Маркиз внес Али внутрь, Он бережно опустил свою ношу на песок и тут увидел, что очки Али при падении разбились, а красная махрана съехала на лоб.Глаза юноши были закрыты, и маркиз на одно ужасное мгновение испугался, что первая пуля попала в него и он мертв.Он снял с Али бурнус, чтобы послушать сердце. Потом он поспешно расстегнул на нем рубашку и просунул под нее ладонь.Рука его неожиданно коснулась чего-то теплого, мягкого и выпуклого. Маркиз в изумлении замер.Словно не веря собственным ощущениям, он распахнул рубашку и увидел не только маленькую девичью грудь с розовым соском, но и разглядел цвет ее кожи.В темноте пещеры она была ослепительно белой, и в первое мгновение маркиз просто не поверил своим глазам.В минуту, когда он удостоверился, что сердце девушки бьется, он услышал чьи-то шаги и быстро запахнул рубашку.— Он ранен, господин? — с тревогой в голосе спросил Hyp, вбегая в пещеру.— Нет, — ответил маркиз, — только оглушен падением.— Стрельба закончилась, разбойники разбежались.— Разбойники? — переспросил маркиз, вспомнив о сокровищах, которые они нашли прошлой ночью.— Бедуины в горах нападают на караваны, идущие в Мекку, и отбирают весь груз. Но сейчас мы их отпугнули.— Надеюсь, что так, — с чувством сказал маркиз.Он посмотрел на Медину и принял решение.— Далеко ли до ближайшего селения? — спросил он.— Две мили, господин. Небольшая деревня, но там можно остановиться на отдых.— Поезжай вперед, — приказал маркиз, — и найди дом, где мы могли бы пожить, пока Али не поправится. Заплати хозяевам, чтобы дом предоставили нам целиком. Ты понял?— Да, господин!Маркиз подождал, пока Hyp не уйдет, а потом очень осторожно завязал рубашку Медины до самой шеи.Поправляя на ней махрану, он увидел, что волосы у нее не такие, как у арабов.Они были более теплого и светлого оттенка, свойственного европейским женщинам со светлой кожей.»Почему она мне ничего не сказала?»— спрашивал он себя, пока нес ее к своему дромадеру.Проходя мимо убитого верблюда, он обратил внимание, что седло, упряжь и весь груз с него уже успели снять.Медина по-прежнему была без сознания, и маркиз не сомневался, что у девушки сотрясение мозга.Учитывая ее состояние, в первую очередь нужно было найти более подходящее убежище, чем палатка в пустыне.Маркиз вынужден был идти медленно и в то же время старался не отстать от остального каравана. Оставалась опасность, что появятся другие любители легкой поживы.Понадобилось почти два часа, чтобы добраться до деревни, стоящей посреди бесплодных песков.Там их встретил Hyp и отвел маркиза в маленький домик.Это был обычный для Аравии саманный беленый дом с плоской крышей, но он выглядел аккуратнее, чем остальные.Войдя внутрь, маркиз увидел, что, несмотря на скудность обстановки, в доме очень чисто.— Дом принадлежит муэдзину, господин, — объяснил Hyp. — Он хороший человек, только очень бедный, Я предложить ему большую плату, и он сказал, что будет ночевать в мечети.— Хорошо, — одобрительно кивнул маркиз.Дом состоял из общей комнаты и маленькой спальни.В спальне стояла местная разновидность кровати, состоящая из веревочной сетки, натянутой на раму, опирающуюся на четыре ножки.Маркиз опустил девушку на ковер в общей комнате, а Hyp, не дожидаясь, пока ему дадут указание, отправился за матрацем, который они возили с собой.Hyp знал, что требовалось, и не ждал приказаний.Тем временем маркиз смотрел на Медину и поражался тому, каким он был слепцом.Без уродливых очков она выглядела очень юной и очень хрупкой, но никто бы не сказал, что это мальчик.Маркиз представил, как посмеялся бы над ним Руперт.С его репутацией знатока хорошеньких женщин было просто невероятно, что он умудрился принять Али за юношу.Теперь он видел, что женственным было не только ее лицо с классическими чертами, но и тонкие пальцы рук и изящные ступни с высоким подъемом.»Будет о чем рассказать в» Уайте «, — подумал маркиз.Все просто лопнут со смеху, когда узнают, что маркиз Энджелстоун, известный женолюб, почти три недели был не способен распознать в арабском юноше девушку.»Но кто же она?»— спрашивал себя он.Этот вопрос маркиз был намерен выяснить как можно скорее.Hyp принес матрац и мягкую подушку.Маркиз поднял Медину и отнес ее в спальню.Там он снял с нее красную махрану, и волосы девушки мягкими волнами упали по обе стороны ее лица.Маркиз знал, что Hyp наблюдает за ним.— Я полагаю, в этом пустынном месте нет доктора, — сказал маркиз, — да если и был бы, то вряд ли от него была бы большая польза.— Я заботиться о молодом господине, — твердо ответил Hyp.— Вероятно, тебе уже приходилось это делать, — заметил маркиз.— Много раз.Не спрашивая разрешения у маркиза, Hyp подошел к Медине, пощупал ей пульс и осторожно положил руку на лоб.— Вы отдыхать, — сказал он маркизу. — А я готовить для молодого господина отвар из трав.У маркиза мелькнуло в голове, что это может быть опасно.Он знал, что в Сабее собирают наркотические растения и богатые арабы жуют их, чтобы не замечать усталости.Потом он подумал, что Hyp не станет причинять вреда Медине, а тот, прочитав его мысли, спокойно сказал:— Аллах велик, все будет хорошо.Маркиз хотел насмешливо сказать, что Аллах мог бы уберечь ее от падения с дромадера, но потом ему пришло в голову, что на самом деле это почти чудо, что пуля попала только в верблюда.В этом узком ущелье разбойники могли с легкостью перестрелять их всех.Он подумал, что должен на коленях благодарить Бога за то, что все остались живы.Он посмотрел на Медину и внезапно испытал великое облегчение и радость оттого, что она жива.Он повелительно сказал Нуру:— Иди и готовь отвар, о котором ты говорил. И еще приготовь мне поесть.Араб бросил на него почти испуганный взгляд и торопливо вышел, Когда он ушел, маркиз очень нежно снял с Медины бурнус.Теперь, сквозь тонкий шелк ее длинной рубашки, ему ясно были видны очертания ее груди и узких бедер.У нее была длинная и нежная шея.Маркиз снял с нее сандалии и осторожно укрыл девушку покрывалом, которым она накрывалась по ночам.Ее руки с длинными тонкими пальцами он положил поверх покрывала.Глядя на ее обращенное к потолку лицо и сомкнутые веки, он вдруг подумал, что она лежит как будто в гробнице.Ему опять захотелось удостовериться, что она жива, но он сказал себе, что не должен касаться ее груди.Вместо этого он, по примеру Нура, пощупал ей пульс.Сердце билось, и он успокоился.Потом он пошел осматривать дом.В общей комнате он увидел Коран. В европейском смысле этого слова окон в комнате не было, но сквозь сводчатое отверстие в стене маркиз мог видеть маленький сад.Он вновь подумал о том, как развеселится Руперт, узнав, что он делил кров с загадочной женщиной.Она заинтриговала его, она подхлестнула его ум и привела его к сокровищу, которому нет цены.И все же он не переставал думать о том, что ей зачем-то понадобилось скрывать свою личность.»Должно быть, я старею, — сказал себе маркиз, — если я перестаю чувствовать женские флюиды!»Внезапно он понял: если «Али» удалось так долго морочить ему голову, то это, без сомнения, очень умная девушка.И это было всего одним из многих примеров остроты ее ума, которая поразила маркиза с самой первой минуты их знакомства.Ему хотелось задать ей тысячи вопросов, и он знал, что не успокоится, пока не получит ответы.Если «Али» не сын шейха и даже вообще не араб, то откуда английская девушка может столько знать о Востоке?Как ей удалось обмануть не только его, но и погонщиков, которые повиновались ей беспрекословно?Никто из тех, с кем они встречались в дороге, тоже ничего не заподозрил.Только Hyp, очевидно, все знал, и маркиз решил, что он и есть ключ к этой загадке! Он дал себе слово заняться Нуром при первой же возможности.Однако прежде надо было еще многое сделать.Маркиз обнаружил, что караван разбил лагерь недалеко от дома муэдзина.Его было видно из окон.Потом маркиз пошел к мечети, чтобы поблагодарить муэдзина, хозяина дома, за доброту и гостеприимство.Он понимал, что Hyp не пожалел денег.Увидев внутреннюю часть мечети, маркиз подумал, что знает, на что они пойдут: здание было в ужасном состоянии.На узенькой улочке толпились торговцы, с надеждой глядя на маркиза: все знали, что владелец каравана должен быть человеком богатым.Маркиз понимал, что Hyp лучше справится с покупкой необходимых продуктов.Но он не мог противиться желанию купить мирры и ладана.Еще ему попался на глаза небольшой ящичек для специй, который, как показалось маркизу, понравился бы Медине.Когда он вернулся, она по-прежнему была без сознания.Он остался в спальне и сидел там до тех пор, пока Hyp не принес ему еду.Тогда маркиз перешел в общую комнату.Hyp, как всегда, приготовил превосходные блюда. Поев, маркиз спокойно сказал:— Я хочу кое о чем тебя спросить, и тебе лучше говорить правду!В глазах араба мелькнула настороженность, а маркиз продолжал:— Как зовут твою госпожу, которой ты служил много лет?Он видел, что Hyp ждал этого вопроса.Однако он молчал, и маркиз добавил:— Ты должен понять, что я больше не заблуждаюсь насчет того, что мой проводник — мужчина. Поэтому я прошу тебя быть честным со мной и обещаю, что эта тайна останется между нами и никто о ней не узнает.Hyp переступил с ноги на ногу и проговорил:— Погонщики думают, молодой господин — мужчина.— Так и должно быть, — сказал маркиз. — Но мне ты скажешь правду.Hyp по-прежнему колебался, и маркиз мягко спросил:— Каково ее настоящее имя?— Медина Тевин, господин.Hyp говорил так, будто слова из него вытягивали клещами. Маркиз посмотрел на него в изумлении.— Тевин? — переспросил он. — Не дочь ли она Эдмунда Тевина?— Да, господин.— Тогда почему же она не с отцом? Где он сейчас?— Он умер, господин, — ответил Hyp. — Он похоронен недалеко от Мариба.Маркиз глубоко вздохнул.Теперь ему стало понятно, почему Медина так много знает обо всем, что его интересует.Разве могло быть иначе, если ее отец был автором книги «Духи богов»и другом Ричарда Бертона?Известие о том, что человек, чья книга вдохновила его, человек, с которым он так мечтал встретиться, мертв, поразило маркиза.Но в соседней комнате была его дочь.— Когда умер профессор Тевин? — спросил маркиз.Араб назвал ему дату, и маркиз понял, что это случилось непосредственно перед его приездом в Кану.Теперь ему стало ясно, почему в иные минуты его юный проводник выглядел таким несчастным.Сначала он решил, что сказал или сделал что-то, что обидело его. Маркиз знал, что некоторые арабы очень ранимы и легко обижаются, особенно на иностранцев.Потом ему пришло в голову, что причина не в этом, а в том, что у юноши неприятности личного свойства.Но сейчас он, разумеется, понимал, что Медина тосковала без отца.Маркиз знал, что многие люди, пережив первое потрясение, вызванное смертью близкого человека, потом страдают сильнее, чем в тот момент, когда понесли утрату.Проницательный человек, он нередко улавливал исходящие от Медины волны сжигающей ее изнутри душевной боли.Но маркиз говорил себе, что это только его воображение.Он был захвачен этой страной, ее странной духовностью, которой не ожидал встретить, и ее красотой, которая навсегда вошла в его сердце.Улавливая эти волны, он лишь жалел, что она не доверяет ему настолько, чтобы попросить о помощи.Тогда он понимал, что она не могла этого сделать, потому что, узнай он, что она женщина, их отношения были бы совсем иными.Маркиз слишком хорошо знал, чего могли бы ожидать мужчина и женщина, оказавшись в одиночестве посреди неизвестности.В мире, на который «западная цивилизация» не имела никакого влияния, где ее законы не действовали.Потом он подумал, что с Мединой все было бы иначе, чем с такими женщинами, как Эстер, или другими, с которым ми он развлекался в Англии.У него не было и тени сомнения в том, что, хотя с ней можно было говорить, как с мужчиной, и поражаться ее необыкновенному уму и запасу знаний, как женщина она была очень неопытна.Он не раз замечал, что она не понимает кое-каких замечаний, которые маркиз порой бросал в разговоре с «Али», как мужчина мужчине.Теперь он понимал почему.Маркиз, который всегда любил необычное, неожиданно для себя оказался в ситуации, которую не мог представить даже в своих самых безумных снах.Но, как ни странно, сейчас он не знал, как ему поступить.Солнце уже садилось. Он спросил Нура, что они еще могут сделать для Медины.— Ее судьба в руках Аллаха, — ответил Hyp. — Когда она очнуться, разум еще будет страдать, но ей станет лучше.— Надеюсь, ты знаешь, о чем говоришь, — сказал маркиз, — но, я полагаю, ты прав, и мы можем лишь уповать на Аллаха.— Аллах велик, — сказал Hyp по-арабски.Маркиз понимал, что теперь остается только ждать.
Он перенес свой матрац из маленькой спальни в общую комнату.Двери между комнатами не было, только легкая занавеска, и он знал, что услышит ее малейшее движение.— Я остаюсь с госпожой, — предложил Hyp, но маркиз отрицательно покачал головой.— Полезай спать на крышу, — сказал он. — Я позову тебя, если она очнется.Он думал, что Hyp будет спорить, но тот, видимо, слишком его боялся, чтобы перечить.Араб послушно полез на крышу, а маркиз положил матрац возле открытого окна, но уснул не сразу.Он думал о Медине и о том, что это имя удивительно ей подходит.Ему хотелось узнать, почему ее так назвали.Уже засыпая, он вдруг подумал, что с тех пор, как с Мединой случилось несчастье, он ни разу не вспомнил о статуе, которую нашел в Марибе.
Маркиз крепко спал, но был внезапно разбужен чьим-то голосом и сразу вскочил, как человек, которому в жизни не раз грозила опасность.Потом он узнал голос Медины.Он пошел в спальню, где оставил у кровати свечу, зажженную на случай, если она очнется.У Медины был жар, и она металась на кровати в бреду.Маркиз налил в пиалу немного отвара, который Hyp оставил на маленьком столике у стены, и, подойдя к кровати, встал рядом с ней на колени.Он обнял Медину за плечи, осторожно приподнял ей голову и поднес пиалу к ее губам.Она отвернулась, и он тихо сказал:— Тебя мучает жажда. Попей, тебе станет легче.Подчиняясь не словам, а лишь убедительной интонации его голоса, она отпила немного, и маркиз убрал пиалу.Потом, когда он опустил ее голову на подушку, она вдруг едва слышно забормотала:— Помоги мне… Отец… Помоги мне! Если он… пойдет в Мекку, то… умрет… И… я тоже не захочу… больше жить.Ее голос дрогнул, и в нем послышалась неподдельная мука:— Я… люблю его… Люблю!Услышав это, маркиз словно окаменел.Потом маркиз увидел, что по щекам Медины из-под сомкнутых век текут слезы.Очень нежно он стер их, и через минуту Медина затихла и вновь погрузилась в бессознательное состояние, из которого ненадолго вырвалась.Маркиз едва мог поверить тому, что услышал, и все же теперь он знал.Это было невероятно, но Медина любила его.Маркиза любили многие женщины, и он всегда понимал, когда женщина влюблена — по ее взглядам, жестам, по голосу и интонациям.Как он говорил, «они трепетали».И теперь он был поражен тем, что «Али» ни разу ничем не показал, что «его» волнует что-то еще, помимо обязанностей проводника и учителя языка.Вероятно, это уродливые очки не позволили прочесть тайну Медины в ее глазах.В ее голосе, который, как маркиз теперь понимал, был таким музыкальным, не было и намека на какие-то возвышенные чувства.Как же мог он предположить, что «юноша», который казался столь необычным арабом, на самом деле был весьма необычной юной английской леди?Этой сложности он не ожидал в своем путешествии.Наконец маркиз вернулся в общую комнату. Улегшись на свой матрац, он подумал, что никто не поверит ему, когда он будет рассказывать об этой поездке.Это было путешествие в неизвестное, и началось оно оттого, что Эстер с помощью шантажа хотела склонить его к браку.Маркиз понимал, что единственный способ уберечься от ее цепкой хватки — убежать на край света.Но и тут появилась женщина, посягающая на него.Он сказал себе, что разумнее всего было бы, как только ей станет лучше, отправить ее назад в Кану, а самому продолжить свой хадж в одиночку.Подумав об этом, он внезапно осознал, что будет очень опечален, лишившись ее общества.Он представил себе, как скучно будет в одиночестве медленно тащиться по горячим пескам.— Я хочу, чтобы она осталась со мной! — сказал он вслух таким тоном, словно какие-то невидимые силы хотели ее у него отнять.»Но она женщина — а ты ненавидишь всех женщин!»— сказал ему внутренний голос.»Это правда, но до сих пор она не посягала на мою свободу — значит, нечего бояться, что она сделает это теперь».»Но разве твое отношение к ней не изменилось?»»Почему оно должно было измениться?»— с возмущением спросил маркиз сам себя, но он заранее знал ответ.Медина была женщиной, и можно было ожидать, что она так или иначе постарается выказать свою любовь.Ему ли не известно об уловках, мольбах и соблазнах, искушениях, с помощью которых женщины стремились поймать его в свои сети?Он привык к тому, что женщины делали первый шаг к сближению раньше, чем он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12