— И мы не будем целыми днями бездельничать, — подхватил Вин. — Этим летом мы работаем, помнишь? Мне будут платить за помощь на ферме Монтвиллей по вечерам.
— Я пообещал мистеру Тэтчеру, что помогу ему с лошадьми, и он тоже будет мне платить, — гордо произнес Кит.
— А я буду помогать миссис Тук, честно! — поклялся Роб.
— Ваши вещи можно переделать, — сказала миссис Тук. — Летом высший свет Лондона одевается не так официально. Сезон заканчивается, так что не обязательно придерживаться последней моды, и легкие летние ткани стоят дешевле плотных. Мы можем перешить ваши платья, мне это хорошо удается. Никто не ожидает, что вы должны явиться в таком виде, словно будете представлены ко двору!
Александра вспыхнула.
— Я могу позволить себе купить немного новой ткани для новых платьев. Но есть и другие затраты.
— Нет, никаких других затрат, — сказал Эрик, откидываясь на стуле и глядя на нее. — Несколько монет для слуг Райдеров и несколько в случае возникновения какой-нибудь непредвиденной ситуации — вот и все, что вам надо. Гость не должен ни за что платить, в Лондоне так просто не принято. Кроме того, — добавил он со смехом, — знать вообще редко за что-либо платит.
— Я не принадлежу к знати, — возразила Александра. Его взгляд смягчился.
— Во многих смыслах принадлежите. Я знаю Джилли и Деймона. Они не позволят вам даже прикоснуться к своему кошельку, поверьте мне.
Остальные сидели за столом тихо, слушая, как спорят эти двое, и переводя глаза с одного на другого. Александра чувствовала, что они молча одобряют аргументы Эрика, и ощущала, что ее собственная уверенность начала колебаться.
— Но у них же маленький ребенок, — слабо возразила она. — Я буду мешать.
— Джилли — чудесная, преданная мать, — ответил Эрик, — но она леди, и у нее достаточно прислуги, чтобы позаботиться о крошке в ее отсутствие. Думаю, она втайне надеется на возможность недолго побыть не очень преданной матерью.
— У меня нет горничной, которая должна сопровождать даму, — напомнила девушка. — Ни одна уважающая себя молодая особа не отправится в поездку в одиночестве.
Все головы за столом повернулись к Эрику, чтобы увидеть, как он отреагирует.
— Вы поедете в общественном экипаже. Я проследую той же дорогой. Вы ни на минуту не останетесь в одиночестве, даже без меня. А когда доберетесь до дома Джилли, она будет для вас самой подходящей компаньонкой.
— Она леди, и я ей не подхожу, — возразила Александра, с вызовом глядя на него.
— Вы, прежде всего, гостья. И сможете посмотреть достопримечательности, может быть, посетить театр или оперу. Вы прекрасно проведете время, поверьте мне. Вам предоставляется возможность увидеть что-нибудь новое. И кое-кого из старых друзей, потому что там будет и ваш прежний пациент. Вы окажете Драмму огромную услугу, потому что дадите ему шанс вернуть вам долг тем, что позволите сопровождать вас в театр или тому подобное. Возможно, он теперь в состоянии передвигаться в инвалидной коляске. Думаю, вы заслуживаете отдых, развлечение, перемену места, и все со мной согласны. Это может быть единственным интересным событием в вашей жизни.
Их взгляды встретились. Он знает, с тревогой подумала девушка. В его глазах светилось столько понимания, когда он упомянул Драмма, он так внимательно смотрел на нее в тот момент. И он произнес «единственным в жизни» печально, но твердо.
Значит, так тому и быть. Она знала, что, если не поедет, до конца жизни будет жалеть об этом. А если поедет, возможно, до конца жизни будет печалиться о Драмме… А может, нет. Это ли ее беспокоит? Если она избавится от мечты о графе, то сумеет ли полюбить другого мужчину? Неужели Эрик тоже чувствует это? А вдруг она предается фантазиям о Драмме, чтобы избежать реальности, потому что боится боли, которую может причинить ей жизнь? И когда же она стала такой трусихой?
— Единственное интересное событие в моей жизни, — задумчиво повторила она, невольно поднимая голову, встречаясь со взглядом его глаз. — Да, наверное. Я должна поехать.
Глава 16
Для большинства пассажиров того воздуха, что проходил в приоткрытое окошко экипажа, было более чем достаточно. Мелкий дождик прекратился, выглянуло солнце, и теперь ветерок доносил ничем не заглушаемый запах разогретого мусора, лошадиного навоза, тухлой рыбы, дыма, застоявшейся воды и других, еще более неприятных вещей. Но Александра сидела, почти прижавшись носом к окошку, с широко раскрытыми глазами и вдыхала летнюю вонь Лондона, словно это был запах духов, и смотрела на запруженные улицы, как будто ей наконец удалось одним глазом взглянуть на райские кущи.
Шум от колес повозок, крики уличных разносчиков и стук лошадиных копыт по булыжным мостовым оглушал, но девушка все же расслышала просьбу соседки.
— Вы не против закрыть окно? — произнесла дама на противоположном сиденье. — Я понимаю, что это ваша первая встреча с Лондоном, но мы уже у Бычьих ворот, и вскоре вы все увидите. А пока нам бы хотелось не задохнуться, благодарю вас.
Остальные пассажиры со смехом согласились. Александра покраснела и встала, чтобы опустить раму. Мужчины в экипаже подскочили, желая помочь ей. Один из них был пожилым джентльменом, возвращавшимся от друзей, другой, с хитрым остроносым личиком, сказал, что он часовщик, а третий, толстяк, проспал почти всю поездку. Все удивительно вежливо разговаривали с девушкой. Дамы, с которыми Александра познакомилась за время путешествия, тоже обращались с ней ласково. Девушка решила, что таково столичное обхождение, не осознавая, как свежо и приветливо она выглядит.
Новая соломенная шляпка обрамляла ее лицо, светящееся от приятного ожидания. На ней было хорошенькое розовое платье, сшитое умелыми руками миссис Тук, а на плечи девушка набросила шаль с цветочным орнаментом. Измученным лондонцам она казалась похожей на расцветшую розу. И хотя Александра горела от предвкушения поездки, само путешествие пугало ее не меньше, чем волновало. Сомнения, тревоги в душе смешивались с ожиданиями чего-то прекрасного, но доброта соседей по дилижансу заставляла ее настроение улучшаться с каждой милей дороги, ведущей к Лондону.
Решение принять приглашение Райдеров было последним, которое она приняла самостоятельно. После этого контроль над собственной жизнью ускользнул из ее рук. Мальчики немедленно занялись домашним хозяйством, словно она уже уехала. Они говорили, что должны всему научиться, но девушка знала: они хотели освободить ее, дать время для подготовки к визиту. Это ей не потребовалось. Эрик сам позаботился обо всем, а миссис Тук стала шить новые платья, не без оснований утверждая, что у нее это получается быстрее.
Все, что оставалось Александре, — это волноваться, правильное ли принято решение, чем она и занималась все время. Домашние были слишком заняты, чтобы посочувствовать ей. В свободное время мальчики составляли списки того, что она должна посмотреть и чем должна заняться в Лондоне, чтобы потом рассказать им обо всем. Миссис Тук каждый вечер вместе с Александрой просматривала груды выкроек, пока у девушки не начинало все плыть перед глазами и она уступала леди право выбора фасонов платьев, полагаясь на ее превосходный вкус. Еще до получения ответа от Райдеров, настаивавших, чтобы она приезжала немедленно, Александра обзавелась новым гардеробом и огромным количеством инструкций от своей занятой семьи.
В ночь перед отъездом Эрик закончил расследование, упаковал вещи и подготовил огромного белого коня, чтобы тоже отправиться в Лондон.
— Я буду на дороге, — сказал он Александре, — так что, если возникнет какая-то проблема, знайте, что я поблизости. Будем встречаться на остановках дилижанса по всему пути, а когда вы доберетесь до конечной, уже в Лондоне, она называется Бычьи ворота, я буду там ждать вас и провожу до Райдеров без всякой задержки.
Он пошел ночевать к себе в сарай, мальчики тоже улеглись спать, и Александра отправилась в кровать. Но так и не смогла заснуть. Покрутившись и поворочавшись в постели, она тихо спустилась вниз и принялась бродить по комнатам, трогая мебель и размышляя, правильно ли собирается поступить. Дрожащий свет свечи озарил лестницу, и, подняв голову, девушка увидела миссис Тук, которая, завернувшись в шаль, спускалась по ступенькам:
— Все еще не спите? — спросила она. — Я так и думала! Поездка может заставить человека нервничать. Ни о чем не беспокойтесь. В новых экипажах не трясет, и все главные дороги засыпаны щебнем, так что сейчас путешествие не утомляет так, как раньше. И пьющих кучеров больше не нанимают на работу: компаниям по пассажирским перевозкам, как и самим пассажирам, не нужны несчастные случаи. Сотни людей каждый день добираются до Лондона без всяких инцидентов, так что не волнуйтесь, поездка будет быстрой и приятной.
— Ой, дело не только в этом, миссис Тук, — вздохнула Александра. — Конечно, я волнуюсь, но, по правде говоря, я боюсь Лондона больше, чем дороги! Я не хочу попасть в глупое положение или быть обузой для окружающих. Я бы хотела быть уже дома, распаковывать сувениры и вспоминать о поездке. Глупо, конечно, — нервно рассмеялась она.
— Вам надо выпить чаю, — твердо сказала миссис Тук. — Пойдемте на кухню и поставим чайник.
— Да, это хорошая мысль, — согласилась девушка. — Вы подождете минутку? Я записала кое-что, о чем должна сказать вам, а потом, в суматохе, наверняка забуду.
Вернувшись, Александра дрожащими руками передала миссис Тук целую пачку заметок и указаний.
— Честно говоря, я делала это для себя, а не для вас. Потому что вы в совершенстве знаете, как вести хозяйство.
— Хорошо, что все записали, — убедила ее миссис Тук, беря ледяные руки девушки в свои теплые ладони. — Теперь я знаю, что ничего не забуду. Не беспокойтесь, дорогая. Я обо всем позабочусь. Вам остается только развлекаться. Да, и пожалуйста, передайте от меня привет графу. — Это, казалось, напомнило ей о чем-то еще. Немного помявшись, она продолжила: — Было бы чудесно, если бы там вы познакомились с каким-нибудь приятным молодым человеком, потому что вы, конечно, заслужили это. Но если не выйдет, помните, что еще не конец света. Вы пока молоды и очень милы. Может быть, вы познакомитесь с симпатичными молодыми дамами, которые в будущем пригласят вас еще куда-нибудь.
— Приключений и так достаточно! — возразила Александра.
— Может быть. А может, и нет, увидим, — сказала миссис Тук. Ее лицо приняло отсутствующее выражение. — Вы не путешествовали, а я — да, в юности. Родители возили меня в Лондон, Брайтон, Дувр, один раз — даже в Шотландию. — Она поколебалась, потом, глядя на Александру, добавила: — Посещение новых мест заставляет людей забыть о своем месте в жизни и о серых буднях. Говорят, это расширяет кругозор. Единственная плохая сторона путешествий та, что забываешь о необходимости всегда возвращаться домой.
— Не беспокойтесь, — печально отозвалась Александра. — Я знаю, кто я такая и каково мое место в этом мире, и ни за что не забуду. Хотелось бы, но не получится.
— Мистер Гаскойн был желчным человеком, — внезапно сказала миссис Тук. — Вы столько пережили, бедная девочка. Все восхищались, что вы так честно выполняли свой долг. И никто не слушал злых слов, которые он говорил. Вам тоже надо их забыть. Прошлое ушло, нужно думать только о будущем.
— Да, — живо ответила Александра, с готовностью отбрасывая воспоминания о разговорах мистера Гаскойна, который не хотел, чтобы она покидала дом, разве что для работы в саду. — Я еду в Лондон. Я обязательно хорошо проведу там время. А когда вернусь через несколько недель, расскажу вам обо всем.
Миссис Тук не сводила с нее глаз.
— В молодости я приняла единственное решение, которое казалось мне правильным. Не то чтобы я ошиблась и сожалею, что моя жизнь сложилась так, а не иначе. Я только хочу сказать, что теперь понимаю: мир совсем не такой, каким я его видела и о каком мечтала. Может, это бесцеремонно с моей стороны, но считаю, вам очень важно опять увидеться с графом. Здесь он был больным, полностью зависимым от нас человеком, оторванным от своего мира. В Лондоне вы увидите его в привычном окружении и поймете, что он собой представляет. Вам это необходимо, думаю, вам обоим.
Александра опустила голову.
— Я тоже так считаю. Вот почему я поеду.
Чайник вскипел, и миссис Тук принялась заваривать чай.
— Вы очень разумная молодая женщина, — приглушенным голосом, склоняясь над чайником, сказала она Александре. — Вам приходится такой быть. Помните об этом.
— Не беспокойся о нас! — сказал Вин, когда они прощались на остановке дилижанса.
— Мы за всем проследим! — добавил Кит.
— Привези мне что-нибудь, пожалуйста, — выкрикнул Роб. Мальчики и миссис Тук разговаривали с Александрой через окошко экипажа. Эрик ждал, сидя верхом, пока будет загружен багаж и все пассажиры займут свои места. Утро было серым и туманным, но девушка не заметила бы, даже если бы с небес лил огненный дождь. Она задержала дыхание, когда кучер щелкнул хлыстом, дилижанс задрожал и дернулся вперед. Сторож загудел в рожок, подавая сигнал, что они отправляются, и Александра замахала рукой. Громоздкий экипаж тронулся с места, а она испытывала головокружение и страх, словно покидала саму землю, а не двор напротив гостиницы.
Потребовалось полчаса, чтобы сердце перестало бешено колотиться. Она наконец откинулась на спинку сиденья, сложила руки, посмотрела в окно на менявшийся пейзаж и начала волноваться по-настоящему. С каждым часом волнение нарастало. Эрик успокаивал ее, когда они встречались на остановках дилижанса. Другие путешественники беседовали с ней, и это заставляло ее чувствовать: такие поездки — самое обычное дело.
Но теперь, когда она почти прибыла на место, волнение стало невозможно сдержать.
Улицы за окошком экипажа были заполнены людьми всех видов и типов. Конечно, еще одну серенькую сельскую жительницу никто даже не заметит. Здесь повсюду столько разных женщин. Леди в шикарных каретах, нищенки, толкающие тележки, служанки, гувернантки, няньки, дамы в модных туалетах, прогуливающиеся или спешащие куда-то, часто по той же улице, где проезжал дилижанс. Наверняка, с облегчением подумала Александра, зачарованно глядя на них, если женщине идет ее одежда и если она новая и чистая, то не важно, сшила ли ее дорогая портниха или обладательница платья трудилась над ним дома, делая все своими руками.
Она в уме перечислила плюсы своего положения. Она не старая и не слишком молодая. У нее в кошельке немного денег, имеется новая одежда, а душа бурлит ожиданием перемен. Может, это ни к чему и не приведет, но вряд ли каким-то образом повредит ей. Значит, правда, что, когда едешь в какое-то новое место, все кажется возможным. Но все действительно возможно, с растущим восторгом подумала она, буквально все.
Через мгновение она одернула себя, напомнив, что некоторые вещи все-таки невероятны, несмотря на самые неудержимые ее мечты.
«Мне очень повезло», — убеждала себя Александра, сжимая в руках кошелек. Когда она ездила в Бат несколько лет назад, то не ощущала и близко ничего подобного. Как она могла тогда что-то чувствовать? Она сбегала, ей вдогонку неслись проклятия, она была одна, ее переполняли твердая решимость и мрачные раздумья. Но в этот раз она не одна. Там будет Драмм. Ее ждет Эрик. Пригласившие ее люди хоть и не настоящие друзья, но наверняка не оставят ее без внимания. А лучше всего то, что сейчас она ни от кого не сбегает. Пусть чувствуются некоторая легкость и головокружение, это похоже на ощущение полета.
Александра откинулась на спинку, перевела дыхание и всей душой пожелала, чтобы ее жизнь началась заново.
Граф Драммонд, небрежно развалясь в кресле, обводил взглядом комнату, заполненную очаровательными, красивыми и богатыми молодыми дамами, собравшимися, чтобы привлечь его внимание. Он ощущал себя то ли раджой, который пытается решить, кого выбрать для своего гарема, то ли джентльменом в холле публичного дома, который старается заполучить за свои деньги как можно больше удовольствия. К сожалению, он понимал — оба эти представления имеют право на существование.
Обстоятельства складывались не лучшим образом. Он сидит, потому что не может стоять. Женщины окружают его вниманием из-за того, что у него в карманах, а не из-за того, что в голове или в сердце. Он улыбнулся, думая, что бы они сказали, если бы знали его мысли. Потом вздохнул, понимая, что они наверняка знают и это не имеет никакого значения. Он им нужен ради богатства и титула, а они ему — потому, что он пытается поступать правильно. Здесь нет ни намека на любовь, и он сознавал, что навряд ли когда-нибудь будет.
… Драмм был очень рад, что отец вернулся к себе в поместье. Граф сказал, что ожидает от сына полного выздоровления и вскоре после этого надеется лицезреть, как его наследник поведет к алтарю избранную им леди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35