Если отметить наш курс на карте, он представил бы ломаную линию. Иногда мы даже возвращались назад, теряя немало времени. По словам Адепта, это был лучший маршрут, при котором у Хранителя оставалось меньше шансов настигнуть нас
Мы не особенно спешили. Адепт говорил, что пока нет смысла понапрасну загонять лошадей, время терпит. Мы оставили за спиной Тур, Лимож, затем сделали крюк и очутились в Бордо, где Винер с головой погрузился в какие-то загадочные дела, нанес несколько визитов, пополнив запас денежных средств и сведений о том, что происходит в Европе. А я беззаботно бродил по городу, любуясь роскошным готическим собором, развалинами древнеримского амфитеатра, толкаясь в привычной портовой суете среди купцов, мореходов и жуликов. С легкой грустью прислушивался к заумным беседам, которые горячо вели прямо на улицах студенты местного университета, старого, почетного заведения, основанного почти триста лет назад, вспоминая, что и сам когда-то с прилежанием постигал различные науки, связанные с медициной. Как давно это было!
В Бордо мы провели три дня. Под конец я стал нервничать, поскольку у Винера находились все новые дела, а каждый час пребывания на одном месте повышал возможность того, что Хранитель обнаружит нас своим дьявольским внутренним зрением и уничтожит. Он держал нас на леске, как рыбак держит добычу, и с каждым днем все ближе подтягивал к берегу.
Мы решили двинуться в путь рано утром, но едва я заснул, как проснулся от внутреннего толчка. Я ощутил, что мое сердце с нечеловеческой силой сжимает грубая, беспощадная рука.
- Вставай, - воскликнул я, расталкивая Адепта. - Нам надо бежать. Я чувствую его длань!
Уговаривать мне моего спутника не пришлось…
Мы отчаянно гнали лошадей, и им будто передались наше возбуждение и страх. Мимо пролетали темные силуэты деревьев, лунная дорожка блестела на озере, горела лампа в окне крестьянского дома. Стук копыт разрушал ночную тишину, и иногда ему вторил лающий волчий вой.
Когда начал заниматься рассвет, мы, измотанные и облепленные грязью, барабанили в ворота придорожной гостиницы. Нужно было подкрепиться, дать немного отдыха лошадям и отдохнуть самим.
Только что пропели петухи. В большой комнате, уставленной огромными столами и тяжелыми стульями, дремала жена хозяина, положив щеку на пухлую руку. Муж дернул ее за плечо и грубо велел обслужить господ. Мы уселись за стол. - Кроме нас в углу помещения скучал щупленький мужчина лет тридцати пяти. Его смуглое лицо изрезали морщины. Встретившись со мной глазами, он улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. Он был в удобной для дороги кожаной одежде и высоких сапогах.
- Что-нибудь поесть. И кувшин вина - нас мучит жажда! - велел Адепт.
- Все будет сделано, - склонился в низком поклоне хозяин и исчез с женой на кухне.
- Разрешите подсесть к вам, господа? - учтиво обратился к нам мужчина в кожаном, - Я сразу увидел в вас приятных собеседников, встреча с которыми в долгих странствиях сравнима с находкой жемчужины в куче навоза.
- Думаю, вы ошибаетесь, сударь. Не зная нас, вы слишком высоко оцениваете наши достоинства, - суховато произнес Адепт. - Но мы благодарны вам за лестные слова и, конечно, не против, если вы присядете рядом и разделите с нами кувшин вина
Недомерок устроился напротив нас, и я получил возможность получше рассмотреть его. Лицо незнакомца было некрасивым, с мелкими, какими-то крысиными, чертами и вместе с тем не лишено некоторого обаяния. В карих глазах светился ум. Шрамы на лице и обветренная кожа говорили о том, что жизнь этого человека была нелегка и полна приключений. Длинные тонкие пальцы постоянно находились в движении - он теребил свой рукав, мял хлеб, крутил кольцо на мизинце. Было видно, что он привык работать пальцами, скорее всего играя на каком-нибудь струнном музыкальном инструменте. Судя по чертам лица и цвету кожи, в его жилах текла турецкая или мавританская кровь
- Вижу, вы держите путь издалека, - начал он.
- Вряд ли есть в Европе страны, чью дорожную пыль мы не носили бы на подошвах наших сапог.
- Мне, странствующему дворянину, с детства безжалостно брошенному в океан жизни, это знакомо. Видал я во дни своих странствий места и похуже, но, скажу честно, сия таверна представляет из себя жалкое явление. Хозяйка ленива и плохо готовит. Слуги неучтивы. Хозяин наверняка вор и укрывает доходы от государевой казны. Представьте, он не хотел пускать на порог меня, измотанного долгой дорогой и ослабевшего от голода и усталости. - Незнакомец укоризненно покачал головой. - Он так и намекнул мне, что если у представителей моего славного рода и водились деньги, то было это еще до великого потопа.
- Так и сказал? - покачал я головой, отмечая про себя, что хозяин был абсолютно прав.
- Так и сказал… А ведь бедность, судари, вовсе не относится к числу человеческих грехов. Скорее наоборот, является добродетелью. К счастью, я не всегда наделен этой самой сомнительной из добродетелей. Вид золота в моих карманах отрезвил этого мерзавца, и это к лучшему, ибо я тогда уже почти решил обрубить ему уши. И клянусь, без ушей он смотрелся бы куда лучше, чем теперь.
- Сие было бы излишне, ибо смирение должно входить в число душевных качеств порядочного человека, - возразил ему Адепт с самым серьезным видом, стараясь сдержать улыбку.
- Согласен с вами. Но, к сожалению, этим душевным качеством не владели ни мой добрый отец, вынужденный подрабатывать морскими плаваниями, ни дед, казненный Яковом Вторым, чтоб еще тысячу лет все плевали на могилу этого августейшего выродка, а у его детей из ушей росла шерсть!
- Вы слишком суровы к нему, - подал я голос. - Хотя, конечно, Яков был отъявленным плутом и мерзавцем, пролившим кровь многих порядочных людей.
- Да, именно так, мой друг. Хотя, если признаться, и мой дед был плутом и мерзавцем. К счастью, его кровь не отразилась на мне, и нравом я вышел кроток, а душой чист. Я даже, к стыду своему, излишне добродетелен, что не может не осложнять жизнь человека в наши тяжелые времена.
Наш новый знакомый отхлебнул из кружки и кинул взгляд в окно.
- О, солнце поднимается. Пожалуй, мне пора. Вот что я вам скажу. Если решите остановиться здесь надолго, знайте - эта тараканья дыра полна всяких олухов, скучных, как проповедь святого отца-бенедиктинца. Баронесса де Брагелонн со слугами держит путь в один из замков своего мужа, но живет здесь уже два дня. Мы въехали одновременно. Ее вовсе не интересуют более чем сомнительные местные пасторальные красоты и не ласкает слух мычание коров на лугу. Интересы ее не простираются дальше красавца - испанского капитана Аррано Бернандеса. Если же она не соберется задерживаться здесь надолго, то вам повезло, ибо один только вид этой пресной и глупой курицы может наполнить тоской чью угодно душу… Хорошо, что меня не слышит капитан. Этот бешеный идальго взрывается быстрее, чем порох в корабельном магазине, в который угодил горящий факел. Честно сказать, идальго этот всего лишь надменный индюк, с детства привыкший пускать людям кровь и созерцать аутодафе, наслаждаясь ароматом горящего человеческого мяса. Клянусь, у него просто страсть к огню, как и у всех испанцев… Ну что же, мне пора покинуть вас! - Он развел руками, закончив подробное описание постояльцев. - Кстати, я забыл представиться вам. Генри Джордан, английский дворянин. Мы тоже представились.
- Хозяин, - крикнул Генри. - Поторопись, если хочешь увидеть, как блестят мои денежки!
Хозяин появился тут же, едва заслышав волшебное слово.
- Четыре экю.
- Вы слышали, четыре серебряных экю! За непрожаренную говядину и запах хлева в спальной комнате!… На! И возьми еще половину - я расплачусь за все, что закажут эти господа.
Наши возражения не подействовали на него, он загорелся мыслью оплатить наши расходы.
- Благодарю, сударь, - поклонился хозяин. Недоверие и презрение, с которым он смотрел на англичанина, сменились скорбной миной. Он вытащил из кармана золотое кольцо и с видимым сожалением протянул его Генри. Тот опустил кольцо в карман и хлопнул хозяина по толстому брюху.
- Не скучай без меня, винная бочка, я еще когда-нибудь появлюсь в этой гнусной дыре и наведу порядок в твоих винных погребах. Счастливого пути вам, господа. Мне было приятно побеседовать с вами, и, возможно, наши дороги еще пересекутся, ибо в мире их гораздо меньше, чем кажется на первый взгляд.
Он нахлобучил шляпу и вышел. Вскоре со двора донесся стук копыт.
- По-моему, он больше похож не на дворянина, а на вора, - пробормотал хозяин, внимательно рассматривая монеты. - Вроде бы не фальшивые. Кто бы мог подумать, что у этого мошенника найдутся деньги. Когда я брал в залог кольцо, то был уверен, что у него за душой нет ни су.
Вскоре нам принесли холодную телятину, яичницу и еще один кувшинчик вина. Все было вполне сносно на вкус, так что Генри Джордан был не совсем прав, ругая здешнюю кухню.
- Мне понравился этот"забавный человек, - сказал я, пережевывая телятину и запивая ее белым вином.
- Мне тоже. Я не заметил на нем печати зла. Но когда хозяин трактира назвал его мошенником и вором, думаю, он был не слишком далек от истины.
- Мне тоже так кажется. Хотя его речь выдает в нем образованного и неглупого человека.
Мы провели за неторопливой трапезой полчаса. За соседним столиком устроились вошедшие с улицы трое французских офицеров, которые даже во время еды не расставались с оружием, рядом с ними лежали их шпаги и заряженные пистоли. Они негромко о чем-то переговаривались. Все было тихо и спокойно, пока вдруг не начался жуткий, непристойный бедлам.
Сверху, где, как я понял, располагались комнаты состоятельных постояльцев, донесся истошный женский Крик, перешедший в забористую ругань, - дама явно не стеснялась в выражениях. Потом послышались возбужденные мужские голоса. Шум приближался. И вот в зал ворвалась разъяренная компания, состоящая из полноватой благородной дамы, раскрасневшейся от волнения, двух напуганных слуг, у одного из которых на щеке отпечаталась пятерня, похоже, хозяйкина награда, и высокого испанца с острой бородкой, длинными черными волосами и темными глазами, мечущими молнии. Вслед за ним вбежал удивленный и испуганный хозяин.
- В твоем мерзком курятнике, не заслуживающем даже названия харчевни, меня обворовали! - взвизгнула дама, примериваясь, как бы получше залепить хозяину пощечину.
- Не может быть! - воскликнул тот.
- Коробка с драгоценностями! Кошелек с деньгами! Все пропало!
- Баронесса, может, вы недостаточно хорошо осмотрели свои вещи?
Хлоп! Рука баронессы все-таки нашла достойный объект в виде его мясистой щеки, и лицо хозяина постоялого двора приобрело такое же украшение, какое имелось у слуги.
- Поговори у меня! Я вам устрою Варфоломеевскую ночь, проклятые гугеноты! Я разорю это разбойничье гнездо! - гневалась дама.
- Тот вор, что уехал… - начал было объяснять хозяин.
- Как ты смеешь так говорить с баронессой, - перебил его идальго, ухватив крепкой рукой хозяина за воротник. - Я выверну наизнанку твои внутренности!…
- Я, да, м-м… - замычал хозяин.
- Он считает, что я вру! - завопила баронесса… Хлоп! Для симметрии на лице бедняги появился еще один отпечаток ее ладони.
- Что вы, сударыня, как я могу?..
- А может, он сам и украл драгоценности? - подо-зрительно уставилась на него баронесса де Брагелонн.
- Помилуй Господи!
- А что, это вполне возможно, - холодно произнес идальго, его пальцы легли на эфес шпаги, которую он уже успел нацепить с утра, на устах заиграла зловещая улыбка.
Испанец мне сразу не понравился. В нем, по-моему, сошлись худшие черты, которые можно встретить у представителей его народа, - высокомерие, напыщенность, холодная жестокость.
- Уверяю вас, это невозможно! - крикнул хозяин.
- Тогда кто, как не ты?
- Не знаю, - всхлипнул хозяин. - Ума не приложу… Скорее всего это тот постоялец что недавно съехал… Я с первого взгляда понял, что он плут и каналья. Сперва он не мог расплатиться, а тут…
- Что - а тут? - грозно спросила баронесса.
Хозяин понял, что сболтнул лишнее, ведь если вор расплачивался крадеными деньгами, то их придется вернуть.
- А тут взял и уехал, - быстро завершил тираду хозяин.
- А, я помню эту английскую змею, - прошипел идальго, и, надо отметить, в этот момент он сам гораздо больше походил на змею, чем англичанин. - И когда он уехал?
- Рано утром потребовал завтрак, потом посидел вот с этими господами. - Хозяин указал на нас. - А затем сел на коня и был таков.
- Нужно послать погоню! - взвизгнула баронесса.
- Поздно. Мы даже не знаем, куда он отправился, - возразил идальго и повернулся к нам. - Уж не сообщники ли это сбежавшего мерзавца?
- Мы видели его первый раз в жизни, - сказал Адепт.
Идальго посмотрел на нас равнодушным взглядом, ясно было, что мы его совершенно не интересуем, и он вряд ли на самом деле считает, что мы соучастники англичанина Он уже собирался отвернуться от нас и вновь приняться за хозяина. И тут вдруг он покачнулся, словно от удара кулаком в грудь, рука его прижалась к сердцу, потом резко рванула ворот камзола Лицо испанца на миг перекосилось, как от зубной боли, потом стало отрешенным. Он закрыл глаза… А когда распахнул их, то в них неожиданно вспыхнули огоньки злобы и ненависти. Его лицо исказилось, и в нем будто проступили чужие черты… Мне стало жутковато от подобной метаморфозы. Явно здесь происходило что-то зловещее.
- Я уверен, это одна шайка! - вдруг прохрипел идальго будто через силу.
- Вы уверены? - с интересом осведомилась баронесса, разглядывая нас, словно диковинных зверей.
- Я уверен! Пусть они отдадут награбленное!
- Ничего глупее я не слышал уже лет тридцать! - возмутился я, чувствуя, как у меня начинают дрожать руки. Мне становилось страшно. Здесь творилось что-то невероятное.
- Их надлежит тут же вздернуть на дереве! - решительным тоном произнес испанец.
- Здесь Франция, сударь, - проронил я, стараясь говорить как можно спокойнее. - И здесь вешают только по решению суда, тем более лиц дворянского сословия, к которому мы принадлежим.
- Ты принадлежишь к собачьему сословию - и я докажу тебе это!
В его руке сверкнула обнаженная шпага, и я прочел на его лице свою смерть.
- Сделай еще шаг, и в твоей башке будет одной дыркой больше, - негромко, но очень четко и решительно произнес Адепт. Щелчок взведенного курка и ствол пистолета, направленного в лицо идальго, говорили о том, что мой спутник не намерен шутить. Испанец не успеет и шагу сделать как свалится замертво.
- Клянусь матерью моей католической церковью - вы заплатите за все! Самые заблудшие еретики, преданные пыткам и сожжению, не позавидуют вашей участи. Да поможет мне в этом Иисус!
- Ну уж нет, негодяй! Не Иисуса, а дьявола ты должен призывать, как и твои полоумные святоши, живьем сжигающие на кострах людей! - не выдержал я.
- Ты не только разбойник, но и богохульник! Сойдитесь же со мной в честном поединке, вы, порождения порочного союза свиньи и дворняжки!
Здесь была какая-то ловушка. И мне не хотелось ввязываться в драку.
- Остановитесь, господа! - воскликнул один из французских офицеров, наблюдавших за скандалом. - Вы, испанец, не имеете никаких оснований обвинять этих людей. Если бы они были сообщниками вора, зачем им было оставаться здесь? Пока что ваши утверждения носят голословный характер.
- Меньше всего я нуждаюсь в ваших советах.
- Вы в них нуждаетесь больше, чем вам кажется, ибо рискуете повстречаться с крупными неприятностями, попирая законы страны, в которой имеете честь находиться.
- Как же!
- Один из наших законов запрещает дуэли. И если вы станете упорствовать, я буду вынужден подвергнуть вас аресту.
- Чушь!
Глаза идальго налились кровью, щека задергалась. Гнев исказил его красивые черты, и сейчас он вовсе не казался привлекательным.
- Ну ладно! - Он нехотя, против воли, вложил шпагу в ножны и обратился к нам:
- Еще настанет час, когда я вырву ваши сердца и скормлю их вашим сородичам - грязным бродячим псам!
Он повернулся и вышел.
- По-моему, он не в себе, - вздохнул офицер, глядя ему вслед.
- Бедняга, - вздохнула баронесса. - Он так расстроился из-за моих драгоценностей. Поверьте, я никогда не видела его таким. Во всем виноват этот отвратительный хлев, которому лучше провалиться в ад! - Баронесса размахнулась, влепила хозяину гостиницы еще одну пощечину и чинно удалилась.
- Это дом скорбных разумом, - пожал плечами офицер и возвратился к своему столу.
- В дорогу, Эрлих! - прикрикнул Адепт. - Обстоятельства складываются против нас!
Вскоре мы уже мчались прочь от постоялого двора. Мы не дали отдохнуть лошадям и рисковали окончательно загнать их. Достаточно удалившись от того места, мы сбавили ход.
- Почему он так вызверился на нас, этот проклятый испанец? Чем мы перешли ему дорогу? - произнес я в такт мерному цокоту копыт.
- А ты не понял? Этот испанец наш злой рок. Боюсь, что мы еще не раз встретимся с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37