Вы, федералы, посмеиваетесь в рукав над тем, что Холмс и Харрисон думают друг на друга.— В точку. С нашей работой ловишь кайф как можешь.У Джейн словно осыпался позвоночник, она сгорбилась и закрыла глаза.— Мы подошли так близко.— Просто вы любители, — Кевин отдал им честь банкой.— Но почему ты здесь? Зачем прикидываешься, будто в команде Холмса?— Взятки. Подкуп. Размен влияния. Настоящие преступления, большие и маленькие. Поэтому я тут ошиваюсь, играю в мальчика на побегушках у Холмса. И жаль, что мы вряд ли сможем опубликовать этот материал аж в ближайшие года два. Печально, но нужно немало времени, чтобы расставить все по полочкам.— Так, — произнес Джон, — а тем временем Харрисон сделает заявление, выставит свою кандидатуру и, когда вы подготовитесь, будет уже у власти. Вы точно не хотите, чтобы мы устроили хотя бы утечку информации в прессу?Кевин покачал головой:— Найти результаты вскрытия слишком легко. Признание Харрисона в том, что он спит со всеми подряд, — хорошо, но это несопоставимо с бедным овдовевшим сенатором, которого несправедливо обвиняют в убийстве. Ладно, я открыл вам карты. Может, и вы свои покажете? Расскажите, что вы там планируете?— Не хотелось бы, — Джон поднялся. — Идем, Джейн, нужно найти остальных и все отменить.— Что отменить? Есть что-то еще? — спросил Кевин, ухмыляясь. — Я так люблю теории заговоров. О, подождите, я понял. Вы собирались устроить великое разоблачение на сегодняшней пресс-конференции, да? Очень мило, даже здорово. Почти как Вудворд и Бернстайн, которые играют в Микки Руни и Джуди Гарланд и говорят: «Давайте устроим представление!» Джон зарычал.— До свидания, Кевин, — сказала Джейн, и Джон помог ей встать. — И огромное тебе спасибо за лекцию о том, на что идут наши налоги.Джон держал ее за руку, но Джейн приходилось почти бежать, чтобы не отставать. Они покинули пляж и вошли в отель.— Генри, вероятно, в «Синем кабане», — решил Джон и двинулся к бару. — Будем надеяться, Брэнди с ним. Я не хочу дважды мусолить эту историю.Джейн потянула руку Джона, чтобы он остановился.— Джон, нельзя, чтобы Брэнди рассказывала об этих фотографиях. Она ведь захочет, и мы должны ее остановить.— Я знаю. Вопрос в том, как?— Во-первых, мы пока ей ничего не расскажем, — Джейн нахмурилась, размышляя. — А значит, не расскажем и Генри, он ведь ей все передаст. Если бы как-то отправить их обоих отсюда…Джон сгреб ее в охапку, поднял на добрый фут от пола, поцеловал прямо в губы и опустил.— Ты гений.— Да, я знаю. И поэтому ты меня любишь, — слегка озадаченно ответила Джейн. — Что я сказала?Он снова взял ее за руку.— Только подыграй мне, потому что я собираюсь импровизировать. Знаешь, я ведь писатель. Я великий лжец. Потом я несколько часов буду не в себе, зная, что мы упустили такую возможность проучить ублюдка, а ты станешь меня утешать — у меня есть несколько предложений как, — но сейчас нужно защитить Брэнди. У тебя с собой мобильник?Джейн залезла в сумочку, вытащила телефон и протянула Джону.— Кому ты хочешь позвонить?— Джиму Уотерсу, — Джон вытащил из бумажника визитку телекомментатора. Набрал номер, нажал кнопку и поднес телефон к уху. — Один гудок… два гудка… Джим, алло, я так рад, что поймал тебя. Это Джон… Джон Романовски, помнишь? Нет? На берегу вчера вечером. Высокий, — он поднял ладонь над головой. Затем поморщился, глядя на Джейн. — Волосатый.Джейн прижала ладонь ко рту, чтобы не захохотать. Джон сверлил ее глазами.— Ну, теперь вспомнил? Да, да, это я. Хорошо, хорошо. Слушай, планы поменялись. Брэнди сможет встретиться с тобой только после пресс-конференции, ладно? На том же месте в другое время. Понял? Класс! Блеск! Чао-какао.— Блеск? Чао-какао? — повторила Джейн, когда Джон закончил разговор и вернул ей телефон. — Я думала, ты бросил играть в чудака.— Он решил, что я агент Брэнди, даже не вспомнил мое имя, и я подыграл, изобразил Голливуд, — сказал Джон, когда они уже шли к «Синему кабану». — И, да будет тебе известно, он тут же ответил: «Бонжур-тужур». Неудивительно, что его не берут на телевидение.— Ладно, значит, мы избавились от мистера Уотерса. Как избавиться от Брэнди?— То же самое. Но в этом случае поменяет расписание Джим Уотерс. Как только телекамеры упакуют, я скажу ей правду.Джейн потянула за руку, чтобы он снова остановился.— Блестяще, Джон. Но это временная отсрочка, и ты это знаешь. Брэнди просто выберет другое время для заявления.Он кивнул:— Знаю. Я покажу ей свои материалы по организации Харрисона, все, что есть, и пообещаю их обнародовать. Куда быстрее, чем феды, это точно.— И сложишь голову на плахе, если не сумеешь все доказать, — у Джейн душа ушла в пятки. — Ты можешь потерять все.— В таком случае тебя никогда не обвинят в том, что ты вышла замуж из-за денег, — Джон пожал ей руку. — Пойдем. Принесем Генри и Брэнди новости об изменениях и перекусим. Чувствую, мы пропустим обед. Сколько времени?— Почти три, — сказала Джейн, глядя на часы. — Заявление назначено на пять. Будем смотреть?— По телевизору в номере. Все четверо. Будет прямой эфир. Не хочу, чтобы Брэнди попала к микрофону, пока мы не расскажем ей, что происходит.В половине пятого Банда Четырех — или Любители, как их назвал Кевин, — собралась в люксе Брэнди.Брэнди подпиливала ногти и наносила на них светло-розовый лак.Генри читал книгу.Джон шагал.А Джейн надеялась на чудо.— Пора, — Джон включил телевизор. — Приготовьтесь, вас будет тошнить.На улице начало моросить, и подиум поставили в столовой, прикрепив к нему двенадцать микрофонов. Диллон тем временем улыбался в камеры.Он представил своего начальника не более чем в десяти тысячах хорошо подобранных душевных слов и отошел, уступая место Харрисону. И вышел сам сенатор, во всей своей седовласой, зубно-короночной красе. Он помахал толпе, поблагодарил за аплодисменты, поблагодарил приглашенных гостей.И выдержал паузу. Эффектную. Джейн пришлось признать — он умел быть эффектным.Все знали, что происходит. И на этот раз Обри Харрисон говорил кратко и ясно.— Сегодня я выдвигаю свою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов! Вы услышите мои обещания, и я хочу заявить: я держу слово!И тут желание Джейн исполнилось.— Брехня! — раздался женский вопль с дешевых мест. — Ты не приходишь на свидания!Диллон Холмс взлетел на подиум:— Пожалуйста, выведите эту женщину.— Вот еще. Три часа! Три часа я ждала под дождем. Я отказала всем, кто хотел меня подвезти, и, когда поняла, что он не придет, мне пришлось идти домой пешком.Харрисон пытался накрыть микрофоны рукой, но их было слишком много, и в некоторых раздались слова:— Ты же обещал позвонить ей. Осел!Джон сел на кушетку рядом с Джейн и прошептал:— Спроси меня, верю ли я в Санта-Клауса, солнышко. Спроси, и я отвечу «да».— Ш-ш-ш, — она замахала на него. — Смотри, повернули камеры. Кто она?Будто бы услышав вопрос, молодая женщина произнесла в микрофоны, направленные к ней:— Меня зовут Шейла Несквит, и я старшая официантка в… ну, неважно, где, потому что я уволилась сегодня утром. В прошлые выходные сенатор Обри Харрисон пригласил меня в отель, где я провела с ним ночь. И я могу это доказать.Кто-то почти уронил штанговый микрофон девушке на голову. Хлопнули вспышки. Огромные прожектора перетащили поближе. В банкетном зале начался переполох.И все это время мисс Несквит широко улыбалась в камеры — так, что было видно жвачку.— Давай, девочка! — сказала Брэнди, сжимая кулак. — Черт, испортила ногти, — добавила она, глядя на лак, размазавшийся по ладони. — А, теперь все равно. Генри, милый, сделай погромче.— Да, конечно, — Генри увеличил звук.В этот момент человек лет пятидесяти, одетый в темно-синий полосатый костюм, с черными, как вакса, зачесанными назад волосами, загородил Шейлу.— Меня зовут Фредерик Блейк, эсквайр, и я адвокат мисс Несквит. Теперь, когда мы завладели вашим вниманием, я хочу сделать заявление.Но Шейла явно еще не закончила. Она просунула голову к микрофонам и завизжала:— Я покажу тебе, как меня кидать! Ты влип, парниша.— Прелестная девочка, — содрогнулся Генри. Зал снова забурлил, все сорок репортеров одновременно задавали вопросы.— Как думаете, я могу получить права на книгу? — Генри подвинул мягкое кресло поближе к телевизору.— Только если я сыграю ее в фильме, Хэнк, — сказала Брэнди, присев на ручку кресла и обнимая его за плечи.— Тихо, дети, — Джейн взяла командование на себя. — Он что-то еще говорит.— …доказательство. Доказательство того, что мисс Несквит, признающей свою вину в получении работы путем искажения возраста, в действительности… — он сделал паузу, — …семнадцать лет.— Да ладно! — Джон посмотрел на Джейн. — Ей семнадцать?— Макияж, — кивнула Брэнди. — Хорошая фигура, высокий рост, резкие черты лица. Она вполне выглядит на двадцать один. Но я слишком стара, чтобы играть ее, черт побери.— Более того, — продолжил адвокат Блейк, как только взрыв негодования затих, — у нас есть доказательство, весомое доказательство, что сенатор Обри Харрисон склонил мисс Несквит к половому акту. Хотя фактически, в соответствии с законом, во многих штатах нашей великой страны это определялось бы как совращение несовершеннолетней.Снова шум с задних рядов, пока один голос не перекрыл остальные:— Какое доказательство?— Господи, да это Джим Уотерс. Видишь его? — Джон хлопнул себя по коленям. — Он ближе всех к ней. Иногда задние ряды выгоднее.— Наше доказательство в надежном месте, — продолжил адвокат Блейк, глядя прямо на Уотерса, единственного репортера в кадре. — Как только известят местную полицию, чем сейчас и занимается мой коллега, свидетельство будет отправлено в полицейскую лабораторию на анализ. На тест ДНК и так далее.— О чем это он? — спросила Джейн в замешательстве.— Ну, — начал Джон, и Джейн заметила, что он покраснел, — может, я ошибаюсь, но барышня прихватила сувенир. И вовсе не меню.Джейн покачала головой:— Нет, я не понимаю.Джон посмотрел на Генри, который проявлял повышенный интерес к мыскам своих ботинок.— Ну, — начал он снова, — если я не ошибаюсь, она прихватила…— У меня есть презерватив, детка! — прокричала скромница мисс Несквит в микрофон. — У меня есть оба. Ты влип!— Ох, — сказала Джейн. Адвокат Блейк схватил свою клиентку за плечи и выпихнул в коридор. — Это непристойно.— Непристойно? — спросил Джон. — А по-моему, это высшая справедливость.— Ни хрена себе! — Брэнди рухнула Генри на колени. — Пожалуйста, умоляю, Хэнк, можно я ее сыграю? Я люблю эту девочку!— Давай, — Джон помог Джейн встать, когда камера повернулась к подиуму, пустому подиуму. — Пошли отсюда.Джейн охотно последовала за ним. Когда Джон закрывал дверь, она оглянулась на Генри и Брэнди, которые были очень странной, но все же трогательной парой.В коридоре Джон повернулся и положил руки Джейн на плечи.— С ним покончено, Джейни. Все.— Да, знаю. Что ты чувствуешь? Он пожал плечами:— Не пойму толком. Я много лет хотел увидеть его падение. Думал, что почувствую больше, чем сейчас. Да, я рад, но больше всего мне хочется вернуться в наш номер и заняться с тобой любовью. Это можно понять?— Я могу, — Джейн обняла его за талию, и они пошли по длинному коридору в свою комнату.Когда они проходили мимо лифтов, двери открылись, и оттуда вышел Холмс. Сказать, что он выглядел обеспокоенным, — значит, ничего не сказать.— Диллон, — улыбнулся Джон, — идешь собирать вещички? Или, как крыса, бежишь с тонущего корабля?— Проваливай к черту, Романовски. И не забудь свою потаскушку.— Знаешь, Холмс, Джейн чудесная женщина. Милая женщина. И совсем не склонна к насилию. К счастью или к несчастью, это с чьей стороны посмотреть, я склонен.Джейн не успела заметить движения Джона, а Диллон уже лежал на полу, держась за нос. Кровь лилась по его лицу, на его костюм.— Ды сдомал бде дос!Джона снова обнял Джейн за плечи, и они пошли по коридору.— Знаешь что, солнышко? — произнес он, когда она вставила ключ-карту в дверь.— Ты рад, что сделал это? — улыбнулась Джейн.— Еще как. — Улыбка Джона была широкой и почти детской. — Еще как. Для счастья не хватает только одного. Ну-ка быстро скажи, какой антоним у «когда-нибудь»?Джейн засмеялась — он высоко поднял ее на руки.— Ну, профессор Романовски, наверное, это «прямо сейчас».— Ставлю этой девочке «пять»! — Джон вошел в комнату и ногой захлопнул дверь.Дорогой читатель!Теперь, когда у Джейн и Джона все устроилось, вы наверняка спросите, что же произошло с Молли? Может, в «Беззаботном детстве» все прекрасно? Может, Молли успешно справилась со всеми неурядицами и отправилась домой, в Вашингтон, чтобы отметить праздники в столице?Или удачно приземлилась в очередную лужу? Что ж… Может быть.И вот появляется он…Впервые мы встречаем Доминика Лонгстрита, когда он врывается в «Беззаботное детство» и ищет, кого бы убить.А находит нашу неподражаемую Молли Эпплгейт, заведующую детским садом. Но только на два дня, перед Четвертым июля, а потом учреждение закрывается на две недели.Доминик же думал, что его племянница и племянник — восьмилетний Тони, которого тошнит на качелях, и девятилетняя Лиззи за компьютером, скорее всего, взламывающая Пентагон, — будут в надежных руках на этой и следующей неделе, пока их родители путешествуют по Греции.Так или иначе, он находит Молли и накидывается на нее, оба ствола на взводе.Он зол. Он в ярости. Он… Боже, но у этой женщины такие ноги…— То есть, — говорит Доминик, пытаясь сосредоточиться, — у меня контракт, соглашение, называйте как угодно. Слишком поздно, их уже никуда не пристроишь, и если кто-то не присмотрит за детьми, я буду судиться. Понятно?— Вы Доминик Лонгстрит, не так ли? — ответила Молли, скрестив свои длинные ноги. Она сидела ч улыбалась Доминику, не сильно расстроившись при мысли, что заведение ее кузины станет объектом судебного разбирательства. — Режиссер с Бродвея? Вы делаете мюзиклы. Я видела «Поздравления» в прошлом году. Просто чудесно.— Да, спасибо. Нет, я не благодарю вас, черт возьми! И хотя это не ваше дело, но я собираюсь работать над новым шоу в следующем месяце. Я уже распределил роли. Репетиция идет даже сейчас, пока я стою здесь и разговариваю с… о, черт, дамочка, у меня нет на это времени. Сделайте что-нибудь!Ну… Когда речь идет о Молли, легко угадать, что было дальше.Она вызывается поехать в особняк Лонгстрита и предлагает свои «значительные навыки в области детского, в общем, управления» на длительный срок.Неважно, что все знания Молли о детях можно легко уместить в наперстке, и еще останется место для полного актерского состава «Отверженных».Ведь она собирается завести дружбу с актерами, продюсерами и… О, она всегда хотела быть на сцене. Разве она не работала в прошлом году официанткой в придорожном ресторане, где пела и разъезжала на роликах? Вот это было весело. Менеджер почти рыдал, когда она уволилась и стала выгуливать собак (это продолжалось недолго. Вы можете себе представить, какой мешок надо таскать, чтобы убирать за шестью собаками?).Как бы то ни было, если вернуться к пению и роликам, Молли не без таланта. Кроме того, перед ней Доминик Лонгстрит собственной персоной, великий человек. Такое знакомство только на пользу ее грандиозным планам.Итак, Молли закрывает сад в конце дня, собирает Тони и Лиззи и направляется в особняк Лонгстрита на окраине округа Фэйрфакс.С точки зрения Молли — это очередная потеха, еще одно приключение, еще один летний роман.Для Доминика со временем это станет безумием — отчаянием и/или помешательством — потому что он уверен: это не любовь.Ну да. Так уж он много знает…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27