Однажды он тоже оказался в плену этой страсти… тогда, и тоже с Грейсмером. Разве Джудит с Себастьяном сделали что-то совершенно иное? Но он никак не мог примириться с мыслью, что его просто использовали.
»Если бы она мне доверилась!.. Если бы… Но постой, как она могла это сделать? Ведь я бы остановил ее. Обязательно. При всем сочувствии к их с братом ситуации, при всем сочувствии к их отцу я бы никогда не позволил Джудит сделать то, что она сделала. Но ведь отомстить Бернару Мелвиллу, графу Грейсмеру, было главным делом ее жизни. И пока эта цель не была достигнута, ничего не могло заставить ее свернуть с намеченного пути… даже муж. Имел ли я право надеяться, что она откажется от того, что полностью заполняло ее жизнь и жизнь ее брата, просто потому, что на сцене появился я? А дружба брата и сестры? Разве можно «было легко ее разорвать? И что по сравнению с их взаимоотношениями даже наша страсть, даже наша зарождающаяся любовь?..»
Маркус еще не одобрял того, что сделала Джудит, но уже понимал. А от понимания до принятия…
— Милорд, вас спрашивают.
Маркус схватил полотенце и вытер со лба пот.
— Вы говорите, Джексон, ко мне кто-то пришел?
— Да, милорд. — Джексон указал на парня в ливрее Керрингтонов, который стоял в дальнем углу зала, глазея на боксирующие пары.
— Какого черта, что ему надо? — Маркус кивнул, слуга приблизился и быстро проговорил:
— Ее светлость, милорд, желают, чтобы ваша светлость возвратились домой. Немедленно.
— Ее светлость!
Сердце его упало. Только самая крайняя необходимость могла заставить Джудит разыскивать его подобным способом.
— С ее светлостью все в порядке? — спросил он, Вытирая потные волосы.
— Да, милорд, — ответил слуга. — Полагаю, что да, милорд. Грегсон приказал нам искать вас по всему Лондону.
— По всему?
— Да, милорд. Нас шестеро.
— Возвращайся назад, на Беркли-сквер, и скажи, что я еду, — коротко бросил Маркус.
Как в тумане он вошел в раздевалку. Значит, с Джудит все в порядке, она цела и невредима… Но в чем же тогда дело? Она не станет посылать слуг по всему Лондону только ради сообщения, что покидает меня. Не станет, это точно… хотя, зная нрав рыси, ни в чем нельзя быть уверенным. Даже если она решит уйти, как я могу теперь остановить ее?
Он поспешно оделся и кликнул экипаж.
Грегсон уже ждал его у дверей в дом.
— Ее светлость?..
— В желтой гостиной, милорд.
Он бежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
— Джудит, что случилось?
Вопрос этот сорвался с его губ, наверное, раньше, чем он успел открыть дверь. Ее бледное лицо и испуганные глаза заставили его замереть на пороге.
— Что случилось?
— Харриет… — Джудит облизнула губы. Ей хотелось кинуться ему навстречу, но она вспомнила о вчерашней ночи и тоже застыла на месте. — Ее похитили Агнес с Грейсмером, я в этом уверена.
На минуту он закрыл глаза. Как же это мерзко, снова слышать имя Грейсмера! Какое мне дело до Грейсмера и Агнес? Все равно мой брак разбился вдребезги, и пошли они ко всем чертям, эта Агнес со своим Бернаром Мелвиллом, третьим графом Грейсмером!
И снова перед ним возникло лицо Марты, такое, каким оно было тогда, десять лет назад; услышал, как она всхлипывает, не то от отчаяния, не то от боли. Негодяй, который решился на насилие однажды, может сделать это снова.
— Расскажи мне все, что тебе известно.
Джудит мгновенно выпалила информацию, стараясь не показывать своего смятения и страха. И только в конце не удержалась:
— Я так боюсь, Маркус! Я всегда чувствовала, что это дьяволы, оба. Скажи, что они могут сделать с Харриет?
Маркус быстро соображал. Усиливать ее страхи сейчас нет никакого смысла. А сейчас он должен сделать все, чтобы не пострадала еще одна невинная душа. А для этого нужно поспеть вовремя. Однажды он уже промахнулся, но теперь навряд ли.
Когда Маркус снова заговорил, голос его звучал по-деловому отрывисто и четко:
— Я не позволю, чтобы пострадала Харриет. Но это касается только меня и Грейсмера. Понятно? Не смей говорить кому-нибудь и оставайся здесь. Жди моего возвращения. Я не хочу, чтобы и в этом деле были замешаны ты и твой брат. Никакого вмешательства я не потерплю! Ты поняла?
— Да, я поняла, — ответила Джудит ему вслед и непокорно дернула подбородком. «Понять-то я поняла, а вот приказам вашим, дорогой муженек, я и прежде, как вы помните, не очень-то подчинялась, а теперь и подавно не собираюсь».
Глава 31
Джудит поднялась наверх. Надела плащ. Сунула в карманы пистолет и толстый кошелек. А затем по уже проторенному однажды пути покинула дом через окно в библиотеке.
Она успела пересечь двор как раз до того, как из конюшни подали карету Маркуса. Глубоко натянув на голову капюшон, она последовала за ней на площадь, где сразу же наняла экипаж.
— Давайте постоим на углу, а затем прошу следовать вон за той каретой. — Она дала кучеру гинею.
Он пригладил пятерней волосы:
— Правильно ли я понял, леди, вы не желаете, чтобы джентльмен в той карете знал, что мы за ним едем?
— Да, ты правильно понял.
Джудит тут же прилипла к окошку, наблюдая, как Маркус вышел из дома и забрался на козлы. Затем тихо окликнула кучера:
— Вот здесь у меня еще две гинеи, и ты их получишь, если мы не потеряем его из виду и если он не обнаружит, что мы за ним следим.
— Принято! — Кучер взмахнул кнутом, и экипаж тронулся вперед.
Джудит откинулась на спинку сиденья, стараясь не дышать носом. Воздух здесь был спертый. Видимо, последний пассажир курил какой-то ядовитый табак, заедая его сырым луком.
Маркус ни разу не оглянулся. Он быстро ехал через город в Хемпстед-Хит. Ему уже приходилось однажды путешествовать в этом направлении, и тогда он тоже очень спешил, и тогда душу его тоже разрывало отчаяние.
Как долго удерживает Грейсмер девушку? Самое большее, часа четыре. А Агнес Баррет с ним? Надо же, специально навязалась опекать девушку, чтобы в нужный момент доставить ее к Грейсмеру.
Перед Маркусом возникли тошнотворные видения.
Навстречу ехал почтовый фургон. Кучер непрерывно гудел в свою дудку. Маркус летел прямо, не тормозя. Почтарь вцепился в свой ящик и зажмурился, когда экипаж Маркуса просвистел в сантиметре от колес его фургона.
— Вот это да! — Кучер обернулся к пассажирке. — Вот это я понимаю! Как точно проехал, и капельку лака с кареты не ободрал. Могу поспорить. Он, наверное, очень торопится, этот ваш джентльмен.
Кучер свернул с дороги на какую-то тропинку и поехал по ней, стараясь не упустить карету из виду. Только сейчас Джудит сообразила, что она и понятия не имеет, как далеко направляется Маркус. Он может поехать куда угодно — в Ридинг или Оксфорд, то есть туда, куда наемные экипажи из Лондона не ездят. И потом, откуда ему известно, где Грейсмер?
Путь теперь пошел и вовсе по целине. Она наклонилась вперед и спросила кучера:
— Ты его видишь?
— Ага. Только что миновал перекресток. Уверен, он держит путь в Гринмен, — отозвался кучер. — Поблизости это единственное населенное место. Кому охота жить рядом с виселицами?
— Да, пожалуй, ты прав.
Джудит вновь забилась в глубь душной кареты. Когда их экипаж проезжал перекресток, она отвернулась от окна. Прямо в центре стояли две виселицы, на них болтались уже начавшие разлагаться трупы.
Маркус въехал в темный двор неказистой гостиницы с покосившейся вывеской. Спрыгнул на землю и, увидев мальчика, ковырявшего в носу, бросил ему вожжи. Затем вошел в дом, низко наклонившись под притолокой. Свой хлыст он держал в руке.
Слева от входа был общий зал, оттуда доносились голоса. Из кухни тянуло запахами вареных овощей, смешанными с застоялым смрадом пива. Откуда-то из глубины появился суетливый хозяин, торопливо вытирая руки о грязный передник. При виде посетителя глаза его, как и много лет назад, расширились от страха.
— А, Уинклер. Все еще при деле, я вижу! — мягко приветствовал его Маркус тоном, никак не соответствующим выражению лица. — Удивлен, что тебя еще до сих пор не посалили.
Хозяин понимающе взглянул на Маркуса исподлобья.
— Чем могу вам служить, милорд?
— Все тем же, что и тогда, — сказал Маркус. — Ничего сверх этого, Уинклер. Твои… твои гости, конечно, там, где и обычно, то есть над конюшней?
Хозяин облизал губы и растерянно оглянулся. Потом заглянул за спину Маркуса, как будто ожидая увидеть там дюжину полицейских.
— Если вам будет угодно, милорд.
— Мне угодно, — сухо бросил Маркус и развернулся. — Да, кстати, если услышишь какие-нибудь звуки, в общем, что-нибудь необычное, не обращай на них внимания, понял? Я ведь знаю, Уинклер, ты умеешь быть глухим, когда надо.
Хозяин промокнул вспотевший лоб передником.
— Как вам будет угодно, милорд.
— Ладно. — Маркус любезно улыбнулся и вышел во двор, Он пересек его и подошел к конюшне, крепкому сооружению из красного кирпича. Там наверху, под наклонной крышей, были две смежные комнаты. Они предназначались для тех, кто был в состоянии прилично заплатить. Пользовались этими комнатами обычно преступные элементы, поэтому вопросы относительно имен и всего прочего задавать здесь было не принято. И что происходило в этих комнатах, касалось только их временных обитателей. С представителями закона Уинклер и его клиенты контактов всяческим образом избегали.
Прежде чем войти в дом, Маркус посмотрел на зарешеченные, тщательно зашторенные окна, выходящие во двор, но ничего не заметил. Он не услышал ни звука и когда, мягко ступая, поднимался по деревянной лестнице. Наверху, в полумраке, он остановился и прислушался у двери, той, что ближе к лестнице.
Сердце его забилось сильнее, когда он осознал, что пытается расслышать те же звуки, что однажды уже раздавались из-за этой двери. Звуки, которые заставили его тогда ворваться сюда с поднятым хлыстом. Но на сей раз всхлипываний не доносилось. Скрипнул стул, а может быть, и половица, и больше ни звука.
Он нажал на дверную ручку и пинком открыл дверь.
Грейсмер вскочил на ноги, бормоча грязные ругательства. Стул рядом с ним закачался.
— Ты!
— Уверен, Грейсмер, кого-кого, но меня ты в гости не ожидал. А зря! Ты должен был помнить: свои обещания я всегда выполняю.
Маркус окинул взглядом комнату. Шторы плотно задернуты, не пропуская ни капли света. Комнату освещала только одна толстая сальная свеча да отсветы огня из камина.
У камина сгорбившись сидела Харриет. Услышав голос Маркуса, она с криком выпрямилась, глядя на него во все глаза и не веря им. Глаза у девушки опухли от слез, волосы растрепались, вся она была до предела напугана, но следов насилия Маркус не обнаружил.
Он быстро пересек комнату:
— С вами все в порядке, дитя мое?
Она хотела кивнуть, но не удержалась и разразилась громким, почти истерическим плачем.
Успокаивать ее у Маркуса времени не было. Он возвратился к Грейсмеру, который так и застыл у своего стула, как прикованный.
— С твоей стороны, Грейсмер, было крайне глупо снова возвращаться сюда. Но, видно, каждая крыса обязательно возвращается в свою нору, не так ли? — заметил Маркус, хлопнув хлыстом по полу, и тут глаза его остановились на двери, ведущей в соседнюю комнату. — А где леди Баррет? Я хотел бы, чтобы она присутствовала на представлении, которое состоится через несколько минут.
На лице Грейсмера не было ни кровинки. В отчаянии он оглянулся вокруг и потянулся за хлебным ножом, что лежал на столе, но просвистевший хлыст Маркуса поймал его руку. Грейсмер вскрикнул от ярости, страха и боли.
Маркус подошел к Грейсмеру, не отрывая от него взгляда. Внезапно хлыст снова просвистел, и граф отпрыгнул назад. И снова раздался вначале свист, а затем и звук хлыста, и снова Грейсмер отпрыгнул. Таким манером Маркус прижал графа спиной к массивному буфету.
— Ну, а теперь, сэр, — мягко произнес Маркус, — теперь давай начнем по серьезному.
— Действительно, милорд, давайте начнем по серьезному. — В дверях, соединяющих смежные комнаты, стояла Агнес Баррет с пистолетом, нацеленным прямо в грудь Маркусу. — Передайте хлыст Грейсмеру. Думаю, он тоже найдет ему применение, и сделает это с удовольствием.
Граф гнусно усмехнулся и протянул руку.
— И не думайте, Керрингтон, что я не выстрелю, — добавила Агнес. — Конечно, убивать вас я не буду. Последствий, связанных с вашей смертью, избежать будет очень трудно. Но покалечить вас я сумею. Пока вы будете маяться и приходить в чувство, пока ухитритесь как-то сползти по лестнице, мы трое уже будем очень далеко отсюда.
Харриет вскрикнула. Грейсмер стал тащить хлыст из рук Маркуса.
А в самой гостинице разворачивались не менее драматические события.
Хозяину было трудно дышать, ему не хватало воздуха. Еще бы, вокруг горла у него был затянут клетчатый шарф, и кучер вопрошал:
— Приятель, куда он пошел, этот джентльмен, который только что приехал?
— Может быть, он уже не может говорить? — предположила Джудит, когда хозяин вдруг затрясся под руками кучера. — По-моему, ты слегка перестарался.
Кучер немного ослабил хватку, и тогда мистер Уинклер замахал руками; показывая куда-то во двор, и произнес лишь одно слово:
— …К-конюшня…
Всем своим видом он давал понять, что единственным секретом, какой знал, он уже поделился, а больше ему ничего не известно.
— Оставайся здесь и следи за ним, — приказала Джудит кучеру и вынула из сумочки пистолет. — Если я буду нужна, крикни.
— Хорошо, леди, — ответил кучер. — А вы с этой штукой обращаться умеете?
— Вполне, — ответила Джудит.
Подобрав юбки, она перебежала к конюшне, понятия не имея, что может там обнаружить. Она пошла. Там было темно и пахло навозом. Джудит замерла в тишине и вдруг услышала свист хлыста и как вскрикнула Харриет.
Она побежала вверх по лестнице, споткнулась и, чуть не падая, рывком открыла дверь. Ее глаза, привыкшие быстро фиксировать и запоминать расположение и достоинство не менее дюжины карт на игорном столе, мгновенно ухватили и всю картину в целом, и отдельные ее детали. Агнес Баррет целилась из пистолета прямо в грудь Маркусу; двое мужчин боролись за обладание хлыстом; Харриет, парализованная страхом, застыла с полуоткрытым ртом.
Времени на размышления у Джудит не было. Она выстрелила, и пуля выбила пистолет из руки Агнес, слегка поцарапав ей кожу. Агнес тупо уставилась на свою руку. Из пораненного места показалась кровь и закапала на пол.
— Силы небесные! — выдохнул Маркус и вырвал хлыст из внезапно ослабевших рук Грейсмера.
Джудит прыгнула вперед и подняла пистолет Агнес. Затем направила дуло на Грейсмера и только после этого встретилась взглядом с Маркусом.
— Ты, как всегда, преподносишь мне сюрпризы, — заметил он. — Хотя на этот раз ты наконец целишься в правильном направлении.
Не отвечая, Джудит устремила глаза туда, где сидела Харриет. Та была в шоке.
— С ней ничего серьезного. Правда, напугана сильно, — сказал Маркус. — И все же, как ты оказалась здесь?
Он достал платок и подошел к Агнес, которая все еще стояла, загипнотизированная струйкой крови.
— Кажется, я оказалась здесь вовремя, — проговорила Джудит с некоторой долей ехидства. — Неужели ты действительно думал, что я отойду в сторону и буду ждать?
— По-моему, я достаточно четко тебе это растолковал, — сухо ответил Маркус, перевязывая руку Агнес платком.
— Но я люблю тебя! — в отчаянии воскликнула Джудит. — И как, скажи на милость, я могла спокойно сидеть и ждать, сидеть и гадать, живой ты вернешься или…
Маркус наконец поднял глаза на жену. Счастливая улыбка расплылась по его лицу:
— Думаю, что не могла. Ведь если ты любишь, ты любишь крепко, по-настоящему, навсегда. Правда, рысь?
— А ты?
Этот вопрос вырвался у нее невольно. С одной стороны, Джудит была рада оказаться сейчас на краю пропасти, а с другой — ей, конечно, было страшно сорваться вниз.
— Понимаешь ли, — ответил Маркус с детской улыбкой, — прежде я никогда не любил. Это мой первый опыт. Но, судя но всему, любить — это непередаваемое наслаждение.
Все отчаяние, беспокойство, напряжение — все, как шелуха, разом отлетело. «Все будет хорошо. Я не потеряла ни Маркуса, ни его любви!»
— А прощение? — спросила она. — Включает ли любовь в себя также и прощение?
— Похоже на то, что любовь включает в себя мною хорошего, и, конечно, прошение тоже, — произнес Маркус, завязывая на платке узел. — Так удобно, леди Баррет?
— Удобно? По-моему, это не то слово, — впервые произнесла Агнес.
Она посмотрела на Джудит, и странная улыбка скривила ее губы:
— Хочу сказать, Шарлотта, для меня было совершенной неожиданностью узнать, во что превратились два беспомощных младенца, ты и Питер. Что уж там Джордж делал с вами, как он сумел воспитать в вас такие характеры?
Грейсмер, сидевший доселе безмолвно, вдруг разразился громким невеселым смехом.
Джудит в ужасе смотрела на Агнес.
— Что вы имеете в виду? — спросила она, хотя уже знала ответ.
Это знание было у нее всегда, на уровне примитивного инстинкта, которого нельзя выразить словами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
»Если бы она мне доверилась!.. Если бы… Но постой, как она могла это сделать? Ведь я бы остановил ее. Обязательно. При всем сочувствии к их с братом ситуации, при всем сочувствии к их отцу я бы никогда не позволил Джудит сделать то, что она сделала. Но ведь отомстить Бернару Мелвиллу, графу Грейсмеру, было главным делом ее жизни. И пока эта цель не была достигнута, ничего не могло заставить ее свернуть с намеченного пути… даже муж. Имел ли я право надеяться, что она откажется от того, что полностью заполняло ее жизнь и жизнь ее брата, просто потому, что на сцене появился я? А дружба брата и сестры? Разве можно «было легко ее разорвать? И что по сравнению с их взаимоотношениями даже наша страсть, даже наша зарождающаяся любовь?..»
Маркус еще не одобрял того, что сделала Джудит, но уже понимал. А от понимания до принятия…
— Милорд, вас спрашивают.
Маркус схватил полотенце и вытер со лба пот.
— Вы говорите, Джексон, ко мне кто-то пришел?
— Да, милорд. — Джексон указал на парня в ливрее Керрингтонов, который стоял в дальнем углу зала, глазея на боксирующие пары.
— Какого черта, что ему надо? — Маркус кивнул, слуга приблизился и быстро проговорил:
— Ее светлость, милорд, желают, чтобы ваша светлость возвратились домой. Немедленно.
— Ее светлость!
Сердце его упало. Только самая крайняя необходимость могла заставить Джудит разыскивать его подобным способом.
— С ее светлостью все в порядке? — спросил он, Вытирая потные волосы.
— Да, милорд, — ответил слуга. — Полагаю, что да, милорд. Грегсон приказал нам искать вас по всему Лондону.
— По всему?
— Да, милорд. Нас шестеро.
— Возвращайся назад, на Беркли-сквер, и скажи, что я еду, — коротко бросил Маркус.
Как в тумане он вошел в раздевалку. Значит, с Джудит все в порядке, она цела и невредима… Но в чем же тогда дело? Она не станет посылать слуг по всему Лондону только ради сообщения, что покидает меня. Не станет, это точно… хотя, зная нрав рыси, ни в чем нельзя быть уверенным. Даже если она решит уйти, как я могу теперь остановить ее?
Он поспешно оделся и кликнул экипаж.
Грегсон уже ждал его у дверей в дом.
— Ее светлость?..
— В желтой гостиной, милорд.
Он бежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
— Джудит, что случилось?
Вопрос этот сорвался с его губ, наверное, раньше, чем он успел открыть дверь. Ее бледное лицо и испуганные глаза заставили его замереть на пороге.
— Что случилось?
— Харриет… — Джудит облизнула губы. Ей хотелось кинуться ему навстречу, но она вспомнила о вчерашней ночи и тоже застыла на месте. — Ее похитили Агнес с Грейсмером, я в этом уверена.
На минуту он закрыл глаза. Как же это мерзко, снова слышать имя Грейсмера! Какое мне дело до Грейсмера и Агнес? Все равно мой брак разбился вдребезги, и пошли они ко всем чертям, эта Агнес со своим Бернаром Мелвиллом, третьим графом Грейсмером!
И снова перед ним возникло лицо Марты, такое, каким оно было тогда, десять лет назад; услышал, как она всхлипывает, не то от отчаяния, не то от боли. Негодяй, который решился на насилие однажды, может сделать это снова.
— Расскажи мне все, что тебе известно.
Джудит мгновенно выпалила информацию, стараясь не показывать своего смятения и страха. И только в конце не удержалась:
— Я так боюсь, Маркус! Я всегда чувствовала, что это дьяволы, оба. Скажи, что они могут сделать с Харриет?
Маркус быстро соображал. Усиливать ее страхи сейчас нет никакого смысла. А сейчас он должен сделать все, чтобы не пострадала еще одна невинная душа. А для этого нужно поспеть вовремя. Однажды он уже промахнулся, но теперь навряд ли.
Когда Маркус снова заговорил, голос его звучал по-деловому отрывисто и четко:
— Я не позволю, чтобы пострадала Харриет. Но это касается только меня и Грейсмера. Понятно? Не смей говорить кому-нибудь и оставайся здесь. Жди моего возвращения. Я не хочу, чтобы и в этом деле были замешаны ты и твой брат. Никакого вмешательства я не потерплю! Ты поняла?
— Да, я поняла, — ответила Джудит ему вслед и непокорно дернула подбородком. «Понять-то я поняла, а вот приказам вашим, дорогой муженек, я и прежде, как вы помните, не очень-то подчинялась, а теперь и подавно не собираюсь».
Глава 31
Джудит поднялась наверх. Надела плащ. Сунула в карманы пистолет и толстый кошелек. А затем по уже проторенному однажды пути покинула дом через окно в библиотеке.
Она успела пересечь двор как раз до того, как из конюшни подали карету Маркуса. Глубоко натянув на голову капюшон, она последовала за ней на площадь, где сразу же наняла экипаж.
— Давайте постоим на углу, а затем прошу следовать вон за той каретой. — Она дала кучеру гинею.
Он пригладил пятерней волосы:
— Правильно ли я понял, леди, вы не желаете, чтобы джентльмен в той карете знал, что мы за ним едем?
— Да, ты правильно понял.
Джудит тут же прилипла к окошку, наблюдая, как Маркус вышел из дома и забрался на козлы. Затем тихо окликнула кучера:
— Вот здесь у меня еще две гинеи, и ты их получишь, если мы не потеряем его из виду и если он не обнаружит, что мы за ним следим.
— Принято! — Кучер взмахнул кнутом, и экипаж тронулся вперед.
Джудит откинулась на спинку сиденья, стараясь не дышать носом. Воздух здесь был спертый. Видимо, последний пассажир курил какой-то ядовитый табак, заедая его сырым луком.
Маркус ни разу не оглянулся. Он быстро ехал через город в Хемпстед-Хит. Ему уже приходилось однажды путешествовать в этом направлении, и тогда он тоже очень спешил, и тогда душу его тоже разрывало отчаяние.
Как долго удерживает Грейсмер девушку? Самое большее, часа четыре. А Агнес Баррет с ним? Надо же, специально навязалась опекать девушку, чтобы в нужный момент доставить ее к Грейсмеру.
Перед Маркусом возникли тошнотворные видения.
Навстречу ехал почтовый фургон. Кучер непрерывно гудел в свою дудку. Маркус летел прямо, не тормозя. Почтарь вцепился в свой ящик и зажмурился, когда экипаж Маркуса просвистел в сантиметре от колес его фургона.
— Вот это да! — Кучер обернулся к пассажирке. — Вот это я понимаю! Как точно проехал, и капельку лака с кареты не ободрал. Могу поспорить. Он, наверное, очень торопится, этот ваш джентльмен.
Кучер свернул с дороги на какую-то тропинку и поехал по ней, стараясь не упустить карету из виду. Только сейчас Джудит сообразила, что она и понятия не имеет, как далеко направляется Маркус. Он может поехать куда угодно — в Ридинг или Оксфорд, то есть туда, куда наемные экипажи из Лондона не ездят. И потом, откуда ему известно, где Грейсмер?
Путь теперь пошел и вовсе по целине. Она наклонилась вперед и спросила кучера:
— Ты его видишь?
— Ага. Только что миновал перекресток. Уверен, он держит путь в Гринмен, — отозвался кучер. — Поблизости это единственное населенное место. Кому охота жить рядом с виселицами?
— Да, пожалуй, ты прав.
Джудит вновь забилась в глубь душной кареты. Когда их экипаж проезжал перекресток, она отвернулась от окна. Прямо в центре стояли две виселицы, на них болтались уже начавшие разлагаться трупы.
Маркус въехал в темный двор неказистой гостиницы с покосившейся вывеской. Спрыгнул на землю и, увидев мальчика, ковырявшего в носу, бросил ему вожжи. Затем вошел в дом, низко наклонившись под притолокой. Свой хлыст он держал в руке.
Слева от входа был общий зал, оттуда доносились голоса. Из кухни тянуло запахами вареных овощей, смешанными с застоялым смрадом пива. Откуда-то из глубины появился суетливый хозяин, торопливо вытирая руки о грязный передник. При виде посетителя глаза его, как и много лет назад, расширились от страха.
— А, Уинклер. Все еще при деле, я вижу! — мягко приветствовал его Маркус тоном, никак не соответствующим выражению лица. — Удивлен, что тебя еще до сих пор не посалили.
Хозяин понимающе взглянул на Маркуса исподлобья.
— Чем могу вам служить, милорд?
— Все тем же, что и тогда, — сказал Маркус. — Ничего сверх этого, Уинклер. Твои… твои гости, конечно, там, где и обычно, то есть над конюшней?
Хозяин облизал губы и растерянно оглянулся. Потом заглянул за спину Маркуса, как будто ожидая увидеть там дюжину полицейских.
— Если вам будет угодно, милорд.
— Мне угодно, — сухо бросил Маркус и развернулся. — Да, кстати, если услышишь какие-нибудь звуки, в общем, что-нибудь необычное, не обращай на них внимания, понял? Я ведь знаю, Уинклер, ты умеешь быть глухим, когда надо.
Хозяин промокнул вспотевший лоб передником.
— Как вам будет угодно, милорд.
— Ладно. — Маркус любезно улыбнулся и вышел во двор, Он пересек его и подошел к конюшне, крепкому сооружению из красного кирпича. Там наверху, под наклонной крышей, были две смежные комнаты. Они предназначались для тех, кто был в состоянии прилично заплатить. Пользовались этими комнатами обычно преступные элементы, поэтому вопросы относительно имен и всего прочего задавать здесь было не принято. И что происходило в этих комнатах, касалось только их временных обитателей. С представителями закона Уинклер и его клиенты контактов всяческим образом избегали.
Прежде чем войти в дом, Маркус посмотрел на зарешеченные, тщательно зашторенные окна, выходящие во двор, но ничего не заметил. Он не услышал ни звука и когда, мягко ступая, поднимался по деревянной лестнице. Наверху, в полумраке, он остановился и прислушался у двери, той, что ближе к лестнице.
Сердце его забилось сильнее, когда он осознал, что пытается расслышать те же звуки, что однажды уже раздавались из-за этой двери. Звуки, которые заставили его тогда ворваться сюда с поднятым хлыстом. Но на сей раз всхлипываний не доносилось. Скрипнул стул, а может быть, и половица, и больше ни звука.
Он нажал на дверную ручку и пинком открыл дверь.
Грейсмер вскочил на ноги, бормоча грязные ругательства. Стул рядом с ним закачался.
— Ты!
— Уверен, Грейсмер, кого-кого, но меня ты в гости не ожидал. А зря! Ты должен был помнить: свои обещания я всегда выполняю.
Маркус окинул взглядом комнату. Шторы плотно задернуты, не пропуская ни капли света. Комнату освещала только одна толстая сальная свеча да отсветы огня из камина.
У камина сгорбившись сидела Харриет. Услышав голос Маркуса, она с криком выпрямилась, глядя на него во все глаза и не веря им. Глаза у девушки опухли от слез, волосы растрепались, вся она была до предела напугана, но следов насилия Маркус не обнаружил.
Он быстро пересек комнату:
— С вами все в порядке, дитя мое?
Она хотела кивнуть, но не удержалась и разразилась громким, почти истерическим плачем.
Успокаивать ее у Маркуса времени не было. Он возвратился к Грейсмеру, который так и застыл у своего стула, как прикованный.
— С твоей стороны, Грейсмер, было крайне глупо снова возвращаться сюда. Но, видно, каждая крыса обязательно возвращается в свою нору, не так ли? — заметил Маркус, хлопнув хлыстом по полу, и тут глаза его остановились на двери, ведущей в соседнюю комнату. — А где леди Баррет? Я хотел бы, чтобы она присутствовала на представлении, которое состоится через несколько минут.
На лице Грейсмера не было ни кровинки. В отчаянии он оглянулся вокруг и потянулся за хлебным ножом, что лежал на столе, но просвистевший хлыст Маркуса поймал его руку. Грейсмер вскрикнул от ярости, страха и боли.
Маркус подошел к Грейсмеру, не отрывая от него взгляда. Внезапно хлыст снова просвистел, и граф отпрыгнул назад. И снова раздался вначале свист, а затем и звук хлыста, и снова Грейсмер отпрыгнул. Таким манером Маркус прижал графа спиной к массивному буфету.
— Ну, а теперь, сэр, — мягко произнес Маркус, — теперь давай начнем по серьезному.
— Действительно, милорд, давайте начнем по серьезному. — В дверях, соединяющих смежные комнаты, стояла Агнес Баррет с пистолетом, нацеленным прямо в грудь Маркусу. — Передайте хлыст Грейсмеру. Думаю, он тоже найдет ему применение, и сделает это с удовольствием.
Граф гнусно усмехнулся и протянул руку.
— И не думайте, Керрингтон, что я не выстрелю, — добавила Агнес. — Конечно, убивать вас я не буду. Последствий, связанных с вашей смертью, избежать будет очень трудно. Но покалечить вас я сумею. Пока вы будете маяться и приходить в чувство, пока ухитритесь как-то сползти по лестнице, мы трое уже будем очень далеко отсюда.
Харриет вскрикнула. Грейсмер стал тащить хлыст из рук Маркуса.
А в самой гостинице разворачивались не менее драматические события.
Хозяину было трудно дышать, ему не хватало воздуха. Еще бы, вокруг горла у него был затянут клетчатый шарф, и кучер вопрошал:
— Приятель, куда он пошел, этот джентльмен, который только что приехал?
— Может быть, он уже не может говорить? — предположила Джудит, когда хозяин вдруг затрясся под руками кучера. — По-моему, ты слегка перестарался.
Кучер немного ослабил хватку, и тогда мистер Уинклер замахал руками; показывая куда-то во двор, и произнес лишь одно слово:
— …К-конюшня…
Всем своим видом он давал понять, что единственным секретом, какой знал, он уже поделился, а больше ему ничего не известно.
— Оставайся здесь и следи за ним, — приказала Джудит кучеру и вынула из сумочки пистолет. — Если я буду нужна, крикни.
— Хорошо, леди, — ответил кучер. — А вы с этой штукой обращаться умеете?
— Вполне, — ответила Джудит.
Подобрав юбки, она перебежала к конюшне, понятия не имея, что может там обнаружить. Она пошла. Там было темно и пахло навозом. Джудит замерла в тишине и вдруг услышала свист хлыста и как вскрикнула Харриет.
Она побежала вверх по лестнице, споткнулась и, чуть не падая, рывком открыла дверь. Ее глаза, привыкшие быстро фиксировать и запоминать расположение и достоинство не менее дюжины карт на игорном столе, мгновенно ухватили и всю картину в целом, и отдельные ее детали. Агнес Баррет целилась из пистолета прямо в грудь Маркусу; двое мужчин боролись за обладание хлыстом; Харриет, парализованная страхом, застыла с полуоткрытым ртом.
Времени на размышления у Джудит не было. Она выстрелила, и пуля выбила пистолет из руки Агнес, слегка поцарапав ей кожу. Агнес тупо уставилась на свою руку. Из пораненного места показалась кровь и закапала на пол.
— Силы небесные! — выдохнул Маркус и вырвал хлыст из внезапно ослабевших рук Грейсмера.
Джудит прыгнула вперед и подняла пистолет Агнес. Затем направила дуло на Грейсмера и только после этого встретилась взглядом с Маркусом.
— Ты, как всегда, преподносишь мне сюрпризы, — заметил он. — Хотя на этот раз ты наконец целишься в правильном направлении.
Не отвечая, Джудит устремила глаза туда, где сидела Харриет. Та была в шоке.
— С ней ничего серьезного. Правда, напугана сильно, — сказал Маркус. — И все же, как ты оказалась здесь?
Он достал платок и подошел к Агнес, которая все еще стояла, загипнотизированная струйкой крови.
— Кажется, я оказалась здесь вовремя, — проговорила Джудит с некоторой долей ехидства. — Неужели ты действительно думал, что я отойду в сторону и буду ждать?
— По-моему, я достаточно четко тебе это растолковал, — сухо ответил Маркус, перевязывая руку Агнес платком.
— Но я люблю тебя! — в отчаянии воскликнула Джудит. — И как, скажи на милость, я могла спокойно сидеть и ждать, сидеть и гадать, живой ты вернешься или…
Маркус наконец поднял глаза на жену. Счастливая улыбка расплылась по его лицу:
— Думаю, что не могла. Ведь если ты любишь, ты любишь крепко, по-настоящему, навсегда. Правда, рысь?
— А ты?
Этот вопрос вырвался у нее невольно. С одной стороны, Джудит была рада оказаться сейчас на краю пропасти, а с другой — ей, конечно, было страшно сорваться вниз.
— Понимаешь ли, — ответил Маркус с детской улыбкой, — прежде я никогда не любил. Это мой первый опыт. Но, судя но всему, любить — это непередаваемое наслаждение.
Все отчаяние, беспокойство, напряжение — все, как шелуха, разом отлетело. «Все будет хорошо. Я не потеряла ни Маркуса, ни его любви!»
— А прощение? — спросила она. — Включает ли любовь в себя также и прощение?
— Похоже на то, что любовь включает в себя мною хорошего, и, конечно, прошение тоже, — произнес Маркус, завязывая на платке узел. — Так удобно, леди Баррет?
— Удобно? По-моему, это не то слово, — впервые произнесла Агнес.
Она посмотрела на Джудит, и странная улыбка скривила ее губы:
— Хочу сказать, Шарлотта, для меня было совершенной неожиданностью узнать, во что превратились два беспомощных младенца, ты и Питер. Что уж там Джордж делал с вами, как он сумел воспитать в вас такие характеры?
Грейсмер, сидевший доселе безмолвно, вдруг разразился громким невеселым смехом.
Джудит в ужасе смотрела на Агнес.
— Что вы имеете в виду? — спросила она, хотя уже знала ответ.
Это знание было у нее всегда, на уровне примитивного инстинкта, которого нельзя выразить словами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35