— И позвольте сказать вам, что я горд сопровождать вас!
— Сказать вы можете, — усмехнулась герцогиня, а я попытаюсь вам поверить! Женщине в любом возрасте приятно слышать комплименты, даже если она знает, что джентльмен, который их говорит, нахальный выскочка и за его сладкими речами кроются какие-то непонятные мотивы!
Ее проницательные старые глаза смотрели на сэра MapKvca, но тот лишь засмеялся:
— Мы понимаем друг друга. — И, взяв под руку, он проводил ее к карете.
Партнером Тины оказался серьезный молодой человек, который рассказал ей, что его отец только что купил ему офицерский чин в армии.
— Вы рады? — полюбопытствовала она. Он помотал головой:
— Это будет смертельно скучно. Похоже, войны нигде нет; а единственное, что меня интересует, — это война.
— А почему вы так уверены, что мир продлится долго?
— Я молюсь, чтобы он не продлился долго, — ответил он, — но надежды на войну, даже небольшую, почти нет. Наши дипломаты сейчас стали слишком опытными. Вместо того чтобы сражаться, они говорят.
— Для меня это предпочтительнее, — призналась Тина, вспомнив, как страдал ее отец от ран, полученных в Америке, и как чуть не погиб лорд Уинчингем.
Она пришла к заключению, что офицер и другая парочка, сидящая на противоположном сиденье, невыносимо скучны, и далее всю дорогу до Воксхолла предпочла не участвовать в общей беседе.
Освещенный сад, тихая игра оркестра, огромная ротонда, беседки с изысканно одетыми гостями — от всего этого у нее перехватывало дыхание. Тина сидела, почти раскрыв рот, смотрела и слушала как завороженная. Сопрано пело, как соловей. Развлечения были самые разные: заклинатели, акробаты и много всего другого. На обед подали всевозможные деликатесы. Но Тина, живо заинтересованная происходящим, даже не замечала, что она ест. Когда застолье закончилось, сэр Маркус предложил ей немного прогуляться по окрестностям, прежде чем разъехаться по домам.
Впоследствии Тина так и не могла объяснить себе, как все произошло. Неожиданно она оказалась в цветущем саду, освещенном только китайскими фонариками, наедине с сэром Маркусом. Заинтригованная окружающей красотой, Тина даже не поняла, как получилось, что они так далеко удалились от герцогини и остальных гостей.
Она с опаской огляделась и с внезапным испугом воскликнула:
— Должно быть, мы потеряли наших друзей! Давайте вернемся и поищем их!
— Надеюсь, они прекрасно обойдутся и без нас, — ответил сэр Маркус.
— Я уверена, они недалеко!
— В таком случае не стоит о них беспокоиться, — парировал он и взял ее под руку, увлекая на скамейку в беседке, игриво выглядывающую из густых кустов роз и жимолости.
Скамейка оказалась удобной. И хотя Тине хотелось поскорее убежать, ей это показалось недостойным. Она робко села, выпрямив спину, но сердце ее бешено забилось от страха.
— Я вас не съем, — спокойно заметил сэр Маркус.
— Нет, конечно нет. — Она заставила себя засмеяться, но не смогла встретиться с ним глазами; его лицо находилось слишком близко от ее лица, и смотрел он очень пристально.
— Вы слишком хороши и молоды, — сказал он неожиданно глубоким голосом и, пока Тина обдумывал? как на это отреагировать, добавил: — Но вы не настолько малы, чтобы неправильно меня понять. Я хочу Baс. Зачем нам играть в эти условности, наступать и отступать, отступать и наступать?
— По-моему, сэр, я не понимаю, о чем вы говорите, — пролепетала Тина, глядя в сад и моля Бога, что бы мимо кто-нибудь прошел.
— А по-моему, понимаете, — усмехнулся сэр Mapкус. — Когда вы собираетесь выйти за меня?
У Тины учащенно забилось сердце.
— СЛИШКОМ рано говорить о свадьбе, — чопорно произнесла она. — Мы только что познакомились.
— Я быстро принимаю решения, — заявил сэр Маркус. — Впервые увидев, как вы идете по мостовой на Беркли-сквер, я сразу же понял, что вы девушка, которую я хочу знать, девушка, которую я намерен знать очень, очень хорошо!
— Но это было только несколько дней назад, — напомнила Тина.
— Мне хватило этого времени, чтобы понять, чего мне хочется и что я намерен иметь, — отрезал он. Герцогиня поощряет мои ухаживания; она сама мне это сказала. А с вашим опекуном я поговорю, как только он будет в состоянии меня выслушать. Так зачем же нам все эти фокусы?
По-моему, нам нужно вернуться к гостям, — постаралась сменить она тему. — Герцогине может показаться странным, что я исчезла с вами. — Она встала, но поняла, что оказалась в плену, потому что его рука крепко держала ее за тонкую талию.
— Герцогиня поймет, — сказал он. — Послушайте меня хоть немного и не волнуйтесь! Вы молоды, но вы напуганы, вы хотите, чтобы вас добивались. Хорошо, я буду добиваться вас, но это пустая трата времени! Вы и так сможем пожениться, а ухаживания давайте оставим на потом!
В глубине души Тина знала, что именно этого она Я искала — человека, который, минуя условности, попросит ее руки меньше чем через две недели, чтобы она смогла спасти и себя, и лорда Уинчингема. И все же почему-то не могла заставить себя принять его предложение, а ведь сейчас оно, можно сказать, подарок судьбы! Как попавший в ловушку зверь, Тина лихорадочно пыталась найти какой-нибудь способ убежать, как-то выиграть время. — Я… я… я не знаю… что сказать, — наконец, заикаясь, пробормотала она.
— Почему бы не предоставить мне принять решение? — прямо спросил сэр Маркус.
Тина почувствовала, как он обнял ее за талию, и наконец, к своему ужасу, осознала, что он привлекает ее к себе. Вокруг никого не было, и только отдаленные звуки музыки говорили ей, что она не полностью наедине с этим человеком, чье присутствие ее тяготит.
Она отчаянно пыталась избежать неизбежного, но одна его рука уже крепко обвила ее, а другой он поднял ее крошечный острый подбородок. — Нет! Нет! — едва слышно шептала Тина, вне себя от охватившего ее отвращения. А он прижался губами к ее губам — толстыми, горячими, жадными губами, какими она себе их и представляла с первого взгляда. Она чувствовала, что ее сопротивление так же бесполезно, как сопротивление котенка, которого топят в ведре воды. Ей хотелось закричать от ужаса перед таким бесстыдством, но слова застряли у нее в горле. Тина смогла лишь презренно покориться, чувствуя полное унижение от прикосновения его рта и силы его рук. Она оказалась слабее стихии, увлекающей ее в темные глубины моря, из которых нет освобождения. Все ниже, ниже, ниже… Казалось, его губы высасывают из нее душу. Он горел желанием обладать ею. И Тина чувствовала, как он овладевает ею! Она пыталась спастись… пыталась… пыталась…
— Помоги мне, Господи, — молился где-то вдалеке ребенок. Тина не понимала, что это она сама молит о помощи. И вдруг с силой, неизвестно откуда взявшейся, начала отбиваться от него, толкаясь и царапаясь, стараясь застать его врасплох.
Наконец, он ослабил свою хватку.
— Нет! Нет! Нет!
Тина старалась громко закричать, но из ее кровоточащих губ вырвались лишь испуганные вздохи. Потом она услышала треск рвущегося платья, когда, наконец вырвавшись от него, побежала по темной тропинке, через толпу веселящихся гостей и дальше, дальше, бешено, неистово, не разбирая дороги, лишь бы оторваться от напугавшего ее дьявола.
Тина рыдала и почти выбилась из сил, когда в конце концов остановилась. Она понятия не имела, где находится. Знала только, что не слышит больше музыки и попала в темный лабиринт тисовых деревьев. На некоторое время прислонилась к дереву, пытаясь успокоить бешеное биение сердца, вырывающегося из груди, затянутой в корсет, плотно завязанный горничными.
Тина не чувствовала ничего, кроме собственного ужаса, и, когда кто-то заговорил с ней, она испуганно вздрогнула, потому что не слышала никаких шагов.
— Могу ли я вам чем-нибудь помочь, мадам? — осведомился мужской голос.
Обернувшись с опаской. Тина увидела рядом с собой молодого человека. Одет он был аккуратно, но чересчур модно, и она догадалась, что это не джентльмен, a, скорее всего, респектабельный клерк или хозяин магазина, возвращающийся после ночного развлечения. : Усилием воли Тина взяла себя в руки.
— Мне ст… страшно, сэр, — удалось произнести ей. — Я з… заблудилась.
— Здесь, в таком огромном саду, это немудрено, — сказал он. — Вам помочь найти ваших друзей или вашу карету?
— Мне нехорошо, — поделилась Тина. — Можно ли мне нанять карету, чтобы доехать до дома? Я не хочу портить удовольствие моим др… друзьям и просить их провожать меня.
Молодой человек нахмурился:
— Конечно, можно, но в такой час леди нежелательно ездить одной. Ночью полно разбойников и прочих опасностей.
— Ничего, я готова рискнуть!
— Тогда позвольте мне проводить вас, — вежливо предложил молодой человек.
Тина бросила на него испытующий взгляд. Было в нем что-то внушающее доверие, но даже если бы и не было, сейчас она предпочла бы остаться с ним, а не с сэром Маркусом.
— Мне бы не хотелось затруднять вас, сэр.
— Для меня это будет удовольствием, мадам!
Они вышли из зарослей тисовых деревьев на освещенную дорожку, ведущую к дальним воротам парка. Он нанял карету, подсадил ее и подождал, пока она не назвала свой адрес. Когда он садился в карету, Тина заметила на его лице удивление.
Уютно устроившись в уголке, Тина задумалась: не слишком ли опрометчиво она поступила, согласившись сесть в карету с незнакомым молодым человеком? А если он вор или, что более правдоподобно, соблазнитель, ищущий свои жертвы где угодно? Когда же он от кинулся на спинку сиденья рядом с ней, Тина поняла. что ее страхи безосновательны. Этот человек, проявивший к ней такое участие, может быть, по рождению и но джентльмен, но по духу — безусловно!
Пока они ехали до Вест-Энда, Тина убедилась, что не ошиблась. Молодой человек оказался чиновником из военно-морского министерства. В Лондоне он недавно, всю жизнь прожил в провинции, а пост получил по протекции влиятельного дяди.
— Не могу сказать, что я влюбился в Лондон, поделился он с Тиной. — Здесь много плохого и злого. Мужчина может защитить себя, но вам, мадам, следует быть осторожной! Мне бы не понравилось, если бы моя сестра ночью в одиночестве гуляла по Вокс-холл-Гарденс!
— Вы были так добры ко мне! Как мне вас отблагодарить?
— Надеюсь, что и впредь буду иметь удовольствие сделать для вас доброе дело! — засмеялся молодой человек.
Тина узнала, что его зовут Роберт Уотсон и что ему двадцать один год. Когда они приехал на Берклисквер, она разрешила ему поцеловать ее руку и хотела сама расплатиться за карету, опасаясь, что ему это не по карману. Но в последний момент интуитивно догадалась, что этим оскорбит его. Возможно, ему льстит уже одно сознание, что он ехал с аристократкой!
— Еще раз благодарю вас, сэр, — произнесла Тина, присев в реверансе, после того, как два лакея поспешили открыть дверцу кареты и помогли ей выйти. Взглянув в лицо молодого человека, она заметила, с каким благоговением он смотрит на лакейские ливреи и ярко освещенный холл за ее спиной.
Роберт Уотсон уехал в карете, но она была уверена, что, не проехав и ста ярдов, он остановил кучера, расплатился и оставшуюся часть пути прошел пешком. «Бедных я понимаю лучше, чем богатых», — подумала Тина.
Когда она вошла в дом, дворецкий удивленно взглянул на нее:
— Вы одна, мадам?
— Да, да, я одна, — подтвердила Тина, понимая, насколько необычно ее появление. — Мне стало нехорошо, и я не хотела доставлять неудобства герцогине, «от и не стала говорить ей, что хочу вернуться. Пожалуйста, передайте ее светлости мои извинения, когда юна вернется.
Дворецкий поклонился, и она поднялась к себе в спальню, но раздеваться не стала, чувствуя, что вечер еще не закончен и что прежде, чем отправиться спать, ей придется выслушать немало упреков и обвинений.
И не ошиблась. Через полчаса ей передали властное требование герцогини немедленно спуститься в красную гостиную, где она и сэр Маркус ждут ее.
Тина медленно спустилась вниз. Она чувствовала себя школьницей, вызванной в кабинет директрисы. Убежав с бала без объяснений, она понимала, что поступила плохо, но в то же время чувствовала, что в тех (обстоятельствах не могла поступить иначе.
Ей вдруг захотелось, чтобы кто-то ее защитил! Как оке жаль, что рядом нет лорда Уинчингема! Он бы понял. И ей в голову вдруг пришла шальная мысль, что мистер Роберт Уотсон тоже слишком рано ее покинул.
Лакей открыл дверь в красную гостиную, и Тина вошла, чувствуя себя маленькой, незначительной, скорее ребенком, нежели взрослой молодой леди, одетой по последней моде.
Сэр Маркус стоял перед камином, герцогиня сидела на диване. При появлении Тины она вскрикнула:
— Господи, дитя мое! Я уж и не надеялась увидеть вас живой и здоровой! Мы вообразили, что вас похитили разбойники. Как вы могли покинуть нас? Ведь мы за вас так тревожились и переживали!
В ее голосе слышался не столько упрек, сколько за бота, и Тина, тронутая этой искренней теплотой, тотчас же подбежала к герцогине.
— Ах, мадам, — она склонила голову и поцеловал старые, похожие на пергамент пальцы старой леди, простите меня, умоляю! Я никоим образом не хотел вас расстраивать. Просто я заблудилась, и один добрый джентльмен помог мне добраться до дома.
— Никогда не слышал ничего подобного! — почти громоподобным голосом произнес сэр Маркус. — Довериться незнакомцу, человеку, которого никогда раньше не встречали? Вы, наверное, сошли с ума! Ее светлость была вне себя от тревоги, а я обыскал Воксхолл от начала до конца!
— Пожалуйста, простите меня, — тихо повторила Тина, обращаясь не к сэру Маркусу, а к герцогине.
— Вам не за что извиняться, дитя мое, — отозвалась та. — У вас, безусловно, были причины. — Она повернулась к сэру Маркусу, величественно протягивая ему руку: — Спокойной ночи, сэр Маркус. Вечер прошел очень приятно, и мы благодарны вам за ваше гостеприимство. А теперь мы с Тиной устали и хотим спать.
— Я… я бы желал… — начал сэр Маркус, но герцогиня, подняв руку, заставила его замолчать.
— Больше ни слова, сэр, — приказала она. — Поговорим об этом завтра, когда все немного успокоятся.
Дитя утомилось, это видно по ее лицу, да и я уже не так молода, как раньше.
Сэру Маркусу ничего не оставалось, как только поклониться и выйти из комнаты. Тина не смотрела на него. Прежде чем открыть дверь и выйти в холл, он в последний раз бросил взгляд на белизну ее плеч.
Как только дверь за ним закрылась, герцогиня отбросила свой покровительственный тон и резко спросила:
— Ну, так что же произошло, дитя мое? Тина глубоко вздохнула.
— Сэр Маркус сделал мне предложение, — ответила она.
— И это привело вас в такое раздражение, что вы убежали и заставили всех гостей искать вас? Я так волновалась, что думала, умру от разрыва сердца.
— Ах, пожалуйста, мадам, простите меня, — взмолилась Тина. — Меня расстроило не само предложение, а…
— Так что же? — осведомилась герцогиня.
— Он меня поцеловал, — прошептала Тина. — Я сопротивлялась, он такой большой и… Я не могла убежать, пока не вырвалась от него.
Герцогиня выпрямилась.
— Ну и что что поцеловал?! — воскликнула он к — Разве вас раньше никогда не целовали?
— Нет, мадам, это было впервые.
— И это привело вас в панику, — констатировала герцогиня. — Что ж, вам придется привыкать к подобным вещам, ведь как иначе вы выйдете замуж, если не поцелуете человека, который сделает вам предложение?
Тина почувствовала себя очень маленькой и довольно глупой. Если бы ее поцеловал прокаженный или трубочист, она не испытывала бы такого сильного отвращения. А ведь сэр Маркус красив, богат и хочет на ней жениться.
Она опустила голову и призналась:
— Это было глупо с моей стороны.
— Очень глупо, я бы сказала, — отрезала герцогиня. — Что плохого в сэре Маркусе? Должна заметить, молодые женщины добиваются его с тех пор, как он приехал в Лондон. Многие его не любят, но что это значит? Только то, что к нему ревнуют или что он слишком умен и, конечно, одерживает победы, которые не всем по душе. Уверяю вас, дорогая, если вы ищете богатого мужа, то вам стоит принять предложение сэра Маркуса. Он убеждал меня в своей преданности и желании сделать вас счастливой, смягчить с помощью подарков и дружелюбия. Вряд ли есть хоть одна ваша просьба, которую он с готовностью не выполнит!
Тина глубоко вздохнула и грациозно опустилась на колени рядом с герцогиней.
— Теперь я вижу, как была глупа, — тихо промолвила она.
— Не глупы, а скорее невоспитанны, немного диковаты, — поправила герцогиня. — В деревне девушки убегают, а в Лондоне — учатся управлять мужчинами. Более того, позволяют ровно столько фамильярности, сколько хотят принять. Они кокетничают, но держат мужчину на расстоянии. Вы слишком невинны, дитя мое, и, полагаю, слишком плохо знаете мир, в который так внезапно окунулись.
— Простите, — пробормотала Тина. — Я вижу, как была глупа!
Немного неосмотрительны, — еще раз уточнила герцогиня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22