— Помолчав немного, главврач добавил: — И давно это у вас? Я имею в виду способности.Врать не хотелось, а говорить правду — тем более, и Юлька снова подняла и опустила плечи.— Что ж, будем считать, что положенную взбучку вы получили. Идите пока, и вот что, я буду присылать к вам интересные случаи…Он был неглупым и практичным человеком, этот чиновник от медицины. И сразу смекнул, какой клад попал ему в руки. Но, девочка строптива, и ее хорошенькая головка засорена идеалами. Не то чтобы старый доктор был прожженным циником, но со временем просто стал относиться ко всему философски. И вместо двух контрастных цветов, различаемых молодежью, умел видеть все богатство полутонов, открывающееся лишь с возрастом.Юлька вышла в приемную, и секретарша сочувственно спросила:— Ну как, не очень досталось?— На первый раз отделалась легким испугом, — отшутилась Юлька и, помахав на прощание ладошкой, покинула предбанник.Жизнь ее в больнице несильно изменилась. Просто иногда ей звонили по внутреннему телефону, и густой баритон вежливо просил позвать доктора Кузнецову.— Добрый день, коллега. Это Вячеслав Юрьевич. У меня тут интересный случай, знаете ли. Не откажите посмотреть.И Юлька «смотрела». И независимо от тяжести заболевания, помогала знакомым начальства, понимая при этом, что выпендриваться и корчить из себя бог весть кого попросту неразумно. Идиллия длилась дней десять, после чего новоявленного Парацельса снова вызвали в главный кабинет.— Юлия Даниловна, нам с вами предстоит особый случай. И придется посетить пациента на дому.На дому так на дому. Они сели в служебную машину и отправились за город. Ехали минут сорок, после чего машина остановилась у кованых ворот, возле которых дежурили двое охранников. Их проверили на наличие оружия и провели в дом.Больной — тучный мужчина лет пятидесяти — смотрел на нее холодными глазами, сразу вызвавшими у девушки чувство брезгливости. «Чрезвычайно неприятный тип», — мелькнула мысль. Когда же она дотронулась до потной руки, ее просто передернуло от отвращения. Это лицо она видела— по телевизору. Перед Юлей сидел отъявленный негодяй, хотя и занимал большой пост. Помимо болезней, вызванных ожирением и нечистой совестью, на душе пациента было много прочей грязи. Невольно, толком не осознавая последствий своего поступка, вместо того чтобы «забирать», Юлька «выплеснула» все чужие болячки, успевшие накопиться за день. Их было не так уж много, и к смерти это не привело. Но, толстяк заметно дернулся и, изменившись в лице, заорал:— Вон! — добавив при этом несколько грязных эпитетов, заставивших девушку покраснеть.Вячеслав Юрьевич, побледнев и покрывшись потом, схватил ее за руку и потащил к выходу. Всю дорогу он молчал, поглядывая на Юльку с плохо скрываемым неодобрением. Подъехав к зданию больницы, главврач вышел не попрощавшись.Трудовую книжку ей принесли спустя полчаса. Вячеслав Юрьевич решил не портить жизнь молодой дурочке, оформив увольнение «по собственному». Но, любому бюрократу, едва взглянувшему на столь непродолжительный стаж работы, сразу станет понятно — чем-то она сильно провинилась. Теперь уделом девушки станут маленькие больнички в поселках городского типа. Судя по всему, связи в мире медицины у Вячеслава Юрьевича были немаленькие, и в Москве он работать ей не даст.Вытирая то и дело набегавшие слезы, Юлька смотрел в окно вагона. Электричка везла ее в Матешино. Обида жгла душу, и надо было срочно кому-нибудь выплакаться. Народу в будний день было немного, и никто не обращал внимания на зареванную девчонку. Подумаешь, сегодня плачет, потеряв кавалера, а завтра найдет себе другого и, забыв про горести, снова начнет радоваться жизни.Ленка была на работе, и пришлось топать почти через весь городок. Подойдя к корпусам, Юлька невольно сравнила обветшавшие здания с недавно покинутой столичной больницей. В холле сравнение тоже было не в пользу провинции.Юлька медленно взошла по выщербленным ступенькам. Интерьер провинциальной больницы совсем не радовал глаз. Очевидно, данное учреждение не ремонтировалось с незапамятных времен. Здание казалось старым, если не сказать ветхим. В принципе оно было когда-то красивым и удобным. Огромные окна с арочными перемычками, потолки высотой не менее трех с половиной метров, дубовый паркет в коридоре, мраморная лестница. В нише лестничной клетки между первым и вторым этажом стояла бронзовая статуя — статный мужчина с бородой в средневековой мантии и четырехугольной шапочке держал в одной руке папку, а другой указывал, подобно Ленину, куда-то вдаль. По-видимому, он имел отношение к медицине, но Юльке никого не напоминал.Правда, если вглядеться внимательно, вся эта роскошь прошлых лет только подчеркивала нынешнюю бедность учреждения. Большие стекла были грязные, на рамах и подоконниках облупилась краска, а с потолка сыпалась побелка. Паркетины топорщились подобно противопехотным заграждениям, затрудняя передвижение и противно скрипя под ногами. Перила были сколоты, а на произведении скульптора кто-то выцарапал бранные слова.Это не совсем приятное зрелище живо напомнило Юльке причину, по которой она очутилась здесь, и девушка заревела в полный голос. Внизу хлопнула обшарпанная входная дверь, пропуская очередного посетителя, и Юлька прошла по коридору, всхлипывая на ходу и поминутно спрашивая, где можно найти Пестрову.— Да она в лаборатории, анализы смотрит, — подсказала конопатая девчонка лет восемнадцати, но на ней был белый халат.Лабораторию Юля нашла по вывеске на двери, и, вытерев глаза, девушка постучала.— Войдите, — последовал ответ, и она вошла.Ее взору предстала маленькая комната, заставленная столами, на которых грудились штативы с пробирками. Ленка сидела перед микроскопом, время от времени отрываясь, чтобы сделать запись в тетради.— Случилось чего?В ответ неудачница достала из сумки трудовую книжку и снова зарыдала. ГЛАВА 9 Хорошо отдохнувший, с довольным выражением на лице, словно кот, наевшийся сметаны, Смирнов вернулся в Москву. Позвонил знакомому милиционеру, но тот не сказал ничего нового. Что ж, видать, ушел конкурент, растворился в многомиллионном городе. Ну да черт с ним, Москва большая, на всех хватит.Несколько дней заняли дела, и выбраться в больницу для разговора с бригадой медиков Смирнов смог не сразу. Но, забывать о делах было не в его правилах: раз уже решил, то хочешь не хочешь, а надо действовать.В приемном покое никто уже толком не помнил, что же произошло две недели назад. И Алексей Иванович, сверившись с записями, стал искать непосредственных участников событий. Медсестра, работавшая в тот день, ушла в отпуск, а санитары ничего путного сказать не могли. Раздосадованный, Смирнов стал выяснять, когда работает врач, имевшая, по словам милиционера, наиболее продолжительный контакт со столь поспешно исчезнувшим раненым. И снова его ждала неудача. Женщина уволилась буквально несколько часов назад. На просьбу дать ее домашний адрес кадровичка поджала губы, но легкое касание, сопровождаемое шелестом купюры, растопило лед.Взяткодатель смотрел с презрением на улыбавшуюся женщину. Одна бумажка да чуть-чуть ласки — и вот уже забыт служебный долг и ему переданы сведения, которые должны храниться в строжайшем секрете. Как только этим мягкотелым, вернее, таким же у него на родине удалось удержать в узде его племя? Но, вопрос был чисто риторическим, и Смирнов, изобразив подобие улыбки, покинул отдел кадров.Врачиха совсем молоденькая, двадцать три года. Проблем с такой возникнуть не должно. Смирнов направился в один из спальных районов, застроенных многоэтажками. Он рассчитывал застать уволенную девицу дома. Но, на звонок никто не открыл, и он, потоптавшись под дверью, вернулся в машину. Придется приехать еще раз. Конечно, быть может, овчинка не стоит выделки и ради пустякового разговора нет нужды тратить время.Но, желая довести дело до конца, он выбросил из головы подобные мысли. Да и странно все это. Проработав всего два месяца, вдруг уволилась, причем заявления об увольнении нет. Это только укрепило его решение найти девушку, которая могла стать последней ниточкой, ведущей к так неожиданно возникшему на горизонте соплеменнику.Спелый, Гнилой и Ништяк, как обычно, предавались любимому занятию. То есть безделью. Время было еще детское, всего-то полдвенадцатого ночи. И трое великовозрастных балбесов сидели в парке, пытаясь разогнать скуку. Но, как назло, прохожих не было, и теплая компания стала собираться домой. Видать, сегодня им не попадется ни одной жертвы. Их куриных мозгов хватало только на примитивные развлечения. К примеру, подловив забредшую в тенистые аллеи девчонку, недоумки с удовольствием изгалялись над беззащитной жертвой. Правда, до изнасилования дело никогда не доходило. Им было достаточно лицезреть страх жертвы. Выражение ужаса на лице мятущейся несчастной доставляло кретинам глумливое удовольствие. Иногда, если девушек не попадалось, выбирали паренька. И тогда компании удавалось вдоволь почесать кулаки, избивая его втроем. В общем, здоровый образ жизни и простые радости…Троица брела по аллее, докуривая одну на всех последнюю сигарету. Денег не было, хотелось выпить и сорвать на ком-нибудь злость. Конкретной причины злиться не было, но красивая жизнь явно проходила мимо, и кто-то должен был за это держать ответ. Есть такой тип убогих, не умеющих хоть как-то проявить себя и получающих наслаждение, унижая других. При входе в парк горели редкие фонари, и под одним из них показалась одинокая фигура. Человек покачивался как пьяный и, дойдя до скамейки, тяжело сел. Похоже, вечер еще не закончен — и им удастся повеселиться. Компания невольно ускорила шаг, чувствуя нарастающее возбуждение от предстоящего развлечения.Ничего не подозревающий парень, которому суждено было стать жертвой, спокойно сидел на лавке. Боясь спугнуть добычу, оболтусы сошли с дорожки и стали подкрадываться в тени деревьев. Охотничий азарт заставлял кровь быстрее бежать по венам, ускоряя сердцебиение и придавая хищный блеск глазам. Они зашли сзади и появились подобно демонам ночи, про которых на днях смотрели фильм. Человек, безучастный ко всему, встретил их появление равнодушно:— Не спится, ребята?Подонки обалдели от такой наглости. Мало того что пришелец оказался совсем юным, на лице наглеца не было страха. Ну ничего, с таких самоуверенных сбивать спесь даже приятней. Щелчком отправив выкуренный до основания бычок в темноту и проследив, как угасает сноп искр, Гнилой начал привычный в таких случаях разговор:— Закурить не найдется?— Лет-то тебе сколько? — с интересом полюбопытствовал парень.Это было неправильно, тот должен был либо трясущейся рукой достать сигареты, заискивающе улыбаясь при этом, либо же ответить: «Не курю». И Гнилой машинально произнес:— Девятнадцать.— Совсем большой уже, кури писю.Похоже, этот идиот совсем не умел считать. А может, был наркоманом, коль позволил себе разговаривать подобным тоном с троимя парнями, да еще на столь щекотливую тему. Голова сидевшего незнакомца находилась на уровне пояса. Очень удобно, чтобы с размаху ударить ногой в лицо. Гнилой врезал изо всех сил, но, к удивлению, не попал. Вернее, попал по спинке скамейки, провалившись при этом вперед и потеряв равновесие. Парень же находился теперь где-то сбоку и наносил удары по Спелому, голова которого как боксерская груша моталась из стороны в сторону. Где же Ништяк? Ведь так удобно зайти сзади. Но, третий член банды уже валялся около скамейки. Гнилой обнаружил это, только споткнувшись о бездыханное тело. Когда же сумел подняться, незнакомец стоял рядом и смотрел прямо ему в глаза.— Курить не расхотелось? — В голосе молодого человека по-прежнему слышались веселые нотки.Недавний охотник судорожно сглотнул. Товарищи лежали без сознания, и корчить из себя героя не было нужды. Но, и просить пощады ему не хотелось.— Нет, не расхотелось, — со злостью прорычал Гнилой и, достав нож, бросился на наглеца.С ножом он, конечно, погорячился. Но, такова уж природа подобных людей, привыкших полагаться только на силу и численный перевес. Но, перевес был сведен к нулю, а сил было явно недостаточно. Рука хрустнула и, разжавшись, выпустила нож, а в глазах несостоявшейся жертвы мелькнуло сожаление. Гнилому стало хорошо, как не было никогда в жизни. Эх, если бы всегда так. Глаза закрылись, и вспомнилось детство. Вот он в детском саду и дети водят хоровод. Ему подарили машинку, и маленький Саша, не знавший, что его прозовут Гнилым, твердо решил, что непременно станет шофером…Быстрым шагом Николай удалялся от парка. Тело быстро восстанавливало силы, да и про запас кое-что останется. Конечно, три мелких подонка не бог весть что, но энергии в них было хоть отбавляй. Да и, в конце концов, у них был шанс пройти мимо. «Порывшись» в воспоминаниях убитых, юноша невольно поморщился. Примитивные инстинкты, на уровне чувственного восприятия. Убогие планы и жалкие мечты. Нет, мир не станет лучше, потеряв троих агрессивных идиотов, но и хуже никому не будет. За это Николай мог ручаться головой.Предстояло решить проблему ночлега, так как покушавшиеся на него, забрав алмазы, прихватили заодно и деньги. Молодой человек медленно шел по улице, не зная, где провести ночь. Да и выбираться из городка как-то придется. Незаметно для себя Николай оказался за городом и увидел впереди рассеянный свет, шедший будто из-под земли. Заинтригованный юноша, словно ночной мотылек, привлеченный ярким пламенем, ускорил шаг. Через несколько сот метров он оказался на краю оврага, на дне которого стояли машины. Они образовывали кольцо, освещая фарами площадку метров десять в диаметре. На импровизированной арене кого-то убивали, ибо происходившее тем нельзя было назвать иначе. Два мужика буквально месили третьего, как хлебопек месит тесто. Еще один валялся неподалеку, не подавая признаков жизни. «Тестомесы» в запарке иногда наступали на бездыханное тело, чертыхаясь и пиная несчастного. Но, видимо, правила поединка были безжалостны и противники исповедовали древний принцип «горе побежденным». А может, по условиям контракта, процесс должен был быть непрерывным и требовалось ковать железо, пока то не согнется в бараний рог, составив компанию товарищу. Во всяком случае, избиваемому приходилось несладко. Лицо и грудь его были в крови, то, что осталось от некогда яркой майки, висело лохмотьями, и он тяжело дышал.Зрители, владельцы роскошных джипов и «тойот», среди которых было немало хорошеньких женщин, бесновались, требуя крови.— Добейте его!— Давайте, мальчики, мочите!Крики неслись со всех сторон, подбадривая атакующих и заставляя исполнить финальный аккорд. Тем самым должна была завершиться трагедия, которой надлежало доставить удовольствие присутствующим, заплатившим за зрелище и желающим за свои деньги получить максимум удовольствия.Из «воспоминаний» перезревше-сгнившей компании Николай узнал, что подобные мероприятия, по слухам, проводились с завидной регулярностью. И как ни странно, в желающих попробовать свои силы не было недостатка. Парочка, главенствующая сейчас на ринге, была своего рода достопримечательностью. За «выступление» они брали десять тысяч долларов и вот уже на протяжении полугода не знали себе равных, неизменно выходя победителями в драке с самыми на первый взгляд подготовленными противниками.Десять тысяч — это было то, что нужно в ситуации, совсем недавно казавшейся безвыходной. Примитивный же грабеж претил Николаю.Внизу тем временем все было кончено, и тела неудачников, решившихся попытать счастья, за ноги оттащили в темноту. В центр освещенного пространства вышел вальяжный господин и хорошо поставленным голосом пригласил на арену желающих. Таковых в публике не нашлось, и шоу близилось к завершению. Боясь упустить время, Николай кубарем скатился с обрыва, чудом не протаранив головой задний бампер роскошного «ниссана». Распихав удивленно оглядывавшихся людей, он вышел на свет и остановился, считая, что остальное решится само собой.— Есть, есть герой. Не оскудела еще на богатырей земля русская, — зычно крикнул организатор. — Ставки, господа, делайте ваши ставки!В ходу были только наличные, причем новоявленному кандидату показалось, что счет идет на килограммы. К нему подошел человек лет пятидесяти, с волевым лицом и крепкой фигурой:— Вы один?Юноша молча кивнул, вызвав удивленный взгляд.— Надеюсь, вы понимаете, что здесь второго места не бывает?— Меня не интересуют вторые места.— Что ж, желаю удачи. И на всякий случай прощайте…Вокруг господина, принимавшего ставки, царило оживление.— Два к одному, господа. Но, неужели не найдется желающих стать плечом к плечу с нашим героем?Желающих не находилось, и вот уже в круг вышли те, кого называли Медведями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33