Ц Хорошо, Ц раздраженно соглашаюсь я, Ц прочистите заодно и в двадцат
ь шестой.
Опять слышится задумчивое жужжание и потрескивание.
Ц Ну что там у тебя еще, Шива?
Ц Простите великодушно, сэр, но, как вам хорошо известно, вышеозначенная
канализационная труба, впрочем, как и все остальные, достигнув третьего
уровня, соединяются посредством системы клапанов с насосной станцией. С
ледовательно, если ограничиться прочисткой лишь двух уровней, сигнал мо
жет поступить от одного из клапанов, сэр.
Ц Так сделайте и это, кто вам мешает? Ц я не выдержал, повысил голос.
Ц Нам мешают неточно сформулированные просьбы, сэр, Ц склонив голову, с
достоинством просипел Шива.
Во мне все закипело: этот ржавый унитазный ерш задумал меня учить!… Но не б
удешь же связываться с «веществом»…
Ц Ладно, Ц я с трудом взял себя в руки. Ц Ну что ж, сэ-эр, подскажите мне, ка
к я должен был сформулировать свое приказание, простите, просьбу?
Ц В тринадцатой кабине забилась канализация. Просьба разобраться и уст
ранить дефект, Ц с готовностью подсказал Шива.
Ц По-моему, я сказал почти то же самое…
Ц Вы попросили срочно прочистить канализационную трубу в тринадцатой
кабине, сэр. Если бы я был ржавый унитазный ерш, как обо мне думают некотор
ые, я бы в точности исполнил вашу просьбу, прочистил бы трубу в тринадцато
й кабине, забив ее в двадцать шестой. Вы бы опять обратились ко мне с прось
бой срочно прочистить трубу в двадцать шестой, что я бы немедленно испол
нил, забив один из клапанов и т. д. Не лучше ли вместо всего этого попросить
Шиву разобраться, и, уверяю вас, сэр, Шива во всем разберется.
Ц Ладно. Ц Я чувствовал себя несколько неловко от того, что он прочел мо
и мысли, честно говоря, не ожидал я, что наш слесарь-сантехник к тому же и те
лепат. Ц Ступайте, Шива. Разберитесь и устраните.
Но слесарь не уходил, точнее, сделал вид, что уходит, затем остановился:
Ц А еще лучше, сэр, если впредь вы будете обращаться со своими просьбами
не непосредственна к нам, а через нашего старшего друга, хранителя инфор
мации мудрейшего Циклопа. Он уж точно во всем разберется, даже если ваша п
росьба будет неточно сформулирована, сэр. И вам будет легче, и нам.
И с видом старого аристократа, закончившего слишком утомительную для не
го аудиенцию, Шива направился к двери, шаркая своими многочисленными кон
ечностями.
Я тут же связался с Циклопом и сообщил, что отныне все мои «распоряжения, у
казания и просьбы к сэру Шиве и сэру Битюгу» будут проходить через него.

Ц Как вам будет угодно, сэр, Ц тщательно копируя мой голос, сказал Цикло
п.
И я лишний раз убедился, что еще не знаю своих подчиненных: один, оказывает
ся, читает мысли, другой Ц неплохой имитатор, и оба Ц вероятно, как и их ос
тальные собратья по искусственному разуму Ц предпочитают выполнять п
росьбы, а не приказы, причем идущие не от неотесанного, не умеющего четко ф
ормулировать мысли сапиенса, а от своего мудрейшего друга, мудрейшего по
тому, что нафарширован никому не нужной информацией…
Когда я поделился с Допотопо своими первыми впечатлениями о команде, упо
мянув о существовании троек, лидеров, а также об аристократических замаш
ках моего технического персонала, о том, что они знают больше, чем им полож
ено, и не скрывают этого, он слушал меня с рассеянным видом, кивая, словно т
о, что я говорил, было ему давно известно. Лишь когда речь зашла о Буфу, мой н
аставник вышел из задумчивого состояния.
Ц Может быть, я ошибаюсь, но по-моему, всем тут заправляет он, Ц сказал я.
Ц Нисколько не умаляя его заслуг, все же, мне кажется…
Ц Да-да, Ц поспешно прервал он меня, Ц ты прав, хлопчик, мы ему очень мног
им обязаны. Без маэстро мы ровным счетом ничего не добились бы. Твоя правд
а, хлопчик, это ты точно подметил.
Теперь пришел мой черед призадуматься. Было очевидно, что наставник увод
ит разговор в сторону, внушая мне, чтобы и я последовал его примеру. Скорее
всего, начальник экспедиции все еще страдал манией преследования. Судя
по тому, как он спокойно выслушал мои критические замечания об остальных
членах команды и встрепенулся лишь при упоминании маэстро, предприняв н
еуклюжую попытку переиначить смысл моих слов, чтобы они ласкали слух нев
идимого наблюдателя, нетрудно было заключить, что невидимкой был или сам
маэстро, или кто-нибудь из его окружения. Такой поворот дела совершенно н
е устраивал меня, значит, игра в кошки-мышки продолжается, а я, так сказать,
правая рука игрока, остаюсь в полном неведении! С другой стороны, это подт
вердило мое подозрение насчет маэстро…
Тем временем Допотопо подсказывал мне, как усыпить бдительность слушат
еля-невидимки:
Ц Не мешало бы тебе поближе сойтись с ним, хлопчик, и ты сам убедишься, что
значит для нас маэстро… Если мы с грехом пополам отчалили от Триэса, если
сейчас худо-бедно движемся в своей старенькой «Лохани» и если, даст бог, к
огда-нибудь доберемся до Терры…
Ц За все это мы должны благодарить маэстро, Ц саркастически закончил я.

Ц Умница, правильно мыслишь! Ц он сделал вид, что не заметил моего издев
ательского тона.Ц Между прочим, он уже как-то намекал мне в беседе, что не
совсем понимает, отчего ты сторонишься его. Если из-за того испытания…
Ц Не испытания, а пытки! Ц нарочито громко уточнил я.
Ц Хотя бы и так,Ц спокойно заметил наставник,Ц но без нее ты не попал бы
на корабль, хлопчик, вот ведь какое дело… Нет, надо вам как-то встретиться
и откровенно поговорить. И ты поймешь, кто такой маэстро. Договорились?
Ц Как вам будет угодно, сэр,Ц сказал я, зачем-то подражая голосу храните
ля информации. А про себя решил: не стоит спешить с этим разговором. Если к
акой-то задрипанный сантехник без труда читает мои мысли, то о маэстро и г
оворить нечего: он выведает у меня даже то, чего я сам не знаю… Выпотрошит
и отшвырнет, как ненужный хлам…
Нет, одному мне не справиться. Раз уж все тут разбились на тройки, попробуе
м образовать и мы одну: Допотопо, Дваэн и я. Формальным лидером будет, коне
чно, наставник, а по существу…
Нет, не с Буфу надо поговорить, а с Дваэн.

3

Разговора не получилось.
Она была настроена игриво, слушала рассеянно, то и дело закрывая мне рот п
оцелуями, которые каждый раз становились все длительнее к изощренее. В т
акой ситуации говорить о серьезных вещах было нелепо. Сначала это меня р
аздражало, но вскоре она заставила меня забыть о тройках да и вообще обо в
сем на свете…
Когда я очнулся, ее уже не было. На столике лежала записка:


«Линктусик! Я согласна возгл
авить нашу тройку. Условие Ц беспрекословное подчинение! Допотопчик уж
е дал свое добро. А ты?
Твоя Ндушечка»

Я чувствовал, что меня опять одурачили. Казалось бы, надо радоваться, ведь
исполнилось то, к чему я стремился, причем гораздо быстрее, чем я мог предп
оложить. Однако меня не устраивал сам процесс исполнения: если Допотопо
согласился войти в Нашу тройку, почему он не сказал мне об этом? Почему Два
эн не давала мне говорить, хотя сказать было что? И наконец «беспрекослов
ное подчинение» Ц как это понимать? Опять превратиться в безропотного и
сполнителя «что прикажете?» Я представлял нашу тройку как содружество е
диномышленников, у которых нет друг от друга тайн и которые, полностью до
веряя друг другу, могли бы действовать как одно целое, обезопасив себя от
возможных козней со стороны других троек. Вышло же совсем иное, и мне опят
ь предлагается роль мальчика на побегушках. Роботы, вон, и те обижаются, ко
гда им кажется, что кто-то посягает на их чувство собственного достоинст
ва, но я ведь не робот, черт меня побери!
Зашифровывая эту запись в бортовом журнале и, следовательно, перечитыва
я ее, я обнаружил, что после того, как мы стартовали с Триэса, со мной творит
ся что-то неладное (а, может быть, наоборот, это стремление к ладу?). Наступи
ло если не прозрение, то, во всяком случае, какое-то, надеюсь, не временное,
просветление. Мне уже не хочется жить бездумно, точнее сказать, я уже не мо
гу жить как прежде. Во мне пробудилось, казалось бы, навсегда угасшее чувс
тво беспокойства за все, что делаю я, за все, что творится вокруг меня. На Тр
иэсе я постоянно подчинялся чужой воле, у меня всегда были поводыри Ц До
потопо, Нда или Триэр. Если заглянуть дальше, в отрочество, проведенное в д
етском приюте, меня и тогда не покидало чувство, что на мне строгий ошейни
к, шипы которого больно впивались в глотку всякий раз, когда я пытался пос
мотреть по сторонам, и буквально душили меня, когда я делал шаг в сторону о
т начертанной наставниками линии поведения. И лишь теперь, на борту «Лох
ани», готовой в любую минуту развалиться и выбросить нас, как мусор, в откр
ытый космос, я вдруг ощутил, что избавляюсь от «ошейничьего синдрома»…
Что ж, пусть будет так, как хочет Дваэн: если непокорный Допотопо согласил
ся на «беспрекословное подчинение», куда уж мне, слабохарактерному, болт
ливому и по уши влюбленному хлопчику-линктусику? Однако я знаю, чувствую,
как во мне ворочается и вот-вот проснется некто другой, которого уже не уд
ержать ни на коротком, ни на длинном поводке, который не захочет ни подчин
яться ни подчинять и который, даже входя в тройку или эталонную пару, оста
нется самим собой, способный самостоятельно думать и действовать. И я не
вольно вспомнил снежного барса, изображенного на нашем семейном гербе: м
ожет, во мне оживает именно этот, считавшийся вымершим, одинокий охотник
из семейства кошачьих?… Как бы то ни было, бездумью приходит конец. Вот воп
росы, на которые я должен найти ответ:
Что происходит на Терре? (Уверен, что это ключевой вопрос: чем больше я узн
аю о террских событиях, тем легче мне будет ориентироваться здесь, на бор
ту «Лохани»).
Почему погибли две предыдущие экспедиции спасателей?
Каков был состав этих экспедиций, кто возглавлял их?
Кто действительно, а не формально руководит нашей экспедицией? Как отраз
ились интересы покровителей и покорителей в подборе ее состава, другими
словами, кто есть кто?
На кого работает Допотопо? Кого или чего он боится? Почему он безоговороч
но доверяет Триэру, Буфу, Дваэн, но не доверяет мне?
На кого работает Буфу? Какому из Орденов он служит за страх, а какому за со
весть (если таковая у него имеется)?
Как возникли тройки? Сформировались ли они на Триэсе или уже здесь, на «Ло
хани»? Какую цель (цели) они преследуют и каковы отношения между ними?
Что побудило каждого члена команды принять участие в нашей, по общему мн
ению, обреченной на гибель экспедиции?
На кого работает Дваэн? Как ни грустно признаваться, но сейчас, когда наст
упил если не момент истины, то, во всяком случае, момент отрезвления, много
е в истории наших отношений видится в ином, не столь розовом свете. И если
с моей стороны это все еще продолжающаяся история любовного безумия то с
ее (пока что это голословное утверждение) проглядывают контуры професси
онального сценария на любовную тему. Кто автор сценария? В каком жанре он
задуман Ц драма, комедия, фарс? Почему протагонистом выбран именно я? Как
ую цель преследовал автор, вовлекая меня в эту историю?
И, конечно же, никак не отвертеться мне от главного вопроса: а кто я такой? Ч
его хочу? На кого работаю? Почему очутился на этой «Лохани»? Какова моя цел
ь и здесь, и на Терре, и вообще в этом лучшем из миров?

4

……………………………………………………………………………………
[96] Эти записи, где я пытался ответить на неко
торые вопросы, были кем-то с мясом вырваны из моего дневника Я рад: значит,
я на верном пути! Что ж, будем записывать лишь то, что известно всем, осталь
ное Ц держать в уме


5

Полет протекает нормально, если не считать того, что штурман Бешенка све
рнул голову хранителю информации Циклопу, выдернул половину конечност
ей у слесаря аварийной службы Шивы и сейчас занят тем, что пытается вытол
кнуть в открытый космос грузчика Битюга…
Рано или поздно это должно было произойти: они вели себя вызывающе. Созда
валось впечатление, что перед тем как попасть на борт «Лохани», Циклоп, Ши
ва и Битюг покоились не на мусорной свалке, а в Вестминстерском аббатств
е [97] Вестмин
стерское аббатство Ц усыпальница английских королей и выдающихся дея
телей Великобритании.
.
Чтобы уберечь свою нервную систему от излишних перегрузок, я последовал
совету Шивы и избегал с ними прямого контакта, сообщаясь с Циклопом по ин
терфону. Правда, и эти разговоры нередко вызывали раздражение: Циклоп (не
знаю, вольно или невольно) пародировал собеседника, подражая его голосу,
интонации, стилю, и у меня возникало ощущение, что я говорю сам с собой! Дел
о этим, однако, не ограничивалось после подобных разговоров я ловил себя
на том, что, общаясь с другими, непроизвольно стараюсь подражать Циклопу,
то есть пародирую самого себя!… Разумеется, я сознавал, что Циклоп тут ни п
ри чем, что это действует кем-то когда-то заложенная в него программа, что
в остальном он поистине незаменим, являясь не только источником ценной и
практически неисчерпаемой информации, но и консультантом по ее наилучш
ему использованию (тот, кто вырвал из дневника мои записи, надеюсь, смог ли
чно убедиться в этом…). И все-таки я не в силах отделаться от мысли, что Цикл
оп не только демонстрирует свое превосходство и смеется над собеседник
ом, но и заставляет его признать это превосходство и смеяться над собой!…

Манией величия, правда, в более скрытой или, как сказал бы Циклоп, латентно
й форме, страдали и его приближенные. Шива с Битюгом не признавали над соб
ой никакой иной власти, кроме циклоповой, однако и Циклоп был для них всег
о лишь Primus inter! pares
[98] Первый среди равных (лат.).
Ц и они нередко вступали с ним в изысканно, вежливые пререкания.
Впервые столкнувшись с этими замшелыми лордами, я решил уступить им, под
умав, что дело Ц а дело свое они знали! Ц важнее их причуд и что, в конце ко
нцов, их аристократические замашки все же приятнее, чем варварские манер
ы других, одушевленных членов экспедиции.
В отличие от меня штурман Бешенка повел себя в полном соответствии со св
оим прозвищем.
Сдав смену своему помощнику Крошке-Гаду, Бешенка завалился на койку и пр
едался любимому занятию Ц решению кроссвордов. Поскольку он здорово по
днаторел в этом деле, и на один кроссворд у; него обычно уходило не более п
яти-десяти минут, Бешенка решил усложнить себе задачу и захватил в полет
полуистлевший «Сборник крестословиц», изданный на Терре в XIX в до н. н. э. Не
будучи знатоком пренатальной цивилизации, он споткнулся на первом же сл
ове по горизонтали, затем на третьем по вертикали, и, спустя полчаса, уже э
нергично колотил кулаком в дверь к Допотопо (на сигналы интерфона тот не
реагировал). Он долго не открывал, затем появился на пороге, заспанный и се
рдитый, что его разбудили:
Ц Что случилось?
Ц Помоги, старик! Ты же у нас из пренатальных, ты должен знать! Ц тороплив
о заговорил Бешенка.
Ц Кого знать?
Ц Дневную бабочку, которая носит имя вашего древнего философа-стоика! Н
у!
Ц Что ну?
Ц Назови! Слово из восьми букв!
Ц Пошел вон, Ц сказал Допотопо и потянул к себе дверь.
Бешенка успел просунуть в щель ногу:
Ц . Здесь букв-то восемь, но два слова, а мне надо одно.
Ц Бешенка, ты меня знаешь, я могу послать тебя и одним словом. Убери ногу!

Ц Допотопо, не терзай мне душу, ну назови хоть одного философа! Ц взмоли
лся тот.
Ц Федоров. Убери ногу!
Ц Фе-до-ров. Семь букв. Надо восемь.
Ц Прибавь ер, будет восемь.
Ц Какой ер?
Ц Спроси у Циклопа, он все знает, Ц сказал Допотопо и резко захлопнул дв
ерь.
Циклоп! Как это ему раньше в голову не приходило!
После безуспешных попыток связаться с Циклопом по интерфону Бешенка яв
ился к нему лично.
Циклоп сидел, развалившись в кресле, и потягивал через соломинку какую-т
о жидкость из масленки. В спертом воздухе Бешенка безошибочно уловил зап
ах «трифаносомы»…
Ц Циклоп, ты почему не отвечаешь на вызов? Ц сердито спросил Бешенка и о
пять повел носом. Ц Ты чего там пьешь?
Ц Техническая профилактика, сэр, Ц не отрываясь от соломинки, отозвалс
я тот.
Ц Выходит, ты не можешь отвечать на вопросы?
Ц На два вопроса я уже ответил, сэр.
Ц На какие два?… Ах, да, Ц Бешенка опять принюхался. Ц А ты знаешь, Циклоп
, я тоже давно не проходил профилактику, так что пару глотков с твоего позв
оления… Ц он потянулся к масленке.
Ц Мой долг предупредить вас, сэр, Ц отстраняя;! масленку, сказал Циклоп,
Ц что в этом горюче-смазочном коктейле интересующая вас «трифаносома»
занимает лишь четверть объема, остальные три четверти составляет ворва
нь, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21