Аннора хотела улучить момент и перекинуться парой слов с глазу на глаз с мастером-краснодеревщиком. Конечно, было весьма забавно наблюдать со стороны, как он бранит Доннела на чем свет стоит, а тот ни о чем не подозревает. Но Аннора отдавала себе отчет в том, что может дорого заплатить за это удовольствие. А если Доннел все-таки узнает, что именно говорит Лавенжанс, этому шутнику придется распроститься с головой. Один человек, однажды оскорбивший Доннела, в конце концов умер долгой и мучительной смертью. Клетку с ним повесили на зубчатой стене Данкрейгской крепости. Представив подобный ужасный конец для красавца резчика, Аннора почувствовала, как мороз пробежал у нее по спине. Она решила как можно скорее серьезно поговорить с молодым человеком.
Джеймс задумчиво смотрел вслед Анноре. Ему было стыдно, что он не сдержался и обругал Доннела. В этот момент он упустил из виду, что Аннора понимает по-французски. Не надо было при ней так грубо выражаться. Хуже того, он чуть не стал причиной осложнений ее отношений с кузеном. Из-за неосмотрительного поведения Джеймса Анноре пришлось выкручиваться, чтобы спасти их обоих. Джеймс пообещал себе впредь быть более осторожным, а затем перевел взгляд на Доннела. И только в этот момент заметил, что все это время тот пристально смотрел на Джеймса.
– Выброси ее из головы, парень. Она не для тебя, – медленно проговорил Доннел, наливая себе и Джеймсу по кружке эля. – Так что лучше тебе реже поглядывать в ее сторону.
– А что, она слишком знатного рода? – пробормотал Джеймс.
– Да, это так. Хотя и у тебя чересчур пышное имя для простого человека, но на эту девушку положил глаз мой помощник Эган. Он имеет на нее виды, понимаешь? Ему не понравится, что ты пялишься на то, как Аннора виляет бедрами.
Джеймс едва сдержался, слыша то, как грубо Доннел говорил об Анноре.
– Так, значит, они помолвлены, да?
– Нет пока, но они очень скоро обручатся, если Эган настоит на своем. А теперь давай вернемся к обсуждению тех стульев, которые я хочу заказать.
Джеймс не переставал удивляться тому, что Маккей не жалел сил и средств, чтобы пустить пыль в глаза, соревнуясь со своими соседями в красоте и богатстве убранства дома. Жаль, что расплачиваться за его стремление к роскоши придется жителям Данкрейга, которые и без того едва сводят концы с концами. В данный момент Джеймс ничего не может поделать ни с запустением земель, ни с обнищанием народа. Сначала ему нужно доказать свою невиновность и восстановить свои права на поместье. Сейчас пока он вынужден собственными руками создавать эту самую роскошь и красоту. Работа поможет ему хотя бы обрести душевное равновесие. Но когда-нибудь – Джеймс это знал – все вернется на круги своя и земли Данкрейга вновь возродятся. Эта надежда придавала Джеймсу душевные силы.
Аннора разогнулась и, потирая поясницу, окинула взглядом грядки. Если вовремя пойдет дождь, а солнце будет светить и щедро обогревать землю, в Данкрейге не будет недостатка в травах для приготовления пищи и для лечения. А также расцветет много цветов, которые будут радовать глаз. Довольная своей работой, Аннора поблагодарила Мегги за помощь и отослала в детскую, чтобы девочка помыла руки и привела себя в порядок. А сама начала собирать садовые инструменты и мешочки, в которых лежали семена. Неожиданно кто-то схватил ее сзади и потащил к стене крепости. Все произошло очень быстро. Не успела Аннора опомниться, как оказалась вплотную прижатой к стене. Эган навалился на нее всем телом. Вероятно, у него лопнуло терпение и ему надоело играть роль галантного поклонника. Эган властно впился губами в губы Анноры.
В голове у Анноры пронеслось, что наверняка на этот раз он на этом не остановится. Она чувствовала, как Эган дрожит от вожделения. Его поцелуй, его запах внушали Анноре отвращение. Они сейчас находились в дальнем закутке заднего двора, и поэтому было мало надежды на то, что случайные прохожие могут спугнуть Эгана. Несмотря на свою репутацию насильника, от жестокости которого пострадало немало женщин, едва ли этот человек хотел, чтобы окружающие думали, что он и с Аннорой действовал силой.
Она пыталась оттолкнуть Эгана, но он был слишком силен. Девушка чувствовала, что Эганом движет дикий животный голод, и это пугало ее.
И тут, словно по волшебству, кто-то отбросил от нее Эгана. Аннора увидела, как мастер Лавенжанс ударил Эгана в челюсть и Эган упал на землю, лишившись чувств. Неожиданное появление ее спасителя поразило Аннору. Все еще не придя в себя, Аннора смотрела, как разъяренный Лавенжанс схватил находящегося без сознания Эгана за грудки, поднял его с земли и приготовился нанести ему еще один удар.
– Нет, – ахнула Аннора, спотыкаясь подбежала к Рольфу и схватила его за руку.
– Не поверю, что вы ничего не имели против того, что с вами хотел сделать этот человек, и что вам это нравилось, – дрожащим от гнева голосом проговорил Джеймс. Несмотря на приступ ярости, он все же не забыл, что должен говорить по-французски.
– Мужчины иногда становятся настоящими болванами, – пробормотала Аннора. – Один удар кулаком еще можно как-то объяснить. Например, человек увидел, как женщину насилуют, и сразу не разглядел, кто перед ним. Однако если речь идет не об одном ударе, а о нескольких, это больше похоже на сведение личных счетов. Вам так не кажется?
Джеймс понял, что Аннора права, отпустил Эгана, и тот упал на землю. Переведя взгляд на девушку, он увидел в ее глазах тревогу и страх. Зная дурную славу жестокого Эгана, она испугалась, что станет еще одной жертвой его звериного инстинкта.
– Вы не пострадали? – спросил Джеймс по-французски.
– Нет, если не считать нескольких синяков. Спасибо, – проговорила она тихим, дрожащим от волнения голосом.
Аннора еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Она не могла понять, почему ее душат слезы. Она спасена, и любая девушка на ее месте чувствовала бы сейчас радость и облегчение. Да, Аннора в какой-то мере испытывала радость. Но ей также хотелось упасть на землю и громко разрыдаться. Она не сразу поняла, почему у нее так тяжело на душе, – Эган все же перешел ту тонкую черту, которая хранила Аннору от его жестокости. И теперь ей не стоит обольщаться: она не будет исключением из правил. Эган станет обращаться с ней точно так же, как со всеми остальными женщинами, которые имели несчастье обратить на себя его внимание. Теперь вся ее жизнь будет наполнена страхом. Отныне она будет вздрагивать от каждого шороха, а в каждом темном закоулке ей будет мерещиться фигура насильника.
– Ваша спальня запирается? – спросил Джеймс.
– Да, я обычно запираю дверь на ночь.
– Хорошо, пусть у вас войдет в привычку запирать дверь на ключ в своей спальне. – Эти слова мастера Лавенжанса прозвучали как приказ – сурово и холодно. Несмотря на то что были сказаны на галантном французском языке, Аннора почти физически ощущала, что Рольф весь кипит от гнева. Она понимала, что сейчас причина его ярости – Эган, который, разумеется, вполне заслужил его гнев. Однако Аннора не могла не бояться за красавца Лавенжанса. Эган был не кем-нибудь, а правой рукой Доннела. Он был, пожалуй, самым верным его другом и вассалом. Наживать в его лице врага было по меньшей мере неразумно.
Аннора подошла к Рольфу и стала тянуть его за рукав, стремясь увести его прочь от того места, где на земле ничком лежал Эган.
– Вы должны быть очень осторожны, мастер Лавенжанс.
– Зовите меня Рольфом, – сказал Джеймс, отчаянно мечтая, чтобы когда-нибудь Аннора смогла назвать его настоящим именем.
Аннора покраснела, но кивнула:
– А вы зовите меня Аннорой. – Продолжая тянуть Лавенжанса за рукав туда, где находилась дверь в дом, Аннора опасливо косилась на Эгана. – Но только не тогда, когда нас могут услышать Эган или Доннел.
Джеймс убрал ее руку и сам повел Аннору подальше от того места, где Эган хотел ее изнасиловать.
– Доннел уже сообщил мне, что вы недосягаемы для меня из-за вашего высокого происхождения и что Эган имеет на вас виды.
Аннора вздрогнула и изумленно посмотрела на Джеймса:
– Неужели Доннел вам так и сказал? Видите ли, мое происхождение не столь высоко. Я незаконнорожденная. И даже до того, как моя мать впала в немилость, она не была такой уж родовитой. А что касается намерений Эгана… Что же, это меня очень огорчает…
Джеймс посчитал Аннору наивной, но сейчас было не время это обсуждать. Он видел, что она до сих пор еще не до конца пришла в себя после перенесенного потрясения, хотя старалась казаться спокойной. Джеймс понял, что либо она не имела до этого понятия о том, что Эган хочет затащить ее в постель, либо отгораживалась от неприятной для нее правды.
Проводив Аннору в дом, Джеймс сказал:
– Ступайте, а я должен сообщить Маккею о том, что только что произошло.
– Вы думаете, это разумно? – спросила она, задержавшись у лестницы в холле, и посмотрела на Джеймса.
– Важно, чтобы он узнал об этом от нас, а не от Эгана. Когда Эган придет к нему, требуя возмездия, к этому времени у него уже сформируется впечатление о том, что случилось на самом деле. Предоставьте это мне, а сами идите. Не беспокойтесь – все будет хорошо. Вы были правы, остановив меня, когда я хотел как следует проучить Эгана, чтобы ему неповадно было впредь приставать к вам. А значит, выходит, что я просто остановил наглеца и мое право на это трудно оспорить. Вы все-таки няня Мегги, а не какая-нибудь шлюха.
Аннора долго смотрела вслед Лавенжансу, пока он не исчез из виду. Ей хотелось догнать его и предстать перед Доннелом вместе с ним. Она понимала, что вряд ли сможет ему помочь. Ее появление скорее всего испортило бы все. Ей еще ни разу не удавалось уладить дело с Доннелом миром. Казалось, стоило кузену увидеть Аннору, как он всегда впадал в гнев. Да, Рольф прав. Ему лучше спокойно убедить Доннела в том, что на Аннору напали, а он ее защищал. И пусть Эган потом оправдывается перед ним.
Войдя в свою спальню, чтобы помыться и переодеться к ужину, Аннора не переставала думать о словах Рольфа о том, что сказал о ней ее кузен. Она слишком благородного происхождения? Надо же придумать такую чушь! Больше всего Аннору беспокоило то, что Доннел заявил, будто Эган имеет на нее виды. Может быть, это было всего лишь отговоркой для того, чтобы удержать Рольфа от ухаживаний за ней? В конце концов, Доннел был без нее как без рук: где ему найти лучшую няню для Мегги?
Аннора опасалась, что Доннел и Эган что-то замышляют. И она играет немаловажную роль в их замыслах, в которые они ее до поры не собираются посвящать.
При этой мысли страх Анноры сменился сильным гневом. Эти люди не имеют права решать за нее ее судьбу. Они не имеют права решать, за кого ей выходить замуж и кому она будет служить. Да, Доннел – ее родственник, но не такой уж близкий. И к тому же ей уже двадцать четыре года, и в ее возрасте ей уже давно не нужны опекуны, чтобы они определяли за нее ее будущее.
Она должна выяснить, что затевают по поводу ее Доннел и Эган. Для этого ей придется научиться тайно подкрадываться и подслушивать то, что не предназначено для ее ушей. Ну что ж, это ей уже не впервой! Чем скорее она разузнает о тайных замыслах Доннела и Эгана, тем быстрее сможет начать действовать, чтобы защитить себя. А это значит – ей нельзя терять ни минуты.
Глава 7
Энни приготовила ванну, собираясь купать Мегги. Аннора вышла из детской и направилась в свою спальню, чтобы переодеться перед ужином. По каким-то непонятным для Анноры причинам Доннел не позволял ей оставаться по вечерам в детской с Мегги, а также не разрешал ей ночевать в комнате, которая соседствовала с детской. Аннора могла найти только одно объяснение такому странному поведению – Доннел не хотел, чтобы они с Мегги еще сильнее сблизились. Если это было как раз то, что у Доннела на уме, то он просчитался, потому что они с Мегги уже давно были друг для друга как мать и дочь.
Накануне вечером ее попытка пролить свет на замыслы Доннела потерпела фиаско, но Аннора не собиралась так быстро сдаваться. Вчера огорчение от собственной неудачи было так велико, что даже вид Эгана с синяком на лице не взбодрил ее. Эган бросал злобные взгляды в ее сторону, но Анноре это было во много раз приятнее, чем ухаживания и попытки ее совратить. Хотя затаенная угроза у него в глазах все же испортила ей вчера аппетит. Но сегодня Аннора не намерена позволить себя запугать.
Направляясь по длинному, слабо освещенному коридору в свою спальню, Аннора столкнулась с грудастой служанкой по имени Маб. Она вежливо улыбнулась женщине, которая часто делила постель то с Доннелом, то с Эганом, а если верить слухам, временами услаждала обоих мужчин одновременно.
Сейчас, судя по всему, Маб вышла из какой-то другой комнаты. Аннора поймала себя на мысли, что думает о том, как легко попасть в комнату резчика по дереву, если дойти до самого конца коридора, а потом повернуть налево. Когда Аннора представила мастера Лавенжанса в объятиях сластолюбивой Маб, в ней все вскипело от гнева и обиды. Интересно, с чего бы это? Ведь ее не должно касаться, с кем он спит. Анноре же было не все равно. Совсем даже не все равно, а как раз напротив.
– А это ты, няня малышки! – фыркнула Маб. Аннору несколько смутила язвительность, прозвучавшая в голосе женщины, казавшейся такой мягкой и нежной на вид, но она не показала своего замешательства.
– Могу ли я тебе чем-то помочь? – спросила она так вежливо и ласково, как только могла, потому что не хотела обострять отношения с Маб.
– Видишь ли, вряд ли ты сможешь мне помочь с чем-нибудь. Разве что поделишься со мной, насколько хорош красавец француз в постели.
– А что, разве тебе до сих пор еще не подвернулся случай узнать это самой? – вмиг позабыв о намерении быть учтивой и вежливой, дерзко переспросила Аннора.
– А я и не говорю, что я этого не знаю. Просто хотела поболтать как женщина с женщиной и обменяться впечатлениями о том, насколько он силен в искусстве любви. Я слышала, ты понимаешь, что он говорит. Даже когда он так распалится, что забывает наш язык.
– Боюсь, я затрудняюсь ответить на твой вопрос.
– Затрудняешься? Хочешь, чтобы я поверила в то, что ты тайно не вздыхаешь о таком красавчике? Так ли он горяч в постели, как Эган? Не хотела бы их сравнить?
– Я не имею понятия о том, каков Эган в постели, – сказала Аннора и подумала про себя, что у нее нет никакого желания это когда-нибудь узнать.
– Ах, да ты у нас просто святая невинность! Прекрасно понимаю, что ты думаешь обо мне. Наверняка считаешь, что я обычная шлюха, и поэтому задираешь передо мной нос. А кто ты сама такая? Не забывай, что ты – всего-навсего незаконнорожденная, которая ходит из дома в дом и выполняет работу ничем не лучше моей. С чего ты взяла, что ты лучше меня?
«Потому что я изредка моюсь», – подумала про себя Аннора и ужаснулась своим недобрым мыслям об этой женщине. Ей стало стыдно, что она так недобродетельна. Ей следовало бы не обращать внимания на людей, которые задирают ее так, как это делает сейчас Маб. Ей лучше подумать о том, как побыстрее закончить этот неприятный разговор и поскорее распрощаться со злобной служанкой.
Аннора скрепя сердце вынуждена была признаться себе, что то, что она сейчас испытывала, было очень похоже на самую настоящую ревность. Ей была ненавистна одна мысль о том, что между мастером Лавенжансом и Маб может произойти что-то большее, чем обычное рукопожатие. Хотя даже рукопожатие заставило бы Аннору безмерно страдать, потому что означало бы, что Рольф прикоснется к этой женщине.
Подобные мысли были похожи на сумасшествие. Но Анноре ужасно нравился этот мужчина, и, когда она вспоминала об их поцелуе, ее до сих пор бросало в жар. Все это, однако, не оправдывало ее враждебности по отношению к Маб и ее собственнических чувств к мастеру Лавенжансу. Как бы то ни было, что бы ни зарождалось между ней и красавцем краснодеревщиком, добром это не кончится. Они в опасности. И могут попасть в беду. Доннел и Эган разрушат их счастье.
– Это глупый разговор, – сказала Аннора и оттолкнула Маб, не дававшую ей пройти. – Ты прекрасно знаешь, чем я занимаюсь в Данкрейге: я ухаживаю за Мегги – и все.
Насмешливый смех Маб сделал уход Анноры похожим на отступление. Услышав, что Маб наконец удалилась, девушка вздохнула с облегчением, но не стала оглядываться, чтобы узнать, в какую сторону она пошла. Аннора подозревала, что Маб относилась к типу женщин, которые хотят забрать себе всех мужчин, находящихся в пределах досягаемости. Никто не любит жадных, ненасытных людей, внушала себе Аннора, чтобы объяснить свою неприязнь к этой женщине.
Проходя мимо небольшого алькова в нескольких шагах от комнаты, находящейся в одной из башен, Аннора почувствовала, как кто-то схватил ее за рукав и потянул темный угол. Она собиралась было закричать, с испугом подумав, что Эган снова нашел ее, но кто-то закрыл ей рот поцелуем, и, даже не видя того, кто это был, Аннора сразу поняла, что это Рольф Лавенжанс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Джеймс задумчиво смотрел вслед Анноре. Ему было стыдно, что он не сдержался и обругал Доннела. В этот момент он упустил из виду, что Аннора понимает по-французски. Не надо было при ней так грубо выражаться. Хуже того, он чуть не стал причиной осложнений ее отношений с кузеном. Из-за неосмотрительного поведения Джеймса Анноре пришлось выкручиваться, чтобы спасти их обоих. Джеймс пообещал себе впредь быть более осторожным, а затем перевел взгляд на Доннела. И только в этот момент заметил, что все это время тот пристально смотрел на Джеймса.
– Выброси ее из головы, парень. Она не для тебя, – медленно проговорил Доннел, наливая себе и Джеймсу по кружке эля. – Так что лучше тебе реже поглядывать в ее сторону.
– А что, она слишком знатного рода? – пробормотал Джеймс.
– Да, это так. Хотя и у тебя чересчур пышное имя для простого человека, но на эту девушку положил глаз мой помощник Эган. Он имеет на нее виды, понимаешь? Ему не понравится, что ты пялишься на то, как Аннора виляет бедрами.
Джеймс едва сдержался, слыша то, как грубо Доннел говорил об Анноре.
– Так, значит, они помолвлены, да?
– Нет пока, но они очень скоро обручатся, если Эган настоит на своем. А теперь давай вернемся к обсуждению тех стульев, которые я хочу заказать.
Джеймс не переставал удивляться тому, что Маккей не жалел сил и средств, чтобы пустить пыль в глаза, соревнуясь со своими соседями в красоте и богатстве убранства дома. Жаль, что расплачиваться за его стремление к роскоши придется жителям Данкрейга, которые и без того едва сводят концы с концами. В данный момент Джеймс ничего не может поделать ни с запустением земель, ни с обнищанием народа. Сначала ему нужно доказать свою невиновность и восстановить свои права на поместье. Сейчас пока он вынужден собственными руками создавать эту самую роскошь и красоту. Работа поможет ему хотя бы обрести душевное равновесие. Но когда-нибудь – Джеймс это знал – все вернется на круги своя и земли Данкрейга вновь возродятся. Эта надежда придавала Джеймсу душевные силы.
Аннора разогнулась и, потирая поясницу, окинула взглядом грядки. Если вовремя пойдет дождь, а солнце будет светить и щедро обогревать землю, в Данкрейге не будет недостатка в травах для приготовления пищи и для лечения. А также расцветет много цветов, которые будут радовать глаз. Довольная своей работой, Аннора поблагодарила Мегги за помощь и отослала в детскую, чтобы девочка помыла руки и привела себя в порядок. А сама начала собирать садовые инструменты и мешочки, в которых лежали семена. Неожиданно кто-то схватил ее сзади и потащил к стене крепости. Все произошло очень быстро. Не успела Аннора опомниться, как оказалась вплотную прижатой к стене. Эган навалился на нее всем телом. Вероятно, у него лопнуло терпение и ему надоело играть роль галантного поклонника. Эган властно впился губами в губы Анноры.
В голове у Анноры пронеслось, что наверняка на этот раз он на этом не остановится. Она чувствовала, как Эган дрожит от вожделения. Его поцелуй, его запах внушали Анноре отвращение. Они сейчас находились в дальнем закутке заднего двора, и поэтому было мало надежды на то, что случайные прохожие могут спугнуть Эгана. Несмотря на свою репутацию насильника, от жестокости которого пострадало немало женщин, едва ли этот человек хотел, чтобы окружающие думали, что он и с Аннорой действовал силой.
Она пыталась оттолкнуть Эгана, но он был слишком силен. Девушка чувствовала, что Эганом движет дикий животный голод, и это пугало ее.
И тут, словно по волшебству, кто-то отбросил от нее Эгана. Аннора увидела, как мастер Лавенжанс ударил Эгана в челюсть и Эган упал на землю, лишившись чувств. Неожиданное появление ее спасителя поразило Аннору. Все еще не придя в себя, Аннора смотрела, как разъяренный Лавенжанс схватил находящегося без сознания Эгана за грудки, поднял его с земли и приготовился нанести ему еще один удар.
– Нет, – ахнула Аннора, спотыкаясь подбежала к Рольфу и схватила его за руку.
– Не поверю, что вы ничего не имели против того, что с вами хотел сделать этот человек, и что вам это нравилось, – дрожащим от гнева голосом проговорил Джеймс. Несмотря на приступ ярости, он все же не забыл, что должен говорить по-французски.
– Мужчины иногда становятся настоящими болванами, – пробормотала Аннора. – Один удар кулаком еще можно как-то объяснить. Например, человек увидел, как женщину насилуют, и сразу не разглядел, кто перед ним. Однако если речь идет не об одном ударе, а о нескольких, это больше похоже на сведение личных счетов. Вам так не кажется?
Джеймс понял, что Аннора права, отпустил Эгана, и тот упал на землю. Переведя взгляд на девушку, он увидел в ее глазах тревогу и страх. Зная дурную славу жестокого Эгана, она испугалась, что станет еще одной жертвой его звериного инстинкта.
– Вы не пострадали? – спросил Джеймс по-французски.
– Нет, если не считать нескольких синяков. Спасибо, – проговорила она тихим, дрожащим от волнения голосом.
Аннора еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Она не могла понять, почему ее душат слезы. Она спасена, и любая девушка на ее месте чувствовала бы сейчас радость и облегчение. Да, Аннора в какой-то мере испытывала радость. Но ей также хотелось упасть на землю и громко разрыдаться. Она не сразу поняла, почему у нее так тяжело на душе, – Эган все же перешел ту тонкую черту, которая хранила Аннору от его жестокости. И теперь ей не стоит обольщаться: она не будет исключением из правил. Эган станет обращаться с ней точно так же, как со всеми остальными женщинами, которые имели несчастье обратить на себя его внимание. Теперь вся ее жизнь будет наполнена страхом. Отныне она будет вздрагивать от каждого шороха, а в каждом темном закоулке ей будет мерещиться фигура насильника.
– Ваша спальня запирается? – спросил Джеймс.
– Да, я обычно запираю дверь на ночь.
– Хорошо, пусть у вас войдет в привычку запирать дверь на ключ в своей спальне. – Эти слова мастера Лавенжанса прозвучали как приказ – сурово и холодно. Несмотря на то что были сказаны на галантном французском языке, Аннора почти физически ощущала, что Рольф весь кипит от гнева. Она понимала, что сейчас причина его ярости – Эган, который, разумеется, вполне заслужил его гнев. Однако Аннора не могла не бояться за красавца Лавенжанса. Эган был не кем-нибудь, а правой рукой Доннела. Он был, пожалуй, самым верным его другом и вассалом. Наживать в его лице врага было по меньшей мере неразумно.
Аннора подошла к Рольфу и стала тянуть его за рукав, стремясь увести его прочь от того места, где на земле ничком лежал Эган.
– Вы должны быть очень осторожны, мастер Лавенжанс.
– Зовите меня Рольфом, – сказал Джеймс, отчаянно мечтая, чтобы когда-нибудь Аннора смогла назвать его настоящим именем.
Аннора покраснела, но кивнула:
– А вы зовите меня Аннорой. – Продолжая тянуть Лавенжанса за рукав туда, где находилась дверь в дом, Аннора опасливо косилась на Эгана. – Но только не тогда, когда нас могут услышать Эган или Доннел.
Джеймс убрал ее руку и сам повел Аннору подальше от того места, где Эган хотел ее изнасиловать.
– Доннел уже сообщил мне, что вы недосягаемы для меня из-за вашего высокого происхождения и что Эган имеет на вас виды.
Аннора вздрогнула и изумленно посмотрела на Джеймса:
– Неужели Доннел вам так и сказал? Видите ли, мое происхождение не столь высоко. Я незаконнорожденная. И даже до того, как моя мать впала в немилость, она не была такой уж родовитой. А что касается намерений Эгана… Что же, это меня очень огорчает…
Джеймс посчитал Аннору наивной, но сейчас было не время это обсуждать. Он видел, что она до сих пор еще не до конца пришла в себя после перенесенного потрясения, хотя старалась казаться спокойной. Джеймс понял, что либо она не имела до этого понятия о том, что Эган хочет затащить ее в постель, либо отгораживалась от неприятной для нее правды.
Проводив Аннору в дом, Джеймс сказал:
– Ступайте, а я должен сообщить Маккею о том, что только что произошло.
– Вы думаете, это разумно? – спросила она, задержавшись у лестницы в холле, и посмотрела на Джеймса.
– Важно, чтобы он узнал об этом от нас, а не от Эгана. Когда Эган придет к нему, требуя возмездия, к этому времени у него уже сформируется впечатление о том, что случилось на самом деле. Предоставьте это мне, а сами идите. Не беспокойтесь – все будет хорошо. Вы были правы, остановив меня, когда я хотел как следует проучить Эгана, чтобы ему неповадно было впредь приставать к вам. А значит, выходит, что я просто остановил наглеца и мое право на это трудно оспорить. Вы все-таки няня Мегги, а не какая-нибудь шлюха.
Аннора долго смотрела вслед Лавенжансу, пока он не исчез из виду. Ей хотелось догнать его и предстать перед Доннелом вместе с ним. Она понимала, что вряд ли сможет ему помочь. Ее появление скорее всего испортило бы все. Ей еще ни разу не удавалось уладить дело с Доннелом миром. Казалось, стоило кузену увидеть Аннору, как он всегда впадал в гнев. Да, Рольф прав. Ему лучше спокойно убедить Доннела в том, что на Аннору напали, а он ее защищал. И пусть Эган потом оправдывается перед ним.
Войдя в свою спальню, чтобы помыться и переодеться к ужину, Аннора не переставала думать о словах Рольфа о том, что сказал о ней ее кузен. Она слишком благородного происхождения? Надо же придумать такую чушь! Больше всего Аннору беспокоило то, что Доннел заявил, будто Эган имеет на нее виды. Может быть, это было всего лишь отговоркой для того, чтобы удержать Рольфа от ухаживаний за ней? В конце концов, Доннел был без нее как без рук: где ему найти лучшую няню для Мегги?
Аннора опасалась, что Доннел и Эган что-то замышляют. И она играет немаловажную роль в их замыслах, в которые они ее до поры не собираются посвящать.
При этой мысли страх Анноры сменился сильным гневом. Эти люди не имеют права решать за нее ее судьбу. Они не имеют права решать, за кого ей выходить замуж и кому она будет служить. Да, Доннел – ее родственник, но не такой уж близкий. И к тому же ей уже двадцать четыре года, и в ее возрасте ей уже давно не нужны опекуны, чтобы они определяли за нее ее будущее.
Она должна выяснить, что затевают по поводу ее Доннел и Эган. Для этого ей придется научиться тайно подкрадываться и подслушивать то, что не предназначено для ее ушей. Ну что ж, это ей уже не впервой! Чем скорее она разузнает о тайных замыслах Доннела и Эгана, тем быстрее сможет начать действовать, чтобы защитить себя. А это значит – ей нельзя терять ни минуты.
Глава 7
Энни приготовила ванну, собираясь купать Мегги. Аннора вышла из детской и направилась в свою спальню, чтобы переодеться перед ужином. По каким-то непонятным для Анноры причинам Доннел не позволял ей оставаться по вечерам в детской с Мегги, а также не разрешал ей ночевать в комнате, которая соседствовала с детской. Аннора могла найти только одно объяснение такому странному поведению – Доннел не хотел, чтобы они с Мегги еще сильнее сблизились. Если это было как раз то, что у Доннела на уме, то он просчитался, потому что они с Мегги уже давно были друг для друга как мать и дочь.
Накануне вечером ее попытка пролить свет на замыслы Доннела потерпела фиаско, но Аннора не собиралась так быстро сдаваться. Вчера огорчение от собственной неудачи было так велико, что даже вид Эгана с синяком на лице не взбодрил ее. Эган бросал злобные взгляды в ее сторону, но Анноре это было во много раз приятнее, чем ухаживания и попытки ее совратить. Хотя затаенная угроза у него в глазах все же испортила ей вчера аппетит. Но сегодня Аннора не намерена позволить себя запугать.
Направляясь по длинному, слабо освещенному коридору в свою спальню, Аннора столкнулась с грудастой служанкой по имени Маб. Она вежливо улыбнулась женщине, которая часто делила постель то с Доннелом, то с Эганом, а если верить слухам, временами услаждала обоих мужчин одновременно.
Сейчас, судя по всему, Маб вышла из какой-то другой комнаты. Аннора поймала себя на мысли, что думает о том, как легко попасть в комнату резчика по дереву, если дойти до самого конца коридора, а потом повернуть налево. Когда Аннора представила мастера Лавенжанса в объятиях сластолюбивой Маб, в ней все вскипело от гнева и обиды. Интересно, с чего бы это? Ведь ее не должно касаться, с кем он спит. Анноре же было не все равно. Совсем даже не все равно, а как раз напротив.
– А это ты, няня малышки! – фыркнула Маб. Аннору несколько смутила язвительность, прозвучавшая в голосе женщины, казавшейся такой мягкой и нежной на вид, но она не показала своего замешательства.
– Могу ли я тебе чем-то помочь? – спросила она так вежливо и ласково, как только могла, потому что не хотела обострять отношения с Маб.
– Видишь ли, вряд ли ты сможешь мне помочь с чем-нибудь. Разве что поделишься со мной, насколько хорош красавец француз в постели.
– А что, разве тебе до сих пор еще не подвернулся случай узнать это самой? – вмиг позабыв о намерении быть учтивой и вежливой, дерзко переспросила Аннора.
– А я и не говорю, что я этого не знаю. Просто хотела поболтать как женщина с женщиной и обменяться впечатлениями о том, насколько он силен в искусстве любви. Я слышала, ты понимаешь, что он говорит. Даже когда он так распалится, что забывает наш язык.
– Боюсь, я затрудняюсь ответить на твой вопрос.
– Затрудняешься? Хочешь, чтобы я поверила в то, что ты тайно не вздыхаешь о таком красавчике? Так ли он горяч в постели, как Эган? Не хотела бы их сравнить?
– Я не имею понятия о том, каков Эган в постели, – сказала Аннора и подумала про себя, что у нее нет никакого желания это когда-нибудь узнать.
– Ах, да ты у нас просто святая невинность! Прекрасно понимаю, что ты думаешь обо мне. Наверняка считаешь, что я обычная шлюха, и поэтому задираешь передо мной нос. А кто ты сама такая? Не забывай, что ты – всего-навсего незаконнорожденная, которая ходит из дома в дом и выполняет работу ничем не лучше моей. С чего ты взяла, что ты лучше меня?
«Потому что я изредка моюсь», – подумала про себя Аннора и ужаснулась своим недобрым мыслям об этой женщине. Ей стало стыдно, что она так недобродетельна. Ей следовало бы не обращать внимания на людей, которые задирают ее так, как это делает сейчас Маб. Ей лучше подумать о том, как побыстрее закончить этот неприятный разговор и поскорее распрощаться со злобной служанкой.
Аннора скрепя сердце вынуждена была признаться себе, что то, что она сейчас испытывала, было очень похоже на самую настоящую ревность. Ей была ненавистна одна мысль о том, что между мастером Лавенжансом и Маб может произойти что-то большее, чем обычное рукопожатие. Хотя даже рукопожатие заставило бы Аннору безмерно страдать, потому что означало бы, что Рольф прикоснется к этой женщине.
Подобные мысли были похожи на сумасшествие. Но Анноре ужасно нравился этот мужчина, и, когда она вспоминала об их поцелуе, ее до сих пор бросало в жар. Все это, однако, не оправдывало ее враждебности по отношению к Маб и ее собственнических чувств к мастеру Лавенжансу. Как бы то ни было, что бы ни зарождалось между ней и красавцем краснодеревщиком, добром это не кончится. Они в опасности. И могут попасть в беду. Доннел и Эган разрушат их счастье.
– Это глупый разговор, – сказала Аннора и оттолкнула Маб, не дававшую ей пройти. – Ты прекрасно знаешь, чем я занимаюсь в Данкрейге: я ухаживаю за Мегги – и все.
Насмешливый смех Маб сделал уход Анноры похожим на отступление. Услышав, что Маб наконец удалилась, девушка вздохнула с облегчением, но не стала оглядываться, чтобы узнать, в какую сторону она пошла. Аннора подозревала, что Маб относилась к типу женщин, которые хотят забрать себе всех мужчин, находящихся в пределах досягаемости. Никто не любит жадных, ненасытных людей, внушала себе Аннора, чтобы объяснить свою неприязнь к этой женщине.
Проходя мимо небольшого алькова в нескольких шагах от комнаты, находящейся в одной из башен, Аннора почувствовала, как кто-то схватил ее за рукав и потянул темный угол. Она собиралась было закричать, с испугом подумав, что Эган снова нашел ее, но кто-то закрыл ей рот поцелуем, и, даже не видя того, кто это был, Аннора сразу поняла, что это Рольф Лавенжанс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28