Беллами — шпион? Тайный агент, работающий под прикрытием «Деспардс»? Боже, подумал он сердито, вот что значит дать волю воображению. Но почему тогда Кейт лжет? Что в действительности привело Беллами в Гонконг? Почему он оказался в Укрепленном городе?
Конечно, Ролло был найден за пределами Укрепленного города, но разгадкой служила какая-то точка в лабиринте темных улиц, ведущих к самому сердцу города.
Ролло Беллами мог бы находиться в богатом Китайском квартале, в Гонконгском клубе, мог остановиться в «Мандарин-отеле», а не у какого-то китайца с антикварной лавочкой. А кстати говоря, что он собой представляет? И почему Ролло изображал китайца?
— Он говорит по-китайски? — спросил Блэз.
— Насколько я знаю, нет.
— У него есть здесь еще друзья, кроме человека, у которого он поселился?
— Ну, если он жил здесь во время войны…
Она не говорит ему правды. Почему он снова впал в немилость? Блэз чувствовал, что его терпение, не такое уж и безграничное, почти исчерпано. Эта девица становится жерновом у него на шее.
— Вы посылали его сюда?
— Нет, не посылала.
— Значит, это его идея?
— Он сказал, что его приглашает старый друг и что заодно он заглянет на аукцион.
— Но Джеймс Грив уже был отправлен на аукцион?
— Ну и что? Я не сторож Ролло 1 — Нет, скорее он вас сторожит, — не удержался Блэз.
На бледном лице Кейт вспыхнули яростью глаза.
— Он мой хороший друг, а вы…
— Что ж, договаривайте, — неприязненно сказал Блэз. — А я могу только мечтать об этом?
Лицо Кейт стало каменным.
— Что с вами творится? — взорвался Блэз. — Можно подумать, что это я собственноручно искалечил Ролло.
Никакого ответа, но в самом молчании, казалось, крылось обвинение.
Блэз взял себя в руки.
— Он общался с вами по приезде сюда?
Кейт покачала головой, но по ее внезапному напряжению Блэз понял, что она опять лжет. Чертова девка!
Блэз злился на себя. Ему-то тогда что здесь надо?!
Ролло действительно звонил Кейт, очень коротко, вечером в день Открытия аукциона, чтобы рассказать об астрономических суммах, которые, впрочем, вполне соответствовали качеству вещей.
«В пару к нашей собственной драгоценной лошадке».
Кейт почувствовала, как подпрыгнуло и часто забилось сердце.
— Из того же источника? — спросила она, тщательно подбирая слова, не в состоянии поверить Ролло.
— Не могу пока поручиться, но выясняю. Могу сказать, что я лично уверен в этом.
— Не может быть! — задохнулась Кейт. — У нее не хватит выдержки! Это не может пройти! Я хочу сказать, в больших количествах. Ты, как всегда, драматизируешь ситуацию. Или напился рисового вина.
— Трезв как стеклышко, моя дорогая.
— Но как…
— Не задавай вопросов, — быстро прервал ее Ролло.
— Хотя бы до тех пор, пока у меня не будет ответов.
— Сколько времени это может занять?
— Этого я тоже пока не могу сказать…
— Или не хочешь, — перебила его Кейт. — Ради Бога, Ролло, будь осторожен. Мне кажется, у тебя просто пунктик на этой почве, но тем не менее…
— Мартышек ловят осторожно, — нараспев сказал Ролло, — но в нашем случае это не мартышка, а крыса.
— Если ты прав, то целый выводок.
— Послушай, я уверен, что одну знаю. Но говорить не буду. Не сейчас по крайней мере…
— Мне кажется, ты просто спятил, — сказала Кейт, вдруг испугавшись за него. — Ради Бога, не встревай ни во что.
— Ты знаешь, я ведь не люблю скопления народа, — ответил Ролло многозначительно.
— Тогда возвращайся домой! Ты уже кое-что узнал.
Возвращайся, мы все обсудим…
— Ну что ты, я только начал развлекаться. Я успел забыть соблазны Гонконга. А ты карауль лавку и будь умницей. Я еще позвоню. — И он положил трубку, не дав ей возможности сказать ни слова.
Да, она оказалась права. За всем этим крылось что-то жуткое, а рассказать было некому. Говорить с Блэзом Чандлером — все равно что с его женой. Теперь Кейт знала, что ему нельзя доверять, несмотря на все его притворное беспристрастие. Она взглянула на него с неприязнью. Все, чем она располагает, это подозрения Ролло, и неизвестно, насколько Блэз Чандлер осведомлен о делах жены. Но ведь он регулярно приезжает в Гонконг, правда? И если его жена задумала и совершила величайшее, чудовищное мошенничество, он должен знать об этом.
А если это обнаружит кто-нибудь еще… Ей сделалось нехорошо. Тогда «Деспардс» разорится. Она сама разорится. Все труды ее отца пойдут прахом. Она не имела представления о том, что обнаружил Ролло, но понимала, что он чуть не погиб из-за этого. Без сомнения, его хотели убить. Доктора говорят, что ему повезло. Если бы не старуха, обнаружившая его, и не полиция, оказавшаяся рядом, Ролло бы уже не было в живых.
Тут ей пришла в голову другая, не менее страшная мысль. Жизнь Ролло находится в постоянной опасности, поскольку живой он кому-то мешает. Тот, кто хотел его убить, страшно напуган, и поэтому во что бы то ни стало захочет завершить задуманное. Страх наполнил все существо Кейт. Она не питала никаких иллюзий относительно Доминик дю Вивье, но как далеко она может зайти?! Кейт нужно быть очень осторожной, поскольку она не знает, где может таиться опасность. Именно это произошло с Ролло.
Она не должна доверять никому. И меньше всего — Блэзу Чандлеру, несмотря на его показное участие. Потому что именно он, а не кто другой, муж Доминик.
Блэз счел, что пора проявить решительность.
— Я собираюсь отвезти вас в гостиницу, вам нужно выспаться. Не спорьте. — Его тон заставил Кейт закрыть рот, когда она готова была возразить. — Рассудите здраво, если вы в силах. Чем вы сможете помочь Ролло, если вы валитесь с ног от усталости? Чтобы помочь ему, вам понадобятся силы, которых у вас сейчас нет. Выспитесь хорошенько, дайте отдохнуть и телу, и мозгу и возвращайтесь сюда. Он бы сказал вам то же самое. Разве не так?
Кейт вынуждена была согласиться. Ролло терпеть не мог мучеников и именовал их «самыми эгоистичными людьми в мире». Но что, если он придет в себя в ее отсутствие, если он скажет что-нибудь важное, а она не будет знать…
— Не превращайтесь снова в строптивую девицу, какой были в момент нашей первой встречи, — предостерег Блэз. — Она мне не нравилась.
Это была его ошибка. Кейт взвилась:
— Мне плевать, что вам нравится! Ничего бы не случилось, если бы не вы и не ваша… — Она вовремя прикусила язычок.
— Если бы не я и не моя… что? — мягко спросил Блэз.
Спокойнее, сказала себе Кейт. Придержи язык, пока он не навредил тебе всерьез! Блэз не должен ничего заподозрить, иначе он предупредит жену.
— Простите меня, я совсем не владею собой. Вы правы, глупо доводить себя до такого состояния. Может быть здесь, в больнице, найдется комната или запасная кровать… Мне не хочется оставлять Ролло одного.
Она встала и, почувствовав, как закружилась голова, пошатнулась.
Блэз успел подхватить ее за локти.
— Вы давно тут сидите? — мрачно спросил он.
— С тех пор, как приехала.
— Черт! Идти-то вы сможете?
— Смогу. Ноги вот только разойдутся… — Но без помощи Блэза она не могла сделать ни шагу.
— Вам нужно поесть и выспаться, — тон Блэза не допускал возражений.
— Есть я не хочу, но я действительно ужасно устала.
Если бы здесь нашлась кровать…
Блэз не слушал ее.
— Я заберу вас из больницы. Если что-нибудь изменится, врачи сообщат мне.
Кейт подчинилась. Она держалась из последних сил.
В глаза будто насыпали песок, голова клонилась вниз.
Но она нашла силы обернуться и взглянуть на Ролло.
— Непохоже, что он придет в себя в ближайшее время, — сказал Блэз потеплевшим голосом. — Он в глубокой коме.
Кейт отвернулась, в глазах ее стояли слезы. В машине Кейт со вздохом откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. К тому времени, как они подъехали к гостинице, где у Корпорации всегда был зарезервирован номер, Кейт уже спала глубоким сном. Блэзу пришлось разбудить ее, помочь ей подняться по ступенькам ко входу. Ветерком донесло до них брызги фонтана, Кейт с трудом проговорила:
— Где мы?
— В гостинице.
Кейт вздохнула. Она явно засыпала снова. В лифте она снова прислонилась к Блэзу, и, когда на нужном этаже открылась дверь, ему пришлось подхватить ее на руки.
Кейт была словно пушинка — она ничего не весила. Блэз внес ее в номер, захлопнув за собою дверь, и осторожно опустил на огромную кровать. Блэз откинул край покрывала, снял с Кейт туфли, расстегнул брюки и стащил их с нее. Ноги у нее, бесстрастно отметил Блэз, начинались едва ли не от подмышек: стройные, прекрасной формы. Он снова приподнял Кейт, и она наклонилась к нему вперед, ничего не ощущая и не чувствуя, и он, стащив с нее джемпер, принялся расстегивать блузку. Ее дорогое белье удивило Блэза — очевидно, метаморфоза с Кейт произошла полная. Лифчик был кружевной, розовый, как ее просвечивающие сквозь тонкий шелк и кружево соски. Он оставил на ней и лифчик, и крохотные кружевные трусики.
Когда он накрывал Кейт одеялом, она что-то прошептала и свернулась, как младенец в материнской утробе, потом кротко вздохнула и зарылась лицом в подушку. Блэз оставил гореть лампу и тихо прикрыл дверь в спальню.
Затем направился к телефону на низком столике.
Кейт проспала восемнадцать часов. Когда она проснулась, была пятница, семь часов вечера, как свидетельствовали часы рядом с кроватью. Кейт села на кровати, окинула себя непонимающим взглядом, покрутила головой, чтобы обнаружить свою одежду, и действительно увидала ее, аккуратно повешенную на спинку стула у окна. Она вспомнила, что Блэз Чандлер диктаторским тоном объявил, что отвезет ее в гостиницу. В какую?
Кейт потянулась за коробком спичек, лежащим в хрустальной пепельнице. «Пенинсула-отель». Очевидно, он привез ее сюда, раздел и положил в постель. В памяти осталось ощущение, что ее несли — и все. Ну и пусть, подумала Кейт, теперь он знает обо мне самое худшее. И она тут же потянулась к телефону. Номера телефона больницы она не знала, но на коммутаторе гостиницы ей должны были сказать.
«В состоянии мистера Беллами изменений нет», — услышала она наконец в трубке. И снова начала звонить.
В Лондоне, должно быть, уже полдень.
Кейт поговорила с Джаспером Джонсом, сказала ему, что задержится в Гонконге до тех пор, пока не будет хоть какой-то ясности с дальнейшим состоянием Ролло.
— А как у вас дела, все в порядке? — спросила она.
— Не беспокойтесь, дорогая. Подготовка к аукциону идет полным ходом, все в полном соответствии с вашим расписанием. Бригада мойщиков работает в особняке в полную силу, Дороги Бейнбридж со своим отделом тоже поехала туда. Каталог в работе. Фотограф в распоряжении Дороти.
— Никаких затруднений?
— Ничего, о чем вам стоило бы беспокоиться.
— Передайте Дэвиду, что мне очень жаль, что я пропускаю возможность впервые вести аукцион, но ничего не поделаешь. В ближайшие недели он сможет подготовить еще один.
«Я очень на это надеюсь», — подумала она. Разум отказывался принять мысль о том, что в ближайшие недели Ролло может умереть.
— Конечно. Наши пожелания скорейшего выздоровления Ролло. Мы знаем, как вы к нему привязаны.
— Благодарю вас, Джаспер. Я позвоню, как только будут новости.
Она положила трубку и задумалась. Никаких эмоций она не ощущала. Запоздалая реакция, решила она. Даже то, что Блэз Чандлер раздел ее и уложил в постель, не произвело на нее никакого впечатления. После крепкого, без сновидений, долгого сна она чувствовала себя вялой И безразличной. Казалось, ее мозг тоже отключился. Нехотя она вылезла из постели. Душ должен был помочь.
Когда она уже вытиралась, зазвонил телефон. Это была Герцогиня.
— Как вы узнали, что я здесь? — спросила Кейт.
— Мальчуган сказал мне. Я отправила его помочь тебе.
Он справился?
— Он был очень добр, — дипломатично ответила Кейт.
— А твой друг — как он?
— Боюсь, что не очень хорошо. — И Кейт вкратце рассказала Герцогине о полученных Ролло травмах.
— Ну что ж, по крайней мере, он в хорошей больнице.
— Я должна вас поблагодарить… — начала Кейт.
— На что же иначе нужны друзья?
— Даже если так. Вы мой ангел-хранитель, Герцогиня.
— Я сделала бы то же для любого из друзей, — резко ответила старая дама. — А тебе незачем загонять себя в гроб. Я говорила с врачами, они и без тебя сделают все возможное для мистера Беллами.
— Ах, Герцогиня, что тут сказать… — голос Кейт задрожал.
— Скажи, что будешь умницей и будешь слушать, что тебе говорят.
«Только не он», — строптиво подумала Кейт, но солгала:
— Хорошо, Герцогиня.
— И я, и Мальчуган с тобой, ты не одинока.
«Нет, одинока, — печально подумала Кейт. — Никогда в жизни я не была так одинока».
— Мальчуган поможет тебе.
«В том вся беда, — хотела Кейт сказать ей, — не надо, чтобы он помогал мне, я боюсь доверять ему…»
— Звони мне в любой момент, если тебе будет что-нибудь нужно или просто захочешь поговорить.
— Хорошо, — пообещала Кейт, надеясь, что ей не придется рассказывать обо всем Герцогине, понимая, что об этом вообще лучше никогда никому не говорить.
Она оделась, чудесным образом обнаружив в номере сумку, которую брала в поездку, и стояла у окна, глядя на огни гавани.
В дверь постучали.
— Войдите.
На пороге полутемной гостиной возник силуэт Блэза Чандлера, за его спиной был виден ярко освещенный коридор.
— Хорошо выспались?
— Да, спасибо.
— Голодны?
Кейт с удивлением поняла, что и в самом деле голодна.
— Я бы съела что-нибудь.
— Прекрасно. Тогда пошли.
— Куда?
— В один из знаменитых гонконгских плавучих ресторанов. Вам необходимы зрительные впечатления и новые опущения.
— А как же больница?
— Что больница?
— Мне нужно поехать туда…
— Зачем? Чем вы можете помочь?
Его безжалостная логика подействовала на нее, как ушат холодной воды. Конечно, этот высокомерный красавец был, как всегда, прав.
— Если хотите, позвоните в больницу перед тем, как мы уйдем. Убедите свою кальвинистскую совесть, что сейчас самое время развлечься.
— Я уже звонила, — пробормотала Кейт.
— Что? Я не расслышал.
— Я сказала, что уже звонила в больницу.
— Тогда чего мы ждем? — Сарказм в его голосе был острее бритвы.
Они ехали в машине с поднятым верхом, вечер был влажным, дул теплый ветер. В гавани китайская лодка отвезла их на Абердин, где стояли на якоре плавучие рестораны. Когда лодка оказалась вблизи кораблей, Кейт неожиданно сказала:
— Это похоже на плавучие универмаги во время рождественской распродажи.
Блэз рассмеялся, и ее настроение вдруг изменилось, тяжесть пропала. Она ощущала соблазнительнейшие ароматы, облаком окружившие их, и, пока они поднимались на палубу, почувствовала зверский аппетит. Все кругом сверкало разноцветьем, слышались голоса, смех, музыка.
«Он был прав, — подумала Кейт. — Это мне и было нужно, чтобы выйти из депрессии. Как он догадался?»
Весь четырехпалубный корабль служил ресторанным залом. Все кругом, включая скатерти на столе, было красным и золотым, на мачтах горели причудливой формы китайские фонарики. Улыбающиеся официанты, гул множества голосов, сервировка стола — все поднимало настроение Кейт.
— Вы часто бываете здесь? — спросила Кейт, усаживаясь за стол.
— Только когда хочу показать кому-нибудь Гонконг.
Вам нравится китайская кухня?
— Если вы спрашиваете про настоящую китайскую кухню, то мне не приходилось с ней сталкиваться.
— У вас есть возможность попробовать. В этом ресторане подают кантонские блюда. Кантонская кухня считается лучшей в Китае. Есть такая китайская поговорка: жить нужно в Сучжоу — там самые красивые женщины, умирать в Лючжоу — там делают самые лучшие гробы из тикового дерева, а есть в Гуаньчжоу — так по-китайски называется Кантон.
Кейт удивленно изучала меню.
— Все, что я знаю из китайской кухни, это рубленая сьюей, яйца фу-юн и чау-мейн.
— Здесь вам ничего такого не подадут — это все американские изобретения.
Кейт положила меню.
— Вам придется заказать мне ужин. Все равно я в этом ничего не понимаю. Я доверяю вам.
— Давно пора.
Кейт поймала на себе взгляд его темных глаз. Она отвела взгляд и стала смотреть, ничего не видя, в окно.
«Что за ерунда с ней творится?» — сердито думал Блэз.
То вполне раскованна, то зажата намертво. Ведет себя как капризная девица. Лучше всего было бы накормить ее как следует и напоить рисовым вином. Может быть, она бы тогда послала к черту свое упрямство. У Блэза не было ни времени, ни желания утешать людей, которые носятся со своими комплексами, утешать их, прижимать к груди — тут в его памяти всплыл вчерашний образ Кейт, ее юная грудь, стянутая розовым шелком, розовые соски, дразняще проглядывающие сквозь кружево, — образ, который Блэзу легко удалось изгнать из памяти. Никогда не представлял себе, что ему придется этим заниматься. Когда они в последний раз виделись в Лондоне, они расстались довольно дружески. В чем же, черт побери, она считает его виноватым? Блэз решил выяснить.
— Я бы предложил вам начать с чего-нибудь жареного на вертеле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Конечно, Ролло был найден за пределами Укрепленного города, но разгадкой служила какая-то точка в лабиринте темных улиц, ведущих к самому сердцу города.
Ролло Беллами мог бы находиться в богатом Китайском квартале, в Гонконгском клубе, мог остановиться в «Мандарин-отеле», а не у какого-то китайца с антикварной лавочкой. А кстати говоря, что он собой представляет? И почему Ролло изображал китайца?
— Он говорит по-китайски? — спросил Блэз.
— Насколько я знаю, нет.
— У него есть здесь еще друзья, кроме человека, у которого он поселился?
— Ну, если он жил здесь во время войны…
Она не говорит ему правды. Почему он снова впал в немилость? Блэз чувствовал, что его терпение, не такое уж и безграничное, почти исчерпано. Эта девица становится жерновом у него на шее.
— Вы посылали его сюда?
— Нет, не посылала.
— Значит, это его идея?
— Он сказал, что его приглашает старый друг и что заодно он заглянет на аукцион.
— Но Джеймс Грив уже был отправлен на аукцион?
— Ну и что? Я не сторож Ролло 1 — Нет, скорее он вас сторожит, — не удержался Блэз.
На бледном лице Кейт вспыхнули яростью глаза.
— Он мой хороший друг, а вы…
— Что ж, договаривайте, — неприязненно сказал Блэз. — А я могу только мечтать об этом?
Лицо Кейт стало каменным.
— Что с вами творится? — взорвался Блэз. — Можно подумать, что это я собственноручно искалечил Ролло.
Никакого ответа, но в самом молчании, казалось, крылось обвинение.
Блэз взял себя в руки.
— Он общался с вами по приезде сюда?
Кейт покачала головой, но по ее внезапному напряжению Блэз понял, что она опять лжет. Чертова девка!
Блэз злился на себя. Ему-то тогда что здесь надо?!
Ролло действительно звонил Кейт, очень коротко, вечером в день Открытия аукциона, чтобы рассказать об астрономических суммах, которые, впрочем, вполне соответствовали качеству вещей.
«В пару к нашей собственной драгоценной лошадке».
Кейт почувствовала, как подпрыгнуло и часто забилось сердце.
— Из того же источника? — спросила она, тщательно подбирая слова, не в состоянии поверить Ролло.
— Не могу пока поручиться, но выясняю. Могу сказать, что я лично уверен в этом.
— Не может быть! — задохнулась Кейт. — У нее не хватит выдержки! Это не может пройти! Я хочу сказать, в больших количествах. Ты, как всегда, драматизируешь ситуацию. Или напился рисового вина.
— Трезв как стеклышко, моя дорогая.
— Но как…
— Не задавай вопросов, — быстро прервал ее Ролло.
— Хотя бы до тех пор, пока у меня не будет ответов.
— Сколько времени это может занять?
— Этого я тоже пока не могу сказать…
— Или не хочешь, — перебила его Кейт. — Ради Бога, Ролло, будь осторожен. Мне кажется, у тебя просто пунктик на этой почве, но тем не менее…
— Мартышек ловят осторожно, — нараспев сказал Ролло, — но в нашем случае это не мартышка, а крыса.
— Если ты прав, то целый выводок.
— Послушай, я уверен, что одну знаю. Но говорить не буду. Не сейчас по крайней мере…
— Мне кажется, ты просто спятил, — сказала Кейт, вдруг испугавшись за него. — Ради Бога, не встревай ни во что.
— Ты знаешь, я ведь не люблю скопления народа, — ответил Ролло многозначительно.
— Тогда возвращайся домой! Ты уже кое-что узнал.
Возвращайся, мы все обсудим…
— Ну что ты, я только начал развлекаться. Я успел забыть соблазны Гонконга. А ты карауль лавку и будь умницей. Я еще позвоню. — И он положил трубку, не дав ей возможности сказать ни слова.
Да, она оказалась права. За всем этим крылось что-то жуткое, а рассказать было некому. Говорить с Блэзом Чандлером — все равно что с его женой. Теперь Кейт знала, что ему нельзя доверять, несмотря на все его притворное беспристрастие. Она взглянула на него с неприязнью. Все, чем она располагает, это подозрения Ролло, и неизвестно, насколько Блэз Чандлер осведомлен о делах жены. Но ведь он регулярно приезжает в Гонконг, правда? И если его жена задумала и совершила величайшее, чудовищное мошенничество, он должен знать об этом.
А если это обнаружит кто-нибудь еще… Ей сделалось нехорошо. Тогда «Деспардс» разорится. Она сама разорится. Все труды ее отца пойдут прахом. Она не имела представления о том, что обнаружил Ролло, но понимала, что он чуть не погиб из-за этого. Без сомнения, его хотели убить. Доктора говорят, что ему повезло. Если бы не старуха, обнаружившая его, и не полиция, оказавшаяся рядом, Ролло бы уже не было в живых.
Тут ей пришла в голову другая, не менее страшная мысль. Жизнь Ролло находится в постоянной опасности, поскольку живой он кому-то мешает. Тот, кто хотел его убить, страшно напуган, и поэтому во что бы то ни стало захочет завершить задуманное. Страх наполнил все существо Кейт. Она не питала никаких иллюзий относительно Доминик дю Вивье, но как далеко она может зайти?! Кейт нужно быть очень осторожной, поскольку она не знает, где может таиться опасность. Именно это произошло с Ролло.
Она не должна доверять никому. И меньше всего — Блэзу Чандлеру, несмотря на его показное участие. Потому что именно он, а не кто другой, муж Доминик.
Блэз счел, что пора проявить решительность.
— Я собираюсь отвезти вас в гостиницу, вам нужно выспаться. Не спорьте. — Его тон заставил Кейт закрыть рот, когда она готова была возразить. — Рассудите здраво, если вы в силах. Чем вы сможете помочь Ролло, если вы валитесь с ног от усталости? Чтобы помочь ему, вам понадобятся силы, которых у вас сейчас нет. Выспитесь хорошенько, дайте отдохнуть и телу, и мозгу и возвращайтесь сюда. Он бы сказал вам то же самое. Разве не так?
Кейт вынуждена была согласиться. Ролло терпеть не мог мучеников и именовал их «самыми эгоистичными людьми в мире». Но что, если он придет в себя в ее отсутствие, если он скажет что-нибудь важное, а она не будет знать…
— Не превращайтесь снова в строптивую девицу, какой были в момент нашей первой встречи, — предостерег Блэз. — Она мне не нравилась.
Это была его ошибка. Кейт взвилась:
— Мне плевать, что вам нравится! Ничего бы не случилось, если бы не вы и не ваша… — Она вовремя прикусила язычок.
— Если бы не я и не моя… что? — мягко спросил Блэз.
Спокойнее, сказала себе Кейт. Придержи язык, пока он не навредил тебе всерьез! Блэз не должен ничего заподозрить, иначе он предупредит жену.
— Простите меня, я совсем не владею собой. Вы правы, глупо доводить себя до такого состояния. Может быть здесь, в больнице, найдется комната или запасная кровать… Мне не хочется оставлять Ролло одного.
Она встала и, почувствовав, как закружилась голова, пошатнулась.
Блэз успел подхватить ее за локти.
— Вы давно тут сидите? — мрачно спросил он.
— С тех пор, как приехала.
— Черт! Идти-то вы сможете?
— Смогу. Ноги вот только разойдутся… — Но без помощи Блэза она не могла сделать ни шагу.
— Вам нужно поесть и выспаться, — тон Блэза не допускал возражений.
— Есть я не хочу, но я действительно ужасно устала.
Если бы здесь нашлась кровать…
Блэз не слушал ее.
— Я заберу вас из больницы. Если что-нибудь изменится, врачи сообщат мне.
Кейт подчинилась. Она держалась из последних сил.
В глаза будто насыпали песок, голова клонилась вниз.
Но она нашла силы обернуться и взглянуть на Ролло.
— Непохоже, что он придет в себя в ближайшее время, — сказал Блэз потеплевшим голосом. — Он в глубокой коме.
Кейт отвернулась, в глазах ее стояли слезы. В машине Кейт со вздохом откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. К тому времени, как они подъехали к гостинице, где у Корпорации всегда был зарезервирован номер, Кейт уже спала глубоким сном. Блэзу пришлось разбудить ее, помочь ей подняться по ступенькам ко входу. Ветерком донесло до них брызги фонтана, Кейт с трудом проговорила:
— Где мы?
— В гостинице.
Кейт вздохнула. Она явно засыпала снова. В лифте она снова прислонилась к Блэзу, и, когда на нужном этаже открылась дверь, ему пришлось подхватить ее на руки.
Кейт была словно пушинка — она ничего не весила. Блэз внес ее в номер, захлопнув за собою дверь, и осторожно опустил на огромную кровать. Блэз откинул край покрывала, снял с Кейт туфли, расстегнул брюки и стащил их с нее. Ноги у нее, бесстрастно отметил Блэз, начинались едва ли не от подмышек: стройные, прекрасной формы. Он снова приподнял Кейт, и она наклонилась к нему вперед, ничего не ощущая и не чувствуя, и он, стащив с нее джемпер, принялся расстегивать блузку. Ее дорогое белье удивило Блэза — очевидно, метаморфоза с Кейт произошла полная. Лифчик был кружевной, розовый, как ее просвечивающие сквозь тонкий шелк и кружево соски. Он оставил на ней и лифчик, и крохотные кружевные трусики.
Когда он накрывал Кейт одеялом, она что-то прошептала и свернулась, как младенец в материнской утробе, потом кротко вздохнула и зарылась лицом в подушку. Блэз оставил гореть лампу и тихо прикрыл дверь в спальню.
Затем направился к телефону на низком столике.
Кейт проспала восемнадцать часов. Когда она проснулась, была пятница, семь часов вечера, как свидетельствовали часы рядом с кроватью. Кейт села на кровати, окинула себя непонимающим взглядом, покрутила головой, чтобы обнаружить свою одежду, и действительно увидала ее, аккуратно повешенную на спинку стула у окна. Она вспомнила, что Блэз Чандлер диктаторским тоном объявил, что отвезет ее в гостиницу. В какую?
Кейт потянулась за коробком спичек, лежащим в хрустальной пепельнице. «Пенинсула-отель». Очевидно, он привез ее сюда, раздел и положил в постель. В памяти осталось ощущение, что ее несли — и все. Ну и пусть, подумала Кейт, теперь он знает обо мне самое худшее. И она тут же потянулась к телефону. Номера телефона больницы она не знала, но на коммутаторе гостиницы ей должны были сказать.
«В состоянии мистера Беллами изменений нет», — услышала она наконец в трубке. И снова начала звонить.
В Лондоне, должно быть, уже полдень.
Кейт поговорила с Джаспером Джонсом, сказала ему, что задержится в Гонконге до тех пор, пока не будет хоть какой-то ясности с дальнейшим состоянием Ролло.
— А как у вас дела, все в порядке? — спросила она.
— Не беспокойтесь, дорогая. Подготовка к аукциону идет полным ходом, все в полном соответствии с вашим расписанием. Бригада мойщиков работает в особняке в полную силу, Дороги Бейнбридж со своим отделом тоже поехала туда. Каталог в работе. Фотограф в распоряжении Дороти.
— Никаких затруднений?
— Ничего, о чем вам стоило бы беспокоиться.
— Передайте Дэвиду, что мне очень жаль, что я пропускаю возможность впервые вести аукцион, но ничего не поделаешь. В ближайшие недели он сможет подготовить еще один.
«Я очень на это надеюсь», — подумала она. Разум отказывался принять мысль о том, что в ближайшие недели Ролло может умереть.
— Конечно. Наши пожелания скорейшего выздоровления Ролло. Мы знаем, как вы к нему привязаны.
— Благодарю вас, Джаспер. Я позвоню, как только будут новости.
Она положила трубку и задумалась. Никаких эмоций она не ощущала. Запоздалая реакция, решила она. Даже то, что Блэз Чандлер раздел ее и уложил в постель, не произвело на нее никакого впечатления. После крепкого, без сновидений, долгого сна она чувствовала себя вялой И безразличной. Казалось, ее мозг тоже отключился. Нехотя она вылезла из постели. Душ должен был помочь.
Когда она уже вытиралась, зазвонил телефон. Это была Герцогиня.
— Как вы узнали, что я здесь? — спросила Кейт.
— Мальчуган сказал мне. Я отправила его помочь тебе.
Он справился?
— Он был очень добр, — дипломатично ответила Кейт.
— А твой друг — как он?
— Боюсь, что не очень хорошо. — И Кейт вкратце рассказала Герцогине о полученных Ролло травмах.
— Ну что ж, по крайней мере, он в хорошей больнице.
— Я должна вас поблагодарить… — начала Кейт.
— На что же иначе нужны друзья?
— Даже если так. Вы мой ангел-хранитель, Герцогиня.
— Я сделала бы то же для любого из друзей, — резко ответила старая дама. — А тебе незачем загонять себя в гроб. Я говорила с врачами, они и без тебя сделают все возможное для мистера Беллами.
— Ах, Герцогиня, что тут сказать… — голос Кейт задрожал.
— Скажи, что будешь умницей и будешь слушать, что тебе говорят.
«Только не он», — строптиво подумала Кейт, но солгала:
— Хорошо, Герцогиня.
— И я, и Мальчуган с тобой, ты не одинока.
«Нет, одинока, — печально подумала Кейт. — Никогда в жизни я не была так одинока».
— Мальчуган поможет тебе.
«В том вся беда, — хотела Кейт сказать ей, — не надо, чтобы он помогал мне, я боюсь доверять ему…»
— Звони мне в любой момент, если тебе будет что-нибудь нужно или просто захочешь поговорить.
— Хорошо, — пообещала Кейт, надеясь, что ей не придется рассказывать обо всем Герцогине, понимая, что об этом вообще лучше никогда никому не говорить.
Она оделась, чудесным образом обнаружив в номере сумку, которую брала в поездку, и стояла у окна, глядя на огни гавани.
В дверь постучали.
— Войдите.
На пороге полутемной гостиной возник силуэт Блэза Чандлера, за его спиной был виден ярко освещенный коридор.
— Хорошо выспались?
— Да, спасибо.
— Голодны?
Кейт с удивлением поняла, что и в самом деле голодна.
— Я бы съела что-нибудь.
— Прекрасно. Тогда пошли.
— Куда?
— В один из знаменитых гонконгских плавучих ресторанов. Вам необходимы зрительные впечатления и новые опущения.
— А как же больница?
— Что больница?
— Мне нужно поехать туда…
— Зачем? Чем вы можете помочь?
Его безжалостная логика подействовала на нее, как ушат холодной воды. Конечно, этот высокомерный красавец был, как всегда, прав.
— Если хотите, позвоните в больницу перед тем, как мы уйдем. Убедите свою кальвинистскую совесть, что сейчас самое время развлечься.
— Я уже звонила, — пробормотала Кейт.
— Что? Я не расслышал.
— Я сказала, что уже звонила в больницу.
— Тогда чего мы ждем? — Сарказм в его голосе был острее бритвы.
Они ехали в машине с поднятым верхом, вечер был влажным, дул теплый ветер. В гавани китайская лодка отвезла их на Абердин, где стояли на якоре плавучие рестораны. Когда лодка оказалась вблизи кораблей, Кейт неожиданно сказала:
— Это похоже на плавучие универмаги во время рождественской распродажи.
Блэз рассмеялся, и ее настроение вдруг изменилось, тяжесть пропала. Она ощущала соблазнительнейшие ароматы, облаком окружившие их, и, пока они поднимались на палубу, почувствовала зверский аппетит. Все кругом сверкало разноцветьем, слышались голоса, смех, музыка.
«Он был прав, — подумала Кейт. — Это мне и было нужно, чтобы выйти из депрессии. Как он догадался?»
Весь четырехпалубный корабль служил ресторанным залом. Все кругом, включая скатерти на столе, было красным и золотым, на мачтах горели причудливой формы китайские фонарики. Улыбающиеся официанты, гул множества голосов, сервировка стола — все поднимало настроение Кейт.
— Вы часто бываете здесь? — спросила Кейт, усаживаясь за стол.
— Только когда хочу показать кому-нибудь Гонконг.
Вам нравится китайская кухня?
— Если вы спрашиваете про настоящую китайскую кухню, то мне не приходилось с ней сталкиваться.
— У вас есть возможность попробовать. В этом ресторане подают кантонские блюда. Кантонская кухня считается лучшей в Китае. Есть такая китайская поговорка: жить нужно в Сучжоу — там самые красивые женщины, умирать в Лючжоу — там делают самые лучшие гробы из тикового дерева, а есть в Гуаньчжоу — так по-китайски называется Кантон.
Кейт удивленно изучала меню.
— Все, что я знаю из китайской кухни, это рубленая сьюей, яйца фу-юн и чау-мейн.
— Здесь вам ничего такого не подадут — это все американские изобретения.
Кейт положила меню.
— Вам придется заказать мне ужин. Все равно я в этом ничего не понимаю. Я доверяю вам.
— Давно пора.
Кейт поймала на себе взгляд его темных глаз. Она отвела взгляд и стала смотреть, ничего не видя, в окно.
«Что за ерунда с ней творится?» — сердито думал Блэз.
То вполне раскованна, то зажата намертво. Ведет себя как капризная девица. Лучше всего было бы накормить ее как следует и напоить рисовым вином. Может быть, она бы тогда послала к черту свое упрямство. У Блэза не было ни времени, ни желания утешать людей, которые носятся со своими комплексами, утешать их, прижимать к груди — тут в его памяти всплыл вчерашний образ Кейт, ее юная грудь, стянутая розовым шелком, розовые соски, дразняще проглядывающие сквозь кружево, — образ, который Блэзу легко удалось изгнать из памяти. Никогда не представлял себе, что ему придется этим заниматься. Когда они в последний раз виделись в Лондоне, они расстались довольно дружески. В чем же, черт побери, она считает его виноватым? Блэз решил выяснить.
— Я бы предложил вам начать с чего-нибудь жареного на вертеле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62