- Эй! Ты только посмотри! - радостно воскликнула Анна. - Ты же у нас
выиграла! - Женщина выключила звонок и взяла в руку микрофон. - Джиро! У нас
есть победитель! И ты знаешь, кто это? Наша милая Дебби Стоун!
- Никогда в жизни ничего не выигрывала! - все еще в некотором ошеломлении
проговорила девушка. - Честное слово! Никогда!
- Значит, у тебя сегодня удачный день! - Анна выдвинула кассовый ящик и
достала призовые - сто пятьдесят долларов. Джиро, толстый мужчина с густыми
седыми кудрями, вышел из служебного помещения, держа в руках "Полароид".
- Дебби, давай-ка становись сюда! - показал он на белую простыню с
логотипом магазина, прикрепленную к стене. На простынке уже красовались
фотографии победительниц предыдущих конкурсов. - Становись! Сейчас сделаем
великолепный снимок!
Дебби выглянула в окно. Тот парень, который столкнулся с ней, уже был
почти на вершине холма. Она увидела, как он приостановился и начал разминать
икры, словно их свело от усталости. Если бы не пришлось возвращаться за
новой коробкой яиц вместо тех, которые он разбил, не видать ей приза как
своих ушей.
- Становись здесь, Дебби, - указал Джиро на красный "X", намалеванный на
полу перед простыней. - И сними очки! Да улыбнись как следует!
- У меня глаза болят от вспышки, - сказала она, не решаясь открыть лицо.
- А никакой вспышки не будет! - радостно заверил ее Джиро. - Давай!
Гордись своей красотой!
Девушка медленно подняла руку и сняла очки. У нее оказалось загорелое
миловидное лицо со скульптурно вылепленными высокими скулами, узкая
переносица и восхитительные темно-серые, с синевой глаза, горящие внутренним
огнем. - Улыбочку! - повторил Джиро. Губы, слегка тронутые бледной помадой,
нехотя изобразили некое подобие улыбки.
- Подумай о чем-нибудь смешном! - подсказала Анна.
Я тебе могу так улыбнуться, подумала Дебби, что аппарат вдребезги
разлетится. Но ей нравились и Джиро, и его жена, поэтому конфузить их не
хотелось. Поэтому легкая полуулыбка так и осталась на губах. Джиро, как
профессиональный фотограф, повторил - "чи-и-и-з!", камера щелкнула и
зажужжала.
- Джулиус просто влюбится по уши, как только увидит твою фотографию! -
взволнованно воскликнула Анна.
Дебби опять поискала глазами нелепого велосипедиста. Тот уже перевалил
гребень холма и скрылся из виду. Она ощутила легкое сердцебиение.
- Ну ладно, - проговорила она, пряча в карман джинсов полторы сотни
баксов. - Мне пора. Пока. Будьте здоровы. - И поспешила к выходу.
- Не трать все деньги сразу! - крикнул ей вслед Джиро. Она прихватила
сумку с продуктами, помахала рукой и покинула магазинчик. Едва не переходя
на бег, она поспешила вверх по Рафаэл-стрит.
- Какая милая девушка, - заметила Анна. - Хорошая жена кому-то
достанется.
- Например, Джулиусу, хочешь сказать. Ну ладно, посмотрим, что у нас тут
имеется. - Джиро принялся перебирать стопку журналов, которую час назад
доставил разносчик. "Новости матери-земли", "Все о единоборствах",
"Атлантический ежемесячник"...
- А этот мусор мы зачем берем? - произнесла Анна, с брезгливостью
указывая на один из журналов. - Потому что они продаются, вот почему. -
Джиро отложил в сторону шесть экземпляров "Обозрение порнофильмов". На
обложке крупными буквами значилось: "Ярчайшие звезды нашего времени! Санни
Хоникатт! Дебра Рокс! Жизель Пэрисс!"
***
Занятия аэробикой, которым Дебби уделяла внимание по пять раз в неделю,
оказались как нельзя кстати. Поднявшись на вершину холма, она увидела
светловолосого мужчину с велосипедом всего в каких-нибудь шестидесяти футах
впереди.
Судороги уже перестали сводить ноги Джону. Из-за этой гонки за "фиатом"
икроножные мышцы просто окаменели. Теперь будут болеть как минимум несколько
дней. Он сделал еще несколько шагов и решил сесть в седло. Дорога домой
представлялась сплошным мучением. Что ж, видимо, он заслужил эту боль. Может
быть, сам Господь Бог таким образом напоминает ему о необходимости вести
праведный образ жизни. И не заниматься непристойностями. Он чувствовал, что
готов разрыдаться. О Господи, непристойно...
- Эй ты! Погоди!
Ее голос. Теперь он безошибочно узнает его в любой ситуации. Он оглянулся
и увидел, что она быстро нагоняет его.
- Вы.., мне? - единственное, что он смог выдавить.
- Никого больше тут не вижу, - откликнулась девушка. На носу у нее снова
были темные очки. Длинный хвост метался за спиной из стороны в сторону. Вот
она уже рядом.
Ему показалось, что время остановилось. Застыло, как на фотографии, и
если ему суждено прожить хоть сотню лет, отныне он никогда не забудет облик
приближающейся к нему в золотистых лучах октябрьского солнца Дебры Рокс. Их
разделяло уже не больше пятнадцати футов. - Хочешь рогалик? - Ему
показалось, что ее вопрос гулом отдается в ушах, как удары колокола, сердце
бешено колотилось.
- Что?
- Что слышал. - Она подошла вплотную и запустила руку в глубину сумки. -
Рогалик, - повторила она, протягивая сладкую булочку.
Он не мог сказать, покраснел или побледнел от этого ее жеста, но каким-то
образом смог выдавить из себя "спасибо" и взять предложенное.
- Самые мои любимые, - заметила она. - Раньше мне больше нравились
миндальные, но теперь орехи какие-то не такие стали. Вкус совсем не тот.
Во всем этом было что-то нереальное. Джон чувствовал, что покрылся потом
не только снаружи, но даже изнутри. Ноги по-прежнему Дрожали крупной дрожью.
Он сомневался, что сможет проехать те несчастные три квартала, которые
отделяли его от церкви. Она наблюдала, как он снял обертку с рогалика и
нервно откусил кусочек.
- Как тебя зовут?
- Джон, - ответил он, не успев ни о чем подумать.
- Ох, еще один Джон, - вздохнула она, скорее про себя, и слегка
улыбнулась. Тоненькие складочки, словно созданные пером художника, появились
вокруг губ. - А дальше?
- Э-э... - Действительно, как дальше? Пока его оцепеневший мозг
лихорадочно подыскивал вариант ответа, перед глазами всплыли рассыпавшиеся в
магазине пачки сигарет. - Лаки, - вырвалось само собой.
Улыбка ее стала чуть-чуть шире.
- Ты шутишь.
- Почему? Разве плохо звучит?
- Джон Лаки, - повторила она. Потом подумала немного и покачала головой.
- Какой удивительно странный день!
- Не могу не согласиться.
- Лаки, - еще раз произнесла она. - Мне нравится. Тебе идет, верно?
Джон пожал плечами, испытывая странное ощущение, что ее глаза, скрытые за
темными стеклами, внимательно ощупывают его, проникают насквозь, через кожу,
и всматриваются в саму душу. Он ждал, что в любое мгновение она спросит,
уточняя: Ты Sice - священник, верно?
Но вместо этого Дебра Рокс сказала:
- Я живу в квартале отсюда. - И показала рукой в соответствующем
направлении. Потом повернулась и пошла прочь. Он сидел в седле, не двигаясь
с места. Через пару секунд она остановилась и обернулась. - Ты идешь, Лаки?
Он знал, что в жизни бывают такие моменты, когда от принятого решения
может зависеть вся дальнейшая жизнь. Иногда успеваешь к ним приготовиться, и
тогда все происходит относительно просто. Но чаще происходит так, как
сейчас: без предупреждения, внезапно. Тебе предлагают один только раз, и в
случае отказа никто повторять приглашение не собирается. Вопрос повис в
воздухе как спелый фрукт. Его окатила волна стыда. Я видел твои половые
органы, подумал он, и это показалось ему ужасно непристойным, словно
подсматривать в замочную скважину. Ну что ж, подумал он, я действительно
подсматриваю. Тайком. Грязно, бесчестно...
- Если хочешь зайти - пожалуйста, - проговорила она и пошла дальше.
Через несколько секунд она услышала - и не сомневалась, что услышит -
шелест велосипедных шин и его догоняющие шаги.
Глава 9
Дебра Рокс отперла дверь своей квартиры на четвертом этаже, и Джон
Ланкастер переступил порог. Квартира не выглядела ни сомнительной, ни
подозрительной и вообще отнюдь не напоминала лачугу из картонных коробок. На
самом деле она смотрелась вполне симпатично. Гостиная небольшая, но вся
мебель - диван, кресла, журнальный столик - чистенькая и подобрана со
вкусом. И стены не увешаны плакатами с кадрами из порнофильмов. В аккуратных
рамочках несколько пейзажных фотографий - рассветы, закаты, океанские виды.
Из окна комнаты виднелась полоска залива. Красное закатное солнце отражалось
в гладкой воде. Ощущался сильный запах пряностей. Похоже на запах ладана,
подумал он. Или ароматические свечи, поскольку повсюду виднелись
декоративные подсвечники. Но больше всего удивило Джона бессчетное
количество горшков с кактусами. Они располагались не только по всему
широкому подоконнику эркера, словно стройные колючие часовые; не меньше
пятнадцати штук стояло просто на полу в разных местах комнаты.
Она прошла на кухню и поставила сумку с продуктами на бледно-зеленый
кухонный столик.
- Ты уже догадался, что я люблю кактусы? Он молча кивнул.
- Они очень выносливые, - продолжала она. - Растут сами по себе, даже
если никто о них не заботится. Хочешь цепь с замком? - поинтересовалась
девушка, выкладывая на стол покупки.
- Прошу прощения?
- Цепь с замком. Для твоего велосипеда. - Двухколесную машину пришлось
оставить в вестибюле. - Лучше пристегнуть его, а то наверняка кто-нибудь
стибрит. - Она подняла темные очки на лоб, и Джон уставился ей в лицо.
Сердце опять сжало. О, какое лицо! Она бросила на него беглый взгляд и
принялась рыться в ящиках стола. Потом извлекла тонкую цепочку, замок и
ключик и протянула ему. - Советую спуститься прямо сейчас и пристегнуть как
следует.
- Да, - согласился Джон. - Конечно. - Он протянул руку. Их пальцы на
мгновение соприкоснулись. Ему показало, что ощутил удар электротоком.
Нетвердой походкой он направился к двери.
- Ты близко живешь. Лаки? - спросила она, укладывая в морозильник
продукты.
- Да, неподалеку.
Похоже, это ее удовлетворило. Джон, испытывая сильную боль в мышцах,
спустился вниз и замер у велосипеда с цепью и замком в руках. Тени на улице
стали заметно длиннее. Вечереет. Завтра рано утром - месса, и ему следует
молиться и духовно готовить себя. Пора - давно пора! - покинуть это место и
вернуться обратно в церковь.
Она ждет наверху. Тремя пролетами выше. Ждет его. Да, его одного. Теперь
в кинотеатре больше никого нет. Только он и она, и к съемкам этого фильма
еще не приступали.
Прекрати, одернул он себя. Прекрати, дурак несчастный! Если ты посмеешь
заняться с этой женщиной любовью, ты обречешь и себя, и ее на вечные,
неизбывные адские муки!
Но внезапно его посетила мысль о том, что жизнь сама по себе - страдание,
постоянное блуждание по холодной, бездушной земле. Нет никакого сомнения,
что и он, и Дебра Рокс - уже обитатели этого темного царства.
Джон прислонил велосипед к перилам, обмотал цепь вокруг них и вокруг
велосипедной рамы, просунул в звенья дужку замка и защелкнул его. И затем
пошел к ней наверх.
Он нашел ее на кухне. Она открыла банку консервированного тунца и
выкладывала содержимое в плоскую коричневую миску.
- У вас еще кошка живет?
- Нет, кошек я терпеть не могу. Такой чих нападает, чуть голова не
отрывается. Единорог, иди сюда! - крикнула она в направлении другой комнаты,
спальни, как он мог предположить. - Ужин готов! - Она поставила миску с
тунцом на пол. - Ну что ж, - вздохнула Дебби, - поест, когда проголодается.
А ты что хочешь на ужин - ветчину или индейку? Все замороженное, я разогрею
в микроволновке. Пара минут.
- Дебр... - Он запнулся в самый последний момент. Женщина-кассирша
называла ее Дебби. - Дебби, - повторил он, - почему ты решила пригласить
меня в гости?
Она мгновенно затвердела лицом. В серых глазах полыхнуло пламя.
- Откуда ты знаешь, как меня зовут?
- Та женщина в магазине... Мне показалось, она к тебе так обращалась.
Некоторое время она пристально его рассматривала, затем выражение лица
смягчилось, но некоторая настороженность - настороженность зверька,
остерегающегося ловушки, - осталась.
- Ладно, допустим. - И снова внимательно посмотрела ему в глаза. - Ты не
намерен меня обидеть?
- Нет, что ты! Ни в коем случае!
- Хорошо. - Похоже, его интонация ее убедила. Она заметно расслабилась и
вынула руку из ящика, где хранились кухонные ножи.
- Я все-таки хочу понять. Почему ты меня пригласила? Ну... Мы ведь
совершенно незнакомы.
Дебби открыла упаковку с ветчиной для себя и такую же - для него,
поскольку он не выказал предпочтений.
- Наверное, интуиция, - пожала она плечами.
- Интуиция? Как это?
- Я оказалась победительницей ежемесячного конкурса Джиро, - пояснила
девушка. - В первый понедельник каждого месяца Джиро из большого барабана
вытаскивает какой-нибудь номер. Если ты оказываешься таким же по счету
посетителем, получаешь сто пятьдесят баксов. Я четыре года хожу к Джиро, и
до сегодняшнего дня никогда еще не выигрывала.
- А какое это имеет ко мне отношение? Она сняла темные очки, закинула
руку за голову и распустила волосы, которые черными волнами заструились по
плечам. Джон опять чуть не задохнулся от этого зрелища.
- Видишь ли, если бы ты не наткнулся на меня, я бы не выиграла. Я бы
просто купила все, что собиралась, и ушла. Выиграл кто-нибудь другой. Но мне
пришлось вернуться за новой коробкой яиц, и когда я оказалась у кассы,
выигрышный номер оказался моим. Понятно? - Она улыбнулась, сверкнув
белозубой улыбкой, еще более ослепительной на фоне загара.
- Понятно.
- А кроме того, тебя зовут Лаки. По-моему, это.., это какой-то знак,
согласен?
- Знак чего?
- Знак, - повторила она, явно разочарованная такой несообразительностью,
- того, что отныне у меня все будет хорошо. Поэтому я и догнала тебя. Я не
могла допустить, чтобы ты взял вот так просто и ушел навсегда из моей жизни.
И убедилась, что была права, когда ты сказал, как тебя зовут.
- О-о, - протянул Джон, чувствуя новую тяжесть в груди. - Вот как...
Она открыла холодильник - проверить, достаточно ли белого вина.
- У меня день рождения третьего ноября. А у тебя?
- Одиннадцатого марта, - ответил он и подошел к окну, пытаясь не потерять
контроль над событиями, которые разворачивались со скоростью света.
- Вот видишь! Я чувствовала, что ты не случайно оказался у Джиро!
- Что? - обернулся он.
- Мы с тобой - родственные души! - воскликнула она. - Скорпион и Рыбы!
Два водных знака. - Она слегка нахмурилась, увидев его недоуменный взгляд. -
Ты что, не знаешь свой гороскоп?
- Не знаю.
- Так вот, мы с тобой - родственные души. Можешь мне поверить. - Она
достала из серванта два своих самых лучших бокала.
Следующий вопрос он не мог не задать. А задав, моментально возненавидел
себя за это.
- Дебби... Чем ты занимаешься?
- Работой, ты имеешь в виду? - переспросила она, наполняя бокалы.
- Да, кем ты работаешь?
- Я актриса, - без колебаний ответила она. - В рекламе снимаюсь и так
далее. Ну и как модель тоже. - Он очень хотел, чтобы она на этом
остановилась, но та продолжала как ни в чем не бывало:
- Еще я много снимаюсь на телевидении. Вот это вино, кстати сказать, тоже
рекламировала. "Галло". Поэтому его и пью.
Сердце сжало тоскливой болью, гораздо более сильной, чем когда бы то ни
было. От ее фальшивого радушия у него едва не брызнули слезы.
- Ну, будь здоров! - кивнула она, поднимая свой бокал.
Он тоже пригубил, не смея взглянуть на нее - из страха того, что может
увидеть, или того, что могло невольно проявиться на его собственном лице.
- Знаешь, а я скоро буду сниматься в кино. Честное слово! - В голосе ее
теперь звучало неподдельное волнение. Джон подумал, что это по крайней мере
очень похоже на правду. - Мой агент, Солли Сапперстайн, он из Лос-Анджелеса,
после первых проб получил подтверждение, что я прошла. Они хотят, чтобы я
приехала в четверг на повторные пробы. Студия "Брайт стар пикчерз", у них
есть несколько нехилых картин. Смотрел "Путь к гибели"?
- Я редко хожу в кино, - признался Джон.
- Слушай, ты точно с другой планеты свалился! - рассмеялась она. Смех был
как журчание ручека по камешкам. Она посмотрела, как Джон поднес к губам
бокал, и восхитилась его профилем. - А ты чем занимаешься?
- Я... - он запнулся. Скажи ей правду, ты, трусливый сукин сын! - Я...
Связи с общественностью, можно так сказать.
- Ага, ну, я примерно тем же самым. - Она встала и пошла на кухню. -
Хочешь, поужинаем прямо сейчас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23