Для него во всем мире не было ничего дороже жены и сына. Даже в страшном сне ему не могло привидеться, что придет время, когда он их лишится.
Да, он научился жить без них. Но только потому, что был обязан это сделать. У него не было выбора.
И разве это была жизнь? Без радости. Без счастья. Без любви.
Но Бо знал, что жить другой жизнью сейчас он просто не может.
Однажды у него уже было все… а потом судьбе было угодно отнять то, что он привык считать своим. И теперь у него ничего не осталось…
Но и терять ему тоже теперь нечего.
На следующее утро Джордан открыла глаза словно от толчка. Ее разбудили солнце, щедро вливавшееся в комнату через открытые окна, и пронзительная телефонная трель.
На мгновение ей показалось, что она у себя дома.
И вдруг она все вспомнила.
Спенсер.
Бо.
«Пират». Поездка.
Бунгало на берегу океана.
Улыбка, появившаяся было у нее на губах, мгновенно исчезла. Джордан рывком села на кровати и принялась тереть, глаза, чтобы прогнать coн. Потом оглядела спальню, заставленную деревянной мебелью, яркие занавески, трепетавшие на огромных, во всю стену, окнах. Ставни были наполовину открыты, а жалюзи пропускали в комнату достаточно солнечного света, чтобы комната казалась светлой и веселей.
Ее наспех собранная сумка так и валялась на полу возле шкафа, куда она бросила ее накануне. Джордан слишком устала после долгой поездки, чтобы достать оттуда одежду и повесить се в шкаф. Она была так измучена и душой, и телом, что рухнула в постель, заставив себя вытащить только пижаму и зубную щетку.
Джордан было любопытно, который может быть час. Часов в комнате не было, будильника тоже, что, впрочем, и неудивительно – ведь сюда обычно приезжали отдохнуть. И те, кто проводил тут ночь, чаще всего мечтали хоть ненадолго забыть обо всем, в том числе и о времени. Зачем им были нужны часы?
Они же укрылись туг от чего-то куда более страшного и зловещего, чем неумолимый бег времени.
Чувствуя, что на нее вновь навалились вчерашние страхи, Джордан снова огляделась.
Напротив того места, где стояла кровать, виднелись три двери. Все они были закрыты. Открыв их одну за другой, Джордан обнаружила, что первая ведет в туалет, вторая – в ванную, а третья – в коридор.
Выглянув туда, она убедилась, что спальня, куда они накануне отнесли Спенсера, как раз напротив ее собственной. За закрытой дверью по-прежнему стояла тишина.
Вдруг откуда-то сверху до нее донесся голос Бо.
С кем он может разговаривать?
Ах да! Джордан вдруг вспомнила услышанный ею телефонный звонок. Скорее всего Бо уже давно на ногах. Так давно, что успел кому-то позвонить и даже оставить номер здешнего телефона.
Нахмурившись, Джордан направилась в ванную. «Если Бо и звонил кому-то, то, уж конечно, не в полицию», – решила она. Еще накануне они договорились, что нужно сначала как следует осмотреться и, обсудив ситуацию, подумать, что им делать. И только потом, возможно, дать знать полиции о местонахождении Спенсера. Однако что-то подсказывало Джордан, что время для этого еще не настало. Нужно хоть немного прийти в себя, как-то подготовиться – и подготовить Спенсера – к тому, что ждало их впереди.
Быстро приняв душ, Джордан влезла в короткие белые шорты и темно-синюю футболку и принялась поспешно разбирать вещи, раскладывая их по полкам. Одежды было совсем немного, так что она управилась за несколько минут. У нее просто не было времени, чтобы взять с собой больше вещей, да она тогда и не думала об этом. К тому же нужно было еще собрать вещи Спенсера.
«Ну и ладно», – подумала Джордан. По крайней мере она догадалась захватить с собой достаточно шортов, футболок и нижнего белья, чтобы хватило на несколько дней. Как удачно, что она прихватила и купальник, – об этом ей напомнил Бо. Она никогда особенно не любила валяться на песке, а уж в таком настроении, как сейчас, и подавно. Но Джордан догадывалась, что Спенсер ринется на берег тут же, едва только откроет глаза.
Покончив с вещами, Джордан снова вышла в коридор.
Теперь здесь стояла тишина. Голоса Бо не было слышно, а дверь в спальню Спенсера была по-прежнему закрыта. Слегка приоткрыв ее, Джордан заглянула туда. Малыш все еще крепко спал, разметавшись на своей огромной постели.
«Ну что ж, по крайней мере сегодня обошлось без ночных кошмаров!» – удовлетворенно подумала она и зашлепала босиком по лестнице наверх, с удовольствием втягивая ноздрями аромат свежесваренного кофе.
Она отыскала Бо на кухне – он сидел за столом с кружкой кофе, листая какие-то документы. Одет он был примерно так же, как и она сама – в легкие синие шорты и дымчато-серую футболку. Подойдя почти вплотную, Джордан остановилась. Теперь она ощущала исходивший от него запах – смесь ароматов цитрусового мыла и геля для бритья. «Запах чистоты», – с удовольствием подумала она.
– М-м… кофе? – улыбнулась она, кивнув на его кружку. – А где ты его взял, если не секрет?
– Я проснулся довольно рано и решил съездить в Короллу. И первым делом навестил один симпатичный бакалейный магазинчик, – улыбнулся Бо.
– Был самым первым покупателем? – недоверчиво осведомилась Джордан, украдкой посмотрев на его наручные часы. Такие стоили целое состояние. Только сейчас она вдруг вспомнила, как Андреа Макдафф говорила, что Бо родом из очень состоятельной семьи, с незапамятных времен обосновавшейся на Юге. «Интересно, насколько состоятельной? – усмехнулась она. – Может быть, вообще миллионер? Но почему тогда он до сих пор одинок?» Красивый, богатый холостяк вроде Бо, по мнению Джордан, давным-давно должен был пасть жертвой какой-нибудь очаровательной дебютантки. Или угодить в лапы наследнице нефтяного короля.
– Если честно, я на ногах уже с половины шестого, – признался Бо. – Вечером я позвонил своему партнеру и оставил ему на автоответчике номер нашего телефона. А он, видимо, решил перезвонить, едва только открыл глаза.
– Да. Я слышала утром звонок.
Бо кивнул.
– В конторе сейчас хватает забот. Один из наших клиентов начинает терять терпение. Впрочем, держу пари, ты таких знаешь – из тех, кто привык получать все по первому требованию.
– Да уж, еще как! – проворчала она, отыскав кружку и налив кофе и себе. – Впрочем, после того, как в мою жизнь так неожиданно ворвался Спенсер, я порой ловлю себя на том, что почти забыла о работе. Бросила все на партнера и успокоилась. И даже не испытываю угрызений совести, хотя ему, бедняге, должно быть, сейчас приходится несладко.
– И ты не скучаешь по работе?
Джордан немного подумала.
– Вообще-то скучаю. Но отдохнуть тоже неплохо. Ведь я работала без отпусков с самого первого дня, как мы основали свое дело. Мой партнер порой дразнит меня трудоголиком.
– Меня тоже. Правда, мне повезло – я действительно люблю свою работу.
Что-то в выражении лица Бо подсказано Джордан, что дело тут не только в этом. «Очевидно, – подумала она, – он ищет в работе то же самое, что и я, – возможность забыться».
Такая мысль раньше не приходила ей в голову, и сейчас Джордан далее немного растерялась. Прежде она почему-то никогда не рассматривала свою работу как некую отдушину. Но теперь… теперь, ошеломленная известием о гибели Фиби, ошарашенная той ответственностью за жизнь и судьбу Спенсера, что легла на ее плечи, она вдруг поняла, что отчаянно мечтает о какой-то тихой газани… Почти то же самое она испытывала и тогда, когда Кевин бросил ее, можно сказать, на ступенях алтаря.
Но в тот раз ей удалось заставить себя встряхнуться и начать строить свою жизнь по-новому. Джордан переехала в Вашингтон, познакомилась с Джереми и с его помощью принялась воплощать в жизнь свои планы. Результатом всего этого стало появление на свет их фирмы. Они занимались обслуживанием банкетов, свадеб и других торжеств. Все эти годы она только и жила что работой. Погрузившись в нее с головой, Джордан старалась ни о чем другом не думать. К тому же дел было столько, что она почти не бывала дома. Так было легче, куда легче, чем оплакивать свою жизнь – точнее, ее отсутствие.
Но вот теперь ее жизнь сделала новый, крутой вираж. Джордан стремительно несло куда-то – словно в машине, когда вдруг отказали тормоза. А впереди – ни выхода, ни спасения… «Только крепкая рука Бо», внезапно подумала Джордан.
Бо с озабоченным видом копался в папке с документами.
– Если Эду не удастся приструнить его, то мне, боюсь, придется вернуться, – проворчал он сквозь зубы.
– Вернуться? В Вашингтон? – всполошилась Джордан. Неужели он собирается уехать и бросить ее одну со Спенсером в этом бунгало?!
– Вот уж чего мне меньше всего хочется, так это возвращаться в Вашингтон. Поверь мне, Джордан, Однако рисковать я не могу. Если Лэндри обозлится, нам конец. Все будущее нашей с Эдом фирмы зависит от того, удастся ли мне умаслить этого старого ворчуна. – Сунув бумаги в кейс, Бо вскинул голову и посмотрел ей прямо в глаза. – Не волнуйся. Я никуда не уеду, пока не буду уверен, что вы тут в безопасности. Да если и уеду, то только на сутки, не больше.
– А слетать туда нельзя? Чтобы в тот же день и вернуться?
Глаза его внезапно потемнели, и на лице появилось странное выражение.
– Нет, нельзя! – жестко отрезал он.
– Но…
– Я никогда не летаю самолетом, Джордан. – Поднявшись из-за стола, Бо направился в свою спальню. – Пойду отыщу плавки и поплаваю немного.
Джордан открыла рот, чтобы что-то сказать, да так и забыла его закрыть. Она не знала, как сказать то, о чем она подумала. А к тому времени, когда она решилась, Бо уже исчез за дверью спальни, плотно прикрыв за собой дверь. Джордан тяжело вздохнула.
А по другую сторону двери стоял Бо. Привалившись к ней спиной и зажмурившись, он дрожал всем телом, как испуганная лошадь.
«Трус!» – обругал он себя. Проклятый трус. Он боится летать.
И боится признаться в своей преступной слабости женщине, которая считает его героем.
«Что ж, – с горечью подумал он, – выходит, она просто глупа, коль скоро решила, что мне под силу спасти и се, и Спенсера. Какое там! Я никого не способен спасти!» Неужели он только сейчас это понял?! «Тогда что ты тут делаешь? И они оба – эта женщина и этот ребенок? Для чего ты привез их сюда, в это уединенное место? Спасти? Или дать им возможность сбежать, как все эти годы поступал и ты сам?»
Но разве у него был выбор? Джордан сама умоляла его увезти их со Спенсером из Джорджтауна, увезти куда угодно, только бы подальше от этого загадочного зловещего незнакомца, что слонялся возле ее дома, непонятно что вынюхивая. И он сделал так, как считан правильным. Вернее, он был уверен, что это – единственное, что можно сделать.
Не было времени пытаться выяснить, кто этот «пират» и что ему нужно.
А вот когда Спенсер будет в безопасности, тогда они и будут решать, что делать дальше.
Это имело смысл. Во всяком случае, так ему представлялось. Не может же он обвинять себя в том, что поступил разумно? Тем более что Бо и сейчас не сомневался, что на тот момент это был единственный выход.
С тяжелым вздохом он принялся копаться в шкафу, пока не выудил оттуда плавки. Сбрасывая одежду и облачаясь в них, Бо снова и снова твердил себе, что все будет хорошо. А сейчас он пойдет на пляж, окунется, поплавает немного, а там, глядишь, и в голове прояснится. Может, заодно он избавится и от того неясного чувства вины, что преследовало его все утро после разговора с Эдом, когда выяснилось, что ему, возможно, придется уехать, оставив Джордан со Спенсером одних.
Лэндри упорно настаивал на их встрече, твердя, как попугай, что дело движется слишком медленно. А руководители компании нынче вечером должны были вернуться после делового совещания в Цюрихе, недвусмысленно дав понять, что рассчитывают завтра же утром встретиться с Бо и Эдом, чтобы обсудить накопившиеся вопросы.
По словам Эда, все висело на волоске. Нельзя было рисковать добрым расположением Лэндри – ведь под угрозой находился не просто их новый проект, а сама возможность заключения контракта на строительство штаб-квартиры крупнейшей корпорации, на что они оба так рассчитывали. Все будущее их фирмы зависело от того, удастся ли им ублажить упрямого старика.
Бо следовало объяснить все это Джордан. Да и не только это – он должен был объяснить ей очень многое. И в первую очередь – что он за человек.
Бо сделал глубокий вдох. Он обязан ей все рассказать. Прямо сейчас – вернуться на кухню и рассказать, что произошло. Только тогда он может рассчитывать на ее доверие и моральную поддержку. Бог свидетель, он в этом нуждался!
Перекинув через плечо полотенце, Бо вышел из комнаты, заранее приготовившись к долгому и трудному разговору. Но стул, на котором только что сидела Джордан, был пуст. Он обыскал весь третий этаж – пусто! Бо спустился по лестнице на второй этаж и нерешительно остановился. Даже отсюда ему была видна закрытая дверь в ее спальню. Из ванной доносился слабый звук льющейся воды.
«Ладно, – подумал он, – пусть пока побудет в одиночестве». Вздохнув, Бо двинулся дальше, на первый этаж. В конце концов, он поговорит с ней попозже. Ничего страшного – у них еще уйма времени.
Выйдя из дома, Бо невольно зажмурился, когда щедрое солнце брызнуло ему в глаза. На мгновение ему показалось, что он сунул голову в духовку – такая стояла жара. Шлепая босыми пятками, Бо заторопился к деревянному настилу, ведущему к воде.
Раскаленные, выбеленные солнцем и соленой водой доски обжигали ему ноги. По обе стороны от дорожки тянулись дюны блекло-желтого и легкого, точно мука, песка, покрытые редкими пучками травы и кустиками каких-то полевых цветов. В самом конце дорожки дюны как бы расступались, открывая взгляду берег океана. Прямо над головой Бо, выделяясь темным силуэтом на фоне безоблачного неба, величаво проплыла чайка. А там, дальше, до самого горизонта тянулась необозримая гладь океана.
У Бо вырвался восторженный вздох.
Только сейчас он понял, как ему недоставало всего этого! Он вспомнил Галф-Кост, рядом с которым прошло его детство. Там был такой же песчаный берег, и океан всегда был лучшим другом Бо. Когда что-то не давало ему покоя, Бо часто убегал к океану и долго бродил по берегу в полном одиночестве, чувствуя, как ритмичный рокот прибоя смягчает его боль.
Но потом, спустя много лет, когда разразилось несчастье и жизнь его, казалось, была разбита навсегда, Бо надолго забыл об этом. Прошло немало времени, прежде чем он позволил себе удовольствие провести весь день на берегу. Вообще говоря, он согласился на это только потому, что хотел доставить удовольствие Лайзе. Однако, расставшись с ней, внезапно поймал себя на том, что заранее предвкушает возможность провести отпуск в одиночестве.
Правда, теперь он уже не в одиночестве – впрочем, и отпуск, похоже, получился совсем не тот, на который он рассчитывал, – и однако Бо все равно радовался как ребенок.
Бросив, не глядя, полотенце, он большими прыжками понесся по усеянному ракушками, обжигающе горячему песку туда, где возле самой воды песок был мокрым и холодным. Первая волна с ласковым шипением облизала ему ноги, и Бо радостно рассмеялся, глядя, как она бежит назад, в океан, оставляя на песке клочья пены, а песок у его ног моментально покрывается мириадами крохотных черных точек.
Присев на корточки, Бо с удивлением заметил, что все это – мельчайшие морские моллюски. Прямо у него на глазах они торопливо зарывались в песок, спеша укрыться до того, как следующая волна унесет их с собой. Но в тот момент, когда им это почти удалось, с глухим шипением накатила вторая волна и размыла песок, снова оставив их на виду.
Распрямившись, Бо с удовольствием наполнил легкие чистым соленым воздухом и обвел глазами берег.
Эта часть пляжа считалась частным владением, иначе говоря, пользоваться им могли только те, кто арендовал бунгало, или же жители близлежащих домов. В нескольких десятках метров от Бо у самой воды сидела молодая женщина, глядя, как ее малыш, едва научившийся ходить, весело плещется в воде. На лежаке под зонтиком лежал какой-то мужчина. А еще дальше лениво крутили педали два парня на водных велосипедах.
Больше на берегу не было ни души.
Бо с блаженным вздохом опустился в воду, зарылся пальцами в холодный песок и зажмурился от удовольствия, когда очередная волна, словно расшалившийся щенок, лизнула его в нос. Вода была прохладной. Но это только поначалу – зайдя поглубже, Бо постепенно привык к ней. Мурашки, покрывшие его с головы до ног, бесследно исчезли, и ему стало тепло.
Отойдя подальше от берега, он нырнул. Скользнув в аквамариновую глубину, коснулся ладонью шероховатого дна и вдруг почувствовал, как на него опять нахлынули тяжелые воспоминания. Бо задержал дыхание, стараясь оставаться под водой как можно дольше, а перед его глазам, одна за другой вставали картины прошлого…
Наконец, чувствуя, что легкие его из-за недостатка воздуха вот-вот разорвутся, Бо рванулся на поверхность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Да, он научился жить без них. Но только потому, что был обязан это сделать. У него не было выбора.
И разве это была жизнь? Без радости. Без счастья. Без любви.
Но Бо знал, что жить другой жизнью сейчас он просто не может.
Однажды у него уже было все… а потом судьбе было угодно отнять то, что он привык считать своим. И теперь у него ничего не осталось…
Но и терять ему тоже теперь нечего.
На следующее утро Джордан открыла глаза словно от толчка. Ее разбудили солнце, щедро вливавшееся в комнату через открытые окна, и пронзительная телефонная трель.
На мгновение ей показалось, что она у себя дома.
И вдруг она все вспомнила.
Спенсер.
Бо.
«Пират». Поездка.
Бунгало на берегу океана.
Улыбка, появившаяся было у нее на губах, мгновенно исчезла. Джордан рывком села на кровати и принялась тереть, глаза, чтобы прогнать coн. Потом оглядела спальню, заставленную деревянной мебелью, яркие занавески, трепетавшие на огромных, во всю стену, окнах. Ставни были наполовину открыты, а жалюзи пропускали в комнату достаточно солнечного света, чтобы комната казалась светлой и веселей.
Ее наспех собранная сумка так и валялась на полу возле шкафа, куда она бросила ее накануне. Джордан слишком устала после долгой поездки, чтобы достать оттуда одежду и повесить се в шкаф. Она была так измучена и душой, и телом, что рухнула в постель, заставив себя вытащить только пижаму и зубную щетку.
Джордан было любопытно, который может быть час. Часов в комнате не было, будильника тоже, что, впрочем, и неудивительно – ведь сюда обычно приезжали отдохнуть. И те, кто проводил тут ночь, чаще всего мечтали хоть ненадолго забыть обо всем, в том числе и о времени. Зачем им были нужны часы?
Они же укрылись туг от чего-то куда более страшного и зловещего, чем неумолимый бег времени.
Чувствуя, что на нее вновь навалились вчерашние страхи, Джордан снова огляделась.
Напротив того места, где стояла кровать, виднелись три двери. Все они были закрыты. Открыв их одну за другой, Джордан обнаружила, что первая ведет в туалет, вторая – в ванную, а третья – в коридор.
Выглянув туда, она убедилась, что спальня, куда они накануне отнесли Спенсера, как раз напротив ее собственной. За закрытой дверью по-прежнему стояла тишина.
Вдруг откуда-то сверху до нее донесся голос Бо.
С кем он может разговаривать?
Ах да! Джордан вдруг вспомнила услышанный ею телефонный звонок. Скорее всего Бо уже давно на ногах. Так давно, что успел кому-то позвонить и даже оставить номер здешнего телефона.
Нахмурившись, Джордан направилась в ванную. «Если Бо и звонил кому-то, то, уж конечно, не в полицию», – решила она. Еще накануне они договорились, что нужно сначала как следует осмотреться и, обсудив ситуацию, подумать, что им делать. И только потом, возможно, дать знать полиции о местонахождении Спенсера. Однако что-то подсказывало Джордан, что время для этого еще не настало. Нужно хоть немного прийти в себя, как-то подготовиться – и подготовить Спенсера – к тому, что ждало их впереди.
Быстро приняв душ, Джордан влезла в короткие белые шорты и темно-синюю футболку и принялась поспешно разбирать вещи, раскладывая их по полкам. Одежды было совсем немного, так что она управилась за несколько минут. У нее просто не было времени, чтобы взять с собой больше вещей, да она тогда и не думала об этом. К тому же нужно было еще собрать вещи Спенсера.
«Ну и ладно», – подумала Джордан. По крайней мере она догадалась захватить с собой достаточно шортов, футболок и нижнего белья, чтобы хватило на несколько дней. Как удачно, что она прихватила и купальник, – об этом ей напомнил Бо. Она никогда особенно не любила валяться на песке, а уж в таком настроении, как сейчас, и подавно. Но Джордан догадывалась, что Спенсер ринется на берег тут же, едва только откроет глаза.
Покончив с вещами, Джордан снова вышла в коридор.
Теперь здесь стояла тишина. Голоса Бо не было слышно, а дверь в спальню Спенсера была по-прежнему закрыта. Слегка приоткрыв ее, Джордан заглянула туда. Малыш все еще крепко спал, разметавшись на своей огромной постели.
«Ну что ж, по крайней мере сегодня обошлось без ночных кошмаров!» – удовлетворенно подумала она и зашлепала босиком по лестнице наверх, с удовольствием втягивая ноздрями аромат свежесваренного кофе.
Она отыскала Бо на кухне – он сидел за столом с кружкой кофе, листая какие-то документы. Одет он был примерно так же, как и она сама – в легкие синие шорты и дымчато-серую футболку. Подойдя почти вплотную, Джордан остановилась. Теперь она ощущала исходивший от него запах – смесь ароматов цитрусового мыла и геля для бритья. «Запах чистоты», – с удовольствием подумала она.
– М-м… кофе? – улыбнулась она, кивнув на его кружку. – А где ты его взял, если не секрет?
– Я проснулся довольно рано и решил съездить в Короллу. И первым делом навестил один симпатичный бакалейный магазинчик, – улыбнулся Бо.
– Был самым первым покупателем? – недоверчиво осведомилась Джордан, украдкой посмотрев на его наручные часы. Такие стоили целое состояние. Только сейчас она вдруг вспомнила, как Андреа Макдафф говорила, что Бо родом из очень состоятельной семьи, с незапамятных времен обосновавшейся на Юге. «Интересно, насколько состоятельной? – усмехнулась она. – Может быть, вообще миллионер? Но почему тогда он до сих пор одинок?» Красивый, богатый холостяк вроде Бо, по мнению Джордан, давным-давно должен был пасть жертвой какой-нибудь очаровательной дебютантки. Или угодить в лапы наследнице нефтяного короля.
– Если честно, я на ногах уже с половины шестого, – признался Бо. – Вечером я позвонил своему партнеру и оставил ему на автоответчике номер нашего телефона. А он, видимо, решил перезвонить, едва только открыл глаза.
– Да. Я слышала утром звонок.
Бо кивнул.
– В конторе сейчас хватает забот. Один из наших клиентов начинает терять терпение. Впрочем, держу пари, ты таких знаешь – из тех, кто привык получать все по первому требованию.
– Да уж, еще как! – проворчала она, отыскав кружку и налив кофе и себе. – Впрочем, после того, как в мою жизнь так неожиданно ворвался Спенсер, я порой ловлю себя на том, что почти забыла о работе. Бросила все на партнера и успокоилась. И даже не испытываю угрызений совести, хотя ему, бедняге, должно быть, сейчас приходится несладко.
– И ты не скучаешь по работе?
Джордан немного подумала.
– Вообще-то скучаю. Но отдохнуть тоже неплохо. Ведь я работала без отпусков с самого первого дня, как мы основали свое дело. Мой партнер порой дразнит меня трудоголиком.
– Меня тоже. Правда, мне повезло – я действительно люблю свою работу.
Что-то в выражении лица Бо подсказано Джордан, что дело тут не только в этом. «Очевидно, – подумала она, – он ищет в работе то же самое, что и я, – возможность забыться».
Такая мысль раньше не приходила ей в голову, и сейчас Джордан далее немного растерялась. Прежде она почему-то никогда не рассматривала свою работу как некую отдушину. Но теперь… теперь, ошеломленная известием о гибели Фиби, ошарашенная той ответственностью за жизнь и судьбу Спенсера, что легла на ее плечи, она вдруг поняла, что отчаянно мечтает о какой-то тихой газани… Почти то же самое она испытывала и тогда, когда Кевин бросил ее, можно сказать, на ступенях алтаря.
Но в тот раз ей удалось заставить себя встряхнуться и начать строить свою жизнь по-новому. Джордан переехала в Вашингтон, познакомилась с Джереми и с его помощью принялась воплощать в жизнь свои планы. Результатом всего этого стало появление на свет их фирмы. Они занимались обслуживанием банкетов, свадеб и других торжеств. Все эти годы она только и жила что работой. Погрузившись в нее с головой, Джордан старалась ни о чем другом не думать. К тому же дел было столько, что она почти не бывала дома. Так было легче, куда легче, чем оплакивать свою жизнь – точнее, ее отсутствие.
Но вот теперь ее жизнь сделала новый, крутой вираж. Джордан стремительно несло куда-то – словно в машине, когда вдруг отказали тормоза. А впереди – ни выхода, ни спасения… «Только крепкая рука Бо», внезапно подумала Джордан.
Бо с озабоченным видом копался в папке с документами.
– Если Эду не удастся приструнить его, то мне, боюсь, придется вернуться, – проворчал он сквозь зубы.
– Вернуться? В Вашингтон? – всполошилась Джордан. Неужели он собирается уехать и бросить ее одну со Спенсером в этом бунгало?!
– Вот уж чего мне меньше всего хочется, так это возвращаться в Вашингтон. Поверь мне, Джордан, Однако рисковать я не могу. Если Лэндри обозлится, нам конец. Все будущее нашей с Эдом фирмы зависит от того, удастся ли мне умаслить этого старого ворчуна. – Сунув бумаги в кейс, Бо вскинул голову и посмотрел ей прямо в глаза. – Не волнуйся. Я никуда не уеду, пока не буду уверен, что вы тут в безопасности. Да если и уеду, то только на сутки, не больше.
– А слетать туда нельзя? Чтобы в тот же день и вернуться?
Глаза его внезапно потемнели, и на лице появилось странное выражение.
– Нет, нельзя! – жестко отрезал он.
– Но…
– Я никогда не летаю самолетом, Джордан. – Поднявшись из-за стола, Бо направился в свою спальню. – Пойду отыщу плавки и поплаваю немного.
Джордан открыла рот, чтобы что-то сказать, да так и забыла его закрыть. Она не знала, как сказать то, о чем она подумала. А к тому времени, когда она решилась, Бо уже исчез за дверью спальни, плотно прикрыв за собой дверь. Джордан тяжело вздохнула.
А по другую сторону двери стоял Бо. Привалившись к ней спиной и зажмурившись, он дрожал всем телом, как испуганная лошадь.
«Трус!» – обругал он себя. Проклятый трус. Он боится летать.
И боится признаться в своей преступной слабости женщине, которая считает его героем.
«Что ж, – с горечью подумал он, – выходит, она просто глупа, коль скоро решила, что мне под силу спасти и се, и Спенсера. Какое там! Я никого не способен спасти!» Неужели он только сейчас это понял?! «Тогда что ты тут делаешь? И они оба – эта женщина и этот ребенок? Для чего ты привез их сюда, в это уединенное место? Спасти? Или дать им возможность сбежать, как все эти годы поступал и ты сам?»
Но разве у него был выбор? Джордан сама умоляла его увезти их со Спенсером из Джорджтауна, увезти куда угодно, только бы подальше от этого загадочного зловещего незнакомца, что слонялся возле ее дома, непонятно что вынюхивая. И он сделал так, как считан правильным. Вернее, он был уверен, что это – единственное, что можно сделать.
Не было времени пытаться выяснить, кто этот «пират» и что ему нужно.
А вот когда Спенсер будет в безопасности, тогда они и будут решать, что делать дальше.
Это имело смысл. Во всяком случае, так ему представлялось. Не может же он обвинять себя в том, что поступил разумно? Тем более что Бо и сейчас не сомневался, что на тот момент это был единственный выход.
С тяжелым вздохом он принялся копаться в шкафу, пока не выудил оттуда плавки. Сбрасывая одежду и облачаясь в них, Бо снова и снова твердил себе, что все будет хорошо. А сейчас он пойдет на пляж, окунется, поплавает немного, а там, глядишь, и в голове прояснится. Может, заодно он избавится и от того неясного чувства вины, что преследовало его все утро после разговора с Эдом, когда выяснилось, что ему, возможно, придется уехать, оставив Джордан со Спенсером одних.
Лэндри упорно настаивал на их встрече, твердя, как попугай, что дело движется слишком медленно. А руководители компании нынче вечером должны были вернуться после делового совещания в Цюрихе, недвусмысленно дав понять, что рассчитывают завтра же утром встретиться с Бо и Эдом, чтобы обсудить накопившиеся вопросы.
По словам Эда, все висело на волоске. Нельзя было рисковать добрым расположением Лэндри – ведь под угрозой находился не просто их новый проект, а сама возможность заключения контракта на строительство штаб-квартиры крупнейшей корпорации, на что они оба так рассчитывали. Все будущее их фирмы зависело от того, удастся ли им ублажить упрямого старика.
Бо следовало объяснить все это Джордан. Да и не только это – он должен был объяснить ей очень многое. И в первую очередь – что он за человек.
Бо сделал глубокий вдох. Он обязан ей все рассказать. Прямо сейчас – вернуться на кухню и рассказать, что произошло. Только тогда он может рассчитывать на ее доверие и моральную поддержку. Бог свидетель, он в этом нуждался!
Перекинув через плечо полотенце, Бо вышел из комнаты, заранее приготовившись к долгому и трудному разговору. Но стул, на котором только что сидела Джордан, был пуст. Он обыскал весь третий этаж – пусто! Бо спустился по лестнице на второй этаж и нерешительно остановился. Даже отсюда ему была видна закрытая дверь в ее спальню. Из ванной доносился слабый звук льющейся воды.
«Ладно, – подумал он, – пусть пока побудет в одиночестве». Вздохнув, Бо двинулся дальше, на первый этаж. В конце концов, он поговорит с ней попозже. Ничего страшного – у них еще уйма времени.
Выйдя из дома, Бо невольно зажмурился, когда щедрое солнце брызнуло ему в глаза. На мгновение ему показалось, что он сунул голову в духовку – такая стояла жара. Шлепая босыми пятками, Бо заторопился к деревянному настилу, ведущему к воде.
Раскаленные, выбеленные солнцем и соленой водой доски обжигали ему ноги. По обе стороны от дорожки тянулись дюны блекло-желтого и легкого, точно мука, песка, покрытые редкими пучками травы и кустиками каких-то полевых цветов. В самом конце дорожки дюны как бы расступались, открывая взгляду берег океана. Прямо над головой Бо, выделяясь темным силуэтом на фоне безоблачного неба, величаво проплыла чайка. А там, дальше, до самого горизонта тянулась необозримая гладь океана.
У Бо вырвался восторженный вздох.
Только сейчас он понял, как ему недоставало всего этого! Он вспомнил Галф-Кост, рядом с которым прошло его детство. Там был такой же песчаный берег, и океан всегда был лучшим другом Бо. Когда что-то не давало ему покоя, Бо часто убегал к океану и долго бродил по берегу в полном одиночестве, чувствуя, как ритмичный рокот прибоя смягчает его боль.
Но потом, спустя много лет, когда разразилось несчастье и жизнь его, казалось, была разбита навсегда, Бо надолго забыл об этом. Прошло немало времени, прежде чем он позволил себе удовольствие провести весь день на берегу. Вообще говоря, он согласился на это только потому, что хотел доставить удовольствие Лайзе. Однако, расставшись с ней, внезапно поймал себя на том, что заранее предвкушает возможность провести отпуск в одиночестве.
Правда, теперь он уже не в одиночестве – впрочем, и отпуск, похоже, получился совсем не тот, на который он рассчитывал, – и однако Бо все равно радовался как ребенок.
Бросив, не глядя, полотенце, он большими прыжками понесся по усеянному ракушками, обжигающе горячему песку туда, где возле самой воды песок был мокрым и холодным. Первая волна с ласковым шипением облизала ему ноги, и Бо радостно рассмеялся, глядя, как она бежит назад, в океан, оставляя на песке клочья пены, а песок у его ног моментально покрывается мириадами крохотных черных точек.
Присев на корточки, Бо с удивлением заметил, что все это – мельчайшие морские моллюски. Прямо у него на глазах они торопливо зарывались в песок, спеша укрыться до того, как следующая волна унесет их с собой. Но в тот момент, когда им это почти удалось, с глухим шипением накатила вторая волна и размыла песок, снова оставив их на виду.
Распрямившись, Бо с удовольствием наполнил легкие чистым соленым воздухом и обвел глазами берег.
Эта часть пляжа считалась частным владением, иначе говоря, пользоваться им могли только те, кто арендовал бунгало, или же жители близлежащих домов. В нескольких десятках метров от Бо у самой воды сидела молодая женщина, глядя, как ее малыш, едва научившийся ходить, весело плещется в воде. На лежаке под зонтиком лежал какой-то мужчина. А еще дальше лениво крутили педали два парня на водных велосипедах.
Больше на берегу не было ни души.
Бо с блаженным вздохом опустился в воду, зарылся пальцами в холодный песок и зажмурился от удовольствия, когда очередная волна, словно расшалившийся щенок, лизнула его в нос. Вода была прохладной. Но это только поначалу – зайдя поглубже, Бо постепенно привык к ней. Мурашки, покрывшие его с головы до ног, бесследно исчезли, и ему стало тепло.
Отойдя подальше от берега, он нырнул. Скользнув в аквамариновую глубину, коснулся ладонью шероховатого дна и вдруг почувствовал, как на него опять нахлынули тяжелые воспоминания. Бо задержал дыхание, стараясь оставаться под водой как можно дольше, а перед его глазам, одна за другой вставали картины прошлого…
Наконец, чувствуя, что легкие его из-за недостатка воздуха вот-вот разорвутся, Бо рванулся на поверхность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39