Невероятно, но женщине всегда удавалось запустить в него свои коготки прежде, чем он успевал узнать ее имя.Это было довольно странно, ведь маркиз обладал сильным характером.Однако он вынужден был признать, что перед красивой женщиной он всегда таял. Красавицы могли вить из него веревки.«Будь я проклят, если позволю подобному повториться!» — говорил он себе.Но тут же он подумал, что женщины и лошади были смыслом его жизни.К вечеру море стало неспокойным, поэтому, насладившись великолепным ужином, приготовленным одним из его личных поваров, Рейберн отправился в свою каюту.Он с особой тщательностью относился к меблировке своей яхты. Вся обстановка, включая матрац его кровати, была изготовлена по особому заказу. И теперь, ложась спать, он мог быть уверен, что качка не доставит ему никакого беспокойства.Рейберн терпеть не мог неудобств.К середине следующего дня впереди показался берег Корнуэлла, так что к вечеру судно уже входило в бухту Фелмут.За ужином маркиз поблагодарил капитана за успешное плавание. Затем он попросил первого помощника капитана, человека способного и энергичного, сойти на берег и нанять самых быстрых лошадей и самый лучший экипаж, который только можно было достать.Еще не подошло время завтрака, как маркизу доложили, что экипаж, хотя и несколько старомодный, но весьма надежный, стоит готовый к отъезду.— Прекрасно! — одобрил маркиз и добавил, обращаясь к первому помощнику:— Говорят, Винтон, что вы прекрасный стрелок.— Был когда-то, милорд, — ответил моряк. — Я служил в королевском флоте, но с тех пор не держал в руках ни пистолета, ни ружья.— Подобные вещи не забываются, — сказал маркиз. — Я хочу, чтобы сегодня вы отправились со мной и прихватили с собой оружие.Он поднялся и направился к бюро, стоявшему у стены. Из нижнего ящика маркиз достал три пистолета. Один из них он протянул Винтону.— Чуть позже я расскажу вам, зачем нам понадобятся пистолеты, — сказал маркиз. — Мы отъезжаем в одиннадцать часов.— Хорошо, милорд.Маркизу нравилось, что моряк не задает лишних вопросов.Прежде чем нанять человека в команду «Единорога», маркиз знакомился с каждым. Про Винтона говорили, что он прекрасно владеет огнестрельным оружием.Да и сам он как-то хвастался, что мог бы прострелить подброшенную в воздух игральную карту точно посередине.Сойдя на причал, маркиз нашел экипаж точно там, где ему описал Винтон.Дорога до Фелмута, протяженностью в пять миль, пролегала по живописным окрестностям, и маркиз наслаждался открывающимися из окна видами.Маркизу не приходилось бывать в Корнуэлле ранее, но он сразу понял, почему местные жители так гордятся своим графством.У некоторых его друзей была недвижимость в этих краях. О своих поместьях они могли говорить часами.Вдруг маркиз вспомнил, что так и не рассказал Винтону о цели их путешествия.— Я могу ошибаться, Винтон, но я подозреваю, что в монастыре, куда мы сейчас направляемся, не все чисто. Я хочу, чтобы вы понаблюдали за происходящим, пока я буду беседовать с настоятелем. Поговорите с людьми, может быть, они расскажут что-нибудь интересное.Маркиз взглянул на моряка, чтобы убедиться, что тот слушает внимательно, и продолжал;— Я постараюсь покончить с делами как можно быстрее.Но если кто-нибудь попробует помешать мне покинуть монастырь, используйте оружие. Не стреляйте в человека, просто напугайте его.— Я так и сделаю, милорд.Неожиданно для себя маркиз услышал нотку возбуждения в собственном голосе. Как и все молодые люди, он любил если не опасности, то по крайней мере приключения.Был уже полдень, когда маркиз и его спутник, следуя инструкциям Баррета, подъехали к стенам замка. В прошлом замок. видимо, являлся частной резиденцией.Маркиз был уверен, что это именно то место, которое они ищут. Экипаж остановился перед огромными воротами из кованого чугуна, увенчанными гербом древнего рода.Увидев подъезжающий экипаж, привратник отпер ворота.Подъехав ближе, маркиз велел остановиться и спросил у подбежавшего сторожа:— Я ищу монастырь Страстей Господних. Это здесь?— Так точно, милорд, — с сильным акцентом ответил привратник. — Вас уже ожидают.— Спасибо.Маркиз въехал в небольшой двор. Внутри находился замок — привлекательное строение, с красивыми фронтонами. Трава была подстрижена и ухожена, а весь дом утопал в зелени.Рейберн остановил лошадей перед входной дверью, на которой был изображен тот же самый гордый герб, что и на воротах.Маркиз передал вожжи Винтону и спрыгнул с подножки.Входная дверь отворилась, и на пороге появился человек, облаченный в рясу. Он неуклюже поклонился гостю. Маркиз отметил про себя, что у монаха был очень самоуверенный вид: подбородок задиры и тяжелое тело спортсмена. Ему бы больше подошел боксерский ринг, чем храм.— Я приехал, чтобы увидеться с отцом Протеусом, — объяснил маркиз. — Надеюсь, вы знаете, о чем идет речь.— Следуйте за мной, — сказал человек, тяжело переступая с ноги на ногу. Его обувь явно не соответствовала монашескому одеянию.Он проводил гостя в большую гостиную, выходящую окнами в сад.Маркиз был удивлен убранством комнаты: диван и кресла были затянуты дамасской узорной парчой, а на стенах висели картины, явно подлинные.Однако у маркиза не было возможности рассмотреть все это так как дверь почти сразу же отворилась и в комнату вошел отец Протеус.— Добро пожаловать, милорд! — радушно поприветствовал он гостя. — Как приятно видеть вас! Надеюсь, дорога не была утомительной?— Нет, напротив, я получил удовольствие, — ответил маркиз. — А как вы добрались до дома?— Поездом, конечно, быстрее, но поезду не сравниться с яхтой.— Я с вами абсолютно согласен, — улыбнулся маркиз.Дверь открылась, и на пороге появился лакей с подносом в руках. Он поставил на стол бутылку вина и два бокала.— Уверен, милорд, вы желаете освежиться с дороги. Сегодня жарко.Маркиз взял бокал. Это было дорогое, изысканное вино, которое он и сам иногда покупал.Он сделал несколько маленьких глотков и сказал:— Представляю, как у вас много дел, святой отец, Я бы хотел увидеться с Цией Лэнгли прямо сейчас.— Да, да, конечно! — ответил священник. — Она сейчас придет и сама вам расскажет, как она счастлива здесь, под сенью святого монастыря, в окружении великолепной природы.Маркиз обратил внимание, как театрально говорит священник, но ничего не сказал.Отец Протеус покинул комнату и сразу же вернулся обратно. С ним была молодая женщина. Похоже, все это время она дожидалась за дверью.Она была в длинном черном монашеском одеянии, а голову покрывал головной убор, который, как знал маркиз, носили те, кто готовился к постригу. Он не сразу рассмотрел лицо девушки, склонившейся в вежливом поклоне.Когда она взглянула на него, маркиз на секунду потерял дар речи.Перед ним стояла одна из самых непривлекательных девушек из всех, кого он когда-либо встречал: худое лицо, крупный нос и следы дефекта, который врачи называют «заячьей губой».Ее возраст было трудно определить.Маркиз взглянул в ее карие глаза и с удивлением заметил, что она напугана.— Рад познакомиться с вами, Ция! — поздоровался он, протягивая ей руку.— Очень любезно с вашей стороны навестить меня, — ответила девушка, и в ее голосе послышался страх.— Я дружил с вашим отцом, — сказал маркиз. — Мне жаль, что мы с вами не познакомились раньше.— Я скучаю по отцу.Маркиз вспомнил, каким привлекательным мужчиной был полковник Лэнгли. В полку его внешность всегда была причиной дружеских насмешек.Офицеры шутили, что когда полковник надевает форму, то выглядит как бравый кавалерист, любимец публики.— На нас не обращает внимания ни одна девица, если с нами полковник Лэнгли, — шутливо жаловались подчиненные.Разве может быть у такого привлекательного мужчины столь непривлекательная дочь?Он вспомнил, что и миссис Лэнгли была интересной женщиной. У нее были светлые волосы и чудесные голубые глаза.Вдруг неожиданно для себя маркиз спросил:— Мне всегда хотелось знать, что случилось с Джокером?При этих словах Ция растерялась. Инстинктивно она покосилась на дверь, которую отец Протеус намеренно оставил приоткрытой. Маркиз был уверен, что священник подслушивает за дверью.Тот появился в комнате в мгновение ока.— Я хотел узнать, милорд, — сказал он, — не хотите ли вы, чтобы Ция показала вам храм, где она проводит долгие часы в молитве. Там же мы совершим обряд посвящения, когда вы дадите свое позволение.— Очень мило с вашей стороны, — ответил маркиз, — но я бы хотел поговорить с Цией наедине. Сейчас довольно тепло, и мы, пожалуй, прогуляемся по саду.С этими словами маркиз направился к стеклянной двери, ведущей на террасу. Однако он успел заметить, что отец Протеус нахмурился и уже приготовился отказать.Но маркиз не стал дожидаться разрешения, а быстро открыл дверь в сад.В ту же секунду, хотя маркиз вряд ли смог бы это доказать, отец Протеус схватил Цию за руку и одними губами прошептал:— Следи за тем, что говоришь.Открытая терраса вела на ухоженную лужайку, в центре которой располагалась клумба с великолепными цветами.— Прекрасный сад! — сказал маркиз довольно громко, чтобы его можно было услышать из дома. — Уверен, вам нравится жить здесь.— Да, милорд.Маркиз намеренно уходил от дома, делая вид, что любуется цветами в отдалении.Он был уверен, что отец Протеус наблюдает за ними.Ция шла рядом с маркизом, низко опустив голову.Когда он убедился, что они отошли достаточно далеко и что отец Протеус не сможет при всем желании подслушать их разговор, маркиз сказал:— Не бойтесь. Обещаю, что не причиню вам никаких неприятностей.Девушка взглянула на него расширившимися от страха глазами.— Мне нужна ваша помощь, — тихо сказал маркиз. — Очень нужна! Я уверен, вы порядочная девушка, и потому прощу рассказать мне правду.— Я не понимаю…— Думаю, понимаете, — перебил маркиз. — Где Ция? Почему мне не позволяют видеть ее?Девушка глубоко вздохнула и была готова повернуться в сторону дома, но маркиз удержал ее, обняв за плечи так, что со стороны это выглядело, как отеческий жест.— Поверьте мне! — настаивал он. — И пожалуйста, помогите!— Как вы узнали, что я не Ция? — шепотом спросила девушка.— Потому что вы совсем не похожи на ее родителей.— Они.., решили выбрать меня потому, что я безобразна.Они надеялись, вы сочтете, что при моей внешности желание принять монашество вполне объяснимо.— Я понимаю, — сказал маркиз. — Но где сама Ция?— Заперта у себя в комнате, до тех пор пока вы не уедете.Маркиз увидел под сенью деревьев деревянную скамью и поспешил усадить на нее девушку. Затем он сжал ее руки в своих и произнес;— Постарайтесь притвориться, что мы мило болтали о вашем детстве.— Если они узнают, что я предала их, они могут убить меня, — прошептала несчастная девушка.— Как вас зовут? — спросил маркиз.— Сестра Марта.— Чем вы заняты в монастыре?— Я просто монахиня. Уже два года. Иногда я занимаюсь с учениками, которые поступают к нам в школу.— А вы знаете, почему они так стремятся оставить у себя Цию?Сестра Марта кивнула:— Она очень богата, а им всегда не хватает денег.— Кому это — им?— — Отцу Протеусу и с ним еще четверым, которые управляют общиной.— Они действительно священнослужители?— Я не знаю. Отец Антоний, который жил в монастыре еще до меня, очень болен. Раньше за ним ухаживала его сестра, тоже монахиня — мать-настоятельница.— Что с ней случилось?— Она умерла. И отец Антоний не знает причины.— Да что же здесь происходит? — воскликнул маркиз.— Я не знаю.., точно, — ответила сестра Марта. — Но раньше здесь была другая девушка, такая же богатая, как Ция.Ее принудили стать монахиней — они хотели заполучить ее деньги.— И что с ней случилось? — спросил маркиз.Сестра отвернулась.— Говорите же!— Я боюсь!— Здесь никто не сможет подслушать нас, — успокоил ее маркиз.Она помолчала недолго, а затем еле слышно сказала:— Она.., пыталась сбежать. Я думаю, они.., убили ее.Маркиз с трудом перевел дыхание и сказал:— Вы должны помочь мне, сестра. Обещаю, что, как только я увезу отсюда Цию, я постараюсь разворошить это осиное гнездо.— Они убьют меня, — прошептала сестра Марта, — если заподозрят, что я вам хоть слово сказала.— Они ни о чем не догадаются, если вы сделаете так, как я вам скажу.— Я.., боюсь, — пробормотала она. — Я знаю, то, что происходит здесь, — ужасно. Но мне некуда больше идти.Никто не желает иметь дело со мной, ведь я уродина.— Послушайте, Марта, — тихо сказал маркиз.Она подняла голову и взглянула на него.— Обещаю, что, если вы поможете мне увезти отсюда Цию, я обеспечу вас до конца вашей жизни. Если вы пожелаете уйти в другой монастырь, я позабочусь и об этом. Если вы захотите стать свободной, я подыщу вам подходящее место и семью, в которой вы сможете жить и где вы будете счастливы.Сестра взглянула на него, не веря услышанному.Маркиз улыбнулся ободряюще и добавил:— Доверьтесь мне и помогите.— Я попробую, но не знаю как. Отец Протеус все время наблюдает за нами.— Тогда нам нужно убедить его в том, что я поверил, будто вы — Ция, — сказал маркиз. — Я сделаю вид, что согласен подписать необходимые документы, так как якобы убедился, что вы здесь счастливы.Сестра Марта слушала внимательно.— Как только они освободят Цию, вы объясните ей, кто я такой и что я приехал помочь ей.— Но как вы собираетесь это сделать?Маркиз задумался на секунду, рассматривая стены монастыря, скрытые за деревьями, а затем сказал:— Не поворачивайте головы. Скажите, где-нибудь можно перебраться через монастырскую стену?— Есть одно место, — ответила Марта. — В конце сада есть дуб, по которому Ция сможет перебраться.Она помедлила, прежде чем продолжить:— Однажды она взобралась на этот дуб, чтобы посмотреть через стену. Отец Протеус увидел и очень разгневался! В наказание Цию продержали три дня на хлебе и воде!Маркиз нахмурился, но ничего не сказал.— После того как я уйду, ей позволят выйти в сад? — снова спросил он.— Дважды в день нам разрешено гулять на лужайке, не отходя далеко, чтобы нас можно было видеть через окно.— А в котором часу вы выходите в сад второй раз?— В четыре. Перед вечерним чаем. Затем нас запирают на ночь в монастыре.— Очень хорошо, — сказал маркиз. — Скажите Цие, что в четыре часа я буду ждать ее за оградой. Пусть она держится как можно ближе к дубу, а затем выберет время, чтобы перебраться по нему.— Это будет непросто, — грустно сказала Марта.— Если ей помешают сбежать, скажите, что я приду за ней вечером и заберу отсюда, чего бы мне это ни стоило.Марта не смогла сдержать испуганного возгласа:— Будьте осторожны, — предупредила она. — Слуги отца Протеуса очень сильны. С тех пор как появилась возможность сделать Цию монахиней, они не спускают с нее глаз.Маркиз стал мрачнее тучи. Если бы в этот момент его видел кто-нибудь из его близких друзей, Гарри например, он бы сразу сказал, что маркиз страшно разгневан.— Я восхищаюсь вашей храбростью, сестра Марта, — сказал маркиз. — Сейчас нам нужно возвращаться. Сделайте вид, что вы счастливы, так как я якобы дал согласие на ваш постриг.— А кто тот Джокер, о котором вы спросили меня? — спросила Марта.— Это прекрасный породистый жеребец, который принадлежал полковнику Лэнгли. На его счету не одна победа в скачках.— Они ничего мне не говорили об этом.— Даже если бы вы и ответили на этот вопрос, у меня наготове было еще несколько, — улыбнулся маркиз.Он встал со скамьи, держа сестру Марту под руку.— Нам пора возвращаться, — сказал он. — Не хочу давать отцу Протеусу лишний шанс заподозрить нас. Когда я уеду отсюда, все будут считать, что я вернулся на яхту. Но вы должны сказать Ции, что я жду ее за оградой.— Уверена, что, как только вы уедете, ее выпустят.Они пошли по направлению к замку. Маркиз успел заметить дуб, по которому придется взбираться Ции.Как только они подошли достаточно близко, чтобы отец Протеус мог их слышать, маркиз сказал:— Как-то раз ваш отец взял барьер в шесть футов высотой и заставил нас повторить его прыжок. Мы бы выглядели смешно, если бы не смогли сделать то, что легко далось человеку старше нас…Сестра Марта смотрела на маркиза так, словно ее пугал даже звук его голоса.— Ваша матушка также была прекрасной наездницей, — продолжал маркиз, пока они не подошли к входным ступенькам. — Правда, сам я никогда не видел ее верхом…Они поднимались по ступенькам, ведущим в гостиную, когда на пороге появился отец Протеус.— Я рассказывал Ции о прошлом. Как я понял, святой отец, вашим ученикам не позволяется кататься верхом?— Я бы с радостью включил этот предмет в расписание занятий, если бы только мои ученики сами захотели этого, — ответил священник.— Мне кажется, верховая езда самое полезное упражнение, какое только можно придумать, — улыбнулся маркиз. — Хотя я вряд ли объективен.— Вы абсолютно правы, — отозвался отец Протеус. — Кому судить, как не вам, ваши лошади из самых лучших.Они прошли в гостиную, и маркиз сказал, обращаясь к девушке:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13