– К тому же Алек дал мне ясно понять, что он не хочет видеть меня рядом с вами.Эти слова неожиданно взволновали ее.– Правда? Он так сказал?– Именно так, – подтвердил Ник, и между его бровей пролегла небольшая морщинка, – причем несколько раз. Виконт фактически угрожал мне насилием, если я проигнорирую его запрет. – Он сунул перчатки в карман. – Такая преданность со стороны мужа нынче не в моде. Он сделает из вас посмешище, если вы его не вразумите.– Алек вовсе не стремится поступать так, как того требует мода: просто он беспокоится, как бы я по неосторожности что-нибудь не сделала не так, из-за чего вы смогли бы унаследовать состояние.– А так ли это ужасно? – Он нагнулся к ней и аккуратно завязал развязавшиеся ленты шляпки в изящный бант. Его глаза потемнели. – Вы, моя сладкая, ничего от этого не потеряете. Я стал бы весьма щедрым спонсором для вашего горячо любимого Общества.– Неужели вы отдали бы мне половину наследства? Его руки замерли у нее под подбородком.– Половину? Ну, это немного чересчур. Что бы вы сказали о пяти тысячах? Это более чем щедро.– А вот ваш кузен отдал мне половину.На лице Ника отразилось невыразимое изумление.– В самом деле? Вы не шутите? И как же вам удалось столь успешно очаровать моего жестокосердного кузена? – Его взгляд с откровенной наглостью задержался на ее груди. – Смею ли я удостоиться от вас такого же внимания?Джулия инстинктивно сделала шаг назад.– Думаю, вам лучше сразу узнать, что я приложу все силы, чтобы наследство вам не досталось.Ник ухмыльнулся.– Вы просто прелесть, моя дорогая. Даже горькая правда, исходя из ваших уст, звучит не так жестоко. – Он посмотрел на нее долгим чувственным взглядом, а затем прибавил: – Ваши губы в самом деле восхитительны!Джулия постаралась подавить раздражение и провела рукой по прохладной кожаной обложке счетной книги. Она устала от легкомысленной пустоты светской жизни, и перспектива израсходовать несколько часов на действительно полезное дело представлялась ей очень заманчивой; а вот трата времени на шутливую болтовню с Ником казалась скучной и бессмысленной. Но она не могла равнодушно относиться к боли, которую всегда видела в глазах Алека при упоминании о Нике. Возможно, сейчас ей представился шанс хоть как-то отблагодарить его за проявленную к ней щедрость.Джулия взглянула Нику в глаза.– Алек рассказывал мне, что когда-то вы были друзьями.Улыбка Ника вмиг растаяла.– Меня удивляет, что он вообще обо мне вспомнил.– Не стоит так расстраиваться. – Джулия ободряюще похлопала его по рукаву. – В любой семье не обходится без трений.Ник изумленно посмотрел на нее.– Бог мой, вы в самом деле хотите, чтобы мы с Алеком снова подружились?– Хотела бы. Ведь у вас нет других родственников. – Внезапно Джулия нахмурилась. – Впрочем, я слышала, что у вас есть кто-то во Франции?Лицо Ника слегка побледнело.– Да, это правда.– Но французы так непостоянны! У нас одно время был повар-француз, и вы знаете, ничего хорошего я о нем сказать не могу. – Джулия доверительно наклонилась к своему собеседнику. – На вашем месте я бы не считала французов родственниками.В ответ Ник только усмехнулся.– Я и не считаю. Я встречался с ними всего лишь раз и не скажу, чтобы это знакомство оказалось приятным. Они такие же ненормальные, как и моя мать.– Ненормальные?– Я вижу, Алек вам кое-что рассказал, но не все.– Он говорил о пропаже каких-то денег.Ник небрежно кивнул, словно она спросила о том, будет ли нынче дождь.– Именно так.– Их взяли вы?Его улыбка вновь исчезла. После длительного молчания он произнес:– Вы первый человек, который задает мне этот вопрос. Джулия широко раскрыла глаза.– Не может быть! Алек говорил, что вы признались в краже.– Уверен, он сделал это заключение со слов моего деда.– Ах вот в чем дело... Ваш дед даже не дал вам возможности высказаться, не так ли? Я замечала, что и у Алека есть склонность к такому поведению.– Он чрезвычайно похож на деда, но я не могу винить никого из них. Дед ненавидел мою мать и боялся, что Я окажу на Алека тлетворное влияние. Моя судьба была решена в тот миг, когда меня направили в дом Бриджтонов.– Вам было всего тринадцать лет. Все совершают ошибки, Ник.Он удивленно взглянул на нее.– Да, всего тринадцать, но при этом я уже был более развращен, чем любая проститутка, когда-либо переступавшая порог вашего Общества.Джулия содрогнулась.– Мне кажется, вы сами хотите, чтобы все думали о вас как можно хуже. Это защищает от того, чтобы на вас возлагали определенные надежды.Он посмотрел на нее с еще большим удивлением.– Вы всегда проникаетесь проблемами людей, с которыми встречаетесь, или это одолжение, которое вы оказываете одним неудачникам?– Вы вовсе не неудачник.Ник подошел ближе, но Джулия не двинулась с места и только выше подняла голову, чтобы с твердостью встретить его взгляд.– Я не боюсь вас, Николас Монтроуз!Он улыбнулся и чуть отодвинулся.– И вы можете мне полностью довериться?– Нет, – призналась она. – Но измениться к лучшему может каждый.Ник на мгновение отвел взгляд.– Иногда, Джулия, волк остается волком. Не больше и не меньше.Она кивнула, заслонившись от него книгой, чтобы между ними оставалась хоть какая-нибудь преграда.– Даже волки заслуживают пристанища.– А заблудшие души? Не забудьте также о них. – Николас вытащил из кармана карточку и протянул ей. – Вот то, что приведет меня к моей цели.Джулия взглянула на карточку, но не сделала ни малейшей попытки взять ее в руки.– Что это?– Адрес женщины, которой нужна помощь. – Он просунул карточку между страницами ее книги. – Положение у нее просто отчаянное. Если вы ей не поможете, то уже не поможет никто.Испытывая недоверие, вызванное его подозрительно дружелюбным тоном, Джулия спросила:– В какой именно помощи нуждается эта женщина?– Мисс Ламур – актриса, хотя ее успехи на этом поприще весьма плачевные. Управляющий театром намекнул ей, что охотно оплатил бы ее услуги за участие в некоем интимном представлении. Я сомневаюсь, чтобы она ясно осознавала, какая судьба ее ожидает; пока же она, без сомнения, невинна.Джулия взволновалась не на шутку. Это был великолепный случай проверить эффективность работы Общества.– Я немедленно встречусь с ней.– Ну вот, я так и знал, что вы не останетесь равнодушной; однако поторопитесь: некий джентльмен особенно настаивает на ее услугах, причем его намерения явно не могут расцениваться как пристойные. Если никто не вмешается, она навсегда окажется в его сетях. – Он наклонился к ней и понизил голос: – Я знаю этого человека, Джулия. Как только девушка попадет к нему в постель, она тут же ему наскучит, и он выбросит ее, словно грязное белье.Джулия пристально взглянула Нику в глаза:– Как вы познакомились с этой женщиной?Он поймал одну из ленточек ее шляпки и потянул за нее, медленно развязывая большой бант.– А вы как думаете?Джулия выдернула ленту из его ладони.– Так вы и есть тот самый человек, который делает ей эти предложения?Николас галантно поклонился.– Не очень-то это по-рыцарски с вашей стороны.– Я готов ей хорошо заплатить.Джулия смерила его жестким взглядом.– Почему вы вес это мне рассказываете, Ник? Ведь вас совершенно не заботит судьба этой девушки.– Если бы я не думал, что вас развлечет спасение еще одной заблудшей души, я бы не стал вас беспокоить и, обесчестив ее, бросил погибать, а сам отправился на поиски следующей жертвы. – Он достал из кармана перчатки и надел их. – Все это осуществить пока еще в моих силах, тем более что она восхитительно лакомый кусочек.Джулия нахмурилась.– Великодушие вам не свойственно. У вас есть другая причина для подобных поступков, и вы вряд ли мне расскажете о ней, даже если бы я вас попросила.– Да, это так. – Ник взял ее руку и запечатлел на ней долгий поцелуй. – Мне пора идти. Пожалуйста, передавайте кузену от меня пожелание всего наилучшего.Он раскланялся, приподняв шляпу, и не спеша удалился.Несколько женщин, проходивших в это время по улице, остановились, откровенно его разглядывая, но Николас не обратил на них ни малейшего внимания.Хотя Джулия не сомневалась, что его просьба не сулила ей ничего хорошего, она никогда не отступала перед препятствиями; решив, что не отступит и на этот раз, она положила карточку в ридикюль и поспешила к Джонстону, поджидавшему ее у кареты. Глава 19 Джулия села за стол красного дерева, стоявший у Алека в кабинете, и раскрыла книгу счетов. Тщательно выбрав перо, она целый час посвятила кропотливой работе, страница за страницей медленно пробираясь сквозь дебри цифр, старательно разбирая почерк викария и записывая в графы исправленные итоговые данные. Спустя некоторое время у нее даже начала болеть шея, но она упорно продолжала трудиться.Завершив примерно четверть работы и записав очередной итог, она оторвала перо от бумаги; и в тот же миг капля чернил упала на страницу, закрыв только что тщательно выписанную цифру.– Проклятые счета! – раздраженно пробормотала Джулия и хмуро взглянула на исписанное перо.– Вот как? И что же это было?Позади нее, прислонившись к дверному косяку, одетый в нарядный смокинг и панталоны до колен – форму одежды, необходимую для поездки в «Олмакс», стоял виконт. Джулия обернулась и взглянула сначала на него, а потом на позолоченные бронзовые часы. – Неужели уже восемь часов?– Больше восьми. Леди Бирлингтон наверняка уже интересуется, куда мы подевались. – Оторвавшись от двери, Алек подошел к жене. – Неужели работа настолько завладела вашим вниманием, что вы забыли о времени?Джулия вздохнула.– Викарий Эштон попросил меня проверить его записи, но я совершенно не уверена, исправляю я их или только больше запутываю.Алек наклонился вперед и заглянул в книгу. Положив одну руку на спинку стула, он оперся другой рукой о стол, прикоснувшись при этом бедром к ее плечу, и до Джулии донесся слабый аромат сандалового дерева.В тот же миг ей стало не по себе, и она быстро выпрямилась. Если она от него не отодвинется, то рискует превратиться в настоящую идиотку, которая не в состоянии связать и двух слов.– Не думаю, что хорошо разбираюсь в этом деле, однако викарий считает, что оно мне по плечу. – Джулия взглянула на забрызганную чернилами страницу. – Боюсь, он ошибся.Алек повернул книгу к себе, чтобы получше ее рассмотреть, и нечаянно задел ее при этом рукавом по щеке.– Возможно, вы правы. Давайте посмотрим, что здесь требуется сделать.Непослушными пальцами Джулия заложила за уши несколько выбившихся прядей волос, напомнив себе, что такие случайные прикосновения стали довольно частыми и ей пора бы уже к ним привыкнуть. Но она не смогла сопротивляться желанию придвинуться к нему чуть ближе, и ее щека снова коснулась его руки. В этот миг она даже задержала дыхание, но Алек, казалось, ничего не заметил и продолжал стоять не шелохнувшись, явно поглощенный цифрами.Ощутив тепло его руки, Джулия закрыла глаза, наслаждаясь этими драгоценными мгновениями.Спустя некоторое время его неподвижность показалась ей неестественной. Раскрыв глаза, Джулия, волнуясь, подняла взгляд на его лицо: Алек молча смотрел на нее потемневшими глазами, в которых угадывалось вполне определенное желание.– Я приберегал свой сегодняшний поцелуй на возвращение домой, но, если желаете, я мог бы подарить его вам прямо сейчас.Сгорая от стыда, она еле смогла выговорить:– Нет, благодарю вас.Улыбаясь, виконт наблюдал за ней из-под полуприкрытых век, затем опять наклонился над записями в книге.– Вот эти данные следует указать в другой графе. – Алек открыл ящик стола и, достав из него большую книгу в кожаной обложке, положил перед ней. – Позвольте мне показать вам, дорогая, как следует вести записи такого рода. Если вы будете в эту графу заносить данные о своих доходах и расходах, то вам удастся избежать многих ошибок. По мере поступления счетов и их оплаты вы перенесете данные из одной графы в другую. Таким образом в любой момент вам без труда удастся определить, сколько именно вы должны и кому.В его книге счетов не было ни единого чернильного пятнышка; каждая цифра, выписанная аккуратным красивым почерком, стояла на своем месте. Джулия с замиранием сердца разглядывала ровные ряды цифр.– Мне никогда не удастся добиться, чтобы наши книги выглядели подобным образом. Думаю, нам придется нанять кого-нибудь для этой работы. – Просто поразительно, как ничтожно мало она смогла сделать для Общества за последние недели. У нее совсем не оставалось времени для работы с подопечными женщинами, и она надеялась, что хотя бы здесь сможет чем-то помочь.Рука Алека легла ей на плечо, его пальцы начали слегка поглаживать ее обнаженную кожу, отчего беспокойство Джулии стало возрастать.– Если кто-нибудь и сможет добиться, чтобы ваше Общество приносило какую-нибудь пользу, Джулия, то это только вы.От его слов веяло спокойной уверенностью. На глазах у Джулии выступили слезы. Ей еле удалось удержаться от того, чтобы в порыве благодарности не броситься к нему на грудь.– Когда вы научились вести эти книги? – Она откашлялась.После секундного колебания Алек убрал руку с се плеча.– Мой дед был уверен, что у меня есть некоторые способности. По его мнению, человек, доверивший другому вести свои денежные дела, заслуживает то го, чтобы его обманули.– В этом он очень похож на моего отца, всегда твердившего маме, что нельзя доверять первому встречному. Она обычно посмеивалась и возражала, говоря, что даже Иисус предпочитал общество простых людей, а не святош.Улыбка на ее губах затрепетала и погасла. Временами Джулия непереносимо скучала по своим родителям. Сняв очки, она вытерла слезы тыльной стороной ладони.– Дорогая, что с вами?Она снова водрузила очки на нос.– Просто подумала об этой жуткой путанице в счетах...– Я мог бы попробовать выяснить, что вас так беспокоит в них, – предложил он.– Спасибо. Терпеть не могу оставлять дела незаконченными.Внимательно взглянув па нее, Алек дал ей свой носовой платок и, пока она прочищала нос, не отрывал от нее глаз.– Итак, вы согласны, чтобы я просмотрел ваши записи? А вы тем временем сможете переодеться.Джулия подняла на него недоверчивый взгляд.– Вы можете их исправить?Виконт усмехнулся.– Да, если у вас есть сами счета.– Я могу завтра взять их у викария. – Джулия горестно взглянула на результат своих трудов. – Эту работу нужно закончить к пятнице, так что вам придется поторопиться.– Как прикажете, мадам, – покорно ответил Алек и лукаво улыбнулся. – Если не возражаете, я пока начну с того, что уже есть.Джулия оперлась локтем на стол и, положив подбородок на руку, ждала, когда Алек закончит дописывать особенно длинную колонку цифр.– У меня сегодня был очень напряженный день.Он перевернул страницу и начал записывать новый ряд цифр.– Действительно?– Да. – Она принялась водить серебряным гравированным пресс-папье по столу. – Я наняла горничную для помощи миссис Уинстон.Алек оторвал взгляд от книги. В его дымчато-серых глазах мелькнула озабоченность.– Надеюсь, она не является очередной неудачницей?– Нет, слава Богу. А почему вы так подумали?По его взгляду было видно, что он все еще продолжал сомневаться.– Она из Общества?Джулии уже начинали надоедать эти расспросы, но ей удалось подавить раздражение.– Нет. Насколько мне известно, она даже никогда не была в Уайтчепеле.– Очень хорошо. – Он снова обратился к записям. – Нам совершенно ни к чему еще одно такое же происшествие, как с Маком.– Но Мак не был никаким происшествием!– Нет, был, – упрямо возразил Алек, отодвигая от нее пресс-папье. – По счастью, история о вашей драке с трубочистом уже почти забылась.Джулия вновь завладела пресс-папье и добавила к своей коллекции настольных письменных предметов чернильницу и коробочку с песком, составив из них треугольник.– Мак – превосходный паж. Он очень старается.Алек устремил на нее ледяной взор, сразу напомнив ей портрет своего деда, который висел в столовой.– Я содрогаюсь при мысли о том количестве мебели, которую этот чертенок разбил в доме.– Да, но он очень старается, чтобы стать лучше.– Этот мальчишка – настоящий хулиган и заслуживает регулярной порки, – убежденно заявил Алек.Джулия благоразумно промолчала, Попытавшись удержать в равновесии лежащий на чернильнице нож для вскрытия писем с изящной серебряной ручкой. Несмотря на брюзжание виконта, она уже видела, как он тайком дважды угощал Мака сладостями, и подозревала, что на самом деле Алек больше похож на деда, чем сам подозревал, – внешне ворчливый и грубоватый, в глубине души он был мягким и нежным.Если бы ей только удалось убедить Алека разрешить принять на службу мисс Дезире Ламур! К своему удовольствию, она убедилась, что Алек относится к актрисам вполне лояльно. Дезире оказалась невинной и очень простодушной: ей было не больше семнадцати лет, и она постоянно приходила в восторг от разного рода побрякушек, что, безусловно, являлось проявлением вульгарности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37