Отделение гильдии создаст для вас счет, и вы будете получать различные задания для торговли в порту. Эти сделки будут регистрироваться в вашем личном деле, а в конце испытательного периода данные будут проверены каким-либо мастером-купцом, который вынесет суждение относительно уровня ваших умений. Затем вы получите карточку, отражающую ваш статус в гильдии. Конечно, по мере того, как вы будете успешно заключать большее количество сделок и более сложные сделки, ваш статус будет повышаться, и ваша гильдейская карточка также будет это отражать.
Джетри несколько мгновений осмыслял услышанное.
— Цель данного предприятия, — медленно сказал он, — заключается в получении гильдейской карточки, дающей право на гильдейские привилегии и помощь гильдии.
— Скорее, понижающей вероятность отказа в подобных привилегиях и помощи, — реалистично сказал купец сиг-Лорта. — Дело в том, что обязательно найдутся люди, отрицающие саму возможность для землян принадлежать гильдии и готовые ради своих убеждений даже пойти на конфликт с мастерами. И все же вероятность отказа будет меньше, чем при отсутствии у вас сертифицированного статуса.
— Понимаю, — сказал Джетри. Он посмотрел прямо на своего наставника и решил рискнуть. — Извините, купец, но я позволил бы себе спросить вас: как вы сами относитесь к вопросу о землянах в гильдии?
Суровые серые глаза сощурились — но Джетри не смог определить, от смеха или раздражения.
— Я полагаю, что купцы торгуют, Джетри Гобелин. Покажите мне, что вы — купец, и я отнесусь к вам со всем уважением, положенным брату по гильдии.
Этого достаточно. Джетри наклонил голову:
— Благодарю вас, купец. Я определенно постараюсь показать, что я — купец.
День 177-й
1118 год по Стандартному календарю
Порт Ириквэй
В течение своей первой недели в гильдии, Джетри тенью ходил за купцом сиг-Лортой, изучая течение дел в порту. Вечером он занимался решением купеческих задач, которые загружались на его экран. Все это было лучше, чем уроки поклонов, но все же не совсем то, чего он жаждал.
В начале второй недели он решился наконец прямо спросить своего наставника, когда он сможет начать собственную торговлю, но прямо с утра увидел у себя на экране первое задание. Джетри заподозрил, что недельное ожидание тоже могло быть своего рода испытанием, и, покачивая головой, натянул свою нарядную купеческую куртку.
В первый день это были соевые бобы. На следующий — руда. А сегодня это оказалось нечто немного странное: игрушки.
Джетри получил задание оценить товары, выставленные на продажу купцом торгового корабля «Натлир», и, если он сочтет эти вещи достаточно ценными, сделать предложение о покупке не более дюжины лотов и не менее шести. Если же он сочтет товары недостаточно хорошими, то должен написать отчет с подробным анализом дефектов.
На первый взгляд задание было интересным, и Джетри ушел из здания гильдии, насвистывая, заработав этим хмурый взгляд какого-то прохожего. Это напомнило ему о том, где он находится и как купцу полагается вести себя на улице.
Пока сертификация ему нравилась. Соевые бобы оказались донельзя рутинной работой — простая торговля по цене, указанной на табло. Не настолько скучно, чтобы заснуть прямо за работой, но этого едва хватало, чтобы не впасть в дремоту. Тем не менее он сбыл свою партию четко и добавил на свой счет лишний тор.
Руда оказалась чуть интереснее. Ему пришлось вложить часть капитала в бартерные товары. Соевые бобы, конечно, с этим без вопросов — и случайная партия купажного вина из погребов Маарилексов, что было немного сомнительно, но не слишком рискованно, тем более что он убедил продавца снять с лота еще двенадцать процентов, поскольку партия действительно случайная и, если Джетри ее не купит, распродавать ее придется чуть ли не отдельными бочонками. Поскольку у продавца такая проблема действительно была, двенадцать процентов было сброшено достаточно легко.
Тогда он распорядился, чтобы один бочонок отправили в Торговую гильдию Ириквэй и поместили на его прилавок, после чего отправился со своим манифестом на соевые бобы вдоль прилавков, где нашел купца, готового поговорить о руде.
Соевые бобы вызвали некоторый интерес, что было предсказуемо, а «небольшая партия» пошла бартером за дополнительную партию грубо обработанного туралина, который Джетри надеялся пристроить портовому ювелиру с прибылью.
Он получил манифесты, поклонился и отправился на улицу Самоцветов, где ему посчастливилось отыскать ювелира, согласившегося принять от него манифест на туралин за примерно вдвое большую цену, чем он заплатил за малую партию вина.
Джетри заключил сделку, ощущая укол какого-то беспокойства, и ближе к концу дня, проводя анализ, выяснил, что продал драгоценные камни слишком дешево. Однако он утешил себя тем, что быстро обернул деньги, удвоив их, что было неплохо, пусть даже и не так хорошо, как возможно.
И вот теперь — игрушки. Направляясь по улице к выставочному залу, он предвкушал возможность их увидеть.
Он пришел в дневной зал рано, но не настолько, чтобы купцы не успели прийти туда до него. Витрина с игрушками на выигрышном центральном месте не собрала большой толпы, что показалось ему странным — и перестало казаться, когда он внимательнее рассмотрел предложение.
Правила выставочного зала требовали, чтобы купец демонстрировал не меньше трех и не больше двенадцати предметов, представляющих то, что он хочет продать. Если бы купец «Натлира» последовал правилам, то ему явно грозила бы опасность улететь с полным трюмом своего товара.
Образцы, выставленные на витрине, были, похоже, изготовлены из фарфора, неудачной формы: с неожиданными углами и грубой отделкой. Ни один из них не манил прикоснуться, не радовал глаз и не занимал ума, что положено делать товару, обозначенному как игрушки.
Джетри взял один предмет. Очертаниями он походил на старинный корабль со стабилизаторами. На ощупь он оказался таким шершавым, каким выглядел, и чуть более тяжелым, чем можно было ожидать. Дядя Пейтор учил его, что иногда удается почувствовать вещь, держа ее на ладони и привыкая к ее форме и весу…
Предмет у него в руке зажужжал, чуть напоминая Флинкса, создав приятное дремотное ощущение между ушами. Жужжание стало громче, так что он почти начал различать в нем слова — слова на языке, который был не вполне земным и не вполне лиадийским, но близким, очень близким… Он зажмурил глаза, напрягая слух, и очнулся, вскрикнув: резкая боль прервала его транс.
Он поспешно положил игрушку на место и посмотрел на свою руку. Поперек ладони шло красное клеймо, на котором уже начали появляться волдыри. Эта игрушка… испортилась…
Или нет.
Джетри прикусил губу, прижимая обожженную ладонь пальцами. Было вполне очевидно, что эти так называемые игрушки оказались антиками такого типа, с каким лично он еще никогда не сталкивался. Антики были категорически запрещены — по крайней мере на Ириквэй, — и, похоже, его долг требовал оповестить начальника выставочного зала о возникшей проблеме.
После чего, подумал он, морщась и пряча обожженную руку в карман, надо будет пойти в какую-нибудь лавку зелий на главном проезде и перевязать руку.
Оказалось, что кто-то другой выполнил свой долг раньше Джетри: не успел он пройти и половину пути до кабинетов, расположенных в дальней части зала, как встретил группу, двигавшуюся в противоположном направлении.
Два мрачных портовых проктора, женщина в кожаном костюме разведчика и сам начальник выставочного зала, который шел рука об руку с ошеломленным купцом, почти не старше самого Джетри. На нагрудном кармане корабельной куртки купца читалась затейливая вышивка «Натлир».
Джетри уважительно посторонился, давая им пройти, хоть и усомнился, что его заметил кто-нибудь, кроме разведчика. После этого он изменил курс в сторону выхода: ладонь сильно болела.
— Конечно! Конечно, сделаем!
Торговец зельями бросил взгляд на пылающую рану у Джетри на ладони и бросился в глубину лавки. К тому времени, как Джетри устроился на низком табурете и положил ладонь на прилавок, он уже вернулся, прижимая к груди коробочку.
— Сначала почистим, — пробормотал он, ломая печать на конверте с символом «медицинская помощь» и вытряхивая оттуда антисептическую салфетку.
Джетри напрягся — и правильно сделал: прикосновение салфетки к коже оказалось болезненным, а от антисептика боль подпрыгнула на несколько делений.
— Ой!
Он крепко сжал губы, чтобы ничего больше не сказать. Уши у него загорелись от неловкости. Торговец зельями на секунду поднял взгляд.
— Это неприятно, я знаю, но такие раны надо тщательно чистить. А теперь…
Он вытащил второй пакетик и вытряхнул другую салфетку.
— Вот это вам больше понравится.
Прикосновение все равно было болезненным — а потом перестало быть: кожа охладилась, а боль отошла, превратившись в слабое нытье.
Джетри вздохнул: его облегчение было настолько глубоким, что он даже забыл смутиться.
— Да, так лучше, правда? — пробормотал торговец зельями, снова залезая в свою коробочку. — А теперь мы наложим повязку, и вы сможете продолжить свой день, купец. Не забудьте вечером снова показаться врачу гильдии. Ожоги — штука коварная, и они требуют тщательного наблюдения.
Повязка оказалась эластичной перчаткой без пальцев, с антибиотиком широкого спектра на внутренней стороне. Самая большая из ассортимента смогла растянуться так, чтобы быть Джетри впору.
— А иначе, — сказал торговец зельями, — нам пришлось бы обернуть ее бинтом с пропиткой, а поверх — стерильным пластырем. Ну вот.
Он собрал использованные салфетки и пустые обертки и отправил их в утилизатор, встроенный в верхнюю часть прилавка.
— Не хотите ли взять маленькую аптечку, купец? — сказал он. — Она легко помещается в карман и содержит по три очищающих и болеутоляющих салфетки, небольшой рулон пропитанного антибиотиком бинта и пластырь для закрепления. Всего два декса.
Глядя на свою затянутую в перчатку руку, Джетри решил, что это — дешевая страховка. Но кто же мог ожидать, что игрушки будут кусаться?
— Прекрасный совет, — ответил он торговцу. — Я возьму одну. А еще… — тут он внезапно вспомнил об еще одном товаре, который мог оказаться в подобном магазине, — …мне хотелось бы узнать: нет ли у вас такого крема, который обычно продают землянам и который уничтожает волосы на лице, придавая ему приличный вид?
— О! — Продавец зелий посмотрел на него с интересом. — Такая вещь существует? Я понятия не имел. Как вы понимаете, мы на Ириквэй редко имеем дело с землянами. А аптечку сейчас принесу.
Он поспешно удалился в заднюю часть лавки и вернулся с плоской пластиковой упаковкой с броским символом медицинской помощи. Просунув палец под застежку, он развернул упаковку, чтобы продемонстрировать ее содержимое: по три очищающих и болеутоляющих салфетки, один рулончик бинта с антибиотиком, один рулончик пластыря. Все точно.
— Благодарю вас, — пробормотал Джетри, извлекая два декса из наружного кармана и кладя их на прилавок.
— Рад быть полезным, — отозвался мужчина, снова складывая и застегивая упаковку.
Джетри взял пакет: он свободно вошел в один из небольших внутренних карманов, каковых на его куртке было множество.
— Что касается того второго продукта, — сказал торговец зельями, — то в конце улицы есть лавка, где время от времени предлагаются для продажи необычные товары. Возможно, там вы найдете то, что ищете. У лавки навес с зелеными полосами.
— Благодарю вас, — повторил Джетри, слез с неудобного табурета и направился к выходу.
— Растворяет волосы? — Женщина, стоявшая за прилавком в лавке зелий в конце улицы, уставилась на него так, словно он сошел с ума. — Ничего похожего здесь нет, юный купец, — и не может быть! Мы время от времени предлагаем на продажу необычные товары, но ничего… Да. Возможно, вам нужен «Рубиновый клуб»? Его директор славится тем, что имеет в запасе… экзотические вещи.
— Возможно, — ответил Джетри без особой уверенности. — Примите мои благодарности.
Он ушел из лавки с зеленым навесом. Остановившись и оглядывая улицу в поисках схемы улиц, он ощущал спиной взгляд продавщицы.
«Рубиновый клуб» оказался чуть позади и под углом к району складов, почти примыкая к площадкам утилизации. Ну что ж. Поскольку сделка с игрушками отменилась, у него должен был появиться час-другой свободного времени, и хотя помощь Мейчи все еще действовала, он не мог предсказать, на сколько ее хватит. Не было уверенности и в том, что первым предостережением о ее окончании не станет утреннее пробуждение с бородой, отросшей до колен.
Закладывайся на худший расклад, — так часто говорил его отец, и Григ тоже. Он нажал кнопку в нижней части схемы, чтобы вызвать такси.
— Вы уверены, что вас направили именно сюда?
Голос сидящей за рулем женщины звучал почти панически, и Джетри, в общем, мог ее понять.
Сам «Рубиновый клуб» был хорошо ухожен и освещен. Красный ковер тянулся от украшенной резьбой красной двери через весь тротуар до бордюрного камня. Однако окружающие здания были темными и запущенными, а в некоторых случаях их покрывали растения, которые Джетри за время пребывания на виноградниках научился определять как сорняки.
— А в порту есть еще один «Рубиновый клуб»? — спросил он, почти надеясь услышать, что таковой есть и располагается рядом с Купеческим баром Ириквэй.
К его изумлению, водитель подалась вперед и ввела команду в карту на приборной доске. Спустя секунду он услышал, как она тихо вздохнула.
— Есть только этот.
— Тогда мне сюда, — сказал Джетри с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал.
Ему не понравился вид этой улицы — совсем не понравился. С другой стороны, решил он, поскольку, согласно всеобщему мнению, земляне годятся только для зоопарков, то не следовало удивляться, что место, славящееся экзотическими земными предметами, располагается на приличном расстоянии от главного порта. Он открыл дверцу.
— Подождите меня, — попросил он таксистку.
Та посмотрела на него через разделявшее их сиденье.
— Долго?
Хороший вопрос.
— Я задержусь не больше двенадцати минут, — сказал он, надеясь на меньшее.
Она наклонила голову:
— Я буду ждать двенадцать минут.
— Мои благодарности.
Он вышел из такси, быстро прошел по красной ковровой дорожке. Вблизи выяснилось, что дверь резная. Резьба изображала обнаженных людей, которые занимались друг с другом сексом. Или, может быть, и не сексом, а если сексом, то не тем, который освещался в его курсе гигиены или в тех разделах «Кодекса», который гувернер близняшек отметил ему для прочтения.
До Джетри стало доходить, что он не готов иметь дело с последствиями открытия этой двери, и он начал уже поворачиваться, чтобы вернуться к такси, вернуться в центр, в свою комнату в отделении гильдии…
Дверь открылась.
Он обернулся — на него смотрели чуть раскосые нефритовые глаза на нежном овальном лице. Рисунки нефритовых же цветов украшали скулы этой… личности, а губы покрывала нефритовая помада. Облачением служила темно-красная рубашка и такие же брюки, под которыми сверкали красные сапожки.
— К услугам, купец, — сказал швейцар глуховатым голосом, который тоже не позволил определить его пол.
Джетри чуть поклонился:
— Меня направила сюда торговец из центра города, — сказал он, заставляя себя строго придерживаться торговой модальности. — Было предположено, что здесь может продаваться средство для удаления волос.
— О, возможно, это так, — ответил швейцар, отступая и шире открывая дверь. — Пожалуйста, окажите нашему дому честь, войдя сюда. Я позову вам на помощь мастера.
Оставалось только войти — или броситься бежать. Джетри не особенно хотелось входить, но оказалось, что гордость не позволяет ему броситься бежать. Наклонив голову, он шагнул в дом.
Швейцар провел его в гостиную, выходившую прямо в вестибюль, и там оставил. Джетри осмотрелся, чуть щуря глаза, протестующие против декора. Мягкий пушистый ковер устилал пол от одной малиновой стены до другой. Кушетка, обитая малиновой парчой, и два малиновых парчовых кресла стояли вокруг низкого стола, застеленного малиновой тканью. На книжной полке из черного дерева у одной из коротких стен стояли томики книг в одинаковых красных кожаных переплетах, с тисненными золотом названиями.
У Джетри беспокойно засосало под ложечкой, но тут дверь из коридора открылась — и вошел хозяин дома.
Это оказался немолодой мужчина, совершенно лысый и облаченный в домашний халат из простого белого льна. Лицо у него было покрыто тонкими морщинами и не накрашено, хотя ряд золотых колечек протыкал кожу вдоль изгиба правой скулы от внутреннего уголка глаза до уха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Джетри несколько мгновений осмыслял услышанное.
— Цель данного предприятия, — медленно сказал он, — заключается в получении гильдейской карточки, дающей право на гильдейские привилегии и помощь гильдии.
— Скорее, понижающей вероятность отказа в подобных привилегиях и помощи, — реалистично сказал купец сиг-Лорта. — Дело в том, что обязательно найдутся люди, отрицающие саму возможность для землян принадлежать гильдии и готовые ради своих убеждений даже пойти на конфликт с мастерами. И все же вероятность отказа будет меньше, чем при отсутствии у вас сертифицированного статуса.
— Понимаю, — сказал Джетри. Он посмотрел прямо на своего наставника и решил рискнуть. — Извините, купец, но я позволил бы себе спросить вас: как вы сами относитесь к вопросу о землянах в гильдии?
Суровые серые глаза сощурились — но Джетри не смог определить, от смеха или раздражения.
— Я полагаю, что купцы торгуют, Джетри Гобелин. Покажите мне, что вы — купец, и я отнесусь к вам со всем уважением, положенным брату по гильдии.
Этого достаточно. Джетри наклонил голову:
— Благодарю вас, купец. Я определенно постараюсь показать, что я — купец.
День 177-й
1118 год по Стандартному календарю
Порт Ириквэй
В течение своей первой недели в гильдии, Джетри тенью ходил за купцом сиг-Лортой, изучая течение дел в порту. Вечером он занимался решением купеческих задач, которые загружались на его экран. Все это было лучше, чем уроки поклонов, но все же не совсем то, чего он жаждал.
В начале второй недели он решился наконец прямо спросить своего наставника, когда он сможет начать собственную торговлю, но прямо с утра увидел у себя на экране первое задание. Джетри заподозрил, что недельное ожидание тоже могло быть своего рода испытанием, и, покачивая головой, натянул свою нарядную купеческую куртку.
В первый день это были соевые бобы. На следующий — руда. А сегодня это оказалось нечто немного странное: игрушки.
Джетри получил задание оценить товары, выставленные на продажу купцом торгового корабля «Натлир», и, если он сочтет эти вещи достаточно ценными, сделать предложение о покупке не более дюжины лотов и не менее шести. Если же он сочтет товары недостаточно хорошими, то должен написать отчет с подробным анализом дефектов.
На первый взгляд задание было интересным, и Джетри ушел из здания гильдии, насвистывая, заработав этим хмурый взгляд какого-то прохожего. Это напомнило ему о том, где он находится и как купцу полагается вести себя на улице.
Пока сертификация ему нравилась. Соевые бобы оказались донельзя рутинной работой — простая торговля по цене, указанной на табло. Не настолько скучно, чтобы заснуть прямо за работой, но этого едва хватало, чтобы не впасть в дремоту. Тем не менее он сбыл свою партию четко и добавил на свой счет лишний тор.
Руда оказалась чуть интереснее. Ему пришлось вложить часть капитала в бартерные товары. Соевые бобы, конечно, с этим без вопросов — и случайная партия купажного вина из погребов Маарилексов, что было немного сомнительно, но не слишком рискованно, тем более что он убедил продавца снять с лота еще двенадцать процентов, поскольку партия действительно случайная и, если Джетри ее не купит, распродавать ее придется чуть ли не отдельными бочонками. Поскольку у продавца такая проблема действительно была, двенадцать процентов было сброшено достаточно легко.
Тогда он распорядился, чтобы один бочонок отправили в Торговую гильдию Ириквэй и поместили на его прилавок, после чего отправился со своим манифестом на соевые бобы вдоль прилавков, где нашел купца, готового поговорить о руде.
Соевые бобы вызвали некоторый интерес, что было предсказуемо, а «небольшая партия» пошла бартером за дополнительную партию грубо обработанного туралина, который Джетри надеялся пристроить портовому ювелиру с прибылью.
Он получил манифесты, поклонился и отправился на улицу Самоцветов, где ему посчастливилось отыскать ювелира, согласившегося принять от него манифест на туралин за примерно вдвое большую цену, чем он заплатил за малую партию вина.
Джетри заключил сделку, ощущая укол какого-то беспокойства, и ближе к концу дня, проводя анализ, выяснил, что продал драгоценные камни слишком дешево. Однако он утешил себя тем, что быстро обернул деньги, удвоив их, что было неплохо, пусть даже и не так хорошо, как возможно.
И вот теперь — игрушки. Направляясь по улице к выставочному залу, он предвкушал возможность их увидеть.
Он пришел в дневной зал рано, но не настолько, чтобы купцы не успели прийти туда до него. Витрина с игрушками на выигрышном центральном месте не собрала большой толпы, что показалось ему странным — и перестало казаться, когда он внимательнее рассмотрел предложение.
Правила выставочного зала требовали, чтобы купец демонстрировал не меньше трех и не больше двенадцати предметов, представляющих то, что он хочет продать. Если бы купец «Натлира» последовал правилам, то ему явно грозила бы опасность улететь с полным трюмом своего товара.
Образцы, выставленные на витрине, были, похоже, изготовлены из фарфора, неудачной формы: с неожиданными углами и грубой отделкой. Ни один из них не манил прикоснуться, не радовал глаз и не занимал ума, что положено делать товару, обозначенному как игрушки.
Джетри взял один предмет. Очертаниями он походил на старинный корабль со стабилизаторами. На ощупь он оказался таким шершавым, каким выглядел, и чуть более тяжелым, чем можно было ожидать. Дядя Пейтор учил его, что иногда удается почувствовать вещь, держа ее на ладони и привыкая к ее форме и весу…
Предмет у него в руке зажужжал, чуть напоминая Флинкса, создав приятное дремотное ощущение между ушами. Жужжание стало громче, так что он почти начал различать в нем слова — слова на языке, который был не вполне земным и не вполне лиадийским, но близким, очень близким… Он зажмурил глаза, напрягая слух, и очнулся, вскрикнув: резкая боль прервала его транс.
Он поспешно положил игрушку на место и посмотрел на свою руку. Поперек ладони шло красное клеймо, на котором уже начали появляться волдыри. Эта игрушка… испортилась…
Или нет.
Джетри прикусил губу, прижимая обожженную ладонь пальцами. Было вполне очевидно, что эти так называемые игрушки оказались антиками такого типа, с каким лично он еще никогда не сталкивался. Антики были категорически запрещены — по крайней мере на Ириквэй, — и, похоже, его долг требовал оповестить начальника выставочного зала о возникшей проблеме.
После чего, подумал он, морщась и пряча обожженную руку в карман, надо будет пойти в какую-нибудь лавку зелий на главном проезде и перевязать руку.
Оказалось, что кто-то другой выполнил свой долг раньше Джетри: не успел он пройти и половину пути до кабинетов, расположенных в дальней части зала, как встретил группу, двигавшуюся в противоположном направлении.
Два мрачных портовых проктора, женщина в кожаном костюме разведчика и сам начальник выставочного зала, который шел рука об руку с ошеломленным купцом, почти не старше самого Джетри. На нагрудном кармане корабельной куртки купца читалась затейливая вышивка «Натлир».
Джетри уважительно посторонился, давая им пройти, хоть и усомнился, что его заметил кто-нибудь, кроме разведчика. После этого он изменил курс в сторону выхода: ладонь сильно болела.
— Конечно! Конечно, сделаем!
Торговец зельями бросил взгляд на пылающую рану у Джетри на ладони и бросился в глубину лавки. К тому времени, как Джетри устроился на низком табурете и положил ладонь на прилавок, он уже вернулся, прижимая к груди коробочку.
— Сначала почистим, — пробормотал он, ломая печать на конверте с символом «медицинская помощь» и вытряхивая оттуда антисептическую салфетку.
Джетри напрягся — и правильно сделал: прикосновение салфетки к коже оказалось болезненным, а от антисептика боль подпрыгнула на несколько делений.
— Ой!
Он крепко сжал губы, чтобы ничего больше не сказать. Уши у него загорелись от неловкости. Торговец зельями на секунду поднял взгляд.
— Это неприятно, я знаю, но такие раны надо тщательно чистить. А теперь…
Он вытащил второй пакетик и вытряхнул другую салфетку.
— Вот это вам больше понравится.
Прикосновение все равно было болезненным — а потом перестало быть: кожа охладилась, а боль отошла, превратившись в слабое нытье.
Джетри вздохнул: его облегчение было настолько глубоким, что он даже забыл смутиться.
— Да, так лучше, правда? — пробормотал торговец зельями, снова залезая в свою коробочку. — А теперь мы наложим повязку, и вы сможете продолжить свой день, купец. Не забудьте вечером снова показаться врачу гильдии. Ожоги — штука коварная, и они требуют тщательного наблюдения.
Повязка оказалась эластичной перчаткой без пальцев, с антибиотиком широкого спектра на внутренней стороне. Самая большая из ассортимента смогла растянуться так, чтобы быть Джетри впору.
— А иначе, — сказал торговец зельями, — нам пришлось бы обернуть ее бинтом с пропиткой, а поверх — стерильным пластырем. Ну вот.
Он собрал использованные салфетки и пустые обертки и отправил их в утилизатор, встроенный в верхнюю часть прилавка.
— Не хотите ли взять маленькую аптечку, купец? — сказал он. — Она легко помещается в карман и содержит по три очищающих и болеутоляющих салфетки, небольшой рулон пропитанного антибиотиком бинта и пластырь для закрепления. Всего два декса.
Глядя на свою затянутую в перчатку руку, Джетри решил, что это — дешевая страховка. Но кто же мог ожидать, что игрушки будут кусаться?
— Прекрасный совет, — ответил он торговцу. — Я возьму одну. А еще… — тут он внезапно вспомнил об еще одном товаре, который мог оказаться в подобном магазине, — …мне хотелось бы узнать: нет ли у вас такого крема, который обычно продают землянам и который уничтожает волосы на лице, придавая ему приличный вид?
— О! — Продавец зелий посмотрел на него с интересом. — Такая вещь существует? Я понятия не имел. Как вы понимаете, мы на Ириквэй редко имеем дело с землянами. А аптечку сейчас принесу.
Он поспешно удалился в заднюю часть лавки и вернулся с плоской пластиковой упаковкой с броским символом медицинской помощи. Просунув палец под застежку, он развернул упаковку, чтобы продемонстрировать ее содержимое: по три очищающих и болеутоляющих салфетки, один рулончик бинта с антибиотиком, один рулончик пластыря. Все точно.
— Благодарю вас, — пробормотал Джетри, извлекая два декса из наружного кармана и кладя их на прилавок.
— Рад быть полезным, — отозвался мужчина, снова складывая и застегивая упаковку.
Джетри взял пакет: он свободно вошел в один из небольших внутренних карманов, каковых на его куртке было множество.
— Что касается того второго продукта, — сказал торговец зельями, — то в конце улицы есть лавка, где время от времени предлагаются для продажи необычные товары. Возможно, там вы найдете то, что ищете. У лавки навес с зелеными полосами.
— Благодарю вас, — повторил Джетри, слез с неудобного табурета и направился к выходу.
— Растворяет волосы? — Женщина, стоявшая за прилавком в лавке зелий в конце улицы, уставилась на него так, словно он сошел с ума. — Ничего похожего здесь нет, юный купец, — и не может быть! Мы время от времени предлагаем на продажу необычные товары, но ничего… Да. Возможно, вам нужен «Рубиновый клуб»? Его директор славится тем, что имеет в запасе… экзотические вещи.
— Возможно, — ответил Джетри без особой уверенности. — Примите мои благодарности.
Он ушел из лавки с зеленым навесом. Остановившись и оглядывая улицу в поисках схемы улиц, он ощущал спиной взгляд продавщицы.
«Рубиновый клуб» оказался чуть позади и под углом к району складов, почти примыкая к площадкам утилизации. Ну что ж. Поскольку сделка с игрушками отменилась, у него должен был появиться час-другой свободного времени, и хотя помощь Мейчи все еще действовала, он не мог предсказать, на сколько ее хватит. Не было уверенности и в том, что первым предостережением о ее окончании не станет утреннее пробуждение с бородой, отросшей до колен.
Закладывайся на худший расклад, — так часто говорил его отец, и Григ тоже. Он нажал кнопку в нижней части схемы, чтобы вызвать такси.
— Вы уверены, что вас направили именно сюда?
Голос сидящей за рулем женщины звучал почти панически, и Джетри, в общем, мог ее понять.
Сам «Рубиновый клуб» был хорошо ухожен и освещен. Красный ковер тянулся от украшенной резьбой красной двери через весь тротуар до бордюрного камня. Однако окружающие здания были темными и запущенными, а в некоторых случаях их покрывали растения, которые Джетри за время пребывания на виноградниках научился определять как сорняки.
— А в порту есть еще один «Рубиновый клуб»? — спросил он, почти надеясь услышать, что таковой есть и располагается рядом с Купеческим баром Ириквэй.
К его изумлению, водитель подалась вперед и ввела команду в карту на приборной доске. Спустя секунду он услышал, как она тихо вздохнула.
— Есть только этот.
— Тогда мне сюда, — сказал Джетри с уверенностью, которой на самом деле не чувствовал.
Ему не понравился вид этой улицы — совсем не понравился. С другой стороны, решил он, поскольку, согласно всеобщему мнению, земляне годятся только для зоопарков, то не следовало удивляться, что место, славящееся экзотическими земными предметами, располагается на приличном расстоянии от главного порта. Он открыл дверцу.
— Подождите меня, — попросил он таксистку.
Та посмотрела на него через разделявшее их сиденье.
— Долго?
Хороший вопрос.
— Я задержусь не больше двенадцати минут, — сказал он, надеясь на меньшее.
Она наклонила голову:
— Я буду ждать двенадцать минут.
— Мои благодарности.
Он вышел из такси, быстро прошел по красной ковровой дорожке. Вблизи выяснилось, что дверь резная. Резьба изображала обнаженных людей, которые занимались друг с другом сексом. Или, может быть, и не сексом, а если сексом, то не тем, который освещался в его курсе гигиены или в тех разделах «Кодекса», который гувернер близняшек отметил ему для прочтения.
До Джетри стало доходить, что он не готов иметь дело с последствиями открытия этой двери, и он начал уже поворачиваться, чтобы вернуться к такси, вернуться в центр, в свою комнату в отделении гильдии…
Дверь открылась.
Он обернулся — на него смотрели чуть раскосые нефритовые глаза на нежном овальном лице. Рисунки нефритовых же цветов украшали скулы этой… личности, а губы покрывала нефритовая помада. Облачением служила темно-красная рубашка и такие же брюки, под которыми сверкали красные сапожки.
— К услугам, купец, — сказал швейцар глуховатым голосом, который тоже не позволил определить его пол.
Джетри чуть поклонился:
— Меня направила сюда торговец из центра города, — сказал он, заставляя себя строго придерживаться торговой модальности. — Было предположено, что здесь может продаваться средство для удаления волос.
— О, возможно, это так, — ответил швейцар, отступая и шире открывая дверь. — Пожалуйста, окажите нашему дому честь, войдя сюда. Я позову вам на помощь мастера.
Оставалось только войти — или броситься бежать. Джетри не особенно хотелось входить, но оказалось, что гордость не позволяет ему броситься бежать. Наклонив голову, он шагнул в дом.
Швейцар провел его в гостиную, выходившую прямо в вестибюль, и там оставил. Джетри осмотрелся, чуть щуря глаза, протестующие против декора. Мягкий пушистый ковер устилал пол от одной малиновой стены до другой. Кушетка, обитая малиновой парчой, и два малиновых парчовых кресла стояли вокруг низкого стола, застеленного малиновой тканью. На книжной полке из черного дерева у одной из коротких стен стояли томики книг в одинаковых красных кожаных переплетах, с тисненными золотом названиями.
У Джетри беспокойно засосало под ложечкой, но тут дверь из коридора открылась — и вошел хозяин дома.
Это оказался немолодой мужчина, совершенно лысый и облаченный в домашний халат из простого белого льна. Лицо у него было покрыто тонкими морщинами и не накрашено, хотя ряд золотых колечек протыкал кожу вдоль изгиба правой скулы от внутреннего уголка глаза до уха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49