— спросил лорд Уинчингем и, скривив губы, пояснил: — Мое знание этой стороны жизни женщин ограничивается тем, что я слышал от их матушек.
Тина не уловила скрытого смысла его слов.
— Если мы оба несведущи, то нам следует с кем-то посоветоваться, — вздохнула она.
— По крайней мере, я знаю, что вам нужно подыскать компаньонку, — заметил лорд Уинчингем.
Тина печально посмотрела на него:
— В самом деле? Когда рядом находится женщина, это всегда осложняет положение!
— Но вы не можете остаться в этом доме без сопровождения женщины! — возмутился он.
— Я думала, коли я ваша подопечная, а вы такой старый… — запинаясь, начала она.
— Старый?! — Вопрос прозвучал как пистолетный выстрел. — Старый? — переспросил он. — Да будет вам известно, юная леди, что мне еще нет двадцати девяти лет!
Ему показалось, что Тина изумленно воззрилась на него.
— Тоже мне, старый! — проворчал он, но потом, поглядев в зеркало, увидел лицо, которое ни в коем случае нельзя было назвать молодым. Под глазами пролегли глубокие морщины. Некоторые, вероятно, возникли от вечного недосыпания, но многие являлись результатом огромного количества выпитого бренди и выкуренных папирос в игорных комнатах и на бурных вечеринках с дамами вроде Клио. Всем этим он сильно злоупотреблял последние пять лет.
Лорд Уинчингем с отвращением разглядывал себя. И вдруг его пронзила тоска по Уинчу, его зеленому, прохладному парку, где всегда веет свежий ветерок, по серебристой глади озера, по флагу над домом.
Каким же он был глупцом, растрачивая свои молодые годы в Лондоне, когда мог бы жить в деревне, дышать свежим воздухом, носиться по полям на лошади и принимать участие в местных скачках!
За спиной раздался голос:
— Простите, если я обидела вас. Просто я считала, раз вы мой опекун, то вам должно быть много лет. Ну и, конечно, сейчас в вашей жизни не самый лучший момент.
— Не стоит извиняться, — резко прервал ее лорд Уинчингем, сердясь не на Тину, а на себя. — Давайте поставим точки над «i». Компаньонка вам необходима, и ее надо найти незамедлительно!
Ухмыльнувшись, он подумал, как мало шансов блистать в свете будет у Тины, если обществу станет известно, что она хоть несколько часов пробыла с ним наедине. Он прекрасно знал свою репутацию. Она не хуже и не лучше, чем у любого повесы из свиты принца Уэльского, и, тем не менее, любая молодая незамужняя женщина, замеченная в его обществе, тоже не может рассчитывать на приличную репутацию. Если немедленно не найти для Тины компаньонку, она, скорее всего, никогда не будет вхожа в лучшие дома Лондона. Не глядя на девушку, лорд отчаянно зазвонил в колокольчик.
— Чего вы хотите? — с некоторой опаской спросила она.
Он не ответил, но дверь почти мгновенно отворилась, и на пороге возник лакей.
— Приведите ко мне миссис Браунинг, — распорядился Уинчингем.
— Хорошо, милорд.
Дверь закрылась, и Тина полюбопытствовала:
— Кто такая миссис Браунинг?
— Моя домоправительница, — пояснил он. — Она служит нашей семье более двадцати пяти лет. Мне кажется, миссис Браунинг согласится помочь найти вам компаньонку. Смотрите не болтайте при ней лишнего! У Брауни, так я звал ее в детстве, ястребиные глаза и способность докапываться до истины, как бы хорошо вы ее ни прятали!
— Звучит устрашающе, — заметила Тина. Лорд Уинчингем удивленно взглянул на нее:
— Неужели вас может что-то напугать? Вы осмелились одна приехать сюда в дилижансе, не побоялись попросить представить вас в свете, не испугались предложить самый безумный, фантастический план моего спасения. А теперь опасаетесь моей домоправительницы?
Тина очаровательно улыбнулась ему:
— Очевидно, я просто немного боюсь женщин!
Он невольно рассмеялся. Несомненно, его подопечная — проницательная девушка, совершенно не похожая на тех, которых он всегда избегает. Лорд понимал, что, признаваясь в своем страхе перед женщинами, она не лукавит. Должно быть, мужчины относились к ней более дружелюбно, нежели представительницы прекрасного пола. В ее крохотной фигурке есть что-то неуловимо привлекательное, а прозрачные большие глаза, пухлый детский рот и крохотные ручки просто очаровательны. Вероятно, подумал он с необычной для него проницательностью, женщины чувствуют в этой крошке недюжинную волю, несмотря на внешнюю беспомощность.
Тина не ошиблась насчет миссис Браунинг. Та действительно производила устрашающее впечатление в своем шуршащем черном шелковом платье, со связкой ключей на поясе и суровым, морщинистым, неулыбчивым лицом.
Она вошла в комнату и вежливо, но с достоинством присела в реверансе.
— Брауни, мне нужна ваша помощь, — обратился к ней лорд Уинчингем.
Если ее сердце и смягчилось от этого уменьшительного имени, то она этого не показала и ответила:
— Я всегда готова служить вашей светлости чем только могу.
— Не будьте столь официальны, Брауни, — попросил он, — и попытайтесь стать немного более снисходительной. Мы в затруднительном положении. Это мисс Кристина Крум, моя подопечная, она приехала из Йоркшира, чтобы остановиться у меня. Письма, сообщающего о ее приезде, я не получил, и мы должны срочно найти ей компаньонку. Кого вы можете предложить?
— Ваша подопечная, милорд?
В этом тихом вопросе слышалось удивление, но Тина ясно поняла, о чем подумала миссис Браунинг, войдя в комнату, и почувствовала, как краска заливает ее щеки.
— Да, моя подопечная, — повторил лорд Уинчингем. — Разумеется, Брауни, вы, которая помнит все, не забыли полковника Крума и тот факт, что он спас мне жизнь, когда я участвовал в войне с Америкой. Я четко помню, как рассказывал вам об этом по возвращении домой.
Полковник Крум, милорд? Разумеется, я помню этот случай. Ваша светлость рассказывал о нем вашему отцу сразу по возвращении. А это его дочь? — И она повернулась к Тине с совершенно иным выражением лица.
— Тина, позвольте вам представить миссис Браунинг, мою домоправительницу, — официальным тоном произнес лорд Уинчингем.
У него сверкнули глаза, когда он заметил, как энергично миссис Браунинг пожала Тине протянутую руку.
— Мы всегда будем благодарны вашему отцу, мисс, за его мужество и благородство, — сказала миссис Браунинг.
— Спасибо, — тихо ответила Тина. — Он был ранен в том бою, но часто вспоминал о его светлости и о том, как он был рад спасти своего друга.
— Мы все были рады, мисс. Его светлость, несмотря на протесты отца, настоял на том, чтобы отправиться со своим полком в Америку, и мы очень обрадовались, когда он вернулся.
— Вы заставили меня расчувствоваться, — буркнул лорд Уинчингем. — Ну думайте же, Брауни! Кто сможет сопровождать мисс Крум? Есть у меня родственники, которые соответствуют этой задаче? Насколько я припоминаю, все они старые ведьмы с постными лицами, которые считают, что будут гореть в адском огне, если переступят порог этого дома.
— Ну зачем вы так говорите, милорд? — упрекнула его миссис Браунинг. — Вы не были особенно добры и внимательны к вашим родственникам и прекрасно это знаете. Ваша тетушка, леди Харрогейт, была глубоко возмущена, когда в последний свой приезд обнаружила, что вы не только забыли ее увещевания, но и водитесь с совершенно… неподходящей компанией.
Лорд Уинчингем запрокинул голову.
— Я помню, какое лицо было у моей тетушки, когда она увидела мою компанию, как вы это называете.
У меня нет никакого желания просить ее сопровождать мисс Крум.
— Боюсь, кандидатуру ее светлости не стоит даже обсуждать, — согласилась миссис Браунинг. — Дайте подумать. Как насчет кузины вашей светлости, графини Лейзонби? Она вот уже два года вдова.
Лорд Уинчингем схватился за голову:
— Умоляю, только не Сибилла Лейзонби! Если кто-то и признался в самых недвусмысленных выражениях, как не любит и презирает меня, то это миледи Лейзонби. В последнюю нашу встречу я сказал ей, что ничуть не удивлен смертью ее мужа. Я убежден, это было для него единственным способом обрести некоторый покой.
Тина хихикнула:
— Вы действительно так считаете?
— Мне очень жаль, мисс, — вмешалась миссис Браунинг, — но его светлость умеет настраивать против себя своих родственников.
— Должен же быть кто-то, — настаивал лорд Уинчингем, — кого я не оскорбил. Брауни, вы же всех их знаете!
— Знаю, ваша светлость! Как насчет миссис Ловелл?
— Анна? — спросил лорд Уинчингем.
— Да, милорд. Ваша кузина Анна — милая, приятная леди. Совсем молоденькую, ее выдали замуж за полковника Ловелла, ровесника ее отца. Полагаю, она была с ним очень несчастлива. У них в браке не было детей, и когда его убили в уличной драке, сомневаюсь, чтобы кто-нибудь о нем сильно горевал.
— Да, Анна! Я ее смутно помню, — признался лорд Уинчингем. — Она, конечно, очень молода?
— Нет, милорд, ей уже, должно быть, за тридцать пять.
— Я лет десять ее не видел. Вы не знаете, где она может быть?
— Миссис Ловелл иногда удостаивает меня визитом, — сообщила миссис Браунинг. — У нее на руках семья, а после смерти мужа она впала в глубокую нужду. Занимается шитьем, чтобы восполнить доход, растраченный ее мужем. Она отремонтировала несколько штор для нашего дома. Я не говорила об этом вашей светлости, но чувствовала, что вы это одобрите.
— Анна зарабатывает на жизнь шитьем? — удивился лорд Уинчингем. — Что же вы мне не сказали, Брауни? Я бы ей помог.
— Мне кажется, милорд, миссис Ловелл слишком горда, чтобы принять благотворительную помощь, — заявила миссис Браунинг тоном, не допускающим возражений. — Но если вы предложите ей стать компаньонкой мисс Крум, это совсем другое дело.
— Брауни, вы гений! — воскликнул он. — Немедленно пошлите за ней карету, а еще лучше съездите к ней сами! Объясните, что дело очень важное. Она далеко живет?
— В Челси, милорд. — По лицу его светлости она поняла, что это место не вызвало у него приятных воспоминаний, и продолжила: — Я сама поеду к миссис Ловелл и объясню ей ситуацию. Надеюсь, обратно мы вернемся вместе.
— Скажите ей, что я обязательно должен это сделать! — глухо проговорил лорд Уинчингем. — Предложите ей любые деньги, соглашайтесь на любые условия, только привезите ее сюда!
— Сделаю все, что смогу, милорд. — Миссис Браунинг присела в реверансе и обратилась к Тине: — Если хотите подняться и умыться с дороги, мисс, я с удовольствием провожу вас, прежде чем уехать.
— Этого мне хочется больше всего на свете! — откликнулась Тина. — В дилижансе, разумеется, было очень грязно, а на постоялых дворах условия не очень комфортные. — Немного помолчав, она оглядела комнату. — Никогда не думала, что в доме может быть так красиво!
— Вы не видели Уинч, мисс, — гордо заявила миссис Браунинг. — Матушка его светлости не раз говаривала, что это один из самых красивых домов в стране!
Лорд Уинчингем смотрел, как обе женщины выходили из комнаты. Ему так и хотелось крикнуть: «Если не произойдет чуда, Уинч придется продать!» И вдруг ясно осознал, что это означает. Неужели и впрямь из-за того, что он оказался последним глупцом, будут уничтожены традиции, освященные веками?
Мысль об этом была невыносима. Он подошел к открытому окну и выглянул в сад.
Стояла мягкая, приятная весенняя погода. Легкий ветерок шевелил желтые нарциссы, солнце припекало, и он вспомнил лужайки Уинча, спускающиеся к озеру. Скоро свершится весеннее чудо — расцветут сирень, рододендроны и азалии. Он почти видел наяву их отражение в серебристой воде, белых и черных лебедей, гордо проплывающих под мостом, ведущим в парк.
Как же счастлив он был там в детстве! Но с годами его стал манить Лондон. А потом все больше и больше захватывал водоворот светской жизни. Он швырял деньги направо и налево, словно они текли к нему из неиссякаемого источника.
Принц Уэльский всегда был в долгах. И в среде его приближенных тоже зародилась мода подражать его сумасбродствам и с притворным ужасом кричать на каждом шагу, что кредиторы осаждают твой дом.
Лошади, женщины, карты! На все эти атрибуты роскошной жизни уходило немало денег. Теперь со всем этим придется расстаться! Он достиг рубежа, который ему не преодолеть! Для него скачки закончились!
Уинчингем думал о Тине почти с раздражением. Она лишь оттягивает момент, когда ему придется пустить себе пулю в лоб или затеряться в глубинах континента. Он был совершенно искренен, утверждая, что никогда не позволит покровительствовать себе людям, к которым раньше относился снисходительно. Так что, вероятно, самый лучший выход — здесь и сейчас приставить дуэльный пистолет к виску!
Из задумчивости его вывел тихий голос, раздавшийся за спиной.
— Теперь я выгляжу немного моднее? — спросила Тина.
«Обернувшись, он увидел ее улыбающееся личико. Волосы были причесаны умелыми руками. Безусловно, это постаралась горничная миссис Браунинг. На белые плечи накинута свежая муслиновая косынка, к корсажу приколота розовая камелия, несомненно срезанная в оранжерее.
— Чудесный у вас дом! — воскликнула она прежде, чем он сумел что-либо сказать. — Миссис Браунинг позволила мне заглянуть в гостиную наверху. Как мне хочется увидеть зажженные свечи и пары, танцующие на этом великолепно отполированном полу!
— Развлечения стоят денег, — мрачно напомнил лорд Уинчингем, — и у нас нет времени на восторги по поводу моего дома.
— Месяц, — повторила Тина, — это все, о чем я прошу!
Черт возьми, мне кажется, вы явились из преисподней, чтобы искушать меня! — сердито воскликнул лорд Уинчингем. — Из всей этой затеи ничего не
выйдет, кроме дополнительных долгов. А если вы и найдете себе мужа, он, скорее всего, не расстанется и с пенни из своего богатства!
— Вы излишне пессимистичны, — возразила она.
— А ваш оптимизм не тверже блуждающего огонька, — отрезал лорд Уинчингем.
Услышав голос в двери, оба вздрогнули.
— Я прервал личную беседу или разрешите войти?
Пересекая комнату, к ним подошел молодой человек с нарумяненным лицом и одетый по последней моде. Яркий вышитый пояс, ослепительный лазурно-голубой камзол, а в руках маленькая меховая муфточка, как у французов с континента.
Лорд Уинчингем сердито посмотрел на него:
— Доброе утро, Клод. Что вам от меня нужно? Нежданный гость негромко хихикнул:
— Вы не очень-то вежливы, дорогой кузен, и, безусловно, не очень гостеприимны. Я пришел, чтобы повидаться с вами, а в ответ получаю лишь злобный взгляд! Вы мне даже руки не протянули! Вам, как главе семьи, следовало бы быть более доступным.
— Боюсь, мне сейчас не до ваших острот, — отрезал лорд Уинчингем. — Если вы пришли по причине, о которой я догадываюсь, могу избавить вас от хлопот, сразу сказав «нет»!
Молодой человек в ужасе поднял муфту.
— Прошу вас, дорогой кузен, — запротестовал он, — не оправдывайте вашего имени. Я всегда считал, что имя Стерн вам не подходит. Сегодня я в этом не уверен. Да, я приехал обсудить с вами личный вопрос, но, вижу, вы уже заняты. — Он повернулся, посмотрел на Тину и, порывшись в кружевах шейного платка, извлек оттуда лорнет в бриллиантовой оправе и поднес к правому глазу.
Лорду Уинчингему ничего не оставалось делать, как сказать:
— Тина, позвольте представить вам моего кузена Клода Уинчингема. Клод, это Тина Крум, моя подопечная, которая только что приехала в Лондон.
— Ваша подопечная?! — воскликнул Клод. — Никогда не знал, что у вас есть подопечная! К вашим услугам, мисс! — Он изысканно поклонился, а Тина присела в реверансе. — А можно спросить, откуда вы приехали?
— Нельзя, — рявкнул лорд Уинчингем. — Говорю вам, Клод, я занят, мне не до вас. Если хотите видеть меня, приходите примерно через неделю и, пожалуйста, предупредите заранее.
— Ну, ну, дорогой кузен, не говорите со мной так, — взмолился тот. — Я должен поговорить с вами сейчас, это очень срочно.
— Я и раньше слышал эти слова, — резко напомнил лорд Уинчингем, — и хорошо знаю, что они значат. Отвечаю вам: «Нет!» Я не могу одолжить вам ни гинеи, да если бы и мог, не стал бы бросать их в бездонную яму ваших сумасбродств.
— Но ведь вы не хотели бы видеть меня во «Флите», дорогой кузен? — жалобно произнес Клод. — А именно это, боюсь, может случиться. — Он посмотрел на Тину: — Простите, что мы говорим так бесцеремонно, но у меня нет выбора. Мой дорогой кузен очень суров! Если он выставит меня за дверь, а он на это вполне способен, меня, скорее всего, ждет «Флит» — ужасная, некомфортабельная тюрьма, в которую легко попасть, но из которой нелегко выйти.
— Я слышала ужасные вещи о тюрьме «Флит», — отозвалась она. — Вы действительно можете туда попасть?
— Вполне, — подтвердил Клод. С него мгновенно спала напускная спесь, и он превратился в испуганного молодого человека, отчаянно нуждающегося в помощи.
— Сколько на этот раз? — поинтересовался лорд Уинчингем.
Кузен Клод с готовностью извлек из внутреннего кармана листок бумаги.
— Это всего лишь счет на пятьсот гиней, — пояснил он, — но я не могу больше задерживать оплату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Тина не уловила скрытого смысла его слов.
— Если мы оба несведущи, то нам следует с кем-то посоветоваться, — вздохнула она.
— По крайней мере, я знаю, что вам нужно подыскать компаньонку, — заметил лорд Уинчингем.
Тина печально посмотрела на него:
— В самом деле? Когда рядом находится женщина, это всегда осложняет положение!
— Но вы не можете остаться в этом доме без сопровождения женщины! — возмутился он.
— Я думала, коли я ваша подопечная, а вы такой старый… — запинаясь, начала она.
— Старый?! — Вопрос прозвучал как пистолетный выстрел. — Старый? — переспросил он. — Да будет вам известно, юная леди, что мне еще нет двадцати девяти лет!
Ему показалось, что Тина изумленно воззрилась на него.
— Тоже мне, старый! — проворчал он, но потом, поглядев в зеркало, увидел лицо, которое ни в коем случае нельзя было назвать молодым. Под глазами пролегли глубокие морщины. Некоторые, вероятно, возникли от вечного недосыпания, но многие являлись результатом огромного количества выпитого бренди и выкуренных папирос в игорных комнатах и на бурных вечеринках с дамами вроде Клио. Всем этим он сильно злоупотреблял последние пять лет.
Лорд Уинчингем с отвращением разглядывал себя. И вдруг его пронзила тоска по Уинчу, его зеленому, прохладному парку, где всегда веет свежий ветерок, по серебристой глади озера, по флагу над домом.
Каким же он был глупцом, растрачивая свои молодые годы в Лондоне, когда мог бы жить в деревне, дышать свежим воздухом, носиться по полям на лошади и принимать участие в местных скачках!
За спиной раздался голос:
— Простите, если я обидела вас. Просто я считала, раз вы мой опекун, то вам должно быть много лет. Ну и, конечно, сейчас в вашей жизни не самый лучший момент.
— Не стоит извиняться, — резко прервал ее лорд Уинчингем, сердясь не на Тину, а на себя. — Давайте поставим точки над «i». Компаньонка вам необходима, и ее надо найти незамедлительно!
Ухмыльнувшись, он подумал, как мало шансов блистать в свете будет у Тины, если обществу станет известно, что она хоть несколько часов пробыла с ним наедине. Он прекрасно знал свою репутацию. Она не хуже и не лучше, чем у любого повесы из свиты принца Уэльского, и, тем не менее, любая молодая незамужняя женщина, замеченная в его обществе, тоже не может рассчитывать на приличную репутацию. Если немедленно не найти для Тины компаньонку, она, скорее всего, никогда не будет вхожа в лучшие дома Лондона. Не глядя на девушку, лорд отчаянно зазвонил в колокольчик.
— Чего вы хотите? — с некоторой опаской спросила она.
Он не ответил, но дверь почти мгновенно отворилась, и на пороге возник лакей.
— Приведите ко мне миссис Браунинг, — распорядился Уинчингем.
— Хорошо, милорд.
Дверь закрылась, и Тина полюбопытствовала:
— Кто такая миссис Браунинг?
— Моя домоправительница, — пояснил он. — Она служит нашей семье более двадцати пяти лет. Мне кажется, миссис Браунинг согласится помочь найти вам компаньонку. Смотрите не болтайте при ней лишнего! У Брауни, так я звал ее в детстве, ястребиные глаза и способность докапываться до истины, как бы хорошо вы ее ни прятали!
— Звучит устрашающе, — заметила Тина. Лорд Уинчингем удивленно взглянул на нее:
— Неужели вас может что-то напугать? Вы осмелились одна приехать сюда в дилижансе, не побоялись попросить представить вас в свете, не испугались предложить самый безумный, фантастический план моего спасения. А теперь опасаетесь моей домоправительницы?
Тина очаровательно улыбнулась ему:
— Очевидно, я просто немного боюсь женщин!
Он невольно рассмеялся. Несомненно, его подопечная — проницательная девушка, совершенно не похожая на тех, которых он всегда избегает. Лорд понимал, что, признаваясь в своем страхе перед женщинами, она не лукавит. Должно быть, мужчины относились к ней более дружелюбно, нежели представительницы прекрасного пола. В ее крохотной фигурке есть что-то неуловимо привлекательное, а прозрачные большие глаза, пухлый детский рот и крохотные ручки просто очаровательны. Вероятно, подумал он с необычной для него проницательностью, женщины чувствуют в этой крошке недюжинную волю, несмотря на внешнюю беспомощность.
Тина не ошиблась насчет миссис Браунинг. Та действительно производила устрашающее впечатление в своем шуршащем черном шелковом платье, со связкой ключей на поясе и суровым, морщинистым, неулыбчивым лицом.
Она вошла в комнату и вежливо, но с достоинством присела в реверансе.
— Брауни, мне нужна ваша помощь, — обратился к ней лорд Уинчингем.
Если ее сердце и смягчилось от этого уменьшительного имени, то она этого не показала и ответила:
— Я всегда готова служить вашей светлости чем только могу.
— Не будьте столь официальны, Брауни, — попросил он, — и попытайтесь стать немного более снисходительной. Мы в затруднительном положении. Это мисс Кристина Крум, моя подопечная, она приехала из Йоркшира, чтобы остановиться у меня. Письма, сообщающего о ее приезде, я не получил, и мы должны срочно найти ей компаньонку. Кого вы можете предложить?
— Ваша подопечная, милорд?
В этом тихом вопросе слышалось удивление, но Тина ясно поняла, о чем подумала миссис Браунинг, войдя в комнату, и почувствовала, как краска заливает ее щеки.
— Да, моя подопечная, — повторил лорд Уинчингем. — Разумеется, Брауни, вы, которая помнит все, не забыли полковника Крума и тот факт, что он спас мне жизнь, когда я участвовал в войне с Америкой. Я четко помню, как рассказывал вам об этом по возвращении домой.
Полковник Крум, милорд? Разумеется, я помню этот случай. Ваша светлость рассказывал о нем вашему отцу сразу по возвращении. А это его дочь? — И она повернулась к Тине с совершенно иным выражением лица.
— Тина, позвольте вам представить миссис Браунинг, мою домоправительницу, — официальным тоном произнес лорд Уинчингем.
У него сверкнули глаза, когда он заметил, как энергично миссис Браунинг пожала Тине протянутую руку.
— Мы всегда будем благодарны вашему отцу, мисс, за его мужество и благородство, — сказала миссис Браунинг.
— Спасибо, — тихо ответила Тина. — Он был ранен в том бою, но часто вспоминал о его светлости и о том, как он был рад спасти своего друга.
— Мы все были рады, мисс. Его светлость, несмотря на протесты отца, настоял на том, чтобы отправиться со своим полком в Америку, и мы очень обрадовались, когда он вернулся.
— Вы заставили меня расчувствоваться, — буркнул лорд Уинчингем. — Ну думайте же, Брауни! Кто сможет сопровождать мисс Крум? Есть у меня родственники, которые соответствуют этой задаче? Насколько я припоминаю, все они старые ведьмы с постными лицами, которые считают, что будут гореть в адском огне, если переступят порог этого дома.
— Ну зачем вы так говорите, милорд? — упрекнула его миссис Браунинг. — Вы не были особенно добры и внимательны к вашим родственникам и прекрасно это знаете. Ваша тетушка, леди Харрогейт, была глубоко возмущена, когда в последний свой приезд обнаружила, что вы не только забыли ее увещевания, но и водитесь с совершенно… неподходящей компанией.
Лорд Уинчингем запрокинул голову.
— Я помню, какое лицо было у моей тетушки, когда она увидела мою компанию, как вы это называете.
У меня нет никакого желания просить ее сопровождать мисс Крум.
— Боюсь, кандидатуру ее светлости не стоит даже обсуждать, — согласилась миссис Браунинг. — Дайте подумать. Как насчет кузины вашей светлости, графини Лейзонби? Она вот уже два года вдова.
Лорд Уинчингем схватился за голову:
— Умоляю, только не Сибилла Лейзонби! Если кто-то и признался в самых недвусмысленных выражениях, как не любит и презирает меня, то это миледи Лейзонби. В последнюю нашу встречу я сказал ей, что ничуть не удивлен смертью ее мужа. Я убежден, это было для него единственным способом обрести некоторый покой.
Тина хихикнула:
— Вы действительно так считаете?
— Мне очень жаль, мисс, — вмешалась миссис Браунинг, — но его светлость умеет настраивать против себя своих родственников.
— Должен же быть кто-то, — настаивал лорд Уинчингем, — кого я не оскорбил. Брауни, вы же всех их знаете!
— Знаю, ваша светлость! Как насчет миссис Ловелл?
— Анна? — спросил лорд Уинчингем.
— Да, милорд. Ваша кузина Анна — милая, приятная леди. Совсем молоденькую, ее выдали замуж за полковника Ловелла, ровесника ее отца. Полагаю, она была с ним очень несчастлива. У них в браке не было детей, и когда его убили в уличной драке, сомневаюсь, чтобы кто-нибудь о нем сильно горевал.
— Да, Анна! Я ее смутно помню, — признался лорд Уинчингем. — Она, конечно, очень молода?
— Нет, милорд, ей уже, должно быть, за тридцать пять.
— Я лет десять ее не видел. Вы не знаете, где она может быть?
— Миссис Ловелл иногда удостаивает меня визитом, — сообщила миссис Браунинг. — У нее на руках семья, а после смерти мужа она впала в глубокую нужду. Занимается шитьем, чтобы восполнить доход, растраченный ее мужем. Она отремонтировала несколько штор для нашего дома. Я не говорила об этом вашей светлости, но чувствовала, что вы это одобрите.
— Анна зарабатывает на жизнь шитьем? — удивился лорд Уинчингем. — Что же вы мне не сказали, Брауни? Я бы ей помог.
— Мне кажется, милорд, миссис Ловелл слишком горда, чтобы принять благотворительную помощь, — заявила миссис Браунинг тоном, не допускающим возражений. — Но если вы предложите ей стать компаньонкой мисс Крум, это совсем другое дело.
— Брауни, вы гений! — воскликнул он. — Немедленно пошлите за ней карету, а еще лучше съездите к ней сами! Объясните, что дело очень важное. Она далеко живет?
— В Челси, милорд. — По лицу его светлости она поняла, что это место не вызвало у него приятных воспоминаний, и продолжила: — Я сама поеду к миссис Ловелл и объясню ей ситуацию. Надеюсь, обратно мы вернемся вместе.
— Скажите ей, что я обязательно должен это сделать! — глухо проговорил лорд Уинчингем. — Предложите ей любые деньги, соглашайтесь на любые условия, только привезите ее сюда!
— Сделаю все, что смогу, милорд. — Миссис Браунинг присела в реверансе и обратилась к Тине: — Если хотите подняться и умыться с дороги, мисс, я с удовольствием провожу вас, прежде чем уехать.
— Этого мне хочется больше всего на свете! — откликнулась Тина. — В дилижансе, разумеется, было очень грязно, а на постоялых дворах условия не очень комфортные. — Немного помолчав, она оглядела комнату. — Никогда не думала, что в доме может быть так красиво!
— Вы не видели Уинч, мисс, — гордо заявила миссис Браунинг. — Матушка его светлости не раз говаривала, что это один из самых красивых домов в стране!
Лорд Уинчингем смотрел, как обе женщины выходили из комнаты. Ему так и хотелось крикнуть: «Если не произойдет чуда, Уинч придется продать!» И вдруг ясно осознал, что это означает. Неужели и впрямь из-за того, что он оказался последним глупцом, будут уничтожены традиции, освященные веками?
Мысль об этом была невыносима. Он подошел к открытому окну и выглянул в сад.
Стояла мягкая, приятная весенняя погода. Легкий ветерок шевелил желтые нарциссы, солнце припекало, и он вспомнил лужайки Уинча, спускающиеся к озеру. Скоро свершится весеннее чудо — расцветут сирень, рододендроны и азалии. Он почти видел наяву их отражение в серебристой воде, белых и черных лебедей, гордо проплывающих под мостом, ведущим в парк.
Как же счастлив он был там в детстве! Но с годами его стал манить Лондон. А потом все больше и больше захватывал водоворот светской жизни. Он швырял деньги направо и налево, словно они текли к нему из неиссякаемого источника.
Принц Уэльский всегда был в долгах. И в среде его приближенных тоже зародилась мода подражать его сумасбродствам и с притворным ужасом кричать на каждом шагу, что кредиторы осаждают твой дом.
Лошади, женщины, карты! На все эти атрибуты роскошной жизни уходило немало денег. Теперь со всем этим придется расстаться! Он достиг рубежа, который ему не преодолеть! Для него скачки закончились!
Уинчингем думал о Тине почти с раздражением. Она лишь оттягивает момент, когда ему придется пустить себе пулю в лоб или затеряться в глубинах континента. Он был совершенно искренен, утверждая, что никогда не позволит покровительствовать себе людям, к которым раньше относился снисходительно. Так что, вероятно, самый лучший выход — здесь и сейчас приставить дуэльный пистолет к виску!
Из задумчивости его вывел тихий голос, раздавшийся за спиной.
— Теперь я выгляжу немного моднее? — спросила Тина.
«Обернувшись, он увидел ее улыбающееся личико. Волосы были причесаны умелыми руками. Безусловно, это постаралась горничная миссис Браунинг. На белые плечи накинута свежая муслиновая косынка, к корсажу приколота розовая камелия, несомненно срезанная в оранжерее.
— Чудесный у вас дом! — воскликнула она прежде, чем он сумел что-либо сказать. — Миссис Браунинг позволила мне заглянуть в гостиную наверху. Как мне хочется увидеть зажженные свечи и пары, танцующие на этом великолепно отполированном полу!
— Развлечения стоят денег, — мрачно напомнил лорд Уинчингем, — и у нас нет времени на восторги по поводу моего дома.
— Месяц, — повторила Тина, — это все, о чем я прошу!
Черт возьми, мне кажется, вы явились из преисподней, чтобы искушать меня! — сердито воскликнул лорд Уинчингем. — Из всей этой затеи ничего не
выйдет, кроме дополнительных долгов. А если вы и найдете себе мужа, он, скорее всего, не расстанется и с пенни из своего богатства!
— Вы излишне пессимистичны, — возразила она.
— А ваш оптимизм не тверже блуждающего огонька, — отрезал лорд Уинчингем.
Услышав голос в двери, оба вздрогнули.
— Я прервал личную беседу или разрешите войти?
Пересекая комнату, к ним подошел молодой человек с нарумяненным лицом и одетый по последней моде. Яркий вышитый пояс, ослепительный лазурно-голубой камзол, а в руках маленькая меховая муфточка, как у французов с континента.
Лорд Уинчингем сердито посмотрел на него:
— Доброе утро, Клод. Что вам от меня нужно? Нежданный гость негромко хихикнул:
— Вы не очень-то вежливы, дорогой кузен, и, безусловно, не очень гостеприимны. Я пришел, чтобы повидаться с вами, а в ответ получаю лишь злобный взгляд! Вы мне даже руки не протянули! Вам, как главе семьи, следовало бы быть более доступным.
— Боюсь, мне сейчас не до ваших острот, — отрезал лорд Уинчингем. — Если вы пришли по причине, о которой я догадываюсь, могу избавить вас от хлопот, сразу сказав «нет»!
Молодой человек в ужасе поднял муфту.
— Прошу вас, дорогой кузен, — запротестовал он, — не оправдывайте вашего имени. Я всегда считал, что имя Стерн вам не подходит. Сегодня я в этом не уверен. Да, я приехал обсудить с вами личный вопрос, но, вижу, вы уже заняты. — Он повернулся, посмотрел на Тину и, порывшись в кружевах шейного платка, извлек оттуда лорнет в бриллиантовой оправе и поднес к правому глазу.
Лорду Уинчингему ничего не оставалось делать, как сказать:
— Тина, позвольте представить вам моего кузена Клода Уинчингема. Клод, это Тина Крум, моя подопечная, которая только что приехала в Лондон.
— Ваша подопечная?! — воскликнул Клод. — Никогда не знал, что у вас есть подопечная! К вашим услугам, мисс! — Он изысканно поклонился, а Тина присела в реверансе. — А можно спросить, откуда вы приехали?
— Нельзя, — рявкнул лорд Уинчингем. — Говорю вам, Клод, я занят, мне не до вас. Если хотите видеть меня, приходите примерно через неделю и, пожалуйста, предупредите заранее.
— Ну, ну, дорогой кузен, не говорите со мной так, — взмолился тот. — Я должен поговорить с вами сейчас, это очень срочно.
— Я и раньше слышал эти слова, — резко напомнил лорд Уинчингем, — и хорошо знаю, что они значат. Отвечаю вам: «Нет!» Я не могу одолжить вам ни гинеи, да если бы и мог, не стал бы бросать их в бездонную яму ваших сумасбродств.
— Но ведь вы не хотели бы видеть меня во «Флите», дорогой кузен? — жалобно произнес Клод. — А именно это, боюсь, может случиться. — Он посмотрел на Тину: — Простите, что мы говорим так бесцеремонно, но у меня нет выбора. Мой дорогой кузен очень суров! Если он выставит меня за дверь, а он на это вполне способен, меня, скорее всего, ждет «Флит» — ужасная, некомфортабельная тюрьма, в которую легко попасть, но из которой нелегко выйти.
— Я слышала ужасные вещи о тюрьме «Флит», — отозвалась она. — Вы действительно можете туда попасть?
— Вполне, — подтвердил Клод. С него мгновенно спала напускная спесь, и он превратился в испуганного молодого человека, отчаянно нуждающегося в помощи.
— Сколько на этот раз? — поинтересовался лорд Уинчингем.
Кузен Клод с готовностью извлек из внутреннего кармана листок бумаги.
— Это всего лишь счет на пятьсот гиней, — пояснил он, — но я не могу больше задерживать оплату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22