А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Если, напившись, принять драконий облик и спать в нем, то наутро никаких следов похмелья. Правда, спать пришлось на полу, но это дело десятое.
Лотан хмыкнул:
– Боюсь, этот рецепт годится только для тебя. Если я спьяну обернусь, то воевать тут долго будет некому.
– Буен становишься? – подивилась я. – Вот уж не думала, такой тихий милый мальчик!
Лотан усмехнулся; в полумраке шатра было видно, как неестественно полыхнули его глаза. Да, пожалуй, не стоило забывать, что «милый мальчик» в первую очередь был драконом, и попридержать свое остроумие, которое и люди-то зачастую не выносят. Впрочем, Лотан тут же сгладил впечатление клыкастой улыбкой, мол, не дергайся, твою манеру говорить комплименты-гадости я уже уловил, дыши ровнее.
Для судьбоносного совета на пригорочке поставили навес. Судя по всему, не все военачальники прочухались после вчерашнего и поэтому отдали предпочтение прохладному ветерку, дующему с реки, вместо душного полумрака шатра. «Интересно, – подумала я, – а илинеонцы устроили вчера с горя собственную пьянку или трезвые, как стеклышки, наблюдали со стены за нашим бурным весельем за их счет?» В последнем случае они могли и подслушать мои инсинуации, а впоследствии связать их с действиями своих противников.
Впрочем, что именно я вчера рассказывала, я глухо не помнила, а потому, опираясь на Нашкины свидетельства, шла к командному навесу, мучительно вспоминая старика Гомера. Моя попытка отмазаться от участия в заседании ни к чему не привела. Лотан, особо вредный сегодня, сказал, что мой отказ подорвет авторитет всей столичной аристократии. На аристократию с ее авторитетом мне было наплевать, но Лотану я этого говорить не стала– сказывалась слабость воли после возлияний – и покорно поплелась следом за ним.
У навеса нас, разумеется, уже поджидал Итакий в компании еще нескольких военачальников, с которыми я, оказывается, перезнакомилась накануне, а теперь не могла вспомнить даже приблизительно.
– Нуте-ка! – обрадованно воскликнул один из них, приземистый бородач с большим сверкающим шлемом в руках, прохладный бок которого он минутой раньше прикладывал ко лбу, что теперь безуспешно выдавал за проявление задумчивости. – Госпожа колдунья! Вы вчера так захватывающе рассказывали об одной военной хитрости… Э-э, мы все были бы вам весьма благодарны, если бы вы повторили ваш рассказ, а то, боюсь, некоторые детали его, возможно наиболее важные, несколько смазались.
Иными словами, они все, кроме общего впечатления, тоже ничего о прошлом вечере не помнили. Оно и к лучшему. Я выразила согласие повторить свое повествование, ахейяне радостно загалдели и повлекли нас с Лотаном за стол, на котором уже дальновидно были поставлены сосуды с ключевой водой и чем-то подозрительно напоминавшим рассол.
Под одобрительным взглядом Итакия, немедленно нацедившего себе полкубка того самого пойла, я почувствовала себя смелее и принялась рассказывать о том, как греки проникли в Трою при помощи огромной деревянной лошади, щедро украсив хрестоматийный текст своими комментариями. Военачальники слушали, одобрительно кивая, а уже знакомый нам адъютант, сидевший на самом краю стола, достал маленький блокнотик и сосредоточенно конспектировал.
– У меня все, – сообщила я, когда воспоминания о Троянской войне исчерпались.
Военные чины загалдели, обсуждая. Посыпались предложения о размерах, устройстве катков и десантных люков, а также о том, где, собственно, взять столько стройматериалов. Итакий слушал все это, не встревая, а затем отобрал блокнот у адъютанта, полистал его и повернулся ко мне.
– Я правильно помню, что боги помогли Одиссею оставаться незамеченным в конском чреве?
– Вроде бы да, – отозвалась я, – боюсь, прямых свидетелей на данный момент в живых не осталось.
– Конечно, – Итакий отобрал у адъютанта перо и стал что-то чертить на свободной страничке, – на помощь богов мы рассчитывать не можем, придется своими силами…
От развернувшейся тем временем дискуссии, кто именно должен сидеть в чреве коня, мне стало скучно.
– Ну, я пойду? – поинтересовалась я у Итакия. Он кивнул:
– Спасибо, милая девушка, дальнейшее мы возьмем на себя.
– Ну что? – поинтересовался Лотан, тоже самоустранившийся от обсуждения деталей конестроения. – Не пора ли нам?..
– Нет, – заявила я, – теперь уж я хочу посмотреть, чем дело кончится! Я же все-таки приложила к этому руку… или голову.
Дракон только хмыкнул.
За строительство коня команда Итакия принялась удивительно бодро, соорудив остов уже к обеду. Время их и впрямь поджимало – солдаты, побросав щиты и мечи, бегали с досками, брусом и гвоздями. Строительством ахейяне занялись за небольшим холмиком, на котором стояли шатры, чтобы не мозолить глаза защитникам Илинеона. Осуществление отвлекающих маневров взяли на себя несколько отрядов и расчет катапульты, запасшийся камнями и огромным количеством мешков с объедками – последние, похоже, они покупали у местных жителей, не в силах самостоятельно обеспечивать достойное количество. За три дня пребывания здесь я впервые видела ахейянский лагерь таким взбудораженным и даже слегка возгордилась.
Остальные члены нашей четверки проводили этот лишний день задержки по-разному. Ответственный Лотан занялся лошадьми и припасами на дальнейшую дорогу. Кро, восхитившись военным гением ахейян, побежал помогать. Не знаю, сумели они к чему-нибудь его приспособить, но с глаз долой он до вечера исчез, к вящему удовлетворению Нашки, все еще исходившей яростью по поводу вчерашнего инцидента. Сама Нашка побродила по окрестностям, искупалась в реке и, наконец, присоединилась ко мне в созерцании жизни лагеря, поскольку заняться все равно было нечем.
Когда оба солнца скрылись за горизонтом, конь был готов. Так я поняла по словам одного из офицеров, поскольку сама уже ушла в наш шатер. Я выглянула наружу, но вне шатра с его масляными лампами была темень, кромешная даже для моей лисьей половины. Облака плотно закрыли звездный свод, луна еще не взошла, хотя и неизвестно, смогла бы она пробить своим светом облачный покров. В темноте лишь метались языки факелов да отблескивали в их свете шлемы и панцири перемещавшихся куда-то людей. Появился Кро, но на все расспросы отвечал только междометиями и нечленораздельными звуками, возбужденно жестикулируя. Нашка уже начала вновь закипать, но рыцарь дальновидно удалился спать, никакими новыми подвигами себя не компрометируя.
Я собралась было последовать примеру Кро, но тут из мрака вынырнул Итакий, довольно потирая руки. Его доспех был покрыт какой-то белесой пылью и того же цвета потеками, а вблизи старый командир издавал еще и несколько странный запах.
– Отлично-отлично, – сказал Итакий, – вы, девушка, очень нам таки помогли своей идеей! Клянусь божественной птицей Уых и священной Зеленой Луной, илинеонцы завтра получат своего троянского коня!
Он задумчиво поковырял ногтем грязь на своем панцире, пробормотав:
– Какой хороший цемент, не отмывается совсем!
– Цемент? – удивленно переспросила я.
– Да, и притом – самый лучший! – не без гордости ответил Итакий. – Понимаешь, все дело в том, что раньше мы действовали неверно, принципиально неверно! Илинеон лучше укреплен и способен держаться много дольше, чем мы можем себе позволить его осаждать. Но мы закоренели в своей тактике, а вы дали нам свежую идею. Именно то, чего нам не хватало! – Он помолчал пару секунд. – Да я, собственно, по другому поводу, – и протянул мне треугольный вымпел с неким изображением, которое я, поразмыслив, сочла за череп барана анфас.
– Прикрепите это над входом в шатер, – сказал Итакий.
– Зачем? – поинтересовалась я, вертя в руках образчик местного народного творчества.
– Ну, мы же снимемся часа через четыре… Стратегическое отступление, так сказать. А вам чего в такую рань вставать? А этот символ будет означать для всякого, что ВЫ ТУТ НИ ПРИ ЧЕМ.
– За это – наше отдельное человеческое спасибо, – почти растроганно ответила я, пытаясь дотянуться до верхушки опорного шеста. Не дотянулась, разумеется, и привязала вымпел к растяжке со стороны, видимой из Илинеона.
– Ну, счастливо, – сказал Итакий, – и еще раз спасибо. Да, не зря я вас тогда взял на борт! Ну да ладно, дел еще выше крыши…
Он бодро повернулся и растворился во тьме.
Раннее утро раскололи звуки труб, и ни о каком сне уже речь идти не могла. Я как ужаленная подскочила на своей койке и принялась вертеть головой, пытаясь понять спросонья, кто я и что я.
– Это они так скрыто отступают? – поинтересовалась Нашка. – Хотят, чтобы все убедились, что осада снята? А то вдруг кто не заметит…
– Нет, это вряд ли, – зевая и потягиваясь, сообщил Кро, – я ночью выходил… выходил… ну, в общем, выходил и видел – они ушли еще в темноте: погрузились на галеры и отчалили.
– Тогда, наверное, это трубы Илинеона трубят об очередной победе, – внес свою лепту в дискуссию Лотан. – Я предлагаю, раз уж мы остались здесь и потеряли столько времени, выйти и насладиться этим сомнительным зрелищем до конца.
В результате, пока все потягивались, зевали и спорили, кто встанет последним, первым из шатра выбрался Кро, и почти сразу послышался его удивленный возглас.
Я оказалась второй. В лицо мне дохнуло свежим речным воздухом с легким запахом тины и ряски, и я окончательно проснулась и оглядела местность между мной и Илинеоном. И не удержалась от удивленного возгласа под стать драконоборцу.
Лагерь ахейян исчез – не было ни палаток, ни навесов, ни марширующих солдат, ни долговязой баллисты; правда, в последнем случае оставались четкие следы в виде рваного мешка и кучи картофельных очистков.
Зато перед теперь уже не осажденной крепостью стоял Конь!
Кони бывают разные. Бывают тяжеловозы, могучие и добродушные, с бабками мохнатыми, как малярные кисти, способные играючи тянуть за собой груженый «КамАЗ». Бывают рысаки, длиннотелые и тонконогие, с коротко подстриженными гривами и нервным выражением глаз. Бывают арабские кони, которых так любят рисовать мультипликаторы – с широкими ноздрями на узкой морде и широченными задницами, над которыми победным стягом вьется хвост. Владыка морей Посейдон любил, говорят, ездить на морских конях, у которых конский зад вкупе с ногами был заменен рыбьим хвостом. Бывают еще шахматные кони, у которых ни ног, ни хвоста нет, а есть одна голова, и та довольно схематичная. В конце концов, бывают детские кони-качалки, деревянные, с хвостом из пакли, и цельнопластмассовые с пищалкой в голове. Короче, когда речь идет о конях, пространство для творческого подхода хоть и не безгранично, но весьма обширно. Но я готова была поручиться, что тот, кто делал эскиз Коня, не был лично знаком ни с одним из перечисленных вариантов.
Стоящее перед нами существо напоминало, скорее, бегемота, сделанного кем-то, кому о бегемотах рассказывали только в детстве и только страшные сказки. Тело шедевра было массивное и округлое в сечении, с отнюдь не конским задом, опиравшееся на не менее массивные ножищи. Короткая толстая шея торчала горизонтально вперед. Учитывая, что на изготовление тулова пошла часть корпуса пришедшей в негодность галеры, можно было отследить и еще одну параллель с бегемотом, то бишь с гиппопотамом. Правда, в отличие от бегемота, у Коня была грива, сделанная, как мне кажется, из растрепанных тростниковых циновок, и острые, стоящие торчком ушки. Все это покоилось на деревянной платформе о шести колесах, навевая ассоциации с великанской детской лошадкой, еще более усиливаемые от вида растрепанного хвоста. Морды мне в этом ракурсе не было видно, но я не сомневалась, что она соответствует всему прочему.
– Не могу поверить, что они на такое позарятся, – сообщила я подошедшей Нашке.
– Ну, – резонно заметила подруга, критически разглядывая коня, – во-первых, это смотря зачем он им. Во-вторых, мало ли какие здесь эстетические предпочтения – вспомни хотя бы раскраску здешних галер. Ну а кроме того, реклама – это великая сила.
Рекламной кампанией ахейяне озаботились. Ею занималась пара солдат под началом знакомого нам адъютанта Итакия. Солдаты трубили в трубы, привлекая внимание илинеонцев (так вот что нас разбудило!), а адъютант хорошо поставленным командным голосом зачитывал некий Документ, в котором сообщалось, что сей деревянный конь преподносится в дар Илинеону, осада с которого отныне снята («Да вы же сами видите!»).
Илинеонцы видели, сгрудившись толпой на ближайшей стене и горячо обсуждая сложившуюся ситуацию. Адъютант же продолжал рассказ о том, что минувшим днем у духовного наставника войска, жреца Зеленой Луны (а я и не знала, что такой есть), состоялся серьезный деловой разговор с богами, которые и порекомендовали настоятельно осаду снять, а коня построить.
– Я бы, – сказал, подходя сзади, Лотан, – порекомендовал собрать шмотки и, если уж вам так дорого это зрелище, перебраться в более укромное место, а не торчать здесь у всех на виду. – Он указал на валявшиеся у воды останки полуразобранной галеры. – Кстати, кони наши уже там. Если что…
Галера, даже отдав часть себя на народное дело, была весьма немаленькой, напоминая оголенными шпангоутами теперь уже не только сдохшего, но и частично съеденного кита. Она оказалась весьма удобным убежищем с неограниченным запасом дров, доступом к воде и прекрасным видом на деревянную лошадь (хотя у меня до сих пор не было уверенности, что автор сего творения изображал именно коня, а не какое-то порождение горячечного бреда). Едва мы устроились в приятном тенечке перекусить, как явился, утирая пот, адъютант, довольный как король на именинах.
– Ну, вроде все идет по плану, – сообщил он нам. – Итакий – гений, я всегда говорил, а сегодня это еще раз подтвердится.
– А солдаты где? – поинтересовалась я. – Ну, которые трубачи.
– А, пошли, так сказать, на соединение с основными силами. Но я должен пронаблюдать весь процесс. Да, кстати, – он похлопал себя по бокам, – а, вот… Это Итакий просил передать вам в качестве подарка за сверхурочную работу.
Он достал откуда-то бронзовый ножик и протянул мне ручкой вперед.
– Что это? – Нашка с любопытством заглянула мне через плечо.
– По-моему, ножик для бумаги.
– Старинная вещь. Итакий говорил, ему лет триста, а то и больше. Сказал, ему не нужен, а вещица симпатичная и памятная.
– Да уж… Передайте ему спасибо при случае.
– Всенепременнейше.
Ножик, похоже, был действительно для бумаги– во всяком случае, ничего другого этим лезвием не разрежешь. Впрочем, может, три столетия назад оно было и острее. Длиной ножик был в полторы мои ладони, цельный – лезвие плавно перетекало в рукоятку, украшенную незатейливым, но изящным чеканным орнаментом из перевивающихся лент, оплетающих одиннадцатиугольник. Я решила, что, если выберусь отсюда, это действительно будет неплохим сувенирчиком.
– Дай-ка, – попросил Лотан, взял у меня ножик, повертел его, подозрительно прищурясь, а затем, пожав плечами, протянул обратно. Я аккуратно спрятала сувенир на дно своей сумки.
Между тем рекламные действия ахейян принесли свои плоды: толпа илинеонцев радостно окружила Коня и теперь оживленно обсуждала перспективы его использования в домашнем хозяйстве.
– Слушай, – спросила Нашка адъютанта, – а он не слишком большой?
– Точно по мерке, – ответил ахейянин, почему-то хихикнув.
Илинеонцы, собравшиеся у деревянного чудовища, перешли к неким действиям, простукивая дощатые бока и критически разглядывая колеса. Мне показалось, что кто-то попробовал посмотреть Коню в зубы.
Некоторое количество илинеонских солдат под покрикивания сержанта сорганизовались в команду и с криками «геть!» стали подталкивать Коня к воротам, но вдруг остановились.
– Позвать Лагуна! – заорал кто-то в сторону Илинеона.
– Лагун! Ла-агун!! – поддержали в толпе.
От ворот крепости отделился неопрятного вида старикашка и неожиданно шустро потопал в сторону толпы.
Лицо адъютанта помрачнело.
– Это кто? – шепотом поинтересовался Лотан у него.
– Пророк ихний придурочный, – недовольно ответил адъютант. – Как некоторые монетки кидают, чтобы судьбу узнать, так илинеонцы этого ненормального вытаскивают, чтобы он свое веское слово сказал. И что самое удивительное, почти всегда он это самое слово по делу говорит. Ну, для Илинеона по делу…
Пророк с минуту любовался Конем, а затем заглянул ему в рот (ну, или в то место, где у коня должен бы быть рот), поковырялся там пальцем и остался недоволен. Затем обошел деревянную махину и, приложив ухо к конскому боку, стал постукивать по доскам костяшками пальцев. Затем вновь отступил на несколько шагов и задумался или, по крайней мере, сделал вид.
Мы из своего укрытия наблюдали за ним, затаив дыхание. Илинеонцы тоже примолкли.
– Блин, этот догадливый старый хрыч сейчас все испортит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30