Слово «Гавань» по левой стороне блузки кружило голову.Она стояла передо мной, терпеливо наблюдая, как я прихожу в себя. Вероятно, так случалось всякий раз, когда она первый раз встречалась с мужчиной. Она сначала покорно ждала, пока парень выйдет из шокового состояния, а потом, надо думать, размахивалась, как в бейсболе, чтобы удержать его на расстоянии.Я чувствовал, как кровь пульсирует в венах, и спрашивал себя, удавалось ли мертвецам оставаться бесчувственными в ее обществе.— Вы хотели поговорить со мной о Лейле? — напомнила она.— Э… да, — заблеял я, с трудом обретая голос. — От мистера Родинова я узнал, что вы работали вместе?— Да.Ее голос был горячим дыханием пассатов. Такие модуляции, наверное, соблазнили нашего прародителя Адама, когда наша прародительница Ева шепнула: «Откуси!»— протягивая яблоко.Мне было трудно сосредоточиться. Я бросил окурок в вазу и зажег новую сигарету.— Вы, конечно, знаете, что случилось? — промямлил я.Она кивнула.— Мистер Родинов ввел меня в курс дела. Конечно, я ее мало знала, но такие вещи всегда сильно действуют, с кем бы это ни случилось… Правда?— Да, конечно.Форма ее рабочей блузы заметно менялась, когда она вдыхала или выдыхала. Прямо сказать, зрелище не для слабонервных.— Она болтала с вами? — продолжал я.Друзилла тихо покачала головой.— Почти никогда. Она была приветлива, но замкнута.— И не говорила вам, где жила до того, как устроилась в Пайн-Сити? Не рассказывала о своей прежней работе или о чем-нибудь в таком роде?— Боюсь, что нет.— О своей семье? О родителях? Может быть, о муже, о братьях или сестрах?— Нет.Я глубоко затянулся.— Ну, в конце концов, за три недели должна же она была говорить о чем-нибудь?— Наша работа требует постоянного внимания, — объяснила Друзилла с сострадательной улыбкой. — Мы почти не разговариваем за работой. Поверьте, мне очень жаль, что я не могу вам помочь.— Все-таки она должна была обмолвиться хотя бы о погоде? Вы не можете вспомнить хоть самую дурацкую фразу, которую она могла произнести?Девушка долго думала.— Я вспомнила… Она однажды сказала, что страшно боится холода и что ей гораздо больше нравится калифорнийский климат.— Это уже что-то. Больше ничего не помните?— Еще одну вещь, — задумчиво произнесла она. — Дня три-четыре назад Лейла сказала, что у нее неприятное свидание, но ей вряд ли удастся избежать его, потому что тот тип будет ждать ее у выхода после работы.— Она не называла имени этого типа?— Называла. Дуглас. Она даже сказала, что это имя совершенно ему не подходит. Мы вышли с работы одновременно, и я присутствовала при этой встрече. — Она слегка улыбнулась. — Признаюсь, лейтенант, мне просто любопытно было взглянуть на этого Дугласа.— Какой он из себя?— Среднего роста. Где-то за тридцать. Худощавый, светлые волосы, большие очки в роговой оправе.— Как одет?— Не обратила внимания. В общем, обычно. С виду служащий. Одним словом, не блеск.— На следующий день она говорила о нем?— Нет, ни слова. Она весь день вообще не раскрывала рта, только «здравствуй»и «прощай».— Это все?— Это все, что я могла вспомнить, лейтенант.— Спасибо и на этом, — кивнул я. — Если вы еще что-нибудь вспомните, дайте мне знать. — Я протянул ей свою карточку. — Вы всегда можете меня найти по этому номеру.— Договорились, лейтенант.Меня вдруг осенило.— Вас сегодня не допрашивал некий лейтенант Хаммонд?— Ну да, — улыбнулась она. — И ваш подход мне больше по душе, лейтенант. Он более… человеческий, если можно так сказать.— Можно. И, если вы вспомните что-нибудь, окажите мне предпочтение, ладно?— С удовольствием, лейтенант, — засмеялась она.Я подумал, что не возражал бы быть внесенным в «Тихую гавань» ногами вперед, при условии, что Друзилла занялась бы мной.Когда она повернулась к двери, ее униформа была настоящей поэмой в движении. Задний фасад стоил переднего.Я подумал, что пора сменить декорации. Вышел в коридор, спустился вниз, прошел мимо приемной, где бескровная блондинка послала мне синеватую улыбку, и вышел на улицу, к живым. Глава 3 Шериф улучшил внешний вид своего офиса. Улучшение имело конкретное имя — Аннабел Джексон. Она была с Юга, и это что-то значило.Она сидела и нежно стучала по клавишам машинки, когда я вошел. Я взглянул на нее. Всякий раз, когда ее вижу, ощущаю во рту вкус мятного пунша, а в теле — блаженную истому, которую вызывают мягкие виражи тележки с сеном, где ты дремлешь при лунном свете…Особенно остро я ощущаю себя в тележке с сеном…Она подняла глаза и рассеянно улыбнулась.— Знаете, лейтенант, — произнесла она со своим тягучим южным акцентом, — вы меня беспокоите.— Каким образом? Вы даже еще не назначили мне свидания. Вы ни разу не позволили мне повезти вас полюбоваться звездами, вы ни разу не пришли ко мне послушать диски из моей коллекции. А говорите о беспокойстве.— Я не об этом… Я имела в виду… Что вы делаете в офисе? Почему вы всегда слоняетесь по углам? Разве у вас нет постоянной работы?— Что вы такое говорите, моя сладкая! — вскричал я с негодованием. — Разве шериф не просветил вас на мой счет? Разве он не сказал вам, что лейтенант Уилер его правая рука? А также и левая?Она покачала головой.— Он мне сказал: «Если этот шут гороховый Уилер переломает ноги, я буду счастлив!»— Он так сказал?— Вот вам святой крест, мой дорогой! — засмеялась она и забарабанила двумя пальцами по клавишам.Пронзительно заверещал интерком. Аннабел нажал кнопку. Металлический голос шерифа произнес:— Это не Уилер с вами болтает?— Да, сэр, — ответила Аннабел.— Пошлите его ко мне!Она выключила интерком и улыбнулась.— Вы слышали, что сказал шериф, лейтенант? Я подозреваю, что он там тихонько закипает, потому что вы опоздали на два часа.— Сегодня, — уточнил я, — в остальные дни я буду приходить рано.Она заморгала своими кукольными глазами, а я прошел в кабинет шерифа, предварительно постучав.— Садитесь, Уилер, — предложил Лейверс.Я повиновался. Он набивал свою трубку так методично и неторопливо, что я начал думать, не хочет ли он и меня заодно растереть в табак.— Ну, что вы думаете об этих преступлениях? — спросил он наконец.— Ничего не думаю, сэр. По крайней мере, сейчас.— Никаких гениальных озарений?— Я был сегодня утром в «Тихой гавани». Если вы еще не сделали распоряжений насчет вашего самого отдаленного будущего, сэр, то я рад буду заказать вам гроб в любое время и…— Что вы разузнали?— Мало что, — должен был я признаться и рассказал то немногое, что знал.Он молча пососал трубку, потом сказал:— Надо приналечь, Уилер. Нас одолевает пресса, наши дружки из муниципалитета тоже начинают шипеть… Везде политика! — Он скорчил гримасу. — Я взял вас к себе, потому что мне нужен смышленый человек, способный меня выручить, если понадобится.Вы полицейский… скажем так, неортодоксальный, и, по правилам, вас давно следовало бы выгнать. Но вы выплываете с результатом — я не хочу знать, как и почему — там, где другие тонут. Я рассчитываю, что и в этом деле вы покажете скорость и эффективность, иначе…— Шериф, ваши слова столь же лестны, сколь и жестоки.Он не удостоил меня вниманием.— Пресса готова сорваться с цепи, — продолжал он. — Две девушки! Молодые, красивые! С одинаковой татуировкой! Надо действовать быстро! Давайте посмотрим, что взять за основу… Тип, имевший свидание с Лейлой Кросс, — это уже кое-что. Вы сказали, что его зовут Дуглас?— Да, среднего роста, средне одет, очки в роговой оправе. Этому описанию будет соответствовать едва ли не миллион граждан.— Все-таки отправная точка!— Хаммонд открыл что-нибудь?— Спросите его.Я улыбнулся.— Не думаю, что я очень нравлюсь ему, шериф.— Понятно, — сказал он. — Законное расследование продолжается. Разосланы фото, снятые в морге. Ни одна из девушек в полиции не значится, и их отпечатков пальцев там нет. Хаммонд ходил в банк, куда первая девушка — Анжела Маркой — вкладывала деньги.Вы помните?— Дважды по двести долларов, — уточнил я.— Один из кассиров хорошо ее помнит. Но она ничего особенного ему не говорила.— Великолепно! Я чувствую, что мы сделали гигантский шаг вперед! Ай да Хаммонд!— В данном случае его ни в чем нельзя упрекнуть.— Нет, конечно, — согласился я. — Сколько времени они пролежали в переулке, прежде чем их нашли?— Маркой — четыре часа, а Кросс — около пяти.А что?— Интересно… Рисунки на руках — это настоящая татуировка?— Да, если верить медэксперту. Ее можно снять только вместе с кожей. По его мнению, другого средства нет.— У меня впечатление, сэр, что мы ходим по кругу, — приуныл я.— Это вы ходите! — грубо поправил он.После этой нежной реплики мне оставалось только откланяться.Я направился в отдел убийств и нашел Хаммонда в его кабинете. Он явно не испытывал восторга от моего появления.— Смотрите-ка! — сказал он. — Самый блестящий полицейский шерифа пожаловал! Значит, дело закрыто и арест неминуем.Пододвинув ногой стул, я сел и закурил. Потом спросил:— Насколько вы продвинулись?— Ищу хоть какую-нибудь зацепку для начала, — ответил он, — но почти не продвинулся.— Мы в одной упряжке! Дайте мне знать, если какой-нибудь парень явится с признанием!Зазвонил телефон. Он снял трубку.— Вас. — Он передал трубку мне.— Лейтенант? — Я услышал волнующий голос Аннабел. — Я так и подумала, что вы здесь… Минут десять назад звонила мисс Пайс, по важному делу, кажется.Она хочет видеть вас как можно скорее.— Спасибо, Аннабел.Я повесил трубку, вскочил и схватил шляпу.— Что-нибудь интересное? — спросил Хаммонд.— Один хлыщ, которому я должен десять долларов, — объяснил я небрежно. — Отвратительный день сегодня…До скорого.— Ладно, — сказал он, подозрительно прищурясь, — до скорого.Я вышел, сел за руль «остина»и поехал в «Тихую гавань». Невыразительная блондинка посмотрела на меня взглядом утопленницы.Я сказал, что хотел бы поговорить с мисс Друзиллой Пайс. Она позвонила в отдел бальзамирования и сообщила мне, что мисс Пайс через пять минут спустится.Я хотел было закурить, но, посмотрев на лицо блондинки, положил пачку обратно.Через несколько минут появилась Друзилла и, улыбаясь, подошла ко мне:— Как мило, что вы пришли сами, лейтенант!Я разразился словесным потоком:— Лучше один раз увидеть, чем тысячу раз услышать. Ну, например, о прекрасной картине. Или о прекрасной женщине… Зачем висеть на телефоне, когда можно одновременно слушать вас и лицезреть.— Я побеспокоила вас, потому что звонил Дуглас, — сказала она с придыханием. — Час тому назад.— Тот Дуглас, у которого было свидание с Лейлой Кросс?— Да. Он спрашивал гримерный отдел, и его соединили со мной. У меня мороз по коже пошел, когда он спросил Лейлу! Потом я вспомнила, что в газетах еще ничего не сообщалось. Я подумала, что вам интересно узнать, кто он такой, и сказала, что Лейла вышла и перезвонит ему позднее. Он попросил передать Лейле, что звонил Дуглас Бонд и что он встретит ее у выхода после работы. .Я восхищенно покачал головой.— Друзилла, вы — гений!— Я хоть правильно сделала?— На все сто!— Я рада.— Когда вы кончаете работу?— В пять.— Я приду без четверти пять. Хотелось бы, чтобы вы тоже были здесь. Мы вместе посмотрим в окно, и вы покажете мне этого парня.— Хорошо, лейтенант, — сказала она. — Вы думаете, он тот, кто…— Не имею понятия, но быть может мы узнаем это сегодня в пять.Я перекусил, заправил машину и точно без четверти пять припарковался у «Тихой гавани».Друзилла встретила меня в приемной. На ней был светло-серый костюм и белая нейлоновая, блузка. Неотразимая девушка!Мы встали рядом у стеклянной двери, наблюдая за улицей.— Пока что я его не вижу, — вздохнула она.— Еще есть время. Если он вообще придет. Шериф дал сообщение в прессу, и оно появится в вечерних газетах.Я об этом слишком поздно узнал, чтобы помешать. Всю версию опубликуют на первой странице. Если Дуглас по дороге купит газету, держу пари, мы его не дождемся.Друзилла смотрела на улицу и, казалось, ничего не слышала. Вдруг она схватила меня за руку:— Вот он!Напротив входа в здание стоял молодой человек. Среднего роста, худощавый, светловолосый, очки в роговой оправе. Самый обыкновенный парень. Он держал под мышкой свернутую газету.— Вы уверены, что это он? — спросил я.— Совершенно уверена.— Спасибо, Друзилла, тысячу раз спасибо!— Я вам больше не нужна? — Она была почти разочарована.— Сейчас нет. Еще раз спасибо.Я вышел, пересек тротуар и направился к парню, который терпеливо ждал девушку, убитую тридцать часов назад!— Мистер Бонд? — спросил я. — Мистер Дуглас Бонд?— Да, — сказал он, хлопая глазами; — Кто вы?— Полиция. Лейтенант Уилер.— Полиция? — Он заморгал еще сильнее. — Что вы от меня хотите?— Поговорить о Лейле Кросс.— О Лейле? Она в порядке? С ней ничего не случилось?Я взял его под руку и осторожно подтолкнул к машине.— Залезайте, мистер Бонд, — сказал я ему.Он послушно забрался в «остин», я сел за руль и влился в поток машин.— Мы должны встретиться, — сказал он жалобно. — Она удивится, куда я запропастился.— Лейла не придет на свидание, мистер Бонд. Как только мы приедем, я вам все объясню.— Приедем? Куда приедем? — пропищал он. — Вы не можете меня арестовать, я ничего не сделал…— Да я и не собираюсь вас арестовывать. Мы поедем ко мне домой, мистер Бонд. Там мы сможем свободно поговорить. Я должен вас кое о чем спросить, вот и все.На это уйдет не больше десяти минут.— Но… Лейла? Что с ней? Я требую…— Объяснений? Вы их получите. Немного потерпите.Он откинулся на сиденье. Глаза его растерянно блуждали. Я сосредоточился на дороге. Нам понадобилось пятнадцать минут, чтобы добраться от «Гавани» до моего дома. Я усадил Бонда в кресло и пошел на кухню.Там взял бутылку скотча, налил два полных стакана, вернулся в гостиную и протянул ему стакан.Он поднял на меня умоляющие глаза.— Я не понимаю, лейтенант…— Пейте, — настойчиво сказал я.Он повиновался.— Вы читали вашу газету? — спросил я.— Мою газету?— Да, ту, которая у вас…Он машинально взглянул на газету, торчавшую под мышкой.— Нет.— Я думаю, что вам будет интересно…Он поставил стакан на маленький столик и медленно развернул газету. На первой странице было напечатано большое фото Лейлы Кросс, снятое в морге. Всех, кто мог дать какие-нибудь сведения о покойной, просили обращаться к лейтенанту Хаммонду в отдел убийств.Лицо Бонда, пока он читал статью, побелело как мел.Потом у него задрожали руки, и газета выскользнула.— Допейте ваш стакан, мистер Бонд. К сожалению, весть о смерти близкого человека всегда тяжела. Ведь Лейла была вашей подружкой?— Мы должны были пожениться, — сказал он почти беззвучно и прибавил:— По крайней мере, я на это надеялся.Он допил стакан. Я взял его у него из рук и пошел в кухню, чтобы наполнить снова. Он выпил залпом. Я не счет нужным еще раз повторять операцию. В конце концов, это мой скотч, а не администрации…— Не могу в это поверить, — простонал он. — Я с самого начала чувствовал: происходит что-то неладное.Я пытался ее образумить, но она не хотела слушать.— Может быть, вы объясните?Он угрюмо посмотрел на меня.— Она жила в Вэйл-Хейтс. Я тоже…— Это на побережье, километрах в шестидесяти отсюда, не так ли?— Да. Лейла работала там в салоне красоты. Косметичкой. Вы понимаете, что я хочу сказать?— Да. Продолжайте.— Все шло хорошо, а три месяца назад она подружилась с новенькой. Мне эта девушка не понравилась, она дурно влияла на Лейлу. Они стали вместе уходить по вечерам, даже когда у нас было назначено свидание.Если я просил объяснений, Лейла отвечала, что это не мое дело. Естественно, я стал беспокоиться. Я чувствовал: происходит что-то странное, подозрительное! Вы понимаете меня, лейтенант?Я пил маленькими глотками свой скотч, кивая, чтобы показать ему, что я всем сердцем с ним.— Если тут не было ничего особенного, почему Лейла скрытничала? Это еще не все. У нее появились деньги.Она стала так одеваться, как раньше не смогла бы себе позволить, даже если бы тратила на это всю зарплату…Я дал ему закурить и спросил:— А дальше?— Она исчезла, — тихо сказать он. — Внезапно, не оставив никаких следов. Ее родители умерли четыре года тому назад, но у нее была маленькая квартирка в Вэйл-Хейтс. Хозяйка дома не могла мне сказать, куда Лейла уехала. Лейла просто прислала ей записку, что должна срочно уехать и квартира может быть сдана на месяц. Я думал, что сойду с ума. Ее подруга по-прежнему работала, но, как я ее ни расспрашивал, уверяла, что ничего не знает о Лейле и не представляет, куда та могла деться. Я был уверен, что она врет, но узнать правду так и не смог.— Как вы разыскали ее в Пайн-Сити?— Я подумал: куда бы Лейла ни отправилась, она должна будет работать, и наверняка гримершей. Ближайшими городами были Лос-Анджелес и Пайн-Сити, и больше всего шансов было найти ее там. Я провел восемь дней в Лос-Анджелесе, обошел все салоны красоты, но бесполезно. Вернувшись домой, я вдруг вспомнил, что Лейла раз или два гримировала покойников. Знаете, как это бывает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13