Что еще?— Ничего, сэр. Могу я дать задание Полнику уже завтра утром?— Валяйте. Вы что, хотите установить за этой парочкой круглосуточную слежку?— Скорее только днем. Мне интересно, каким образом Эдна выбивает деньги из должников, а Вине продает свои страховки.— А вы, оказывается, хитрый малый, Уилер, — усмехнулся шериф. — На всякий случай подыскиваете себе другую работенку, если вылетите вдруг из полиции? Так?— Видите ли, сэр, я считаю, что мы с вами связаны самыми крепкими узами, и я буду работать на вас до тех пор, пока кто-нибудь из нас не развалится на части. Правда, этого осталось недолго ждать, ибо вы трещите по всем швам.Я выскочил из его кабинета, не дожидаясь, пока шериф позаботится о том, чтобы придать ускорение моей персоне.— Куда вы торопитесь, лейтенант? — сладко улыбнулась Аннабел. — Завести одну из ваших замечательных пластинок?— Значит, офицер? — спросил я. — И кто же он?Полицейский? Вояка? Моряк? Капитан буксирной баржи?— Он офицер военно-воздушных сил. Летчик. Видели бы вы его медали!— Но помните, милая моя: в случае чего вы не сможете выскочить на всем ходу из самолета и убежать.Я вышел на улицу. Уже стемнело, и я поспешил в ближайший бар, где можно было бы укрыться от промозглой сырости, опустившейся вместе с темнотой.После пары стаканчиков я решил, что, поскольку ничего лучшего не намечается, можно продолжить расследование.Через полчаса я нажал кнопку звонка в квартире миссис Фарнхем. Ждать пришлось недолго. При виде меня приветливая улыбка тотчас исчезла с лица хозяйки.— Что мне нравится в работе полицейского, — сообщил я, — так это то, что ты всегда и всюду желанный гость. Помните песенку:Принес я бляху с собою в гости,Никто за стол меня сесть не просит.Да, жизнь лейтенанта полиции не сахар. Одиночество и уныние окружают стража порядка. Этим вечером я ощутил это особенно остро.— Почему бы вам не войти, лейтенант? — сухо осведомилась миссис Фарнхем. — Пока я не разрыдалась от жалости?Я проследовал за ней в гостиную. Хозяйка была в костюме из ярко-красного шелка, состоявшего из длинного жакета и обтягивающих коротких брючек. В наибольшей степени брючки обтягивали именно те части, которые большая часть женского населения стыдливо драпирует замысловатыми складками.— Я вижу, траур уже кончился? — спросил я.— Вы имеете в виду вдовью вуаль, лейтенант? — Она слегка приподняла брови. — Траур по Генри?— А разве вашего мужа звали Хэнк?— Зачем вы пришли, лейтенант? Задать мне еще несколько вопросов? Или наговорить кучу дерзостей? Или то и другое вместе?— Вы можете рассказать мне об Эдне Брайт? — спросил я. — Например, о ее визите к вам. Как она представилась? Как агент по сбору долгов?— Нет, об этом она сказала не сразу. Очевидно, у людей ее профессии не принято с ходу выкладывать цель своего визита. Сначала мисс Брайт попыталась выспросить, где можно найти Генри. Я рекомендовала ей обратиться в ближайший бар. Когда она поняла, как я отношусь к Генри, то выложила всю правду.— И вас это нисколько не встревожило?— А почему это должно было меня встревожить? — Она пожала плечами. — Генри, наверное, задолжал половине населения Соединенных Штатов. Но, признаться, эта особа немного вывела меня из себя. Я никогда не любила блондинок, вероятно потому, что Генри часто пользовался их услугами.— А она не предлагала вам сбить его автомобилем, а потом поделить страховку?— Нет. Но если бы она предложила что-то в этом духе, то я наверняка согласилась бы. Генри мне порядком надоел, думаю, вы уже смогли в этом убедиться.— Похоже, я кое-что начинаю понимать, — протянул я. — Так вы по-прежнему считаете, что это был самый обычный несчастный случай?— Насколько мне известно, так считают все, за исключением вас, лейтенант. Ради Генри не стоило себя утруждать. Слишком ничтожная личность.— Но он был застрахован на крупную сумму.Она устало вздохнула:— Вы опять о том же. Я вижу, мы вернулись на круги своя, лейтенант. Это что, новая техника допроса, применяемая нашей полицией? Вы начинаете со лжи и повторяете ее до тех пор, пока человек, наконец, не уступит и не согласится принять ложь за правду. Я должна и дальше слушать ваши разглагольствования?— Похоже, работа в рекламном бюро не пропала для вас даром, — сказал я с восхищением. — Вы с блеском обрисовали нашу популярнейшую телепередачу.— Если вы уже исчерпали свой запас оскорблений, то позволю напомнить — дверь за вашей спиной.— А я думал, вы предложите мне выпить.— Чтобы вы остались и придумали еще десяток оскорблений? Вы потеряли рассудок, лейтенант?— Да, и, похоже, свою квалификацию тоже, — с готовностью согласился я и направился к двери.— Лейтенант!— Да?— Страховая компания задерживает выплату премии.Вы, случайно, не имеете к этому отношения?— Может быть, у них есть какие-то идеи на этот счет, — улыбнулся я. — А вы смогли бы их сформулировать?— Не сомневаюсь, что это ваших рук дело. И вообще, лейтенант, вы мне очень не нравитесь.— А вот вы могли бы мне понравиться. Предложите мне выпить, и я потеряю голову.— Вы и так вполне безумны, — едко заметила миссис Фарнхем. — И пожалуйста, когда будете выходить, не хлопайте дверью, подобные выходки не лучшим образом сказываются на репутации леди.— Вы ошибаетесь, дражайшая леди, — возразил я, открывая дверь. — Скорее уж странная смерть супруга способна подпортить репутацию безутешной вдовы. Глава 5 Лоуренс Куль жил на Гренвильских холмах в доме с четырьмя ванными комнатами и гаражом на три машины. Я надеялся, что Куль поведает что-нибудь интересное о своих агентах.Я припарковал машину, подошел к входной двери, нажал кнопку звонка и стал ждать. В этот вечер я чувствовал себя отвратительно. Аннабел развлекается со своим дружком-летчиком, а одинокая вдовушка предпочла одиночество моему обществу. Словом, жизнь моя складывалась не лучшим образом.Мое существование представлялось мне огромной бесплодной пустыней с разбросанными тут и там колючими кактусами.Дверь широко распахнулась, и я внезапно очутился в самом центре волшебного оазиса. Я усиленно заморгал, дабы убедиться, что это не мираж. Но это был не мираж.Рыжеволосая особа по-прежнему стояла в дверях.Она была высокая и стройная, но отнюдь не тощая, какими бывают современные пигалицы. Глаз радовали приятные округлости. Ее платье начиналось примерно на шесть дюймов выше колен.Зеленые глаза, пухлые, чувственные губы. У нее был скучающий вид, вернее, скучающий вид у нее был только до тех пор, пока она не открыла мне дверь.— Да? — спросила она чуть испуганно и в то же время с интересом.— Я лейтенант Уилер из окружного управления полиции. Я хотел бы видеть мистера Куля.— Я миссис Куль, — сообщила рыжеволосая красотка. — Прошу вас, входите, лейтенант.Я проследовал за ней в просторный холл и нырнул под арку. Три ступеньки вели в огромную гостиную.Вдоль одной стены тянулся бар. Да, это местечко было бы приятно назвать своим домом. Может, Лейверс и прав. Наверное, мне следует заняться более выгодным бизнесом.— Что будете пить, лейтенант?— Пожалуйста, виски и немного содовой.Она направилась к бару. Я не отставал ни на шаг.Я мечтал, чтобы Лоуренс Куль утонул сейчас в ванне или бесследно исчез.Миссис Куль налила виски и протянула мне стакан.На столике я заметил почти полный бокал бренди. Она подхватила его и залпом осушила.— Я налью себе еще, — сообщила она, — чтобы составить вам компанию, лейтенант. — Миссис Куль щедро плеснула в свой стакан живительной влаги. — По какому вопросу вы хотите видеть моего мужа? — спросила она.— Меня интересуют два его сотрудника. Где сейчас мистер Куль? Принимает ванну?— Нет. Лоуренса нет дома. Может, я сумею вам помочь?— А вы хорошо знакомы с его бизнесом?Она презрительно сморщила нос.— Это вульгарное, отвратительное дело, и я не желаю иметь к нему никакого отношения. Я не раз говорила Лоуренсу, чтобы он бросил это занятие, но он не хочет и слушать. Дело не в том, что мы нуждаемся в деньгах. Думаю, Лоуренс вполне смог бы найти себе какое-нибудь приличное занятие. Гольф, например, или еще что-нибудь в этом роде.— Если ваш муж играет в гольф так же, как это делаю я, то вряд ли это занятие можно назвать приличным, — заметил я. — Похоже, вы не сможете помочь мне, миссис Куль.— Это как сказать, — возразила она. — И, прошу вас, давайте оставим формальности. Меня зовут Натали.— Эл, — представился я. — Я собирался расспросить вашего мужа об Эдне Брайт.— Ах, об этой ведьме! — вспыхнула Натали. — Если хотите знать, именно эта дрянь виновата в том, что Лоуренс никак не расстанется с этой дурацкой конторой.Это позволяет ему без помех ухлестывать за ней. Представьте только, он гоняется за этой девицей по всей конторе. Впрочем, она не особенно старается убежать, можете мне поверить.— ..И о Джо Уильямсе, — закончил я, терпеливо выслушав страстный монолог Натали.— Я уверена, что он и сегодня отправился в офис, — продолжала она, не обратив внимания на мои слова. — Но почему я, собственно, так волнуюсь из-за этой крысы? — Она прервалась, чтобы допить то, что оставалось в ее стакане. Потом наполнила его снова и неожиданно улыбнулась. — Простите, Эл. Я, вероятно, должна быть более осторожной, разговаривая с вами. Но иногда он меня так бесит, что я готова…— Да, я понимаю. — Я расправил плечи. — Я признаю лишь то, что не противоречит закону. За исключением одного пункта. Я свободный белый мужчина, и иногда мне хочется стать юношей двадцати одного года.— Да, вы слишком умны для того, чтобы быть женатым. И что это я нашла в Лоуренсе Куле? До сих пор не могу понять. Быть замужем за таким слюнтяем уже само по себе плохо, но знать при этом, что он еще и обманывает тебя с этой белесой шлюхой…— Ужасно, — согласился я. — И вы уверены, что его героиня — именно Эдна Брайт?Она выпила еще немного бренди и задумалась:— Я так думаю, но не уверена. Но эта дрянь — самая подходящая кандидатура. Он всегда имел слабость к блондинкам.— Так же, как и Генри Фарнхем… — обронил я.— Фарнхем? Я где-то уже слышала эту фамилию. Да, совершенно верно. Лоуренс что-то говорил сегодня за обедом, перед тем как удрать. Ах, так вы тот самый лейтенант, который расследует дело Фарнхема? Так, Эл?— Тот самый.Она торжествующе посмотрела на меня:— Я же чувствовала, что знаю вас.— Я очень рад, что вы слышали мое имя, Натали.Выходит, мы с вами старые друзья.— Конечно, — согласилась она. — Почему бы вам не налить себе еще, Эл? Терпеть не могу хлопоты по хозяйству.— Благодарю.Зазвонил телефон, и Натали отошла к другому концу бара. Я наполнил свой стакан. Крещендо в ее голосе нарастало, и наконец послышался резкий звук — Натали бросила трубку.— Это мой дорогой супруг! — объявила она, приблизившись ко мне. — Видите ли, он задержится на работе гораздо дольше, чем предполагал, и поэтому не будет ночевать дома. Он переночует в отеле, недалеко от конторы, так как не хочет беспокоить меня. Если бы я захотела побеспокоить его и ту тварь…Она схватила бокал и швырнула его в телефонный аппарат. Бокал не достиг цели, разбившись о край бара.Мелкие осколки рассыпались по ковру.— Налейте мне еще, Эл.Я подчинился. Натали подняла бокал и продекламировала:— Я отдаю тебе Лоуренса Куля, этого благородного и заботливого мужа. Я дарю его тебе или другой твари, которая не побрезгует этим вероломным ублюдком!Я вовремя схватил ее за руку, не дав второму бокалу разделить участь первого.— Я беспокоюсь не о посуде, — мягко пояснил я, — а о божественном напитке, с которым вы обращаетесь столь небрежно.Натали немного успокоилась. Через несколько секунд она улыбнулась:— И с какой стати я так переживаю из-за Лоуренса?Извините, Эл. Кажется, первый пункт в» Книге хорошего тона» гласит: «Старайся не наскучить гостю».— Я далек от того, чтобы скучать.— Расскажите мне о себе. Что вас интересует? Есть ли у вас хобби?— Кроме своего основного занятия, которое вам известно, я увлекаюсь проигрывателем. У меня целая коллекция пластинок.— Расскажите мне о них!— Возможно, я своего рода патефонный наркоман, но, по крайней мере, отдаю себе отчет в этой преступной слабости. Я люблю слушать музыку.И я принялся нести всякую чушь. О своем драгоценном проигрывателе и пластинках. Это заняло минут двадцать, не более.— Все это очень интересно, — вздохнула Натали. — Я бы хотела как-нибудь послушать ваши чудесные пластинки.— За чем же дело стало? Загляните как-нибудь в мою конуру. Я буду рад. И вам, и вашему мужу.— Зачем вы опять вспомнили об этой кислятине? — огорчилась Натали.— Я полагал, что обычно приглашение формулируют именно таким образом.— А разве я похожа на обычную женщину, Эл?— Думаю, нет.Она долго смотрела на меня, потом медленным взглядом обвела комнату. В ее глазах бушевало зеленое пламя, аккуратный носик слегка сморщился.— Фу, какой отвратительный сарай! — Она презрительно скривила губы. — Вы не находите, что эта комната напоминает сараи?— Сарай? Возможно. Но очень дорогой сарай.— Он слишком велик для двоих, — решительно объявила Натали. — Наверху находятся мои апартаменты. Когда строился этот дом, я решила, что должна позаботиться о своих удобствах. В конце концов, ведь это я плачу за этот проклятый дом. В моих комнатах особая атмосфера, интимная, вам там понравится, Эл.Натали направилась к выходу из гостиной, под аркой она остановилась и взглянула на меня:— У меня там имеется свой собственный бар. Нам потребуется только лед. Захватите ведерко, Эл. Вы меня легко найдете. Поднимитесь по лестнице, повернете направо, вторая дверь налево.Она исчезла, оставив меня бороться с правилами приличия. Борьба продолжалась не более пяти секунд. Победил я.Я обошел стойку бара, достал лед из холодильника и высыпал его в ведерко. Поднявшись по лестнице, я повернул направо и постучал во вторую дверь слева.— Входите, Эл! — послышался бархатный голос Натали.Это оказалась еще одна гостиная. Три кресла и две кушетки. Обстановка как во французском фильме, содержание которого превращает цензуру в устаревшее понятие.За гостиной находилась спальня, дверь в которую была широко открыта. Я мог видеть часть кровати и огромное зеркало во всю стену. А в зеркале я видел отражение Натали. Без платья. Она была лишь в черных кружевных трусиках и лифчике. Длинные, стройные ноги; крепкие, упругие груди.Кусочки льда в ведерке застучали, как костяшки кастаньет. Натали подхватила с кровати пеньюар и набросила на плечи.Я внимательно следил за тем, как она застегивает свой наряд. Когда она застегнула последнюю пуговицу, я поставил поднос на стол и повалился в ближайшее кресло.В комнату вплыла Натали и улыбнулась.— Надеюсь, вы уже позаботились о выпивке, — сказала она. — Только не говорите, что вы устали.— Заурядное нервное перенапряжение, — отозвался я.— Надеюсь, вы не возражаете против моего туалета?Я подумала, что так будет удобнее.— Может, это и удобно для вас, в моем же случае это верное средство для повышения кровяного давления.— Лучшее лекарство против этого недуга — алкоголь! — объявила Натали.Она уселась на кушетку и закинула ногу на ногу, тщательно расправив пеньюар. Правда, это мало помогло. Наряд был совсем прозрачный. Округлости, отчетливо проступавшие под призрачной тканью, бросали мне вызов. И уклоняться у меня не было ни малейшего желания.Я подошел к маленькому бару, наполнил бокалы и отнес коктейли к кушетке. Натали взяла из моих рук стакан и замурлыкала от удовольствия.— Вы не находите, что здесь атмосфера гораздо приятнее, чем внизу, Эл?— Гораздо приятнее, — с готовностью подтвердил я. — Вы очень мило выглядите в этом прелестном пеньюаре.— Я знаю, что вы наблюдали за мной в зеркало.Если бы вы этого не сделали, значит, я напрасно старалась.— Нет, не напрасно. Я все видел.— Вы знаете, что я о вас думаю, Эл? Вы всегда берете от жизни то, что хотите.— Да, если это доступно, — согласился я.— И вот в этом-то беда Лоуренса. Он слишком бесхарактерный. Он позволяет мне помыкать им. Никого так не презирают женщины, как мужчину, который позволяет им взять над собой власть. Но Лоуренс не в силах отказаться от моих денег. Он ненавидит себя за эту слабость, а заодно и меня. — Натали допила виски и печально посмотрела на дно бокала. — Рано или поздно, но я все-таки накрою его с одной из этих блеклых дешевок. Когда это произойдет, я так быстро опущу занавес, что Лоуренс Куль не успеет и сообразить, откуда нанесли ему удар.— Развод?— Конечно! — кивнула она. — Он не получит от меня ни цента. Кроме того, почему я должна хранить верность человеку, который никогда не был верен мне?— Ваш вопрос является одновременно и ответом.Она рассмеялась:— Вы мой идеал мужчины, Эл! Вы мне нравитесь.Очень нравитесь. Вероятно, вы уже догадались об этом?— Кажется, да.Она неторопливо принялась расстегивать пеньюар.Когда последняя пуговица была расстегнута, пеньюар упал с округлых плеч.У нее было удивительно красивое тело с гладкой бронзовой кожей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14