Возможно, подобное торжество стоило того, чтобы прикоснуться к Джорджу.Ведь сначала ей придется его поцеловать. Придется привстать на цыпочки и дотронуться губами до его губ. Почему же она не помнит, что он так высок?Шарлотта выбросила из головы все мысли о том, чтобы поцеловать мужа, и сосредоточилась на дороге. Лошади у нее были очень надежные. Приближающаяся непогода их не беспокоила. Не очень породистые, зато крепкие и выносливые, они были предназначены скорее для плуга, чем для скачек.Шарлотте вспомнилось, что Джордж любил лошадей. И, как говорил отец, даже делал несколько раз ставки на ипподроме. Видимо, не так уж редко, если судить по тому, с какой поспешностью он женился на Шарлотте.– Жениться ради денег – не грех, Шарлотта, – говорила ее мать пять лет назад. – У него титул, у нас – деньги.– Не очень выгодная сделка, – возражала Шарлотта.– Для кого? Предназначение женщины реализуется в надежном браке, устроенном ее родителями. Бизнес твоего отца выиграет от родства с графом, не говоря уж о том, что ты станешь графиней.И она, как послушная дочь, поверила матери. Ей легко было выйти замуж за Джорджа, остаться замужем оказалось труднее.Карета почти достигла Инвернесса. Кучеру не нужны были указания, оставался один поворот, потом короткий подъем на холм. Спенсер любил называть себя джентльменом-фермером, но Шарлоп а всегда помалкивала, что он не слишком преуспел в этом начинании. Большая часть его полей оставалась невозделанной, а другие еще не были убраны. Однако сейчас Шарлотту не занимали его успехи в земледелии. Ей нужен был друг и советчик.Когда карета остановилась у его дома, она послала кучера, а сама осталась ждать. Женщина не может навестить мужчину без постороннего сопровождения. Даже женщина в столь странном семейном положении. Однако Спенсер может спокойно сесть к ней в экипаж, не вызывая при этом ничьих пересудов.Ах, если бы она взяла с собой Мейзи! Тогда они вдвоем могли бы подождать в гостиной у Спенсера, как делали это уже много раз. Но Мейзи осталась выполнять поручение хозяйки – перед отъездом учительниц она должна передать каждой из них по конверту. Внутри их ждала премия: последняя часть жалованья плюс небольшое вознаграждение за хорошую работу в этом году.Казалось, девушка у двери о чем-то спорила с кучером. Шарлотта едва не решилась выйти из кареты и вмешаться. Кучер что-то говорил, девушка отрицательно качала головой. Шарлотта все поняла раньше, чем Франклин вернулся к экипажу со шляпой в руках.– Ваше сиятельство, похоже, его нет дома.– А где же он?– Он в Эдинбурге, ваше сиятельство. По судебным делам.Как странно. Конечно, тут нечему особенно удивляться, но Спенсер, по его собственным словам, редко куда выезжает.«Все, что мне надо, Шарлотта, есть в Инвернессе. Зачем мне куда-то ехать?» – обычно говорил он. И при этом смотрел на нее с выражением, которое она не могла определить иначе как нежное, и это заставляло ее думать, что он имел в виду нечто совсем другое, нечто личное и теплое.Шарлотта размышляла о том, как же следует поступить, а тем временем начался дождь и застучал по одежде кучера.– Хорошо, Франклин, – с неохотой проговорила она. – Мы возвращаемся в Балфурин.– Вы оставите записку, ваше сиятельство?– Просто напишу, что мы заезжали. – Она полезла в ридикюль, достала визитную карточку и передала кучеру: – Отдай это той девушке.Кучер слегка поклонился и вернулся к дверям, а Шарлотта закрыла дверцу кареты, чтобы туда не попадали капли дождя, и, откинувшись на подушки, стала гадать, что ей теперь делать.Выбора у нее не было, надо возвращаться в Балфурин, но ей так этого не хотелось, потому что там был Джордж. Джордж с его самоуверенной – и такой обаятельной – улыбкой, которая зачаровала большинство учениц в ее школе. Джордж с его странным и верным спутником. Джордж, который смотрел на нее так, словно на кончике носа у нее находилось нечто, страшно его интересующее.Рукой в перчатке она потерла этот самый кончик носа.Он снова выиграл.Через секунду Шарлотта уже ругала себя. Вовсе у нее не было такой уж отчаянной потребности с кем-нибудь поговорить. Ничего подобного.С тех пор как она приехала в Шотландию ровно пять лет назад, она перестала от кого-либо зависеть. Да и с кем ей было говорить в первое время? Со старой Нэн? Эта женщина не желала иметь с ней ничего общего лишь потому, что Шарлотта – англичанка. С Джеффри? Старик тоже вел себя как истый шотландец, вот только Нэн ее избегала, а Джеффри, наоборот, все время мешал и путался под ногами.В самом начале в замке работал один молодой человек, кажется, Томас, так он ушел в море и ни разу не оглянулся на древний Балфурин. Шарлотта с некоторым сомнением благословила этот его поступок, невольно пожелав себе такой же решительности относительно собственного будущего.«Почему он вернулся именно сейчас?» – задала она вопрос небесам, и те ответили стуком капель по крыше кареты. Почему не тогда, когда она стояла посреди двора в замке, решившись ни за что не возвращаться в Англию, но сомневаясь в этом решении? И не четыре года назад, когда ей пришлось просить кухарку проявлять сугубую экономию на кухне, потому что нечем было платить бакалейщику? Почему не три года назад, когда положение с деньгами было таким напряженным, что она боялась не наскрести на жалованье учителям? И не два года назад? Тогда Шарлотта истратила все свои деньги на дорогие нововведения.Так нет же! Он вернулся именно сейчас, когда дела почти наладились.Шарлотта прикрыла глаза и стала слушать завывания ветра. Ветки скреблись в окно кареты, словно природа затеяла непрекращающуюся опасную игру.Порыв ветра качнул экипаж. Шарлотта вцепилась в подлокотник сиденья, чтобы не упасть. Вначале непогода не выглядела такой угрожающей, но ведь в Шотландии все бывает неожиданно. Чистая и дикая красота весны, мягкое спокойствие лета… Но зиму Шарлотта ненавидела, ей казалось, что в это время царствует смерть: все живое засыпает, а пейзаж состоит лишь из снега и льда.Наверное, Джордж любил зиму. Странно, что она этого не знает. Однако она вообще мало что о нем знает. Вот горчица ему нравится. Шарлотта запомнила это, потому что они несколько раз вместе обедали. И еще нравится ростбиф. Он заявлял, что шотландская говядина вкуснее английской. Как будто Шарлотта знала национальность тех животных, мясо которых она ела. Еще ему нравилось прикосновение шелка к коже. Он как-то сказал ей об этом. Сейчас Шарлотта не помнила, по какому случаю, но помнила, что фраза показалась ей не совсем приличной. А какой у него любимый цвет? А книга? И вообще, любит ли он читать?Даже о лакее, который прошлой ночью прислуживал леди Элинор, Шарлотта знала больше.Кстати, что делать с этой историей? Надо ли вообще упоминать о ней? Следует ли сделать выговор молодому человеку? Или, может быть, поздравить его?Еще вчера она была директрисой школы для молодых леди, которая скоро должна начать приносить доход. Только это, и ничего больше. Ее жизнь была предсказуема, хотя и немного однообразна. Дни проходили по расписанию, все обязанности заранее определены. Шарлотта знала, что принесет ей понедельник, что – вторник. Так же, как и остальные дни недели.Сегодня все изменилось. Сегодня в замке присутствует ее беглый муж, а сама она оказалась предметом внимания очень решительных и очень настырных женщин, которые собираются обучить ее любовному искусству.Ветер завывал все сильнее. Франклин кричал на лошадей. Из низких туч вылетали стрелы молний и колотили в вершины холмов. Испуганное ржание лошадей мешалось со стуком дождя и щелканьем кучерского хлыста.Видимо, перед отъездом из Балфурина следовало подумать о погоде.Шарлотта вжалась спиной в сиденье, а новый порыв ветра едва не перевернул экипаж. Неужели ее жизнь кончится так нелепо? Не как у древней старухи Нэн, которая смотрит на Балфурин из окна башни с чувством должного завершения своих жизненных трудов, а в треске разбившейся в бурю кареты?Наверное, за эти пять лет у Бога накопилось слишком много причин, чтобы наказать ее, и теперь настало время отвечать за свои грехи. И первый среди них – гордыня. Она не поехала домой, как следовало послушной дочери. Вместо этого она осталась в Балфурине, упрямая, решительная, посрамленная. Тщеславие ведь тоже грех, не так ли? Ей так нравилось, как она выглядела вчера вечером в своем единственном бальном платье, и ей было жаль, что Спенсер не видел, как она входит в зал.Лошади тревожно заржали. Шарлотта зажмурила глаза и пожалела, что не зажала уши.Может быть, это наказание за то, что она должным образом не приветствовала мужа в его собственном доме?Ведь Господь любит союзы. Он одобряет покорных жен. Шарлотта с легкостью могла бы припомнить дюжину цитат из Библии на эту тему.Она заметила тот взгляд Джорджа, странный, беззащитный… Он длился всего мгновение, но задел в ней какую-то неведомую струну. Но она беспощадно подавила возникшую в душе нежность. И теперь она обречена на гибель в бурю, потому что не проявила ни малейшего намека на покорность своему мужу, Джорджу Маккиннону.Если бы Спенсер оказался дома, она бы переждала непогоду в его обществе. Может быть, даже решилась бы пройти в гостиную, ведь в таких обстоятельствах никто ее не осудит.Но Спенсер здесь ни при чем. Если кто-то и виноват, то лишь она сама. Ей требовались поддержка, утешение. Это была минутная слабость, за которую теперь надо расплачиваться.Сам Джордж, без сомнения, сидит сейчас у камина в хозяйских покоях. Ему тепло и уютно. А может, он развлекает в большом зале оставшихся учениц?Раздался новый раскат грома. Шарлотта подумала о несчастном Франклине, который вынужден оставаться снаружи. Шарлотте все время хотелось постучать в крышу и крикнуть ему, чтобы ехал помедленнее. Может быть, лучше остановиться прямо на дороге и переждать бурю здесь? Пока же карету швыряло из стороны в сторону, а когда они стали подниматься на самый высокий холм в округе, ей показалось, что какая-то непреодолимая сила тянет их вниз. Шарлотта была не из тех, кто падает в обморок при любых осложнениях. Она и в ученицах не поощряла подобных истеричных наклонностей, однако сейчас ей вдруг подумалось, что обморок был бы облегчением.Гром грохотал с оглушительной силой. На мгновение Шарлотте показалось, что она совсем оглохла. Рядом ударила молния. Карета затряслась.Лошади подались назад, экипаж накренился, сошел с дороги и покатился вниз и вбок. Шарлотта обеими руками вцепилась в сиденье. Ее швыряло из стороны в сторону. Локоть ударил в стекло дверцы. Раздался треск. Она попыталась удержаться на месте, но руки соскользнули с мягких подушек.Казалось, прошла целая вечность, прежде чем движение кареты прекратилось. Шарлотта обнаружила себя стоящей на коленях на полу кареты. Сердце бешено колотилось. Она часто и коротко дышала. Наконец решилась открыть зажмуренные глаза и оценить положение.Экипаж стоял как-то боком, словно с одной стороны у него отвалились колеса. Где-то высоко вверху по-прежнему неистовствовала буря, но сейчас грохотание грома отдалилось, ветер изменил направление, и Шарлотта услышала и другие звуки – жалобное ржание лошадей.Ее трясло от пережитого, на миг она испугалась, что с нею все же случится истерика, но ведь она осталась жива! Наверное, Бог решил, что ее вина не столь велика.И тут раздался голос Франклина. Он шел из окна сверху. Шарлотта подняла глаза, но через решетку не разглядела лица кучера.– Вы в порядке, миледи?– Думаю, да, – произнесла она, заметив, как дрожит ее голос. Надо сохранять самообладание! Пока она способна лишь говорить. На то, чтобы двинуться, у нее просто нет сил.– Мы на склоне холма, миледи.Шарлотта кивнула, но тут же поняла, что, если она не видит кучера, он, очевидно, тоже ее не видит.– Я догадалась, Франклин, по тому, как наклонилась карета.– Я могу вас вытащить, миледи, или можно подождать, пока кончится буря. Зачем вам мокнуть?У Шарлотты не было сил пошевелить и пальцем, а мысль о том, чтобы выйти из кареты, казалась ей отвратительной.– Думаю, лучше подождать, – ответила она. – Ты тоже забирайся внутрь, Франклин.– Я уже вымок, миледи, но все равно, благодарю. – А через минуту добавил: – Одна из лошадей сильно ранена, миледи, другая немного прихрамывает.Даже если бы Франклин ничего ей не сказал, жалобные стоны животного открыли бы Шарлотте печальную правду. Она снова закрыла глаза, желая оказаться как можно дальше от этого мрачного места, но желания в таких обстоятельствах бессильны, Шарлотта оставалась там, где была, принужденная слышать стоны умирающей лошади.– Франклин, сделай, что должен, – приказала Шарлотта, понимая, что сейчас произойдет.Через несколько мгновений стоны умолкли.Как долго уже тянется буря? Наверное, не больше четверти часа, хотя кажется бесконечной. Шарлотта оставила свои нарядные часы в виде брошки в Балфурине и не моглa сказать, сколько прошло времени. Наконец ветер стал стихать. Ураган переместился дальше. Крыша экипажа протекала. На шелковой обивке потолка появились темные пятна. Шарлотта как завороженная следила за каплей, проделавшей влажную дорожку к середине потолка и упавшей ей на накидку.Внезапно дверца кареты распахнулась, появился вымокший с головы до ног Франклин.– Миледи, я могу вернуться в Балфурин и привести подмогу. Дорога, насколько хватает глаз, превратилась в сплошную реку грязи. Там по щиколотку.– Я не растаю, Франклин, и, разумеется, могу пройтись с тобою по грязи.– Вам бы лучше оставаться здесь, миледи.– Глупости, – заявила Шарлотта, обмотала шаль вокруг шеи и спрятала руки в прорези накидки, жалея, что не догадалась прихватить с собой теплые перчатки.Даже в таких обстоятельствах ей хотелось выглядеть элегантно, о тепле она не заботилась. Грех тщеславия она в себе уже обнаружила.– До Балфурина не так уж далеко, – заметила она, несколько уклоняясь от истины. На самом деле она понятия не имела, какое расстояние отделяет их от замка, но если его может пройти Франклин, значит, может и она. – За час мы дойдем. – «Или за два», – мысленно добавила она.– Ну, если вы уверены, миледи…– Уверена, – твердым голосом произнесла Шарлотта. Она директриса школы молодых леди «Каледония», а вовсе не тепличный цветок.Франклин помог ей выбраться из кареты, и Шарлотта ступила в грязь. Кучер ошибся – грязи было не по щиколотку, а почти по колено. Они находились в самой нижней части уклона. В солнечный день Шарлотта не сочла бы его слишком крутым, но сейчас он казался непреодолимым.Франклин вернулся к лошади у кареты, а Шарлотта решительно направилась в противоположную сторону. Земля превратилась в сплошную паутину грязевых ручьев. Каждый шаг давался с трудом, приходилось вытаскивать ногу из жижи, а потом снова погружать ее в грязевое болото.Для поездки Шарлотта обулась в свои самые элегантные ботиночки. Снова тщеславие. Однако в следующие минуты обувь перестала иметь значение, потому что на левом ботинке отвалилась подошва. Шарлотта поискала ее рукой в грязи и наконец выудила на свет свой вымокший трофей. На полпути к вершине холма она потеряла остаток ботинка, сняла второй и продолжала путь в одних шерстяных чулках.Вымокшая, измазанная в грязи, она вспотела в своей теплой шерстяной накидке. Косточка из корсета впивалась ей в бок, Шарлотта с трудом сдерживалась, чтобы не расшнуровать его и не избавиться от этого неудобства. Шляпка вползла на глаза и мешала смотреть, от темно-синей ленты исходил какой-то странный запах. Но она оставалась директрисой школы молодых леди «Каледония» и, как таковая, являла собой пример благопристойности. Даже грязная, вспотевшая, мокрая и измотанная.– С тобой все в порядке?Услышав этот голос, Шарлотта подняла глаза. Ну, разумеется! Он объявился именно в этот момент. Сидел верхом так, словно родился в седле. Кстати, в седле ее лошади! Одной из лучших ее лошадей. В школе обучали верховой езде, и Шарлотта купила для своих воспитанниц двух прекрасных кобыл.Разумеется, Джордж выглядел безупречно, он лишь немного вымок под дождем. На плотной ткани пальто кое-где блестели капельки влаги.Шарлотта почувствовала себя униженной. По сравнению с ним она выглядела замарашкой.– Что ты здесь делаешь? – спросила она.Вместо ответа он соскочил с лошади и подошел к Шарлотте.– Хотел узнать, куда ты отправилась, но, к несчастью, попал в бурю.Шарлотта подняла руку, словно пытаясь удержать Джорджа на расстоянии.– Со мной все в порядке. Я не нуждаюсь в твоей помощи.– Конечно, нуждаешься. Не говори глупостей.Шарлотта вперила в него гневный взор, чувствуя, что невозможно ненавидеть человека сильнее, чем она ненавидела Джорджа в этот момент. Обогнула его и направилась в сторону Балфурина.– Куда ты идешь?– Домой, – ответила Шарлотта.– Не лучше ли поехать верхом? – Он развернул лошадь и поехал следом.Шарлотта сделала вид, что не услышала, и лишь оглянулась на Франклина, который брел по склону с оставшейся лошадью в поводу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30