Принцессе показалось, что она даж
е различает серую полоску вдалеке, но островов Претории отсюда видно, ко
нечно же, не было.
Гельта подалась вперёд, увидела торчащую наискось под окном короткую же
лезную трубу, одну из тех, что предназначались для флагов Ц ими дворец ук
рашался в праздничные дни, Ц и крепко обвязала вокруг неё угол платка. Ве
тер подхватил красную ткань, та развернулась, заполоскалась в сильных по
рывах. Девушка провела ладонью по шершавой поверхности Ц дворец, как и с
тена, отгораживающая гору от порта, был сложен из больших глыб кораллово
го камня. Спрыгнув на пол, принцесса затворила окно, разгладила одежду и н
аправилась к двери.
* * *
Экуни Рон ожидал её в коридоре. В сопровождении служанки-туземки и черно
кожего охранника они спустились во двор, окружённый дворцовыми построй
ками, прошлись вдоль стены, посетили небольшое святилище канструктианс
кой церкви, где перед алтарем в виде Зёва Ц каменной воронки, украшенной
белыми изразцами, Ц молился священник. Заглянули в конюшню и на арену. Та
м Трэн Агори наблюдал за тем, как несколько молодых стражников учатся об
ращаться с саблями. Самое большое впечатление на принцессу произвели ко
нюшни: до сих пор она видела лошадей лишь на картинках, да ещё когда её спа
сли от пирата, но тогда она слишком плохо чувствовала себя и мало что запо
мнила.
В поведении принца по отношению к ней присутствовало что-то покровитель
ственное, почти отеческое, хотя разница между ними составляла меньше дес
яти лет. Заметив, с каким любопытством и опаской Гельта рассматривает ст
оящих в стойлах скакунов, Экуни сказал:
Ц Я подарю вам лошадку. Небольшую, здесь их называют пони. Теперь идёмте,
вас хотела видеть королева.
Покои владычицы Суладара располагались в большом здании возле башни, гд
е поселили гостью. Эола встретила их в зале с разноцветными витражами; се
довласая старуха, даже облачённая в пышные одежды, казалась едва заметно
й на огромном тяжёлом троне из красного дерева. Он стоял на устланном ков
рами возвышении в центре зала.
Принц поклонился и открыл было рот, чтобы представить принцессу, но коро
лева заговорила первой Ц резкий каркающий голос донёсся из кучи парчи и
шёлка:
Ц Это она? Подойди ближе! Эй, ближе! Ц Эола беспокойно заворочалась, прип
однялась и повелительно замахала сморщенной лапкой, украшенной многоч
исленными золотыми браслетами и кольцами. Гельта несмело приблизилась
к возвышению, а королева прокричала, будто гостья стояла где-то далеко: Ц
Ближе, что же ты медлишь?
Когда принцесса встала прямо перед ней, Эола ухватила её за подбородок, п
овернула голову, рассматривая гостью белесыми, будто выцветшими глазам
и. Сверкание драгоценностей, что усеивали широкий золотой круг на седой
голове, ослепило Гельту. Рон молча стоял позади.
Ц Сестричка! Ц вдруг продребезжала королева. Ц Слышишь, Экуни, Эк, маль
чик мой! У тебя могла быть такая же младшая сестричка, если бы негодяи не у
били твоего отца. Красивая девочка, ты решил жениться на ней? Король был бы
не против, нет… Рон, он никогда… Ц Эола забормотала что-то неразборчивое
, вдруг всхлипнула и оттолкнула растерянную Гельту.
Ц Королева несколько не в себе с тех самых пор, как умер отец, Ц произнёс
Экуни, выводя её из зала. Ц Уже много лет… Вы устали? Я отведу вас в ваши по
кои.
Вновь оказавшись в спальне, Гельта сняла ожерелье, ещё немного полюбовал
ась на него, спрятала в оставленный принцем футляр, а футляр положила в су
ндук. Переодевшись, она раскрыла окно, выглянула: красный платок полоска
лся на ветру. Принцесса прилегла на постель и замерла, бездумно уставивш
ись в высокий потолок. До её свадьбы оставалось совсем немного.
Глава 5
На другой стороне улицы показались четверо высоких молодых туземцев с н
ожами и короткими дубинками в руках, одетые чуть лучше большинства остро
витян: помимо штанов, на них были ещё и жилеты. Бритую голову каждого опояс
ывала кожаная лента, спереди на которой был вышит треугольник. Его сторо
ны образовывали рапира, меч и ружьё Ц знак принадлежности к прокторам, т
уземным служителям закона. Прокторы подчинялись Уги-Уги и вооружены был
и не так хорошо, как, допустим, дворцовая охрана или стражники из порта в К
оролевском городе: огнестрелов им никто и не думал давать.
Возможно, это и спасло Гану. Это, и ещё то, что умом прокторы не блистали: вме
сто того чтобы просто идти по улице, а поравнявшись с преступником, набро
ситься и скрутить, они издалека замахали руками и завопили угрожающе. По
том ринулись вперёд, но к тому времени На-Тропе-Войны решил, что убивать с
луг туземного монарха днём, посреди улицы, на глазах у начавших появлять
ся после дневной жары горожан не стоит. Он побежал прочь.
Прошло некоторое время после того, как беглец покинул негостеприимный д
ом торговца Диша Длога. Скорее всего, сам владелец фактории и натравил на
него прокторов. Гана свернул, перепрыгнув через невысокую ограду, чуть н
е наступил на прикованного возле конуры пса, пытаясь избежать длинных зу
бов, вскочил на крышу конуры, с неё Ц на ветви дерева, а потом на покатую тр
остниковую крышу туземной хижины. Она, конечно же, провалилась под бегле
цом, но в доме никого не оказалось, никто не попытался задержать его и не п
однял крик. Прокатившись по земляному полу, На-Тропе-Войны выпал через за
вешанный старой мешковиной проём, поднялся и помчался дальше.
Впереди были причалы. Топот ног, несколько мгновений назад стихший, зазв
учал вновь: прокторы наконец сообразили, куда подевался преступник, и ус
тремились за ним. Останавливаться и пытаться объяснять им что-либо не им
ело ни малейшего смысла: белому, да к тому же богатому торговцу поверят ск
орее, чем пришлому метису… которому вообще никто не поверит, что бы он ни г
оворил. Гана опасался прокторов и по другой причине: Рон Суладарский мог
связаться с туземным монархом и описать внешность того, кто похитил Гель
ту де Алие.
С невысокого пригорка открылась бухта, треугольником вдающаяся в остро
в. Узкая её часть, от которой к горе и текла река, называлась мелкооблачьем
Ц там виднелись деревца и верхушки выступающих над эфирными перекатам
и камней. Между невысоким косогором, где очутился беглец, и северным бере
гом Наконечника тянулась земляная дорога, вдоль неё росли кусты и редкие
деревья. По дороге ехало несколько телег. Дальше были склады, лодочные до
ма, выходившие прямо в облака, настилы и причалы, а ещё дальше среди пуховы
х перекатов стояли эфиропланы. Тёплый ветер подул в лицо Гане, развевая в
олосы. Он подался вперёд, собираясь прыгнуть с косогора, и тут дубинка, кот
орую швырнул один из преследователей, ударила в плечо.
На-Тропе-Войны развернуло вокруг оси, он упал на бок на самом краю. Прокто
ры были в нескольких шагах позади, бежали со всех ног, вздымая облако пыли
. Упираясь в землю локтем, Гана выдернул из-за ремня двуствольный пистоле
т купца и выстрелил в грудь одного из преследователей, после чего, чуть см
естив кисть, нажал на второй курок. Но после первого выстрела, как только р
аненый с воплем схватился за грудь, остальные попадали в пыль Ц следующ
ая пуля пролетела у них над головами. И всё равно это дало беглецу несколь
ко лишних мгновений; сунув пистолет за пояс, он подался назад и покатился
с косогора.
Он упал в кусты, что росли на краю дороги. Сразу же вскочил, развернулся и п
обежал.
Прошмыгнув перед впряжёнными в телегу лошадьми, слыша позади вопли прес
ледователей, Гана перепрыгнул через кусты на другой стороне дороги, мино
вал амбар, потом огороженный участок со сложенными на нём остовами прише
дших в негодность джиг и очутился в порту. Мимо шли люди, бледнолицые и туз
емцы, один катил тележку с рыбой, другой нёс на плече кривую палку с сетчат
ым садком на конце. Гана промчался мимо склада, в распахнутых воротах кот
орого виднелись весы, и толстый белокожий в фартуке скупал улов у туземц
ев, стоящих длинной очередью. Потом впереди показалось святилище Ц приз
емистое здание с прямой крышей, из центра которой торчало нечто вроде ра
сширяющейся кверху раковины или воронки из досок, обмазанных толстым сл
оем глины и выкрашенных в белый цвет. Сквозь открытые двери доносился не
стройный хор голосов. Беглец оглянулся и нырнул внутрь. Пробравшись вдол
ь стены, опустился на колени, склонил голову и стал неотличим от почти дву
х десятков людей, находившихся в помещении.
Сквозь отверстие в потолке, над которым была воронка, падали лучи светил
а. В столбе света, спиной к высокому витражу, стоял с закрытыми глазами свя
щенник-канструктианец и декламировал нараспев, используя как обычный, т
ак и церковный языки:
Ц Была Великая Канструкта сложна и страшна, и висела Она в центре того, г
де ни света, ни тьмы, ни тепла, ни хлада Ц среди вечного Канона висела она, с
реди застывшего движения пребывала. И молвила: о Всевластный Канон, скуч
но мне, ведь нет ничего Ц ни во мне, ни вовне, нет ни света, ни хлада, ни тепла
, ни тьмы, лишь ты один вкруг меня. Тогда прикоснулся он к Канструкте, вошёл
в неё семенем пустоты, и родила она Mundus Caelorum, и низвергла его в пучину Kavarga, и ещё р
одила Mundus Aquarum, и вознесла его в вечный поток Absuliarnost, и ещё родила Mundus Ignium, и ниспослал
а его в горизонт Limen Rerum, за Порог Вещей, в Nec Plus Ultra Ц Дальше Некуда… И назывался
Mundus Caelorum Ц Мир Небес Ц Аквалон, и был брат у него, длинношеий Кавачи…
На сложенном из разноцветных стёкол витраже позади священника было изо
бражено, как Канструкта, напоминающая распухшую рыбу с человеческими че
ртами и короткими ручками вместо плавников, извергает мир: из круглой во
ронки рта вылетало нечто, напоминающее поросшую мхом лесов чечевицу. Свя
щенник запел, медленно кружась в световой колонне. «Вниз, вниз…» Ц услыш
ал Гана слова молитвы, и прихожане подхватили их. На-Тропе-Войны слегка п
риподнял голову, оглянулся на дверь, затем окинул взглядом собравшихся в
святилище. Туземцев здесь почти не было Ц проповедникам из Гроша и Булт
агари нечасто удавалось обратить их в свою веру, Ц зато хватало белых и м
етисов. Две трети молящихся составляли женщины, присутствовали и нескол
ько детей.
Ц И желает Канструкта пожрать чад своих… Ц пел священник на староканс
труктианском. Ц Вниз, вниз, Аквалон, прочь от Неё, божественной матери Тв
оей!
Всем известно: преторианцы не верят ни во что. На Таитах проповеди заезжи
х священников вызывали у Ганы лишь скуку и раздражение. Подождав ещё нем
ного, он стал медленно отползать, и тут сзади раздался визг.
Грохнула упавшая под стеной лавка, кто-то вскрикнул, кто-то побежал… Пове
рнувшись, Гана увидел тощего человека, который ворвался в помещение, под
няв над головой мешочек. Из горловины торчал горящий фитиль.
Ц Живой монах! Ц взвизгнула женщина рядом. Впавший во время молитвы в т
ранс священник последним осознал, что происходит. Люди уже валили наружу
через двери или пытались, проламывая запертые ставни, выпрыгнуть в окна;
тощий человек со взрывчаткой в руках бежал, расталкивая орущих женщин, к
витражам, а канструктианец только-только прекратил кружиться и удивлён
но поднял голову.
В помещении и так было не слишком много народа, а теперь не осталось почти
никого. На-Тропе-Войны быстро пошёл вдоль стены к выходу. Священник что-т
о сказал, потом вдруг резким движением распахнул полы своего одеяния. На
поясе с левой стороны блеснул огнестрел в кобуре. Дальше Гана не смотрел
Ц успев заметить, что торчащий из мешочка фитиль почти догорел, он вывал
ился на улицу и побежал в тот миг, когда раздался выстрел. Ещё через нескол
ько мгновений, когда На-Тропе-Войны достиг уже соседнего дома, за которым
прятались испуганные люди, сзади громыхнуло. Взрыв был несильным, стены
святилища устояли, хотя крыша вместе с божественным зевом провалилась, п
огребя под собой и канструктианца, и монаха. Впрочем, преступник мог прин
адлежать не к ордену Живой Мечты, но к так называемым отцеубийцам Ц запр
ещённому законом братству внутри церкви Congressionis, второй из двух ветвей канс
труктианства, отпавшей от него и потерявшей право именоваться собствен
но канструктианской. Церковный раскол стал в своё время причиной войны м
ежду Бултагари и Гельштатом, а на Да Морана привёл к ночи Острых Ножей, ког
да за непродолжительное время было вырезано около трети населения остр
ова.
Выскочившие из святилища люди взволнованно переговаривались, причитал
а какая-то старуха, плакал ребёнок. Кто-то уже побежал за прокторами, и Ган
а поспешил покинуть это место.
* * *
Пахло рыбой и пропитывающей ёмкости эфиропланов смолой. Громкие голоса
звучали со всех сторон, жужжали мухи, скрипели снасти, кто-то бранился. На-
Тропе-Войны миновал несколько полных облачного пуха канав с круглыми ям
ами в конце Ц отстойниками для питьевой воды Ц и достиг небольшой шумн
ой толкучки, над которой кружились стаи мух. Поодаль стояли двое проктор
ов, и он нырнул в толпу. Гул голосов висел в жарком воздухе. Компания полуг
олых синекожих мальчишек обступила беглеца, дёргая за штаны, хватая за р
уки и предлагая купить фантомных креветок. Эти белесые, согнутые вопроси
тельным знаком создания, нанизанные сейчас на длинные хворостины, в сыро
м виде были сгустками пуха, организованными чуть лучше, чем обычные част
ицы облачного эфира. Своеобразное устройство, природное явление Ц как п
риливы, отливы, миграция блуждающих островов, течения и смена листьев на
деревьях, Ц они были неразумным законом природы или, возможно, её естест
венным механизмом для поддержания чистоты: питались сором, упавшей в обл
ака листвой, крупинками грязи, частицами, когда-то бывшими живой плотью, а
ещё могли, собравшись в небольшие облачка, растворять и переваривать об
лачных мотыльков и мелких нетопырей.
Гана прогнал мальчишек, и тут же какая-то старуха закричала ему в ухо Ц Н
а-Тропе-Войны не сразу разобрал слова, но вскоре выяснилось, что она пред
лагает посетить заведение для весёлых матросов, где гостя ждут не дождут
ся несколько очень молодых, но весьма опытных островитянок, а также мети
сок, бледнолицых, жительниц Гроша и даже чернокожих женщин с Имад-жины. Ст
аруха цеплялась за плечи Ганы и всё никак не отпускала, мальчишки вновь п
овисли на нём, тараторя что-то, вокруг всё орали, двигались, скрипели пере
носные лотки, звенели монеты, булькало в деревянных чашках дёшевое вино,
продаваемое в розлив из стоящих на земле бочонков… В конце концов Гана о
ттолкнул старуху, отвесил подзатыльник самому настойчивому мальчишке,
второго ткнул ладонью в лоб и под возмущённые вопли выбрался из толкучки
с той стороны, где по земле шёл настил из длинных досок.
Он оглянулся. Прокторов отсюда видно не было, хотя в порту беглец постоян
но рисковал наткнуться на них: подобные места привлекают всех, кто привы
к жить воровством, разбоем и обманом, Ц а значит, и служителям туземного
монарха здесь есть с кого поживиться.
На-Тропе-Войны пошёл по краю настила, глядя то вправо, на портовые здания,
то влево, на облака. Вскоре между джигами, коршнями и рыбацкими розалинда
ми он увидел редкий в этих местах айклит: быстроходный шлюп с Имаджины, ос
троносый, с наклонённой назад мачтой и парой косых горспригов Ц горизон
тальными килями, торчащими по бокам из борта, словно плавники рыбы. Все эф
иропланы строились из деревьев, чья древесина легче эфирного пуха, Ц но
таких, не считая облачной лозы, в Аквалоне насчитывалось всего три вида, и
один, именуемый краснодревом, рос только на Прадеше, где его было крайне т
рудно добыть. Потому эфиропланы, предназначенные для поднятия грузов бо
льше определённого веса, снабжались надувными ёмкостями, которые моряк
и именовали кулями. Яхты и скайвы богатеев плавали на кулях из трёхслойн
ого кручёного шёлка, а для военных кораблей, рыбаков и транспортников ис
пользовалась ткань попроще и погрубее, пропитанная каучуковой смолой.
Сеть чёрных канатов стягивала куль имаджинского айклита. Треугольная п
алуба с идущими книзу вертикальными бортами покоилась на нём, будто на л
ежащем гигантском яйце. Укреплённые железными полосами борта больше че
м до половины скрывали ёмкость, нижняя её часть была погружена в облака
Ц куль, таким образом, оставался скрытым от взгляда. Лишь иногда поднята
я плывущим в бухте эфиропланом облачная волна прокатывалась вдоль борт
а, на мгновение открывая небольшие участки блестящей от масла жёсткой тк
ани.
Гана ненадолго остановился, с любопытством разглядывая четверых босон
огих матросов Ц не то уроженцев Имаджины, не то загоревших до черноты, Ц
которые стояли возле сходней и о чём-то переговаривались, иногда приним
аясь громко хохотать.
1 2 3 4 5 6 7
е различает серую полоску вдалеке, но островов Претории отсюда видно, ко
нечно же, не было.
Гельта подалась вперёд, увидела торчащую наискось под окном короткую же
лезную трубу, одну из тех, что предназначались для флагов Ц ими дворец ук
рашался в праздничные дни, Ц и крепко обвязала вокруг неё угол платка. Ве
тер подхватил красную ткань, та развернулась, заполоскалась в сильных по
рывах. Девушка провела ладонью по шершавой поверхности Ц дворец, как и с
тена, отгораживающая гору от порта, был сложен из больших глыб кораллово
го камня. Спрыгнув на пол, принцесса затворила окно, разгладила одежду и н
аправилась к двери.
* * *
Экуни Рон ожидал её в коридоре. В сопровождении служанки-туземки и черно
кожего охранника они спустились во двор, окружённый дворцовыми построй
ками, прошлись вдоль стены, посетили небольшое святилище канструктианс
кой церкви, где перед алтарем в виде Зёва Ц каменной воронки, украшенной
белыми изразцами, Ц молился священник. Заглянули в конюшню и на арену. Та
м Трэн Агори наблюдал за тем, как несколько молодых стражников учатся об
ращаться с саблями. Самое большое впечатление на принцессу произвели ко
нюшни: до сих пор она видела лошадей лишь на картинках, да ещё когда её спа
сли от пирата, но тогда она слишком плохо чувствовала себя и мало что запо
мнила.
В поведении принца по отношению к ней присутствовало что-то покровитель
ственное, почти отеческое, хотя разница между ними составляла меньше дес
яти лет. Заметив, с каким любопытством и опаской Гельта рассматривает ст
оящих в стойлах скакунов, Экуни сказал:
Ц Я подарю вам лошадку. Небольшую, здесь их называют пони. Теперь идёмте,
вас хотела видеть королева.
Покои владычицы Суладара располагались в большом здании возле башни, гд
е поселили гостью. Эола встретила их в зале с разноцветными витражами; се
довласая старуха, даже облачённая в пышные одежды, казалась едва заметно
й на огромном тяжёлом троне из красного дерева. Он стоял на устланном ков
рами возвышении в центре зала.
Принц поклонился и открыл было рот, чтобы представить принцессу, но коро
лева заговорила первой Ц резкий каркающий голос донёсся из кучи парчи и
шёлка:
Ц Это она? Подойди ближе! Эй, ближе! Ц Эола беспокойно заворочалась, прип
однялась и повелительно замахала сморщенной лапкой, украшенной многоч
исленными золотыми браслетами и кольцами. Гельта несмело приблизилась
к возвышению, а королева прокричала, будто гостья стояла где-то далеко: Ц
Ближе, что же ты медлишь?
Когда принцесса встала прямо перед ней, Эола ухватила её за подбородок, п
овернула голову, рассматривая гостью белесыми, будто выцветшими глазам
и. Сверкание драгоценностей, что усеивали широкий золотой круг на седой
голове, ослепило Гельту. Рон молча стоял позади.
Ц Сестричка! Ц вдруг продребезжала королева. Ц Слышишь, Экуни, Эк, маль
чик мой! У тебя могла быть такая же младшая сестричка, если бы негодяи не у
били твоего отца. Красивая девочка, ты решил жениться на ней? Король был бы
не против, нет… Рон, он никогда… Ц Эола забормотала что-то неразборчивое
, вдруг всхлипнула и оттолкнула растерянную Гельту.
Ц Королева несколько не в себе с тех самых пор, как умер отец, Ц произнёс
Экуни, выводя её из зала. Ц Уже много лет… Вы устали? Я отведу вас в ваши по
кои.
Вновь оказавшись в спальне, Гельта сняла ожерелье, ещё немного полюбовал
ась на него, спрятала в оставленный принцем футляр, а футляр положила в су
ндук. Переодевшись, она раскрыла окно, выглянула: красный платок полоска
лся на ветру. Принцесса прилегла на постель и замерла, бездумно уставивш
ись в высокий потолок. До её свадьбы оставалось совсем немного.
Глава 5
На другой стороне улицы показались четверо высоких молодых туземцев с н
ожами и короткими дубинками в руках, одетые чуть лучше большинства остро
витян: помимо штанов, на них были ещё и жилеты. Бритую голову каждого опояс
ывала кожаная лента, спереди на которой был вышит треугольник. Его сторо
ны образовывали рапира, меч и ружьё Ц знак принадлежности к прокторам, т
уземным служителям закона. Прокторы подчинялись Уги-Уги и вооружены был
и не так хорошо, как, допустим, дворцовая охрана или стражники из порта в К
оролевском городе: огнестрелов им никто и не думал давать.
Возможно, это и спасло Гану. Это, и ещё то, что умом прокторы не блистали: вме
сто того чтобы просто идти по улице, а поравнявшись с преступником, набро
ситься и скрутить, они издалека замахали руками и завопили угрожающе. По
том ринулись вперёд, но к тому времени На-Тропе-Войны решил, что убивать с
луг туземного монарха днём, посреди улицы, на глазах у начавших появлять
ся после дневной жары горожан не стоит. Он побежал прочь.
Прошло некоторое время после того, как беглец покинул негостеприимный д
ом торговца Диша Длога. Скорее всего, сам владелец фактории и натравил на
него прокторов. Гана свернул, перепрыгнув через невысокую ограду, чуть н
е наступил на прикованного возле конуры пса, пытаясь избежать длинных зу
бов, вскочил на крышу конуры, с неё Ц на ветви дерева, а потом на покатую тр
остниковую крышу туземной хижины. Она, конечно же, провалилась под бегле
цом, но в доме никого не оказалось, никто не попытался задержать его и не п
однял крик. Прокатившись по земляному полу, На-Тропе-Войны выпал через за
вешанный старой мешковиной проём, поднялся и помчался дальше.
Впереди были причалы. Топот ног, несколько мгновений назад стихший, зазв
учал вновь: прокторы наконец сообразили, куда подевался преступник, и ус
тремились за ним. Останавливаться и пытаться объяснять им что-либо не им
ело ни малейшего смысла: белому, да к тому же богатому торговцу поверят ск
орее, чем пришлому метису… которому вообще никто не поверит, что бы он ни г
оворил. Гана опасался прокторов и по другой причине: Рон Суладарский мог
связаться с туземным монархом и описать внешность того, кто похитил Гель
ту де Алие.
С невысокого пригорка открылась бухта, треугольником вдающаяся в остро
в. Узкая её часть, от которой к горе и текла река, называлась мелкооблачьем
Ц там виднелись деревца и верхушки выступающих над эфирными перекатам
и камней. Между невысоким косогором, где очутился беглец, и северным бере
гом Наконечника тянулась земляная дорога, вдоль неё росли кусты и редкие
деревья. По дороге ехало несколько телег. Дальше были склады, лодочные до
ма, выходившие прямо в облака, настилы и причалы, а ещё дальше среди пуховы
х перекатов стояли эфиропланы. Тёплый ветер подул в лицо Гане, развевая в
олосы. Он подался вперёд, собираясь прыгнуть с косогора, и тут дубинка, кот
орую швырнул один из преследователей, ударила в плечо.
На-Тропе-Войны развернуло вокруг оси, он упал на бок на самом краю. Прокто
ры были в нескольких шагах позади, бежали со всех ног, вздымая облако пыли
. Упираясь в землю локтем, Гана выдернул из-за ремня двуствольный пистоле
т купца и выстрелил в грудь одного из преследователей, после чего, чуть см
естив кисть, нажал на второй курок. Но после первого выстрела, как только р
аненый с воплем схватился за грудь, остальные попадали в пыль Ц следующ
ая пуля пролетела у них над головами. И всё равно это дало беглецу несколь
ко лишних мгновений; сунув пистолет за пояс, он подался назад и покатился
с косогора.
Он упал в кусты, что росли на краю дороги. Сразу же вскочил, развернулся и п
обежал.
Прошмыгнув перед впряжёнными в телегу лошадьми, слыша позади вопли прес
ледователей, Гана перепрыгнул через кусты на другой стороне дороги, мино
вал амбар, потом огороженный участок со сложенными на нём остовами прише
дших в негодность джиг и очутился в порту. Мимо шли люди, бледнолицые и туз
емцы, один катил тележку с рыбой, другой нёс на плече кривую палку с сетчат
ым садком на конце. Гана промчался мимо склада, в распахнутых воротах кот
орого виднелись весы, и толстый белокожий в фартуке скупал улов у туземц
ев, стоящих длинной очередью. Потом впереди показалось святилище Ц приз
емистое здание с прямой крышей, из центра которой торчало нечто вроде ра
сширяющейся кверху раковины или воронки из досок, обмазанных толстым сл
оем глины и выкрашенных в белый цвет. Сквозь открытые двери доносился не
стройный хор голосов. Беглец оглянулся и нырнул внутрь. Пробравшись вдол
ь стены, опустился на колени, склонил голову и стал неотличим от почти дву
х десятков людей, находившихся в помещении.
Сквозь отверстие в потолке, над которым была воронка, падали лучи светил
а. В столбе света, спиной к высокому витражу, стоял с закрытыми глазами свя
щенник-канструктианец и декламировал нараспев, используя как обычный, т
ак и церковный языки:
Ц Была Великая Канструкта сложна и страшна, и висела Она в центре того, г
де ни света, ни тьмы, ни тепла, ни хлада Ц среди вечного Канона висела она, с
реди застывшего движения пребывала. И молвила: о Всевластный Канон, скуч
но мне, ведь нет ничего Ц ни во мне, ни вовне, нет ни света, ни хлада, ни тепла
, ни тьмы, лишь ты один вкруг меня. Тогда прикоснулся он к Канструкте, вошёл
в неё семенем пустоты, и родила она Mundus Caelorum, и низвергла его в пучину Kavarga, и ещё р
одила Mundus Aquarum, и вознесла его в вечный поток Absuliarnost, и ещё родила Mundus Ignium, и ниспослал
а его в горизонт Limen Rerum, за Порог Вещей, в Nec Plus Ultra Ц Дальше Некуда… И назывался
Mundus Caelorum Ц Мир Небес Ц Аквалон, и был брат у него, длинношеий Кавачи…
На сложенном из разноцветных стёкол витраже позади священника было изо
бражено, как Канструкта, напоминающая распухшую рыбу с человеческими че
ртами и короткими ручками вместо плавников, извергает мир: из круглой во
ронки рта вылетало нечто, напоминающее поросшую мхом лесов чечевицу. Свя
щенник запел, медленно кружась в световой колонне. «Вниз, вниз…» Ц услыш
ал Гана слова молитвы, и прихожане подхватили их. На-Тропе-Войны слегка п
риподнял голову, оглянулся на дверь, затем окинул взглядом собравшихся в
святилище. Туземцев здесь почти не было Ц проповедникам из Гроша и Булт
агари нечасто удавалось обратить их в свою веру, Ц зато хватало белых и м
етисов. Две трети молящихся составляли женщины, присутствовали и нескол
ько детей.
Ц И желает Канструкта пожрать чад своих… Ц пел священник на староканс
труктианском. Ц Вниз, вниз, Аквалон, прочь от Неё, божественной матери Тв
оей!
Всем известно: преторианцы не верят ни во что. На Таитах проповеди заезжи
х священников вызывали у Ганы лишь скуку и раздражение. Подождав ещё нем
ного, он стал медленно отползать, и тут сзади раздался визг.
Грохнула упавшая под стеной лавка, кто-то вскрикнул, кто-то побежал… Пове
рнувшись, Гана увидел тощего человека, который ворвался в помещение, под
няв над головой мешочек. Из горловины торчал горящий фитиль.
Ц Живой монах! Ц взвизгнула женщина рядом. Впавший во время молитвы в т
ранс священник последним осознал, что происходит. Люди уже валили наружу
через двери или пытались, проламывая запертые ставни, выпрыгнуть в окна;
тощий человек со взрывчаткой в руках бежал, расталкивая орущих женщин, к
витражам, а канструктианец только-только прекратил кружиться и удивлён
но поднял голову.
В помещении и так было не слишком много народа, а теперь не осталось почти
никого. На-Тропе-Войны быстро пошёл вдоль стены к выходу. Священник что-т
о сказал, потом вдруг резким движением распахнул полы своего одеяния. На
поясе с левой стороны блеснул огнестрел в кобуре. Дальше Гана не смотрел
Ц успев заметить, что торчащий из мешочка фитиль почти догорел, он вывал
ился на улицу и побежал в тот миг, когда раздался выстрел. Ещё через нескол
ько мгновений, когда На-Тропе-Войны достиг уже соседнего дома, за которым
прятались испуганные люди, сзади громыхнуло. Взрыв был несильным, стены
святилища устояли, хотя крыша вместе с божественным зевом провалилась, п
огребя под собой и канструктианца, и монаха. Впрочем, преступник мог прин
адлежать не к ордену Живой Мечты, но к так называемым отцеубийцам Ц запр
ещённому законом братству внутри церкви Congressionis, второй из двух ветвей канс
труктианства, отпавшей от него и потерявшей право именоваться собствен
но канструктианской. Церковный раскол стал в своё время причиной войны м
ежду Бултагари и Гельштатом, а на Да Морана привёл к ночи Острых Ножей, ког
да за непродолжительное время было вырезано около трети населения остр
ова.
Выскочившие из святилища люди взволнованно переговаривались, причитал
а какая-то старуха, плакал ребёнок. Кто-то уже побежал за прокторами, и Ган
а поспешил покинуть это место.
* * *
Пахло рыбой и пропитывающей ёмкости эфиропланов смолой. Громкие голоса
звучали со всех сторон, жужжали мухи, скрипели снасти, кто-то бранился. На-
Тропе-Войны миновал несколько полных облачного пуха канав с круглыми ям
ами в конце Ц отстойниками для питьевой воды Ц и достиг небольшой шумн
ой толкучки, над которой кружились стаи мух. Поодаль стояли двое проктор
ов, и он нырнул в толпу. Гул голосов висел в жарком воздухе. Компания полуг
олых синекожих мальчишек обступила беглеца, дёргая за штаны, хватая за р
уки и предлагая купить фантомных креветок. Эти белесые, согнутые вопроси
тельным знаком создания, нанизанные сейчас на длинные хворостины, в сыро
м виде были сгустками пуха, организованными чуть лучше, чем обычные част
ицы облачного эфира. Своеобразное устройство, природное явление Ц как п
риливы, отливы, миграция блуждающих островов, течения и смена листьев на
деревьях, Ц они были неразумным законом природы или, возможно, её естест
венным механизмом для поддержания чистоты: питались сором, упавшей в обл
ака листвой, крупинками грязи, частицами, когда-то бывшими живой плотью, а
ещё могли, собравшись в небольшие облачка, растворять и переваривать об
лачных мотыльков и мелких нетопырей.
Гана прогнал мальчишек, и тут же какая-то старуха закричала ему в ухо Ц Н
а-Тропе-Войны не сразу разобрал слова, но вскоре выяснилось, что она пред
лагает посетить заведение для весёлых матросов, где гостя ждут не дождут
ся несколько очень молодых, но весьма опытных островитянок, а также мети
сок, бледнолицых, жительниц Гроша и даже чернокожих женщин с Имад-жины. Ст
аруха цеплялась за плечи Ганы и всё никак не отпускала, мальчишки вновь п
овисли на нём, тараторя что-то, вокруг всё орали, двигались, скрипели пере
носные лотки, звенели монеты, булькало в деревянных чашках дёшевое вино,
продаваемое в розлив из стоящих на земле бочонков… В конце концов Гана о
ттолкнул старуху, отвесил подзатыльник самому настойчивому мальчишке,
второго ткнул ладонью в лоб и под возмущённые вопли выбрался из толкучки
с той стороны, где по земле шёл настил из длинных досок.
Он оглянулся. Прокторов отсюда видно не было, хотя в порту беглец постоян
но рисковал наткнуться на них: подобные места привлекают всех, кто привы
к жить воровством, разбоем и обманом, Ц а значит, и служителям туземного
монарха здесь есть с кого поживиться.
На-Тропе-Войны пошёл по краю настила, глядя то вправо, на портовые здания,
то влево, на облака. Вскоре между джигами, коршнями и рыбацкими розалинда
ми он увидел редкий в этих местах айклит: быстроходный шлюп с Имаджины, ос
троносый, с наклонённой назад мачтой и парой косых горспригов Ц горизон
тальными килями, торчащими по бокам из борта, словно плавники рыбы. Все эф
иропланы строились из деревьев, чья древесина легче эфирного пуха, Ц но
таких, не считая облачной лозы, в Аквалоне насчитывалось всего три вида, и
один, именуемый краснодревом, рос только на Прадеше, где его было крайне т
рудно добыть. Потому эфиропланы, предназначенные для поднятия грузов бо
льше определённого веса, снабжались надувными ёмкостями, которые моряк
и именовали кулями. Яхты и скайвы богатеев плавали на кулях из трёхслойн
ого кручёного шёлка, а для военных кораблей, рыбаков и транспортников ис
пользовалась ткань попроще и погрубее, пропитанная каучуковой смолой.
Сеть чёрных канатов стягивала куль имаджинского айклита. Треугольная п
алуба с идущими книзу вертикальными бортами покоилась на нём, будто на л
ежащем гигантском яйце. Укреплённые железными полосами борта больше че
м до половины скрывали ёмкость, нижняя её часть была погружена в облака
Ц куль, таким образом, оставался скрытым от взгляда. Лишь иногда поднята
я плывущим в бухте эфиропланом облачная волна прокатывалась вдоль борт
а, на мгновение открывая небольшие участки блестящей от масла жёсткой тк
ани.
Гана ненадолго остановился, с любопытством разглядывая четверых босон
огих матросов Ц не то уроженцев Имаджины, не то загоревших до черноты, Ц
которые стояли возле сходней и о чём-то переговаривались, иногда приним
аясь громко хохотать.
1 2 3 4 5 6 7