Хелен с явным облегчением откинулась на спинку кресла, однако граф сразу же вскочил на ноги.– Прошу прощения, леди, – церемонно произнес он. – Бентли, не пройдешь ли со мной в кабинет? Надо решить один неотложный хозяйственный вопрос, и я хотел бы с тобой посоветоваться.Фредерика заметила, как нахмурился ее молодой муж.– Разумеется, – согласился он, поднимаясь с кресла. – Разве я могу лишить тебя своего мудрого совета?Они вместе исчезли за дверью в противоположном конце комнаты.– Милорд не одобряет наш брак, – пробормотала Фредерика, когда за ними закрылась дверь.– О нет, дорогая! – улыбнулась Хелен, ставя на стол чашку. – Мой муж несколько изумлен – вот и все. Записка Бентли нас сильно озадачила, потому что мы и понятия не имели, что он решил наконец жениться. Но мы этому рады, Фредерика. Мы чрезвычайно рады приветствовать тебя как нового члена нашей семьи.– Для меня это большая честь. Хелен вдруг наклонилась к ней.– Идем, – шепнула она. – Позволь мне показать тебе апартаменты, которые я решила переделать заново. Может быть, они тебе подойдут. Дом этот невелик, но, мне кажется, вам будет уютно.– Не сомневаюсь, – ответила Фредерика, заставив себя улыбнуться. – Вы все очень любезны.Кабинет в Чалкоте остался таким же, каким его помнил Бентли. Это была большая, обшитая деревянными панелями комната с глубоким эркерным окном, массивным письменным столом красного дерева и таким обилием книг, что их могло бы хватить на городскую библиотеку. Единственным новым добавлением был выводок котят, половина которых спала у камина со своей матерью Матильдой, рыжей кошкой, которая уставилась на них сквозь щелочки сонных глаз.Остальные котята – три толстеньких меховых шарика – лазали на коротких неустойчивых лапках вокруг ведерка для угля под бдительным оком своей бабушки Боадицеи, устроившейся в позе сфинкса на газете «Тайме», лежащей на письменном столе Кэма. Бентли направился к одному из мягких кресел с подголовниками, полукругом стоявших возле камина. Он очень устал и был не намерен выслушивать нотации Кэма стоя – если он вообще будет их выслушивать, чего он чаще всего не делал.– Насколько я понимаю, ты обесчестил бедную девушку? – без обиняков приступил к делу Кэм.– Ты так думаешь? – произнес Бентли, вытянув ноги и расслабившись. Эта поза почему-то неизменно вызывала раздражение брата. – Это все, что ты смог придумать, Кэм? Не густо. Ведь есть еще изнасилование, ограбление, похищение. Или, возможно, я женился на ней из-за денег.Судя по всему, его слова отнюдь не обескуражили брата.– Что бы о тебе ни говорили, Бентли, но я не могу себе представить, чтобы ты женился ради приданого, – грубовато сказал он. – Ты не стал бы затруднять себя женитьбой, потому что недостаточно сильно любишь деньги.– А это уже комплимент! – с горечью произнес Бентли. – Как это великодушно.Его брат нетерпеливо махнул рукой.– Я всего лишь хочу помочь тебе, Бентли, – пояснил он. – Если с твоей женитьбой связан какой-нибудь скандал, то я хотел бы услышать об этом сейчас.– Я не нуждаюсь в твоей помощи, – удивительно спокойным тоном проговорил Бентли. – А что касается скандала, то, к сожалению, есть немного. Поздравь меня, Кэм, я скоро снова стану отцом.Бентли с некоторым удовлетворением заметил, что лицо брата слегка побледнело.– Снова? – переспросил Кэм. – Но ты никогда не был отцом, Бентли! По крайней мере в прямом значении этого слова.Слова Кэма почему-то не вызвали у него того гнева, на который брат рассчитывал. Отчасти это объяснялось просто усталостью. Но отчасти в этом был виноват пестрый котенок, который принялся карабкаться вверх по брючине Кэма. Трудно человеку изображать из себя деспота, когда с его колена свисает пищащий меховой шарик.– Да, настоящим отцом я никогда не был, – признался Бентли, наблюдая, как брат, отцепив котенка от брючины, прижал его к себе, придерживая подбородком. – Но это не моя вина, Кэм. Если бы я знал, что моя любовница родила мне дочь, я бы, как мог, позаботился о них обеих. А об этом ребенке я буду заботиться изо всех своих сил. Ну а теперь пожелаешь мне счастья, Кэм? Или ты предпочтешь без конца читать мне нотации?– Я всегда желал тебе только счастья, – серьезно произнес Кэм. – А теперь я желаю счастья также и твоей молодой жене. Надеюсь, ее счастье будет главнейшей целью твоей жизни.Бентли чуть заметно усмехнулся и уставился в догорающий в камине огонь.– Я не сделаю ее несчастной умышленно, если ты это имеешь в виду…– Я не то хотел сказать, – оборвал его Кэм. – Но я рад это слышать. Она производит впечатление хорошей, благовоспитанной молодой леди. К тому же она очень красива. Тебе здорово повезло…– Какого черта ты расхваливаешь добродетели моей жены, – прервал его Бентли, вскакивая с кресла, – или говоришь, как мне повезло? Я успел заметить и то, и другое. И держись от нее подальше, ты меня слышишь?Кэм вскинул голову.– Ты привез свою жену в этот дом по своей воле, – процедил он, холодно глядя на брата. – Фредерика теперь моя сестра. Боже милосердный, Бентли! Каким надо быть человеком, чтобы заигрывать с женой брата? Ты можешь мне ответить на этот вопрос? Только не говори, что я тебя не так понял.Но у Бентли бешено заколотилось сердце. В комнате вдруг стало жарко и душно. Что он на самом деле имел в виду? Что? Он плохо соображал. Ему было трудно дышать. Стараясь избавиться от неприятного ощущения, он тряхнул головой и взъерошил рукой волосы.– Кэм, я не имел в виду… – неловко начал он. – Я совсем не это хотел сказать… Ох, черт возьми, будь я проклят, если знаю, что я имел в виду. Мне кажется, что женитьба лишает человека разума.Взгляд Кэма мало-помалу потеплел.– Если ты намерен бесцельно метаться по комнате, то не наступи на котят.Бентли был на полпути к окну. Он действительно бесцельно метался по комнате. Кэм, как всегда, правильно предугадал его действия. Это было нетрудно, потому что Бентли всегда было не по себе в этом доме. Вдали от Чалкота он иногда грустил, как тоскующий полому школьник, однако стоило ему сюда приехать, как его охватывала тревога. Ему казалось, что что-то должно случиться. И хотя ничего не случалось, ощущение близкой опасности не проходило, как будто он во время грозы с замиранием сердца ждал, что вот-вот ударит молния.Он бесцельно двигался по комнате, хватая в руки всякие вещи и все время поглядывая в окно, словно ждал, что увидит беду, шагающую по подъездной аллее к дому. Ему было видно, как на дальнем холме старый Ангус и один из молодых работников пашут землю на южном склоне и перевернутые пласты почвы из безжизненно серых превращаются в коричнево-черные, насыщенные жизненной силой и сулящие плодородие. А его жизнь? Можно ли было ждать, что в ней произойдут подобные многообещающие изменения? Если он приложит все силы, то добьется ли он настоящего счастья и благосостояния, заработанного своим трудом, а не выигранного за карточным столом у кого-то другого?Теперь, когда свадебные хлопоты остались позади и приходилось подумать о том, как жить дальше, он уже не чувствовал того удовлетворения, на которое рассчитывал. И как бы он ни хорохорился, вопросы брата задели его за живое. Сможет ли он обеспечить Фредди счастливое будущее? Или это его долг? А в чем заключается ее долг? Наверное, несправедливо, что она должна иметь такие же обязательства по отношению к нему. Он рассчитывал, что, привезя Фредди в Чалкот, он сумеет избавиться от некоторых призраков прошлого, но они, кажется, не только не исчезли, но стали еще назойливее. Не ошибся ли он, приехав сюда? Похоже, брат умел читать его мысли.– Ты должен был привезти ее сюда, Бентли, – проговорил Кэм рассудительным тоном. – Ты ведь знаешь, что пойдут разговоры. Вам обоим лучше погостить здесь подольше. Светскому обществу нужно показать, что твоя семья полностью одобряет твою женитьбу и твою молодую жену. Так будет проще для нее.Бентли все еще стоял, глядя в окно.– Значит, ты знаешь, кто она такая?– Знаю. Она подопечная лорда Раннока, – сказал Кэм. – И я, конечно, знаю, что она… иностранного происхождения.– Ты хочешь сказать, что тебе известно, что она незаконнорожденная?– Да, и это тоже, – мягко подтвердил Кэм. Бентли резко повернулся и уставился ему в лицо.– Мне совершенно наплевать на все это, Кэм, – заявил он. – Она мне нравится. И всегда нравилась. И я о ней как следует позабочусь.Задумчиво поглаживая одним пальцем котенка, Кэм произнес:– Тебе она нравится… Но любишь ли ты ее? Бентли покачал головой:– Нет… речь идет не о любви… Но судьбой своей я доволен и намерен сделать наш брак максимально приятным.– Ранноку пришлось приставить пистолет к твоему виску? – спросил Кэм, будто это было в порядке вещей.Бентли хрипло рассмеялся.– Нет, чего не было, того не было. – Он развел руками.Более того, насколько мне известно, они даже приняли кое-какие меры, чтобы избежать нашего брака.Кэм задумчиво хмыкнул.– Когда должен родиться ребенок? – спросил он. – Я хочу знать, насколько плохо будет выглядеть эта ситуация для Фредерики?Вопрос застал Бентли врасплох.– Когда? – тупо повторил он. – Ну, зимой, наверное.– Отсчитай примерно сорок недель, – сухо посоветовал Кэм.Бентли судорожно глотнул воздух и произвел в уме кое-какие подсчеты.– Получается, что в начале ноября.Кэм что-то проворчал и откинулся на спинку кресла. Потревоженный котенок запищал. Бентли протянул руку и, отцепив малыша от жилета Кэма, осторожно положил его в корзинку к Матильде, где она сразу же принялась обнюхивать его, как будто выискивая возможные повреждения. Похоже, даже кошка и та не доверяла ему! По правде говоря, он и сам себе не верил.– Эта отсрочка произошла не по моей вине, Кэм, – признался он, наклоняясь, чтобы погладить кошку. – Я сразу же сделал Фредди предложение. Задолго до того, как она узнала о беременности.Брови Кэма удивленно взметнулись вверх.– Вот как?Бентли резко повернулся к нему.– Побойся Бога, Кэм! За кого ты меня принимаешь? Она хорошая девушка из приличной семьи. Я никогда не собирался…– Нет, нет. Ты никогда не имеешь плохих намерений, – пробормотал Кэм, устало махнув рукой.– Черт бы тебя побрал, Кэм, не начинай снова меня пилить, – предупредил Бентли, тыча в брата указательным пальцем. – Раньше в этой комнате дело у нас не раз доходило до потасовки, а в моем нынешнем настроении мне просто не терпится пустить в ход кулаки.Кэм вскочил на ноги.– Скажи мне только одно, Бентли, – нетерпеливо попросил он. – Ты хоть немного подумал о будущем?Ты имеешь представление о том, каким образом будешь обеспечивать эту бедную девочку? У тебя нет никакой профессии. Тебя выгнали из всех университетов королевства. У тебя даже крыши над головой нет, если не считать Роузлендса, который принадлежит Хелен.– Не надо угрожать мне, Кэм, – проворчал Бентли. – Лучше заткнись.Его брат махнул рукой.– Это не угрозы, Бентли, – устало сказал он. – Просто мне нужно быть уверенным, что все обеспечены.– Ах, тебе нужно! – насмешливо отозвался Бентли. – Уж не вообразил ли ты себя святым, вечным нашим заступником и покровителем? Но эта женщина – моя забота, Кэм. А не твоя. Держись от нее подальше. И позволь сказать тебе еще кое-что: игра в карты и рискованные авантюры – это более прибыльное дело, чем можно себе представить.– Дешево досталось – легко потерялось, – произнес Кэм, упирая в бока огрубевшие от работы руки.– На этот раз ничего не потеряется, – мрачно заявил Бентли. – Не такой я дурак, чтобы думать, что могу продолжать жить, как раньше. Не забудь, дорогой братец, что я уже потерял одного ребенка из-за бедности. На этот раз я не допущу, чтобы мой ребенок был оставлен в каком-нибудь сиротском приюте умирать медленной смертью от лихорадки и голода. На этот раз я знаю о его существовании и не унесет меня нелегкая куда-нибудь в Индию или в Италию. И заруби себе на носу, что мне не нужна твоя помощь, чтобы содержать Фредерику. Я могу сам обеспечивать свою жену и ребенка, причем хорошо обеспечивать, уж будь в этом уверен, Кэм.Кэм, как ни странно, по-видимому, не был удивлен.– В таком случае я рад, – сказал он вполне искренне. – И пока ты, чтобы обеспечить ее, не будешь надеяться на чудо или на какой-нибудь невероятный поворот судьбы, я, пожалуй, воздержусь от советов.– Ха! – фыркнул Бентли. – Вот это было бы настоящим чудом! Глава 10В апартаментах с окнами в сад Когда Бентли вернулся в гостиную, там была только Ариана, которая сидела за арфой, наигрывая легкими уверенными пальчиками «Ярмарку в Скарборо». Она взглянула на него и исподтишка подмигнула, ни разу не сбившись с такта. Следом за братом вошел Кэм и, наклонившись, поцеловал ее.– А куда исчезли леди, крошка?– Мама повела Фредерику взглянуть на садовые апартаменты, – ответила она.Однако в этот момент в дверях появились обе леди. Хелен обнимала Фредерику за талию, как будто они были давними подружками.– А вот и мы, – прощебетала Хелен, возвращаясь к чайному столу. – Кэм, я рада сообщить тебе, что работы наверху продвигаются успешно. Мужская спальня закончена, и маляры переместили свои подмостки в гостиную. Сейчас Ларкин перетаскивает туда багаж.Бентли круто повернулся к ней:– О чем ты говоришь, Хелен?Фредерика уловила напряжение в голосе мужа. Все снова уселись в кресла.– Я переселяю тебя и Фредерику в садовые апартаменты, – ответила Хелен, выбирая себе бутерброд из оставшихся на блюде. – Я думаю, что вы будете здесь частыми гостями, поэтому…– Нет, – заявил Бентли, вцепившись в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. – Нет, я этого не хочу.Хелен удивленно взглянула на него.– Но это никому не доставит хлопот, Бентли, – удивилась она, аккуратно держа в пальчиках крошечный бутерброд с огурцами.Бентли приподнялся в кресле.– Ты не понимаешь меня, Хелен. Я не хочу туда. Я хочу в свою старую комнату.– В старую комнату? – озадаченно повторила она. – Но она слишком мала!– Мне она нравится, – настойчиво повторил он. – Мне там уютно. И я хочу в эту комнату.Хелен пришла в замешательство.– Но, Бентли, вспомни, какой чудесный вид открывается из окна садовых апартаментов! А в твоей старой комнате мало места для двоих.– Уверена, что мне хватит места, – вмешалась Фредерика. Ей было безразлично, где они будут спать, но ее удивил столь категоричный протест Бентли. И выглядел он как-то странно. Как будто ему было трудно дышать.– Мне кажется, об этом глупо спорить, – сказала Хелен, все еще глядя на своего деверя. – Разве может сравниться маленькая мужская спальня с прекрасными апартаментами? Подумай сам, Бентли. Дамам всегда требуется просторное помещение. Где, например, будет спать горничная Фредерики?– Вместе с другими служанками, – напряженно процедил он. – Помести ее с Куинни. Кстати, я не хочу, чтобы рядом работали маляры. Они будут мешать нашему отдыху.Фредерика бросилась на защиту своего мужа.– Боюсь, что Бентли просто беспокоится о моем комфорте, – заявила она. – Видите ли, в последнее время я быстро устаю и иногда бываю не прочь вздремнуть днем.Как она и надеялась, лицо Бентли стало менее напряженным. Хелен обменялась красноречивым взглядом со своим мужем.– Понятно, – пробормотала она. – Ну что ж, я думаю, что мы можем поселить вас в маленькой комнате временно, пока не закончатся работы.Однако по мрачному выражению лица своего мужа Фредерика увидела, что предлагаемый Хелен план не устраивает его ни сейчас, ни в будущем.– Там видно будет, – пробормотал он, вскакивая с кресла-А теперь я, пожалуй, пойду и освобожу Ларкина от бесполезной работы.К чаю Бентли так и не вернулся. Фредерика с лордом Трейхорном провели время в оживленной беседе о путешествиях Фредерики. Ей в этом отношении повезло: работа Эви, как художника, нередко требовала ее присутствия на континенте. Она брала с собой все семейство. Им удалось побывать даже в Варшаве. Милорд, живо интересовавшийся историей и политикой, признался, что завидует тому, что она так много повидала. Но сельское хозяйство, объяснил он, заставляет его оставаться в Чалкоте большую часть года. А остальное время отбирают заботы об их девонширском родовом гнезде, замке Трейхорн.Бентли говорил ей, что брат – человек весьма образованный, и к тому же лорд Трейхорн обладал при этом блестящим умом. Однако человек, которого она видела перед собой – с натруженными руками, в простой одежде, – выглядел скорее как мелкий землевладелец, нежели ученый. С ним было на редкость интересно разговаривать. Тем не менее где-то после третьей чашки чая Фредерика с трудом подавила зевок.Хелен сразу заметила это.– Фредерика, наверное, очень устала с дороги, милый, – вмешалась она в разговор. – Надо бы ей отдохнуть перед ужином.– Это было бы очень кстати, – призналась Фредерика. Хелен поднялась с ней на третий этаж и прошла вдоль длинного, скудно освещенного коридора. В конце его находилась мужская спальня с золотистым восточным ковром на полу и трехстворчатым окном, выходящим на деревенскую церковь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37