— Но мы не можем быть уверенными в том, что это именно она пыталась нас убить… — начал Дэрмот.
— Она-она! Ей, несомненно, кто-то помогает, но за всеми этими делами стоит именно Драгоценная Любовь. — Он закатил глаза. — Лучше помолись, чтобы мы нашли ее до того, как ее коварный план удался. Ты же не хочешь, чтобы на твоей могильной плите написали: «Убит Драгоценной Любовью»? — Он подмигнул Дэрмоту и запихнул смоченный в соусе хлеб себе в рот.
Нэнти и Тейт залились смехом, Дэрмот раздраженно глянул на них. И подумал, что у Сигимора очень странное чувство юмора. Он знал, что за последние дни в нем накопилось столько неуверенности и беспокойства, что пара минут веселого смеха ему сейчас совсем бы не помешали. Однако пока тот, кто пытался убить его и Илзу, не пойман, расслабляться нельзя.
— Так тебе удалось вспомнить, что завело тебя в наши земли? — спросил Сигимор.
— Нет, — ответил Дэрмот. — Я прочел все записи Анабель, и Нэнти сделал то же, но найти причину, заставившую меня отправиться тогда в Дабейдленд или Мьюирлейден, нам не удалось. Я знаю, что причина есть в этих записях, просто она никак не хочет обнаруживать себя. И чтение дневников Анабель не помогло нам продвинуться в этом деле. Фрейзер тоже ничем не может помочь. Анабель редко говорила о своем прошлом. И как утверждает Фрейзер, Анабель не делилась с ней своими проблемами, видя в своей компаньонке только служанку и ничего более. А еще я ума не приложу, кем может быть эта таинственная «Л. О».
— Если эта Л. О. обитает неподалеку от Дабейдленда, то тут есть несколько вариантов. Важно только узнать, «Л.» относится к титулу или к ее христианскому имени.
— Я думаю, что на «Л» начинается имя той женщины, у которой росли Анабель и Драгоценная Любовь. Та, которая воспитывала и обучала их.
— И сколько лет назад все это происходило?
— Примерно десять. Илза думает, что когда Анабель начала вести свои дневники, ей было около четырнадцати лет. А Драгоценная Любовь, должно быть, была чуть младше. — Он покачал головой. — Значит, с обеими девушками плохо обращались, когда они были совсем еще детьми. И это только крепче сплотило их. Я поехал тогда в Дабейдленд и Мьюирлейден, чтобы найти ответы. Я не помню, зачем именно, но сейчас мне кажется, что начать поиски «Л. О.» лучше всего оттуда.
Сигимор кивнул:
— Я в любом случае с удовольствием бы туда съездил: мне не терпится выяснить, почему мои родственники за все это время не прислали ни одной весточки. Мы с Нэнти и Тейтом выезжаем через два дня. Но сначала я хочу просмотреть те дневники, которые твоя первая жена вела, воспитываясь в доме Л. О. Я знаю земли и людей в окрестностях Дибейдленда лучше, чем ты, и, может быть, мне попадется в ее записях что-то, что укажет нам, откуда лучше всего следует начать поиски.
— Ты прав. Я поеду с тобой.
— Нет, тогда некому будет приглядывать за Илзой и детьми.
Дэрмот поморщился:
— Здесь остаются Том, Питер, священник и женщины. А еще Джорди.
— А ведь именно Джорди принес Илзе отравленное вино.
— Он все мне объяснил. Кто-то из прислуги дал ему поднос, сказав, что это я велел. Его слова подтверждает еще и тот факт, что одна из девушек, работавших на кухне, сбежала. Исчезла вскоре после того, как Илзе стало плохо. Фрейзер и Гейл заявили, что сами будут готовить еду для Илзы и детей. И все знают, что никто никуда не должен ходить поодиночке. — Он снова поморщился и провел рукой по волосам. — Мне просто кажется, что как только я приеду в Мьюирлейдсн, воспоминания вернутся ко мне, понимаете?
— В этом что-то есть, Сигимор, — протянул Тейт. — По крайней мере попытаться стоит.
— Тогда я остаюсь здесь, — заявил Нэнти. — Вместо меня езжай ты, Дэрмот. Это будет самым мудрым решением. Я не знаю ни тамошних земель, ни их хозяев, и у меня нет воспоминаний, которые нужно возвращать. Лучше я буду присматривать тут за всеми вместо тебя.
— Спасибо, Нэнти.
— А ты сможешь еще раз познакомиться со всеми родственниками Илзы, — добавил Нэнти и присоединился к дружному смеху Камеронов.
Дэрмот улыбнулся и положил себе в тарелку кроличье жаркое. Теперь, когда планы на будущее более или менее прояснились, у него вдруг появился аппетит, Он чувствовал, как кровь у него в жилах начинает бурлить в предвкушении скорой охоты, и в то же время где-то глубоко в душе забрезжила надежда на то, что все наконец прояснится — впервые за все время выпавших на его долю испытаний. Теперь у него появилась реальная возможность найти ответы на свои вопросы. Дэрмоту надоело жить в постоянном страхе, ждать, что в любую минуту кто-то нанесет ему очередной удар в спину. Теперь его таинственный враг наконец перестанет быть таинственным. Это положит конец его постоянным подозрениям, необходимости в каждой тени видеть опасность, думать над тем, кто же из многочисленных обитателей Клачтрома оказался предателем, а кому можно доверять.
Он снова обретет мир и покой. У него появится время, чтобы осмыслить все, что есть и чего нет между ним и Илзой, — время, чтобы возродить свой брак и сделать свою семью по-настоящему любящей и сплоченной. Дэрмот очень надеялся, что, живя в страхе и подозрениях так долго, он еще не разучился по-настоящему доверять и любить.
Глава 16
«Как же хорошо почувствовать себя чистой!» — подумала Илза, садясь у камина, чтобы насухо вытереть волосы. Все то время, пока она болела и когда у нее открылось кровотечение, ее мыли так осторожно, что это не приносило ей удовольствия. А сегодня, как только Дэрмот ушел, она позвала слуг и велела им наполнить ванну. После чего с наслаждением долго плескалась в теплой воде. Теперь ее тело снова стало прекрасным, как внутри, так и снаружи.
«Гленда слишком уж скромна», — размышляла Илза. Целительница утверждала, что это тело Илзы сделало всю работу. Илза всегда быстро поправлялась, однако на этот раз была уверена, что именно те лекарства, что давала ей эта женщина, помогли ее телу собраться с силами и вытолкнуть из себя яд. А еще ее лекарства помогли исцелить организм Илзы и максимально восстановить ее здоровье после потери ребенка. Илза очень хотела, чтобы у этой женщины нашлось средство и для того, чтобы унять тоску, охватившую ее после тяжелой утраты.
Внезапно в комнату вошел Дэрмот, и Илза удивленно вздохнула. Она думала, что он в это время готовится к отъезду. Именно по этой причине Илза настояла на том, чтобы принять ванну. Она хотела выглядеть как можно лучше, когда будет провожать мужа в дальний путь.
Когда ее муж ухмыльнулся и запер дверь, глаза ее расширились.
— Так ты принимала ванну? — произнес он, приближаясь к ней.
— Да… — Несмотря на толстый халат, Илза вдруг почувствовала себя обнаженной.
— Значит, твое кровотечение закончилось? Илза залилась краской.
—Да.
— Это очень хорошо.
Глаза ее снова расширились, когда Дэрмот принялся не спеша сбрасывать с себя одежду.
— А я думала, что ты уезжаешь.
— Уезжаю. Позже, — ответил он.
— Позже? А, я понимаю. Ты решил немного порезвиться, прежде чем исчезнешь в тумане, да?
— Сегодня ясный солнечный день. Никакого тумана нет и в помине.
Не обращая внимания на ее гнев, он продолжал медленно раздеваться.
— Когда ты едешь? — спросила она, ста? вдруг подозрительной и старательно игнорируя тот факт, что из одежды на Дэрмоте осталось лишь нижнее белье.
— Через час. — Он поднял ее на руки и отнес в постель. — У нас достаточно времени, чтобы скромненько, но тепло и сердечно попрощаться.
— Да уж, прощание было действительно теплым, — пробормотала Илза, отдышавшись. Дэрмот тихо рассмеялся, уткнувшись лицом ей в шею.
«Да, оно было и теплым, и сердечным, но „скромненьким“ его назвать нельзя», — думала Илза, рассматривая своего мужа. Стремительное, страстное и даже немного грубое, но не скромное. Илза подумала, что ее должно было бы оскорбить то, что Дэрмот быстро овладеет ею, а потом так же быстро оденется и ускачет прочь, но тело ее горело от его ласк, и она просто не могла на него сердиться. Уже долгое время она не получала чувственного удовлетворения — до сегодняшнего дня, — а Дэрмоту предстояла поездка, которую откладывать дальше было нельзя.
Возможно, это было глупо, но Илза чувствовала себя даже польщенной. Дэрмот, очевидно, понял, что она его ждет, и, несмотря на важность предстоящей поездки, помчался к ней. С тех пор как они в последний раз занимались любовью, прошло всего шесть дней, поэтому Илза понимала, что не острая нужда заставила Дэрмота к ней прийти. Она решила, что тот факт, что он покинет Клачтром, унося с собой свежую память о том наслаждении, которое они разделили только что, сам по себе является хорошим знаком. Впрочем, может, Дэрмот забрался к ней в постель только для того, чтобы потом вскочить на коня и уехать, но причин жаловаться на это у нее нет.
— Больше всего на свете мне хотелось бы остаться здесь. — Дэрмот поцеловал ее и нехотя вылез из постели. — Но я не могу.
Илза села, прикрыв грудь простыней, и принялась наблюдать, как он одевается.
— Сигимору удалось найти какую-нибудь зацепку в записях Анабель?
— Он мне не рассказал. Я спрашивал, но он в ответ лишь пожал плечами. Заявил, что сначала хочет поговорить с Лайамом. Лайам — это ваш самый умный кузен, да?
— Да. Но мне больше нравится думать, что все мы, Камероны, умные. — Она хитро ухмыльнулась, и Дэрмот улыбнулся тоже. — Но Лайам просто уникален.
— В каждой семье есть кто-то выдающийся. Близнецы еще слишком малы, чтобы проявить свои способности, но пока что у нас самый умный Оудо, как мне кажется.
Это было непросто, но Илза сумела скрыть ту бурю эмоций, которая захлестнула ее, когда Дэрмот назвал Оудо «нашим».
— В этом я не сомневаюсь.
— Ну что ж, мне пора. — Он пылко поцеловал ее и быстро пошел к двери.
— Только не смей уезжать, пока я не выйду во двор.
— Тогда поторопись. Не я один жажду скорее добраться до цели.
Когда Дэрмот вышел в коридор и услышал, как Илза что-то недовольно пробормотала, он весело улыбнулся. Его удивила ее спокойная реакция на его поведение: он вихрем ворвался к ней в спальню, повалил на кровать, овладел, а после этого так же быстро оделся и теперь собирается уезжать, а Илза не злится, не ругает его и даже не обижается! Когда он узнал, что она собирается принять ванну, то не смог противиться искушению тотчас же присоединиться к ней. Это, конечно, было лучшим прощанием, чем если бы он просто помахал ей рукой. Улыбаясь своим мыслям, Дэрмот не спеша вышел во внутренний двор замка.
— Я думаю, Тейт, — протянул Сигимор, увидев его, — что как братья Илзы мы просто обязаны стереть это идиотское выражение с лица этого негодяя.
Дэрмот улыбнулся Камеронам и начал проверять подпругу своей лошади.
— А по-моему, мы должны стереть это выражение с его лица хотя бы потому, что у него оно есть, а у нас нет! — высказался Тейт.
— Да, это будет справедливо, — согласился Нэнти. Этот глупый разговор закончился, когда Фрейзер и Гейл вывели во двор детей, чтобы малыши смогли попрощаться с отцом. Дэрмот посмотрел на своих восьмерых детей. Он ли их отец на самом деле? Он мог быть уверен лишь в близнецах, да и то догадался об этом лишь недавно. Однако все это не имело для Дэрмота никакого значения. До приезда Илзы дети редко видели своего отца. Но новая мама вытащила их из детской и заставила Дэрмота поближе узнать своих детей, чему он теперь был несказанно рад. Именно дети были еще одной причиной, по которой он отправлялся в эту поездку и так яростно хотел вспомнить то, что до сих пор не мог — и хорошее, и плохое, — и все это ради того, чтобы наконец узнать правду.
В эту минуту во двор выбежала слегка взъерошенная Илза, и Дэрмот внезапно понял, что наконец получил то, о чем долго мечтал. Сейчас он обрел ту семью, которую не смогла дать ему Анабель. Его жена и дети собрались, чтобы пожелать ему счастливого пути, и они будут с нетерпением ждать его возвращения. Он был лэрдом Клачтрома уже почти шесть лет, но такого счастья не испытывал никогда. И вот теперь он счастлив, только боится признаться в этом себе. Все, что ему оставалось сделать, — это отбросить все сомнения и нерешительность, ценить любовь своих близких и больше никогда с ними не расставаться.
Попрощавшись с детьми и покинув замок, Дэрмот повернулся к Сигимору.
— Так ты скажешь мне наконец, что нашел в записях Анабель, или нет?
— Не уверен, что нашел что-то, кроме того, что твоя жена была… ну, как бы это сказать… — смутился Сигимор.
— Шлюхой? — Дэрмот больше не испытывал боли, ему было лишь стыдно за то, что он оказался настолько глуп, что женился на этой женщине.
— Да. — Сигимор поморщился. — Я прочел почти все дневники, подумав, что в ее прошлом могут оказаться какие-нибудь зацепки или намеки, которые смогли бы нам помочь. Да, она была шлюхой. Но не брала со своих мужчин денег, и толкала ее к ним в объятия отнюдь не страсть или неудовлетворенное желание. Поэтому я никак не мог понять — зачем она делала это?
— Ну и как, нашел ответ на этот вопрос?
— Возможно. Мне кажется, что Анабель жаждала власти.
— Ну и какую власть давало ей обилие любовников? — спросил Тейт. — Почему она думала, что сильна уже тем, что несколько дураков на нее залезли? По мне, так в такой позе женщина, наоборот, становится совсем беззащитной.
— Но и мужчина — тоже, — произнес Дэрмот.
— Во многих отношениях — да, — согласился Сигимор. — Когда ее впервые изнасиловали, она поняла, насколько слаба и беззащитна. — Он взглянул на Дэрмота. — Я думаю, что после этого с ней еще не раз плохо обращались. Может даже, опять насиловали.
Дэрмот кивнул:
— Мне тоже так кажется.
— Итак, леди Анабель, мне кажется, решила повернуть это оружие против самих мужчин. Свои встречи она описывает как битвы, к которым она готовилась, провела и в конце концов выиграла. У нее была нездоровая страсть к определенным частям мужского тела.
— Да, я тоже заметил это. Анабель превратила силу мужчин в их слабость.
— Она, по-моему, делала все, что могла. Обычно мужчины думают, что если девушка залезла к ним в постель, значит, они красивы, или умны, или мужественны, или хорошие любовники, наконец. Женщины же, заманив мужчину в свои объятия, считают себя красивыми, желанными, может, даже любимыми. Леди Анабель относилась к этому по-другому — она была уверена в том, что она — сильна, а мужчина — слабый глупец, сила воли и разум которого заключены в его мужском органе. Читая ее записи, я все больше убеждался в одном: каждого мужчину, который был с ней близок, Анабель считала слабовольным. Особое удовольствие она получала, заставляя твоих людей, Дэрмот, изменять тебе, становиться предателями. Обманывать своего лэрда в ее объятиях. А когда ей не удалось совратить ни одного из твоих братьев, она посчитала это величайшим оскорблением, даже унижением. И еще она ненавидела леди Джиллианну.
— Наверное, потому, что Джиллианна слишком ясно видела, что собой представляла Анабель на самом деле.
— Да, я тоже так думаю. Временами мне казалось, что твоя покойная жена избрала себе путь кровной мести. Но так как мы сейчас знаем, что большинство мужчин прыгали к ней в постель лишь для того, чтобы удовлетворить свое плотское желание, то понимаем, насколько леди Анабель заблуждалась, полагая, что не просто давала мужчине то, что он хотел, а добивалась чего-то от него. Странная все-таки она была женщина.
— И я уверен, ее юная любовница не многим от нее отличалась — или отличается.
— Точно. Читая записи твоей жены, я все больше убеждался в том, что эта женщина — именно та, кого мы ищем.
— Но если ты нашел намек на то, кто она или где находится, то мне об этом не хочешь сказать, да?
Сигимор покачал головой:
— Не говорю, потому что сам не уверен. Мне нужно поговорить с Лайамом. А если я расскажу тебе о своих подозрениях сейчас, толку все равно не будет. В тебе возродится надежда, а она может оказаться ложной.
Дэрмот не думал, что его надежды могут «возродиться», но спорить с Сигимором не стал. Он очень старался относиться критически к своим надеждам, но это у него плохо получалось. Его инстинкт твердил, что в скором времени он найдет ответы на все свои вопросы — обретет то, что так долго искал. И Дэрмот не был уверен, что сможет пережить еще одно разочарование.
Гнев, горечь и страх и так слишком долго управляли его жизнью. Гнев и горечь ушли, время залечило те раны, что оставила в его душе Анабель. Илза тоже немало поспособствовала его исцелению, но он слишком поздно понял это. Но страх все еще не отпускал его: и недостающие воспоминания, и неизвестный враг — все это подпитывало этот страх, позволяя ему расти и терзать его сердце. Когда враг угрожал ему одному, он отвечал только за себя. Но теперь, когда он — или она? — попытался убить его жену и показал всем, что жизнь детей его тоже нисколько не беспокоит, — это пугаю его по-настоящему. Дэрмот очень хотел поскорее отделаться от этого проклятого недруга, очиститься от страха и опасений, сделать жизнь своей семьи безоблачной и счастливой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36