Как было бы чудесно, если бы, когда они были одни, Линн отбросила это притворство и позволила Салли поцеловать ее и в свою очередь прижала бы ее к себе, как поступает обычная мать в день свадьбы своей дочери.
Но Линн совершенно права, повторяла Салли и обвиняла себя в излишней сентиментальности. Она бросила последний взгляд в зеркало и стала медленно спускаться вниз, где ее должен был ждать доктор Харден...
Линн ехала в церковь одна, так как Эрик должен был присутствовать на приеме, и думала о Салли почти с любовью, о чем та могла бы только мечтать. Она думала, что, в конце концов, получилось все очень даже неплохо с этим замужеством. Может быть, у Тони Торна нет денег, но он из приличной семьи и хорошо воспитан. Он красив и приятен в общении, поэтому всегда производил самое благоприятное впечатление на любого, с кем бы он ни встречался. У него прекрасный послужной список, кроме того, он добр, и, без всякого сомнения, остепенится и будет хорошим мужем для Салли, убеждала себя Линн.
Чего еще может пожелать любая девушка? Кроме того, когда Салли станет старше, она приобретет достаточно мудрости, чтобы понять, что она распоряжается деньгами. А женщина, которая платит, задает тон в семье.
Поразмыслив таким образом, на заднем сиденье роллс-ройса, Линн почувствовала себя спокойнее, решив, что удачно устроила жизнь Салли. Когда-нибудь она будет благодарна своей матери. Теперь ее будущее определено, и ей не придется сидеть без гроша или искать работу, как многим другим девушкам ее возраста.
Мысль о деньгах всегда была неприятна Линн. Она вспомнила о большой пачке неоплаченных счетов, и никак не могла решить, что лучше, показать их Эрику немедленно после свадьбы, или будет умнее немного подождать и постепенно его подготовить. Как бы то ни было, они должны быть оплачены, а некоторые из них как можно скорее. Тем не менее она хорошо понимала, что после объявления о помолвке ее кредиторы, становившиеся все более настойчивыми с течением времени, наконец вздохнули с облегчением, приобретя уверенность, что счета будут оплачены, как только Линн сумеет запустить руку в богатство южноамериканского миллионера.
— Какое наказание — эти деньги! — пробормотала Линн, поправив короткую норковую накидку с капюшоном, которую она накинула на плечи, чтобы было теплее, не обратив внимания на сверкание браслета на ее руке.
Церковь находилась недалеко от Беркли Сквер, и Линн с удовлетворением отметила, что около красно-белого полосатого навеса прогуливались не больше пяти-шести женщин неопределенного возраста, чтобы посмотреть, кто будет заходить в церковь. Это, пожалуй, был первый раз в жизни Линн, когда она обрадовалась отсутствию толпы восхищенных почитателей, ожидавшей ее прибытия. Она вышла из машины и быстрым шагом стала подниматься по ступенькам. Прежде чем она вошла, одна из женщин спросила громким шепотом:
— Кто это, дорогая? Мне определенно знакомо ее лицо.
Как Салли и предсказала, в церкви было очень мало народа. Большей частью это были люди, которые одевали Линн в течение многих лет и подготовили для Салли свадебный наряд за феноменально короткие сроки. Здесь была мадам Маргарита с двумя своими ассистентками; две девушки, шившие для Линн шляпы и работавшие целую неделю допоздна, чтобы закончить шляпы для Салли; парикмахер Линн, ее маникюрша с несколькими своими подругами, которые просто пришли посмотреть скорее на Линн, чем на Салли. Кроме этого, на стороне невесты в церкви стояли: Мэри Стад, выглядевшая очень мило в новой шляпке, украшенной коричневым пером, жена доктора Хардена и его дочь.
На стороне жениха было еще меньше народа: две или три пожилые женщины, которые скорее всего были просто зеваками, а в первом ряду стоял высокий, довольно красивый мужчина, которого Линн никогда раньше не видела. Она догадалась, что это был брат Тони, о котором он редко говорил, потому что, как она часто, с издевкой повторяла, просто боялся его.
Улыбающаяся, оживленная Линн заняла место в первом ряду, бросив украдкой взгляд по другую сторону прохода. У нее не было сомнений, что брат Тони смотрит на нее. Но она ошиблась, он что-то разглядывал поверх голов, и по выражению его лица можно было сделать безошибочный вывод, происходившее его не интересовало.
— Ему следовало бы выглядеть более довольным, — сердито сказала себе Линн. — В конце концов Тони наконец остепенится. Он доставил семье немало неприятностей своими похождениями и не только со мной. Я была не первая женщина в его жизни, и уж наверняка не последняя.
Она опять посмотрела на брата Тони, но он все еще не обращал на нее никакого внимания. Мэри наклонилась к ней.
— Все в порядке? — спросила она.
— Да, — ответила Линн. — Я сказала Салли и доктору Хардену, чтобы они последовали за мной через несколько минут.
В этот момент хор, состоявший в основном из маленьких лохматых мальчишек, занял свои места, прихожане встали, а Линн вдруг обнаружила, что около нее стоит юноша в форме посыльного.
— Мисс Листелл? — спросил он хриплым шепотом.
— Да, — ответила Линн.
— Тогда это для вас. Я относил его к вам домой. Но там мне сказали, что вы в церкви. Так как это срочно, я принес письмо сюда.
Линн посмотрела на конверт, который держала в руках, и только многолетние тренировки в театре удержали ее от изумленного восклицания, так как она узнала почерк на конверте.
— Распишитесь, пожалуйста, здесь, мисс, — попросил посыльный, но Линн махнула рукой, тогда Мэри наклонилась вперед из второго ряда, взяла его книгу и расписалась в ней.
Линн, не вставая со своего сиденья, надорвала конверт.
— Что там? — спросила Мэри, чувствуя недоброе.
— Подожди минуту, — прошептала Линн.
Она вынула из конверта два листка бумаги и стала читать, но строчки прыгали у нее перед глазами.
«Я не могу этого сделать.., несправедливо, жестоко, непростительно... Она так молода и доверчива... Я люблю только тебя.., немедленно улетаю в Париж.., избавишься от меня».
Она закончила чтение и сидела неподвижно, уставившись на письмо. Потом глубоко вздохнула.
— Что там такое, Линн? — опять спросила ее Мэри.
Последовала долгая пауза, казалось, Линн на это время потеряла дар речи. Когда она заговорила, ее голос невозможно было узнать.
— Он не придет.
Не было необходимости спрашивать, о ком идет речь.
— Почему? — спросила Мэри.
Линн смяла письмо.
— Я могу только сказать, что без всяких причин.
Мэри застыла. Как всегда, когда Линн попадала в какие-нибудь передряги, именно она должна была находить из них выход. Только на мгновение ей показалось, что из-за сумбура в голове, ей не удастся предложить ничего разумного, но она очень быстро пришла в себя и сказала:
— Жених внезапно заболел. Иди в ризницу и предупреди священника. Я остановлю Салли в дверях и отправлю ее домой.
— Заболел? — удивилась Линн.
— Да, заболел, — повторила Мэри быстро. — Иди скорее, Линн, у нас нет времени на переживания.
Линн повернулась к ней. Ее лицо побледнело.
— Я ему этого никогда не прощу, — пробормотала она.
Она крепко сжала губы, а в ее темных глазах было столько ненависти, что Мэри от неожиданности отпрянула от нее. Но обычный здравый смысл заставил ее взять себя в руки.
— Это может подождать. Нам не нужны сейчас сцены, ты же не хочешь, чтобы в газетах появились сплетни?
Это простое упоминание о газетах моментально заставило Линн действовать. Она встала и по проходу пошла в ризницу, в то время как Мэри поспешила к западному входу.
У Линн ушло одно мгновение на то, чтобы сообщить ожидавшему церемонии священнику, что из-за внезапной болезни жениха свадьба отменяется. Он высказал свое сожаление и обещал, что объявит о случившемся с амвона.
Когда Линн вышла из ризницы и пошла по проходу к своему месту, она неожиданно оказалась лицом к лицу с братом Тони и резко остановилась прямо перед ним.
— Сейчас священник объявит о болезни Тони, — заявила она. — Мне необходимо срочно с вами поговорить. Не могли бы вы поехать со мной ко мне домой?
— Непременно.
Разговаривал он очень учтиво, но Линн не сомневалась, что ее первое впечатление о нем было верным. Она ему не нравилась, и если что-то могло вызвать у нее взрыв ярости, то именно отсутствие к ней интереса.
Линн прошла на свое место в первом ряду. Через минуту священник объявил, что жених заболел, поэтому, к сожалению, служба отменяется. Он также добавил, что их мысли и молитвы будут с женихом до полного его выздоровления.
Немногочисленная публика зашепталась, когда хор разошелся. Линн решила больше ни с кем не разговаривать, и с высоко поднятой головой пошла по проходу, не сомневаясь, что брат Тони следует за ней.
Машина ждала ее, и она поблагодарила Бога, что не было видно ни Салли, ни Мэри, значит, их, наверное, уже увезли. Линн села в машину, но не спешила с отъездом, желая убедиться, что вокруг не было видно ни фотокорреспондентов, ни кого-нибудь другого, хоть отдаленно напоминавшего репортера.
— Могу я поехать с вами? — раздался голос рядом с машиной, и она поспешно пригласила брата Тони сесть с ней рядом, приказав шоферу ехать домой.
Когда они отъезжали, их сопровождали взглядами только любопытные старушки с широко открытыми от удивления ртами. Линн сказала:
— Я полагаю, вы сэр Гай Торн?
— Да, это я, — был ответ. — Мой брат действительно болен?
— Нет, — ответила Линн. — Он просто сбежал в последний момент.
— Так ли уж это было неожиданно? — спокойно спросил сэр Гай. — Я видел Тони два дня назад, тогда он и сообщил мне, что собирается жениться. Рассказал он мне совсем немного, только то, что свадьба будет скромной, и просил ничего не сообщать маме, пока церемония не состоится. Тони пригласил меня на свадьбу, и я согласился, хотя всегда был против таких поспешных браков, они у меня не вызывают доверия.
Он говорил очень надменным и холодным тоном, и Линн, разозленная больше обычного, но все еще контролирующая свои эмоции, сказала с похвальной сдержанностью:
— Я очень многое хочу вам сказать, но поскольку мы находимся недалеко от моего дома, думаю, будет разумнее подождать, пока мы приедем.
— Как пожелаете, — учтиво согласился сэр Гай, откинулся на спинку сиденья и больше не произнес ни слова, пока машина не подъехала к дому Линн на Беркли Сквер.
Салли не было видно, но Мэри ждала их в холле. Линн махнула в ее сторону рукой.
— Я хочу поговорить с сэром Гаем наедине, — сказала она. — Проследи, чтобы нас не беспокоили.
Она вошла в гостиную, и сэр Гай последовал за ней, закрыв за собой дверь.
Линн стояла к нему спиной и чувствовала, как он спокоен, в то время как у нее от волнения дрожали руки.
— Вот теперь, — сказала она, — мы можем поговорить. Мне хотелось бы вам сообщить, что я думаю о вашем брате, и что собираюсь предпринять.
— Прежде, чем мы зайдем так далеко, — перебил ее сэр Гай, — не будете ли вы так добры, что объясните мне степень вашего участия в этом деле. Мой брат проинформировал меня, что собирается жениться на мисс Сент-Винсент. Он сказал, что она сирота. Мне даже в голову не приходило, что будущая жена моего брата имеет что-то общее с вами, или даже что вы просто знакомы. Только по пути сюда, я заметил, что адрес в приглашении и ваш адрес совпадают. Могу я узнать, в каких отношениях вы находитесь с невестой?
— У меня нет никаких родственных отношений с Салли, — поспешно ответила Линн, — но она находится под моей опекой. Ее отец — Артур Сент-Винсент — родом из очень известной графской семьи. Он был моим старинным другом, я также была знакома с ее матерью. Их дочь я тоже знаю с самого рождения, и когда недавно по стечению очень печальных обстоятельств, неожиданно умерла тетя Салли, с которой она жила, девочка осталась бездомной и без средств существования, я пригласила ее остановиться у меня. Здесь они с Тони встретились, и она стала невестой вашего брата.
— Понятно, — сказал сэр Гай. — Выходит, она является вашей протеже?
— Или моей подопечной, если вас устроит это слово. Как бы то ни было, Тони сделал девочке предложение под моей крышей. Он попросил моего секретаря все подготовить к церемонии и приему здесь, в моем доме. А сегодня в одиннадцатом часу, он взял свое слово назад. Ваш брат написал мне в своем письме, — она вытащила его из сумки, — что сегодня утром получил известие из Парижа, где сообщается, что ему предлагают должность, которую Тони давно хотел получить. Он решил принять предложение и отменить свадьбу.
Линн помолчала минуту, выбирая, что из написанного она может прочитать сэру Гаю, а что оставить для себя.
— Как я понимаю, — прервал ее сэр Гай, — перед ним стоял выбор — женитьба на вашей.., подопечной или работа в Париже?
— Нет, не думаю, — резко возразила Линн. — Я буду откровенной с вами, сэр Гай. Я очень надеялась, что Салли будет определена к тому времени, когда мне нужно будет уезжать за границу. После своего замужества, она получит значительное наследство. А Тони — полный банкрот, думаю, вам это хорошо известно.
— И в связи с этим, он уже был готов ухватить наживку, которую вы ему так предусмотрительно предложили, — саркастически заметил сэр Гай.
— Тони был только рад представившейся возможности оплатить свои долги, — свирепо парировала Линн.
— Несомненно! Я знал, что мой брат должен некоторую сумму, но не настолько большую, чтобы испытывать такое давление.
— Он за это заплатит, — сердито сказала Линн. — Когда я вспоминаю, сколько для него сделала, сколько он мне должен, и как я могу его за это наказать, у меня просто в голове не укладывается, что он мог так поступить.
— Сколько он вам должен? — перебил ее спокойно сэр Гай. — Вы упомянули об этом, не так ли? Тони брал у вас деньги? Могу я узнать, по какому поводу?
— Конечно, вы можете. — Линн разозлилась так, что забыла об осторожности. — Около года назад он подделал чек на мое имя. Банк его сначала принял, а потом у них возникли сомнения. Я храню его с тех пор, но пока не предпринимала никаких шагов. Чек на тысячу фунтов!
Сэр Гай не сказал ничего. Его молчание разозлило Линн еще больше, и она продолжила:
— Он всегда боялся, что вам станет известно об этом неблаговидном поступке. Теперь, когда вы знаете правду, возможно, будут предприняты какие-то меры, чтобы он понес заслуженное наказание.
— Я крайне удивлен и шокирован. Думаю, поэтому брат так и боялся, что я узнаю, — сказал сэр Гай. — Вне всякого сомнения, я пришлю вам чек на эту сумму, немедленно, как только доберусь до дома, мисс Листелл. У меня есть только один вопрос, может быть, несколько неуместный. Зачем моему брату год назад понадобилась тысяча фунтов? Вы не знаете, куда он ее потратил?
Он не отводил от Линн взгляда, и она впервые почувствовала силу его характера. Перед ней стоял человек, которого нисколько не поражала ее красота. Мало того, она ему просто не нравилась, и он нисколько ей не сочувствовал. Любой из ее знакомых был бы возмущен, узнай он, как оскорбил и унизил ее Тони своим непростительным поведением!
Но слова сэра Гая показали ей, жаль, что слишком поздно, яму, в которую она может угодить, если не будет осторожна. Линн быстро сообразила, что брат Тони хорошо осведомлен не только о том, что жизнь Тони много лет была связана с ней, но и что почти все долги, или, по крайней мере, большая их часть, были сделаны для нее или ею. Теперь она поняла, что чувство неприязни к ней практически сравнялось, если не превзошло, неодобрение поступков Тони.
Линн уставилась на него, пытаясь придумать, что ответить на его вопрос, и поскольку молчание затянулось, сэр Гай продолжил говорить:
— Вы были откровенны со мной, мисс Листелл, позвольте и мне ответить вам тем же. Я многие годы был очень огорчен той страстью, которую мой брат к вам испытывал. Она принесла Тони много неприятностей. Истинная причина, по которой ему отказали в предоставлении работы в Париже, вы знаете, как он о ней мечтал, заключалась в том, что до работодателя дошли слухи о его связи с вами. То, что ему предложили эту должность сейчас, связано, как я думаю, с объявлением о вашей помолвке с другим человеком. Тем не менее, хотя Тони оказался так глуп, что позволил втянуть себя в эту авантюру из-за вашего шантажа или по какой-то другой причине, поступок его, по моему мнению, непростителен. Но, я надеюсь, что девушка найдет себе другого молодого человека, который пожелает разделить с ней ее наследство. Если же она не сможет сделать это сама, то, без всякого сомнения, вы будете рядом, чтобы помочь или дать дельный совет.
Его слова были как удар хлыста для Линн, и она забыла, что ей надо играть и притворяться, и стала говорить правду.
— Вы не понимаете, — воскликнула Линн. — Салли любит Тони. Ей только восемнадцать лет. Она не имеет представления обо всех этих интригах и искренне любит его. В этом вы тоже не видите трагедии?
От сэра Гая не ускользнула нотка искренности в голосе Линн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36