Как мы надеемся, скоро. В дом номер семь мисс Мор придет вместе с ним. Кроме того, в доме есть еще одна леди – на тот случай, если вы беспокоитесь о репутации мисс Мор.
Он говорил вежливо, но таким тоном, что было ясно – разговаривать больше не о чем.
Мэг стиснула зубы. Финч испугалась, что она станет возражать, но мистер Чиллуорт взял ее за руку и повел к двери. Там, повернувшись к Финч, он сказал:
– Мы будем здесь, поблизости, – и вышел вместе с Мэг. Входная дверь с шумом захлопнулась.
– Что случилось, Дженнингс? – прижав руки к щекам, спросила Финч. – Пожалуйста, не скрывайте это от меня. Что-нибудь с Латимером? Вы что-то узнали?
– Приведите его, Дженнингс, – сказал Росс. – И побыстрее! Им не надо знать, что он здесь.
Дженнингс тут же вышел из комнаты, но не в вестибюль, а через другую дверь, расположенную в углу. Финч еще не видела, чтобы ею пользовались. Открыв эту дверь, Дженнингс растворился в царившей за ней темноте.
Финч всплеснула руками:
– Он ранен? Он болен?
– Боже мой, Финч! – Стиснув зубы, Росс протянул к ней руку: – Прости меня. Конечно, ты подумала...
– Вот он, милорд, – сказал Дженнингс.
В комнату, шатаясь, вошел Хайден с окровавленным лицом.
Глава 22
– У вас одна туфля зеленая, а другая розовая, – сказал Зебедия.
Эванджелина приподняла плащ.
– Опустите свечу. – Зебедия подчинился. – Нет, не розовый, а лиловый, – заявила она, нисколько не стыдясь подобной чепухи. Привычная жизнь дала трещину, и теперь надо было или действовать, или примириться с тем несчастьем, которое на нее надвигалось.
В тяжелом плаще было чересчур жарко, но если его снять, она останется в одной ночной рубашке. Несомненно, Зебедии это понравится. Сняв плащ, Эванджелина отбросила ее в сторону.
– Ваш друг Артемид – ужасный человек, – сказала она, быстро сообразив, что нужно взять инициативу в свои руки, но при этом действовать безошибочно.
– Мы здесь не для того, чтобы обсуждать Артемида. – Коротко взглянув на нее, Зебедия подошел к окну.
– Что вы там высматриваете? – спросила она. – И зачем привели меня сюда, на чердак, в какую-то кладовую?
– Я должен знать, кто входит или выходит из этого дома – сегодня ночью как раз было довольно много посетителей. Зачем я привел вас сюда? За нами пристально наблюдают. Обитатели дома ждут, что мы отправимся к себе, и вот именно поэтому я привел вас сюда, где нас даже не станут искать, не то что подслушивать. Здесь слуги не живут, а то, что тут лежит, вряд ли кому понадобится. Мы совершенно одни. Прежде чем уйти, вы получите ясное представление о том, как нужно себя вести.
Эванджелина похолодела, по телу побежали мурашки. Одни. А поскольку Зебедия куда-то отправил Артемида еще в тот момент, когда они вышли из красного салона, и никто не видел, как они сюда поднимаются, она целиком во власти этого загадочного человека.
– Я думала, вы находитесь в Лондоне, в этом доме, для того, чтобы защитить лорда Килруда от какой-то ужасной угрозы. Шервуд сказал мне, что именно поэтому я должна помочь вам здесь остаться.
– Вы всегда верите тому, что вам говорит муж?
– Конечно, верю! Давайте говорить серьезно. Вы тут для того, чтобы защитить лорда Килруда?
– Именно так.
– Тогда к чему здесь этот Артемид? Как понять его сегодняшнее поведение? Прибежал, вытащил меня в ночь, не дав даже одеться. Потом заставил вернуться и поведать какую-то невероятную историю, в которую его светлость вряд ли поверил. И наконец, отпускал какие-то нелепые замечания насчет пакетов и корабля. Каким образом это может защитить виконта?
– А вам очень надо защитить виконта? Или же вы хотите заинтересовать этого джентльмена, так как считаете, что даже в качестве его любовницы будете вести более приятную жизнь, нежели вели в Индии?
– Да как вы смеете! – Эванджелина была рада тому, что свет той единственной свечи, что зажег Зебедия, оказался очень тусклым – ей не хотелось, чтобы он мог хорошо ее разглядеть. – Я нахожусь здесь по поручению своего мужа, чтобы оказывать содействие его лучшему другу, виконту Килруду.
– Чтобы помочь Шервуду оказывать содействие его светлости или же для того, чтобы оказывать содействие его светлости непосредственно?
Нет, он просто невозможен! Но Эванджелина не доставит ему удовольствия, показав, как она обижена. Или испугана. Сняв чехол с большого кожаного кресла, она стряхнула с него пыль, тщательно протерла кресло и села в него. Заложив ногу за ногу, она решила молча дожидаться того момента, когда Зебедия станет менее осторожным.
– Удобно? – спросил он.
– Да, спасибо. Но я буду вам благодарна, если вы побыстрее выскажете мне то, что собираетесь сообщить. Мне хочется лечь в постель. Вы так и не ответили на мой вопрос об этом кретине Артемиде.
– Я и не собирался этого делать. Есть вещи, которые вам лучше не знать. Для вашей же безопасности.
Она снова почувствовала, как по телу побежали мурашки.
– Не вам решать, что мне нужно знать, а что нет. Я должна связаться с Шервудом и сообщить ему, что происходит. – Первоначально эти слова предназначались лишь для того, чтобы пригрозить Зебедии. Однако, сказав их, Эванджелина тут же решила, что, возможно, если Шервуд узнает, как она пытается ему помочь, то станет лучше к ней относиться.
– И что же вы напишете Шервуду? Что вы открыто пытались добиться благосклонности лорда Килруда – в самом что ни на есть интимном смысле? Или что во всеуслышание заявили, что не собираетесь возвращаться к своему мужу в Индию? Сомневаюсь, что эти известия его обрадуют.
Если она сохранит спокойствие, то сумеет обратить его враждебность в свою пользу. Шервуд всегда плохо к ней относился. Собственно говоря, уже через несколько дней после свадьбы она не могла понять, зачем он вообще на ней женился.
– Вы что-то очень задумчивы, – сказал Зебедия. Его низкий голос звучал необычайно мягко, что не могло не насторожить Эванджелину. – Доверьтесь мне. В конце концов, ваши заботы – это мои заботы. Я обязан беспокоиться о вашем благополучии. Мне хотелось бы знать, могу ли я чем-то вам помочь.
– Нет, благодарю вас. Разве что меня огорчает ваше недоверие. Мы ведь с вами заодно, Зебедия.
Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, но Зебедия стоял перед окном, дрожащий свет свечи падал тоже сзади, поэтому его лицо скрывалось в тени. Могучий силуэт Зебедии, казалось, заполнял собой всю кладовую.
– Рад услышать, что мы с вами заодно, – сказал он. – Хотя и не думал, что это нуждается в подтверждении.
Когда Шервуд излагал ей свой план, Эванджелина сразу же подумала, что у него какие-то неприятности финансового характера и поэтому он хочет снискать расположение богатого виконта Килруда, подготовив почву для того, чтобы попросить его о помощи. Но теперь она так не думала. Скорее, это Зебедия Свифт, который, возможно, имеет на Шервуда большое влияние, убедил его помочь ему попасть в дом Росса – по причинам, весьма далеким от тех, которые он сообщил мужу Эванджелины. Боже мой, он даже может совершить против Росса какое-нибудь преступление, в котором потом обвинят Шервуда или даже ее, Эванджелину!
Если у Зебедии действительно другие планы, то она станет беспомощной жертвой, от которой избавятся сразу же, как только она перестанет быть необходимой. Но если он и впрямь собирается защищать Росса от какой-то опасности, то ее собственное спасение зависит от того, сумеет ли она расположить к себе Зебедию.
– Все молчите, миледи? Наверняка вас одолевают мрачные мысли. Поделитесь ими со мной!
Сегодня ей придется сыграть в рискованную игру – может быть, другого случая и не подвернется.
– Подойдите ко мне поближе, Зебедия. Пожалуйста. Я изображаю из себя сильную, уверенную в себе женщину, но это не совсем так. – Это вообще не так, подумала Эванджелина, по крайней мере когда она опасается за свою жизнь. Она протянула к нему руки, зная, что он-то как раз может ее видеть.
Зебедия не двигался с места очень долго, и Эванджелина уже решила, что он отверг ее приглашение. Наконец, подойдя, он взял ее руки в свои и слегка сжал пальцы.
– Спасибо, – сказала она. – Трудно все время находиться в обществе незнакомых людей. Без Шервуда я здесь совсем одна, и некому успокоить мои тревоги. – Да, совсем одна. Отец снова в Египте, к нему обращаться бесполезно. Вряд ли она скоро его увидит, и уж во всяком случае, он не станет помогать ей разойтись с мужем.
– Сегодня вы сказали, что не вернетесь в Индию, – произнес Зебедия. – Вы имели в виду, что не вернетесь к Шервуду?
Эванджелина насторожилась:
– Зебедия, пожалуйста, не спрашивайте меня об этом – эта тема меня смущает. Завтра я собираюсь обратиться к врачу. Я считаю, что индийский климат вреден для моего здоровья. Если врач это подтвердит, мне придется просить Шервуда переехать жить в Англию.
Прикосновения больших пальцев Зебедии, которыми он стал массировать ее руки, вызвали у Эванджелины внутреннюю дрожь, пронизавшую ее до самых пяток.
– Мы оба прекрасно знаем, что Шервуд не оставит Индию.
Ей стало трудно дышать.
– Тогда мне придется просить его согласия на то, чтобы я жила здесь постоянно. Надеюсь, что он будет навещать меня так часто, как только сможет. – Она также надеется на то, что он купит ей дом и поможет устроиться. В конце концов, пострадает его репутация, если он заставит больную жену чахнуть в стране, которая ей не подходит.
– А когда вы собираетесь изложить своему мужу эти требования?
– Я точно не решила.
А что, если Зебедия действительно проявляет к ней интерес?
От тревоги и напряжения у нее голова пошла кругом. Ну и что, если он проявляет к ней интерес? Она его ненавидит, она уверена, что он использует Шервуда. Он не хочет сообщать ей, что значат слова Артемида. Нет, они с Шервудом стали пешками в руках Зебедии, и ей нужно во что бы то ни стало уцелеть в надвигающейся катастрофе.
– Не связывайтесь напрямую с Шервудом до тех пор, пока моя задача здесь не будет выполнена. Конечно, я с удовольствием вызову к вам доктора.
– Спасибо. – От прикосновений Зебедии у нее начало покалывать в руках и в животе. – Почему вы мне не доверяете, Зебедия? Почему бы вам прямо не сказать, что вам здесь нужно? В конце концов, я ваш союзник. Если бы вы сообщили мне подробности происходящего, я могла бы принести больше пользы.
– Вы приносите пользу уже тем, что позволяете мне оставаться в этом доме.
И тут ее осенило. Если она точно узнает, каковы планы Зебедии, и если, как она подозревает, он хочет уничтожить Росса, то, возможно, она поможет Россу уцелеть. В таком случае Росс, несомненно, предложит ей свое покровительство – пока Шервуд находится в Индии. А кроме того, она заслужит и благодарность Шервуда – за то, что спасла положение.
И тогда Шервуд, который много лет подряд удовлетворял свои физиологические потребности с любовницей, с радостью согласится содержать Эванджелину в Лондоне.
Наконец-то перед ней снова сверкнул луч надежды.
– О чем вы думаете?
Еще немного придвинувшись к ней, он стоял совсем рядом. Подняв голову, Эванджелина вздрогнула. Слабое пламя свечи озаряло его властное лицо и чувственный изгиб приоткрытых губ.
В следующее мгновение Зебедия, к немалому изумлению Эванджелины, поднес ее руки к губам и медленно, один за другим, перецеловал все пальцы.
У Эванджелины перехватило дыхание, она не смела двинуться с места.
Закончив, он снова взглянул на нее, и тут Эванджелина заметила, что у него подергиваются мышцы лица. Этот мужчина весьма привлекателен – как может быть красив хищный зверь. Почувствовав за его внешней холодностью подлинную страсть, Эванджелина затрепетала.
Что ж, если она находит его... интересным – тем лучше. Тем проще будет развивать дальше их отношения, хотя, разумеется, Эванджелина дорожит своим добрым именем.
– Счастливый человек Шервуд! – сказал Зебедия вмиг охрипшим голосом. – Вы красивая, желанная женщина. Только глупец может вас не замечать.
Это было отступлением от его обычной, открыто сексуальной манеры поведения с ней.
– Благодарю вас. – Надо убрать руки, но ей совсем не хочется этого делать. – О чем вы думаете, Зебедия?
– О том, что хочу вас поцеловать, – без промедления ответил он.
Сейчас надо молчать. Если она заговорит, то может сказать нечто такое, о чем всю жизнь будет жалеть. К тому же это подорвет все ее только что задуманные планы.
Он отпустил ее, но лишь для того, чтобы, обняв за талию, поднять на ноги. Своей высокой, мощной фигурой Зебедия совершенно заслонял окно. Сняв с себя плащ, он заключил Эванджелину в объятия.
– Посмотрите на меня, Эванджелина. Впервые он обращался к ней столь фамильярно.
– Я вас не вижу, – переведя дыхание, сказала она. – Это недопустимо. Я замужем.
– Вы любите своего мужа? Ей стало еще труднее дышать.
– Я замужем за Шервудом Тримблом. Мне не подобает более откровенно отвечать на ваш вопрос.
– Как хотите. – Он больше не прижимал ее к себе, просто обнимал за талию.
Ей следует принести себя в жертву и позволить ему считать, будто она в него влюблена. Надо, чтобы он полностью ей доверился и потерял бдительность. Именно так она сможет лучше всего послужить Шервуду и Россу.
– Я не прошу вас мне отдаваться. Пока не прошу.
Ее сердце бешено заколотилось. Присутствие Шервуда никогда не влияло на нее подобным образом. За полночь он приходил к ней из своей спальни и задирал платье, чтобы... чтобы исполнить супружеские обязанности, которые, судя по всему, приносили ему всего лишь мимолетное облегчение. Вскоре он опять уходил, а Эванджелина неизменно начинала плакать, желая, чтобы он никогда больше не пришел.
– Эванджелина! Пусть это будет нашей тайной – то маленькое утешение, которое мы можем доставить друг другу.
Маленькое утешение? Эванджелина вся трепетала.
– Я вас не понимаю...
– Вы позволите мне вас поцеловать?
Она не должна ему верить. Но если это облегчит ее задачу, она сделает то, что он просит. Подняв голову и увидев в его глазах отблеск свечи, она чуть слышно вскрикнула, но потом закрыла глаза, привстала на цыпочки и подставила губы.
Поцелуй оказался совсем не таким, как она ожидала. Это было нечто восхитительное. Приоткрыв рот, Эванджелина обняла Зебедию за шею. В ответ он обхватил руками ее бедра и прижал к себе. Почувствовав его возбуждение, Эванджелина отбросила всякую сдержанность. Она принялась самозабвенно его целовать, в голос всхлипывая, когда Зебедия сквозь тонкую ткань ночной рубашки прикусывал губами ее груди.
Тяжело дыша, он наконец выпрямился.
– Я хозяин своему слову. Я не стану просить у вас более того, что вы готовы мне дать.
В голове Эванджелины царила полная сумятица. Что он за человек? Возможно, его цели все-таки совпадают с целями Шервуда, но теперь все еще больше запуталось. То, что они испытывают друг к другу – пусть это даже чисто физическое влечение, – скоро может вновь властно заявить о себе. А вот сможет ли он в следующий раз придерживаться своих высоких принципов, о существовании которых она до сих пор и не подозревала? И что тогда?
– А если я не хочу, чтобы вы держали слово? Что, если я вас хочу?
Застонав, он снова принялся ее целовать. Она не вернется в Индию. Она будет жить в Лондоне, где никто не станет ожидать от нее монашеского поведения.
Зебедия вдруг замер.
– Молчите. Ни звука! – прошептал он на ухо Эванджели-не. – За дверью кто-то есть.
Она в страхе прильнула к нему. За дверью в самом деле послышался какой-то тихий звук.
– Мыши! – с ужасом сказала Эванджелина и еще теснее прижалась к Зебедии. – Я их не выношу.
В ответ он поднял ее на руки, но через секунду вновь опустил в кресло.
– Оставайтесь здесь.
Она боялась, что он оставит ее одну, но Зебедия сразу же вернулся, держа в руке листок бумаги.
– Подсунули под дверь, – коротко сказал он. Эванджелина обхватила себя руками за шею.
– Значит, кто-то знает, что мы здесь? О, что же нам делать? А если они нас подслушивали?
– Успокойтесь. Я должен это прочитать. – Быстро пробежав глазами текст, он сложил бумагу и сунул ее в карман. – Вам нужно сейчас же вернуться к себе и переодеться. Надо ехать.
– Ехать? – Она вскочила на ноги. – В такое время?
– Пожалуйста, делайте, что я прошу. По дороге я все объясню. Я пойду за экипажем.
– Но куда же мы едем?
Вздохнув, он снова достал бумагу и, развернув ее, прочел:
– «Приезжайте ко мне на Пиккадилли. Возьмите с собой леди Эванджелину...» – Замолчав, он поднял ее плащ. – Вам нужно соответственно одеться. Темная одежда не привлечет особого внимания.
– Но... кто это написал? И почему мы должны ехать?
– А вот почему. Тут сказано: «Ждите моего приезда – столько, сколько нужно». И подпись: «Шервуд Тримбл».
Глава 23
Чересчур свободная куртка свисала до самого пола, оттопыриваясь так, словно в ней лежало что-то тяжелое. Из-под куртки выглядывала маленькая и чрезвычайно грязная собачка.
– Садись, мой мальчик, – сказал Росс, попытавшись взять Хайдена за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Он говорил вежливо, но таким тоном, что было ясно – разговаривать больше не о чем.
Мэг стиснула зубы. Финч испугалась, что она станет возражать, но мистер Чиллуорт взял ее за руку и повел к двери. Там, повернувшись к Финч, он сказал:
– Мы будем здесь, поблизости, – и вышел вместе с Мэг. Входная дверь с шумом захлопнулась.
– Что случилось, Дженнингс? – прижав руки к щекам, спросила Финч. – Пожалуйста, не скрывайте это от меня. Что-нибудь с Латимером? Вы что-то узнали?
– Приведите его, Дженнингс, – сказал Росс. – И побыстрее! Им не надо знать, что он здесь.
Дженнингс тут же вышел из комнаты, но не в вестибюль, а через другую дверь, расположенную в углу. Финч еще не видела, чтобы ею пользовались. Открыв эту дверь, Дженнингс растворился в царившей за ней темноте.
Финч всплеснула руками:
– Он ранен? Он болен?
– Боже мой, Финч! – Стиснув зубы, Росс протянул к ней руку: – Прости меня. Конечно, ты подумала...
– Вот он, милорд, – сказал Дженнингс.
В комнату, шатаясь, вошел Хайден с окровавленным лицом.
Глава 22
– У вас одна туфля зеленая, а другая розовая, – сказал Зебедия.
Эванджелина приподняла плащ.
– Опустите свечу. – Зебедия подчинился. – Нет, не розовый, а лиловый, – заявила она, нисколько не стыдясь подобной чепухи. Привычная жизнь дала трещину, и теперь надо было или действовать, или примириться с тем несчастьем, которое на нее надвигалось.
В тяжелом плаще было чересчур жарко, но если его снять, она останется в одной ночной рубашке. Несомненно, Зебедии это понравится. Сняв плащ, Эванджелина отбросила ее в сторону.
– Ваш друг Артемид – ужасный человек, – сказала она, быстро сообразив, что нужно взять инициативу в свои руки, но при этом действовать безошибочно.
– Мы здесь не для того, чтобы обсуждать Артемида. – Коротко взглянув на нее, Зебедия подошел к окну.
– Что вы там высматриваете? – спросила она. – И зачем привели меня сюда, на чердак, в какую-то кладовую?
– Я должен знать, кто входит или выходит из этого дома – сегодня ночью как раз было довольно много посетителей. Зачем я привел вас сюда? За нами пристально наблюдают. Обитатели дома ждут, что мы отправимся к себе, и вот именно поэтому я привел вас сюда, где нас даже не станут искать, не то что подслушивать. Здесь слуги не живут, а то, что тут лежит, вряд ли кому понадобится. Мы совершенно одни. Прежде чем уйти, вы получите ясное представление о том, как нужно себя вести.
Эванджелина похолодела, по телу побежали мурашки. Одни. А поскольку Зебедия куда-то отправил Артемида еще в тот момент, когда они вышли из красного салона, и никто не видел, как они сюда поднимаются, она целиком во власти этого загадочного человека.
– Я думала, вы находитесь в Лондоне, в этом доме, для того, чтобы защитить лорда Килруда от какой-то ужасной угрозы. Шервуд сказал мне, что именно поэтому я должна помочь вам здесь остаться.
– Вы всегда верите тому, что вам говорит муж?
– Конечно, верю! Давайте говорить серьезно. Вы тут для того, чтобы защитить лорда Килруда?
– Именно так.
– Тогда к чему здесь этот Артемид? Как понять его сегодняшнее поведение? Прибежал, вытащил меня в ночь, не дав даже одеться. Потом заставил вернуться и поведать какую-то невероятную историю, в которую его светлость вряд ли поверил. И наконец, отпускал какие-то нелепые замечания насчет пакетов и корабля. Каким образом это может защитить виконта?
– А вам очень надо защитить виконта? Или же вы хотите заинтересовать этого джентльмена, так как считаете, что даже в качестве его любовницы будете вести более приятную жизнь, нежели вели в Индии?
– Да как вы смеете! – Эванджелина была рада тому, что свет той единственной свечи, что зажег Зебедия, оказался очень тусклым – ей не хотелось, чтобы он мог хорошо ее разглядеть. – Я нахожусь здесь по поручению своего мужа, чтобы оказывать содействие его лучшему другу, виконту Килруду.
– Чтобы помочь Шервуду оказывать содействие его светлости или же для того, чтобы оказывать содействие его светлости непосредственно?
Нет, он просто невозможен! Но Эванджелина не доставит ему удовольствия, показав, как она обижена. Или испугана. Сняв чехол с большого кожаного кресла, она стряхнула с него пыль, тщательно протерла кресло и села в него. Заложив ногу за ногу, она решила молча дожидаться того момента, когда Зебедия станет менее осторожным.
– Удобно? – спросил он.
– Да, спасибо. Но я буду вам благодарна, если вы побыстрее выскажете мне то, что собираетесь сообщить. Мне хочется лечь в постель. Вы так и не ответили на мой вопрос об этом кретине Артемиде.
– Я и не собирался этого делать. Есть вещи, которые вам лучше не знать. Для вашей же безопасности.
Она снова почувствовала, как по телу побежали мурашки.
– Не вам решать, что мне нужно знать, а что нет. Я должна связаться с Шервудом и сообщить ему, что происходит. – Первоначально эти слова предназначались лишь для того, чтобы пригрозить Зебедии. Однако, сказав их, Эванджелина тут же решила, что, возможно, если Шервуд узнает, как она пытается ему помочь, то станет лучше к ней относиться.
– И что же вы напишете Шервуду? Что вы открыто пытались добиться благосклонности лорда Килруда – в самом что ни на есть интимном смысле? Или что во всеуслышание заявили, что не собираетесь возвращаться к своему мужу в Индию? Сомневаюсь, что эти известия его обрадуют.
Если она сохранит спокойствие, то сумеет обратить его враждебность в свою пользу. Шервуд всегда плохо к ней относился. Собственно говоря, уже через несколько дней после свадьбы она не могла понять, зачем он вообще на ней женился.
– Вы что-то очень задумчивы, – сказал Зебедия. Его низкий голос звучал необычайно мягко, что не могло не насторожить Эванджелину. – Доверьтесь мне. В конце концов, ваши заботы – это мои заботы. Я обязан беспокоиться о вашем благополучии. Мне хотелось бы знать, могу ли я чем-то вам помочь.
– Нет, благодарю вас. Разве что меня огорчает ваше недоверие. Мы ведь с вами заодно, Зебедия.
Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, но Зебедия стоял перед окном, дрожащий свет свечи падал тоже сзади, поэтому его лицо скрывалось в тени. Могучий силуэт Зебедии, казалось, заполнял собой всю кладовую.
– Рад услышать, что мы с вами заодно, – сказал он. – Хотя и не думал, что это нуждается в подтверждении.
Когда Шервуд излагал ей свой план, Эванджелина сразу же подумала, что у него какие-то неприятности финансового характера и поэтому он хочет снискать расположение богатого виконта Килруда, подготовив почву для того, чтобы попросить его о помощи. Но теперь она так не думала. Скорее, это Зебедия Свифт, который, возможно, имеет на Шервуда большое влияние, убедил его помочь ему попасть в дом Росса – по причинам, весьма далеким от тех, которые он сообщил мужу Эванджелины. Боже мой, он даже может совершить против Росса какое-нибудь преступление, в котором потом обвинят Шервуда или даже ее, Эванджелину!
Если у Зебедии действительно другие планы, то она станет беспомощной жертвой, от которой избавятся сразу же, как только она перестанет быть необходимой. Но если он и впрямь собирается защищать Росса от какой-то опасности, то ее собственное спасение зависит от того, сумеет ли она расположить к себе Зебедию.
– Все молчите, миледи? Наверняка вас одолевают мрачные мысли. Поделитесь ими со мной!
Сегодня ей придется сыграть в рискованную игру – может быть, другого случая и не подвернется.
– Подойдите ко мне поближе, Зебедия. Пожалуйста. Я изображаю из себя сильную, уверенную в себе женщину, но это не совсем так. – Это вообще не так, подумала Эванджелина, по крайней мере когда она опасается за свою жизнь. Она протянула к нему руки, зная, что он-то как раз может ее видеть.
Зебедия не двигался с места очень долго, и Эванджелина уже решила, что он отверг ее приглашение. Наконец, подойдя, он взял ее руки в свои и слегка сжал пальцы.
– Спасибо, – сказала она. – Трудно все время находиться в обществе незнакомых людей. Без Шервуда я здесь совсем одна, и некому успокоить мои тревоги. – Да, совсем одна. Отец снова в Египте, к нему обращаться бесполезно. Вряд ли она скоро его увидит, и уж во всяком случае, он не станет помогать ей разойтись с мужем.
– Сегодня вы сказали, что не вернетесь в Индию, – произнес Зебедия. – Вы имели в виду, что не вернетесь к Шервуду?
Эванджелина насторожилась:
– Зебедия, пожалуйста, не спрашивайте меня об этом – эта тема меня смущает. Завтра я собираюсь обратиться к врачу. Я считаю, что индийский климат вреден для моего здоровья. Если врач это подтвердит, мне придется просить Шервуда переехать жить в Англию.
Прикосновения больших пальцев Зебедии, которыми он стал массировать ее руки, вызвали у Эванджелины внутреннюю дрожь, пронизавшую ее до самых пяток.
– Мы оба прекрасно знаем, что Шервуд не оставит Индию.
Ей стало трудно дышать.
– Тогда мне придется просить его согласия на то, чтобы я жила здесь постоянно. Надеюсь, что он будет навещать меня так часто, как только сможет. – Она также надеется на то, что он купит ей дом и поможет устроиться. В конце концов, пострадает его репутация, если он заставит больную жену чахнуть в стране, которая ей не подходит.
– А когда вы собираетесь изложить своему мужу эти требования?
– Я точно не решила.
А что, если Зебедия действительно проявляет к ней интерес?
От тревоги и напряжения у нее голова пошла кругом. Ну и что, если он проявляет к ней интерес? Она его ненавидит, она уверена, что он использует Шервуда. Он не хочет сообщать ей, что значат слова Артемида. Нет, они с Шервудом стали пешками в руках Зебедии, и ей нужно во что бы то ни стало уцелеть в надвигающейся катастрофе.
– Не связывайтесь напрямую с Шервудом до тех пор, пока моя задача здесь не будет выполнена. Конечно, я с удовольствием вызову к вам доктора.
– Спасибо. – От прикосновений Зебедии у нее начало покалывать в руках и в животе. – Почему вы мне не доверяете, Зебедия? Почему бы вам прямо не сказать, что вам здесь нужно? В конце концов, я ваш союзник. Если бы вы сообщили мне подробности происходящего, я могла бы принести больше пользы.
– Вы приносите пользу уже тем, что позволяете мне оставаться в этом доме.
И тут ее осенило. Если она точно узнает, каковы планы Зебедии, и если, как она подозревает, он хочет уничтожить Росса, то, возможно, она поможет Россу уцелеть. В таком случае Росс, несомненно, предложит ей свое покровительство – пока Шервуд находится в Индии. А кроме того, она заслужит и благодарность Шервуда – за то, что спасла положение.
И тогда Шервуд, который много лет подряд удовлетворял свои физиологические потребности с любовницей, с радостью согласится содержать Эванджелину в Лондоне.
Наконец-то перед ней снова сверкнул луч надежды.
– О чем вы думаете?
Еще немного придвинувшись к ней, он стоял совсем рядом. Подняв голову, Эванджелина вздрогнула. Слабое пламя свечи озаряло его властное лицо и чувственный изгиб приоткрытых губ.
В следующее мгновение Зебедия, к немалому изумлению Эванджелины, поднес ее руки к губам и медленно, один за другим, перецеловал все пальцы.
У Эванджелины перехватило дыхание, она не смела двинуться с места.
Закончив, он снова взглянул на нее, и тут Эванджелина заметила, что у него подергиваются мышцы лица. Этот мужчина весьма привлекателен – как может быть красив хищный зверь. Почувствовав за его внешней холодностью подлинную страсть, Эванджелина затрепетала.
Что ж, если она находит его... интересным – тем лучше. Тем проще будет развивать дальше их отношения, хотя, разумеется, Эванджелина дорожит своим добрым именем.
– Счастливый человек Шервуд! – сказал Зебедия вмиг охрипшим голосом. – Вы красивая, желанная женщина. Только глупец может вас не замечать.
Это было отступлением от его обычной, открыто сексуальной манеры поведения с ней.
– Благодарю вас. – Надо убрать руки, но ей совсем не хочется этого делать. – О чем вы думаете, Зебедия?
– О том, что хочу вас поцеловать, – без промедления ответил он.
Сейчас надо молчать. Если она заговорит, то может сказать нечто такое, о чем всю жизнь будет жалеть. К тому же это подорвет все ее только что задуманные планы.
Он отпустил ее, но лишь для того, чтобы, обняв за талию, поднять на ноги. Своей высокой, мощной фигурой Зебедия совершенно заслонял окно. Сняв с себя плащ, он заключил Эванджелину в объятия.
– Посмотрите на меня, Эванджелина. Впервые он обращался к ней столь фамильярно.
– Я вас не вижу, – переведя дыхание, сказала она. – Это недопустимо. Я замужем.
– Вы любите своего мужа? Ей стало еще труднее дышать.
– Я замужем за Шервудом Тримблом. Мне не подобает более откровенно отвечать на ваш вопрос.
– Как хотите. – Он больше не прижимал ее к себе, просто обнимал за талию.
Ей следует принести себя в жертву и позволить ему считать, будто она в него влюблена. Надо, чтобы он полностью ей доверился и потерял бдительность. Именно так она сможет лучше всего послужить Шервуду и Россу.
– Я не прошу вас мне отдаваться. Пока не прошу.
Ее сердце бешено заколотилось. Присутствие Шервуда никогда не влияло на нее подобным образом. За полночь он приходил к ней из своей спальни и задирал платье, чтобы... чтобы исполнить супружеские обязанности, которые, судя по всему, приносили ему всего лишь мимолетное облегчение. Вскоре он опять уходил, а Эванджелина неизменно начинала плакать, желая, чтобы он никогда больше не пришел.
– Эванджелина! Пусть это будет нашей тайной – то маленькое утешение, которое мы можем доставить друг другу.
Маленькое утешение? Эванджелина вся трепетала.
– Я вас не понимаю...
– Вы позволите мне вас поцеловать?
Она не должна ему верить. Но если это облегчит ее задачу, она сделает то, что он просит. Подняв голову и увидев в его глазах отблеск свечи, она чуть слышно вскрикнула, но потом закрыла глаза, привстала на цыпочки и подставила губы.
Поцелуй оказался совсем не таким, как она ожидала. Это было нечто восхитительное. Приоткрыв рот, Эванджелина обняла Зебедию за шею. В ответ он обхватил руками ее бедра и прижал к себе. Почувствовав его возбуждение, Эванджелина отбросила всякую сдержанность. Она принялась самозабвенно его целовать, в голос всхлипывая, когда Зебедия сквозь тонкую ткань ночной рубашки прикусывал губами ее груди.
Тяжело дыша, он наконец выпрямился.
– Я хозяин своему слову. Я не стану просить у вас более того, что вы готовы мне дать.
В голове Эванджелины царила полная сумятица. Что он за человек? Возможно, его цели все-таки совпадают с целями Шервуда, но теперь все еще больше запуталось. То, что они испытывают друг к другу – пусть это даже чисто физическое влечение, – скоро может вновь властно заявить о себе. А вот сможет ли он в следующий раз придерживаться своих высоких принципов, о существовании которых она до сих пор и не подозревала? И что тогда?
– А если я не хочу, чтобы вы держали слово? Что, если я вас хочу?
Застонав, он снова принялся ее целовать. Она не вернется в Индию. Она будет жить в Лондоне, где никто не станет ожидать от нее монашеского поведения.
Зебедия вдруг замер.
– Молчите. Ни звука! – прошептал он на ухо Эванджели-не. – За дверью кто-то есть.
Она в страхе прильнула к нему. За дверью в самом деле послышался какой-то тихий звук.
– Мыши! – с ужасом сказала Эванджелина и еще теснее прижалась к Зебедии. – Я их не выношу.
В ответ он поднял ее на руки, но через секунду вновь опустил в кресло.
– Оставайтесь здесь.
Она боялась, что он оставит ее одну, но Зебедия сразу же вернулся, держа в руке листок бумаги.
– Подсунули под дверь, – коротко сказал он. Эванджелина обхватила себя руками за шею.
– Значит, кто-то знает, что мы здесь? О, что же нам делать? А если они нас подслушивали?
– Успокойтесь. Я должен это прочитать. – Быстро пробежав глазами текст, он сложил бумагу и сунул ее в карман. – Вам нужно сейчас же вернуться к себе и переодеться. Надо ехать.
– Ехать? – Она вскочила на ноги. – В такое время?
– Пожалуйста, делайте, что я прошу. По дороге я все объясню. Я пойду за экипажем.
– Но куда же мы едем?
Вздохнув, он снова достал бумагу и, развернув ее, прочел:
– «Приезжайте ко мне на Пиккадилли. Возьмите с собой леди Эванджелину...» – Замолчав, он поднял ее плащ. – Вам нужно соответственно одеться. Темная одежда не привлечет особого внимания.
– Но... кто это написал? И почему мы должны ехать?
– А вот почему. Тут сказано: «Ждите моего приезда – столько, сколько нужно». И подпись: «Шервуд Тримбл».
Глава 23
Чересчур свободная куртка свисала до самого пола, оттопыриваясь так, словно в ней лежало что-то тяжелое. Из-под куртки выглядывала маленькая и чрезвычайно грязная собачка.
– Садись, мой мальчик, – сказал Росс, попытавшись взять Хайдена за руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32