Незаметно пролетел еще один час.
Взглянув на часы, Кэри подошел к Армстронгу.
– У нас есть две возможности, – сказал он. – Сильный – очень сильный – сигнал у края лужайки, еще один слабый сигнал в центре вон той клумбы. Полагаю, следует начать с лужайки.
Армстронг обернулся.
– К нам идет миссис К.
Женщина подошла к ним.
– Ну как, нашли что-нибудь?
– Похоже, мы нашли соединение, – Кэри указал на край лужайки. – Вон там. Нам придется выкопать одну маленькую ямку – поймите нас правильно, гражданка Кунаева. Мы будем очень аккуратны и положим дерн обратно.
Женщина взглянула на лужайку, поросшую чахлой травой.
– Думаю, это не имеет значения, – безнадежно сказала она. – Трава здесь растет не так, как у нас, на юге. Вам принести чего-нибудь поесть?
– Мы принесли с собой бутерброды, – вежливо сказал Кэри.
– Я сделаю чай, – она кивнула и пошла к дому.
– Чудесная женщина, – заметил Кэри. – Кстати, уже двенадцать часов: все порядочные рабочие в это время откладывают инструменты на полчаса.
Они сели на лужайке, запивая сэндвичи чаем с лимоном. Женщина не изъявила желания побеседовать с ними, за что Кэри был ей от души благодарен.
– Насколько я понимаю, Меррикен и его семья, за исключением молодого Гарри, погибли здесь, – задумчиво сказал он, прожевывая кусок сэндвича. – Вон то крыло дома выглядит новее, чем остальная часть.
– Здесь сильно бомбили? – спросил Армстронг.
– Бог ты мой, да ведь здесь некоторое время проходила линия фронта. В небе было темно от бомбардировщиков.
Армстронг отхлебнул горячего чаю.
– Откуда мы знаем, что ящик все еще находится здесь? – спросил он. – Любой усердный садовник, хотя бы сам Кунаев, мог его выкопать.
– Лучше не раздражай меня, – сказал Кэри. – Тебе явно пора приниматься за работу. Я даю инструкции и наблюдаю за их выполнением согласно своему общественному статусу.
Он пересек лужайку, несколько секунд поводил над землей металлоискателем и воткнул в землю карандаш.
– Вот здесь. Копай аккуратно.
Армстронг начал копать. Он выкладывал слои дерна и почвы на одну сторону, стараясь не перемешивать их. Кэри сидел под деревом и наблюдал за ним, допивая остатки чая.
– Как глубоко зарыта эта штука? – спросил Армстронг.
– Примерно два фута.
– Я углубился уже на два с половиной. Ничего не видно.
– Продолжай, – сказал Кэри. – Мейрик мог ошибиться.
Армстронг продолжил работу.
– Уже три с половиной фута, – сообщил он через некоторое время. Ничего нет.
– Давай посмотрим, что скажут приборы.
Кэри надел наушники и опустил детектор в яму. Включив прибор, он быстро повернул верньер мощности сигнала.
– Здесь, – сказал он. – Должно быть, осталось несколько дюймов. У меня чуть барабанные перепонки не лопнули.
– Попробую, – сказал Армстронг, – но, не увеличивая размеров ямы, дальше копать трудно.
Он снова вонзил лопату в землю. На этот она звякнула о какой-то твердый предмет.
– Вот оно!
Поработав лопатой еще минуту, Армстронг начал разгребать землю руками. Еще через пять минут он выпрямился и посмотрел на Кэри.
– Вы знаете, что мы нашли?
– Что?
Армстронг нервно рассмеялся.
– Водопроводную трубу.
– О Боже! Вылезай из ямы, дай мне посмотреть.
Сменив Армстронга в яме, он нащупал закругленную металлическую поверхность и край какого-то фланца. Он счистил еще немного земли, посмотрел на свою работу и вылез из ямы.
Армстронг все еще хихикал.
– Засыпай яму, но очень осторожно, – сказал Кэри. – Это неразорвавшаяся бомба.
Смешок застрял у Армстронга в горле.
– Похоже, 250-килограммовая, – добавил Кэри. – Эквивалент нашей 500-фунтовой времен второй мировой.
Глава 29
Они собрались возле Денисона, распростертого на земле.
– Не трогайте его, – предупредил Хардинг. – Я не знаю, получил ли он что-нибудь еще, кроме контузии.
Он осторожно ощупал затылок Денисона.
– Ударили очень сильно.
– Но кто?
Диана взглянула на Маккриди. Маккриди пожал плечами.
Длинные пальцы Хардинга пробежали по торсу Денисона.
– Давайте перевернем его, только аккуратно.
Они повернули Денисона на спину, и Хардинг приподнял ему веко. Зрачок закатился вверх. Лин невольно вскрикнула.
– Извините, доктор, – сказала Диана. Встав на колени, она засунула руку в карман рубашки Денисона и кивнула Маккриди. Они отошли в сторону.
– План и записная книжка исчезли, – сказала Диана. – Он носил их в кармане рубашки, застегнутом на пуговицу. Пуговица оторвана. Вопрос, кто это сделал?
– Это не янки, – убежденно сказал Маккриди. – Я видел, с какой скоростью они уходили вниз по реке. Готов поспорить, что это и не другая банда.
– Тогда кто же?
Маккриди раздраженно покачал головой.
– Кто-то оказался умнее меня, – проворчал он.
– Сейчас не время для самокритики, – резко сказала Диана. – Дело в том, кто оказался умнее.
– Верно, – согласился Маккриди. – Кто бы то ни был, мы этого ожидали.
– Ожидали ради того, чтобы узнать, кто такие наши противники, – возразила Диана. – Вы знаете, что это означает. За нами охотятся уже три группы, – она начала загибать пальцы. – Американцы, затем какие-то славяне – русские, поляки, болгары, югославы – на выбор, а теперь еще и некие таинственные незнакомцы.
– Кэри был к этому готов, не так ли?
– Да, но беспокойства от этого не меньше. Пойдем взглянем на Денисона.
Они вернулись к скале.
– Это просто контузия, правда? – спросила Лин, с тревогой глядя на Хардинга.
– Не уверен, – ответил Хардинг. – Лин, в моем рюкзаке лежит черная коробка. Принесите ее, пожалуйста.
Лин побежала к лагерю. Маккриди опустился на колени рядом с Денисоном.
– Что с ним?
– Пульс очень слабый, – сказал Хардинг. – Нужно измерить кровяное давление. Есть и кое-что еще. Взгляните на это.
Он взял руку Денисона за запястье и приподнял ее. Когда он отпустил руку, она осталась в том же положении. Хардинг согнул руку в локте и отпустил – рука снова осталась в том положении, в каком он ее оставил.
Маккриди втянул воздух сквозь зубы.
– Его тело словно сделано из воска, – изумленно пробормотал он. – Что же это такое?
– Форма каталепсии, – ответил Хардинг.
– Она обычно сопровождает контузию?
– Нет. Я впервые вижу такую реакцию как следствие удара по голове. В высшей степени необычно.
Лин вернулась и протянула коробку.
– Это то, что вы хотели?
Коротко кивнув, Хардинг вытащил эластичный бинт и закрепил его на предплечье Денисона, а затем накачал в него воздух резиновой грушей.
– Кровяное давление тоже упало, – он снял бинт. – Отнесем его в лагерь и уложим в спальный мешок. Ему нужно тепло.
– Это означает, что мы никуда отсюда не сможем уйти, – скорее утвердительно, чем вопросительно пробормотал Маккриди.
– Не сможем, – согласился Хардинг. – По крайней мере до тех пор, пока я не выясню, что с ним случилось. Боюсь, его теперешнее состояние связано с тем, что с ним сделали раньше.
Маккриди помрачнел. Оставшись в лагере, они становились подсадными утками для любого следующего охотника за людьми.
– Он в сознании, доктор? – спросила Лин.
– Нет, разумеется, – ответил Хардинг. – Полностью отключен.
* * *
Хардинг ошибался. Денисон слышал каждое слово, но не мог ничего сделать. Когда он пытался двигаться, оказывалось, что мышцы ему не подчиняются. Было так, словно какая-то часть его мозга вышла из-под контроля. Он чувствовал, как Хардинг поднимает его руку, и хотел сделать ответное движение, но не мог.
Ему оставалось лишь одно – терпеть чудовищную головную боль.
Он ощутил, что его поднимают и несут, а затем кладут в спальный мешок. Через несколько минут он совершенно согрелся. Кто-то набросил капюшон мешка ему на голову, оставив снаружи только нос, поэтому звуки доносились приглушенно, и он с трудом мог разобрать отдельные слова. Он пытался заговорить, но язык безвольной тряпкой лежал во рту. Он не мог даже напрячь голосовые связки, чтобы издать самый слабый звук.
До него доносились обрывки разговора: «Дышит... автоматические функции не повреждены... боковой... потеря речи... шок...» Должно быть, это говорил Хардинг.
Кто-то перекатил его на бок. Денисон ощутил у себя во рту чьи-то пальцы, ощупывающие язык. Потом его оставили в покое.
Вскоре он заснул.
Ему снились сны.
* * *
Во сне он стоял на склоне холма, всматриваясь в глазок теодолита. Постепенно он понял, что это вовсе не теодолит, а кинокамера. Он даже знал ее марку – «Аррифлекс». Маленькое пятнышко озера, голубевшее вдали, постепенно превратилось в голубой глаз хорошенькой девушки.
Он оторвался от видоискателя и повернулся к Джо Стаунтону, оператору.
«Отличная композиция, – сказал он. – Начинаем съемку».
* * *
Огромные пласты памяти вставали на место под лязг раскрывавшихся стальных дверей.
* * *
«Ничего хорошего, Жиль, – сказал Фортескью. – Ты перехватил через край, и это слишком дорого нам обходится. Как, скажи на милость, ты можешь сохранять контроль над собой, если ты всегда пьян или под мухой?» Его презрение хлестнуло Денисона, как пощечина. «А когда ты не пьян, то мучаешься с похмелья, – голос Фортескью доносился глухо, как из пещеры. – Ты больше не можешь рассчитывать на старую дружбу. Это конец. Ты уволен».
* * *
Даже во сне Денисон ощущал, что по его щекам текут слезы.
* * *
Он вел автомобиль: старый, знакомый, многократно побитый «лотос». Бет сидела рядом, ее волосы развевались на ветру. «Быстрее! – говорила она. – Быстрее!» Он переключил передачу, чтобы обогнать грузовик, и прибавил газу.
Мотоцикл, похожий на большое насекомое, вылетел навстречу с боковой дороги. Он круто вывернул руль, но то же самое сделал и грузовик, который он собрался обогнать. Закричала Бет. Потом был удар, скрежет рвущегося металла и звон разбитого стекла. Потом не было ничего.
* * *
«Мне очень жаль, – сказал Стаунтон. – Могла бы получиться хорошая лента, но Фортескью не хочет ее брать. Что теперь будешь делать?»
«Поеду домой в Хемпстэд и напьюсь», – ответил Денисон.
* * *
Хемпстэд! Пустая безликая квартира, голые стены. Мало мебели, зато много пустых бутылок из-под виски.
А потом...
* * *
Денисон закричал во сне.
Он заворочался, открыл глаза и увидел Лин, склонившуюся над ним.
– Бет? – прошептал он.
Ее глаза расширились.
– Доктор Хардинг! – крикнула она. – Доктор Хардинг, он... он проснулся, – ее голос прервался.
Когда она повернулась к Денисону, он попытался встать.
– Нет, – сказала она. – Лежи спокойно.
– Со мной все в порядке, – тихо сказал Денисон.
Появился Хардинг.
– Дайте мне взглянуть на него, – он склонился над Денисоном. – Как вы себя чувствуете?
– Не слишком плохо, – ответил Денисон. – Жутко болит голова, – он поднял руку и прикоснулся к затылку. – Что произошло?
– Кто-то ударил вас по голове.
Денисон запустил другую руку под спальный мешок, к карману рубашки.
– Они забрали план.
– Это неважно, – сказала Лин. – Это неважно, Жиль.
– Знаю, – он приподнялся на локте, взял таблетки, протянутые Хардингом, и запил их водой. – Сейчас вы очень удивитесь, доктор.
– Вы были в сознании? – спросил Хардинг.
– Да. Более того, ко мне вернулась память.
– Вся память?
– Денисон нахмурился.
– Не уверен. Откуда мне знать?
– Не будем углубляться в этот вопрос, – быстро сказал Хардинг. – Как вы чувствуете себя физически?
– Отвечу, если мне разрешат встать.
Денисон выбрался из спального мешка и встал, опираясь на руку Хардинга. Несколько секунд он стоял пошатываясь, а затем сделал три шага.
– Кажется, все в порядке, – сказал он. – Если бы не головная боль...
– Таблетки снимут боль, – сказал Хардинг. – Но на вашем месте я бы не стал действовать слишком энергично.
– Вы – не я, – резко отозвался Денисон. – Сколько сейчас времени? Где остальные?
– Сейчас полдень, – ответила Лин. – Остальные смотрят, нет ли кого-нибудь поблизости. Думаю, доктор прав: тебе нужно полежать.
Денисон подошел к краю утеса, вспомнив беспокойство в голосе Маккриди, когда тот понял, что из-за нападения на Денисона их отряду придется остаться на месте.
– Я в состоянии перейти через реку, – сказал он. – Этого достаточно.
Глава 30
Армстронг копал новую яму. Наскоро забросав землей первую, он оставил Кэри укладывать дерн. Кэри старался как мог, но лужайка оставалась неровной, а принимая во внимание некоторые обстоятельства, ему вовсе не хотелось ее сильно утаптывать. Он взглянул на Армстронга, который, казалось, задался целью окончательно испортить клумбу.
– Что-нибудь нашел?
– Пока нет.
Армстронг выбросил очередную лопату земли и быстро наклонился.
– Стойте-ка! Кажется, здесь... – Кэри моментально оказался рядом с ним. – ...здесь что-то есть.
Кэри опустил руку в яму и нащупал плоскую поверхность, крошившуюся под его пальцами. Когда он вытащил руку, его ладонь была покрыта коричневатым налетом.
– Ржавчина! – произнес он. – Это ящик. Копай осторожнее.
Оглянувшись на дом, Кэри подумал, что мадам Кунаева очень вовремя ушла в магазин, прихватив с собой сына. Ложка меда в бочке дегтя. Часом раньше она выходила во двор вывешивать выстиранное белье, а покончив с этим занятием, начала болтать о несправедливости городских властей, о страшных ценах в магазинах и о других материях, близких сердцу любой домохозяйки. Масса времени была потеряна впустую.
– Если ящик проржавел, мы можем оторвать крышку и вытащить бумаги, не раскапывая ямы, – заметил Кэри.
– Я забыл прихватить с собой консервный нож, – пробормотал Армстронг. – Но попробовать можно.
Его рука скользнула к бедру и извлекла из бездонного кармана халата нож в кожаном чехле.
– Купил в Хельсинки, – пояснил он. – Думал, может пригодиться.
Увидев нож, Кэри недовольно хмыкнул, вытащил его из чехла и осмотрел широкое лезвие с деревянной рукояткой.
– Никогда не пытайтесь справиться с финном с помощью ножа, они всегда дадут тебе сто очков вперед. Вероятно, русские в здешних местах владеют ножом не хуже финнов. Ладно, эта штука нам подойдет.
Он принялся снимать землю с крышки ящика, расчистив около квадратного фута ржавого металла, а затем вонзил в крышку острие ножа. Проржавевшее железо раскрошилось, и нож с неожиданной легкостью скользнул внутрь. Кэри расширил дыру, отогнул металлический язычок, за который можно было ухватиться, и со скрежетом потянул его на себя.
Через пять минут он проделал в крышке ящика дыру, в которую можно было свободно просунуть руку. Пошарив внутри, он нащупал твердый корешок какой-то книги и обнаружил, что оказался в положении обезьяны, пытающейся вынуть орех из бутылки. Книга была слишком велика, Кэри выпустил ее и сосредоточился на расширении отверстия.
Наконец ему удалось извлечь книгу. Это была школьная тетрадь в твердой картонной обложке. Перелистав страницы, Кэри увидел математические символы и ряды длинных уравнений.
– Есть! – ликующе сказал он.
Следующей вещью, извлеченной из ямы, был рулон бумаг, схваченный резинкой. Резинка лопнула от первого же прикосновения, но бумаги, долгое время пролежавшие в свернутом виде, сохранили свою форму. Кэри с трудом развернул их. Первые страницы были написаны по-фински очень мелким почерком; математические уравнения появились на четвертой странице. Далее они становились все более обильными, а последние страницы сплошь были покрыты математическими значками.
– Как мы определим, что нам нужно? – спросил Армстронг.
– Не нужно ничего определять – мы заберем всю кучу.
Кэри снова нырнул в яму и запустил руку в ящик. Через десять минут ящик опустел, а рядом с ямой лежала объемистая пачка бумаг и тетрадей.
Кэри вытащил из кармана тщательно сложенные бумажные мешки.
– Засыпай яму, а я займусь барахлом, – он обеспокоенно взглянул на часы. – У нас осталось мало времени.
Наполнив бумагами три крепких мешка из крафтовой бумаги, Кэри запечатал их клейкой лентой.
– Земли не хватит, чтобы засыпать яму, – внезапно сказал Армстронг. – Она падает в пустой ящик.
– Я все сделаю, – Кэри подошел к нему. – А ты тем временем прогуляйся за тачкой. Ты знаешь, где ее найти.
– Пустой дом в конце улицы. Надеюсь, молодой Виртанен оставил ее там, где было условлено.
– Скоро узнаешь. Давай топай.
Кэри начал засыпать яму. Армстронг был прав: вынутой земли оказалось недостаточно, поэтому Кэри брал дерн с соседних участков клумбы и насыпал землю, не утрамбовывая ее. Это заняло достаточно много времени, но когда он закончил работу, Армстронг так и не появился.
Кэри спрятал мешки в зарослях кустарника. Время стремительно уходило: им нужно было вернуться на фабрику и контрабандой протащить бумаги в автобус.
Кэри нетерпеливо пошел к калитке и испытал несказанное облегчение, увидев Армстронга, катившего перед собой тачку.
– Где ты шлялся?
– Проклятый идиот спрятал ее, – яростно сказал Армстронг. – Как вы его проинструктировали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Взглянув на часы, Кэри подошел к Армстронгу.
– У нас есть две возможности, – сказал он. – Сильный – очень сильный – сигнал у края лужайки, еще один слабый сигнал в центре вон той клумбы. Полагаю, следует начать с лужайки.
Армстронг обернулся.
– К нам идет миссис К.
Женщина подошла к ним.
– Ну как, нашли что-нибудь?
– Похоже, мы нашли соединение, – Кэри указал на край лужайки. – Вон там. Нам придется выкопать одну маленькую ямку – поймите нас правильно, гражданка Кунаева. Мы будем очень аккуратны и положим дерн обратно.
Женщина взглянула на лужайку, поросшую чахлой травой.
– Думаю, это не имеет значения, – безнадежно сказала она. – Трава здесь растет не так, как у нас, на юге. Вам принести чего-нибудь поесть?
– Мы принесли с собой бутерброды, – вежливо сказал Кэри.
– Я сделаю чай, – она кивнула и пошла к дому.
– Чудесная женщина, – заметил Кэри. – Кстати, уже двенадцать часов: все порядочные рабочие в это время откладывают инструменты на полчаса.
Они сели на лужайке, запивая сэндвичи чаем с лимоном. Женщина не изъявила желания побеседовать с ними, за что Кэри был ей от души благодарен.
– Насколько я понимаю, Меррикен и его семья, за исключением молодого Гарри, погибли здесь, – задумчиво сказал он, прожевывая кусок сэндвича. – Вон то крыло дома выглядит новее, чем остальная часть.
– Здесь сильно бомбили? – спросил Армстронг.
– Бог ты мой, да ведь здесь некоторое время проходила линия фронта. В небе было темно от бомбардировщиков.
Армстронг отхлебнул горячего чаю.
– Откуда мы знаем, что ящик все еще находится здесь? – спросил он. – Любой усердный садовник, хотя бы сам Кунаев, мог его выкопать.
– Лучше не раздражай меня, – сказал Кэри. – Тебе явно пора приниматься за работу. Я даю инструкции и наблюдаю за их выполнением согласно своему общественному статусу.
Он пересек лужайку, несколько секунд поводил над землей металлоискателем и воткнул в землю карандаш.
– Вот здесь. Копай аккуратно.
Армстронг начал копать. Он выкладывал слои дерна и почвы на одну сторону, стараясь не перемешивать их. Кэри сидел под деревом и наблюдал за ним, допивая остатки чая.
– Как глубоко зарыта эта штука? – спросил Армстронг.
– Примерно два фута.
– Я углубился уже на два с половиной. Ничего не видно.
– Продолжай, – сказал Кэри. – Мейрик мог ошибиться.
Армстронг продолжил работу.
– Уже три с половиной фута, – сообщил он через некоторое время. Ничего нет.
– Давай посмотрим, что скажут приборы.
Кэри надел наушники и опустил детектор в яму. Включив прибор, он быстро повернул верньер мощности сигнала.
– Здесь, – сказал он. – Должно быть, осталось несколько дюймов. У меня чуть барабанные перепонки не лопнули.
– Попробую, – сказал Армстронг, – но, не увеличивая размеров ямы, дальше копать трудно.
Он снова вонзил лопату в землю. На этот она звякнула о какой-то твердый предмет.
– Вот оно!
Поработав лопатой еще минуту, Армстронг начал разгребать землю руками. Еще через пять минут он выпрямился и посмотрел на Кэри.
– Вы знаете, что мы нашли?
– Что?
Армстронг нервно рассмеялся.
– Водопроводную трубу.
– О Боже! Вылезай из ямы, дай мне посмотреть.
Сменив Армстронга в яме, он нащупал закругленную металлическую поверхность и край какого-то фланца. Он счистил еще немного земли, посмотрел на свою работу и вылез из ямы.
Армстронг все еще хихикал.
– Засыпай яму, но очень осторожно, – сказал Кэри. – Это неразорвавшаяся бомба.
Смешок застрял у Армстронга в горле.
– Похоже, 250-килограммовая, – добавил Кэри. – Эквивалент нашей 500-фунтовой времен второй мировой.
Глава 29
Они собрались возле Денисона, распростертого на земле.
– Не трогайте его, – предупредил Хардинг. – Я не знаю, получил ли он что-нибудь еще, кроме контузии.
Он осторожно ощупал затылок Денисона.
– Ударили очень сильно.
– Но кто?
Диана взглянула на Маккриди. Маккриди пожал плечами.
Длинные пальцы Хардинга пробежали по торсу Денисона.
– Давайте перевернем его, только аккуратно.
Они повернули Денисона на спину, и Хардинг приподнял ему веко. Зрачок закатился вверх. Лин невольно вскрикнула.
– Извините, доктор, – сказала Диана. Встав на колени, она засунула руку в карман рубашки Денисона и кивнула Маккриди. Они отошли в сторону.
– План и записная книжка исчезли, – сказала Диана. – Он носил их в кармане рубашки, застегнутом на пуговицу. Пуговица оторвана. Вопрос, кто это сделал?
– Это не янки, – убежденно сказал Маккриди. – Я видел, с какой скоростью они уходили вниз по реке. Готов поспорить, что это и не другая банда.
– Тогда кто же?
Маккриди раздраженно покачал головой.
– Кто-то оказался умнее меня, – проворчал он.
– Сейчас не время для самокритики, – резко сказала Диана. – Дело в том, кто оказался умнее.
– Верно, – согласился Маккриди. – Кто бы то ни был, мы этого ожидали.
– Ожидали ради того, чтобы узнать, кто такие наши противники, – возразила Диана. – Вы знаете, что это означает. За нами охотятся уже три группы, – она начала загибать пальцы. – Американцы, затем какие-то славяне – русские, поляки, болгары, югославы – на выбор, а теперь еще и некие таинственные незнакомцы.
– Кэри был к этому готов, не так ли?
– Да, но беспокойства от этого не меньше. Пойдем взглянем на Денисона.
Они вернулись к скале.
– Это просто контузия, правда? – спросила Лин, с тревогой глядя на Хардинга.
– Не уверен, – ответил Хардинг. – Лин, в моем рюкзаке лежит черная коробка. Принесите ее, пожалуйста.
Лин побежала к лагерю. Маккриди опустился на колени рядом с Денисоном.
– Что с ним?
– Пульс очень слабый, – сказал Хардинг. – Нужно измерить кровяное давление. Есть и кое-что еще. Взгляните на это.
Он взял руку Денисона за запястье и приподнял ее. Когда он отпустил руку, она осталась в том же положении. Хардинг согнул руку в локте и отпустил – рука снова осталась в том положении, в каком он ее оставил.
Маккриди втянул воздух сквозь зубы.
– Его тело словно сделано из воска, – изумленно пробормотал он. – Что же это такое?
– Форма каталепсии, – ответил Хардинг.
– Она обычно сопровождает контузию?
– Нет. Я впервые вижу такую реакцию как следствие удара по голове. В высшей степени необычно.
Лин вернулась и протянула коробку.
– Это то, что вы хотели?
Коротко кивнув, Хардинг вытащил эластичный бинт и закрепил его на предплечье Денисона, а затем накачал в него воздух резиновой грушей.
– Кровяное давление тоже упало, – он снял бинт. – Отнесем его в лагерь и уложим в спальный мешок. Ему нужно тепло.
– Это означает, что мы никуда отсюда не сможем уйти, – скорее утвердительно, чем вопросительно пробормотал Маккриди.
– Не сможем, – согласился Хардинг. – По крайней мере до тех пор, пока я не выясню, что с ним случилось. Боюсь, его теперешнее состояние связано с тем, что с ним сделали раньше.
Маккриди помрачнел. Оставшись в лагере, они становились подсадными утками для любого следующего охотника за людьми.
– Он в сознании, доктор? – спросила Лин.
– Нет, разумеется, – ответил Хардинг. – Полностью отключен.
* * *
Хардинг ошибался. Денисон слышал каждое слово, но не мог ничего сделать. Когда он пытался двигаться, оказывалось, что мышцы ему не подчиняются. Было так, словно какая-то часть его мозга вышла из-под контроля. Он чувствовал, как Хардинг поднимает его руку, и хотел сделать ответное движение, но не мог.
Ему оставалось лишь одно – терпеть чудовищную головную боль.
Он ощутил, что его поднимают и несут, а затем кладут в спальный мешок. Через несколько минут он совершенно согрелся. Кто-то набросил капюшон мешка ему на голову, оставив снаружи только нос, поэтому звуки доносились приглушенно, и он с трудом мог разобрать отдельные слова. Он пытался заговорить, но язык безвольной тряпкой лежал во рту. Он не мог даже напрячь голосовые связки, чтобы издать самый слабый звук.
До него доносились обрывки разговора: «Дышит... автоматические функции не повреждены... боковой... потеря речи... шок...» Должно быть, это говорил Хардинг.
Кто-то перекатил его на бок. Денисон ощутил у себя во рту чьи-то пальцы, ощупывающие язык. Потом его оставили в покое.
Вскоре он заснул.
Ему снились сны.
* * *
Во сне он стоял на склоне холма, всматриваясь в глазок теодолита. Постепенно он понял, что это вовсе не теодолит, а кинокамера. Он даже знал ее марку – «Аррифлекс». Маленькое пятнышко озера, голубевшее вдали, постепенно превратилось в голубой глаз хорошенькой девушки.
Он оторвался от видоискателя и повернулся к Джо Стаунтону, оператору.
«Отличная композиция, – сказал он. – Начинаем съемку».
* * *
Огромные пласты памяти вставали на место под лязг раскрывавшихся стальных дверей.
* * *
«Ничего хорошего, Жиль, – сказал Фортескью. – Ты перехватил через край, и это слишком дорого нам обходится. Как, скажи на милость, ты можешь сохранять контроль над собой, если ты всегда пьян или под мухой?» Его презрение хлестнуло Денисона, как пощечина. «А когда ты не пьян, то мучаешься с похмелья, – голос Фортескью доносился глухо, как из пещеры. – Ты больше не можешь рассчитывать на старую дружбу. Это конец. Ты уволен».
* * *
Даже во сне Денисон ощущал, что по его щекам текут слезы.
* * *
Он вел автомобиль: старый, знакомый, многократно побитый «лотос». Бет сидела рядом, ее волосы развевались на ветру. «Быстрее! – говорила она. – Быстрее!» Он переключил передачу, чтобы обогнать грузовик, и прибавил газу.
Мотоцикл, похожий на большое насекомое, вылетел навстречу с боковой дороги. Он круто вывернул руль, но то же самое сделал и грузовик, который он собрался обогнать. Закричала Бет. Потом был удар, скрежет рвущегося металла и звон разбитого стекла. Потом не было ничего.
* * *
«Мне очень жаль, – сказал Стаунтон. – Могла бы получиться хорошая лента, но Фортескью не хочет ее брать. Что теперь будешь делать?»
«Поеду домой в Хемпстэд и напьюсь», – ответил Денисон.
* * *
Хемпстэд! Пустая безликая квартира, голые стены. Мало мебели, зато много пустых бутылок из-под виски.
А потом...
* * *
Денисон закричал во сне.
Он заворочался, открыл глаза и увидел Лин, склонившуюся над ним.
– Бет? – прошептал он.
Ее глаза расширились.
– Доктор Хардинг! – крикнула она. – Доктор Хардинг, он... он проснулся, – ее голос прервался.
Когда она повернулась к Денисону, он попытался встать.
– Нет, – сказала она. – Лежи спокойно.
– Со мной все в порядке, – тихо сказал Денисон.
Появился Хардинг.
– Дайте мне взглянуть на него, – он склонился над Денисоном. – Как вы себя чувствуете?
– Не слишком плохо, – ответил Денисон. – Жутко болит голова, – он поднял руку и прикоснулся к затылку. – Что произошло?
– Кто-то ударил вас по голове.
Денисон запустил другую руку под спальный мешок, к карману рубашки.
– Они забрали план.
– Это неважно, – сказала Лин. – Это неважно, Жиль.
– Знаю, – он приподнялся на локте, взял таблетки, протянутые Хардингом, и запил их водой. – Сейчас вы очень удивитесь, доктор.
– Вы были в сознании? – спросил Хардинг.
– Да. Более того, ко мне вернулась память.
– Вся память?
– Денисон нахмурился.
– Не уверен. Откуда мне знать?
– Не будем углубляться в этот вопрос, – быстро сказал Хардинг. – Как вы чувствуете себя физически?
– Отвечу, если мне разрешат встать.
Денисон выбрался из спального мешка и встал, опираясь на руку Хардинга. Несколько секунд он стоял пошатываясь, а затем сделал три шага.
– Кажется, все в порядке, – сказал он. – Если бы не головная боль...
– Таблетки снимут боль, – сказал Хардинг. – Но на вашем месте я бы не стал действовать слишком энергично.
– Вы – не я, – резко отозвался Денисон. – Сколько сейчас времени? Где остальные?
– Сейчас полдень, – ответила Лин. – Остальные смотрят, нет ли кого-нибудь поблизости. Думаю, доктор прав: тебе нужно полежать.
Денисон подошел к краю утеса, вспомнив беспокойство в голосе Маккриди, когда тот понял, что из-за нападения на Денисона их отряду придется остаться на месте.
– Я в состоянии перейти через реку, – сказал он. – Этого достаточно.
Глава 30
Армстронг копал новую яму. Наскоро забросав землей первую, он оставил Кэри укладывать дерн. Кэри старался как мог, но лужайка оставалась неровной, а принимая во внимание некоторые обстоятельства, ему вовсе не хотелось ее сильно утаптывать. Он взглянул на Армстронга, который, казалось, задался целью окончательно испортить клумбу.
– Что-нибудь нашел?
– Пока нет.
Армстронг выбросил очередную лопату земли и быстро наклонился.
– Стойте-ка! Кажется, здесь... – Кэри моментально оказался рядом с ним. – ...здесь что-то есть.
Кэри опустил руку в яму и нащупал плоскую поверхность, крошившуюся под его пальцами. Когда он вытащил руку, его ладонь была покрыта коричневатым налетом.
– Ржавчина! – произнес он. – Это ящик. Копай осторожнее.
Оглянувшись на дом, Кэри подумал, что мадам Кунаева очень вовремя ушла в магазин, прихватив с собой сына. Ложка меда в бочке дегтя. Часом раньше она выходила во двор вывешивать выстиранное белье, а покончив с этим занятием, начала болтать о несправедливости городских властей, о страшных ценах в магазинах и о других материях, близких сердцу любой домохозяйки. Масса времени была потеряна впустую.
– Если ящик проржавел, мы можем оторвать крышку и вытащить бумаги, не раскапывая ямы, – заметил Кэри.
– Я забыл прихватить с собой консервный нож, – пробормотал Армстронг. – Но попробовать можно.
Его рука скользнула к бедру и извлекла из бездонного кармана халата нож в кожаном чехле.
– Купил в Хельсинки, – пояснил он. – Думал, может пригодиться.
Увидев нож, Кэри недовольно хмыкнул, вытащил его из чехла и осмотрел широкое лезвие с деревянной рукояткой.
– Никогда не пытайтесь справиться с финном с помощью ножа, они всегда дадут тебе сто очков вперед. Вероятно, русские в здешних местах владеют ножом не хуже финнов. Ладно, эта штука нам подойдет.
Он принялся снимать землю с крышки ящика, расчистив около квадратного фута ржавого металла, а затем вонзил в крышку острие ножа. Проржавевшее железо раскрошилось, и нож с неожиданной легкостью скользнул внутрь. Кэри расширил дыру, отогнул металлический язычок, за который можно было ухватиться, и со скрежетом потянул его на себя.
Через пять минут он проделал в крышке ящика дыру, в которую можно было свободно просунуть руку. Пошарив внутри, он нащупал твердый корешок какой-то книги и обнаружил, что оказался в положении обезьяны, пытающейся вынуть орех из бутылки. Книга была слишком велика, Кэри выпустил ее и сосредоточился на расширении отверстия.
Наконец ему удалось извлечь книгу. Это была школьная тетрадь в твердой картонной обложке. Перелистав страницы, Кэри увидел математические символы и ряды длинных уравнений.
– Есть! – ликующе сказал он.
Следующей вещью, извлеченной из ямы, был рулон бумаг, схваченный резинкой. Резинка лопнула от первого же прикосновения, но бумаги, долгое время пролежавшие в свернутом виде, сохранили свою форму. Кэри с трудом развернул их. Первые страницы были написаны по-фински очень мелким почерком; математические уравнения появились на четвертой странице. Далее они становились все более обильными, а последние страницы сплошь были покрыты математическими значками.
– Как мы определим, что нам нужно? – спросил Армстронг.
– Не нужно ничего определять – мы заберем всю кучу.
Кэри снова нырнул в яму и запустил руку в ящик. Через десять минут ящик опустел, а рядом с ямой лежала объемистая пачка бумаг и тетрадей.
Кэри вытащил из кармана тщательно сложенные бумажные мешки.
– Засыпай яму, а я займусь барахлом, – он обеспокоенно взглянул на часы. – У нас осталось мало времени.
Наполнив бумагами три крепких мешка из крафтовой бумаги, Кэри запечатал их клейкой лентой.
– Земли не хватит, чтобы засыпать яму, – внезапно сказал Армстронг. – Она падает в пустой ящик.
– Я все сделаю, – Кэри подошел к нему. – А ты тем временем прогуляйся за тачкой. Ты знаешь, где ее найти.
– Пустой дом в конце улицы. Надеюсь, молодой Виртанен оставил ее там, где было условлено.
– Скоро узнаешь. Давай топай.
Кэри начал засыпать яму. Армстронг был прав: вынутой земли оказалось недостаточно, поэтому Кэри брал дерн с соседних участков клумбы и насыпал землю, не утрамбовывая ее. Это заняло достаточно много времени, но когда он закончил работу, Армстронг так и не появился.
Кэри спрятал мешки в зарослях кустарника. Время стремительно уходило: им нужно было вернуться на фабрику и контрабандой протащить бумаги в автобус.
Кэри нетерпеливо пошел к калитке и испытал несказанное облегчение, увидев Армстронга, катившего перед собой тачку.
– Где ты шлялся?
– Проклятый идиот спрятал ее, – яростно сказал Армстронг. – Как вы его проинструктировали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31