Герцог не сомневался, что все это из-за того, что она видит в нем прежде всего защитника, символ некоей устойчивости в ее жизни.
И никогда, даже на секунду, не задумывается о том, что он мог бы стать ее возлюбленным.
Тем временем Салена, как делала часто, села на пол возле его ног.
— Мне хотелось бы многое сделать… — сказала она, как будто думала вслух. — Вы говорили, что нужно подождать, пока я поправлюсь, но сейчас я выздоровела — действительно выздоровела, клянусь вам!
— И что же вам хочется сделать? — спросил герцог.
Когда Салена подняла голову, то, глядя на ее личико, похожее на цветок, герцог подумал, что она с каждым днем становится все прекраснее.
В ней было что-то неземное, а сама она даже не догадывалась о своей привлекательности.
Строго говоря, думал герцог, можно понять мужчину, который купил ее у отца: вероятно, он желал ее до такой степени, что не смог совладать с собой.
Сейчас, когда Салена была рядом, он чувствовал, как сердце его бьется сильнее и стук крови отдается в висках.
Ему отчаянно захотелось обнять Салену и прижать к себе, как в ту ночь, когда она рыдала у него на плече.
Но он боялся, что, если сделает это, выражение счастья в ее глазах сменится ужасом, и она убежит от него, как раненый зверь, и, возможно, бросится в море, как сделала уже однажды.
— Так какие же у вас планы? — вновь спросил он, стараясь контролировать свой голос.
Салена принялась загибать пальцы:
— Во-первых… я бы хотела поплавать с вами, — сказала она, — во-вторых, покататься на лошади — вы мне обещали! В-третьих… я хочу побывать в горах за равниной: вы говорили мне, что там сохранилась часть подлинного Марокко, куда не забредают туристы.
— Весьма насыщенная программа! — весело сказал герцог. — Что-нибудь еще?
Салена широко раскинула руки.
— Дюжины, дюжины, дюжины вещей! — воскликнула она. — Я могу составить целый список, если хотите. Мне столько нужно узнать и столькому научиться! Мир такой большой… Просто… огромный!..
— Другими словами, как я понимаю, вы намекаете, что «Афродита» ждет в бухте, чтобы увезти нас в другие края?
— Я знаю, что это лишь… несбыточная мечта, — сказала Салена. — Но иногда перед сном я представляю, как мы… уплываем в неизвестность, чтобы найти… какую-нибудь древнюю страну, которую еще не открыли.
— Таких стран немного, — ответил герцог. — Может статься, мы и так уже находимся в краю, который обжит людьми меньше, чем любые другие.
— Почему? — спросила Салена.
— Ну, одна из основных причин в том, что на здешних пустынных плоскогорьях прочно обосновались шайки свирепых бандитов и убийц.
— Тогда мы туда не пойдем, — быстро произнесла Салена. — Представить, что вас взяли в плен или… убили… Я бы этого не пережила!
Ее голос дрожал от искреннего волнения.
— Хотелось бы знать, если это случилось бы… — начал герцог, но закончить фразу он не успел: портьера, служившая этой комнате дверью, отодвинулась, и слуга-марокканец жестом пригласил кого-то войти.
Герцог подозрительно уставился на нежданного гостя, подумав, что следовало бы раньше распорядиться насчет нежелательных посетителей.
А теперь уже было поздно.
Имоджин уверенно шла прямо к нему. Имоджин — с улыбкой на прекрасном лице.
Она выглядела необычайно изысканно: ее платье, без сомнения, было приобретено в Париже, а шляпка, должно быть, поразила слуг, когда она подъехала к вилле.
— Вы удивлены, что я здесь, Хьюго? — спросила она.
По ее тону было ясно, что она ждет не удивления, а восхищения.
Герцог медленно встал; Салена тоже вскочила на ноги.
Всего лишь мгновение она смотрела на элегантную женщину, появившуюся столь неожиданно, а потом быстро повернулась и выбежала из комнаты.
Леди Мортон вопросительно посмотрела ей вслед.
— Кто это? — спросила она.
От герцога не ускользнула острая нотка в ее голосе.
— Откуда ты взялась? — не отвечая, спросил он.
— Я не сомневалась, что ты поплывешь именно сюда, — ответила Имоджин.
Она подошла к герцогу вплотную и, на свой обычный манер откинув голову, поглядела ему в лицо.
— Как мог ты быть настолько жесток, чтобы просто-напросто бросить меня? — мягко спросила она. — Это так на тебя не похоже, Хьюго, и мне показалось, что я должна приехать сюда и сказать тебе об этом.
— Кто тебя привез? — спросил герцог. Имоджин тихо рассмеялась:
— Не нужно ревновать, Хьюго, это был не великий князь.
И, сверкнув глазами из-под длинных ресниц, добавила:
— Когда на вилле Бориса мне сказали, что ты вышел в сад, чтобы найти меня, и пропал, я сразу поняла, что случилось.
Ее ресницы выразительно взлетели и опустились.
— Учитывая, что мы долгое время что-то значили друг для друга, нельзя злиться из-за такого пустяка, как невинный поцелуй.
Герцог не ответил.
Он смотрел на нее и не мог понять, почему раньше она казалась ему такой привлекательной.
Теперь он видел: в ней есть что-то искусственное, лицемерное. Странно лишь, что он заметил это только сейчас.
— Сожалею, что тебе пришлось проделать такой путь, чтобы объяснить мне то, что не требует объяснений, — проговорил он наконец.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Только то, — медленно проговорил герцог, — что мы с тобой оба люди искушенные. Я благодарен тебе, Имоджин, за радость, которую ты мне доставила, и за то прекрасное время, которое мы провели вдвоем. Но, увы, это время прошло.
Имоджин была потрясена: она не могла поверить, что их роман действительно подошел к концу.
Герцог был уверен: она убедила себя в том, что его ревность прошла и стоит ему только увидеть ее, как он сразу поймет: жизнь без нее невыносима.
— Как ты можешь так говорить! — севшим голосом сказала она.
— В таких вещах лучше быть искренним, — ответил герцог.
Имоджин помолчала, словно хотела собраться с мыслями, а потом сказала с отчаянием:
— Ты все еще на меня злишься, но это глупо, Хьюго, потому что ты знаешь: я люблю тебя, и в моей жизни нет других мужчин.
Увидев, что это его не убедило, она быстро добавила:
— Никто не воспринимает великого князя всерьез. Ты не можешь позволить ему разбить счастье, которое мы обрели друг в друге!
Герцог не ответил, и через мгновение Имоджин сказала:
— Если я и флиртовала с Борисом, то только лишь потому, что хотела поторопить тебя, мой дорогой Хьюго. Ведь ты до сих пор не сделал мне предложения, любимый.
Она придвинулась ближе, ожидая, что он ее обнимет, и губы ее были готовы к поцелую.
Но герцог неожиданно отвернулся и подошел к письменному столу, стоящему у стены.
— Я выпишу тебе чек, Имоджин, — сказал он, — чтобы возместить все неудобства, которые, вероятно, причинил тебе мой поспешный отъезд. Твоя одежда и драгоценности на борту «Афродиты». Не сомневаюсь, ты видела мою яхту, когда подплывала к бухте.
— Не только видела, но уже была на борту, — ответила Имоджин. — Я не могла поверить, что ты отнимешь у меня драгоценности, которые дороги мне, потому что говорят о твоей любви.
Герцог сел и открыл чековую книжку.
Словно только сейчас осознав, что ее ласковый голос и уговоры не подействовали, Имоджин топнула ножкой.
— Мне не нужны твои деньги, Хьюго, мне нужен ты! Перестань притворяться! Пошли слуг за моим багажом, и мы будем счастливы вместе, как раньше.
— Я не притворяюсь, — сурово ответил герцог. — И не приглашаю тебя остаться у меня в гостях.
— Хьюго! — крикнула она с такой силой, что это слово эхом разнеслось по всей комнате.
— Прости, если расстраиваю тебя, — сказал герцог, сидя спиной к Имоджин. — Но говоря, что наши чувства остались в прошлом, я имел в виду именно это. Все кончено, Имоджин.
— Я не верю тебе! — вскричала она. — Ты просто хочешь, чтобы я встала перед тобой на колени и просила прощения за то, что позволила Борису себя поцеловать. Но этот поцелуй ничего не значит! Борис — это Борис, а ты развлекался за игровым столом. Почему я тоже не могла позволить себе немного развлечься?
— Я вовсе тебя не осуждаю, — утомленно сказал герцог.
Он встал из-за стола и подошел к ней, держа в руке чек.
— Возьми его, Имоджин, — сказал он, — и позволь мне еще раз поблагодарить тебя за прошлое. Но постарайся забыть меня в будущем.
— Забыть тебя? — театрально воскликнула Имоджин, но в то же время протянула руку и взяла у герцога чек.
Наблюдая за ней, герцог понял, что она хотела его разорвать, но быстро передумала, увидев сумму, проставленную на нем.
— Ты всерьез полагаешь, что сможешь прожить без меня? — спросила она уже другим тоном.
— Не сомневаюсь в этом — равно как и в том, что и ты прекрасно проживешь без меня, — ответил герцог.
Имоджин подняла голову и сказала:
— Я надеялась, что в конце концов мы поженимся… Мы во всех отношениях подходили друг другу.
— Я никогда не стал бы тебе подходящим мужем, — сказал герцог.
Имоджин вздохнула:
— Ты не из тех, кто хочет жениться, но в твоей жизни всегда будет женщина. Эта девушка — что она для тебя значит? На вид она совсем еще ребенок.
— Позволь сказать тебе, что это — мое дело.
— Я где-то ее уже видела, — проговорила Имоджин и наморщила лоб, пытаясь вспомнить.
— Ты ее видела? — быстро спросил герцог. Он хотел спросить, где именно и знает ли она полное имя Салены, но тут же подумал, что подло шпионить за тем, кого любишь.
— Вероятно, тебя ждет экипаж, — вместо этого сказал он, — или ты хочешь, чтобы я предложил тебе свой?
— Ты действительно прогоняешь меня, Хьюго? Я просто не могу в это поверить!
В ее голосе прозвучали трагические нотки, но в то же время от герцога не укрылась заботливость, с которой она положила чек в свою маленькую шелковую сумочку.
— Мне кажется, не следует ворошить прошлое, — сказал герцог. — Сохраним приятные воспоминания и постараемся в будущем оставаться друзьями.
— У меня нет ни малейшего желания быть твоим другом, Хьюго, — резко ответила Имоджин. — Я люблю тебя и помню, как ты повторял снова и снова, что тоже любишь меня.
Герцог не ответил, и, поняв, что все усилия бесполезны, она сказала:
— Ну что ж, хорошо, но помяни мое слово, Хьюго, ты будешь жалеть, что слишком быстро избавился от меня. Ты ревновал — ревновал абсурдно и просто нелепо!
Она сделала паузу, ожидая возражений, но не услышала их и продолжала:
— Ты просто не хочешь признать, что поступил неблагородно, уехав из Монте-Карло, и поэтому теперь выставляешь меня из своей жизни.
«Это объяснение, — подумал герцог, — она придумала для того, чтобы снять с себя всю вину за то, что произошло».
— Быть может, ты скажешь, что это тоже нелепо, — вслух произнес он, — но раньше ты всегда смело смотрела в глаза правде.
Не совсем так, подумал он про себя, но эта оценка польстит ее самолюбию.
— Пусть я не нужна тебе, Хьюго, — сказала Имоджин, высоко вскинув голову, — зато нужна многим мужчинам.
Она направилась к двери, но на полпути обернулась:
— Поцелуемся на прощание, как в старые времена.
Это была последняя попытка вернуть его, пробудив в нем желание. Раньше у нее это всегда получалось, но сейчас ее чары были бессильны.
— Думаю, будет намного естественнее, — сказал герцог с насмешкой в голосе, — если я провожу тебя до коляски и мы расстанемся как друзья.
— Как тебе будет угодно!
С оскорбленным видом Имоджин вышла из комнаты, подождав, пока герцог отодвинет перед нею портьеру.
До самой коляски она не говорила ни слова.
Только перед тем как забраться в экипаж с белым полотняным верхом, она величественно протянула ему руку в перчатке.
— Прощай, Хьюго, но если ты изменишь свое решение до того, как я сяду на корабль, это будет означать «до свидания».
Герцог равнодушно поднес к губам ее руку и ничего не ответил.
Глядя ей вслед, он думал о том, что это их последняя встреча. У него не было ни малейшего желания снова увидеть Имоджин.
Именно Салена открыла ему глаза на то, как поверхностна и лжива была Имоджин. А те чувства, которые он к ней испытывал, вряд ли были достойны называться любовью.
Медленно возвращаясь в гостиную, герцог думал, что если он изменил жизнь Салены, то и она, в свою очередь, оказала на него колоссальное влияние.
Он теперь сознавал, что его прежние ценности были фальшивыми, и ему было стыдно, что он этого не понимал.
Но чистота и невинность Салены, ее глубокая вера в Бога указали ему путь к иным ценностям, о которых он знал в юности, но с годами забыл.
Когда-то он был большим идеалистом и стремился душой ко всему возвышенному и благородному.
Еще учась в Оксфорде, он представлял себе, что, вступив во владение наследством, воспользуется своим положением, чтобы покончить с теми позорными явлениями, которые еще имели место в Британии.
В кругу своих близких друзей он часто с жаром говорил о борьбе с несправедливостью, голодом и нуждой и видел себя крестоносцем, идущим в битву против всего, что оскорбляет человеческую природу.
Тогда он был полон решимости бросить вызов любому злу, а сейчас, оглядываясь на прошлое, понимал, как быстро и незаметно сбился с им же самим намеченного пути.
Став герцогом, он попал в сети людей, которые настойчиво желали научить его развлекаться и тратить деньги, нажитые отцом.
Скачки, охота, балы и приемы, на которые приезжал сам принц, — все эти увеселения в Лондоне считались обязательными, и герцог едва ли не ежедневно устраивал их у себя в поместье.
Теперь он недоумевал — зачем?
Окончив колледж, он потерял связь с прежними оксфордскими друзьями. Быть может, они так же, как герцог, решили плыть по течению, не находя в себе сил сопротивляться светскому обществу?
Но Салена показала ему путь к прошлому.
Герцог тревожился за нее, боясь, что неожиданный визит Имоджин расстроил ее.
Салены в гостиной не оказалось, и он отправился в ее спальню, не сомневаясь, что она там. Спальня Салены была рядом со спальней герцога, потому что девушка все еще боялась дурных снов.
Салена сидела на диване у окна. Когда герцог вошел, она повернулась к нему, и он увидел, что не ошибся, предполагая, что Имоджин ее расстроила.
— Она ушла, — сказал он так, словно Салена задала ему вопрос. — И более не вернется.
Он присел на диван рядом с ней и, внимательно посмотрев ей в глаза, спросил:
— Отчего вы встревожены?
— Я… не… думала… что… в вашей жизни были… такие… женщины…
Это был не тот ответ, которого он ждал, и герцог, не зная, что на это сказать, уклончиво проговорил:
— Боюсь, я не вполне понял, что вы под этим подразумеваете.
— Когда я впервые… увидела вас… в казино…
— Вы видели меня в казино? — прервал ее герцог. — Вы никогда мне об этом не говорили.
— Я видела вас только мельком, в толпе, — быстро сказала Салена. — И подумала тогда, что вас наверняка ждет… прекрасная женщина, вся усыпанная драгоценностями.
— Почему вы так решили?
— Я не… знаю. Просто я так подумала. А потом, на яхте, вы были один и… отнеслись ко мне с такой добротой… Я думала, что вы отличаетесь… от людей, с которыми я встречалась. Они только… смеялись и пили… и сплетничали друг о друге.
— Я не такой, как они! — сказал герцог твердо. — И леди Мортон, которая здесь была, ничего не значит в моей жизни.
— Она… очень красива, — сказала Салена и впервые смутилась, представив, что герцог, наверное, сравнивает ее с другими женщинами.
А он думал, что вместе с Имоджин на их зачарованный остров ворвался суровый ветер действительности, и ругал себя за то, что не принял никаких мер предосторожности против незваных гостей.
Он посмотрел на Салену, и выражение ее глаз испугало его. Но деваться было некуда, и, вздохнув, герцог сказал:
— Я мужчина, Салена, и я думаю, что вызвал бы ваше недоумение, сказав, что в моей жизни не было женщин с тех пор, как я стал взрослым.
Наступило молчание. Герцог боялся взглянуть на Салену.
Наконец она сказала тихим, слабым голосом:
— Я… должна была… догадаться! Я знаю, мужчины… все точно такие же… даже….
Она остановилась.
Она хотела сказать: «даже папа», — но вместо этого выдержала долгую паузу:
— Вы мне… показались другим… И я о вас… так не думала. Но это было… глупо… с моей стороны.
— Не глупо, — возразил герцог. — Мне кажется, за эти несколько недель, Салена, мы оба многое узнали не только друг о друге, но и о самих себе.
Он помолчал, подбирая слова, и продолжил:
— Благодаря вам я принял решение изменить свою жизнь, и даже если после сегодняшнего дня я никогда больше вас не увижу, то все равно не отступлюсь от своего решения, потому что… Потому что вы много значите для меня, Салена. — Он улыбнулся и добавил: — Как мне представляется, до встречи с вами я пребывал в сомнении насчет того, каким курсом мне следует двигаться. Мне было трудно отличить хорошее от плохого.
— Вы имеете в виду… образ жизни? — спросила Салена.
— Точно! — согласился герцог. — Мы с вами говорили о многих серьезных вещах, Салена, и теперь, после наших бесед, я намерен жить совсем иначе, нежели прежде.
Сказав эти слова, герцог сам удивился уверенности, с которой их произнес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15