А кое-какие преимущества в браке с Бентли, несомненно, были. В этом отношении Уинни была права.Бентли, обогнув кровать, подошел к камину, все еще одетый в обтягивающие бриджи и сапоги для верховой езды. Чуть помедлив, он повернулся к ней и поднял руки.– Миссис Ратледж, – тихо произнес он, приподняв одну бровь. – Не соблаговолите ли вы исполнить супружеский долг и помочь мне снять сюртук?Фредерика сразу подошла к нему, и ее руки скользнули под тонкую ткань сюртука к его плечам. Большую часть долгого дня он провел в седле, и от него пахло лошадью, потом и еще чем-то, присущим только ему. Он повернулся, высвободил из рукавов руки, и на нее пахнуло теплом его тела. Фредерике много раз приходилось видеть мужчин без одежды. Но ни один из них не был так красив. Плечи у него были широкие, массивные, а его темные, несколько длинноватые волосы слегка загибались, прикасаясь к воротнику, и резко контрастировали с первозданной белизной батиста сорочки.Она загляделась на него.–Дорогая! – тихо окликнул он, выводя ее из оцепенения. – А жилет?Она посмотрела ему в глаза. Как видно, он действительно хотел, чтобы она его раздела! Эта процедура показалась ей глубоко интимной. И такой волнующей! Но ее неумелые пальцы с трудом справлялись с пуговицами. Когда наконец удалось расстегнуть последнюю, Бентли опустил длинные темные ресницы и, поблагодарив, стряхнул жилет на пол.В волне тепла, хлынувшей от сорочки, она различила едва уловимый запах мыла.– Боюсь, я не сумею развязать твой галстук, – призналась она.Взяв ее пальцем под подбородок, он повернул к себе ее лицо.– Я научу вас, миссис Ратледж, – сказал он с озорной улыбкой. – Я научу вас всему, что вам следует знать.Надо отдать ему должное, это ее муж умел – и умел хорошо. Его прикосновение было нежным как шелк, а отзвука голоса кружилась голова. У Фредерики промелькнуло непрошеное воспоминание: он лежит на ней в траве в Чатеме, его голова запрокинута в экстазе. Стоило ей представить себе эту картину, как по всему телу разлилась горячая волна желания. Как будто угадав ее сокровенные мысли, он улыбнулся ей понимающем улыбкой.Не отводя взгляда от ее глаз, он нащупал пальцами узел галстука и развязал его.Увидев уголком глаза, как галстук упал на пол, Фредерика облизнула пересохшие губы. Каким бы он ни был и какие бы чувства она ни испытывала к нему, одно было несомненно: она страстно желала его физически. Он вдруг отступил на шаг, высвободил заправленные в брюки полы сорочки и стащил ее с себя через голову.У нее широко распахнулись глаза, жарко зарделись щеки. Мускулы на его груди выглядели так, словно были вытесаны из камня и согреты дыханием самого Всевышнего. Каждая мышца рельефно выделялась в пламени камина, четко обозначенная светом и тенью.– Вижу, что ты одобряешь, милая, – прошептал Бентли. – Я рад, Фредерика, что тебе это нравится, потому что мне хочется сделать тебе приятное. Это самое малое, что я могу для тебя сделать. А делать это я умею хорошо.Фредерика вспомнила, о чем шепотком сплетничала Уинни, и покраснела до корней волос. Он улыбнулся и, запрокинув ей голову, поцеловал в горло. Пальцы его скользнули за ворот ее платья. У нее участилось дыхание, груди набухли от внутреннего жара, а соски затвердели. Бентли, издав какой-то гортанный звук, запустил руку еще глубже и обхватил грудь ладонью.– Тебе это нравится? – хрипло спросил он, касаясь языком чувствительного местечка за ухом. – Скажи мне.Фредерика попыталась сказать, но получился лишь какой-то сдавленный писк. Он прикоснулся большим пальцем к твердому соску, и Фредерика охнула, вздрогнув всем телом.– У нас есть это, Фредерика, – проговорил явно удовлетворенный результатом Бентли. – Помни: даже если нет ничего другого, у нас есть это.Ей хотелось крикнуть, что это не все, что должно быть нечто большее. Но так ли это? В тот момент ей, пожалуй, было все равно. Ей просто хотелось, чтобы Бентли лег с ней в постель. И она теперь весьма отчетливо поняла, как получилось, что она попала в такую историю. Ведь на самом деле это не имело никакого отношения к тому, что она была сердита или обижена. Она использовала Джонни в качестве предлога. Просто к этому человеку она всегда испытывала безрассудное влечение: он был красив, он вводил в искушение и был весьма опасен. Ей хотелось чувствовать на себе горячий взгляд его карих глаз. Ее тянуло к его невероятно красивому телу со страстью, которая должна бы казаться греховной, но такой не казалась.Тогда, как и сейчас, ее тело испытывало сладостную муку от страстного влечения, хотя он почти не прикасался к ней. Он проделал поцелуями дорожку вниз по ее горлу, и она, замирая, прижалась губами к его шее, усилием воли заставляя себя не начать умолять его.– Ах, Фредерика, – простонал он, вытаскивая шпильки из ее волос. Потом он расстегнул пуговицы, и платье как будто само спустилось с ее груди. Он опустился на колени и, забравшись под юбки, спустил с ее ног чулки, затем не спеша снял с нее всю одежду, оставив лишь тонкую батистовую рубашку. – Сними ее сама, – прохрипел он.Фредерика бросила взгляд на тяжелые оконные шторы. Он взял ее за плечи.– Нет, – прошептал он, как будто прочитав ее мысли. – Ты моя. Я хочу увидеть тебя при дневном свете.«Он заплатил за меня предельную цену. Не это ли он хотел сказать?» Она чуть было не отвернулась от него, но он поймал ее и заключил в объятия.– Не бойся. – Я не боюсь. – Но она немножко боялась. И дышала тяжело, прерывисто.Он прижался к ней всем телом, и она ощутила массивное утолщение под его бриджами. Она чуть отодвинулась, а он, неправильно поняв ее движение, еще плотнее прижал ее бедра к своим. Наклонившись, он провел губами по ее виску и прошептал три слова:– Просто доверься мне. – Именно это она боялась сделать. – Поверь, я позабочусь о тебе, Фредди.У нее чуть не подкосились ноги. Он обнял ее еще крепче и поцеловал так, что у нее перехватило дыхание. Его руки беспокойно скользили по ее телу, поглаживая его сквозь тонкую ткань рубашки и еще сильнее разжигая ее страсть. Чуть отстранившись от него, Фредерика ухватилась обеими руками за тонкую ткань рубашки и стащила ее с себя через голову.Его взгляд скользнул по ее горлу, спустился на грудь, затем еще ниже.– Красавица, – выдохнул он. Потом, застонав, он снова привлек ее к себе и запустил руку в ее волосы. Жар его тела и запах усилились. Она буквально слышала, как пульсирует его кровь. – Скажи мне, Фредерика, – произнес он, – ты также, как я, сгораешь от желания? Я уже успел совратить тебя? Или ты все еще слишком невинна?Ее руки сами обвились вокруг его шеи. Она заглянула в глаза Бентли и увидела там жаркую, необузданную страсть. Она закрыла глаза, поняв, что устоять перед ним не сможет.– Я сгораю от желания, – прошептала она. И это было правдой. Она чувствовала, что не может больше находиться на расстоянии от него.Он улыбнулся, но улыбка была пронизана непонятной печалью, которую она замечала уже не раз. Уложив ее на кровать, он принялся стаскивать с себя сапоги и всю оставшуюся одежду. Фредерика тихо охнула, когда с его бедер соскользнули вниз бриджи, освободив напряженный, рвущийся в бой пенис с набухшими венами.– Не бойся, Фредди, любовь моя, он вполне тебе подходит, – прошептал он, улыбнувшись своей прежней беззастенчивой улыбкой. Теперь он был гол и неописуемо великолепен. Фредерике, выросшей в доме, полном мужчин, естественно, время от времени приходилось украдкой видеть мужскую плоть. Однако она была почему-то твердо уверена, что ни один из знакомых ей мужчин не смог бы выглядеть так без одежды.«Неукротимый» – вот слово, которым можно было бы охарактеризовать Бентли Ратледжа, полного энергии и прекрасного редкой, первобытной красотой. Ей почему-то вспомнилось искушение в Эдеме. Схватив ее за запястья, он подвинул ее почти к самому краю кровати, так что у Фредерики перехватило дыхание, и опустился на нее всем телом.Под ними застонал матрас. Она лежала на спине, он – чуть приподнявшись на локте и повернувшись лицом к камину. Но наблюдал он не за выражением ее лица, а за своей рукой, которая, взвесив на ладони груди, принялась поглаживать соски, напрягшиеся от этого еще сильнее. Потом он наклонил голову и взял ее сосок в зубы, легонько укусив его. Она резко вскрикнула, и все ее тело выгнулось вверх, но он закинул на нее бедро, заставив ее снова лечь.Словно изысканный деликатес, он втягивал губами ее жар, ее возбуждение, доводя ее до безумия. Его широкая ладонь скользнула ниже, ласково прошлась по ребрам, нежно задержалась на округлости живота и оказалась наконец между ее бедрами. Раздвинув ее ноги, он проник пальцами внутрь ее плоти, заставив судорожно втянуть воздух. Он наблюдал за каждым ее движением, за каждым звуком.Как положено мастеру своего дела, он терпеливо разжигал ее страсть.– Прошу тебя… – услышала она собственный шепот.И тут он приподнялся над ней – таинственный и могущественный. У него были сильные, мускулистые руки и мощные бедра. Его напряженный ствол пульсировал и подергивался, и он прикоснулся к нему рукой, словно желая сдержать его нетерпение.– Раздвинь ноги, – приказал он.Она с готовностью согнула в коленях ноги, чтобы принять его. Но он не опустился на нее и не вторгся внутрь, как она ожидала. Он встал на колени между ее бедрами, круговым движением обеих рук поглаживая ее живот, а потом наклонился и нежно прикоснулся к нему губами. Взгляд его при этом смягчился. Фредерика почувствовала, что он думает о ребенке, и сердце ее переполнилось радостью.Бентли закрыл глаза, пытаясь усмирить дыхание и привести в порядок нахлынувшие мысли. Он хотел – нет, ему требовалось – держаться от всего этого на расстоянии. Все это было слишком реально. Это была не просто потребность получить сексуальное удовлетворение. Нет, Бентли нужна была она сама. Потребность в ней буквально пульсировала где-то внутри его существа – и это не имело отношения к органу, расположенному между его ног. Ощущение это встревожило его, тогда как встревожиться и насторожиться ему следовало бы еще несколько недель назад. Такая неумная потребность в ком-то – нет, это не для него.Может быть, это объяснялось тем, что он посеял в ней свое семя? Он еще несколько раз поцеловал ее в живот, думая о ребенке, которого они зачали. Не потому ли она казалась ему совсем не такой, как все остальные? Не потому ли он не мог сосредоточить мысли на обычном удовлетворении физиологической потребности своего тела? Не открывая глаз, он провел руками по ее упругому плоскому животу. Нет, решил он, не потому. Он никогда не испытывал такой потребности в Мэри, даже узнав, что она родила ему ребенка.Боже милосердный, как бы хотелось ему просто заняться любовью со своей женой, оттрахать ее так, чтобы его дыхание стало жарким и прерывистым, чтобы в голове не осталось ни одной разумной мысли, чтобы пот катился градом по лицу и ручейками стекал по горлу. Чтобы он получил свое, а она лежала бы под ним, судорожно ловя ртом воздух и вскрикивая, словно одна из его обычных безымянных любовниц.Но теперь все оказалось не так просто. Нет, совсем не просто. В наступающих сумерках он покачал головой и выругался вполголоса. Фредерика дрожащим голосом окликнула его и провела пальцами по его бедру. Он не отреагировал.Нет, он не может этого сделать, оставаясь отстраненным и бесстрастным. Он займется с ней любовью, сохраняя способность мыслить здраво. Это не будет бездумным удовлетворением потребности, как почесывание места, которое чешется. Нет, это будет священнодействием. Актом бракосочетания. Соединением ее тела с его телом, которые, как он уже знал, великолепно подходят друг другу.Это, конечно, будет не тот секс, к которому привык он. Бентли провел ладонью по внутренней стороне ее бедер. Она широко раскрыла глаза от удивления. Он наклонился и нежно прикоснулся языком к самому интимному местечку, и Фредерика тихо вскрикнула. Ее рука поднялась и суетливо заметалась по его телу, но он поймал руку, остановив ее, несмотря на ее умоляющие постанывания.Тяжело дыша, она принялась метаться в постели. Он твердой рукой прижал ее к покрывалу и вновь прикоснулся к ней губами. Его удивила быстрота ее реакции. Его жена, отличающаяся деликатным, чуть ли не хрупким телосложением, была очень чувственным созданием. Он видел, как она возбудилась и как ее бедра приподнимаются вверх.Но он хотел доставить ей удовольствие по полной программе. И не потому, что он желал показать, на что способен, но потому, что почувствовал в этом новую и неожиданную радость. Однако вскоре стало ясно, что Фредерика долго не продержится. По ее телу пробегала дрожь, и она о чем-то просила его низким, хрипловатым шепотом. В ответ он запустил два пальца внутрь ее тела. Она снова не то вскрикнула, не то застонала.Фредерику было уже не сдержать. Одной рукой она ухватилась за его бедро, другую запустила в его шевелюру. Как будто добавляя последний мастерский штрих, он снова прикоснулся к ней языком, и она задрожала. Он позволил ее телу приподняться к его губам, упиваясь сотрясавшей ее дрожью. Он чувствовал, как дрожь волна за волной прокатывается по ее телу, и когда она наконец утихла, он удивленно прислушался: Фредерика всхлипывала.Неужели она и впрямь плачет?О Господи! Бентли не выносил слез, а тут своими глазами увидел, как из ее глаз выкатилась слезинка и поползла по виску. А еще хуже было то, что она смотрела на него не просто с одобрением, а с чувством, очень похожим на обожание. Видит Бог, такого он не заслуживал – ни слез, ни обожания. В его памяти всплыли какие-то слова, сказанные Амхерстом в церкви: в день Страшного суда, мол, все самые сокровенные тайны станут явными. Вот тогда она не станет смотреть на него с таким обожанием и не будет с такой легкостью предлагать ему свои объятия! Но пока ее объятия были распахнуты для него, а ее губы шептали его имя.Поэтому, взяв в руку свое орудие любви, он другой раздвинул горячие складки у нее между ног. Он помедлил мгновение, но больше ждать не мог и одним мощным рывком глубоко вошел в ее плоть. Фредерика вскрикнула, но интуиция подсказала ему, что это от удовольствия, а не от испуга. Она снова приподнялась под ним и выгнулась ему навстречу, и он с удивлением услышал собственный голос, который просил у нее то, что ему вовсе было не нужно.– Люби меня, – шептал он, запрокинув голову. – Ах, Фредди, люби меня. Умоляю.«Люби меня». Эти слова показались Фредерике волшебными. Бентли неожиданно оказался таким уязвимым. Подстроившись к его ритму, она растворилась в нем, щедро предлагая все удовольствия, которые могла дать, руководствуясь при этом всего лишь инстинктом и желанием угодить.Глаза его были плотно закрыты, сильные руки дрожали. Он медленно двигался внутри ее тела, стараясь доставить ей удовольствие каждым своим движением. Она в ответ сжала его упругие ягодицы и услышала, как он застонал от наслаждения.Она впитывала его в себя взглядом. Она видела, как напряглись жилы на его горле и как струйками скатывался на лицо пот с его лба. Когда струйка достигла углубления возле ключицы, она осторожно прикоснулась к ней языком и почувствовала, как ее муж вздрогнул всем телом. Хриплым страстным голосом он несколько раз прошептал ее имя. Она приподнялась навстречу ему, инстинктивно напрягая внутренние мускулы и с радостным волнением замечая, как на его лице отражается целая гамма мучительно-сладких эмоций.Потом его разгоряченные движения разожгли ее, и Фредерика, подчиняясь заданному им ритму, стала приподнимать бедра ему навстречу. Она полностью подчинилась, инстинктивно чувствуя, что пока еще не достигла каких-то неведомых ей вершин удовольствия, к достижению которых она так стремилась. Бентли открыл глаза. Он все понял и, не замедляя темпа своих движений, продолжал вторгаться в ее тело, искушая, поддразнивая и обещая все новые наслаждения. Она ждала их, она хотела их получить. Хотела его. Своего мужа.Он ускорил темп, проникая все глубже, и Фредерика застонала. Ее тело обмякло, растворившись в нем. А он, схватив ее за плечи, сделал последний рывок, и она почувствовала, как в нее извергается его горячее семя. Он вскрикнул глухим, низким голосом и упал на нее, ловя ртом воздух.– Фредди! Ах Боже мой!Потом он вдруг встревожился и перекатился вместе с ней на бок.– Ребенок… – прошептал он. – Нам не следовало… Фредерика, пребывавшая в полном изнеможении, все-таки смогла произнести несколько слов:– Нет, Бентли, это наверняка не повредит ребенку.– Ты уверена? – робко спросил он. Фредерика, собрав последние силы, улыбнулась:– Абсолютно.Бентли поцеловал ее, потом, не говоря больше ни слова, положил руку на ее живот и мгновенно заснул.Трудно сказать, сколько прошло времени, когда Фредерику разбудил осторожный стук в дверь.– Мистер Би? – произнес голос с характерным акцентом кокни. – Мистер Би, поднимайтесь скорее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37