Она повернулась к дверям.
– Вы не похожи на свою сестру. Я ее видел – вы красивее.
От изумления Хьюстон встала как вкопанная. Никогда никто не мог их отличить друг от друга. Придя в себя, она снова направилась к выходу.
Но как только она взялась за дверную ручку, Таггерт молниеносно пересек зал и схватил ее за руку.
Всю свою жизнь Хьюстон провела в городе, полном углекопов, ковбоев и обитателей тех кварталов, о существовании которых она не должна была даже догадываться. Многие женщины в целях самозащиты носили с собой зонты, чтобы в случае чего не задумываясь обрушить их на мужские головы. Однако Хьюстон могла одним своим взглядом остановить любого мужчину.
Она подняла глаза на Таггерта.
Он отдернул руку, но продолжал стоять вплотную к ней. Рядом с ним Хьюстон чувствовала себя крошечной.
– Я хотел вас спросить, – проговорил он низким голосом. – Само собой, если вы не возражаете, – добавил он с легкой усмешкой.
Она едва заметно кивнула, не желая поощрять его.
– Послушайте, вот вы настоящая леди и все такое; если б вы выбирали материал на шторы для моего дома, ну знаете, тот белый, на холме, какую бы ткань из этих вы взяли?
Она и не подумала взглянуть на полки с рулонами тканей, которые он имел в виду.
– Сэр, – сказала она несколько высокомерно, – если бы у меня был такой дом, как у вас, я бы специально заказала ткань во Франции, в Лионе. Всего доброго.
Она торопливо вышла из магазина и очутилась под полосатыми тентами, тянущимися по южной стороне улицы, ее каблуки застучали по тротуару. Город в этот день был особенно оживленным, и она несколько раз останавливалась поговорить со знакомыми.
Завернув за угол Третьей улицы, она открыла зонт, защищаясь от яркого солнца, и направилась к магазину скобяных товаров Фаррелла. Коляска Лиандера уже стояла у входа.
Только миновав аптеку Фрейера, она смогла наконец расслабиться и подумать о неожиданной встрече с загадочным мистером Таггертом.
Ей не терпелось рассказать друзьям об этой встрече и о том, как он спросил, знает ли она его дом. Может быть, ей следовало вызваться обмерить его окна и заказать шторы. Так она смогла бы увидеть, что там внутри.
Хьюстон улыбалась своим мыслям, как вдруг кто-то схватил ее за локоть и резко втащил в тенистую аллею позади Оперного театра. Прежде чем она успела крикнуть, ей зажали рот и прижали ее к каменной стене. В испуге она подняла глаза и увидела перед собой Кейна Таггерта.
– Я не собираюсь обижать вас. Просто хотел поговорить, но понял, что вы ничего не скажете перед этими – остальными. Кричать не будете?
Хьюстон покачала головой, и он убрал руку, но отодвинуться и не подумал. Ей хотелось казаться спокойной, но она все еще тяжело дышала.
– А вы вблизи красивее, – он скользил взглядом по ее облегающему зеленому шерстяному костюму. – Выглядите как настоящая леди.
– Мистер Таггерт, – она собрала в кулак все свое хладнокровие, – я возмущена тем, что вы втащили меня на, эту аллею и не отпускаете. Если у вас есть, что мне сказать, то говорите, пожалуйста, побыстрее.
Продолжая стоять вплотную к Хьюстон, он уперся рукой в стену над ее головой. У него были, едва заметные морщинки в уголках глаз, небольшой нос и пухлая нижняя губа, выглядывавшая из густой бороды.
– Почему вы заступились за меня в магазине? Почему напомнили этой женщине, как она передо мною падала в обморок?
– Я… – Хьюстон запнулась. – Думаю, мне не нравится, когда кого-нибудь обижают. Мэри Элис растерялась, потому что поставила себя в дурацкое положение перед вами, а вы и не заметили.
– Я-то как раз заметил, – сказал он, и Хьюстон увидела, как его нижняя губа растянулась в улыбке. – Мы с Эденом обхохотались над всеми ними.
Хьюстон напряглась.
– Это не слишком вежливо с вашей стороны. Джентльмену не позволительно смеяться над дамами.
Он усмехнулся ей в лицо, и Хьюстон поймала себя на мысли, что у него какое-то особенное сладковатое дыхание. Ей стало интересно, на кого он похож, когда он не такой заросший.
– Если я правильно понимаю, эти бабы вытворяли черт знает что из-за того, что я богат. Другими словами, вели себя как шлюхи, а не как леди. Зачем же мне было вести себя по-джентельменски и подбирать их?
Хьюстон постаралась не обращать внимания на его манеру разговаривать. Ни один мужчина не позволял себе употреблять такие выражения в ее присутствии.
– А вы-то что не пытались привлечь мое внимание? Вам что, деньги не нужны?
Хьюстон моментально пришла в себя. Она вдруг поняла, что стоит, буквально подпирая стену.
– Нет, сэр, мне не нужны ваши деньги. А теперь мне надо идти. И не приставайте ко мне больше подобным образом.
С этими словами она повернулась на каблуках и, покидая аллею, услышала, как он посмеивается у нее за спиной.
Хьюстон поняла, что сердится, только когда переходила широкую пыльную улицу, и ее чуть не задавил грязный фургон, нагруженный шкурами. Без сомнения мистер Таггерт счел, что ее сегодняшние действия были очередной попыткой заполучить его деньги.
Лиандер что-то сказал, когда она подошла, но Хьюстон была, слишком увлечена своими мыслями, чтобы расслышать его слова.
– Извини, – проговорила она.
Ли взял ее под руку и проводил к экипажу.
– Я сказал, что тебе лучше сейчас поехать домой, чтобы успеть подготовиться к приему у губернатора.
– Да, конечно, – ответила она рассеянно.
Хьюстон даже обрадовалась, когда Блейр и Ли снова принялись спорить. Теперь у нее было время подумать о сегодняшнем происшествии. Иногда ей казалось, что всю свою жизнь она была мисс Блейр-Хьюстон. Даже когда Блейр уезжала, Хьюстон продолжали называть так по привычке. И вдруг ей говорят, что она совсем не похожа на свою сестру. Конечно, он просто бахвалился. На самом деле он не смог бы отличить их друг от друга.
Когда они выезжали из центра, им навстречу попались мистер Таггерт и Эден в своем старом ветхом фургоне. Хьюстон поймала себя на том, что выпрямляется при виде них.
– Вестфилд! – закричал Кейн, натягивая поводья. В изумлении Лиандер остановил лошадей.
– Я только хотел поздороваться с дамами. Мисс Блейр, – Кейн повернулся к Блейр, сидевшей в дальнем конце экипажа. – И мисс Хьюстон, – сказал он, и его голос прозвучал заметно мягче, когда он посмотрел ей в глаза. – Доброе утро. – И он взмахнул кнутом, понукая четверку лошадей.
– Что это? – спросил Лиандер. – Я не знал, что вы знакомы с Таггертом.
Прежде чем Хьюстон успела ответить, Блейр сказала:
– Это и есть хозяин того самого дома? Не удивительно, что он никого не приглашает. Он прекрасно понимает, что к нему никто и не пойдет. А между прочим, как ему удалось нас различить?
– По одежде, – торопливо отозвалась Хьюстон. – Я встретила его в магазине.
Блейр и Лиандер возобновили разговор, но Хьюстон не слышала ни слова из того, что они говорили. Она думала о своей сегодняшней встрече.

Глава 3

Дом Чандлеров стоял на участке в пол-акра земли, с кирпичным сараем на задворках и зарослями винограда на широкой террасе, окружающей с трех сторон дом. Опал потратила многие годы на то, чтобы превратить эту землю в великолепный сад. Вязы, посаженные, когда дом был еще только-только построен, теперь выросли и заслоняли от палящего солнца цветущие газоны и клумбы.
– Ну хорошо, – сказала Блейр, когда Хьюстон наклонилась над розовым кустом в садике на северо-западе их владений. – Я хочу знать, что происходит.
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
– О Кейне Таггерте. Хьюстон ответила не сразу.
– Я встретила его в галантерее Вильсона, а потом он с нами поздоровался – это ты и сама видела.
– Ты что-то скрываешь. Хьюстон повернулась к сестре.
– Наверное, мне не следовало этого делать, но мистер Таггерт казался очень рассерженным, и я пыталась предотвратить скандал, К сожалению, я задела при этом Мэри Элис.
Она рассказала Блейр о комментариях мисс Пендергаст.
– Мне не нравится, что ты в это ввязываешься.
– Ты говоришь, как Лиандер.
– В данном случае он прав. Хьюстон рассмеялась:
– Стоит отметить этот день в семейной Библии. Клянусь тебе, Блейр, что с завтрашнего дня я даже имени мистера Таггерта не упомяну.
– Почему с завтрашнего?
Хьюстон достала спрятанный в рукаве листок бумаги.
– Посмотри, – нетерпеливо проговорила она. – Это принес посыльный. Мистер Таггерт приглашает меня сегодня к себе на ужин.
– Но ты ведь сегодня идешь куда-то с Лиандером, разве не так?
Хьюстон пропустила мимо ушей ее замечание.
– Блейр, ты, похоже, не понимаешь, какой переполох в городе вызвал этот дом. Нет человека, который не пытался получить приглашение посетить его. Со всего штата приезжали посмотреть на него, но никого так и не пригласили. Однажды мистеру Таггерту сказали, что проезжающий мимо английский герцог хотел бы остановиться в его доме, но мистер Таггерт даже и слушать не стал. И вдруг он приглашает меня.
– Но ты ведь уже приглашена на сегодня. Там будет губернатор. Это ведь гораздо важнее, чем любой дом.
– Ты не понимаешь, – сказала Хьюстон, глядя вдаль. – Год за годом мы наблюдали, как на поезде привозили вещи. Мистер Гейтс говорил, что владелец не подвел к дому линию железной дороги только для того, чтобы все это носили к нему в дом на глазах у всего города. Ящики со всего мира. Блейр, я уверена, что там была мебель" И ковры! Ковры из Брюсселя.
– Хьюстон, ты не можешь находиться в двух местах одновременно. Ты обещала пойти на прием и должна сдержать обещание.
Хьюстон вертела в руках розу.
– В детстве мы могли находиться в двух местах одновременно.
Блейр не сразу поняла, что имела в виду Хьюстон.
– Ты хочешь поменяться местами? – изумленно спросила она. – Ты хочешь, чтобы я провела вечер с Лиандером, притворяясь, что хорошо к нему отношусь, а ты в это время пойдешь в гости к какому-то распутнику?
– Что ты знаешь о Кейне, чтобы называть его распутником?
– Уже Кейн? А мне казалось, что вы едва знакомы.
– Не уходи от разговора. Блейр, пожалуйста, давай поменяемся местами. Всего на один вечер. Я бы пошла в другой раз, но боюсь, мистер Гейтс не позволит, да и Лиандер будет против, а больше такого случая не представится. Последнее безумство перед замужеством.
– В твоих устах это звучит, как «перед смертью». Кроме того, Лиандер сразу догадается.
– Не догадается, если ты будешь правильно себя вести. Не забывай, что мы обе хорошие актрисы. Посмотри, как я каждую среду изображаю старуху. Все, что тебе нужно, это вести себя тихо, не спорить с Лиандером, не говорить о медицине и двигаться, как леди, а не делать вид, будто ты бежишь на пожар.
Блейр задумалась, и Хьюстон поняла, что сестра сдается.
– Ну пожалуйста, Блейр. Я редко тебя о чем-либо прошу.
– Если не считать того, что я по твоей милости месяцами торчу в доме отчима, которого не выношу. Что неделями терплю компанию этого самодовольного человека, за которого ты, похоже, все-таки выйдешь замуж. Что…
– Блейр, пожалуйста, – прошептала Хьюстон. – Я так хочу посмотреть его дом.
– Тебя интересует только его дом? Не сам Таггерт?
Хьюстон поняла, что выиграла. Блейр делала вид, что ей не хочется идти на то, о чем ее просят, но Хьюстон видела, что по каким-то ей одной известным причинам она готова согласиться.
– Господи, Боже мой, – сказала Хьюстон. – Я же была на сотне приемов, и со мной еще ни разу не случалось, чтобы хозяин вел себя не по-джентельменски. К тому же, там будут и другие гости.
По крайней мере, она надеялась на это. Ей не хотелось снова быть прижатой к стене.
Блейр неожиданно улыбнулась:
– Ты не против, если после вашей свадьбы я расскажу Лиандеру, что он провел вечер со мной? Я готова на что угодно ради того, чтобы увидеть выражение его лица в этот момент.
– Пожалуйста. Лиандер не лишен чувства юмора. Думаю, он сможет оценить эту шутку.
– Не уверена, но во всяком случае, ее смогу оценить я.
Хьюстон обняла сестру.
– Пойдем собираться. Я хочу надеть что-нибудь соответствующее этому дому, а ты надень голубое атласное платье от Ворта.
– Я бы надела свои бриджи, но это все испортит, как ты думаешь? – лукаво спросила Блейр, входя в дом следом за сестрой.
Поднявшись к себе, Хьюстон перевернула весь гардероб, изрядно пополнившийся в преддверии свадьбы, пытаясь выбрать что-нибудь подходящее.
Наконец она остановилась на платье из розовато-лиловой и серебряной парчи, отороченном горностаем, с открытым квадратным вырезом и короткими рукавами с буфами из такого же розовато-лилового шифона. Она решила спрятать платье в кожаный саквояж – он не привлек бы внимания, так как Блейр всегда носила с собой футляры, набитые странными по форме медицинскими инструментами, – и переодеться у Тайи, Она не стала звонить по телефону, опасаясь, как бы ее не подслушали, а заплатила пенни одному из мальчишек Рэндольфа, чтобы тот отнес записку ее подруге Тайе Мэнкин, чей дом стоял недалеко от подъездной аллеи Кейна. В записке она просила Тайю говорить всем, кто будет спрашивать, что Блейр у нее.
Блейр снова начала сетовать на то, что Хьюстон задумала невыполнимый план. Двадцать минут она жаловалась на слишком узкий корсет, которым ей пришлось затянуть талию, чтобы влезть в платье от Ворта. Но когда Блейр взглянула на себя в зеркало, Хьюстон увидела, как заблестели ее глаза, и она поняла, что сестра осталась довольна своим внешним видом.
Несколько минут, проведенные в гостиной с матерью и мистером Гейтсом, доставили Хьюстон огромное удовольствие. В удобной одежде Блейр она чувствовала себя мальчишкой-сорванцом и без конца подкалывала мистера Гейтса.
Когда вошел Лиандер, она принялась изводить и его. Сохраняемое им хладнокровие злило Хьюстон. Создавалось впечатление, что ничего из сказанного ею не может нарушить его самодовольного спокойствия.
К тому моменту, как они подъехали к дому Тайи, Хьюстон была рада избавиться и от Лиандера, и от Блейр.
Тайя ждала ее в тени тополя. С черного хода они поднялись в ее комнату.
– Блейр, – прошептала Тайя, помогая Хьюстон переодеваться. – Я и понятия не имела, что ты знакома с нашим" загадочным мистером Таггертом. Как бы я хотела пойти с тобой! Бьюсь об заклад, Хьюстон бы тоже не отказалась. Она обожает этот дом. Она тебе не рассказывала, как… Наверное, мне не стоит говорить об этом.
– Наверное, – сказала Хьюстон. – Мне нужно идти. Пожелай мне ни пуха, ни пера.
– Обещай, что завтра расскажешь обо всем. Я хочу знать все детали, – сказала Тайя, провожая подругу к выходу.
– Хорошо, – крикнула Хьюстон уже с подъездной аллеи Таггерта.
Неприятно было подходить к дому пешком, как беженка или нищая, вместо того, чтобы подъехать в роскошном экипаже. Но Хьюстон не могла рисковать.
Круговая подъездная аллея вела к парадному входу, по обеим сторонам которого поблескивали высокие белые флигели. Крышу окаймляла ограда, и Хьюстон подумала, что там, возможно, располагались террасы.
Парадная дверь была белого цвета, с двумя длинными стеклянными вставками. Всматриваясь внутрь, она поспешно оправила платье, постаралась унять охватившее ее волнение и постучала. Через минуту послышались тяжелые шаги, отзывающиеся по всему дому.
Кейн Таггерт, все еще в той же грубой одежде, улыбаясь, открыл дверь.
– Надеюсь, я не слишком рано, – сказала Хьюстон, стараясь смотреть на него, а не на интерьер.
– Как раз вовремя. Ужин готов, – он отступил назад, и Хьюстон впервые увидела внутреннее убранство дома.
Прямо перед ней возвышалась великолепная двойная лестница черной стали, с медными изящно изогнутыми перилами. Поддерживающие ее белые колонны, украшенные сверху замысловатой лепкой, упирались в высокий обшитый панелями потолок.
Холл был бело-золотых тонов, и мягкий электрический свет окутывал ею золотистой дымкой.
– Вам нравится? – спросил Кейн и рассмеялся, увидев изумленное выражение ее лица. Хьюстон взяла себя в руки.
– Никогда еще не видела подобной красоты, – прошептала она.
Кейн самодовольно выпятил широкую грудь.
– Вы как, хотите оглядеться, или пойдем ужинать?
– Оглядеться, – сказала она, пытаясь охватить взглядом самые отдаленные уголки холма.
– Тогда пошли, – сказал Кейн. – Эта комнатенка – мой кабинет, – он рывком распахнул дверь в комнату, равную по размеру первому этажу всего дома Чандлеров. Она была отделана ореховым деревом, вдоль стены тянулся мраморный камин. Но в центре стоял дешевый дубовый стол и две табуретки. И на столе, и на паркетном полу в беспорядке валялись бумаги.
– А там библиотека.
Не дав ей оглядеться, он повел ее в огромную пустую комнату со стенами, украшенными золотистыми вставками, и пустыми книжными шкафами. Ансамбль нарушали три пустых отрезка стены, покрытые простой штукатуркой.
– Здесь должны быть ковры, но я их все никак не повешу, – сказал он, выходя из комнаты. – А вот это мы называем большой гостиной.
Хьюстон успела только заглянуть в большую белую комнату без мебели перед тем, как он повел ее в малую гостиную, светло-зеленую столовую, а потом вниз по коридору в подсобные помещения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67