— Нет, — снова прошептала она. — Все было совсем не так. Тяжесть на сердце стала свинцовой. Она была сражена наповал. Никакого желания сопротивляться и защищаться у нее сейчас не было.
— А теперь слушай меня внимательно. — Маркус говорил медленно и отчетливо. — Поскольку ты все-таки моя жена и с этим ничего не поделаешь, тебе придется начать вести себя соответствующим образом. Лимит доверия ты уже весь исчерпала. Поэтому отныне за пределами этого дома ты имеешь право играть только в вист и в мушку. Я буду контролировать каждый твой шаг, — Он начат перечислять, загибая пальцы: — Принимать приглашения ты будешь только с моего одобрения, в игорный зал входить будешь только в моем сопровождении, и если я увижу тебя играющей во что-то еще, кроме виста и мушки, то немедленно, невзирая ни на какие приличия, заставлю тебя покинуть зал. Тебе понятно?
— Да, — тихо отозвалась она, а сама подумала: «Значит, ты хочешь засадить меня в тюрьму, а сам станешь надзирателем».
— Пойдем дальше, — холодно объявил он. — Тебе придется спрашивать моего разрешения на любое приобретение. Я хочу знать, для какой цели ты это покупаешь, насколько это необходимо и сколько это стоит. И тогда я решу, надо покупать или нет. Ты больше не одурачить меня, Джудит. — Маркус отвернулся к окну, раздвинул шторы и устремил взгляд в беззвездное ночное небо.
Он услышал, как дверь за его спиной тихо затворилась. Значит, Джудит ушла.
Боже, как его предали! И что же теперь? Вот так мучиться всю жизнь?
Он знал — он чувствовал, — что отныне жена будет причинять ему только боль, одну боль. Потому что он начал любить ее… но, похоже, он любил призрак.
Маркус снова налил бренди, залпом выпил и пошел к себе.
С кресла у камина поднялся сонный Чевли:
— Надеюсь, вы прекрасно провели вечер, милорд.
— Хуже некуда, — устало проговорил Маркус.
Камердинер замолк и сосредоточился на том, чтобы быстрее уложить его светлость в постель.
А рядом, в соседней комнате, сидела Джудит. Сидела и ждала. Милли она отправила и после ее ухода заперла дверь соседней спальни на ключ. Теперь прислушивалась к шорохам и скрипам, доносящимся оттуда, ожидая, когда Чевли пожелает его светлости спокойной ночи и уйдет.
»Нет, нет никакого будущего. Это ясно. Жизнь, какую Маркус предопределил мне, такая жизнь не нужна ни мне, ни ему».
Желтая полоска внизу под дверью его спальни исчезла. Стало быть, Маркус погасил свечу рядом с постелью. Джудит поднялась. Все тело болело, да так, что она едва сдержала стон. Она сняла вечернее платье и облачилась в дорожный костюм. Мягко ступая по комнате, с величайшей осторожностью она принялась открывать шкафы и ящики, упаковывая в небольшой чемодан только самое необходимое.
Конечно, ее поспешность осложнит дело с Грейсмером. Но иного выхода она не видит. Себастьян все поймет, и они вместе разработают план дальнейших действий.
»Но, Боже мой, до чего же я чувствую себя опустошенней и потерянной! Жить с Маркусом я не могу. Но почему же расставание приносит такую боль, словно режут по живому?»
Она тихо отворила дверь, вышла в коридор и прислушалась. Дом спал и во сне шуршал и потрескивал. Джудит прокралась вниз по лестнице и свернула в коридор, ведущий к библиотеке. Там она открыла окно и, выпрыгнув в сад, осторожно закрыла его за собой. В стене были ворота, ведущие к конюшням. Когда Джудит, неслышно ступая, прошла, лошади заржали. «А ведь я, пожалуй, сейчас чуть ли не единственная во всем Лондоне, кто не спит», — подумала она и нащупала в сумочке рукоятку пистолета.
До Албемарл-стрит, где жил Себастьян, идти пришлось не больше двадцати минут, и за это время она не встретила ни единой души. Себастьян жил на первом этаже. Джудит поднялась на цыпочки и тихо постучала в окно. Будить квартирную хозяйку и объясняться с ней не хотелось. Джудит уже собралась постучать еще, как дверь отворилась.
— Входи, Джудит, — прошептал Себастьян.
— Откуда ты знал, что это я? — Она проскользнула мимо брата в темный коридор.
— Потому что я ждал тебя.
— Значит, я тебя не разбудила?
— Нет. Я знал, что ты придешь. — Себастьян поставил чемодан и внимательно посмотрел на сестру. — Выглядишь ты ужасно. Бренди?
— Пожалуй. — Джудит сняла плащ и перчатки. — Спасибо. — С бокалом в руке она прошла к камину, в котором угасал огонь.
Себастьян полез в корзину. Достал несколько поленьев и бросил» на горячие уголья. Раздалось обнадеживающее шипение, и скоро вспыхнуло яркое пламя. Себастьян выпрямился и испытующе посмотрел на сестру. Она пила бренди мелкими глотками.
— Ты себя очень плохо чувствуешь, — констатировал он.
— И в довершение ко всему меня жестоко оскорбили, — продолжила Джудит.
— Так что же все-таки он сделай?
— А откуда тебе известно?.. Ты что-нибудь сказал ему?
— Маркус хотел отдать мне деньги за твоих лошадей. Я сказал, что ты заплатила за них сама. Он сделал из этого правильные выводы. Понимаешь, Джу, Керрингтон не дурак. Совсем не дурак.
— Я никогда не держала его за дурака. — И она кратко описала сцену, в библиотеке.
Себастьян мрачно слушал. Вообще-то ему казалось, что у Маркуса найдется больше здравого смысла, а он попел себя как слон в посудной лавке.
— И что ты теперь собираешься делать?
— Поселюсь в каком-нибудь маленьком отеле, — с грустью ответила Джудит.
— В Лондоне?
— Да. Но не в фешенебельной его части. Чтобы не столкнуться на улице с кем-нибудь из знакомых.
— Кенсингтон? Блумбери?
— Все равно. Послушай, я понимаю, что разрушила все, что мы планировали, но…
— Не надо ничего говорить. Мы что-нибудь придумаем. Главное сейчас тебе разобраться с собой. Первым делом утром мы найдем тебе жилье. А пока — в постель. Ты займешь мою спальню, а я устроюсь здесь на диване.
— Зачем? Я могу и на диване.
— О, Джу, перестань! Зачем тебе еще и передо мной демонстрировать свею независимость. Ты прекрасно выспишься в постели, а мне будет очень хорошо на этом диване. В свое время, как ты помнишь, у нас не было и таких условий.
Джудит виновато улыбнулась.
— Извини. Видно, со мной сегодня ночью что-то случилось — совсем плохо соображаю.
Себастьян улыбнулся и поцеловал ее в щеку;
— Ничего удивительного.
Джудит последовала за ним в спальню.
— Не сомневаюсь, что через некоторое время здесь обязательно появится Маркус.
— Очень даже вероятно. — Себастьян сухо улыбнулся, — Вряд ли следует ожидать, что он будет вести себя так, будто тебя никогда не существовало.
— Нет. Но я думаю, что ему этого очень хочется.
Себастьян покачал головой:
— Сейчас все очень плохо, с этим я согласен. Но, поверь, все еще может измениться.
— Нет, назад я не вернусь, — нехотя произнесла она, снимая с постели покрывало.
Себастьян взял ее за руки:
— Дорогая моя сестра, в данный момент ты измучена до предела. Поэтому ложись, а завтра будем думать, как жить дальше. Утро вечера мудренее.
— Будем думать. Конечно! — согласилась Джудит с уверенностью, которой вовсе не ощущала.
Она потянулась и поцеловала брата:
— Спасибо.
Дверь за Себастьяном закрылась, и Джудит рухнула в постель.
»Боже, до чего я несчастна!» — подумала она и провалилась в тяжелый сон.
Глава 21
Маркус провел ночь плохо. Часто просыпался, ворочался. Окончательно проснулся он совершенно разбитым и потерянным. Лежа в своей огромной постели, он пытался представить сумрачные перспективы их с Джудит брака. После такого столкновения, после всего сказанного чего еще можно ожидать, кроме холодного перемирия, которое теперь будет длиться до бесконечности.
»Я всегда подозревал, что у жены есть скрытые тайные мотивы, что она ведет какую-то игру и мне в ней отведена определенная роль. Никогда уже, никогда я не смогу доверять ни Джудит, ни ее чувствам ко мне, ни ее страсти… лаже в постели. Я теперь всегда буду думать о ней как о какой-то хищнице. И что же остается? Я начну контролировать каждый ее шаг, она станет сопротивляться по мере сил, и тем самым мое недоверие к ней будет только расти».
Маркус заставил себя подняться, тихо подошел к двери, ведущей в соседнюю спальню, и повернул ручку. Дверь не подалась. Это его не удивило, но разозлило. Как это так! Отныне ее жизнь должна быть открыта для проверки в любой момент. А тут запертая дверь!
Он вышел в коридор. Дверь в спальню Джудит была не заперта, но самой Джудит там не было. Маркус постоял с минуту, не веря своим глазам, пытаясь унять мечущиеся в разных направлениях мысли и какую-то непонятную для него дрожь. Постель не разобрана, ящики комода открыты и выдвинуты, их содержимое переворошено, туалетный столик пуст. Было ясно, что она собиралась в спешке.
Джудит ушла. Вначале он даже не понял смысла происшедшего. Маркус явно был не подготовлен к тому, что жена его покинула. Что скажут в обществе? Какой позор! И снова волна гнева накатила на него. Да как она посмела так поступить? Поставить его в такое положение! И как он объяснит исчезновение жены слугам? А остальным? И возможно ли что-нибудь объяснить? Нет, такого от Джудит он никак не ожидал.
Едва сдерживая приступ ярости, он вернулся в свою спальню и вызвал Чевли.
— Ее светлость срочно уехала, — коротко бросил он появившемуся камердинеру. — Пришло письмо, что тяжело заболела тетя. Пришлось срочно собраться. Передайте это Милли.
— Да, милорд.
Чевли стоял с каменным лицом, без малейших признаков удивления и вообще каких-либо эмоций. Как всегда, слуга помог его светлости облачиться, приготовился терпеливо выжидать, пока хозяин выберет галстук. Но сегодня маркиз не был привередлив.
Маркус направился в гостиную, бросив через плечо:
— Грегсон, немедленно подготовьте мой экипаж! Слуга молча поклонился.
Маркус прошел в гостиную, где его ждал завтрак. Налил чашку кофе и задумался. В душе его боролись разные чувства, и каждое пыталось одержать верх над остальными. Он отпил кофе, уставившись невидящим взглядом на блюдо.
»Ее нужно найти и вернуть. Это несомненно. Что бы между нами ни было, что бы нас ни ждало впереди, Джудит моя жена, нравится ей это или нет. Авантюристка она, неискренняя интриганка, но она моя жена, нравится мне это или нет. А вот когда я ее отыщу…»
Он резко встал и подошел к окну. Было ясное утро, трава поблескивала, припорошенная седым инеем. Конечно, Маркус был очень зол, что она поставила его в такое положение. Но было в этом и что-то еще. Разумеется, ее надо вернуть. Иначе скандал разразится немыслимый. Маркиз неожиданно вспомнил, как недавно вошел в ее пустую спальню и почувствовал нечто большее, чем просто злость и раздражение. Эта комната была мертва, как будто из нее ушла душа. И дом весь был сейчас иным, из него тоже ушло нечто, что делало его живым. Медленно, очень медленно, Маркус Керрингтон начал понимать, как называется то, что он почувствовал в ее пустой спальне. Это был ужас потери. Маркиз чувствовал сейчас, как он пробивался через злость и все остальные чувства. Он вдруг услышал ее смех, чувственный, всегда какой-то лукавый, Звуки ее голоса вихрем обвили его, опутали. Пол своими руками он почувствовал ее тело гак, будто это было наяву. Он мог сейчас вдыхать нежную свежесть ее кожи, пахнущей лавандой. Все озарилось мерцанием полыхающей меди ее волос, ее золотисто-карих глаз. Вот она, Джудит! С ее буйным темпераментом, острым умом, не менее острым язычком и очаровательным чувством юмора. Джудит, с гордостью рыси и неистовым желанием отстаивать свою независимость. Женщина, умеющая держать пистолет, которую не в силах согнуть напасти, которая не долго думая бросается в самое пекло войны, чтобы ухаживать за ранеными, которая не смотрит, на кого бы переложить ответственность, а берет ее на себя.
»И эту женщину я хотел усмирить кнутом? — От сознания глупости подобного намерения Маркус скривился в саркастической усмешке. — Кем бы она ни была, Джудит принадлежит мне. И пусть она упряма и несговорчива, что-то постоянно замышляет и обманывает, но это единственная женщина на свете, которая мне нужна. Так в чем же дело? Просто нее плохое в ней я должен попытаться как-то изменить или хотя бы смягчить. А то, что изменить не в силах, я должен смиренно принять. Вот так…
Но прежде всего я должен ее вернуть. Все остальное потом». Грегсон объявил, что экипаж его светлости подан.
— Спасибо. Леди Керрингтон отправилась навестить больную тетушку.
— Да, милорд, Чевли сообщил мне об этом. Вы не скажете, когда ее светлость предполагает возвратиться?
— Когда поправится тетя, я так полагаю, — бросил, выходя, Маркус.
Он ехал на Албемарл-стрит, надеясь застать Себастьяна дома. Так оно и оказалось. Себастьян сидел за завтраком. Сегодня он встал очень рано и только что возвратился из поездки в Кенсингтон.
— Доброе утро, Маркус. — Когда слуга объявил о прибытии маркиза, Себастьян поднялся из-за стола. — Хотите позавтракать со мной? — Он сделал приглашающий жест к столу.
— Нот. Я уже позавтракал. Себастьян, где она?
— Я не сомневался, что это и есть причина вашего визита. — Себастьян снова сел. — Вы не возражаете, если я продолжу?
Маркус хлопнул себя по голенищу хлыстом.
— Себастьян, но у меня нет времени. Где она?
— В этом-то и состоит вся сложность вопроса, — пробормотал Себастьян, поднося к губам кружку с элем. — Понимаете, в чем дело: я не могу вам этого сказать.
— Но Джудит пришла, конечно, к вам.
— Разумеется.
Маркус оглянулся вокруг. Пели Джудит где-то поблизости, он бы это знал, он бы почувствовал это своей кожей. Вот какая женщина околдовала его! Сейчас Маркус знал, что ее здесь нет.
— Но вы, осмелюсь заметить, — Себастьян отправил в рот порцию тушеных почек с пряностями, — вели себя очень и очень не тонко.
— Согласен это признать, — отозвался Маркус, — но чувства в тот момент были сильнее меня.
Себастьян нахмурился. Он не переставал думать о случившемся с тех пор, как сестра заснула. Джудит он, разумеется, ничего не сказал, а для себя решил, что придется вмешаться и действовать в ее интересах. И самое лучшее было бы снова наладить отношения супругов Керрингтон. Себастьян очень долго крутил и так и этак, пока не нашел выход, устраивающий всех.
— Мне кажется, эту ситуацию вы сами создали, — осторожно проговорил Себастьян.
— Не понял, что вы имеете в виду? Объясните. — Маркус сидел, не сводя глаз с Себастьяна.
— Джу и понятия не имела, кто там был внизу, в этой гостинице… — Себастьян не закончил фразу, а только махнул рукой.
Маркус окаменел:
— Но она же сказала, что знала.
— Сказала? Вы уверены, что она вам это говорила?
Не глядя на собеседника, Себастьян начал намазывать себе бутерброд. Маркус задумался: «Я спросил ее тогда, на чердаке, в то утро Ватерлоо, и она ответила… нет, она ничего не ответила. Я спросил ее, но она не отрицала.
— Если это не так, почему же она ничего не отрицала?
— Жаль, что вы до сих пор не поняли характер Джу до конца. Она была так оскорблена тем, что вы заподозрили ее в подобной непорядочности, что защищаться сочла ниже своего достоинства.
— Вы что же, хотите сказать, что все эти месяцы она могла произнести всего лишь одно слово и тем самым меня успокоить, но намеренно этого не делала?
Себастьян кивнул. Конечно, все гораздо сложнее, но разве объяснишь Маркусу, что Джудит вес равно чувствует себя виноватой, так как использует свое теперешнее положение к борьбе с Грейсмером.
— Вам просто не надо подозревать ее в этом, — уточнил Давенпорт.
— Но мои подозрения не были высосаны из пальца. Я представляю, какую жизнь вели вы с сестрой раньше.
— О, вот это вы напрасно! Я прошу вас действовать очень осторожно. Потому что, сделав ошибочную предпосылку, легко можно прийти к ошибочному выводу. Вы же ее практически не знаете. — Себастьян посмотрел на Маркуса. — Моменты, о которых мы ведем речь, очень деликатные, и у вас не было никаких оснований…
— Хорошо, — прервал его Маркус, на его щеках выступили красные пятна. — Не надо продолжать. Я уже вес понял. Но, с другой стороны, если бы не гигантских размеров гордость вашей сестры, если бы не ее постоянная борьба за независимость, конфликта могло и не быть. — Он хлопнул хлыстом по голенищу. — Себастьян, я не готов взять на себя всю ответственность за то, что произошло.
— Согласен. — Себастьян снова взял кружку и сделал большой глоток. — А что вы собираетесь делать, когда найдете ее.
— Перережу горло, а тело брошу в Темзу, — быстро ответил Маркус.
Себастьян улыбнулся и покачал головой:
— Это бы очень осложнило дело по улаживанию, как вы изволили выразиться, конфликта.
Маркус резко поднялся на ноги:
— Черт побери, Себастьян, где она? Себастьян снова покачал головой:
— Боюсь, Маркус, что в этом я вам помочь не могу.
— Вы ведь знаете, где Джудит? Себастьян кивнул:
— Да, но я поклялся хранить тайну.
Маркус в размышлении поглаживал серебряный набалдашник своей трости.
— Ну, — если мы поставим вопрос так: сегодня вы намереваетесь ее посетить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35