- Сидна...
- Уйди, Комин. Я веселюсь. Оставь меня.
Джонни шагнул между ними. Он чувствовал себя превосходно. Он
чувствовал себя вдвое сильнее и больше. Он повернулся к Комину и сказал:
- Вы слышали. Уходите.
Настроение Комина, и так не из лучших, испортилось окончательно.
- Послушай, Сидна. Я хочу сказать тебе...
Кулак Джонни врезался ему в скулу достаточно сильно, чтобы в голове
загудело.
- Теперь ты уберешься? - спросил Джонни. Дыхание его было тяжелым и
прерывистым, он был готов продолжать. Судна вскочила на ноги, сбросив
бокал с низкого столика.
- Черт побери вас обоих! - крикнула она и пошла, увлекая за собой
остальных. Комин сердито глядел ей вслед, думая, что в один прекрасный
день он выбьет из нее высокомерие, если она сохранит свое здоровье.
Джонни сказал:
- Мне кажется, нам лучше пойти в сад.
Комин взглянул на него.
- О, нет!
Джонни побледнел, остались лишь два красных пятна на скулах. Он
разъярился до высочайшей степени и не хотел, чтобы ярость ушла.
- Вы хотите отбить у меня Сидну, - сказал он.
Комин расхохотался.
Красные пятна на лице Джонни расширялись, пока не коснулись корней
волос на шее над воротничком.
- Вы пойдете в сад, - сказал он, - или я начну прямо здесь.
Это было уже слишком. Комин вздохнул.
- Ладно, мальчик, идем. Может быть, я сумею привести тебя в чувство.
Они плечом к плечу спустились по ступенькам. Здесь стоял шелест и
воркование, словно от голубей в темной бахроме кустарника, и Комин пошел
впереди. Джонни походил на сердитого молодого бычка во время гона.
Лампы террасы остались позади, висели лишь очень яркие звезды,
горящие на черном бархате. Где-то бормотали голоса.
Джонни сказал:
- Теперь достаточно.
- Хорошо. - Комин остановился. - Подожди минутку, мальчик, и выслушай
меня.
Он уклонился, кулак Джонни пролетел у его виска. И парень остался
открытым перед ним. Комин пару раз нетерпеливо ударил его открытой
ладонью, но парень был вне себя. Он был достаточно крепок, и некоторые из
его ударов могли причинить вред. Терпение Комина кончалось.
- Успокойся, - сказал он, - или я вмажу тебе, плевать, что ты еще
ребенок.
Он оттолкнул юношу. Джонни что-то пробормотал о том, что Комин боится
драться, и внезапно ринулся на него. Комин шагнул в сторону.
Из тени высокого цветущего кустарника вдруг вырвался узкий луч света.
Он с треском и вспышкой ударил в то место, где только что был Комин. Но
Комин отступил, и теперь там оказался Джонни. Парень беззвучно рухнул на
землю.
Комин стоял, ошеломленно переводя взгляд с мертвого мальчика на
темную массу кустов. Затем ринулся быстрее, чем когда-либо прежде. Второй
выстрел из шокера, установленного на смертельное поражение, ударил в землю
позади него, толкнул его в спину, полуоглушив, но только и всего. Комин,
не останавливаясь, ворвался в группу деревьев и бросился на землю. Он
выхватил свое оружие, передвинул кнопку на полный заряд и выстрелил в
кусты, но немного выше, чем нужно. Он хотел выкурить оттуда убийцу живым.
Со стороны дома донеслись какие-то звучи. Они напоминали
легкомысленную игру. Затем закричала женщина, и крик подхватили мужчины.
Комин еще дважды выстрелил в кусты, меняя позицию после каждого выстрела.
Убийца не отвечал, затем Комин услышал, как кто-то бежит за кустами. Он
бросился туда.
Люди уже вбегали в сад. Убийца не сможет направиться туда. Он должен
попытаться проскочить к пассажирскому шлюзу, но на его пути будет Комин, и
Комин вооружен. Может, убийца не рассчитывал на это. Слева был открыт путь
к грузовым люкам. Комин побежал, снижая заряд на своем шокере. Если он
сумеет приблизиться, то должен доставить его живым и способным говорить.
Комин увидел его, быстро перебегающего открытую поляну. Крикнул ему
остановиться, но единственным ответом был выстрел, ударивший в дерево
слишком близко от него. В саду вокруг слышались крики и треск, появились
приближающиеся огни. Охрана двигалась от грузовых шлюзов. Убийца бежал, но
деваться ему было уже некуда. Затем со всех сторон вокруг него появились
люди в ярком свете огней, сверкнули голубые лучи... и все было кончено.
Комин поднялся. Вокруг кишели люди. Охрана велела рабочим
возвращаться в шлюз, кругом возбужденно переговаривались. Питер Кохран и
Стенли были здесь, оба с шокерами в руках, глядя на неподвижное тело.
Комин тоже поглядел на него.
- Вы знали его? - спросил он.
Питер кивнул, а Стенли сказал:
- Его зовут Башбурн. Он был служащим Кохранов - два-три года назад.
Его уволили. Он был нежелательным элементом, возмутителем спокойствия. -
Стенли покачал головой. - Как он очутился здесь? Что он здесь делал?
Комин сказал:
- Пытался убить меня. Он уже пробовал это один раз, на Земле.
Питер пристально посмотрел на него.
- Вы в этом уверены?
Комин кивнул.
Сюда уже сходились гуляющие. Сидна, Симон, гости выглядели
возбужденными, испуганными, любопытствующими согласно своим характерам.
- Уберите его отсюда, - яростно сказал Питер. - Унесите.
Комин сказал:
- Теперь это неважно. Вы можете позволить им увидеть корабль. Это
неважно.
Питер уставился на него. Симон встал между ними, глядя на землю.
- Эй, - сказал он, - он сошел с яхты. Я видел его.
Глаза Питера сверкнули.
- И ты его не задержал? Ты позволил такому типу пройти сюда и даже не
сказал мне?
Симон сердито ответил:
- Ты шутишь? У него был пропуск от тебя.
Ни слова не говоря, Комин повернулся, схватил Питера за горло и
повалил на землю.
Чьи-то руки схватили его. Послышались возмущенные голоса. Наконец
кто-то ударил его по затылку рукояткой шокера. Он разжал руки, и его
оттащили от Питера. Питер с трудом поднялся. Стенли стоял на коленях возле
трупа, обыскивая его карманы. Он вытащил клочок бумаги.
- Вот он, Питер. На нем твоя подпись.
Питер покачал головой, взял бумажку и изучил ее.
- Подделка, - сказал он. - Когда-то он работал на нас. Он мог легко
достать образец подписи. Скорее всего, на своем контракте, я подписал
массу таких. И я никогда не давал ему пропуска.
Комин сказал:
- Надеюсь, вы сможете доказать это. - Его все еще держали за руки, в
голове гудело. Питер Кохран подошел к нему.
- Зачем? Что вы имели в виду, говоря: "Разреши им увидеть корабль.
Теперь это неважно"?
Комин медленно произнес:
- Твой приятель слишком поспешил. Он подумал, что снимет меня с
первого выстрела, но промахнулся. Под выстрел попал Джонни.
Наступила тишина. Она окружила Комина, ошеломленная и тяжелая, и
прозвучавший в ней голос Сидны был хриплым и очень громким.
- Ты хочешь сказать, что Джонни мертв?
- Убит. Вы сможете спрятать Башбурна и меня, но не сможете спрятать
Джонни. И и рад. Он глупый мальчишка, но это была не его драка. Ему не
было причин умирать в ней.
Он поглядел на них, на Питера и Симона, на Стенли и Сидну с
потрясенным бледным лицом - в особенности на Сидну.
- Ну, вот вам ваша вечеринка, - с горечью сказал он. - И она
уничтожила ваши владения на Луне. Скоро сюда прибудут полицейские с Земли,
и вы не сможете удержать их. Они захотят узнать все о том, как был убит
Джонни и почему, что вы делали с убийцей, и нигде не останется от них
секретов. Поэтому я и сказал, что теперь вы можете сообщить им о корабле.
Снова наступила долгая холодная тишина. Труп лежал на боку, как
перевернул его Стенли. Одна рука безвольно упала на лицо. Губы его,
казалось, улыбались, словно он спал. Стенли выглядел серым, глаза Симона
еле двигались, не глядя ни на кого. Позади людей высились грузовые шлюзы,
и оттуда доносились лязг и гул, не остановленные даже смертью.
Заговорил Питер Кохран.
- Я сам извещу земные власти. Тем не менее никто не покинет купол и
не свяжется ни с кем, пока не закончится расследование и полиция не
позволит вам улететь.
Послышались громкие протестующие крики. Питер прервал их.
- Извините, но это необходимо. Будьте нашими гостями, и я уверен, что
Сидна сделает ваше пребывание здесь как можно более приятным.
Они начали медленно расходиться, возвращаясь к дому. Несколько
человек отправились искать Джонни. Питер снова повернулся к Комину.
- Я не пытался убить вас. Как сказал Джон, убийство - для дураков. И
если бы я хотел убить вас, я сделал бы это сам, и это было бы неплохой
работой. Ладно, ребята, отпустите его.
Когда Питер Кохран пошел, тяжело шагая, Симон с беспокойством
поглядел ему вслед.
- Ты знаешь, что он сделает? - сказал он Стенли.
Стенли все еще глядел на труп, словно тот производил на него странное
впечатление очарования. Он то и дело проводил языком по губам, словно они
пересохли, руки его дрожали.
- Не знаю, - рассеянно ответил он. - У меня не было времени думать.
- Он задержит уведомление Земли о случившемся как можно дольше. Он
подготовит проклятый корабль к старту и улетит без дальнейших проверок. К
тому времени, как сюда прибудут колы, мы уже покинем нашу систему - если
двигатель заработает.
Голос его задержался на коротком слове "если". Комин услышал его и
содрогнулся, подумав, где они будут, если двигатель не сработает.

7
Его звали Арчи Комин, и когда-то у него был дом на Земле, когда-то у
него была девушка с крепкими загорелыми плечами. А что он делает здесь, в
бездне между звездами?
По главной кабине от стола, где остальные играли в карты, пронесся
голос:
- Дай мне три.
Комин подумал, что это смешно. В самом деле, очень смешно, что люди,
совершающие второй Большой Прыжок в истории, люди, летящие быстрее и
дальше, чем кто-либо, не считая пятерых до них, отделенные лишь
металлическими стенками от ужаса бесконечности, сидят и играют маленькими
пластиковыми картами и притворяются, что они не там, где есть на самом
деле.
Теперь он знал, что чувствовал Баллантайн. Это не полет между
планетами, к которым люди давно привыкли. Это полет в безумие.
Иллюминаторы плотно загорожены, потому что за ними нет ничего, кроме
ужасной пустоты, оттененной сверхъестественными вспышками энергии, что
была их собственной массой, пропускаемой через нейтронные конверторы в
мощном поле и толкающей их через пространство, которое было ненормальным,
а может быть, даже и не существующим в их собственной Вселенной.
Теоретически астронавигаторы знали, где находятся. Практически этого не
знал никто.
И самое отвратительное то, что не было ощущения движения.
Внутренность корабля была стиснута в неподвижности, подобно мертвому и
неподвижному центру урагана. Они с таким же успехом могли находится на
Земле, в комнате с закрытыми ставнями, никуда не летя. И еще звезды -
звезды, которые Баллантайн изучил до ненависти - казались на экране
линиями, искаженными, призрачными и бесконечно чужими, пока несущийся
корабль догонял и пересекал их световые лучи.
Только один экран, настроенный на сложное затухающее электронное
поле, показывал пространство впереди в относительно истинной перспективе.
Центром пересечения линий и центром в автоматических конденсаторах был
тусклый красный глаз звезды Барнарда. Сначала люди частенько задумчиво
глядели на экран, потом смотрели на него все меньше и меньше и наконец
стали избегать его.
Комин не мог его избежать. Он снова и снова шел пялить на него глаза.
Он не мог перестать думать о нем. Он спросил Питера Кохрана:
- Почему именно звезда Барнарда? Что заставило Баллантайна выбрать ее
вместо Центавра?
- Он знал, что у звезды Барнарда есть планеты, - ответил Питер. Он
выглядел усталым, дошедшим до последней точки, полным лихорадочного
торжества, не позволявшего ему отдыхать. - У нее низкая яркость, и
астронавты несколько лет назад смогли визуально отделить ее планеты с
помощью телескопа Кейбла. Насчет Альфы и Проксимы Центавра они еще не
совсем уверены, вот и была выбрана звезда Барнарда. Конечно, это только
начало. Теория Вейсзакера теперь вполне доказана, и она утверждает, что
большинство звезд имеет планеты, так что, как видите, это только начало...
Он внезапно прервал себя, так как понял, что говорит слишком быстро,
слишком горячо. Молодой врач, что присматривал за Баллантайном и теперь
полетел, чтобы присматривать за ними, потому что он был единственным
специалистом, по трансурановой медицине, сказал:
- Лучше примите снотворное и немного отдохните, мистер Кохран.
Питер сказал:
- Нет, я хочу снова вернуться к вахтенным журналам.
- Для вахтенных журналов есть много времени.
- Во всяком случае, в них нет ничего нового, - сказал Симон. Его
пристальный взгляд, холодный и сверкающий, был устремлен на Комина. - Ваш
приятель единственный, кто знает, куда мы летим, не так ли?
- Это вы узнаете, - сказал Комин, - когда мы прибудем туда.
Кренч, врач, и Рот, исследовавшие Баллантайна, и еще один человек из
лаборатории Кохранов, сосредоточились на картах, чтобы не влезать в ссору
Кохранов.
Комин резко сказал Питеру, Симону и Стенли:
- И прежде чем вы узнаете это, я собираюсь узнать, кто нанял
Башбурна, чтобы достать меня.
- Кто из нас?
- Да. Это был один из вас троих. Один из вас имеет недостающие
журналы Баллантайна. У вас у всех был удобный случай.
Взгляд Комина был очень ярким, очень твердым. Он, как и остальные,
страдал от долгого напряжения. Дела пошли плохо, прежде чем они покинули
Луну: накрытый простыней труп Джонни лежал в одной из больших комнат.
Гости Сидны истерически требовали узнать, почему не прилетает полиция,
почему их держат тут пленниками. И сама Сидна с каменным лицом, не
разговаривающая ни с кем. Старый Джон беседовал с ней. Комин не знал, что
он сказал, но в Сидне не осталось души.
Старт не задержался. Прошло не более двух дней по земному времени.
Питер сделал в точности то, что предсказал Симон. Активность у грузовых
шлюзов безумно возросла, рабочие падали с ног от усталости. И когда,
невероятно быстро, корабль был готов, Питер связался с властями, и не было
времени даже попрощаться.
- Один из вас, - сказал Комин, - нанял убийцу, который застрелил не
того. Пока я не знаю, кто именно из вас, но буду знать.
Питер свирепо сказал:
- Вы по-прежнему думаете, что я дал Башбурну пропуск?
- Но пропуск у него был.
Симон подошел и встал перед Коминым.
- Вы не понравились мне с первого взгляда, - сказал он. - И с
течением времени вы нравитесь мне все меньше и меньше. Вы слишком много
болтаете. Может быть, и неплохо, если кто-нибудь убьет вас.
- Да, - сказал Комин. - А вы видели, как Башбурн выходил из яхты. Вы
могли бы остановить его и проверить поддельный пропуск, но не сделали
этого.
Стенли поймал Симона за руку и сказал:
- Минутку. Мы не должны сейчас ссориться. Мы...
Доктор Кренч нервно откашлялся.
- Послушайте, мы все сейчас в психологическом напряжении, которое
может нас сломать, если мы не будем осторожны. Отдохните. Примите
снотворное, успокойтесь. Особенно вы, мистер Кохран.
- Вы говорите так, - сухо сказал Питер, - словно сами пользуетесь
снотворным. - Он взглянул на Симона. - Однако, мне кажется, вы правы. Иди,
Симон.
- Тебе лучше тоже уйти. Но я больше не буду спорить. Я ухожу и
постараюсь уснуть.
Питер вышел из каюты. Симон тоже. Стенли уселся в кресло и тупо
уставился в стену. Картежники разговаривали тихими монотонными голосами,
словно их мысли были сосредоточены вовсе не на игре.
Комин закурил сигарету и принялся безостановочно ходить взад-вперед в
ограниченном пространстве. Тускло горели лампы. Они были достаточно
яркими, но в самом свете было что-то неестественное, словно он как-то
изменил спектр. Тело Комина дрожало в самой глубине клеток, словно его
мучила болезнь. Это мучило всех. Рот сказал, что это какой-то неясный
эффект статичности и окружающего энергетического поля. Статическое
электричество в ненормальных условиях. Один из факторов риска межзвездного
перелета. Это могло быть опасностью. Маленькие факты могли перерасти в
большие. Такие мелочи, как недомогание или звук, не затихающий в его ушах.
Комин подумал: Баллантайн тоже слышал его. Весь путь до звезды
Барнарда и обратно он слышал его, не мог не слышать. А затем они включили
эту проклятую электродрель, и это был он - подвывающий, сводящий с ума,
нестерпимый звук, звук дрели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14