К тому же и Лепейдж не сомневался в том, что Майкла убили, никакой аварии на яхте не было. Ведь именно он обнаружил в пещере остатки водолазного снаряжения.— Но ведь никто не подтвердил, что они принадлежат именно Вайману!— Доказательств действительно нет, — покачала головой Эми, вспоминая свои сны.— Что же могло толкнуть твою мать на убийство? — спросил Джед. — — Не знаю»— задумчиво произнесла она. — Может, ревность. Роза рассказывала мне о какой-то женщине, которую Вайман привозил с собой на остров. А быть может, наоборот, потому что Вайман стал угрожать пустить в ход письма. Но интуиция подсказывает мне, что Лепейдж был прав и единственной, кто мог убить Майкла, а затем спрятать тело в пещере, была моя мать. Ведь о пещерах, кроме членов нашей семьи, никто не знает.— Но ведь Вайман тоже знал об этом!— Знал… Вероятно, он узнал о них, когда они с отцом делили землю и дом, — ответила она задумчиво. — Скажи, а что может остаться от тела, пролежавшего на дне двадцать пять лет?— Не стоит тебе предаваться подобным фантазиям, ты и так излишне впечатлительна.— И все же, — настаивала она. — Ведь если там было тело, должно же от него что-нибудь остаться?— Ну, самое большее, что может быть, это скелет, — небрежно бросил Джед.И Эми подивилась его невозмутимости. Как он спокоен! А она не могла без трепета представить себе желтые кости черепа, темные провалы глазниц, в которых прячутся бледные складчатые креветки, тонкие кости рук, медленно покачивающиеся в тихих потоках воды. Ей стало жутко.— Лепейдж же говорил, — заметила она, — что труп Ваймана находился на дне.— Даже если он там и лежит, — пожал плечами Джед, — нам все равно не узнать, кто именно убил Майкла. Принимая в расчет принадлежавшие ему изумруды, можно предположить, что число его недоброжелателей достаточно велико. Да сами русские в конце концов могли бы подобным образом вернуть себе камни после того, как получили чертежи нужных им изобретений.— Но ведь он спрятал изумруды на дне пещеры, — тихо возразила Эми.— А ты проверяла, действительно ли они были в том пакетике, с которым ты прыгнула в воду?— Да, проверяла.— И оставила их под водой? Все шесть изумрудов?! — Он с недоумением посмотрел на девушку. — Это же целое состояние!— Мне не хотелось больше их видеть. Они бы всю жизнь напоминали мне о произошедшем. т — М-да, — иронически промычал он. — Веский аргумент. Ну и чем же закончилась вся эта история?— Я была в панике, не знала, что и делать. Рассказывать родителям о причинах смерти Лепейджа и об изумрудах было, конечно, нельзя. К тому же в коробке еще лежали эти таинственные фотографии и компрометирующие маму письма. Оставалось только положить все обратно в коробку и спрятать ее куда-нибудь подальше. И я решила, что лучше всего это сделать в пещере. Ведь все эти годы камушки пролежали именно там, так пусть полежат еще несколько десятилетий.— И ты нырнула в пещеру? — Джед покачал головой. — Представляю, что было дальше!— Ничего лучшего я придумать не могла. Мне просто хотелось поскорее отделаться от этих проклятых вещей.— Рискуя собственной жизнью?— Но у меня не было другого выбора, — ответила она и почувствовала, как от воспоминаний у нее перехватило дыхание.— И что же ты сделала?— Я надела акваланг Лепейджа и вошла в воду. До этого я никогда не ныряла в пещеры, хотя и прочла кое-какие руководства по технике погружений. Взяв катушку с намотанным на нее длинным шпагатом, я привязала один его конец к камню перед входом в туннель и поплыла вглубь, насколько хватило духу, чтобы подыскать подходящее место для коробки. А потом по шпагату вернулась обратно. Когда я выходила на берег, луч фонарика вновь осветил глаза мертвого Лепейджа. Я вздрогнула и, поскользнувшись, упала, вновь задев ногой его неживую руку. О, это было ужасно!Эми замолчала, не в силах продолжать. Руки ее дрожали, а в горле стоял тугой ком. Джед, приблизившись, ласково обнял ее за плечи:— Не волнуйся, ведь это не ты его убила. Но даже если бы и так, ты была вправе убить его, защищаясь.— Но эти мучительные ночные кошмары… Почему я никак не могу от них избавиться?— Потому что ты никому не рассказывала о событиях той ночи, и они тяготили тебя. Ведь ты очень впечатлительна — творческая личность с богатым воображением. Не тебе разбираться с подобными проблемами. К тому же тебя мучает то, что та проклятая коробка все еще находится в пещере.— А где же ей, по-твоему, находиться? — удивилась Эми.— Но ведь ты оставила все как, было. И если Лепейдж знал о существовании изумрудов, значит, о них знает и тот, кто послал его.— Лепейдж же говорил, что в этот раз он работает только на самого себя.— Откуда же он тогда, узнал о, существовании камешков?— Ну-у, — протянула она, — я и сама все время: думаю об этом. Но даже если он и получил от кого-то эту информацию, то, видимо, совсем его не: боялся.Быть может, он убил его перед тем, как отправиться на остров? А что, очень даже может быть.— Как знать, как знать. В этом деле нельзя полагаться просто на предположения. Слишком запутанна и небезопасна сложившаяся ситуация.— Да уж, — кивнула она.— И надо достать коробку из пещеры, чтобы снять напряжение.— Ну нет, только не это! Я и сама не полезу туда, и тебе не дам, не надейся!Джед улыбнулся, но спорить не стал, а вместо этого притянул ее к себе и крепко сжал в своих объятиях.— — Поговорим об этом позже, — тихо шепнул он.— Коробка на дне пещеры и пролежит еще долго, и никто никогда не найдет ее там, если я сама не покажу дорогу.— Но ты сказала, что нервничала и спешила в ту ночь, а значит, не могла спрятать изумруды далеко и они лежат где-то поблизости. Так что каждый, кто захочет их раздобыть, без труда до них доберется.— Зачем тебе эта коробка? — нервно спросила она, высвобождаясь из его объятий.— Слишком уж запутанное дело, и, чтобы его распутать, надо вытащить коробку на свет Божий.У Эми мелькнула мысль, что, возможно, он тоже прельстился этими изумрудами, но потом она отбросила все свои сомнения. Все равно ведь у нее нет иного выхода.— Что с тобой? — нежно спросил он. — Ты словно насмерть перепугана.Она попыталась сбросить с себя его руки, и он неохотно отпустил ее.— Всему виной этот дурацкий сок гуавы, что я пила прошлой ночью, — откликнулась она. — Выболтала все свои секреты!— Нет, это не сок гуавы, а тот ужас, что рвет твою душу на части вот уже восемь месяцев.— А помнишь, той ночью, когда я разбудила тебя своим криком, ты сказал, что не стоит бередить душу воспоминаниями, чтобы лишний раз не делать себе больно?— Я говорил не о воспоминаниях, а о ночных кошмарах. Ведь тебе снится совсем не то, что случилось в октябре прошлого года.— Ты прав, — согласилась она. — Я действительно жила в постоянном напряжении, не в силах ничего забыть И во сне все снова повторялось, но совсем не так, как было на самом деле. Еще страшнее, еще тягостнее. Временами мне казалось, что я схожу с ума.— Поэтому и надо распутать эту путаницу!— Опять начинаешь? — Она испуганно вскинула голову.Джед невинно пожал плечами и пристально посмотрел ей в глаза:— Но они же преследуют тебя! И ты не успокоишься до тех пор, пока не получишь ответы на все интересующие тебя вопросы. Ты хочешь знать, кто убил Ваймана двадцать пять лет назад, кто послал за изумрудами Лепейджа и какое отношение ко всему этому имеют твои родители. При твоем богатом воображении от таких загадок и впрямь недолго сойти с ума, и потому просто необходимо во всем разобраться.— Ты говоришь прямо как специалист по подобным запутанным делам.— А я и есть специалист. И лучше бы тебе прояснить со мной все свои вопросы, иначе ты все равно не сможешь жить спокойно.— Но я боюсь даже представить, как вернуться в эту жуткую пещеру.— Я все время буду рядом. Эми задумалась и замолчала. Джед немного подождал, потом вздохнул и продолжил:— Понимаю…— И что же ты понимаешь? — спросила слегка раздраженная его настойчивостью Эми.— Понимаю то, что ты опять боишься ошибиться: уж не новый ли я Лепейдж, охотник за изумрудами?— Но тебя, по-моему, это не очень волнует.— А зачем волноваться понапрасну? — пожал плечами Джед. — Уверен, в глубине души ты все же веришь мне. Иначе не пила бы так охотно сок гуавы прошлой ночью.— Ты просто плохо знаешь коктейли нашей милой Розы, — улыбнулась она. — Они, словно мины замедленного действия, срабатывают не сразу.— Зато ты прекрасно знаешь, и все же перепилась вчера до чертиков. С чего бы это?— Наверное, увлеклась беседой с Розой. Она затронула важную для меня тему, и я не хотела ее останавливать.— Она рассказывала о твоих родителях?— Да, — кивнула Эми. — Сказала, что Майкл Вайман был довольно неприятный человек. Он пытался поссорить моих родителей, вначале подкладывая в постель к моему отцу свою подружку, а потом, когда это не удалось, обольщая мою мать. И в этом он преуспел, судя по найденным письмам.— Но хорошо бы судить не только со слов Розы, но и по фактам. Ведь на деле все может быть совсем по-другому. Нужна достоверная информация.— Не хочу я ее знать!— Ты, конечно, можешь пренебречь отношениями твоих родителей в прошлом, но не надо забывать, что сейчас у нас под боком шесть больших изумрудов, привлекающих к себе внимание разного рода негодяев. Известно, что они не успокоились и еще напомнят о себе.— Единственный негодяй, с которым я сталкивалась, — это Лепейдж. И он мертв.— Но ведь кто-то сообщил ему о камнях, — настойчиво повторил Джед и вдруг спросил:— А между мной и Лепейджем действительно есть сходство?— Да, — слегка поколебавшись» сказала она.— Он познакомился с тобой незадолго до твоего отъезда на остров. И ты считала его своим другом и поверяла ему свои тайны. Он добился расположения твоих родителей, нырял с тобой, расспрашивал. Короче, использовал тебя.— Именно.— Ив конце концов попытался тебя убить.— Верно, — кивнула Эми.— Когда же и я проявил излишнее любопытство, ты испугалась, что все начинается вновь, — решительно и настойчиво продолжил Джед.— Но, когда ты сообщил, что работаешь на правительство, я перестала волноваться.— Но я ведь мог и солгать! Я же не признавался до тех пор, пока Стин не раскрыл тебе происхождения моих ран.— Так ты лгал мне?!— Конечно, нет. А если предположить…— Ну а на самом-то деле что случилось с тобой в последней командировке?— Я ошибся. В нашем деле приходится дорого платить за ошибки. Я поверил тому, кому нельзя было верить, и все могло бы кончиться гораздо хуже. Но мне все же повезло.— Ты мог погибнуть?! — с дрожью в голосе спросила она и тревожно взглянула на него.— Или лишиться весьма важного органа, — усмехнулся он. — Стоило пуле попасть чуть выше, и, как выразился доктор Стин…— Ты бы пел сопрано в церковном хоре. — Она нежно прильнула к его груди. — Страшно даже подумать об этом, но ведь могли и убить.— Думаю, это был бы лучший вариант по сравнению с тем, о котором упомянул доктор. Я не умею петь. И, право, лучше уж умереть, чем всю оставшуюся жизнь мечтать о неосуществимой любви.— Ты все время шутишь!— Извини, но чувство юмора — это единственное, что может иногда скрасить создавшуюся ситуацию.Эми положила голову ему на плечо, и он ласково обнял ее за плечи.— Пусть так, — кротко улыбнулась она, проведя ладонью по его щеке. — Но, я думаю, мы были бы счастливы, даже если бы сбылись мрачные прогнозы доктора Стина.Джед скептически поморщился:— Думаешь, мы бы обошлись?..— Но ты и без того парень хоть куда! Даже Роза отметила ловкость и размеры твоих рук.Джед расхохотался, а Эми спрятала у него на груди свое смущенное лицо. Ей нравился его смех, с ним было так хорошо, когда он веселился! Вязкая, холодная дрожь, что охватила ее при воспоминаниях о прошлом, куда-то отступила, и душу ее захлестнуло теплое, светлое чувство покоя.Напряжение спало, но что-то неуловимо изменилось в Джеде. Эми не могла понять что именно, но на следующий день он был задумчив, ушел в себя. Он больше не упоминал о коробке, и она была благодарна ему за это, ведь мысли о пещере действительно тяготили ее.Утро прошло спокойно. Эми, с ногами забравшись в шезлонг и достав из кармана свой старый походный блокнот, набрасывала план своей новой главы из «Таящегося дьявола», а Джед, отыскав в кабинете Слейтора карандаши и линейки и устроившись за столиком неподалеку, чертил эскиз очередной экзотической клетки для птиц. Из-под его карандаша выходило что-то легкое, воздушное, полное светлой грации и тонкого изящества. Эми подивилась тому, как этот суровый и сильный человек создает такие хрупкие, грациозные и уютные жилища для маленьких певцов. Перед началом работы он поставил на проигрыватель Дугласа Слейтора пластинку Антонио Вивальди, и по притихшему, замершему дому полились светлые звуки его скрипичных концертов. Да, именно такая музыка только и способна помочь Джеду в его кропотливой и тонкой работе, решила Эми и хотела было пошутить о разнице их музыкальных пристрастий, но сдержалась, не желая отвлекать его от этого рождающего чудо дела.К обеду она совсем успокоилась, разыгравшийся аппетит стал лучшим тому подтверждением. Пообедав на кухне, они вернулись на веранду, обмениваясь малозначительными забавными фразами. В состоянии Джеда не было ничего враждебного, но его рассеянная задумчивость все же беспокоила Эми. Впрочем, глупо искать глубокий смысл там, где его нет. Ведь он не вспоминал о коробке, значит, по всей видимости, принял ее точку зрения. И нет нужды волноваться.Вечером Джед снова как-то неуловимо изменился, стал еще задумчивее. Он» предлагал ей белое вино, наливал себе виски, помогал ей чистить и варить креветки, но никакого живого разговора между ними так и не получалось. Несколько раз она хотела спросить, о чем он думает, но боялась возобновления разговоров О подводной пещере. Однако после ужина ей стало невмоготу. А вдруг его тяготит что-то совсем другое, а она и знать ничего не знает? И не понятно, чего ей ждать в дальнейшем. Тотчас разыгралось ее буйное воображение. Конечно, как она сразу не поняла: Джед обдумывает свои отношения с новой любовницей, то есть с ней! Пусть она довольно смазлива и даже, возможно, иногда мила, но в ее прошлом слишком много темных пятен: смерть ее приятеля, мрачная история с изумрудами, проблемы родителей. К тому же и сама она сумела припрятать драгоценные камни под взглядом мертвого человека столь хладнокровно, что ждать от нее чего-либо доброго явно не приходилось. Эми по опыту знала, как ожесточают мужчину драгоценные камни, и теперь не сомневалась, что Джед вполне способен оставить ее, узнав эту жуткую историю с изумрудами.Все валилось у нее из рук, даже сюжетная линия книги не привлекала. На душе было тяжело, и она все больше и больше убеждалась, что права в своих предположениях относительно задумчивости Джеда. И наконец ей стало совсем плохо. Она извинилась и пошла спать. Он же, на мгновение оторвав глаза от эскиза, лишь едва заметно кивнул, даже не сделав попытки удержать или пойти за ней следом. Все ясно: он не хочет спать с ней после всего, что узнал. И она принялась и так и эдак прокручивать в голове эту версию, пока окончательно не вышла из себя.Почему, собственно, он решил, что имеет право судить ее? В конце концов, она ничуть не изменилась с тех пор, когда, в очередной раз вернувшись из командировки, он остался у нее и соблазнил! Прибавилось лишь несколько фактов. Что же тогда заставило его так резко поменять свое отношение? Может, он счел ее недостаточно женственной? Решил, что она слишком жестоко поступила? А может, сам задумал достать изумруды, чтобы поживиться за ее счет? У Эми просто голова шла кругом. Он и сам далеко не ангел! Играет с пистолетами, угрюмо молчит, когда ему задают простые вопросы, совсем не думает о будущем. Она нервно тряхнула головой и направилась обратно на веранду. Дернул же ее черт влюбиться в Джеда! Да, она его любила. И наверное, уже давно. Впервые Эми осознала это, направляясь к доктору Маллену за средствами контрацепции, хотя и успокаивала тогда себя тем, что просто хочет предусмотреть всякие неожиданности. Ведь страсть Джеда была видна невооруженным глазом, а к чему это может привести, знают даже маленькие девочки. Но мысль о необходимости свести все на нет ей даже в голову не приходила. Да, конечно, она даже самой себе не хотела признаться, но в глубине души нисколько не сомневалась в своих чувствах.Она его любила, а он, неожиданно узнав о ее прошлом, намерен теперь повернуть все вспять и завершить их роман той самой дружбой, с которой все началось. Эми чуть не задохнулась от подступившего к горлу волнения и, круто развернувшись, вновь поспешила в спальню. Но, не дойдя до двери, передумала и заторопилась на веранду, где, склонившись над эскизом, все в той же позе сидел Джед. Казалось, он с головой ушел в творчество, и даже не взглянул на нее, пока она не заговорила.— Я ведь не принуждаю тебя жениться! — вдруг гордо заявила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22