Стена, что справа, — пониже, она внутренняя, за нею как раз тот вытоптанный тысячами ног дворик для прогулок.Асфальтовая дорожка упирается в торец большого кирпичного здания с зарешеченными окнами, которое, собственно, и является одним из корпусов следственного изолятора. Дюк размеренно шагает по этой дорожке, и ничто в его облике не выдаёт противозаконности совершаемых им действий. Он не торопится, не нервничает, он просто пытается сделать то, что можно сделать.Дюк боковым зрением видит торчащую на дальнем конце внешней стены будку постового. Она пуста.Дюк подходит к двери, что ведёт внутрь корпуса, трогает ручку и понимает, что дверь не заперта. Дюк неодобрительно качает головой и думает, что потом — да, он настолько самоуверен, что думает о потом — надо будет обратить внимание местного начальства на недопустимую легкомысленность работников СИЗО.Дюк заходит внутрь большого здания, которое остаётся холодным даже в разгар лета, и закрывает за собой дверь. Он запирает дверь, чтобы никто посторонний уже не мог сюда попасть. Чтобы никаких несчастных случаев. Время идёт, и подпиленные ножки в течение дня должны обрушить дело Беловых. Однако пока это не произошло, Дюк должен сыграть непривычную роль ангела-хранителя. Всего лишь час или два. Вывести Алену Белову из камеры и продержать в безопасном месте внутри СИЗО. Потом сюда сбежится все начальство, и ей уже ничего не будет угрожать. Но это будет через час или два.И Дюк начинает свой путь по длинным коридорам СИЗО, где стены выкрашены в грязно-зелёный цвет, где то и дело раздаётся металлический скрип, где быстро забываешь о том, что есть свет, солнце, деревья, свобода.Алена Белова шагает по такому же коридору в направлении кабинета следователя. Чтобы попасть туда, заключённую нужно перевести из одного корпуса в другой, миновав несколько постов охраны, дверей и решёток. Идти остаётся минуты три.Из другого корпуса в том же направлении и также в сопровождении конвоира шагает Леонид Приходько, также известный под кличками Ходок и Клешня. Приходько обвиняется в убийстве четырех человек, совершенном с особой жестокостью. Доказательств преступления с избытком, и даже адвокат Клешни не сомневается, что тот получит пожизненное заключение.И для Клешни совершенно безразлично — получить пожизненное за четыре убийства или же за пять. Он легко соглашается на переданное через адвоката предложение Айрапетова — округлить число жертв в обмен на некоторую сумму, которая скрасит старость матери Приходько. Клешня нежно любит старушку и не хочет, чтобы та нуждалась.Он идёт впереди конвоира и попутно разминает кисти рук. 6 Молодой чеченец снова начинает говорить:— Мы будем настаивать, что это наш «чемодан»…— О господи, — вырывается у Второго. — Сколько можно про одно и то же?— …но мы признаем, что вы потратились на то, чтобы привести «чемодан» в порядок, устранить неисправности и сохранять его в рабочем состоянии. Это мы признаем. Мы готовы вам за это заплатить.Молодой чеченец показывает чемодан.— Здесь сто тысяч долларов. Мы готовы вам их отдать.— Да один залог в два раза больше!В этом голосе звучит настоящая боль. Второй с удивлением видит, что из своей «кельи» выбрался Третий и что сейчас он в ярости. Второму хорошо известны побудительные мотивы Третьего, он отлично знает, что лишь незапланированные доходы заставляют его сердце биться быстрее и что лишь незапланированные траты приводят его в неконтролируемое бешенство.Сегодняшние возможные убытки пробуждают в Третьем такую ненависть, что он способен объявить войну европейской стране средних размеров.А молодой чеченец с изумлением смотрит на возникшего перед ним высокого седовласого мужчину в толстом вязаном джемпере. Мужчина орёт так, что у него на висках набухают сосуды. Молодой чеченец видит, что из кармана джемпера торчат несколько ручек, карандашей и маркеров, и отказывается что-либо понимать. Третий похож на не слишком ухоженного пенсионера, и он выглядит очень странно на фоне вооружённой охраны, чеченцев и серьёзных мужчин в тёмных костюмах.Второй берет дело в свои руки, хотя его очень беспокоит, что Харкевич до сих пор не вернулся.— Хватит, хватит, хватит, — говорит он сначала Третьему, потом чеченцам, потом всем остальным. — Я никому не позволю устроить из серьёзного коммерческого мероприятия базар. Кто-то из вас хочет устроить базар?Никто не хочет, но молодой чеченец собирается снова рассказать о своих претензиях на «ядерный чемодан».— Стоп, — останавливает его Второй. — Если никто не хочет базара, тогда мы должны прекратить орать друг на друга. У нас есть проблема — так ведь это бизнес, в бизнесе всё время возникают проблемы. Мы должны попробовать решить эту проблему так, чтобы были учтены интересы наши, ваши, — он показал на чеченцев. — И всех остальных.— Ты, должно быть, великий волшебник.Это сказал старший из чеченцев. Как смешно. Второму захотелось убить шутника.— Я сказал — попробовать решить проблему.Второй сделал паузу, но других желающих острить не нашлось. Слава богу.— Итак, если мы все, тридцать человек, будем стоять и ругаться, ничего у нас не выйдет. Поэтому я предлагаю пройти в комнату для переговоров. Пройти не всем. Пойду я, как организатор торгов. Пойдёте вы, — он показал на чеченцев. — Потому что у вас есть претензии. И ещё должны пойти представители от остальных участников аукциона. Интересы у них у всех одинаковые, чтобы торги наконец состоялись, поэтому будет достаточно пары человек.Серьёзные мужчины немедленно стали совещаться между собой, но Второй перекрыл этот гомон:— Мне посоветовали…Совещания прекратились, и все уставились на Второго.— …взять в качестве представителей большинства вот этих господ.— Кого? — переспросил Бондарев.— Вас. Глава 34Радикальное решение проблемы 1 Неожиданно Алексей осознает, что упал и лежит на чём-то очень неудобном. Этим чем-то неудобным было тело Харкевича.Алексей также осознает, что его правая рука пуста. «Вальтер» у Морозовой.— Не ушибся? — заботливо спрашивает Морозова. Алексей совершенно чётко видит её в дверном проёме, но ему кажется, что за ней темнеет ещё один силуэт, невысокий, очень невысокий, словно детский…— Невинная детская шутка, — говорит Морозова, очевидно имея в виду, что Иса на четвереньках заполз за Алексея и ударом под колени сбил его с ног. — Мальчику показалось, что ты хочешь меня застрелить.— С какой стати? — Алексей поднимается на ноги.— Мало ли. Но уж Харкевича-то ты застрелил, не будешь спорить?— Похоже на то.— Хорошо. Теперь пойдём со мной.— Ага… — слегка пошатываясь, Алексей выходит в коридор. — Зачем вы пацана-то с собой таскаете?— Даже не знаю, — говорит Морозова, похлопывая Ису по плечу. — Возможно, детские воспоминания. Я же говорила тебе, как любила играть с мальчишками.— И во что вы с ним играете?— Как оказалось, он хорошо умеет играть только в одну игру — «защити своего хозяина».— Хозяина?— В смысле — хозяйку.— Это что, как собачка?— Ну почему же. Я его хозяйка, потому что я старше, умнее, опытнее. Я забочусь о нём. Я его хозяйка не в смысле владения им как слугой или собачкой, я его хозяйка в смысле покровительства и руководства. У многих людей, если не у всех, есть хозяева. У тебя, кстати, тоже есть хозяева, и я одна из них. Разве не так?— Так. Но Харкевич был другим из моих хозяев, а вы…— Его уже нет, так что к чему этот разговор?— К тому, что другой из моих хозяев может приказать мне застрелить вас…— Ты реалистично смотришь на вещи.— …и что мне тогда делать с верностью и покровительством?— У меня такое предчувствие, что у тебя не возникнет подобной проблемы. У меня очень сильное предчувствие на твой счёт. Шагай побыстрее. 2 Пока Алена Белова идёт по коридору, пока навстречу ей по такому же коридору идёт Клешня — Дюк сворачивает за угол и натыкается на прапорщика. Дюк делает резкое движение рукой, а потом ловит падающего прапорщика. Он смотрит на часы и вспоминает записанные на автоответчик слова Айрапетова: «Это будет примерно через час. Я все устроил. Девку поведут на допрос, и по пути кое-что случится. Вам понравится».Насколько понимает Дюк, никаких допросов в такую рань обычно не бывает. Ну так это обычно. А сегодня явно необычный день.Он подходит к столу прапорщика и рассматривает план СИЗО с указанием пожарных выходов.У Дюка выбор — то ли пробиваться к камере Алены Беловой, то ли бежать в административный корпус, где обычно следователи работают с заключёнными. «Девку поведут на допрос». Так сказал Айрапетов. Зря ты назвался по телефону, Айрапетов, ох зря. Вне зависимости от того, правду ты сказал насчёт допроса или соврал — представился ты зря.Но Айрапетову это будут объяснять потом, а пока Дюк торопится по пустым коридорам в административный корпус.Он открывает одну дверь, другую, лишает сознания ещё одного прапорщика…Наконец он в административном корпусе. На втором этаже. На пятом — кабинеты следователей. Этот этаж через систему переходов сообщается с остальными корпусами, чтобы арестованных можно было водить напрямую. Дюку остаётся подняться по лестнице на три этажа.Он вступает на первый пролёт, и в этот миг включается звуковая сигнализация. Кто-то где-то наконец пришёл в себя, спохватился и нажал тревожную кнопку.Дюк неодобрительно качает головой — да за это время, будь он не один, будь у него инструменты, будь у него соответствующее задание, можно было весь СИЗО разнести до основания. Как непрофессионально.Он бежит вверх по лестнице, а в это время на пятом этаже из одного коридора появляется в сопровождении конвоира Леонид Приходько, он же Клешня. Из другого коридора в сопровождении конвоирши идёт Алена Белова.Если они продолжат своё движение, то возле лестницы их пути пересекутся. 3 — Кого? — переспрашивает Бондарев.— Вас. И вас.Бондарев и Марат переглядываются. Такое высокое доверие им не очень нравится. Бондарев ищет глазами «бухгалтера», чтобы посоветоваться, но не находит его. Белов тоже ещё не вернулся, и вся ситуация внезапно становится довольно тревожной.Большинство участников аукциона подозрительно косится на Бондарева и Марата и явно не горит желанием доверить им представительство своих интересов. Но Второй больше ни с кем не собирается спорить, он предлагает всем названным личностям погрузиться в лифт и отбыть в комнату для переговоров.— Минуту, — говорит старший из чеченцев. — Зачем мы туда поедем все вчетвером? У нас у всех одно и то же мнение. Хватит и двоих. Пусть едут Лечо, — он показывает на молодого чеченца, который так много говорил в последние полчаса. — И Муса. А мы с Магомедом их здесь подождём.Ещё немного, и Второй тоже начнёт орать. Только он придумывает очередной гениальный план по разруливанию ситуации, как находится какой-нибудь кретин, который его осложняет. Какого хрена, а?!— Может, всё-таки поедете все вместе? — настойчиво предлагает Второй. — Я не хочу, чтобы у вас, тех, кто останется здесь, возникли конфликты с другими участниками аукциона. Мне кажется, они очень недовольны вашим поведением…— У вас же тут полно охраны, — с улыбкой говорит старший чеченец. — Разве они не смогут нас защитить?— Как хотите, — машет рукой Второй. — Хотите, оставайтесь здесь…Он уже подумал и решил, что это непринципиально — сразу все четверо войдут в комнату для переговоров или же они будут туда заходить партиями. Главное, что они оттуда не выйдут — Китаец уже на месте. Никому не позволено портить аукционы по продаже портативного ядерного устройства, которые устраивает Фирма. Даже если это устройство когда-то было вашим. Было? Было, да сплыло. Что с возу упало, то пропало. Четыре сбоку, ваших нет. А также прочие юридические прецеденты, чтобы отправить чеченцев на тот свет. В конце концов, это мы нашли игрушку, которую вы посеяли. Это наш Левша наладил её. И мы имеем священное право срубить за неё столько бабок, сколько сможем.Другой вопрос, что убить четырех чеченцев, имеющих крутые связи, и не огрести за это неприятностей — это тоже большое искусство.Лучший способ избежать неприятностей — свалить все на другого. Китаец показал Второму двух вполне мирных коммерсантов, которые недавно стали сотрудничать с Фирмой. Вот их можно замочить без последствий. А если их замочить, а потом сказать, что именно они чеченов и грохнули, когда делили «ядерный чемодан», так это просто здорово.Бондарев, Марат, Лечо, Муса, Второй и двое охранников заходят в лифт. Второй нажимает кнопку, и двери лифта смыкаются. Кабина начинает подниматься.За этим внимательно наблюдает Чёрный Малик. Он прикидывает в уме примерную грузоподъёмность лифта и его размеры.Потом он смотрит на стойку с «ядерным чемоданом». Это очень заинтересованный взгляд. 4 Морозова вела его каким-то очень странным маршрутом. Сначала они спустились по лестнице до самого низа, то есть на уровень склада. Морозова о чём-то пошепталась с одним из охранников и скомандовала Алексею разворачиваться в обратную сторону, то есть наверх. Где-то посередине этих хождений вверх-вниз Иса пропал у Алексея из виду, но теперь-то он был уверен, что этот молчаливый мальчик ничего не делает просто так.Они поднялись на два или три уровня и свернули в коридор.— Когда у меня за спиной идёт человек с пистолетом, — нарушил молчание Алексей, — мне кажется, что я арестован.— Вот поэтому никогда не пускай человека с пистолетом к тебе за спину, — посоветовала Морозова.— Так я арестован?— Здесь тебе не милиция. Если тебе не будут доверять, тебя просто убьют безо всякого ареста.— Но раз я всё ещё не убит, то получается, что мне доверяют?..— Честно говоря, я никому не доверяю. А ты мне нужен для одного небольшого дела.— Это будет не больно? — попробовал пошутить Алексей.— Пока никто не жаловался.Алексей хотел спросить: «А много ли было тех, кто не жаловался?», но тут из-за поворота вышел охранник и ткнул ему дулом автомата в живот. За плечом охранника Алексей увидел других вооружённых людей. Они молча стояли в коридоре и, казалось, чего-то ждали.— Присмотри за ним, — это Морозова сказала охраннику, а сама пошла дальше.— Наконец-то, детка.Это сказал непривычно возбуждённый Второй. Он схватил Морозову за плечи и радостно встряхнул, как будто Морозова только что победила на каких-то соревнованиях, а он был её тренером.— Что такое? — поинтересовалась Морозова.— Сейчас все закончится, — неопределённо сказал Второй. — Такой дурдом, понимаешь, устроили… А это кто там с тобой?— Мальчик, — сказала Морозова. — Которого ты просил.— Что за чушь, детка? Какого ещё мальчика я просил?— Мальчика, который убьёт Харкевича. И на которого все потом можно будет свалить…— А-а! Так Харкевича — уже?— Вот именно.— Детка, ты меня радуешь сегодня.— Что мне делать с парнем?— Как договаривались.— Где?Второй задумался. Потом неожиданно улыбнулся.— А чего умничать? Вали сюда до кучи!— Куда — сюда?Второй показал на дверь комнаты для переговоров.— А что здесь? — спросила Морозова.— Здесь мы решаем наши проблемы, — ухмыльнулся Второй. — Китайская методика.Он отодвинул на двери часть декоративной панели, и показался «глазок». Морозова заглянула внутрь комнаты для переговоров. На роскошных диванах вповалку лежали четыре человека.— Сейчас приведу добавку, — ухмыльнулся Второй и пошёл в сторону лифта. 5 Из коридора, соединяющего административный корпус СИЗО с корпусом для совершивших тяжкие преступления, появляется в сопровождении конвоира Леонид Приходько, он же Клешня. Из другого коридора в сопровождении конвоирши идёт Алена Белова. Согласно инструкции кто-то из конвоиров должен остановить своего заключённого, приказать ему повернуться к стене и пропустить встречный конвой. Однако ни конвоир Клешни, ни женщина в форме за спиной Алены Беловой этого не делают.Алена не задумывается об этом, она просто машинально переставляет ноги и глядит вниз. Зато Клешня, как только Алена попала в поле его зрения, не спускает с неё глаз.Обе пары заключённый — конвоир продолжают движение и подходят к лестнице, которая ведёт с пятого этажа вниз. Дюк только ещё подбегает к этой лестнице. Сирена ещё не включена.И здесь происходит следующее. Конвоир Клешни замедляет шаг и останавливается у зарешеченного окна во двор. Конвоир внимательно смотрит в окно, будто там происходит нечто весьма важное.Почти одновременно с ним женщина в форме также прекращает движение. Она смотрит на наручные часы, начинает крутить головку завода и полностью погружается в это занятие, более ничего не замечая.Алена по инерции совершает ещё пару шагов, а потом понимает — что-то не то. Что-то изменилось. Она поднимает глаза, видит, что шедший навстречу заключённый почему-то идёт сам по себе, а конвоир стоит возле окна. Алена неуверенно оборачивается и видит, что её конвоирша тоже отстала. Прежде чем она соображает, что это значит, Клешня бросается к ней и начинает душить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45