Выспался? Не больно было?
Нарелин вздрогнул, повернулся.
— Нет, не больно. Мне сон такой хороший снился — река... Тон, только у меня к тебе просьба. К вам ко всем...
— Какая?
— Если вдруг вы будете на Амои — а с вашими возможностями, я чувствую, вам это ничего не стоит — ради всего святого, не проболтайтесь, что меня — Лина — видели... Или, тем паче, что я и Рауль — одно лицо. Видишь ли, Тон, Нарелин — федеральный преступник... со всеми вытекающими. Так что держите все в секрете, ладно?
— Господи, да о чем речь!.. — засмеялась Тон. — Конечно, не скажем. Как попросишь. Кстати, тебе это тело гораздо больше идет. Так что если потом соберешься к нам в гости, вылезай в него. Очень симпатичное. А еще из тебя дракон должен получиться хороший. Знаешь, — она оживилась, — я же коллекционирую драконов. Потом покажу… И… Нарелин, прости, но Зверика я скопировала.
— Это как? Разве такое возможно?
— А почему нет? — удивилась она. — Возможно, конечно. Он неорганик, живет очень долго, размножаются они делением, скорее даже копируются, но тут для него нет условий... Снять с него маску оказалось проще простого, он даже рад был, что мы с ним пообщались. Ты его почаще тереби, а то он у тебя скучает.
— Мне кажется, он не особо скучает — со своими в контакте постоянно. С Вирджи — это такая планета у нас... Можно сказать, я шпионю в их пользу, — Лин сокрушенно вздохнул.
— Ну, сейчас он точно не в контакте, мы всё-таки на Орине, — заметила Тон. — Тут защита такая, что никакие Вирджи сюда в жизни не попадут.
— Слушай, Тон, а Пятый с Лином скоро освободятся? Там у нас в катере четверо эльфов было...
— Пятый с Лином сейчас имеют весьма неприятный разговор с моим дорогим мужем. Про эльфов не знаю, не успела пока посмотреть.
Да, Ренни был прав — попала ребенку в руки игрушка. Странная женщина — Тон... Хотя и выглядит максимум на двадцать пять, сразу видно, что не девчонка… Однако настолько живая по натуре, что запросто сможет притвориться подростком, если захочет.
— Тон, а сколько тебе лет? — спросил Нарелин.
— Двести пятьдесят три, — ответила та. — Мой младший сын старше тебя на полтинник. Тебе лет шестьдесят, или чуть меньше?
— Вы бессмертны? Как эльфы?
— Нет, это было бы слишком скучно, — засмеялась Тон. — Но лет по семьсот живем. А что?
— Жаль... Мало таких, как я, понимаешь.
— Понимаю, — серьезно ответила она. — Сэфес еще меньше, и их я тоже вынуждена понимать. Бессмертие бывает очень разным, Нарелин. Тебе достался далеко не худший вариант.
— Да, во всем есть свои плюсы... Я ведь сам не захотел вернуться в Арду. Так что, честно говоря, ныть мне нечего.
Нарелин вновь стал смотреть на лес за окном.
— Вот, может быть, — сказал он после молчания, — случится чудо, и кто-нибудь из здешних эльфов возьмет да и уйдет со мной...
— Ты так рано стал думать о подобных вещах... — шепотом сказала Тон, — у тебя, наверное, страшная жизнь. Хотя ты прав, одному жить нельзя. Знаешь, что было с Пятым и Лином? Их в молодости за нарушение выслали в изгнание… там и нарушения-то, по сути, никакого не было, и они девятнадцать лет прожили не то, что в рабстве… нет, это было гораздо хуже. Страшнее. Они эти девятнадцать лет жили только тем, чтобы не дать умереть друг другу. И сейчас так живут. Должен быть кто-то второй… может, тебе повезет?..
— Я по крайней мере выбрался и жив, — ответил Лин, — и не только жив, но и сумел пробиться к власти. А многие, кто был со мной, так и сдохли... ничем не хуже меня были, между прочим. Просто убивать меня не стали — надеялись добыть секрет бессмертия, ведь всем же хочется жить вечно... Я не ною, Тон. Просто я гляжу вперед и вижу — ведь все, кто со мной сейчас рядом, умрут... и так — бесконечно.
— Ну, если тебе совсем надоест жить, то это не такая уж и большая проблема. Сам понимаешь. Однако ты слишком на ней заостряешься. Стоит ли власть твоей боли, Нарелин?.. Стоит ли ее твое бессмертие?.. Стоит ли боль — одиночества?
Лин не смотрел ей в глаза.
— Тон, пойми, я власти не искал. Случайно получилось. Выбор был прост: или в шкуру Рауля, или на тот свет. А мне очень, очень хотелось хоть что-то исправить на этой проклятой планете...
— Но ведь ты уже не вернешься туда, откуда ты родом?
— Не смогу. Я слишком изменился для Арды. Понимаешь, Тон... — Лин повернулся к ней, лицо его было напряжено, — я видел Звезды. Ну, ты понимаешь, о чем я... Я видел Вселенную. Видел простор и время. Я изменился сам. Я не смогу больше жить в Арде. Да меня там и не примет никто...
— Я вижу, — улыбнулась та. — Но не стоит думать, что всю свою бесконечную жизнь ты проведешь именно на Амои. Странно… Рыжий Лин и Нарелин… Не расстраивайся, пожалуйста. Поверь — бывает гораздо хуже.
— Тон, — голос Лина стал просительным, — можно я лучше пойду посмотрю, как там они в катере? Что-то мне за них тревожно... Знаешь ли, когда тебя казнят — это настолько мерзкая штука! А особенно, когда ты после этого проснешься наяву, и ничего не понимаешь и не помнишь...
— Пошли сходим вместе, а то мы заболтались... Ты одеться не хочешь? Без рубашки сейчас прохладно будет. Твой кафтан я пока убрала, да и велик он тебе сейчас будет… Ты какую ткань больше любишь? Шелк, лен, хлопок, шерсть?.. У нас любые есть, — в голосе Тон зазвучала неподдельная гордость. — Всё только натуральное! Идем, по дороге выберешь..
— Хлопок, — ответил Лин. — Синтетика все же совершенно не то. Она, ты понимаешь, какой бы ни была хорошей, а на поле не росла. Кстати, а теперь впредь у меня так и не будет боли при преображении?
— Нет, не будет. И отвращения тоже. Правда, можешь уснуть ненадолго, как сегодня. Но если ты его хорошенько попросишь, то не заснешь. Пообещай ему что-то вкусное, он у тебя сластена, между прочим…
Когда они шли через холл, откуда-то выскочил Стике, сунул Тон в руки аккуратный сверточек, который при ближайшем рассмотрении оказался хлопковой рубашкой приятного серебристо-серого цвета, и снова убежал вглубь дома.
Катер стоял там, где его оставили — на лужайке перед домом. Теперь его никто не маскировал, и Нарелин наконец-то сумел рассмотреть подаренную машину. Катер-красавец... Темно-синий полупрозрачный корпус сейчас имел форму сферы, и видно было, до чего он здоровенный. Никаких намеков на двигатель, никаких узлов, ничего… вообще ничего, просто неподвижно висящий над травой огромный шар.
По корпусу пробежала волна света, он слегка сплюснулся, стал вытягиваться…
— С формой потом поиграешь, — усмехнулась Тон. — У меня дети очень эти катера любили. Кстати, проснулись твои мальчики. Ну и вломлю же я Ренни!.. Ладно, идем, авось тебя они не испугаются.
— Госссподи, — произнес Лин. — Мы же их в реаниматорах оставили... я был уверен, что они так и будут спать... ну что за бакланство... Катер, сделай нам вход!
Он по привычке командовал вслух — его собственный катер любил, когда с ним разговаривали. Скучал.
В образовавшийся проход Лин вошел первым — и тут же полетел на пол, сбитый с ног бросившимися на него с двух сторон эльфами. Засада, что говорить, оказалась спланирована на совесть — он даже понять ничего не успел. Однако Тон, идущая следом, не растерялась — и эльфы в ту же секунду оказались на полу неподалеку от Лина. Двое других эльфов поспешно отпрянули от входа в глубь каюты. Каюта, кстати, выглядела не лучшим образом. Ее явно пытались покинуть люди… нет, не люди, а эльфы, которые представления не имели, как это сделать. На стенах — вмятины, которые уже начали затягиваться, на полу — обрывки регенерирующей ткани, которой до того были закрыты реанимационные блоки.
— Вы чего деретесь? — с упреком спросила Тон, мановением руки уничтожая беспорядок. — Ну и гостей ты притащил!..
— Ты бы тоже дралась, если б тебя до этого пытались утопить... — Лин уже поднялся на ноги. Да, такого приема он не ожидал. Правда, если б даже ожидал, то все равно, не драться же с сородичами! — Эй, вы, успокойтесь уже! Все в порядке! Не надо на нас больше кидаться!
— Пытались утопить? — спросила Тон. — Господи, какой ужас… мальчики, не надо нас бояться, хорошо? Мы же вас не трогаем…
— Мы тебя не боимся, — светловолосый эльф, на вид чуть постарше Лина, смотрел на Тон исподлобья, с мрачной решимостью. — Мы хотим выйти отсюда!
— А зачем? — вежливо спросила Тон. — Может, снаружи хуже, чем внутри?
— Кто ты такая, чтобы нам указывать!.. На том свете все равны, это даже дети знают!.. — светловолосый в этой компании явно был заводилой.
— Ну, кстати, не факт, — сказал Лин, — но вы пока еще на этом свете. А снаружи ливень, между прочим. Так что успокойтесь и не прыгайте... Вы в безопасности, понимаете? В безопасности и живы. Вытащили мы вас с площади. Тебя как зовут-то? Меня — Лин.
— Деорн, — ответил светловолосый. Лин обратил внимание, что с хайром у парня тоже проблемы — волосы спутаны, на глаза, наверное, тоже сваливаются… — А это Смед, Илон и Рои.
— Очень приятно, Вэн Тон, — китаянка поклонилась. — Кстати, мальчики, ну-ка ответьте, на каком языке мы с вами сейчас разговариваем?
— Рауф-ски-лефеп-орт? — недоуменно спросил Смед.
— Правильно. А откуда ты его знаешь, этот язык?
— Пока я спал, мне… Вышний, да мы же правда живые!.. — удивлению Смеда не было предела. — Ил, а всё ты!.. «Умерли, умерли»…
— Это еще что, — сказал Лин, — а вот откуда я сам знаю язык Теокт-Эорна — до сих пор не понимаю. Наверное, одна из штучек Зверика — Тон, тебе видней, ты его изучала... Так что все, ребята. Никто вас больше не утопит. А сейчас вы у нас в гостях... кстати, и Таори здесь, только он сейчас где-то бегает в доме...
— Таори?! Таори жив?! Его же камнями забили, я же… Но как же… — Илон растерялся.
— Пойдемте в дом, мальчики, — попросила Тон. — Вы все голодные, надо поесть. И переодеться во что-то пристойное. Пошли? Дождь кончился.
Лин снова сформировал выход.
— Давайте за нами... Кстати, спасенные, вы слыхали, что некий чужеземный господин решил скупить всех эльфов-смертников? Ну, кому срок подходит?
— Кто-то говорил, из людей, в Охранительном, — самый младший из четверки, черноволосый Рои, кивнул. — А что? Всё равно не продадут.
— Почему? — спросил Лин, выходя из катера. Дождь действительно кончился, небо слегка прояснилось. И под ногами все было мокрым.
— А кого тогда Воде посвящать? — вопросом ответил Деорн. — Ой! Что это?..
От катера отделилась тонкая полоска того, что Лин изначально принял за обшивку. Она вытянулась, удлинилась, достигла крыльца дома — и тут же легла им под ноги. Хорошенькая синенькая дорожка, шириной где-то в метр.
— Лин, поосторожнее с мыслями, — засмеялась Вэн Тон. — И с желаниями тоже.
— Да ладно, — Нарелин только отмахнулся. — Мокрая трава! Это же здорово!..
Лин спрыгнул с дорожки — трава по колено — засмеялся и вдруг упал в траву, раскинув руки, прямо на спину — брызги во все стороны. Хлопнул ладонями по траве.
— Тон, ты ничего не понимаешь! Дождь, трава... это же классно!
— Понимаю, именно поэтому мы тут и живем, — ответила та. — Ты просто катеру случайно дал понять, что у тебя ноги промокли, вот он и принял меры… Вставай, идемте обедать. Или хочешь еще поваляться?
Лин с явным сожалением поднялся. Хорошо-то как!.. Пусть холодно, пусть рубашка промокла насквозь, но — хорошо!..
— Идем в дом... Видишь, Тон, что они говорят? Всех не продадут... Ох, придется нам их регулярно из Ока вытаскивать... пока, конечно, Сэфес не примут их «настоящие меры»...
— Не говори об этом, — попросила Тон. — Потому что если наши собираются принимать меры, они их принимают…
***
Возможно, это было иллюзией, а может, все дело было в профессии Ренни и Тон... казалось, что те, кто попадает к ним в дом, способны забыть все на свете. Как будто вернулся домой после долгой дороги. Все проблемы — вдали, все заботы — ушли, растворились... даже дождь за окном, стена леса — все защищает от суеты большого мира. Как хотелось поддаться этому чувству! Только одно сидело занозой: там, в Далиаре, осталось так и не выполненное дело, и хотя Ренни сказал, что группа нашлась, что все будет в порядке, что они справятся и все устроят... Все равно. Пока не убедишься сам — заноза так и будет сидеть. К тому же, как известно, если хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам.
А еще нужно было наконец-то узнать про возможности Сэфес. Не хотят рассказывать сами — так хоть у Ренни спросить... Лин остановился у двери в библиотеку. Из-за нее доносились голоса.
— И что?! Ты сам сказал, я подчеркиваю, сам сказал, что у меня как минимум два месяца! Ты только что строил этот прогноз! А теперь хочешь от него откреститься? Зачем? Тебе это для чего надо? Вот лично тебе?! — Пятый орал так, что стекла дрожали.
— Два месяца в состоянии покоя! Что ты задумал?! Ты же врешь, ты через слово врешь!.. — голос у Ренни оказался о-го-го… это при такой-то интеллигентной внешности… — И что это за детские игры в «хочу — не хочу»? Кто вообще твое желание вообще спрашивает?! Пьянь, безответственная наглая пьянь! Что вы делаете, а?! Какие две недели, ты в своем уме, Дзеди?!
— Я тебя сто раз просил так меня не называть!!!
— А мне чихать, что ты просил!..
То, что сейчас происходило в библиотеке, настолько не шло этому благообразному дому, что Нарелин опешил. Ничего себе!.. что же там такое делается?
— Если бы эту чертову пересадку можно было сделать за день, я бы не возражал, — Пятый снизил тон, и говорил уже нормально.
— В твоем случае это невозможно, и ты прекрасно знаешь, почему. Я не имею права подвергать такой опасности Сеть!.. Пятый, я тебя очень прошу…
— Месяц.
— Нет.
— Две недели.
— Сдохнуть хочешь?!
Вот это вопли... и о чем идет речь — совершенно неясно. Может, лучше просто уйти, вернуться к Тон, попробовать расспросить ее? Но в этом доме пока кого-то найдешь... Нарелин все же решился и осторожно постучал в дверь.
— Рауль, ты что ли? — спросил Пятый. — Заходи. У нас тут… дискуссия.
— Это теперь так называется? — с сарказмом заметил Ренни. — Я не знал. Спасибо, Пятый, просветил.
Нарелин приоткрыл дверь, заглянул.
— Да, это я... только я теперь в своем естественном виде. Я не сильно вам помешал?
— А ничего, — рыжий Лин с интересом оглядел своего тезку, улыбнулся. — Я думал, ты постарше… Проходи, никому ты не мешаешь.
Нарелин присел в кресло рядом с книжным шкафом.
— Извините, если я прервал ваш разговор. Я хотел просить о двух вещах... Могу я как-нибудь быть в курсе насчет того, что происходит в Эорне? Нет, я, конечно, верю, что ваши друзья обо всем позаботятся, но все-таки беспокоюсь.
— Мои друзья, — Ренни сделал ударение на слове «друзья», — только о Теокт-Эорне и думают. К моему огромному сожалению. Потому что вместо того, чтобы подумать о…
— Ренни, не начинай всё с начала, — попросил Пятый, прикуривая.
— Давай, давай, кури, — подбодрил его Ренни. — Это лучшее, что ты сейчас можешь сделать.
— Я имею в виду тех, кто вроде бы должен был туда отправиться, Ренни. И второе... Мне бы очень хотелось, чтобы кто-нибудь объяснил толком, какие все-таки возможности есть у... — Лин колко взглянул на своего рыжего тезку и Пятого. — Потому что я сейчас себе напоминаю такого, знаете, слепого крота, который тычется носом в стенку... Столько раз уже говорилось о подлинных решениях. Но что имелось в виду? Повернуть время вспять? Разорвать Теокт-Эорн пополам? Еще что-то совсем фантастическое? Я уже во все готов поверить, но мне хочется просто узнать наконец — о чем речь?
— Если они сейчас отправятся в Дэрир, — не менее едко ответил Ренни, — то через некоторое время ты сможешь наблюдать труп вот этого моего «друга», — он ткнул пальцем в сторону Пятого. — И никаких решений никто уже не примет. Вообще.
— Вы имеете в виду тех, кто согласился пойти в Далиар? — не понял Нарелин.
— Нет, я имел в виду вот этих двух! — Ренни снова начал закипать. — Которые сидят сейчас вот тут, и творят черт знает что!.. В Далиаре, уверяю тебя, и так всё в порядке.
— И что именно они творят? — осведомился Нарелин.
Манеры у него пока еще остались раулевские, и не вязались с обликом шестнадцатилетнего мальчишки. Выглядело это странно.
— У Пятого плохо с легкими. Они у него давно не свои, их периодически надо заменять. А он этого делать просто не хочет. Так, Пятый? — спросил Ренни.
— Хватит говорить чушь и плакаться всем подряд в жилетку, что вам достался самый плохой экипаж в обозримом пространстве, — поморщился Пятый. — Надоело, право слово.
— Это опасно?
— Опасно, — ответил Ренни. — И не только для него самого.
Пятый сморщился, словно от кислого.
— Кому? — спросил он с отчаянием и брезгливостью. — Ну кому это опасно? Что ты врешь…
— Это ты врешь!.. Не дам я тебе этого времени, понял? И паре — не дам! Я имею право!
— На самоубийцу Пятый вроде бы не похож, — заметил Нарелин. — Но и вы, Ренни, на паникера тоже не похожи... Пятый, а почему ты не хочешь заняться своими легкими? Тебе что, не хочется чувствовать себя здоровым?
— Потому, что это займет неделю! — сказал тот. — А у нас совершенно нет времени!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37