Бентли похолодел от ужаса. «Нет, Господи, – мысленно взмолился он. – Только не это!»В это мгновение в комнату вбежала Хелен.– Я встретила Кэма, который сломя голову несся низ по лестнице, – объяснила она, наклоняясь над кроватью. – Бедняжка Фредди. У тебя закружилась голова?– Немного, – призналась Фредерика.Хелен бросила встревоженный взгляд на Бентли.– Боже мой! Надеюсь, кровотечения не было? Фредерика покраснела.– Нет, – смутилась она и снова попыталась сесть, надеясь убедить их, что с ней все в порядке. Но Хелен пресекла ее попытку, приложив руку к ее лбу.– Нет, лучше полежи спокойно, дорогая моя. Кэм послал за доктором Клейтоном. Будем надеяться, что все обойдется.И все действительно обошлось, как заверил их доктор Клейтон. Они стояли за дверью, ведущей в комнату Фредерики – Бентли, Хелен и доктор, – и разговаривали взволнованным шепотом. Но Бентли не мог унять дрожь в руках. Он был в ужасе от сознания того, что она заболела. Ему вдруг пришло в голову, что доктор скрывает от него правду. Он не знал, что будет с ним, если что-нибудь случится с женой или с ребенком.– Не заставляйте ее чувствовать себя инвалидом, мистер Ратледж, – посоветовал доктор. – Я действительно не вижу никаких причин для беспокойства.– Значит, с ней все в порядке? – спросил Бентли. – И с ребенком тоже? Вы в этом уверены?Доктор Клейтон улыбнулся:– Уверен, насколько это возможно, мистер Ратледж. Первые месяцы беременности всегда связаны с риском, но у миссис Ратледж было всего лишь головокружение. Пройдет еще неделька-другая, и все эти неприятные явления прекратятся.– Вы уверены? – спросил его низкий, встревоженный голос. Бентли оглянулся и увидел в сумраке коридора своего брата. Он был так поглощен разговором с доктором, что не услышал, как Кэм подошел к ним.– Она сейчас отдыхает, Кэм, – сказала Хелен, обращаясь к мужу. – Ты ведь знаешь, что такое иногда случается.– Что правда, то правда, милорд, – подтвердил доктор Клейтон, похлопав рукой по своему кожаному чемоданчику. – Если вас что-нибудь будет тревожить, мистер Ратледж, сразу же посылайте за мной.– Непременно, – пообещал Бентли. – Спасибо.– Да, спасибо вам, доктор Клейтон, – улыбнулась Хелен. – Я вас провожу.Они вдвоем направились по коридору к лестнице. Бентли остался стоять в молчании рядом со своим братом и чувствовал себя, надо признать, крайне неуютно. Взглянув на Кэма, он наклонил голову.– Прости меня, пожалуйста, Кэм, за все, что я тебе наговорил, – с усилием произнес он. – Мне нет оправдания.Его брат долго стоял молча, заложив руки за спину. Поза у него была напряженной.– Отнесем это на счет твоего беспокойства о своей жене, – наконец проговорил Кэм. – А теперь извини, меня ждет работа.С этими словами брат Бентли удалился, а разделявшая братьев брешь недоговоренности и обиды стала еще шире.Боже милосердный, что он натворил? Бентли хотелось изловчиться и пнуть себя в зад. Однако по совершенно необъяснимой причине ему хотелось также пнуть и Кэма. Ударить его. Задушить. Ему почему-то казалось, что его брат тоже виноват. Не в этом. Но в чем-то виноват наверняка.Нет, он не прав. Это его вина. Это он всегда напрашивался на неприятности, буквально притягивая их самим своим существованием. Разве не так?Черт возьми, видно, он совсем спятил! Ему хотелось что-нибудь крикнуть вслед Кэму, хотя он и сам не знал, что именно. Но вместо этого Бентли изо всех сил стукнул кулаком по стене. Треснула штукатурка, из разбитого кулака на ковер капнула кровь. Но он не почувствовал боли. Он заставил себя сделать несколько глубоких вдохов. Чтобы не вскрикнуть.Это ему удалось. Он не вскрикнул. * * * В конце концов Фредерика решила не спускаться вниз к ужину, что отчасти объяснялось ее смущением из-за того, что она стала причиной стольких хлопот. Члены семьи целый день забегали к ней справиться о ее. здоровье. Куинни прислала из буфетной еще какое-то зелье, а миссис Наффлз испекла лимонный бисквитный торт, чтобы стимулировать аппетит Фредерики.Несмотря на ее протесты, Бентли гнал прочь всех, кто стучал в дверь спальни. Он почти не отходил от нее и требовал, чтобы она лежала в постели, а сам либо читал ей, либо смотрел на нее, когда она дремала. Хотя она считала такую заботу чрезмерной, ее трогала его доброта. Казалось, что связывающее их чувство мало-помалу видоизменяется и становится глубже.Она чувствовала, что отношения между Бентли и его братом следовало наладить, причем чем скорее, тем лучше. Она считала, что им проще будет сделать это в ее отсутствие. Поэтому ближе к вечеру Фредерика попросила принести в ее комнату поднос с ужином и отправила Бентли вниз ужинать вместе со всей семьей.Бентли, растянувшийся на кровати рядом с ней, рассмеялся, отложил роман, который он ей читал, и неторопливо поцеловал ее в губы.– Неблагодарная девчонка, – пробормотал он. – Тебе не удастся так просто отделаться от меня.Фредерика почувствовала, как по телу пробежала горячая волна желания.– Ты еще не сошел с ума, сидя здесь взаперти со мной целый день?Бентли лишь снова расхохотался и принялся покусывать ее нижнюю губку. Вскоре его губы скользнули по горлу, опускаясь все ниже и ниже, дразня и покусывая, пока она наконец не попыталась оттолкнуть его.– Отправляйся, – приказала она. – И не пытайся отвлечь мое внимание.Опытной рукой он развязал ленточки на горле ее ночной сорочки, которую ей, как больной, пришлось надеть по его настоянию.– С твоей стороны бессердечно использовать меня, а потом оттолкнуть за ненадобностью, – пробормотал он, не отрывая губ от ее пышной груди.– Наверное, ни одна женщина не отталкивала тебя за всю твою жизнь, Бентли Ратледж.Оторвав губы от ее груди, он взглянул на нее сквозь упавшую на лицо прядь черных волос.– Разве я могу оставить свою жену, когда она явно нуждается в моей помощи? – прошептал он, бросив взгляд на затвердевший сосок под тканью сорочки.Фредерика зажмурила глаза.– Ты пытаешься отвлечь меня, – угрожающим тоном повторила она. – Отправляйся ужинать!Он пристально взглянул на нее яркими темными глазами.– Ладно, – наконец согласился он. – Только обещай мне быть в постели, когда я вернусь.– Обещаю.Он начал подниматься с постели, но она неожиданно остановила его:– Извини, Бентли, что я так тебя напугала. Он присел на краешек кровати.– Но ты ведь этого не хотела, Фредди, – нежно сказал он, гладя ее по голове. – Извини, что из-за меня ты попала в это трудное положение.Фредерика покачала головой и судорожно глотнула воздух.– Какое же это трудное положение, если я… если я так сильно люблю тебя? –прошептала она. –Я люблю тебя, Бентли. Теперь я в этом уверена. Поразительно, правда?Он как-то странно посмотрел на нее.– Фредди…Она не дала ему говорить.– Нет, не смотри на меня так! И не улыбайся, будто я милое заблуждающееся дитя, слышишь?Он долго смотрел ей в глаза, потом, словно очнувшись, встряхнул головой, наклонился и, поцеловав ее с бесконечной нежностью, поднял голову и встал, но она снова поймала его за руку.– Бентли!Он тут же обернулся.– Ты… ты ничего от меня не скрываешь? У него потемнели глаза.– Значит, вот для чего предназначались эти слова любви? – грубовато спросил он. – Эмоциональный подкуп, Фредди? Не выйдет.Но Фредди стояла на своем:– Просто ответь на мой вопрос.Он покачал головой и выругался себе под нос.– Что, скажи на милость, могу я скрывать от тебя? – спросил он. – В чем ты меня подозреваешь? Разве я не ухаживал за тобой, как самый преданный любовник?– Ухаживал. – Фредерика надула губки. – Но я не это имею в виду.У него смягчился взгляд.– В таком случае у тебя есть ответ на все важные вопросы, Фредди. – К нему вернулось его беззаботное настроение. Чтобы подтвердить это, он наклонился и поцеловал ее в кончик носа.– И еще, Бентли… – Она сжала его руку. – Наладь, пожалуйста, отношения со своим братом. Обещай, что попытаешься.– Это не так-то просто, любовь моя, – слегка насмешливо ответил он.– Почему? Члены семьи должны ладить друг с другом. Он взглянул на нее очень печально.– Теперь ты моя семья, Фредди, не так ли? – сказал он и, взяв ее за плечи, снова поцеловал в губы – то ли для того, чтобы отвлечь ее внимание, то ли для того, чтобы отвлечься самому. Но на сей раз это был не сладкий, нежный поцелуй. Нет, это был требовательный, страстный поцелуй искусителя. И ему, черт бы его побрал, удалось отвлечь ее внимание! Все серьезные мысли улетучились из головы Фредерики, и все ее внимание сосредоточилось на ожидании его прикосновения.Чтобы помучить ее, Бентли несколько раз провел языком по ее сжатым губам, и когда она не выдержала и раскрыла губы, со стоном проник в ее рот. Медленными, вкрадчивыми движениями его язык обследовал его глубины до тех пор, пока руки Фредерики не скользнули за его спину и она не прижалась с мольбой к его телу.Тогда он с печальной улыбкой медленно отодвинулся от нее.– Взгляни на часы, Фредди, – произнес он. – Этак ты заставишь меня опоздать на ужин.– Ах ты негодяй! – вскричала она, а он в ответ фыркнул. – Неужели ты не можешь побыть серьезным даже пять минут?В ответ Бентли лишь пожал плечами. Одевшись к ужину, он отправился вниз, задержавшись на мгновение, чтобы поцеловать ее снова. Испытывая желание поразмяться, Фредерика встала и принялась наводить порядок в комнате. Ее платье, рубашка и кружева все еще лежали на кресле, куда их бросил Бентли. Фредерика понесла их в гардеробную и только тут обнаружила, что потеряла жемчужную булавку.Фредерика расстроилась. Булавку подарила ей на день рождения Уинни. Вдруг она вспомнила, что откалывала ее, чтобы помочь Ариане отпереть замок. Не долго думая она набросила халат и вышла в коридор. К тому же, пока она лежала целый день наедине со своими мыслями, ее все сильнее разбирало любопытство насчет содержимого сундучка.Все находились в столовой, поэтому она беспрепятственно прошла по коридору и спустилась по лестнице. Она без труда добралась до комнаты, хотя в коридоре царила полутьма, потому что единственным источником света был фонарь на лестничной площадке. Однако в самой комнате оказалось совсем темно. Запнувшись о сундук Фредерика выругалась и, наклонившись, ощупала все вокруг. Булавку она нашла там, где ее уронила, и аккуратно воткнула в отворот халата.Она выпрямилась, но, подумав, снова наклонилась и подняла крышку сундучка. Запустив руку под старые одеяла, она извлекла оттуда тетрадки Кассандры Ратледж и лежавшие на дне книги. Она чувствовала себя слегка виноватой, но ей захотелось узнать побольше о первой жене лорда Трейхорна. Интересно, что она любила читать? Как протекала ее повседневная жизнь? Ариана, судя по всему, не слишком грустила по своей матери. Но какой бы она ни была и что бы ни натворила, Кассандра Ратледж теперь была мертва. Так что едва ли кому-то есть дело до того, что она от скуки перелистает старые книги.Никого не встретив по дороге, Фредерика вернулась в свою комнату. Сложив книги посередине кровати, она присела рядом. Первая книга оказалась довольно потрепанным экземпляром старинного готического романа. Отложив его в сторону, Фредерика взяла вторую книгу, это был французский журнал мод десятилетней давности. Она перелистала его, посмеиваясь над завышенными талиями, плюмажами и высоко поднятыми бюстами, потом и его отложила в сторону.Она принялась за третью книгу, которая была большого формата, но не толстая. Книга была переплетена в сафьян пронзительно-красного цвета, а название на ее корешке давно стерлось. На форзаце была надпись почти двадцатилетней давности, написанная витиеватым женским почерком:
Моему очаровательному Рэндольфу Б Париже много развлечений, и одно из них я привезла с собой для тебя. Пусть оно служит источником соблазна и вдохновения. Навеки в восторге от тебя, Мари.
Какая странная надпись. Значит, книга принадлежала совсем не Кассандре. Какая-то женщина по имени Мари подарила ее отцу Бентли. Пожав плечами, Фредерика раскрыла ее наугад посередине, и глаза ее округлились от удивления.Силы небесные! Это была книжка с картинками: собрание цветных иллюстраций, производство которых, должно быть, стоило целое состояние. Все рисунки были вопиюще непристойными. На них изображались леди и джентльмены в момент полового акта. Ничего более бесстыдного и порочного Фредерика и представить себе не могла. Она перелистнула еще несколько страниц, и сердце ее учащенно забилось от ужаса и чувства вины, а также естественного человеческого возбуждения. Черт возьми, подумала она, разглядывая одну из картинок, неужели человек действительно способен проделывать такие штуки?Лицо у нее разгорелось, Она хотела было выбросить книгу в окно, но побоялась, что все узнают, что она ее рассматривала. И она продолжала смотреть картинки. Фредерика не была воспитана в строгих правилах, но только после замужества она начала понимать, что существует много способов, с помощью которых любовники могут доставить друг другу удовольствие. По правде говоря, она даже думала, что ее мужу известны все способы, изображенные в книге, и что он уже научил ее большинству из них. Но когда она перевернула еще страницу и наткнулась на изображение пышнотелой парижской леди, ублажающей двух мужчин сразу, причем с использованием таких отверстий, о которых и не подумаешь, Фредерика начала сомневаться в том, что даже Бентли видел все приемы, показанные в книге.Следующий рисунок загипнотизировал ее окончательно. На нем была изображена женщина, сидевшая верхом на своем любовнике, который лежал плашмя на кровати, заложив руки за голову, и наблюдал, как она прикасается к своим грудям и между ногами. Джентльмен смотрел на все это с явным одобрением. На следующей странице был изображен сидящий мужчина, который пил шампанское, в то время как его любовница стояла на коленях между его ногами, держа во рту его напряженный член.С каждым рисунком удивление Фредерики все возрастало, и, как ни стыдно было в этом признаться, она с нетерпением ждала возвращения своего мужа. Но как отнесется Бентли к тому, что она рассматривала рисунки в такой книге? Книга, конечно, шокировала ее, но в то же время заставила почувствовать себя совсем неумелой. Она наверняка многого еще не знала о том, как доставить удовольствие мужчине. Может быть, такие вещи должна была подсказать ей интуиция? Что, если она разочаровала своего мужа?Фредерика медленно закрыла книгу. Ей предстояло о многом подумать. Пыльная старая тетрадь больше не вызывала у нес интереса. Собрав все книги, Фредерика засунула их поглубже в дальний угол шкафа в гардеробной. Затем, переодевшись в самую изящную ночную сорочку, она забралась под одеяло и стала ждать возвращения мужа. Глава 18,в которой наш герой приходит в недоумение Насколько было известно Бентли, свет не видывал более хладнокровного и непреклонного человека, чем его брат. Герцог Трейхорнский, по-видимому, родился святым, а с возрастом стал еще хуже. При всем этом он был трудолюбив, умен, великодушен и обладал множеством других качеств, которые обычно считаются положительными, но Бентли они действовали на нервы. Он все равно никогда не смог бы достичь такого же совершенства, так стоило ли Пытаться? Фраза «Стоит ли пытаться?» стала его девизом с раннего детства, причем такое отношение полностью одобрялось их отцом.Кэм, похоже, был равнодушен к такому отношению Бентли. Возможно, это объяснялось тем, что Кэм все равно был не в состоянии что-то изменить. Однако в глубине души Бентли считал, что брату следовало бы попытаться. Но попытаться сделать что? Этого он не знал. Разница в возрасте у них составляла более двенадцати лет. Кэм всегда казался ему взрослым мужчиной, причем, как совершенно правильно сказала о нем Джоан, слишком высоконравственным. Иногда Бентли казалось, что после смерти матери Кэм вообще перестал обращать на него внимание. Он в то время был слишком озабочен тем, чтобы жениться на богатой леди и приструнить их папашу.Печальная правда заключалась в том, что и то, и другое было необходимо, чтобы спасти семью от разорения. И все же иногда казалось, что Кэм изо всех сил старается сохранить лицо семьи, но не заметил глубоких трещин, образовавшихся в ее фундаменте. Бентли не завидовал своему брату. Нет. Он был просто зол на него. И чувствовал, что его как будто отверг тот, кому следовало бы, скажем, хотя бы уделять ему внимание. Ну вот, наконец-то он сформулировал эту мысль, подумал Бентли, медленно поднимаясь по лестнице. Но формулировка была такой неубедительной и звучала так трогательно, словно это была жалоба заблудившегося мальчика, которую он никогда не осмелится произнести вслух. Он никогда не просил у Кэма ни помощи, ни любви, ни внимания и, черт возьми, не собирался делать этого сейчас. И все же приближающееся отцовство будило в его голове странные мысли.Ужин в тот вечер был неудачным. Кэм был холоден и держался отчужденно, тогда как Хелен, словно для того, чтобы компенсировать его холодность, раздражала его своим весельем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37