Ее светлые волосы рассылались по плечам. Она нетерпеливо зачесала их назад со лба и, взяв подсвечник с горящей свечой, бесшумно открыла дверь спальни.
На лестничной площадке было темно. Кто-то погасил свечи в коридоре, на лестнице и в холле.
Тина почувствовала теплый аромат пчелиного воска и весенних цветов. Во всем доме стояла сонная тишина, которая всегда наступает ночью в старинных домах, создавая впечатление, будто они тоже спят, как живые существа.
Она медленно спустилась по лестнице и прошла по холлу, почти бесшумно ступая по восточным коврам, покрывающим полированные доски.
Но, открыв дверь в библиотеку, Тина увидела в комнате свет. Внутри у нее все похолодело. В дальнем конце, у камина, спиной к ней стоял человек. Свою свечу он поставил на камин, поэтому ей был виден только его силуэт. Она решила, что это лорд Уинчингем, но потом, когда мужчина повернул голову, узнала в нем Клода.
Инстинкт, должно быть, подсказал ему, что в библиотеку кто-то вошел — ведь она не издала ни звука. — Господи! — воскликнул он. — Что вы здесь делаете? — В его голосе явно звучало удивление.
— То же самое я хотела спросить у вас, — отозвалась Тина. Ее страх прошел, когда она узнала Клода. — Я думала, это вор.
— Вероятно, так оно и есть, — почти с вызовом произнес Клод. — Но вы, почему вы здесь?
— Мы приехали сегодня, потому что доктора сочли, что лорду Уинчингему будет лучше в деревне, — пояснила Тина. — Вы разве не знаете, что в него стреляли? — Она наблюдала за лицом Клода, подняв свечу немного выше и подойдя к нему.
— Да, да, я слышал о происшествии, — быстро ответил он.
— Вы не слышали о нем, — с упреком поправила его Тина. — Вы о нем знали, не так ли? Вы сделали это и бежали именно сюда, потому что думали, что вас здесь никто не будет искать! — Она говорила беспощадно, и в голосе ее звучало обвинение.
Тина думала, что Клод станет оправдываться, но он даже не смотрел ей в глаза.
— Вы говорите вздор! — взорвался он. — Зачем мне стрелять в Стерна? Во всяком случае, насколько я понимаю из ваших слов, он жив?
— А вы надеялись, что мертв, не так ли? — съязвила Тина. — Так и было бы, если бы пуля не попала в его пуговицу! Как вы могли решиться на столь возмутительный поступок?
— Я этого не делал! — огрызнулся Клод. — Я ни в чем не признаюсь, а вы не можете доказать, что я в него стрелял!
— Да, я не могу этого доказать, — согласилась Тина, — но стреляли все-таки вы, и я знаю почему. Вы думаете, что, если он умрет, вам достанутся его деньги, думаете, что унаследуете Уинч. И полагаю, так как попытка убийства законного владельца оказалась безуспешной, теперь вы пытаетесь украсть все, что можете, пока он еще достаточно слаб и не может вам помешать?
Она говорила с такой яростью и гневом, что Клод испугался.
— Я кто угодно, — с негодованием заявил он, — но не мелкий воришка!
— Вы убийца! — парировала Тина. — Только убийство не состоялось. Если вы не собираетесь ничего красть, тогда что вы делаете здесь, пробравшись сюда глубокой ночью?
Глянув на окно, она увидела, что оно открыто и одна из штор отодвинута.
— Если хотите знать правду, — Клод пытался говорить с достоинством, — я ищу сокровище!
— Сокровище? Что еще за сокровище? — удивилась Тина.
— Принадлежащее нашей семье, — ответил он. — Только оно может спасти меня! Если мне удастся его найти, я его возьму, не сказав Стерну ни слова. Находки принадлежат тому, кто их находит, а если он не может найти сокровище, то почему бы не попытаться мне?
— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Тина.
А вам не рассказывали? — с раздражением полюбопытствовал Клод. — В эту историю посвящают каждого, кто приезжает в этот дом. Уинчингемы спрятали сокровище прежде, чем отправиться в Вустер сражаться за короля Карла. Но все они погибли, за исключением одного десятилетнего ребенка, который вместе с матерью бежал во Францию. Когда в Англии началась Реставрация, он сюда вернулся. Получил назад Уинч и все свои владения, но не знал, где спрятано сокровище, и никто из оставшихся в живых не мог ему сказать! Поэтому на протяжении веков Уинчингемы ищут свое сокровище. Мы со Стерном в детстве тоже забавлялись этим. Став взрослым, он, полагаю, перестал верить в эту историю. Но я знаю, оно где-то здесь, и я его найду! Это единственное, что может меня спасти!
— И я должна верить, что все это правда? — отозвалась Тина. — А вдруг вы пришли для того, чтобы предпринять еще одну попытку убить вашего кузена? У меня большое желание позвать слуг, сказать им, что это вы стреляли в их хозяина, и попросить как можно скорее выставить вас отсюда!
— Если вы это сделаете, — нагло заявил Клод, — то я скажу, что вы назначили мне свидание в библиотеке, когда в доме все лягут спать. Вряд ли это пойдет на пользу вашей репутации!
Тине вдруг показалось, что Клод похож на загнанную в угол крысу, но она так сильно его презирала, что даже не рассердилась, а просто рассмеялась:
— Успокойтесь! Я не собираюсь звать слуг, потому что мне стыдно — не хочу, чтобы они увидели, как низко может пасть Уинчингем! Герцогиня знает, что стреляли именно вы. Когда я ее спросила: «Что вы собираетесь предпринять, чтобы найти стрелявшего в лорда Уинчингема?» — она очень просто ответила: «Думаю, будет лучше, если он скроется» — Тина помолчала, чтобы дать ему возможность оценить смысл сказанного, потом продолжила: — Ее светлость против скандала в семье, и я, разумеется, не стану усугублять положение.
Клод, сообразив, что угроза публичного разоблачения миновала, унял свой гонор и задумчиво посмотрел на Тину:
— А знаете, вы действительно хорошенькая! Почему бы вам не выйти за меня и спасти нас всех от многих неприятностей?
Она расхохоталась:
— Я не вышла бы за вас, даже если бы вы остались единственным мужчиной на земле! Так что не трудитесь зря! А что до поисков сокровища, то думаю, вам лучше убраться отсюда, пока вас не поймали. Вы знаете, как бдительно охраняет лорда Уинчингема его камердинер? Если он услышит в доме хоть малейший шум, то, безусловно, поднимет на ноги весь дом! Что тогда будет с вами?
— Хорошо, я уйду, — мрачно буркнул Клод, — но хочу вас предупредить, что приходил сюда раньше и приду еще! Я должен найти это сокровище! Оно где-то здесь, в доме, мы все об этом знаем. Куда же, черт возьми, эти идиоты его спрятали?
— Наверное, его уже давно нашли отряды Кромвеля, — предположила Тина.
— Нет, не нашли. Это точно известно. В дневнике генерала Ферфакса записано: «Мы весь день искали в Уинче знаменитое сокровище Уинчингемов, но ничего не нашли, хотя мои люди перерыли весь дом».
— Что ж, надеюсь, лорд Уинчингем найдет его раньше вас! — усмехнулась Тина.
— В таком случае я заставлю его поделиться! — огрызнулся Клод.
Тина вдруг взорвалась:
— Убирайтесь и оставьте в покое вашего кузена! Убирайтесь! Меня от вас тошнит! И знайте, если вы снова побеспокоите лорда Уинчингема, я передам вас в руки правосудия! Помните, я была в саду, когда вы в него стреляли, и я поклянусь, что видела, кто стрелял, и узнала вас!
— Ах вы маленькая тигрица! — ругнулся Клод. — Вы не знаете, что такое быть в отчаянии! Мне нужны Деньги, понимаете? А кто мне их даст? А вы, очевидно, Цепляетесь как за собственные деньги, так и за деньги Стерна!
Намек был совершенно прозрачным.
— Вон! — в ярости закричала Тина.
— Хорошо, хорошо, я уйду, но вы обо мне еще услышите!
Тина не удостоила его ответом. Она смотрела, как он вылезает через открытое окно и прыгает на террасу После этого захлопнула окно, задвинула шпингалет и пронаблюдала, как Клод удалялся по тенистому саду. Наверное, у него где-нибудь спрятана лошадь, подумала она, как и в тот вечер, когда он стрелял в лорда Уинчингема, и, вероятно, сегодня часть дня он проспал в одном из летних домиков в саду или, может быть, в местной гостинице, где его знают и наверняка ничего не скажут. Дождался ночи, зная, что, когда дом закроют и наступит тишина, у него есть возможность проникнуть сюда и приступить к поискам сокровища. Л существует ли оно на самом деле? Скорее всего, это одна из бесчисленных легенд, которые сочиняются о старых домах, — чуть ли не в каждом из них якобы припрятан клад. Но даже если это и так, спустя столько лет у Клода очень мало шансов что-нибудь найти.
На какое-то мгновение у Тины мелькнула мысль: как было бы замечательно, если бы сокровище действительно существовало, а они с лордом Уинчингемом его обнаружили! Тогда пришел бы конец всем их неприятностям: он выплатил бы свои долги, а ей не пришлось бы выходить за сэра Маркуса. Но она сразу же одернула себя: такое происходит только в сказках, а в реальной жизни замуж выходят лишь для того, чтобы избежать ненавистной участи гувернантки с мизерным жалованьем, на которое вряд ли купишь все необходимые свечи для этого дома.
Тина еще раз проверила шпингалет, чтобы удостовериться, что окно плотно закрыто, но вдруг заметила в нем дефект. Так вот почему Клоду удалось его открыть! Она задумалась: как обратить на это внимание домоправительницы, не показавшись слишком любопытной и назойливой?
Задернув шторы, Тина вернулась к столику, на котором стояла ее свеча. Свеча, зажженная Клодом, горела на камине. Она подошла к ней, чтобы задуть ее, посмотрела на сам камин. Ей захотелось дотронуться до камня и нащупать чувствительными пальцами какой-нибудь крошечный засов или пружину. Но не удержалась и рассмеялась. Несколько поколений Уинингемов искали именно в этом месте! Стоит ли продолжать поиски там, где другие ничего не нашли?
Тина задула свечу на камине и взяла свою. Было уже слишком поздно для того, чтобы выбирать книгу. Она прошла по холлу и медленно поднялась по лестнице. Ей было приятно думать, что она одержала верх над Клодом и выставила его из дома, но перед ее глазами по-прежнему стояло его злобное лицо, а в ушах угрожающе звучало: «Вы еще обо мне услышите»
Глава 7
На следующее утро Тина проснулась с дурным предчувствием, словно над ней висело тяжелое облако. Солнечный свет диссонансом ее настроению заливал комнату. Она встала и посмотрела в окно на цветущие в парке каштаны. Их розово-белые соцветия, похожие на свечи, устремлялись к голубому небу, а в озере отражались кусты рододендронов.
Почему, — спросила она себя вслух, — все прекрасное и созданное для счастья должно быть омрачено?
Ей казалось, что сэр Маркус с уверенным выражением лица, которое она, похоже, никогда не забудет стоит за ее спиной.
Тина поспешно оделась, спустилась вниз и узнала, что герцогиня провела беспокойную ночь, а потому просила ее не беспокоить до второй половины дня. А дворецкий сообщил, что его светлости немного легче и он надеется сегодня принять посетителей.
Тина прошла через холл и вышла в сад, где погуляла по берегу озера и полюбовалась лебедями, пожалев, что не захватила с собой хлеба. На это ушло, наверное больше часа, но, внезапно почувствовав несвойственное ей беспокойство, она вернулась в дом. Впрочем, Тина понимала, в чем дело. Как бы она ни старалась не думать об этом, ее мысли постоянно возвращались к одному и тому же отчаянному вопросу: какой выбор она должна сделать, чтоб» спасти и себя, и лорда Уинчингема?
Тина вошла в дом через боковую дверь и прошла по холлу мимо открытой двери гостиной, откуда доносились мужские голоса. Удивившись, кто бы это мог навестить их в столь ранний час, она остановилась и тут услышала:
— Это подойдет вам, Рапсон, ведь именно такое поместье вы искали, не правда ли?
— Конечно, подойдет, мистер Ламптон, — ответил другой голос. — А как скоро, вы полагаете, я смогу вступить во владение?
Некоторое время стояла тишина, потом первый, как догадалась Тина, мистер Ламптон, сказал:
— У лорда Уинчингема меньше трех недель на то, чтобы вернуть мне долг, но, как я уже вам объяснил, он не сможет найти деньги. У нас с ним один поверенный, и я очень трезво оцениваю его теперешнее положение. Поэтому, как только лорд откажется платить, Уинч будет вашим при условии, разумеется, что к тому времени будет составлена купчая.
— Я буду готов, — последовал ответ. — Уверяю вас, сэр, это именно такое поместье, какое я ищу. Могу даже сказать, это поместье, о котором я мечтал!
Почувствовав от закипающего внутри нее гнева прилив мужества, Тина отважно вошла в гостиную, где увидела двух мужчин, стоящих в дальнем конце комнаты у окна в сад. Она никогда не была в этой комнате, но поняла, что это приемная — здесь гости ждали, когда их примут.
— Доброе утро, джентльмены, — ледяным голосом поздоровалась Тина.
Мужчины обернулись. Ламптон оказался именно таким, каким она себе его и представляла: высокий, средних лет, с суховатым, жестким лицом расчетливого игрока. Его собеседник был низеньким и толстым. Тина с первого взгляда угадала в нем человека, который сделал себя сам, — богатого землевладельца с севера страны, мечтающего перебраться ближе к столице и войти в светское общество, полагая, что там он добьется значительно большего, чем в окружении людей, прекрасно осведомленных о его низком происхождении.
Оба джентльмена учтиво поклонились, Тина присела в неглубоком, почти небрежном реверансе. — Могу ли я чем-нибудь помочь вам? — спросила она. — Полагаю, вы слышали, что лорд Уинчингем нездоров и никого не принимает, а его бабушка, герцогиня, еще не встала.
— Мы приносим извинения за столь ранний визит, — невозмутимо отозвался мистер Ламптон, — но мой друг, мистер Рапсон, сегодня уезжает и очень хотел справиться о здоровье лорда Уинчингема.
— Уверена, его светлость будет очень признателен за заботу, — с сарказмом заметила Тина. — Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
— Дворецкий уже любезно предложил, — ответил мистер Ламптон. — Мы оба с удовольствием выпьем по бокалу вина, так как очень устали после трех часов, проведенных в дороге.
— Вы в самом деле приехали из Лондона? — удивилась Тина. — Какие там свежие сплетни? Или их черед еще не настал?
В глазах мистера Ламптона она прочла любопытство и некоторое недоумение. «Конечно, — подумала Тина, — ему очень трудно понять, кто я такая. Наверное, он не слышал о моем появлении в свете и о бале, устроенном герцогиней»-. Учтя это, она произнесла:
— Однако я ошиблась! Вы приехали не из Лондона, а откуда-то издалека. Я почти уверена, что кто-то упоминал о вашем отсутствии.
— Меня действительно не было в Лондоне. Я находился на севере у моего друга мистера Рапсона. Ему надо было встретиться со мной по очень важному вопросу, поэтому, невзирая на разгар сезона в Лондоне, я уехал к нему в Йорк. Путешествие оказалось не из легких, но, должен признаться, игра стоила свеч!
— Спасибо, спасибо! — заулыбался мистер Рапсон. — Я рад, что вам понравилось у меня, но я вам уже объяснил, что в последние пять лет у меня появились причины перебраться на юг!
— Да, да, вы мне говорили! — оборвал его мистер Ламптон, словно опасался, что тот может наговорить лишнего.
— Жаль, что вас не было! — с милой улыбкой произнесла Тина. — Вы пропустили самое потрясающее событие, происшедшее в Уинчингем-Хаус!
— Потрясающее событие? — насторожился мистер . Ламптон.
— Да! Разумеется, для вас в этом нет ничего особенного, но мой опекун, лорд Уинчингем, представлял меня Лондону, а его бабушка, герцогиня Хартингфорд, сопровождала меня. Был устроен великолепный бал! Многие говорили, что давно уже не видели такого великолепия!
— Бал в Уинчингем-Хаус?! — удивленно воскликнул мистер Ламптон.
— Все было в высшей степени изысканно! За обеденным столом сидело около сорока человек! Точно не помню. Я не могла оторвать глаз от золотых блюд, украшавших стол! Чудесная кухня, вина! Блюда следовали одно за другим! Вина меня не особенно интересовали, но джентльмены были от них в восторге!
— Это же стоило, наверное, целое состояние! — почти задыхаясь, воскликнул мистер Ламптон.
— Но это еще не все, — засмеялась Тина. — Наняли самый лучший оркестр Лондона, и котильоны пользовались баснословным успехом! — Ее воображение разыгралось не на шутку. Заметив недоверчивое выражение лица мистера Ламптона, она продолжила: — Все деревья и кусты в саду были украшены горящими свечами! А мое платье! О! Хотелось бы мне описать вам мое платье!
— Этот бал лорд Уинчингем устроил в вашу честь? — полюбопытствовал мистер Ламптон.
? — Конечно, ведь он мой опекун! Перед смертью мой отец поручил ему все заботы обо мне. — Тина вздохнула и потупила глаза. — Бедный отец очень боялся, что меня обманут или станут преследовать люди, которым нельзя доверять, например охотники за приданым. Поэтому он попросил своего друга, лорда Уинчингема, с которым служил в армии, позаботиться обо мне! — Она подняла глаза и, увидев выражение лица мистера Ламптона, еле сдержала смех.
— Так вы наследница? — прямолинейно и грубо спросил он.
Тина снова потупила глаза.
— Меня всегда учили не хвастать моим богатством, сэр, — жестко отрезала Тина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22