Энгивук поглядел в объектив, подкрутил какие-то винтики, потом удовлетворенно кивнул и предложил Атрейо подойти и посмотреть. Чтобы сделать это, Атрейо пришлось лечь на живот и опереться на локти. В этой позе он смог, в свою очередь, поглядеть в трубу.
Старик так направил ее, что виден был проход между двумя скалами и в нем каменные ворота. Но в поле зрения оказалась лишь нижняя часть правой колонны. И Атрейо увидел рядом с ней огромного неподвижного сфинкса, освещенного луной. Передние лапы у него были львиные, задняя часть туловища – как у быка, а на спине красовались могучие орлиные крылья. Лицо сфинкса – лицо женщины – все же трудно было назвать человеческим лицом из-за его выражения: на нем застыла то ли улыбка, то ли печать глубокой печали или полного равнодушия. Атрейо долго разглядывал это лицо и в конце концов решил, что оно исполнено отчаянной злобы и мрачности, но мгновение спустя ему уже казалось, что он ошибся и что, напротив, оно свидетельствует о самом веселом нраве.
– Брось, все равно тебе этого не разгадать, – зашептал ему на ухо гном. – Никому еще не удавалось понять, что выражает лицо сфинкса. И мне тоже, хотя я чуть ли не всю свою жизнь его разглядываю. Теперь посмотрим на другого.
Гном повернул один из винтиков, и в поле зрения Атрейо сперва попала бескрайняя равнина, простиравшаяся за воротами, а потом – левая колонна, возле которой тоже сидел сфинкс в той же самой позе. Его могучее тело, освещенное луной, сияло каким-то странным тусклым блеском, словно оно было из жидкого серебра. Второй сфинкс, казалось, отчужденно глядит в сторону первого, точно так же, как тот, застыв, глядел в его сторону.
– Это что, статуи? – спросил Атрейо, не в силах оторвать глаз от трубы.
– О нет! – воскликнул Энгивук и даже захихикал. – Это настоящие, живые сфинксы, даже очень живые! Ну, на первый раз с тебя, пожалуй, хватит. Пойдем спустимся вниз. Там я тебе все объясню.
И он прикрыл ладонью конец трубы, так что Атрейо больше ничего не мог видеть. Обратный путь они прошли молча.
Глава 6
Трое волшебных ворот
Когда Энгивук и Атрейо вернулись, Фалькор все еще лежал возле пещеры и крепко спал. А старая Ургула тем временем вынесла маленький столик и расставила на нем всевозможные сласти и соки из ягод и трав, а также крохотные кружечки и чайничек с каким-то ароматным горячим отваром. И, чтобы полностью представить себе эту картину, надо добавить, что на столе горели две малюсенькие коптилки, заправленные растительным маслом.
– К столу! – приказала Ургула тоном, не терпящим возражений. – Атрейо должен наконец хорошенько поесть-попить, чтобы к нему вернулись силы. Одними лекарствами тут не обойтись.
– Спасибо, – сказал Атрейо. – Я чувствую себя прекрасно.
– Не возражай! – прикрикнула на него Ургула. – Здесь у нас ты будешь делать то, что тебе велят. Яд в тебе обезврежен. Значит, спешить теперь незачем. Времени у тебя хоть отбавляй! Отдыхай в свое удовольствие!
– Тут дело не во мне, – объяснил Атрейо. – Умирает Девочка Королева. Быть может, теперь уже дорог каждый час.
– Глупости! – проворчала старушка. – Всем известно: поспешишь – людей насмешишь! Сиди! Ешь! Пей! Да поживей! Ну же!..
– Не упрямься, – прошептал Энгивук. – Лучше ей уступить, по себе знаю. Если уж она чего захочет, все равно своего добьется. Да и нам с тобой еще надо много чего обсудить.
Атрейо сел за крошечный столик, скрестив ноги, и стал есть и пить. И с каждым выпитым глотком, с каждым съеденным кусочком он чувствовал, как золотой поток теплых жизненных сил все быстрее струится по его жилам. Только теперь Атрейо понял, насколько он ослабел.
У Бастиана потекли слюнки. Ему даже показалось, что до него донеслись ароматы тех сладких блюд, что стояли на столике у гномов. Он глубоко втянул воздух – ну, конечно, ему это только почудилось.
От голода у него сосало под ложечкой, и он, не вытерпев, достал из портфеля остатки бутерброда и яблоко. И все съел. Он почувствовал себя лучше, хотя голода так и не утолил.
И тут он сообразил, что больше у него ничего не осталось, что он ел в последний раз. Слова в «последний раз» его испугали, и он постарался об этом забыть.
– Откуда у тебя все эти лакомства? – спросил Атрейо у Ургулы.
– Ох, сыночек, ты и не представляешь, как далеко я хожу, чтобы найти нужные травы и растения. А вот Энгивук, упрямая башка, из-за своих научных занятий, видите ли, ни за что не хочет жить в другом месте. А как добывать еду – до этого ему и дела нет!
– Жена, – с достоинством произнес старый гном, – откуда тебе знать, что важно, а что нет? Займись-ка своими делами и не мешай нам беседовать.
Ургула, бубня что-то себе под нос, скрылась в пещерке и в сердцах загремела кастрюлями.
– Не обращай внимания! – сказал Энгивук. – Она хорошая старуха, только любит иногда поворчать. Послушай, Атрейо, я расскажу тебе про Южный Оракул все, что тебе надо знать! Добраться до Эйулалы совсем не просто. И даже более того – весьма трудно. Но я не хочу утомлять тебя научным докладом. Может, лучше ты сам будешь задавать вопросы? А то я легко сбиваюсь с главной мысли на частности. Спрашивай!
– Хорошо, – согласился Атрейо. – Прежде всего, скажи, кто это или что это такое – Эйулала?
– Ну и ну! – воскликнул Энгивук и сердито блеснул глазами. – Ты, как и моя старуха, задаешь мне сразу главный вопрос. Неужели нельзя для начала спросить что-нибудь полегче?
Атрейо подумал и спросил:
– Каменные ворота с двумя сфинксами – это вход туда?
– Уже легче, – обрадовался Энгивук, – так мы, пожалуй, сдвинемся с мертвой точки. Да, дружок, каменные ворота – это вход, но не туда. За ними есть еще двое других ворот. Вот за этими тремя воротами и живет Эйулала – если про нее вообще можно сказать «живет».
– Ты у нее был хоть раз?
– Ну как ты себе это представляешь! – снова вспыхнул Энгивук. – Я ведь ученый. Я работаю только научными методами! Я собираю все данные, все свидетельства тех, кто там побывал. Опрашиваю, конечно, только тех, кто вернулся. Я занят очень важной работой! И рисковать собой не имею права. Это было бы губительно для моей научной деятельности.
– Понимаю. – сказал Атрейо. – А что ты мне можешь сказать об этих трех воротах?
Энгивук встал, заложил руки за спину и стал ходить взад и вперед.
– Первые ворота называются Ворота Великой Загадки. Вторые – Ворота Волшебного Зеркала. Третьи – Ворота Без Ключа…
– Странно, – прервал его Атрейо. – Насколько мне удалось заметить, за колоннами первых ворот раскинулась голая равнина. Где же остальные ворота?
– Помолчи, юноша! – одернул его гном. – Если будешь меня все время перебивать, я ничего тебе не объясню. Все здесь очень сложно. Дело вот в чем: вторые ворота появляются только тогда, когда пройдешь первые. А третьи – после того, как минуешь вторые. А Эйулалу можно увидеть, только если пройдешь через третьи ворота. Само по себе это просто не существует. Вообще ничего нет, понимаешь?
Атрейо кивнул и заставил себя промолчать, боясь снова рассердить гнома.
– Первые ворота. Ворота Великой Загадки, ты видел в мою подзорную трубу. И обоих сфинксов тоже видел. Эти ворота, само собой разумеется, всегда открыты: у них ведь нет створок. Но, тем не менее, пройти через них никто не может, если только, – Энгивук поднял свой крошечный указательный палец, – если только сторожевые сфинксы почему-либо не зажмурятся в этот миг. И знаешь, в чем тут дело?.. Взгляд у них совсем иной, нежели взгляд любого живого существа. Мы с тобой, да и все другие, воспринимаем глазами какую-то картину мира, видим окружающее таким, как оно есть. А сфинксы ничего не видят вокруг, в каком-то смысле они слепы. Зато их глаза что-то излучают. И знаешь, что именно? Все загадки мира! Поэтому они и глядят только друг на друга: взгляд сфинкса может выдержать только сфинкс. И представь себе, мальчик, что произойдет с тем, кто осмелится попасть в точку скрещения их взглядов! Несчастный застынет и не сдвинется с места, пока не отгадает все загадки мира. Если подойдешь к каменным воротам, увидишь печальные останки этих бедолаг…
– Но ты ведь сказал, – снова перебил его Атрейо, – что сфинксы иногда закрывают глаза! Должны же и они когда-нибудь спать!
– Спать? – Энгивук затрясся от смеха. – Скажешь тоже!.. Сфинксы спят! Нет уж, дружок, поверь, сфинксы никогда не спят! Ты и в самом деле еще несмышленыш. И все же твой вопрос не лишен известного смысла. Именно ему я и посвящаю, собственно говоря, мое исследование. Некоторых посетителей сфинксы пропускают: закрывают глаза. Но вот на вопрос, почему одному можно пройти, а другому нельзя, так и нет до сих пор ответа. Нетрудно, допустим, предположить, что сфинксы пропускают только мудрых, храбрых, добрых, а глупым, трусам и злым прохода не дают… Однако дело обстоит вовсе не так. Сколько раз я собственными глазами видел, как какому-нибудь жалкому дурачку или отпетому мерзавцу они вдруг разрешают пройти, а приличные, разумные люди месяцами ждут этой возможности и в конце концов уходят, как говорится, не солоно хлебавши. Идут ли к Оракулу те, кого гонит беда или кто пытается проскочить просто так, шутки ради, – тоже не играет никакой роли…
– И что же, все твои исследования так и не привели ни к какому выводу?
Глаза Энгивука снова гневно сверкнули.
– Ты что, не слушаешь, что я говорю? Я же сказал, что до сих пор еще никому не удалось разгадать тайну сфинксов. За эти годы я, конечно, разработал несколько теорий. Сперва я полагал, что поведение сфинксов определяется внешними данными смельчаков – их ростом, красотой, силой, но вскоре мне пришлось от этой идеи отказаться. Потом я попытался найти какую-то цифровую закономерность, скажем, из каждых пяти соискателей они всегда исключают троих или разрешают пройти только нечетным, или, наоборот, четным, или кратным какому-то числу. Подогнать под такую схему собранные данные мне удалось, но предсказать по ней, что будет с каждым следующим смельчаком, оказалось невозможно. В конце концов, у меня сложилось впечатление, что решение сфинксов всякий раз абсолютно произвольно и ни смысла, ни системы в этом нет. А вот жена моя уверяет, будто такой вывод свидетельствует об отсутствии фантазии, о полной моей бездарности. И что он глубоко антинаучный.
– Опять ты мелешь свой вздор? – раздался из пещеры голос Ургулы. – Как не стыдно! Если у тебя башка не варит, это еще не дает тебе права отрицать великие вселенские тайны, глупец несчастный!
– Слышишь, мальчик? – И Энгивук горько вздохнул. – И ведь весь ужас в том, что она права.
– А Знак Власти Девочки Королевы? – спросил Атрейо. – Как ты думаешь, они посчитаются с ним? Ведь, в конце концов, сфинксы тоже существуют в Фантазии.
– Думаю, что да, – сказал гном и покачал своей маленькой головкой, похожей на печеное яблоко. – Но для этого они должны его увидеть. А ведь они ничего не видят, хотя их взгляд и пригвоздит тебя. К тому же я не вполне уверен, что они послушны Девочке Королеве. Не исключаю, что у них больше власти, чем у нее. Не знаю, не знаю. Во всяком случае, все это весьма таинственно и неясно…
– Так что же ты мне посоветуешь? – настаивал Атрейо.
– Тебе придется поступить так, как поступают все, – ответил гном. – Ждать… Ждать, что они решат – так и не понимая, почему…
Атрейо задумчиво кивнул.
Тут из пещеры вышла Ургула с ведерком, из которого шел пар, под мышкой у нее были зажаты пучки сушеных трав. Она направилась к Белому Дракону, который все еще лежал неподвижно, погруженный в глубокий сон. Вскарабкавшись на него, она стала менять примочки на его ранах. Огромный пациент, казалось, и не чувствует лечебных припарок. Лишь один раз он довольно крякнул и вытянулся во весь рост.
– Займись-ка лучше чем-нибудь полезным, – бросила старушка, опять пробегая на кухню. – Ну что сидеть здесь и нести околесицу?
– Я делаю весьма полезное дело, – огрызнулся муж ей вдогонку, – может, куда более полезное, чем ты! Но тебе этого не понять, дуреха!.. – И добавил, обращаясь к Атрейо:
– Только о практических вещах и думает. Для глобальных проблем у нее, увы, не хватает широты ума.
Башенные часы пробили три.
Если отец поначалу и не обратил внимания на то, что Бастиан не вернулся домой, то теперь-то уж он наверняка это заметил. Или нет? А что, если он волнуется и отправился его искать?.. А вдруг он уже сообщил в полицейский участок?.. И дело кончится тем, что по радио будут передавать его приметы. У Бастиана снова засосало под ложечкой.
И если все это так, где они будут его искать? В школе? Может, даже здесь, на чердаке?
Хорошо ли он запер за собой дверь, когда вернулся из туалета? Он точно этого не помнил и потому встал, чтобы проверить. Дверь была заперта и закрыта на задвижку.
Тем временем уже начало смеркаться. Свет, проникавший сквозь чердачное окно, заметно потускнел.
Чтобы успокоиться. Бастиан немного побегал по чердаку. При этом он обнаружил кучу вещей, которые не имели решительно никакого отношения к школе, но почему-то здесь находились. Например, старинный разбитый граммофон с трубой – кто знает, когда и кто его сюда принес? В одном углу стояли какие-то картины в золоченых рамах с отбитой лепниной, на них уже почти ничего нельзя было разглядеть, но кое-где из темного фона проступали, мерцая, бледные лица со строгими глазами. Был тут и покрытый ржавчиной посеребренный подсвечник, в котором еще торчали огарки свечей с бородками оплывшего воска.
Вдруг – Бастиан чуть не умер от страха – в дальнем углу он увидел какую-то движущуюся фигуру. Он не сразу сообразил, что там стоит большое, мутное, запыленное зеркало, в котором нечетко отражается он сам. Потом он подошел поближе к зеркалу и долго себя разглядывал. Да что и говорить, красавцем его уж никак не назовешь – полное, бледное, как мел, лицо, ноги кривые… Бастиан медленно покачал головой и произнес вслух:
– Нет!
Потом он снова уселся на мат. Теперь, чтобы читать, приходилось держать книгу прямо перед глазами.
– На чем же мы остановились? – спросил Энгивук.
– На Воротах Великой Загадки.
– Верно! Допустим, тебе удалось через них пройти. И тогда – заметь, только тогда – ты увидишь вторые ворота: Ворота Волшебного Зеркала. О них, как ты уже понял, я тебе ничего не могу поведать из личных наблюдений, лишь то, что мне удалось почерпнуть из рассказов других. Про эти ворота можно с равным успехом сказать, что они заперты и что они открыты. Дико звучит, не правда ли? Можно сформулировать точнее: они не заперты, но и не открыты. Впрочем, и это звучит достаточно дико. Короче, речь идет о большом зеркале или о чем-то вроде зеркала, хотя оно и не из стекла, и не из металла. А из чего оно, мне никто не смог толком объяснить. Одним словом, надо стать перед ним, и тогда видишь себя – но, конечно, совсем не так, как в обычном зеркале. Видишь не свой внешний облик, а свою истинную внутреннюю сущность, какая она есть на самом деле. Кто хочет проникнуть сквозь него, должен – попробую выразить это так, – должен постичь свою суть.
– Во всяком случае, – сказал Атрейо, – в Ворота Волшебного Зеркала, видно, куда легче пройти, чем в первые.
А вот ты и ошибся! – воскликнул Энгивук и снова стал в волнении шагать взад и вперед. – Очень сильно ошибся, мой друг! Я слышал, что именно те посетители, которые считали себя вполне безупречными, в ужасе, с криком убегали от чудищ, которые, ухмыляясь, пялили на них зенки из этого зеркала. Некоторых бедняг нам даже приходилось очень долго лечить, прежде чем они смогли пуститься в обратный путь.
– Нам! – проворчала Ургула, которая как раз проходила мимо с еще одним ведерком целебного отвара. – Все «нам» да «нам». Интересно, кого это ты лечил?
В ответ Энгивук только махнул рукой.
– Были и такие, – продолжал он свой рассказ, – что хоть и видели в зеркале нечто совершенно ужасное, все же набрались мужества через него пройти. Но даже тем, у кого изображение было не таким уж удручающим, приходилось преодолевать себя. Однако здесь трудно обобщать. В каждом случае все было по-другому.
– Я понял, – сказал Атрейо, – но пройти через это Волшебное Зеркало все же возможно?
– Да, – подтвердил гном, – конечно, возможно, иначе оно не было бы воротами. Ведь так? Логично?
– А если его обойти стороной? – спросил Атрейо. – Или этого нельзя сделать?
– Почему нельзя? Конечно, можно! – сказал гном. – Но тогда не увидишь третьих ворот. Они появляются только после того, как пройдешь через вторые. Сколько раз тебе это повторять?..
– А что собой представляют третьи ворота?
– Вот тут-то и есть самая закавыка. Ворота Без Ключа заперты, вот ведь в чем дело. Заперты, и все тут! Там нет ни ручки, ни щеколды, ни замочной скважины, решительно ничего! По моей теории эти ворота, непонятно как закрывающиеся, имеют лишь одну створку, сделанную из фантастического селена. Знаешь ли ты, что нет такого инструмента, с помощью которого можно было бы разрушить, отогнуть или взорвать фантастический селен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41