Дженни вспомнила, как они веселились той ночью, и черно-белая фотография превратилась в ее сознании в яркую картинку. Потом она подумала о Джулиане, о том, как нежно его пальцы касались ее волос…
– Дженни, ты в порядке? Ты покраснела.
– О, нет, нет, со мной все хорошо, – торопливо ответила она, краснея еще больше. – Как твои новые работы? В последнее время ты ничего мне не показывал.
Зак пожал плечами и отвернулся.
– Я был занят другими вещами, – пробормотал он.
Дженни удивленно моргнула. Это что-то новенькое! Зак был так занят, что забыл о фотографии? Молчание затянулось, и она решила продолжить разговор.
– Что это? – спросила она, указывая на лежащую на столе раскрытую книгу.
– Магрит, – ответил Зак.
– Магрит? Художник?
– Бельгийский сюрреалист. – Зак неожиданно оживился и, схватив альбом, начал перелистывать его, – Взгляни, – сказал он, протягивая ей книгу. – Мне бы хотелось снять нечто подобное, чтобы уловить такое же настроение.
Дженни увидела репродукцию странной картины. На ней была изображена курительная трубка, вроде той, которую курил отец Одри, а внизу была подпись: «Это не трубка».
Ничего не понимая, Дженни долго рассматривала изображение. Зак стоял рядом и напряженно ждал ее реакции.
– Но это же трубка, – наконец сказала Дженни.
– Нет, ты ошибаешься.
– Нет, трубка.
– Увы, ты ошибаешься. Изображение трубки не есть сама трубка.
В какой-то момент ей показалось, что она уловила смысл, но потом он снова ускользнул от нее. Почему-то ее охватило странное, почти мистическое возбуждение.
– Изображение не является реальностью, – настойчиво пояснил Зак. – Хотя мы не привыкли так относиться к этому. Мы показываем ребенку нарисованную собаку и говорим: «Это собака». Но это не собака, а только ее изображение. – Он немного помолчал, потом добавил: – Картонный дом – это не дом.
– До тех пор, пока кто-то не превратит изображение в реальность, – подхватила мысль Дженни.
Зак перевернул страницу:
– Видишь это? Знаменитая картина.
Это была еще одна очень странная картина. На ней было изображено окно в комнате, из которого открывался изумительный вид на деревья, холмы, облака. Под окном были нарисованы три металлические палки, похожие на… «Ножки мольберта», – догадалась Дженни. На самом деле перед окном стоял мольберт с картиной, но нарисованный пейзаж идеально сливался с видом из окна, отчего казался невидимым.
Впечатление было грандиозное. Сразу возникала масса вопросов: где художник, который нарисовал эту картину перед окном, как ему удалось добиться такого эффекта.
– Очень необычно, – сказала Дженни. – Мне нравится.
Она улыбнулась Заку так, как будто у них появилась общая тайна.
– Очень важно понимать разницу между изображением и реальностью. – На лице Зака отразилось сомнение. Он явно раздумывал, стоит ли доверить ей еще один секрет. Наконец, словно решившись, добавил: – Знаешь, я всегда думал, что воображаемые миры более безопасны, чем наш. Потом я увидел, так сказать, реальный воображаемый мир, и он оказался…
Дженни встревожили его слова. Она взяла брата за руку и сказала:
– Я понимаю.
Он посмотрел на нее:
– Помнишь, как мы играли, когда были детьми? Нам было все равно, есть ли разница между воображаемым и действительным. Теперь это стало важным. Во всяком случае для меня.
Вдруг Дженни все поняла. Неудивительно, что в последнее время Зак пребывал в таком подавленном настроении. Его фотографии, его творчество – все это перестало быть безопасным после пребывания в Сумеречном мире. Впервые в жизни Зак столкнулся с реальностью лицом к лицу.
– Поэтому ты перестал делать новые фотографии? – спросила она.
Он пожал плечами:
– Я больше не вижу то, что хотел бы сфотографировать. Все оставляет меня равнодушным.
– Зак, мне очень жаль. – Она почувствовала, что они с двоюродным братом действительно родственные души, и была рада, что он поделился с ней своими переживаниями. – Может быть, когда все закончится…
Скрип двери заставил ее замолчать. На пороге появился отец Зака. Он поздоровался с Дженни, потом повернулся к сыну.
– Вот ты где, – сказал он. – Почему вчера ночью ты ушел из дома, никого не предупредив?
Дядя Билл никогда не нравился Дженни. Высокий мужчина с огромными волосатыми руками и красным лицом.
Зак помертвел, но ответил довольно спокойно:
– Я провел ночь в другом месте. Это преступление?
– Да, если ты не предупредил меня или мать.
– Я оставил записку.
Лицо мистера Тейлора покраснело еще больше.
– Меня не интересуют записки. Я перестал понимать, что происходит. Обычно ты все время проводил в этой конуре, – он обвел рукой гараж, – а теперь шляешься неизвестно где. Мать говорит, что ты и сегодня собрался ночевать не дома.
– Мне надо готовить проект…
– Это можно сделать и здесь. Ты же не сидишь по ночам в школе. Так что нет нужды куда-то уходить.
Дженни похолодела. Ей хотелось вмешаться в разговор, но, взглянув в лицо дяде, она поняла, что может сделать только хуже. Дядя Билл был таким же упрямым, как Зак. Даже еще упрямее.
Он ушел, хлопнув дверью.
– Что же делать? – в отчаянии воскликнула Дженни.
– Ничего, – ответил Зак, захлопывая книгу.
– Но, Зак, мы должны…
– Послушай, если начать с ним спорить, он разозлится и станет названивать всем подряд. Ты хочешь, чтобы он поговорил с твоими родителями? – Внешне он был спокоен, только глаза немного покраснели. – Дженни, не нужно поднимать шум. Может быть, завтра он разрешит мне уйти.
– Но сегодня…
– Со мной все будет в порядке. Ты… ты, главное, береги себя, ладно? – Он уклонился, когда Дженни хотела взять его за руку. – Расскажи остальным о том, что случилось. А я останусь, поработаю.
– Хорошо, Зак, – тихо сказала Дженни. – До свидания. Я хотела сказать – увидимся.
Она повернулась и вышла из гаража.
– И что теперь? – спросила Ди, когда они вернулись в квартиру Майкла.
Ощущение триумфа исчезло без следа.
– Закажем пиццу и будем ждать, – сказал Майкл.
– И думать, – добавила Дженни. – Нужно вычислить, где его логово.
Дженни проснулась неожиданно.
«Вернее, – подумала она, – мне только кажется, что я проснулась. На самом деле я все еще сплю».
Она увидела над собой лицо Джулиана.
– Том! – закричала она и повернулась.
Том спал. Ее крик не разбудил его.
– Не стоит беспокоиться, – произнес Джулиан. – Это всего лишь сон. Пойдем в другую комнату. Там нам никто не помешает.
Дженни спала в спортивном костюме, но натянула одеяло до самого подбородка, словно юная дева викторианской эпохи, застигнутая врасплох в одной кружевной ночной рубашке.
– Не пойду, – сказала она. – Иначе ты похитишь меня.
– Нет, обещаю. – Его зубы сверкнули в улыбке. – Помнишь Пертро?
«Руна азартных игр, – подумала Дженни. – Руна честной игры, игры по правилам. Это значит, он действительно сдержит обещание. Или, по крайней мере, на это можно надеяться. Он может подсказать мне, где его логово».
Пока что им не удалось догадаться, где находится это место. В любом случае это сон. Она встала и пошла за Джулианом в комнату Майкла. Часы показывали половину пятого утра.
– Где Одри? – требовательно спросила она.
Если бы все происходило в реальности, она наверняка испытывала бы страх и не осмелилась говорить с ним. Но во сне действовала иная логика.
– Она в безопасности.
– Где она?
– Ты требуешь от меня слишком многого, – улыбнулся он. – Не могу удержаться, чтобы не сказать: ты одинаково хороша и в вечернем платье, и в повседневной одежде.
Это был не сон. Возбуждение, которое испытывала Дженни, было слишком реально, Теперь она могла видеть его глаза, которые во время бала были скрыты под маской. Наконец она поняла, какого они цвета. Если нажать пальцами на закрытые веки, то перед глазами появляются голубоватые вспышки на черном фоне. Человеческий глаз не способен воспринимать световые волны такой длины.
«Подобное свечение возникает во время мерцания на экране компьютера», – подумала она.
Дженни протянула ему руку:
– Пожалуйста, сними это. Хотя бы на время игры.
Он провел по ее ладони большим пальцем:
– Оно заставляет Томми нервничать?
– Нет… Я, я не знаю. Оно мне не нравится. – Она попыталась отдернуть руку. Его пальцы были холоднее, чем у Тома, но такие же сильные. – Я ненавижу тебя, – прошептала она. – Ты заставляешь меня ненавидеть.
– Ты испытываешь ко мне именно это чувство? Ненависть?
Дженни кивнула. Он нежно притянул ее к себе. Она ошибалась: он был не таким сильным, как Том, а гораздо сильнее. Закричать или вырваться? Но он был так близко… Она ощущала его дыхание. Ее сердце затрепетало, желудок странно сдавило.
– Что ты собираешься делать?
– Целовать тебя… пока у тебя не закружится голова.
Тени закружились вокруг Дженни. Но какая-то часть сознания не изменила ей, хотя ноги начали подгибаться. Она собралась с силами и оттолкнула его.
– Ты – зло, – прошептала она. – Неужели ты думаешь, что я могу полюбить зло? Для этого мне самой нужно стать его воплощением.
Он рассмеялся:
– Нет добра и зла. Есть только черное и белое. Но сами по себе эти два цвета довольно скучны. Однако, смешав их, можно получить так много оттенков…
Она отвернулась.
– Вот, – сказал он, взяв с полки одну из книг Майкла. – Ты читала это?
В его руках был сборник стихов Говарда Немерова. Дженни пробежала глазами строчки, но ничего не поняла.
– Здесь говорится о слове и мысли, – пояснил Джулиан. – Слово – это слово, а мысль – это все остальное. Образ, противоположность реальности. – Он снова улыбнулся. – Можешь воспринимать это как намек.
Дженни все еще ничего не понимала. Она вдруг почувствовала страшную усталость и никак не могла сосредоточиться на стихотворении. Ее веки отяжелели, тело сделалось вялым и неповоротливым.
Джулиан подхватил ее:
– Тебе лучше проснуться.
– Ты хочешь сказать, мне лучше пойти спать?
– Нет, проснуться. Если не хочешь опоздать.
Она почувствовала, что он касается губами ее лба, и закрыла глаза.
«Нужно открыть глаза… нужно открыть..»
Но ее словно укачивало, уносило куда-то на теплых волнах…
Через некоторое время Дженни заставила себя открыть глаза и обнаружила, что лежит на полу в комнате Майкла.
«Значит, это был сон».
Но рядом с ней лежала раскрытая книга. «Современная поэзия». Дженни взяла ее и увидела то стихотворение, которое показывал ей Джулиан.
Теперь, когда она обрела способность мыслить четко и ясно, стихотворение показалось ей более понятным. Но она не могла оценить его по достоинству, так как ее глаза остановились на двух строчках:
Однажды я видел, как на картине Рене Магрита,
Слово и мысль соединяются воедино…
У нее перехватило дыхание. Она вспомнила репродукции Магрита, которые ей показывал Зак. Мольберт с картиной перед открытым окном. Похожий на кусочек головоломки в пустой комнате…
«Магрит, – подумала Дженни. – О, Господи! Пустая комната!»
Она выронила книгу и бросилась в гостиную.
– Том! – закричала она. – Том, вставай! Ди, Майкл! Это Зак!
Глава 12
Во сне Зак почувствовал, как что-то ползет по его ногам. Вернее, он находился в полудреме. По-настоящему он не спал уже несколько суток. Просто лежал с закрытыми глазами, а мозг никак не мог освободиться от мыслей, наполнявших его в течение дня. Он думал о том, что произойдет, если не спать несколько ночей подряд. Однако сегодня он точно спал, но вдруг проснулся, когда что-то коснулось его лодыжки. Как будто по ней провели чем-то шершавым. Зак замер на мгновение, но этого времени хватило, чтобы все его тело словно обвило толстым канатом. Грудную клетку сдавило так сильно, что перехватило дыхание.
Он открыл глаза и увидел змеиную голову прямо у своего лица. Два глаза мерцали, как маленькие огоньки, а челюсти были распахнуты так широко, что казались вывернутыми наружу. Словно змея хотела проглотить его. Из раскрытой пасти раздавалось бесконечное злобное шипение.
Зак не мог пошевелиться и смотрел на раскачивающуюся змею не отрывая глаз, Потом видение странным образом изменилось: остались только глаза, сверкавшие, как звезды, которые он приклеивал на потолок, когда ему было восемь лет. Позже он оторвал почти все, но несколько штук осталось.
И он больше не слышал шипения, только шум кондиционера.
Зак сбросил с себя одеяло, встал и включил свет. Вот что происходит, если слишком долго не спать! Никакой змеи в его кровати не было. Спать больше не хотелось, и он решил сходить в гараж. Даже если не работать, это поможет отвлечься.
Но змея ждала его именно там. Она не была похожа на обычную змею, скорее на некое сюрреалистическое изображение. Сгустки тени, извивающиеся и закручивающиеся наподобие змеи, соединенные голубовато-белыми светящимися обручами. Мистическое сочетание змеи и грозовой молнии.
Она рывком приблизилась к нему. В ней было не менее пяти метров длины.
«Только бы успеть», – подумал Зак.
Голова работала на удивление четко. Он посмотрел в угол, туда, где на треноге стоял профессиональный фотоаппарат. Если он доберется до него, то наверняка сумеет заснять змею.
Он не был безрассудным и понимал, что ему угрожает серьезная опасность. Но желание сфотографировать фантом, увидеть, как это будет выглядеть на пленке, лишило его всех сомнений.
Впервые после игры в нем вновь проснулся азарт художника. Это была та самая реальная нереальность, о которой он говорил Дженни. Одновременно опасная и привлекательная. Настоящее искусство.
Это должно быть снято!
«Сначала надо попробовать взять ближний план», – решил он и потянулся за камерой.
Часы на приборной доске в джипе Ди показывали пять сорок пять утра. Прошло больше часа с тех пор, как Дженни проснулась в квартире Майкла.
– Мы опоздаем! – шептала она.
Это была ее вина. Она не проснулась вовремя, несмотря на предупреждение Джулиана.
– Ди, быстрее! Быстрее!
Когда они примчались к дому Зака, небо окрасилось в нежно-розовый цвет.
– Пройдем через гараж, – сказал Том, когда они выскочили из машины. – В прошлый раз дверь была открыта.
«Зак не настолько глуп, чтобы спать с открытой дверью», – подумала Дженни, но времени спорить не было.
Вместе с остальными она побежала к гаражу. Том открыл дверь, и они ворвались внутрь.
В гараже горел свет и стоял странный резкий запах. В центре круга, начерченного на полу, сидела картонная кукла с серыми глазами.
– Я опоздала, – удрученно произнесла Дженни.
Ей показалось, что глаза куклы смотрят на нее с удивлением.
Ди обмакнула пальцы в копоть на полу. Том подошел к лежащим неподалеку камере и фотовспышке.
– Здесь следы борьбы, – сказал он.
Майкл провел языком по пересохшим губам и вздрогнул.
– Видимо, его родители ничего не слышали, – предположила Дженни. – Иначе они спустились бы сюда. Нужно написать им записку якобы от имени Зака, будто бы он ушел в школу.
– Ты с ума сошла, – возразил Майкл. – Мы не можем продолжать этот обман бесконечно. Рано или поздно наши родители свяжутся друг с другом…
– Какая польза от того, что мои тетя и дядя узнают об исчезновении своего сына? Что они смогут сделать?
– Засадить нас за решетку, – высказала свое мнение Ди. Она все еще изучала пол. – Слишком много исчезновений, – добавила она. – Если мы потеряем еще кого-нибудь, то точно окажемся в тюрьме. Все, хватит болтать. Пора убираться отсюда.
Дженни пробралась в дом и написала записку, подписавшись именем брата. Уже сидя в машине, Том сказал:
– Не знаю, как мы пойдем в школу. Нам все время нужно быть вместе.
– Придется прогулять, – вздохнула Ди. – Ах, как нехорошо!
Майкл бросил на нее злобный взгляд:
– Кажется, тебе все это очень нравится?
Она одарила его столь же «дружественной» улыбкой, но промолчала.
– Нужно срочно определить местонахождение его логова, – напомнила Дженни с заднего сиденья. Она держала свои эмоции под контролем – не кричала, не плакала. Но чувство вины не покидало ее ни на мгновение. – Пока что мне не удалось получить ни единой подсказки.
– Потому что Джулиан не хочет их тебе давать, – заметила Ди.
По дороге к дому Зака Дженни рассказала им о своем сне, не упомянув о поцелуе.
– Он играет нечестно, – подытожила Ди. – Первый ключ оказался у нас в руках задолго до похищения, но им трудно было воспользоваться. Второй ключ попал к нам слишком поздно.
– Мне нужно еще раз поговорить с ним, – едва слышно произнесла Дженни.
Том потянулся к ней, чтобы обнять, и она посмотрела на его красивое и необыкновенно свежее для столь раннего часа лицо. Том Локк всегда просыпался свежим и красивым.
Однако он так и не дотронулся до нее. Дженни понимала, в чем дело. Она сидела справа от него, а значит, ее левая рука (и кольцо!) находилась между ними.
Она отвернулась к окну, приняв равнодушный вид.
– Знаете, есть одна причина, по которой я хотела бы пойти сегодня в школу, – сказала она. – Нужно выяснить, все ли в порядке с Эриком, тем парнем, который был с Одри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– Дженни, ты в порядке? Ты покраснела.
– О, нет, нет, со мной все хорошо, – торопливо ответила она, краснея еще больше. – Как твои новые работы? В последнее время ты ничего мне не показывал.
Зак пожал плечами и отвернулся.
– Я был занят другими вещами, – пробормотал он.
Дженни удивленно моргнула. Это что-то новенькое! Зак был так занят, что забыл о фотографии? Молчание затянулось, и она решила продолжить разговор.
– Что это? – спросила она, указывая на лежащую на столе раскрытую книгу.
– Магрит, – ответил Зак.
– Магрит? Художник?
– Бельгийский сюрреалист. – Зак неожиданно оживился и, схватив альбом, начал перелистывать его, – Взгляни, – сказал он, протягивая ей книгу. – Мне бы хотелось снять нечто подобное, чтобы уловить такое же настроение.
Дженни увидела репродукцию странной картины. На ней была изображена курительная трубка, вроде той, которую курил отец Одри, а внизу была подпись: «Это не трубка».
Ничего не понимая, Дженни долго рассматривала изображение. Зак стоял рядом и напряженно ждал ее реакции.
– Но это же трубка, – наконец сказала Дженни.
– Нет, ты ошибаешься.
– Нет, трубка.
– Увы, ты ошибаешься. Изображение трубки не есть сама трубка.
В какой-то момент ей показалось, что она уловила смысл, но потом он снова ускользнул от нее. Почему-то ее охватило странное, почти мистическое возбуждение.
– Изображение не является реальностью, – настойчиво пояснил Зак. – Хотя мы не привыкли так относиться к этому. Мы показываем ребенку нарисованную собаку и говорим: «Это собака». Но это не собака, а только ее изображение. – Он немного помолчал, потом добавил: – Картонный дом – это не дом.
– До тех пор, пока кто-то не превратит изображение в реальность, – подхватила мысль Дженни.
Зак перевернул страницу:
– Видишь это? Знаменитая картина.
Это была еще одна очень странная картина. На ней было изображено окно в комнате, из которого открывался изумительный вид на деревья, холмы, облака. Под окном были нарисованы три металлические палки, похожие на… «Ножки мольберта», – догадалась Дженни. На самом деле перед окном стоял мольберт с картиной, но нарисованный пейзаж идеально сливался с видом из окна, отчего казался невидимым.
Впечатление было грандиозное. Сразу возникала масса вопросов: где художник, который нарисовал эту картину перед окном, как ему удалось добиться такого эффекта.
– Очень необычно, – сказала Дженни. – Мне нравится.
Она улыбнулась Заку так, как будто у них появилась общая тайна.
– Очень важно понимать разницу между изображением и реальностью. – На лице Зака отразилось сомнение. Он явно раздумывал, стоит ли доверить ей еще один секрет. Наконец, словно решившись, добавил: – Знаешь, я всегда думал, что воображаемые миры более безопасны, чем наш. Потом я увидел, так сказать, реальный воображаемый мир, и он оказался…
Дженни встревожили его слова. Она взяла брата за руку и сказала:
– Я понимаю.
Он посмотрел на нее:
– Помнишь, как мы играли, когда были детьми? Нам было все равно, есть ли разница между воображаемым и действительным. Теперь это стало важным. Во всяком случае для меня.
Вдруг Дженни все поняла. Неудивительно, что в последнее время Зак пребывал в таком подавленном настроении. Его фотографии, его творчество – все это перестало быть безопасным после пребывания в Сумеречном мире. Впервые в жизни Зак столкнулся с реальностью лицом к лицу.
– Поэтому ты перестал делать новые фотографии? – спросила она.
Он пожал плечами:
– Я больше не вижу то, что хотел бы сфотографировать. Все оставляет меня равнодушным.
– Зак, мне очень жаль. – Она почувствовала, что они с двоюродным братом действительно родственные души, и была рада, что он поделился с ней своими переживаниями. – Может быть, когда все закончится…
Скрип двери заставил ее замолчать. На пороге появился отец Зака. Он поздоровался с Дженни, потом повернулся к сыну.
– Вот ты где, – сказал он. – Почему вчера ночью ты ушел из дома, никого не предупредив?
Дядя Билл никогда не нравился Дженни. Высокий мужчина с огромными волосатыми руками и красным лицом.
Зак помертвел, но ответил довольно спокойно:
– Я провел ночь в другом месте. Это преступление?
– Да, если ты не предупредил меня или мать.
– Я оставил записку.
Лицо мистера Тейлора покраснело еще больше.
– Меня не интересуют записки. Я перестал понимать, что происходит. Обычно ты все время проводил в этой конуре, – он обвел рукой гараж, – а теперь шляешься неизвестно где. Мать говорит, что ты и сегодня собрался ночевать не дома.
– Мне надо готовить проект…
– Это можно сделать и здесь. Ты же не сидишь по ночам в школе. Так что нет нужды куда-то уходить.
Дженни похолодела. Ей хотелось вмешаться в разговор, но, взглянув в лицо дяде, она поняла, что может сделать только хуже. Дядя Билл был таким же упрямым, как Зак. Даже еще упрямее.
Он ушел, хлопнув дверью.
– Что же делать? – в отчаянии воскликнула Дженни.
– Ничего, – ответил Зак, захлопывая книгу.
– Но, Зак, мы должны…
– Послушай, если начать с ним спорить, он разозлится и станет названивать всем подряд. Ты хочешь, чтобы он поговорил с твоими родителями? – Внешне он был спокоен, только глаза немного покраснели. – Дженни, не нужно поднимать шум. Может быть, завтра он разрешит мне уйти.
– Но сегодня…
– Со мной все будет в порядке. Ты… ты, главное, береги себя, ладно? – Он уклонился, когда Дженни хотела взять его за руку. – Расскажи остальным о том, что случилось. А я останусь, поработаю.
– Хорошо, Зак, – тихо сказала Дженни. – До свидания. Я хотела сказать – увидимся.
Она повернулась и вышла из гаража.
– И что теперь? – спросила Ди, когда они вернулись в квартиру Майкла.
Ощущение триумфа исчезло без следа.
– Закажем пиццу и будем ждать, – сказал Майкл.
– И думать, – добавила Дженни. – Нужно вычислить, где его логово.
Дженни проснулась неожиданно.
«Вернее, – подумала она, – мне только кажется, что я проснулась. На самом деле я все еще сплю».
Она увидела над собой лицо Джулиана.
– Том! – закричала она и повернулась.
Том спал. Ее крик не разбудил его.
– Не стоит беспокоиться, – произнес Джулиан. – Это всего лишь сон. Пойдем в другую комнату. Там нам никто не помешает.
Дженни спала в спортивном костюме, но натянула одеяло до самого подбородка, словно юная дева викторианской эпохи, застигнутая врасплох в одной кружевной ночной рубашке.
– Не пойду, – сказала она. – Иначе ты похитишь меня.
– Нет, обещаю. – Его зубы сверкнули в улыбке. – Помнишь Пертро?
«Руна азартных игр, – подумала Дженни. – Руна честной игры, игры по правилам. Это значит, он действительно сдержит обещание. Или, по крайней мере, на это можно надеяться. Он может подсказать мне, где его логово».
Пока что им не удалось догадаться, где находится это место. В любом случае это сон. Она встала и пошла за Джулианом в комнату Майкла. Часы показывали половину пятого утра.
– Где Одри? – требовательно спросила она.
Если бы все происходило в реальности, она наверняка испытывала бы страх и не осмелилась говорить с ним. Но во сне действовала иная логика.
– Она в безопасности.
– Где она?
– Ты требуешь от меня слишком многого, – улыбнулся он. – Не могу удержаться, чтобы не сказать: ты одинаково хороша и в вечернем платье, и в повседневной одежде.
Это был не сон. Возбуждение, которое испытывала Дженни, было слишком реально, Теперь она могла видеть его глаза, которые во время бала были скрыты под маской. Наконец она поняла, какого они цвета. Если нажать пальцами на закрытые веки, то перед глазами появляются голубоватые вспышки на черном фоне. Человеческий глаз не способен воспринимать световые волны такой длины.
«Подобное свечение возникает во время мерцания на экране компьютера», – подумала она.
Дженни протянула ему руку:
– Пожалуйста, сними это. Хотя бы на время игры.
Он провел по ее ладони большим пальцем:
– Оно заставляет Томми нервничать?
– Нет… Я, я не знаю. Оно мне не нравится. – Она попыталась отдернуть руку. Его пальцы были холоднее, чем у Тома, но такие же сильные. – Я ненавижу тебя, – прошептала она. – Ты заставляешь меня ненавидеть.
– Ты испытываешь ко мне именно это чувство? Ненависть?
Дженни кивнула. Он нежно притянул ее к себе. Она ошибалась: он был не таким сильным, как Том, а гораздо сильнее. Закричать или вырваться? Но он был так близко… Она ощущала его дыхание. Ее сердце затрепетало, желудок странно сдавило.
– Что ты собираешься делать?
– Целовать тебя… пока у тебя не закружится голова.
Тени закружились вокруг Дженни. Но какая-то часть сознания не изменила ей, хотя ноги начали подгибаться. Она собралась с силами и оттолкнула его.
– Ты – зло, – прошептала она. – Неужели ты думаешь, что я могу полюбить зло? Для этого мне самой нужно стать его воплощением.
Он рассмеялся:
– Нет добра и зла. Есть только черное и белое. Но сами по себе эти два цвета довольно скучны. Однако, смешав их, можно получить так много оттенков…
Она отвернулась.
– Вот, – сказал он, взяв с полки одну из книг Майкла. – Ты читала это?
В его руках был сборник стихов Говарда Немерова. Дженни пробежала глазами строчки, но ничего не поняла.
– Здесь говорится о слове и мысли, – пояснил Джулиан. – Слово – это слово, а мысль – это все остальное. Образ, противоположность реальности. – Он снова улыбнулся. – Можешь воспринимать это как намек.
Дженни все еще ничего не понимала. Она вдруг почувствовала страшную усталость и никак не могла сосредоточиться на стихотворении. Ее веки отяжелели, тело сделалось вялым и неповоротливым.
Джулиан подхватил ее:
– Тебе лучше проснуться.
– Ты хочешь сказать, мне лучше пойти спать?
– Нет, проснуться. Если не хочешь опоздать.
Она почувствовала, что он касается губами ее лба, и закрыла глаза.
«Нужно открыть глаза… нужно открыть..»
Но ее словно укачивало, уносило куда-то на теплых волнах…
Через некоторое время Дженни заставила себя открыть глаза и обнаружила, что лежит на полу в комнате Майкла.
«Значит, это был сон».
Но рядом с ней лежала раскрытая книга. «Современная поэзия». Дженни взяла ее и увидела то стихотворение, которое показывал ей Джулиан.
Теперь, когда она обрела способность мыслить четко и ясно, стихотворение показалось ей более понятным. Но она не могла оценить его по достоинству, так как ее глаза остановились на двух строчках:
Однажды я видел, как на картине Рене Магрита,
Слово и мысль соединяются воедино…
У нее перехватило дыхание. Она вспомнила репродукции Магрита, которые ей показывал Зак. Мольберт с картиной перед открытым окном. Похожий на кусочек головоломки в пустой комнате…
«Магрит, – подумала Дженни. – О, Господи! Пустая комната!»
Она выронила книгу и бросилась в гостиную.
– Том! – закричала она. – Том, вставай! Ди, Майкл! Это Зак!
Глава 12
Во сне Зак почувствовал, как что-то ползет по его ногам. Вернее, он находился в полудреме. По-настоящему он не спал уже несколько суток. Просто лежал с закрытыми глазами, а мозг никак не мог освободиться от мыслей, наполнявших его в течение дня. Он думал о том, что произойдет, если не спать несколько ночей подряд. Однако сегодня он точно спал, но вдруг проснулся, когда что-то коснулось его лодыжки. Как будто по ней провели чем-то шершавым. Зак замер на мгновение, но этого времени хватило, чтобы все его тело словно обвило толстым канатом. Грудную клетку сдавило так сильно, что перехватило дыхание.
Он открыл глаза и увидел змеиную голову прямо у своего лица. Два глаза мерцали, как маленькие огоньки, а челюсти были распахнуты так широко, что казались вывернутыми наружу. Словно змея хотела проглотить его. Из раскрытой пасти раздавалось бесконечное злобное шипение.
Зак не мог пошевелиться и смотрел на раскачивающуюся змею не отрывая глаз, Потом видение странным образом изменилось: остались только глаза, сверкавшие, как звезды, которые он приклеивал на потолок, когда ему было восемь лет. Позже он оторвал почти все, но несколько штук осталось.
И он больше не слышал шипения, только шум кондиционера.
Зак сбросил с себя одеяло, встал и включил свет. Вот что происходит, если слишком долго не спать! Никакой змеи в его кровати не было. Спать больше не хотелось, и он решил сходить в гараж. Даже если не работать, это поможет отвлечься.
Но змея ждала его именно там. Она не была похожа на обычную змею, скорее на некое сюрреалистическое изображение. Сгустки тени, извивающиеся и закручивающиеся наподобие змеи, соединенные голубовато-белыми светящимися обручами. Мистическое сочетание змеи и грозовой молнии.
Она рывком приблизилась к нему. В ней было не менее пяти метров длины.
«Только бы успеть», – подумал Зак.
Голова работала на удивление четко. Он посмотрел в угол, туда, где на треноге стоял профессиональный фотоаппарат. Если он доберется до него, то наверняка сумеет заснять змею.
Он не был безрассудным и понимал, что ему угрожает серьезная опасность. Но желание сфотографировать фантом, увидеть, как это будет выглядеть на пленке, лишило его всех сомнений.
Впервые после игры в нем вновь проснулся азарт художника. Это была та самая реальная нереальность, о которой он говорил Дженни. Одновременно опасная и привлекательная. Настоящее искусство.
Это должно быть снято!
«Сначала надо попробовать взять ближний план», – решил он и потянулся за камерой.
Часы на приборной доске в джипе Ди показывали пять сорок пять утра. Прошло больше часа с тех пор, как Дженни проснулась в квартире Майкла.
– Мы опоздаем! – шептала она.
Это была ее вина. Она не проснулась вовремя, несмотря на предупреждение Джулиана.
– Ди, быстрее! Быстрее!
Когда они примчались к дому Зака, небо окрасилось в нежно-розовый цвет.
– Пройдем через гараж, – сказал Том, когда они выскочили из машины. – В прошлый раз дверь была открыта.
«Зак не настолько глуп, чтобы спать с открытой дверью», – подумала Дженни, но времени спорить не было.
Вместе с остальными она побежала к гаражу. Том открыл дверь, и они ворвались внутрь.
В гараже горел свет и стоял странный резкий запах. В центре круга, начерченного на полу, сидела картонная кукла с серыми глазами.
– Я опоздала, – удрученно произнесла Дженни.
Ей показалось, что глаза куклы смотрят на нее с удивлением.
Ди обмакнула пальцы в копоть на полу. Том подошел к лежащим неподалеку камере и фотовспышке.
– Здесь следы борьбы, – сказал он.
Майкл провел языком по пересохшим губам и вздрогнул.
– Видимо, его родители ничего не слышали, – предположила Дженни. – Иначе они спустились бы сюда. Нужно написать им записку якобы от имени Зака, будто бы он ушел в школу.
– Ты с ума сошла, – возразил Майкл. – Мы не можем продолжать этот обман бесконечно. Рано или поздно наши родители свяжутся друг с другом…
– Какая польза от того, что мои тетя и дядя узнают об исчезновении своего сына? Что они смогут сделать?
– Засадить нас за решетку, – высказала свое мнение Ди. Она все еще изучала пол. – Слишком много исчезновений, – добавила она. – Если мы потеряем еще кого-нибудь, то точно окажемся в тюрьме. Все, хватит болтать. Пора убираться отсюда.
Дженни пробралась в дом и написала записку, подписавшись именем брата. Уже сидя в машине, Том сказал:
– Не знаю, как мы пойдем в школу. Нам все время нужно быть вместе.
– Придется прогулять, – вздохнула Ди. – Ах, как нехорошо!
Майкл бросил на нее злобный взгляд:
– Кажется, тебе все это очень нравится?
Она одарила его столь же «дружественной» улыбкой, но промолчала.
– Нужно срочно определить местонахождение его логова, – напомнила Дженни с заднего сиденья. Она держала свои эмоции под контролем – не кричала, не плакала. Но чувство вины не покидало ее ни на мгновение. – Пока что мне не удалось получить ни единой подсказки.
– Потому что Джулиан не хочет их тебе давать, – заметила Ди.
По дороге к дому Зака Дженни рассказала им о своем сне, не упомянув о поцелуе.
– Он играет нечестно, – подытожила Ди. – Первый ключ оказался у нас в руках задолго до похищения, но им трудно было воспользоваться. Второй ключ попал к нам слишком поздно.
– Мне нужно еще раз поговорить с ним, – едва слышно произнесла Дженни.
Том потянулся к ней, чтобы обнять, и она посмотрела на его красивое и необыкновенно свежее для столь раннего часа лицо. Том Локк всегда просыпался свежим и красивым.
Однако он так и не дотронулся до нее. Дженни понимала, в чем дело. Она сидела справа от него, а значит, ее левая рука (и кольцо!) находилась между ними.
Она отвернулась к окну, приняв равнодушный вид.
– Знаете, есть одна причина, по которой я хотела бы пойти сегодня в школу, – сказала она. – Нужно выяснить, все ли в порядке с Эриком, тем парнем, который был с Одри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15