чтобы видеть его стройное обнаженное тело, со всеми выступающими мышцами и четко прорисованными сухожилиями; чтобы видеть загорелые руки, ласкающие ее белую кожу, принося ей острое, чудесное предвкушение чего-то. Его колени упирались В матрас между ее колен, а сам он внимательно разглядывал ее.
— Какая ты красивая. Очень красивая.
Какая уж из нее красавица? Она-то лучше знала, но раз он так говорит, почему бы ей и не поверить ему?
Когда его глаза снова встретились с ее взглядом, она увидела, что они превратились в пылающие голубым огнем щелочки. Она и не заметила, как эта сжигающая его изнутри страсть охватила его всего. И какова же должна быть его сила волн, если он сумел сдержать эту свою страсть? Но теперь-то она поняла, что неизбежно должно случиться и случится вот сейчас, совсем скоро. Он уже был готов к этому.
Она попробовала укрыться его ладонями, но Ранд успокоил ее, прошептав ласковые слова, а потом наклонился над нею и поместил свой рот там, у мягкого и таинственного. Ничто не подготовило ее к этому сладостному потрясению. Это было как букет цветов или драгоценный подарок — этакая мерцающая любезность, трепетное ухаживание — влажное, медленное, сковывающее… Собирая все ее ощущения в одной крошечной шишечке, его язык исторгал сдавленные крики из ее груди и заставлял изгибаться дугой — то навстречу ему, то в попытке уйти от него. Она не знала, чего ей хотелось, только стонала:
— Ну же, ну, пожалуйста. — И Ранд — Ранд знал.
Он знал. Скользя вверх, он провел по ее телу всем своим телом. Ароматное масло покрывало обоих, так что каждое движение лишь усиливало благоухание. Жар поднимался изнутри ее и стремительно нарастал. Силван слышала, как сама издает какие-то непонятные звуки, но заставить себя замолчать она не могла. Он поцеловал ее в рот. Ее руки бессильно опали, а потом вновь поднялись, чтобы обхватить его шею. Он вытянулся во всю длину своего тела. Она провела рукой по его плечам, слегка царапая его кожу ногтями. Он вздохнул. Она погладила его по груди, потом медленно, дерзко руки стали сползать к его животу.
Правильно ли она поступала? Должно быть, да, потому что он произносил такие слова, которые должны были бы потрясти ее. А потом он ударил своим членом ее ладонь, и вот это-то потрясло ее.
Силван попробовала убрать ладонь, но уж слишком ему все это нравилось. Скользкий он был весь, целиком, и она тоже была вся скользкая.
— А теперь пусти меня к себе. Туда, где тебе больше всего хочется, — прошептал Ранд.
И Силван не стала делать вид, что не понимает, чего он хочет. Пытаясь оставаться смелой, она взяла в руки его твердый упругий член и поместила его так, как это представилось уместным по ее разумению. Ранд улыбнулся ей — уж не посмеивается ли он над ней? — и пообещал:
— Не бойся. Все это будет легко.
Он толчком подался вперед, войдя в нее только чуть-чуть, а ее мышцы дернулись, пытаясь сжаться, но он опять открыл бутылочку с ароматным маслом и плеснул им на свои ладони. Она подумала, что он, быть может, хочет так облегчить себе дорогу, но вместо этого он откинулся назад и стал втирать масло в ее груди.
Забавно, что он обращается с нею так бережно, как с драгоценностью какой-то… Забавно, что его касание к соску передается ей сразу и как озноб вдоль спины, и как жар внутри, где-то глубоко-глубоко. Он раскачивал ее бедра в каком-то совсем еще неведомом ей ритме, входи в нее в то самое время, когда его ладони скользили по ее животу и гладили ее кожу.
— Говори, со мной, — прохрипел он. — Скажи мне, нравится ли тебе это.
Она вздохнула и выдохнула — изнутри давило. Это давление отдавалось в каждой клеточке ее тела.
— Тебе нравится, когда я делаю вот так? — Он совершил круг по ее бедру. — А вот так? — возложив ладони на ее груди, он больно зажал оба ее соска между указательными и большими пальцами своих рук.
И в этот самый момент он двинулся вперед. Силван от неожиданности громко вскрикнула:
— Больно!
Ранд весь дрожал, его лоб блестел от мелких сверкающих капелек пота.
— Хочешь, чтобы я перестал?
А Силван уже стыдно было своего крика. Внутри у нее все горело, это правда, грудь как будто кололо мелкими иголочками, но боль понемногу сходила на нет, блекла. И в то же время что-то внутри нее властно требовало продолжения.
А вот Ранд мучился. Он никак не мог восстановить дыхание с того момента, как задал тот злополучный вопрос, о чем, судя по всему, уже сожалел. Осторожно подвинувшись, Силван уперлась лопатками в подушки.
— Нет.
Вздох облегчения вырвался из груди Ранда, и он нежно улыбнулся своей жене.
— Вот и хорошо. Я очень рад, что мы смогли прийти к общему мнению в столь важном вопросе.
Ранд долго не мог успокоиться. Его тревожило, не слишком ли он поторопился с окончанием. По крайней мере, ему казалось, что все у него произошло слишком быстро. А вот для Силван, наоборот, все тянулось достаточно долго, чтобы стереть из памяти всю жгучесть потери девственности. А теперь она спала, положив ладонь на его сердце, а голову — на его плечо. Ранд чувствовал прикосновение ее тела и чуть ли не жалел в этот момент о том, что Силван не обладала на самом деле тем опытом, который приписывала ей молва. Ему хотелось продолжать их любовные игры еще и еще, но вместо этого он выскользнул из постели и натянул на себя измятую одежду. И стал дожидаться, когда проснется Силван. Если не для того, чтобы заняться с ней любовью — хотя ему этого хотелось больше всего на свете, — то хотя бы для того, чтобы поговорить об этом. Он расскажет, как хороша она была в постели и какое наслаждение он испытал. Ранд закрыл глаза. Во всех своих грезах — а не так уж многочисленны были те картины, которые рисовало ему воображение — он не осмеливался и мечтать, что Силван станет отвечать ему с таким пылом.
А после того, как он воздаст ей хвалу, Силван признается, что и он был великолепен — во всяком случае, Ранд надеялся, что она так скажет.
Разумеется, он был великолепен. Иначе она не содрогалась бы, не вопила и не — он попытался заглянуть через плечо — исцарапала ему всю спину?!
Он поглядел на кровать, где глубоким сном спала Силван и довольно усмехнулся. Как хорошо быть женатым! В дверь осторожно постучали, и он сразу же услышал тихие голоса в холле. И открыл дверь. Джаспер, прислонившись к стене, бросал хмурые : взгляды на Бетти, а та придерживала за руку горничную Силван.
— Шшш. Она спит, — предупредил пришедших Ранд. Потом, глянув на физиономию Бернадетт, на которой явственно читалось нежелание повиноваться, он сказал:
— Благодарю вас, но мне, однако, не кажется, что ее милость нуждается в услугах камеристки прямо сейчас.
— Мы не за этим пришли. Мы хотим рассказать вам кое-что, что вам надо было бы знать еще тогда, когда это случилось. — Бетти толкнула в бок Бернадетт. — Скажи его милости.
Бернадетт потупилась.
— Мисс Силван — ее милость — обещала рассказать ему все в ночь перед свадьбой. Она даже пошла к нему в комнату. Почему вы уверены, что она ему не рассказала?
— Да потому, что я видала его милость уже после того, как мисс Силван ушла из его комнаты. И по виду его было заметно, что ни о чем особенно печальном они не разговаривали. Скорее уж наоборот, если мне позволено будет про это сказать. — А когда Бернадетт захотела перебить домоправительницу, Бетти быстро добавила:
— А знай его милость всю правду, он бы эти три дня берег ее, как зеницу ока. И в вату бы укутал, да еще ленточками сверху обмотал.
Ранд недоуменно переводил глаза с одной на другую.
— Да знаю я про Духа. Она рассказала мне, что видела его в холле, возле своей комнаты.
— И? — Бернадетт напряглась и ждала продолжения.
Выходит, Силван что-то скрыла от него? Ранд теперь понимал, что в ту ночь его голова была занята совсем другим, и потому он не задал ей всех тех вопросов, которые следовало задать. А теперь его прислуга ведет себя так, как будто с Силван стряслось что-то ужасное, а он про это ничего не знает. Наклонившись вперед, Ранд поощрительно сказал:
— Рассказывайте, Бернадетт.
— Я пообещала ее милости, что ничего не скажу ни леди Эмми, ни леди Аделе. — Бернадетт покусала нижнюю губу. — Бетти, вы мне всегда говорили, что никак нельзя обманывать доверие своей госпожи, неважно, какие бы к тому причины ни были.
— Я ему все расскажу, — вдруг вмешался Джаспер.
Все удивленно повернулись к нему. Денщик Ранда источал мрачное раскаяние.
— Это я гнался за ее милостью, не то я б не упустил его.
— Кого это ты упустил? — Ранд уже не стоял на пороге, а вышел в холл и закрыл за собой дверь. — И чего ради ты гнался за мисс Силван?
— Это в ту ночь перед самой свадьбой вашей, — угрюмо пояснил Джаспер. — Я сторожил дверь мисс Силван.
Ранд начал:
— Я-то думал, ты…
— Нет! — Джаспер предостерегающе поднял руку, показывая, что перебивать его не надо — Не там. Я у двери мисс Силван сторожил.
Бернадетт, разумеется, очень хотелось узнать, с кем это мог быть в ту ночь Джаспер, но тот даже не замечал ее любопытства.
— А почему ты сторожил дверь мисс Силван? — потребовал объяснений Ранд.
— Мне за нее было страшно.
Джаспер отвел глаза в сторону, избегая встречаться взглядом с хозяином, и Ранд невольно снова вспомнил свои опасения насчет Джаспера. Опасения безосновательные, это он понимал, но выбросить их из головы никак не мог.
Джаспер с трудом продолжал свою речь. Говорил он очень медленно, тщательно подбирая слова.
— Просто похоже было, после нападения на Лоретту и мисс Силван, что есть повод для тревоги. Кому-то ее милость не нравилась.
— Это я знаю, — нетерпеливо перебил Ранд, но странное поведение слуг, их озабоченные лица явно свидетельствовали о том, что знает он далеко не все.
— Я сторожил у двери мисс Силван, и, признаюсь, слегка задремал. Это было около полуночи. Вдруг мисс Силван отворила дверь и пошла по холлу к комнатам прислуги, зовя вас по имени, ваша милость, и она так говорила, словно это вы перед нею. Ну, она во сне ходит, я так решил, но, конечно, все равно пошел за нею.
— А я и не слыхала, как она вышла, — извиняющимся голосом призналась Бернадетт насупившейся Бетти.
— Она здорово меня заставила побегать, — продолжал Джаспер. — По всем холлам, залам, повсюду, да что вам говорить, лорд Ранд, то есть, лорд Клэрмонт, то есть, я хотел сказать, ваша милость…
— Лорд Ранд — вполне достаточно. Продолжай! — сказал Ранд, сгорая от нетерпения.
— Ага, милорд. — Джаспер совсем запутался в титулованиях, но, увидев, как исказилось лицо Ранда, рванулся рассказывать дальше. — Я немножко умею обращаться с лунатиками, и я знал, что нельзя их будить, пока они не окажутся в полной безопасности.
Медленно, лениво Ранд кивал и при этом соображал про себя: Джаспер знал про то, что он, Ранд, ходит во сне. Джаспер держал это свое знание при себе, но что, если он бродил вслед за двигавшимся во сне Рандом так же, как преследовал Силван? Что, если его преданность Ранду приняла искаженные, уродливые формы — и он подстроил гибель Гарта только для того, чтобы сделать своего хозяина герцогом Клэрмонтским? Что, если этот человек, которого он, казалось, знает как свои пять пальцев, таит в душе что-то зловещее?
— И все равно, мисс Силван привела нас опять к своим дверям, и тут вдруг раздался визг, а из ее комнаты выскочил темноволосый человек, одетый в какие-то простыни. Я за ним в погоню, так быстро, как только мог, и гнался, пока мы не забежали в старую часть замка, и там я потерял его из виду.
— Как? — быстро спросил Ранд, уверенный что все россказни Джаспера — лишь уловка. Он хочет скрыть свое участие в каком-то тайном деле.
— Там ведь комнаты, и комнаты, и комнаты, вы же сами знаете, а духу лучше известно, где спрятаться, чем мне, где его искать. — Джаспер сокрушенно развел руками. — Виноват, ваша милость. Мне очень жаль.
— Мне тоже, — сквозь зубы процедил Ранд. Жаль, что его верный слуга оказался замешанным в эту дурацкую историю. Отвернувшись от него, Ранд продолжил допрос.
— Так какой вред он причинил?
— У него палка была, и он ударил ею по кровати. По кровати мисс Силван, — отвечала Бернадетт.
— Значит, ее он искал?
— Я ей так и сказала. А она обещала все вам рассказать.
Бернадетт явно хотела избежать даже попытки повесить на нее хоть какую-то вину, да и Ранд не видел причины винить служанку. Это Силван должна была ему сказать про то, что она в опасности.
— Ваша милость, — мягко сказала Бетти, — дух…
Бернадетт фыркнула.
— Да какой там дух. Человек то был. Мисс Силван так и сказала, и мисс Силван правду говорила.
— Конечно, это был человек, может, тот самый, кто по-варварски изуродовал паровую машину и убил моего Гарта. — На глазах Бетти заблестели слезы, но она решительно продолжала:
— Но по-настоящему он не человек, человек и мужчина так не поступает. Это трус был, который делает свое дело исподтишка, а темноте подкрадывается к беспомощным и беззащитным. И мы собираемся изловить его.
Положив руку ей на плечо, Ранд прижал Бетти к себе.
— Бетти, как бы мы без тебя жили!
— Но я не хочу, чтобы мисс Силван в это встряла, этот трус почему-то, кто знает почему, ненавидит ее, как он ненавидел моего.., как он ненавидел покойного герцога. Если бы мисс Силван ему тогда под руку попалась, большая беда бы случилась. Ведь он побил Бернадетт.
— Побил?
— Покажи ему, Берни.
Бернадетт завернула рукав. Да, ей было что показать. Уже поблекшие желтовато-зеленые полосы, немые свидетельства необъяснимого насилия.
Бетти сказала:
— Боюсь я, что мисс Силван тут небезопасно.
Ранд сжал кулаки. Что толку кричать, топать ногами, если никто из них не в силах изменить случившееся.
— Но почему? Чем Силван насолила этому лунатику?
— Он против нее ничего не имел, пока вы не решили на ней жениться, — сказала Бетти. — По-моему, все это связано и со смертью.., моего Гарта. — Ей пришлось замолчать, чтобы как-то собраться с силами, а все остальные почтительно дожидались, пока она справится со своим горем. — По-моему, этот душегуб хочет покончить со всем родом Малкинов.
— Ну, до Силван ему не добраться.
Ранд просто пылал гневом, и, верно, это было заметно, потому что Джаспер неуверенно сказал:
— Я прослежу.
Ох, тоже мне утешение!
— Этого мало. — От беспокойства Ранд стал расхаживать взад и вперед. Впервые за долгие часы он заметил, как болят у него ноги и спина. Слуги глядели на него и ждали. Так солдаты ждут команды. — Бетти права. Силван надо поберечь. Ей следует обеспечить безопасность, но здесь, в замке, это невозможно. Я собираюсь отослать ее отсюда, — твердо заключил Ранд.
— Только не обманывайте себя, ваша милость. Зря вы думаете, что она уедет просто так. — Бетти презрительно улыбалась, ей смешно было смотреть на Ранда, который уже вообразил себя властелином и повелителем своей молодой жены. — Мисс Силван не из тех, кто сломя голову бежит от опасности. Будь это так, она бы рассказала вам про духа еще до свадьбы. И, может быть, знай вы про это, глядишь, и свадьбу отложить пришлось бы, да и не так уж рвалась она за вас замуж.
Здорово она его осадила, эта Бетти, а? Но как действительно сделать так, чтобы Силван его послушалась?
— Я поговорю с ней. Женщина она разумная. Поймет.
Джаспер насмешливо хмыкнул.
— Если уж она разумная, то всем прочим женщинам с ней не потягаться.
Бернадетт двинула его в плечо.
— Ты! Перестань хамить!
Джаспер засопел и недоверчиво заметил:
— Так ты думаешь, что ее милость послушается своего мужа?
В глубине души Ранд разделял эти опасения. Он понимал, что его решение натолкнется на упрямство Силван, но тем не менее ее надо выпроводить, иначе ему придется стеречь жену вместо того, чтобы разыскивать убийцу брата. Он властно и твердо приказал:
— Бернадетт, соберите вещи мисс Силван.
— Правильно, — похвалил его Джаспер. Губы Ранда искривились: очень приятно услышать похвалу от своего денщика, который, может, больше всех и виноват в том, что ему придется расстаться с Силван. Но он спокойно сказал:
— Силван поедет в Лондон и побудет в доме своего отца — А надолго она уедет, ваша милость? — спросила Бетти.
— Это уж от нас зависит, — ответил он. — Я разрешу ей вернуться только после того, как мы изловим этого злодея.
* * *
— Ваша милость, пора подниматься и собираться в дорогу.
Постепенно, нехотя, Силван открыла глаза и поглядела в лицо Бетти. В дорогу? Куда это ей надо ехать? Она рывком выпрямилась.
— К больным?
Бетти положила руку на плечо Силван.
— Нет, ваша милость, с больными все в порядке, не беспокойтесь. Тут ваш доктор, он за ними присмотрит, если что.
— Ах, да. — Силван потерла рукой лоб, пытаясь припомнить события вчерашнего дня. Да, конечно, доктор Морланд прибыл по просьбе Ранда, так что сегодня утром Силван могла наслаждаться счастьем. Можно отдохнуть, понежиться в постели, а уж потом подняться и, если будет нужно, доктору немного помочь.
Но почему тут Бетти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43