Не думаю, что вы проявите в данном случае немилосердие и откажетесь предложить девушке это место!
Блестящий ход! Пуритане, ограниченные, суровые по натуре своей люди, не могли допустить, чтобы кто-то считал их людьми жестокосердными.
— Но я не желаю быть помощницей на кухне! — заявила Полли. — Я хочу, чтобы меня представили…
— Ты что, забыла о нашем уговоре? — прервал ее Николас. Он понимал, что стоит только Маргарет узнать о мечтах девушки, как она тотчас же вышвырнет ее безжалостно на улицу, не испытывая при этом никаких угрызений совести: ведь театр в представлении этой леди был порождением сатаны.
Полли, не желая возвращаться в тот мир, в котором пребывала до сих пор, послушно умолкла.
— Как ее зовут? — обратилась Маргарет к Николасу.
— Полли, — ответил он. — Как твоя фамилия, Полли?
Девушка пожала плечами:
— Наверное, такая же, как у Пруэ до ее замужества: я не знаю, кто был мой отец.
Николас поморщился.
— Ну а какая фамилия была у Пруэ?
— Уайт, — произнесла девушка. — Но мне она не понадобится.
— Еще как понадобится! — возразила Маргарет. — У каждой приличной девушки должна быть фамилия.
— Но я незаконнорожденная! — заметила Полли.
— Ты просто нахалка! — с холодной злобой бросила Маргарет.
Девушка в страхе посмотрела на Николаса. Она не раз испытывала на себе гнев других людей, но эта леди казалась ей еще страшнее, чем даже Джош и Пруэ, вместе взятые.
— Она сказала лишь то, что есть, — вмешался Николас. — Это всего-навсего невинная простота, но никак не наглость, сестра.
Поджав губы, Маргарет продолжала сверлить злобным взглядом Полли, а потом, повернувшись к Николасу, спросила:
— Где ее одежда?
— Возникли кое-какие сложности, сестра. У нее ничего нет, кроме этого платья.
Маргарет была поражена.
— Как же это может быть?
— В двух словах не объяснишь. Мне бы не хотелось сейчас касаться этого вопроса, — произнес твердо Николас. — Отправьте кого-нибудь, чтобы купили ей все необходимое. Расходы я возьму на себя. За работу на кухне она будет получать три фунта в год, а также еду и одежду.
Маргарет была крайне недовольна подобным решением, но не посмела противоречить деверю. В конце концов, занимаемое ею положение в доме полностью зависело от него, подлинного хозяина дома. Она очень сожалела, что Николаса мало волнуют те разумные и строгие правила, которые они с покойным мужем установили тут когда-то. Однако лорд Кинкейд был прямым наследником своего брата, и леди Маргарет приходилось считаться с неоспоримым фактом.
— Ну хорошо, — сказала она девушке, прервав свои горестные размышления. — Здесь тебе в любом случае оставаться нельзя.
Она выглянула за дверь, чтобы позвать Сьюзан, но та появилась сама, не дожидаясь, когда произнесут ее имя.
— Отведи ее на кухню, — приказала леди Маргарет, с гримасой отвращения подталкивая Полли к двери. — А я сейчас спущусь и дам необходимые распоряжения.
— Сестра! — обратился к невестке Николас, набрасывая на плечи отороченный мехом домашний халат. — Еще одну минуту внимания, прошу вас. — Он подошел к окну и, отодвинув тяжелую штору, хмуро взглянул на серый рассвет. — Как вам известно, я никогда не вмешиваюсь в ваши дела, которые вы ведете, надо признать, превосходно. Но сейчас я прошу вас об одном одолжении: если девушка сделает что-либо не так, сообщите об этом мне. Вам понятно?
Маргарет обиженно поджала губы. Она не привыкла, чтобы с ней говорили подобным образом.
— Стало быть, насколько я поняла, она не будет находиться в полном моем подчинении? Мне не хотелось бы, чтобы кого-то из моих служанок прощали за то, за что других сурово наказывают!
— Вы не так меня поняли. Я прошу сообщать мне лишь об исключительных провинностях, в остальных же случаях я всецело полагаюсь на вас, дорогая сестра. Хотя признаюсь, вы порой проявляете излишнюю строгость.
«Уж если Джошу не удалось сломить дух отважной девушки, то скорее всего это окажется не под силу и Маргарет», — с улыбкой подумал Николас.
— У вас есть полное право иметь собственное мнение, братец, — обиженно заявила невестка. — Премного благодарна вам за то, что указали мне на мои недостатки!
Повернувшись, она вышла из комнаты и подчеркнуто осторожно притворила за собой дверь. В этом ее жесте заключалось больше укора, чем в самом резком и громком хлопанье дверью.
Николас, поморщившись, позвонил в колокольчик, вызывая слугу.
Сегодня он назначит еще одну встречу Де Винтеру. Подозрений на их счет у герцога Букингемского пока не появилось, и если они и дальше будут разыгрывать бесшабашное веселье и демонстрировать распутное поведение, то этого, вероятно, не произойдет и впредь. Спустя же короткое время, если все пойдет в соответствии с замыслом Николаса, досточтимый герцог будет с умилением созерцать одну из самых прелестных и соблазнительных актрис королевского театра на Друри-лейн, исполняющую, однако, не только ту роль, с которой ей предстоит выступать на сцене.
Глава 3
Николас покинул наконец свою спальню. В белоснежной сорочке с кружевными манжетами, белом шелковом жилете, расшитом серебром бирюзовом камзоле из парчи, в перчатках с вышивкой и туфлях с серебряными пряжками он выглядел безупречно, как и требовали того обстоятельства. Дело в том, что лорду Кинкейду надлежало явиться в это утро в королевский дворец на прием к его величеству королю Карлу.
Спустившись по лестнице, он задержался на минуту в холле. Достал из кармана маленькую коробочку из оникса и, открыв ее, взял щепотку табака, размышляя, не помешает ли погода его прогулке до Уайтхолла. С одной стороны, неплохо бы подышать свежим воздухом, а с другой — если вдруг пойдет дождь, он вымокнет до нитки, а это ему, конечно же, было ни к чему.
Неспешные, ленивые раздумья Николаса были прерваны пронзительным визгом.
— Ну и дела, сэр! Что бы это могло значить? — озадаченно произнес Том, торопясь открыть хозяину парадную дверь.
— Похоже на вой кошки, обварившейся крутым кипятком, — заметил лорд.
Между тем вопли, доносившиеся откуда-то из глубины дома, становились все сильнее. Теперь Николас почти не сомневался, от кого они исходят. Но что там стряслось? Нужно тотчас же выяснить это.
Лорд Кинкейд крайне редко бывал в нежилых помещениях, и поэтому его появление на кухне вызвало удивление и нешуточный мандраж у всех собравшихся там слуг.
Здесь же была и леди Маргарет в большом белом переднике. Полли, сидя перед ней на низком топчане, жалобно скулила, в то время как хозяйка, крепко сжав губы, расчесывала металлическим гребнем спутавшуюся копну золотистых, медовых волос.
— Черт подери! — воскликнул лорд. — Немедленно прекрати свои завывания, Полли, я не могу их слышать!
Тотчас наступила полная тишина.
— Объясните, что здесь происходит? — обратился лорд к невестке.
— Я не желаю, чтобы из-за какой-то девчонки в доме завелись вши! — молвила строго леди Маргарет. — Посмотрите, они так и кишат у нее в волосах!
— Мне больно! — опять завопила Полли.
События разворачивались совсем не так, как она того хотела, и прошлая ее жизнь в таверне Пса представлялась ей теперь не столь уж и страшной.
— Чуть позже я прикажу постричь девчонку! — злорадно объявила леди. — Длинные волосы — это то, чем искушает дьявол слабые души!
— Нет, — решительно возразил Николас, — вы не сделаете этого. Она должна оставаться такой, какая есть. Не лучше ли хорошенько вымыть ее в ванной?
Вымыть в ванной!
Девушка в ужасе уставилась на лорда Кинкейда. Не может же он и вправду думать, что она позволит опустить себя в горячую воду!
— Мыться? Нет уж! Это слишком опасно.
Похоже, ее ждала здесь жизнь куда более тяжелая, чем в таверне.
— Поверь, в этом нет ничего страшного, — попытался успокоить ее Николас. — Ты что, так ни разу и не принимала ванну?
Полли отрицательно покачала головой. Правда, Пруэ мыла ей волосы, когда те становились совсем черными, и время от времени терла ее влажной тряпкой. Однако девушка не видела в этом особого смысла: кому мешает немного грязи?
— Вряд ли вам следует заниматься такими вещами, братец, — заметила леди Маргарет. — Предоставьте это мне.
Тогда Полли снова затянула свой жалобный вой. Нежный, чувственный рот ее плаксиво кривился, глаза умоляюще смотрели на Кинкейда. И ему почудилось, что он мог бы запросто утонуть в их каштановой глубине.
— Хватит шума, — произнес он спокойно. — Тебе никто не причинит зла. Я сам займусь тобой.
— О, братец, да разве возможно такое? — вмешалась леди Маргарет, клокоча от гнева и забыв о том, что недопустимо спорить с деверем на глазах у прислуги.
— А почему бы и нет? — Николас поднял брови. — Думаю, мне лучше знать, Маргарет. — И повернулся к Сьюзан: — Вот что, ты отправишься со мной. Купим все необходимое, а потом ты поможешь Полли одеться.
Кивнув, Сьюзан бросила быстрый взгляд на госпожу, соображая, не будет ли ее послушание лорду выглядеть предательством по отношению к хозяйке.
Леди Маргарет прекрасно понимала, что дальнейшие ее пререкания в этой ситуации будут просто смехотворны.
— Ну что ж, если хотите забивать себе голову подобными делами, братец, я не стану вас
отговаривать, — процедила она сквозь зубы. — Сьюзан знает, какая одежда нужна служанке.
С этими словами, бросив на Полли взгляд, полный ненависти, госпожа покинула кухню.
— Том, приготовь экипаж… А ты, Сьюзан, найди накидку и башмаки для Полли, — распорядился Николас и тоже вышел.
Лорд Кинкейд понимал, что его вмешательство в дела, которые, казалось, были уделом только женщин, не могло не отразиться самым печальным образом на дальнейших взаимоотношениях между леди Маргарет и Полли. Конечно, было бы гораздо проще предоставить им самим улаживать свои проблемы. Но под молящим взглядом Полли воля его слабеет.
И вот теперь, вместо того чтобы провести утро в Уайтхолле за неторопливой беседой, он направляется в компании двух служанок в торговые ряды, чтобы купить платья и нижние юбки одной из них, а потом будет заставлять упрямую и вшивую девчонку помыться в ванной.
— Всевышний, помилуй нас! — воскликнула Сьюзан, обращаясь к Полли, когда в кухне остались только обычные ее обитатели. — Что ты сделала с нашим господином? Прежде он никогда не спорил с леди Маргарет, никогда! — Лукаво улыбнувшись, она подтолкнула локтем Полли. — Наверное, он влюбился в тебя!
Та невольно нахмурилась, вспоминая прошлую ночь и то, как Николас отверг ее.
— Не похоже, — грустно ответила девушка, чувствуя себя на кухне совсем как дома: все здесь, за исключением, конечно, невероятной чистоты, живо напоминало ее прежнее пристанище. Затем, не подумав, она добавила: — Хотя, признаюсь, я и спасла жизнь вашему господину. — И тут же прикусила язычок.
От Полли не требовалось слишком много проницательности, чтобы по наряду, поведению и речам хозяйки понять, что она находится в доме с пуританским укладом.
Еще совсем недавно у власти стоял Оливер Кромвель — гневный и суровый правитель. Все виды увеселений и празднеств были при нем строжайшим образом запрещены, а яркая одежда и украшения считались смертным грехом и искушением дьявола и карались заключением в колодки и стоянием у позорного столба. Но пять лет назад, когда принц Карл с триумфом возвратился из изгнания, с пуританским правлением было покончено. Маятник качнулся в противоположную сторону, и теперь любое новшество в одежде считалось допустимым. Однако, как ни странно, лорд Кинкейд, чья одежда и манеры явно свидетельствовали о свободе мышления, по-прежнему жил в одном доме с ярой поборницей умеренности и набожности.
Впрочем, откровенно говоря, Полли занимали сейчас совершенно иные проблемы, и в первую очередь — предстоящее купание.
Джентльмен — она все еще так называла Николаса — сказал вчера, что для достижения своей цели необходимо будет делать и такое, что, возможно, не понравится ей. Ну что ж, если купание в горячей воде хоть сколько-нибудь приблизит ее мечту, то она готова подчиниться.
— Так, значит, ты спасла хозяину жизнь? — переспросила Сьюзан, роясь в шкафу. — Ага, вот они! — И протянула Полли пару деревянных башмаков, заметив при этом: — А плащ я возьму у Бриджит.
Через несколько минут ворвался запыхавшийся Том.
— Хозяин приказал, чтобы вы немедленно спускались вниз! — выпалил он.
Полли взглядом поблагодарила Сьюзан за плащ. Сшит он был из грубой домотканой материи, но показался ей пределом роскоши.
— Нам надо торопиться, — напомнила Сьюзан, направляясь к двери.
Между тем Николас уже начал жалеть о взятом на себя обязательстве, однако, увидев Полли, закутанную в широкие полы кухаркиного плаща, с благодарной и чуть смущенной улыбкой на лице, смирился со своей ролью в этом сомнительном предприятии как с чем-то неизбежным.
— Прошу вас! — Лорд указал на открытую парадную дверь, за которой их ждал экипаж, и, надев шляпу с плюмажем, последовал за девушками. Уже у кареты он предложил Сьюзан: — Ты можешь сесть рядом с возницей.
Девушка послушно кивнула и тотчас забралась на высокое сиденье.
Дав необходимые распоряжения кучеру, Николас сел в карету напротив Полли, с восхищением поглаживавшей мягкие кожаные подушки. Этот экипаж был куда богаче вчерашней наемной кареты.
— Как здесь элегантно, сэр! — промолвила вежливо Полли. Потом, окинув взглядом костюм Николаса, сказала: — А вы очень красивый джентльмен, милорд!
Николас, улыбнувшись, грациозно склонил голову.
— Прошлой ночью вы выглядели не столь прекрасно, — добавила она, как бы извиняясь за то, что не сделала подобного комплимента раньше.
— Когда я собираюсь на прием, я, разумеется, одеваюсь совсем не так, как для портовой таверны, — пояснил он снисходительно.
— Это конечно! — согласилась Полли. — Только странно, зачем вам посещать таверну в порту, если вы можете ходить на приемы и даже бывать в театре?
— А ты когда-нибудь ходила в театр? — с любопытством спросил Николас, стараясь уйти от ответа. Полли покачала головой:
— Нет, в настоящем театре я не была ни разу. Но однажды к нам в таверну заглянули бродячие артисты, а потом, чтобы расплатиться за пиво и пироги, они устроили маленькое представление. О, это было так здорово! — Глаза девушки заблестели, словно она заглянула в другой, волшебный мир. — У них были настоящие костюмы, и они так чудесно танцевали! И даже разрешили мне поучаствовать в спектакле, а потом похвалили и сказали, что у меня есть талант… — Она с тревогой посмотрела на Николаса, словно боялась, что он усомнится в ее словах. — Они хотели взять меня с собой, но Джош подслушал наш разговор и жестоко наказал меня. — Полли беззаботно махнула рукой. — Но я все равно стану хорошей актрисой, вот увидите!
— Что вовсе не удивит меня, — заметил снисходительно Николас. — Со вчерашнего вечера я достаточно насмотрелся твоих представлений!
Девушка хотела было что-то сказать в свое оправдание, но тут карета плавно остановилась. Откинув кожаную занавеску, она увидела перед собой шумное торжище. Наперебой предлагали свой товар продавцы, а меж рядов толклись молодые служанки, почтенные матроны, джентльмены и обычные ротозеи.
Открыв дверцу, Полли хотела было сойти вниз, но Николас остановил ее:
— Тебе нельзя покидать карету: не можешь же ты появиться на людях в таком виде!
Полли побледнела, глаза ее потухли.
— Но я никогда прежде не видела ничего подобного! Неужели нельзя мне…
— Да, нельзя! — уже резко повторил Николас. — Ко всему прочему на улице довольно холодно, и ты можешь простудиться.
Он вышел из кареты и захлопнул дверцу, а потом, не удержавшись, все-таки взглянул вверх.
Полли смотрела на него из окна с видом несчастной узницы, молящей о пощаде. Она почему-то напоминала ему фиалку с надломленным стеблем.
Кинкейд вздохнул:
— Если ты пообещаешь мне не вопить, когда будешь мыться в ванне, то, так и быть, на обратном пути мы остановимся здесь, и ты спокойно все осмотришь.
Услышав это, «фиалка» приподняла головку и радостно улыбнулась, а потом, поставив локотки на край окна, стала смиренно наблюдать за происходящим на площади.
Вконец очарованный ею, Кинкейд беспомощно пожал плечами.
— Пойдем, Сьюзан, — сказал он. — Не будем терять время.
Когда они снова появились, Сьюзан с трудом удерживала в руках бессчетное число разнообразных свертков и пакетов. Полли была вне себя от удивления.
Леди Маргарет, занимаясь покупками, доскональнейшим образом осматривала каждый приобретаемый предмет, поворачивая его и так и этак, дабы убедиться, что он отвечает всем ее требованиям. Материя, особенно если она предназначалась для слуг, должна была отличаться исключительной прочностью, а юбки и платья не иметь всяких там оборок или меховых опушек. Причем из одежды покупалось только самое необходимое. И вот, прекрасно зная все это, хозяин купил для Полли нижние юбки и сорочки из тончайшего голландского полотна, верхние юбки из отличной мягкой шерсти и темное повседневное платье из шерсти и шелка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Блестящий ход! Пуритане, ограниченные, суровые по натуре своей люди, не могли допустить, чтобы кто-то считал их людьми жестокосердными.
— Но я не желаю быть помощницей на кухне! — заявила Полли. — Я хочу, чтобы меня представили…
— Ты что, забыла о нашем уговоре? — прервал ее Николас. Он понимал, что стоит только Маргарет узнать о мечтах девушки, как она тотчас же вышвырнет ее безжалостно на улицу, не испытывая при этом никаких угрызений совести: ведь театр в представлении этой леди был порождением сатаны.
Полли, не желая возвращаться в тот мир, в котором пребывала до сих пор, послушно умолкла.
— Как ее зовут? — обратилась Маргарет к Николасу.
— Полли, — ответил он. — Как твоя фамилия, Полли?
Девушка пожала плечами:
— Наверное, такая же, как у Пруэ до ее замужества: я не знаю, кто был мой отец.
Николас поморщился.
— Ну а какая фамилия была у Пруэ?
— Уайт, — произнесла девушка. — Но мне она не понадобится.
— Еще как понадобится! — возразила Маргарет. — У каждой приличной девушки должна быть фамилия.
— Но я незаконнорожденная! — заметила Полли.
— Ты просто нахалка! — с холодной злобой бросила Маргарет.
Девушка в страхе посмотрела на Николаса. Она не раз испытывала на себе гнев других людей, но эта леди казалась ей еще страшнее, чем даже Джош и Пруэ, вместе взятые.
— Она сказала лишь то, что есть, — вмешался Николас. — Это всего-навсего невинная простота, но никак не наглость, сестра.
Поджав губы, Маргарет продолжала сверлить злобным взглядом Полли, а потом, повернувшись к Николасу, спросила:
— Где ее одежда?
— Возникли кое-какие сложности, сестра. У нее ничего нет, кроме этого платья.
Маргарет была поражена.
— Как же это может быть?
— В двух словах не объяснишь. Мне бы не хотелось сейчас касаться этого вопроса, — произнес твердо Николас. — Отправьте кого-нибудь, чтобы купили ей все необходимое. Расходы я возьму на себя. За работу на кухне она будет получать три фунта в год, а также еду и одежду.
Маргарет была крайне недовольна подобным решением, но не посмела противоречить деверю. В конце концов, занимаемое ею положение в доме полностью зависело от него, подлинного хозяина дома. Она очень сожалела, что Николаса мало волнуют те разумные и строгие правила, которые они с покойным мужем установили тут когда-то. Однако лорд Кинкейд был прямым наследником своего брата, и леди Маргарет приходилось считаться с неоспоримым фактом.
— Ну хорошо, — сказала она девушке, прервав свои горестные размышления. — Здесь тебе в любом случае оставаться нельзя.
Она выглянула за дверь, чтобы позвать Сьюзан, но та появилась сама, не дожидаясь, когда произнесут ее имя.
— Отведи ее на кухню, — приказала леди Маргарет, с гримасой отвращения подталкивая Полли к двери. — А я сейчас спущусь и дам необходимые распоряжения.
— Сестра! — обратился к невестке Николас, набрасывая на плечи отороченный мехом домашний халат. — Еще одну минуту внимания, прошу вас. — Он подошел к окну и, отодвинув тяжелую штору, хмуро взглянул на серый рассвет. — Как вам известно, я никогда не вмешиваюсь в ваши дела, которые вы ведете, надо признать, превосходно. Но сейчас я прошу вас об одном одолжении: если девушка сделает что-либо не так, сообщите об этом мне. Вам понятно?
Маргарет обиженно поджала губы. Она не привыкла, чтобы с ней говорили подобным образом.
— Стало быть, насколько я поняла, она не будет находиться в полном моем подчинении? Мне не хотелось бы, чтобы кого-то из моих служанок прощали за то, за что других сурово наказывают!
— Вы не так меня поняли. Я прошу сообщать мне лишь об исключительных провинностях, в остальных же случаях я всецело полагаюсь на вас, дорогая сестра. Хотя признаюсь, вы порой проявляете излишнюю строгость.
«Уж если Джошу не удалось сломить дух отважной девушки, то скорее всего это окажется не под силу и Маргарет», — с улыбкой подумал Николас.
— У вас есть полное право иметь собственное мнение, братец, — обиженно заявила невестка. — Премного благодарна вам за то, что указали мне на мои недостатки!
Повернувшись, она вышла из комнаты и подчеркнуто осторожно притворила за собой дверь. В этом ее жесте заключалось больше укора, чем в самом резком и громком хлопанье дверью.
Николас, поморщившись, позвонил в колокольчик, вызывая слугу.
Сегодня он назначит еще одну встречу Де Винтеру. Подозрений на их счет у герцога Букингемского пока не появилось, и если они и дальше будут разыгрывать бесшабашное веселье и демонстрировать распутное поведение, то этого, вероятно, не произойдет и впредь. Спустя же короткое время, если все пойдет в соответствии с замыслом Николаса, досточтимый герцог будет с умилением созерцать одну из самых прелестных и соблазнительных актрис королевского театра на Друри-лейн, исполняющую, однако, не только ту роль, с которой ей предстоит выступать на сцене.
Глава 3
Николас покинул наконец свою спальню. В белоснежной сорочке с кружевными манжетами, белом шелковом жилете, расшитом серебром бирюзовом камзоле из парчи, в перчатках с вышивкой и туфлях с серебряными пряжками он выглядел безупречно, как и требовали того обстоятельства. Дело в том, что лорду Кинкейду надлежало явиться в это утро в королевский дворец на прием к его величеству королю Карлу.
Спустившись по лестнице, он задержался на минуту в холле. Достал из кармана маленькую коробочку из оникса и, открыв ее, взял щепотку табака, размышляя, не помешает ли погода его прогулке до Уайтхолла. С одной стороны, неплохо бы подышать свежим воздухом, а с другой — если вдруг пойдет дождь, он вымокнет до нитки, а это ему, конечно же, было ни к чему.
Неспешные, ленивые раздумья Николаса были прерваны пронзительным визгом.
— Ну и дела, сэр! Что бы это могло значить? — озадаченно произнес Том, торопясь открыть хозяину парадную дверь.
— Похоже на вой кошки, обварившейся крутым кипятком, — заметил лорд.
Между тем вопли, доносившиеся откуда-то из глубины дома, становились все сильнее. Теперь Николас почти не сомневался, от кого они исходят. Но что там стряслось? Нужно тотчас же выяснить это.
Лорд Кинкейд крайне редко бывал в нежилых помещениях, и поэтому его появление на кухне вызвало удивление и нешуточный мандраж у всех собравшихся там слуг.
Здесь же была и леди Маргарет в большом белом переднике. Полли, сидя перед ней на низком топчане, жалобно скулила, в то время как хозяйка, крепко сжав губы, расчесывала металлическим гребнем спутавшуюся копну золотистых, медовых волос.
— Черт подери! — воскликнул лорд. — Немедленно прекрати свои завывания, Полли, я не могу их слышать!
Тотчас наступила полная тишина.
— Объясните, что здесь происходит? — обратился лорд к невестке.
— Я не желаю, чтобы из-за какой-то девчонки в доме завелись вши! — молвила строго леди Маргарет. — Посмотрите, они так и кишат у нее в волосах!
— Мне больно! — опять завопила Полли.
События разворачивались совсем не так, как она того хотела, и прошлая ее жизнь в таверне Пса представлялась ей теперь не столь уж и страшной.
— Чуть позже я прикажу постричь девчонку! — злорадно объявила леди. — Длинные волосы — это то, чем искушает дьявол слабые души!
— Нет, — решительно возразил Николас, — вы не сделаете этого. Она должна оставаться такой, какая есть. Не лучше ли хорошенько вымыть ее в ванной?
Вымыть в ванной!
Девушка в ужасе уставилась на лорда Кинкейда. Не может же он и вправду думать, что она позволит опустить себя в горячую воду!
— Мыться? Нет уж! Это слишком опасно.
Похоже, ее ждала здесь жизнь куда более тяжелая, чем в таверне.
— Поверь, в этом нет ничего страшного, — попытался успокоить ее Николас. — Ты что, так ни разу и не принимала ванну?
Полли отрицательно покачала головой. Правда, Пруэ мыла ей волосы, когда те становились совсем черными, и время от времени терла ее влажной тряпкой. Однако девушка не видела в этом особого смысла: кому мешает немного грязи?
— Вряд ли вам следует заниматься такими вещами, братец, — заметила леди Маргарет. — Предоставьте это мне.
Тогда Полли снова затянула свой жалобный вой. Нежный, чувственный рот ее плаксиво кривился, глаза умоляюще смотрели на Кинкейда. И ему почудилось, что он мог бы запросто утонуть в их каштановой глубине.
— Хватит шума, — произнес он спокойно. — Тебе никто не причинит зла. Я сам займусь тобой.
— О, братец, да разве возможно такое? — вмешалась леди Маргарет, клокоча от гнева и забыв о том, что недопустимо спорить с деверем на глазах у прислуги.
— А почему бы и нет? — Николас поднял брови. — Думаю, мне лучше знать, Маргарет. — И повернулся к Сьюзан: — Вот что, ты отправишься со мной. Купим все необходимое, а потом ты поможешь Полли одеться.
Кивнув, Сьюзан бросила быстрый взгляд на госпожу, соображая, не будет ли ее послушание лорду выглядеть предательством по отношению к хозяйке.
Леди Маргарет прекрасно понимала, что дальнейшие ее пререкания в этой ситуации будут просто смехотворны.
— Ну что ж, если хотите забивать себе голову подобными делами, братец, я не стану вас
отговаривать, — процедила она сквозь зубы. — Сьюзан знает, какая одежда нужна служанке.
С этими словами, бросив на Полли взгляд, полный ненависти, госпожа покинула кухню.
— Том, приготовь экипаж… А ты, Сьюзан, найди накидку и башмаки для Полли, — распорядился Николас и тоже вышел.
Лорд Кинкейд понимал, что его вмешательство в дела, которые, казалось, были уделом только женщин, не могло не отразиться самым печальным образом на дальнейших взаимоотношениях между леди Маргарет и Полли. Конечно, было бы гораздо проще предоставить им самим улаживать свои проблемы. Но под молящим взглядом Полли воля его слабеет.
И вот теперь, вместо того чтобы провести утро в Уайтхолле за неторопливой беседой, он направляется в компании двух служанок в торговые ряды, чтобы купить платья и нижние юбки одной из них, а потом будет заставлять упрямую и вшивую девчонку помыться в ванной.
— Всевышний, помилуй нас! — воскликнула Сьюзан, обращаясь к Полли, когда в кухне остались только обычные ее обитатели. — Что ты сделала с нашим господином? Прежде он никогда не спорил с леди Маргарет, никогда! — Лукаво улыбнувшись, она подтолкнула локтем Полли. — Наверное, он влюбился в тебя!
Та невольно нахмурилась, вспоминая прошлую ночь и то, как Николас отверг ее.
— Не похоже, — грустно ответила девушка, чувствуя себя на кухне совсем как дома: все здесь, за исключением, конечно, невероятной чистоты, живо напоминало ее прежнее пристанище. Затем, не подумав, она добавила: — Хотя, признаюсь, я и спасла жизнь вашему господину. — И тут же прикусила язычок.
От Полли не требовалось слишком много проницательности, чтобы по наряду, поведению и речам хозяйки понять, что она находится в доме с пуританским укладом.
Еще совсем недавно у власти стоял Оливер Кромвель — гневный и суровый правитель. Все виды увеселений и празднеств были при нем строжайшим образом запрещены, а яркая одежда и украшения считались смертным грехом и искушением дьявола и карались заключением в колодки и стоянием у позорного столба. Но пять лет назад, когда принц Карл с триумфом возвратился из изгнания, с пуританским правлением было покончено. Маятник качнулся в противоположную сторону, и теперь любое новшество в одежде считалось допустимым. Однако, как ни странно, лорд Кинкейд, чья одежда и манеры явно свидетельствовали о свободе мышления, по-прежнему жил в одном доме с ярой поборницей умеренности и набожности.
Впрочем, откровенно говоря, Полли занимали сейчас совершенно иные проблемы, и в первую очередь — предстоящее купание.
Джентльмен — она все еще так называла Николаса — сказал вчера, что для достижения своей цели необходимо будет делать и такое, что, возможно, не понравится ей. Ну что ж, если купание в горячей воде хоть сколько-нибудь приблизит ее мечту, то она готова подчиниться.
— Так, значит, ты спасла хозяину жизнь? — переспросила Сьюзан, роясь в шкафу. — Ага, вот они! — И протянула Полли пару деревянных башмаков, заметив при этом: — А плащ я возьму у Бриджит.
Через несколько минут ворвался запыхавшийся Том.
— Хозяин приказал, чтобы вы немедленно спускались вниз! — выпалил он.
Полли взглядом поблагодарила Сьюзан за плащ. Сшит он был из грубой домотканой материи, но показался ей пределом роскоши.
— Нам надо торопиться, — напомнила Сьюзан, направляясь к двери.
Между тем Николас уже начал жалеть о взятом на себя обязательстве, однако, увидев Полли, закутанную в широкие полы кухаркиного плаща, с благодарной и чуть смущенной улыбкой на лице, смирился со своей ролью в этом сомнительном предприятии как с чем-то неизбежным.
— Прошу вас! — Лорд указал на открытую парадную дверь, за которой их ждал экипаж, и, надев шляпу с плюмажем, последовал за девушками. Уже у кареты он предложил Сьюзан: — Ты можешь сесть рядом с возницей.
Девушка послушно кивнула и тотчас забралась на высокое сиденье.
Дав необходимые распоряжения кучеру, Николас сел в карету напротив Полли, с восхищением поглаживавшей мягкие кожаные подушки. Этот экипаж был куда богаче вчерашней наемной кареты.
— Как здесь элегантно, сэр! — промолвила вежливо Полли. Потом, окинув взглядом костюм Николаса, сказала: — А вы очень красивый джентльмен, милорд!
Николас, улыбнувшись, грациозно склонил голову.
— Прошлой ночью вы выглядели не столь прекрасно, — добавила она, как бы извиняясь за то, что не сделала подобного комплимента раньше.
— Когда я собираюсь на прием, я, разумеется, одеваюсь совсем не так, как для портовой таверны, — пояснил он снисходительно.
— Это конечно! — согласилась Полли. — Только странно, зачем вам посещать таверну в порту, если вы можете ходить на приемы и даже бывать в театре?
— А ты когда-нибудь ходила в театр? — с любопытством спросил Николас, стараясь уйти от ответа. Полли покачала головой:
— Нет, в настоящем театре я не была ни разу. Но однажды к нам в таверну заглянули бродячие артисты, а потом, чтобы расплатиться за пиво и пироги, они устроили маленькое представление. О, это было так здорово! — Глаза девушки заблестели, словно она заглянула в другой, волшебный мир. — У них были настоящие костюмы, и они так чудесно танцевали! И даже разрешили мне поучаствовать в спектакле, а потом похвалили и сказали, что у меня есть талант… — Она с тревогой посмотрела на Николаса, словно боялась, что он усомнится в ее словах. — Они хотели взять меня с собой, но Джош подслушал наш разговор и жестоко наказал меня. — Полли беззаботно махнула рукой. — Но я все равно стану хорошей актрисой, вот увидите!
— Что вовсе не удивит меня, — заметил снисходительно Николас. — Со вчерашнего вечера я достаточно насмотрелся твоих представлений!
Девушка хотела было что-то сказать в свое оправдание, но тут карета плавно остановилась. Откинув кожаную занавеску, она увидела перед собой шумное торжище. Наперебой предлагали свой товар продавцы, а меж рядов толклись молодые служанки, почтенные матроны, джентльмены и обычные ротозеи.
Открыв дверцу, Полли хотела было сойти вниз, но Николас остановил ее:
— Тебе нельзя покидать карету: не можешь же ты появиться на людях в таком виде!
Полли побледнела, глаза ее потухли.
— Но я никогда прежде не видела ничего подобного! Неужели нельзя мне…
— Да, нельзя! — уже резко повторил Николас. — Ко всему прочему на улице довольно холодно, и ты можешь простудиться.
Он вышел из кареты и захлопнул дверцу, а потом, не удержавшись, все-таки взглянул вверх.
Полли смотрела на него из окна с видом несчастной узницы, молящей о пощаде. Она почему-то напоминала ему фиалку с надломленным стеблем.
Кинкейд вздохнул:
— Если ты пообещаешь мне не вопить, когда будешь мыться в ванне, то, так и быть, на обратном пути мы остановимся здесь, и ты спокойно все осмотришь.
Услышав это, «фиалка» приподняла головку и радостно улыбнулась, а потом, поставив локотки на край окна, стала смиренно наблюдать за происходящим на площади.
Вконец очарованный ею, Кинкейд беспомощно пожал плечами.
— Пойдем, Сьюзан, — сказал он. — Не будем терять время.
Когда они снова появились, Сьюзан с трудом удерживала в руках бессчетное число разнообразных свертков и пакетов. Полли была вне себя от удивления.
Леди Маргарет, занимаясь покупками, доскональнейшим образом осматривала каждый приобретаемый предмет, поворачивая его и так и этак, дабы убедиться, что он отвечает всем ее требованиям. Материя, особенно если она предназначалась для слуг, должна была отличаться исключительной прочностью, а юбки и платья не иметь всяких там оборок или меховых опушек. Причем из одежды покупалось только самое необходимое. И вот, прекрасно зная все это, хозяин купил для Полли нижние юбки и сорочки из тончайшего голландского полотна, верхние юбки из отличной мягкой шерсти и темное повседневное платье из шерсти и шелка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33