– Я все же не сомневаюсь, несмотря на то, что у вас репутация человека безжалостного и бессердечного.Слова девушки удивили маркиза.– Что вы хотите этим сказать?– Весь свет говорит о неподражаемом в своем благородстве маркизе Бруме, – заявила она.– Что ж, если вы так много знаете обо мне и обсуждали меня со своими подругами, будет только справедливо, чтобы я тоже мог поговорить с кем-нибудь из друзей о вас. Так откройте же свое имя.– Я решительно отказываюсь сделать это!– Почему?– Потому что, если я назову его, вы не станете мне помогать.Маркиз изумленно смотрел на девушку.– Не понимаю, – сказал он, – почему такая мысль пришла вам в голову. Я помог многим людям, попавшим в беду.– Я слышала о вас совсем другое, – стояла на своем упрямая девица.Последовала пауза, затем маркиз произнес:– Я не собираюсь удовлетворять ваше любопытство по поводу собственной персоны, подтверждая или опровергая дошедшие до вас слухи. Сейчас мы говорим о вас.– Да, я знаю, но поскольку говорить о себе я не собираюсь, гораздо интереснее обсудить вас. Многие мужчины завидуют вам. Думаю, вы это прекрасно знаете, ваша светлость.Маркиз рассмеялся.– До сих пор не могу поверить, что вы существуете на самом деле. Наверное, мне снится вся эта нелепейшая ситуация. Кстати, почему на вас надет камзол Итона?– Камзол принадлежит моему кузену, который успел из него вырасти, – ответила Кара. – Я нашла его в сундуке на чердаке и прятала в гардеробе, пока не подготовилась к побегу.– Так, значит, вы заранее планировали побег?– Готовилась больше недели, – подтвердила Кара. – Я пыталась придумать какой-нибудь другой способ, но этот оказался единственным.– Итак, вы обстригли волосы, переоделись в ученическую форму своего кузена и спрятались в моем экипаже. А как вы узнали, что это мой экипаж?– Я разглядела ваш фамильный герб на дверце. Но, честно говоря, я выбрала этот экипаж вовсе не потому, что он принадлежит вам.– Тогда в чем же причина?– Он был запряжен шестеркой лошадей. И я поняла, что этот экипаж непременно покинет сегодня Лондон, а именно это и было мне нужно.Объяснение было таким простым и разумным, что маркиз невольно улыбнулся. Несмотря на очевидную наивность, его спутнице явно нельзя было отказать в сообразительности.– Итак, вы готовы были выбрать любую карету или экипаж, который покинет сегодня Лондон?– Да, – кивнула Кара, – но рада, что выбрала именно ваш.– Почему?– Потому что, что бы о вас ни говорили завистники, вы – превосходный спортсмен, ваша светлость. Это вселяет в меня уверенность, что вы не выдадите несчастную девушку магистрату, и, что бы вы там ни говорили о бродягах, которые непременно ограбят и покалечат меня, вы не покинете меня на самом деле.Маркиз отметил про себя, что девушка не только смела и находчива, но и на редкость умна.– Все это очень приятно слышать, – сказал он, подумав несколько секунд. – Но если вы рассчитываете на мою помощь, то должны доверять мне. Иначе я не смогу быть вам полезен, мисс Кара.– Я ведь уже сказала, что вы можете сделать.– Вы готовы сообщить мне имя вашей французской подруги?– Нет!– Почему же?– Потому что впоследствии вас, возможно, вынудят сообщить его тем, кто, несомненно, будет меня преследовать.– Так вы считаете, что меня будут допрашивать? – с притворным испугом спросил маркиз, которого все больше забавляла ситуация, в которой он случайно оказался.– Сомневаюсь в этом, но никогда ведь не знаешь заранее, – резонно ответила девушка. – Переполох поднимется большой, так лучше вам не знать всего до конца, не завязать в этом деле слишком глубоко.– Кажется, я уже завяз в нем по самые уши, – сказал маркиз. – Если действительно поднимется большой переполох по поводу вашего исчезновения, я должен сделать вид, что никогда не видел вас, никогда не подвозил в своем экипаже из Лондона?– Неужели вы даже на секунду допускаете мысль о том, чтобы выдать меня врагам? – недоверчиво уставилась на него Кара.– Это ведь ваши враги – не мои, – пожал он плечами.Кара усмехнулась.– Возможно, вы напрасно так думаете.– Что вы хотите этим сказать? – удивился маркиз.– Ничего, кроме того, что мало кто имеет столько врагов в свете, сколько вы. Конечно, они просто завидуют вашему богатству и особенно успеху у милых дам, ваша светлость, – язвительно сказала девушка.Маркиз резко выпрямился.– Как вы смеете говорить об этом! – воскликнул он. – Я явно ошибся, решив, что вы хорошо воспитаны!Кара снова рассмеялась. Она нисколько не была смущена.– Вот вы и доказали, что не любите правды. Что ж, если бы я была в бальном платье и прятала лицо под веером, я бы, возможно, льстила вам, как вы того ожидаете. Но сейчас я переодета мальчишкой, вы не знаете, кто я такая, и могу говорить то, что думаю.– Если бы я мог обращаться с вами, как с мальчишкой, я прежде всего задал бы вам хорошую трепку, – угрюмо заметил маркиз.– Я всегда знала, что грубая сила – единственное средство убеждения сильных, но недалеких умом спортсменов! – парировала Кара.Несколько секунд Айво смотрел на девушку в упор, затем откинулся на спинку сиденья и усмехнулся.– Вы неисправимы! – сказал он. – Никто никогда не говорил со мной подобным образом.– Тогда вам будет несомненно полезен этот опыт, ваша светлость, – прокомментировала девушка. – Хотя вы и не увидите меня больше, может быть, запомните то, что я сказала вам, и будете знать, что всегда есть люди, готовые вонзить кинжал вам в спину, как только вы отвернетесь.Маркиз просто не смог удержаться от смеха.– Если это случится, поздно будет вспоминать о ваших словах, мисс Кара.– Что ж, это будет ваша вина – я вас предупредила, – с загадочным видом произнесла девушка. ГЛАВА ВТОРАЯ Когда маркиз доскакал на укрощенном Агамемноне до дальнего конца парка, и лошадь, и наездник были без сил.Агамемнон начал проявлять первые признаки понимания того, что встретил наконец своего хозяина, и, хотя он использовал все известные ему трюки, чтобы избавиться от седока, маркиз по-прежнему уверенно сидел в седле.И конь, и всадник прониклись уважением друг к другу после той бешеной борьбы характеров, что происходила между ними с тех пор, как они выехали со двора конюшни.Теперь Агамемнон двигался, по-прежнему полный достоинства и сознания собственной значимости, но уже туда, куда направлял его маркиз.Айво с удовлетворением думал о том, что нашел наконец коня, достойного его опыта и мастерства наездника. Конечно, ему еще предстоит насладиться не одной дуэлью с Агамемноном, прежде чем тот подчинится окончательно его власти.В конце парка находилось небольшое поле, на котором состязались сейчас друг с другом жокеи маркиза, оседлавшие лошадей из его конюшен.Понаблюдав за ними несколько минут, Айво подъехал к тренеру, стоявшему неподалеку с часами в руке.Маркиз остановил коня рядом с тренером, но не стал заговаривать с ним, пока тот не поднял глаза, закончив свои подсчеты.– Ну, Джонсон, – обратился к нему маркиз, – каков же ваш приговор?Тед Джонсон, работавший на маркиза уже шесть лет и считавшийся одним из лучших тренеров Англии, улыбнулся в ответ:– Мухоловка, милорд, выиграет первые же скачки, на которые вы ее выпустите, готов поклясться.– Ты уверен в этом?– Абсолютно уверен, милорд!– А как насчет Ролло?– При прочих равных условиях мы наверняка побьем его, – гордо заявил Джонсон.Маркиз снова смотрел на лошадей, закончивших свои упражнения и скачущих теперь в его сторону.Все они были прекрасных кровей, но кобылу по кличке Мухоловка выделил бы среди всех остальных лошадей любой, кто знает толк в этом деле.Маркиз выставил ее на скачки только однажды, потом снял и стал ждать, пока все забудут о его Мухоловке. Тренер тем временем усиленно занимался ею.Айво понимал, что получил то, о чем мечтает каждый владелец скаковой конюшни, – лошадь, непобедимую в любых скачках, в которых участвуют однолетки.В прошлом году маркиз рассчитывал выиграть дерби с помощью одной только лошади, подававшей большие надежды.Но в последний момент на скаковой дорожке ипподрома появился грозный соперник в лице Зеленого Дракона, принадлежавшего герцогу Мэтлоку.Маркиз, который умел с достоинством проигрывать в спортивных состязаниях, беспрекословно принял бы победу Зеленого Дракона, если бы его не насторожило кое-что в поведении жокея, управлявшего лошадью герцога Мэтлока.Наездник маркиза утверждал потом, что его специально «зажимали и подрезали», что шло вразрез с правилами скачек.Айво понимал, что нет смысла жаловаться герцогу, с которым у него были весьма напряженные отношения из-за ряда недоразумений на классических скачках, сделавших их не только соперниками на беговых дорожках, но и личными врагами.Проще говоря, маркиз презирал герцога Мэтлока, а тот, в свою очередь, терпеть не мог маркиза.Айво ничего не мог доказать, если бы взялся оспаривать результаты скачек, но был абсолютно уверен: герцог дал своим жокеям указания любой ценой помешать его людям выиграть, что бы ни пришлось для этого делать.Понимая, какие надежды подает Мухоловка, маркиз забрал ее и несколько других лошадей из конюшни в Эпсоме и отправил сюда, в Брум.Удалив лучших лошадей из-под наблюдения заинтересованных лиц, маркиз решил выставить Мухоловку на скачки в последний момент, как поступил в прошлом году Мэтлок со своим Зеленым Драконом.Конечно, принадлежавший Мэтлоку рыжий жеребец Ролло был превосходным конем, но он единственный мог соперничать с лошадьми из конюшни Айво.Маркиз в этот раз очень надеялся на победу.– Так вы действительно удовлетворены ее формой, Джонсон? – спросил он тренера. – Впрочем, лошадь выглядит безукоризненно.Говоря это, Айво наблюдал за промчавшейся мимо Мухоловкой.По довольному лицу сидящего на ней всадника было очевидно, что лошадь превзошла все его ожидания.Остальных коней, закончивших сегодняшнюю тренировку, повели к конюшне, но Бейтсон, известный жокей, скакавший на Мухоловке, подъехал к маркизу.– Доброе утро, милорд!– Доброе утро, Бейтсон, – ответил Айво. – Что скажете о лошади?– И вы еще спрашиваете? Мухоловка – самая выдающаяся лошадь, на спине которой мне доводилось сидеть.– Я знаю, что в ваших устах это высшая оценка, Бейтсон, – с удовлетворением заметил Айво.– Попридержите ее до последнего момента, милорд, потому что, как только кобылку увидят, она сразу же станет фаворитом.Маркиз улыбнулся.Пожалуй, не стоит говорить Бейтсону, что он никогда не ставит на собственных лошадей.Он не искал в успехах лошадей из своей конюшни источника дохода. Ему просто нравилось чувствовать себя победителем. Айво не любил содержателей конюшен, волновавшихся лишь о доходе, который может принести та или иная лошадь.Маркизу больше нечего было сказать, и Бейтсон присоединился к остальным наездникам, возвратившимся в конюшню.Айво развернул Агамемнона, чтобы последовать за ними, но слова Теда Джонсона задержали его:– Я буду очень доволен, милорд, когда мы разобьем на голову герцога, после того, что он сделал с нами в прошлом году.Айво ничего не ответил, и Тед продолжал:– Я не знал тогда, год назад, милорд, того, что знаю сейчас: у Харвуда, нашего жокея, остались на спине следы от ударов хлыста жокея Мэтлока.Маркиз внимательно посмотрел на тренера.– Вы хотите сказать, что Харвуда преднамеренно ударили хлыстом?– Да, милорд, – ответил Джонсон. – Но Харвуд человек осторожный и рассудительный, он не стал выдвигать против герцога обвинения, которые, по его мнению, невозможно будет доказать перед судьями соревнований.– Никогда не слышал ничего более позорного! – воскликнул маркиз. – Если бы вы сказали мне об этом тогда…Но тут он осекся, а затем задумчиво продолжал:– Хотя нет, Джонсон. Мне кажется, Харвуд был прав. Всегда трудно доказать, что именно случилось во время самих скачек, но мы-то с вами знаем, что Харвуд честный человек и не стал бы выдвигать понапрасну такие обвинения.– Вот именно, милорд, поэтому Харвуд и не упомянул об этом тогда, после скачек. Но совсем недавно он сообщил мне в личной беседе, что не хотел бы участвовать в этом году в дерби, даже если бы ваша светлость предложили ему это.– Но почему же? – удивленно спросил маркиз.– Потому что, милорд, в последнее время ходят слухи, что с жокеями, победившими на скачках людей герцога Мэтлока, все чаще случаются темной ночью неприятные происшествия. Одного из них нашли в придорожной канаве избитым до полусмерти.Маркиз недоверчиво посмотрел на тренера.– Вы говорите правду, Джонсон?– Так сказал мне Харвуд, ваша светлость, а ведь мы с вами знаем, как он религиозен, а также честен и порядочен. Кого-кого, а уж Харвуда никак не назовешь болтуном и выдумщиком. Его словам можно доверять.– Это так, – признал маркиз. – Но мне все-таки трудно поверить, что герцог Мэтлок мог опуститься до таких бесчестных способов обеспечить победу своим лошадям.Последовала пауза, затем Тед произнес:– Я слышал, милорд, хотя, конечно же, это всего лишь сплетни, что герцог переживает тяжелые времена, и ему все труднее расплачиваться с наседающими со всех сторон кредиторами.Маркиз кивнул, словно ожидал услышать от Теда именно эти слова.Затем, понимая, что было бы ошибкой предаваться сплетням с одним из работающих на него людей, он чуть пришпорил Агамемнона, и тот начал беспокойно перебирать на месте ногами.Вскоре стало ясно, что из-за беспокойного поведения коня продолжать разговор совершенно невозможно, и маркиз отъехал от Теда.Он не стал возвращаться в дом, а пустил коня галопом, удовлетворив тем самым желание обоих – всадника и животного.Примерно час они носились по полям, а потом, уставшие, обессиленные, направились легкой трусцой к дому.Все это время маркиз думал о герцоге Мэтлоке, который был – он знал это – его настоящим врагом.Айво думал, как бы ему расквитаться с герцогом за подлый поступок и в то же время предотвратить скандал, который мог бы пагубно сказаться на всем мире скачек, а таких происшествий члены жокейского клуба, в котором состоял маркиз, всегда старались избегать.Только проезжая по мосту через речку, протекающую в его владениях, Айво вспомнил, что ему надо решить еще одну проблему. Что делать с Карой?Пока он думал о Мэтлоке, губы его были плотно сжаты, теперь же они дрогнули и расплылись в улыбке, когда Айво вспомнил о вчерашнем неожиданном появлении Кары в его экипаже.Он вспоминал не без удовольствия решительность девушки, упрямо отказавшейся сообщить свое имя, другие подробности их разговора.Всю дорогу Кара сидела напротив Айво, избегая расспросов о себе и отвечая маркизу колкостями, казавшимися весьма забавными и оригинальными, хотя и чересчур вызывающими. Для столь юного возраста девушка была слишком своенравна и независима.«– Мне холодно без плаща, – вспоминал маркиз слова Кары. – Если не возражаете, я бы тоже воспользовалась вашим пологом. К тому же будет гораздо удобнее, если я сяду рядом с вами.Девушка не стала дожидаться согласия Айво, просто пересела и накрылась до самого подбородка собольим покрывалом, лежавшим на коленях маркиза.Сидеть молча и неподвижно она не могла. Поерзав на сиденье, девушка сказала:– Не хочу вам навязываться, милорд, но раз уж вы решили помочь мне добраться до Франции, я хотела бы одолжить шубу или меховой плащ. Иначе я могу умереть по дороге от холода.– Если это и случится, то по вашей собственной вине, – без всякого сочувствия произнес маркиз. – Вы должны были заранее подумать о том, что в это время года не пускаются в подобные путешествия, одевшись так легко.– Конечно, я подумала об этом, но не нашла на чердаке ничего подходящего среди вещей кузена, – ответила Кара и упрямо вздернула подбородок. – Но я пустилась бы через снега Гималаев и через льды Антарктиды, чтобы избежать ужасной судьбы, уготованной мне в Лондоне.Маркиз с любопытством посмотрел на девушку, ожидая, что сейчас она, может быть, все-таки расскажет что-то о себе.Кара сидела теперь рядом с ним, и лицо ее скрывала тень. Айво видел только белокурые вьющиеся пряди волос.Девушка усмехнулась.– Я понимаю, вы ждете, пока я проболтаюсь, – сказала она. – Но можете забыть об этом. Единственный вопрос, на который я жду ответа, – будете ли вы настолько великодушны, чтобы отправить меня во Францию с надежным провожатым. Или, как я уже предлагала, высадите меня в ближайшем городке, и я позабочусь о себе сама.– Есть вариант и получше, – возразил Айво. – Вам надо вернуться туда, откуда вы убежали. Каким бы неприятным ни было то, что ждет вас в Лондоне, уверяю: во Франции будет гораздо хуже. Да и в маленьком городке, в котором вы просите вас высадить, вы покажетесь местным бродягам весьма необычной фигурой, и вас не ждет ничего хорошего. Советую прислушаться к моим советам, мисс Кара.– Давайте поговорим о чем-нибудь более интересном, – взмолилась девушка. – Или, может быть, вы не любите разговаривать во время поездки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15