Занавески отодвинулись — медленно и величаво. Крепко прикусив нижнюю губу, Джетри отвел взгляд от шнура и складок ткани…
Небо оказалось темно-синим и было усеяно осколками льдисто-белого цвета размером с кулак. Бледно-голубая луна вставала, бросая тени на плечи гор. Еще дальше и гораздо ниже находилась россыпь огней — город, как решил Джетри. Он вспомнил, что надо вздохнуть, а потом вздохнул еще раз, глядя с высоты на ночь.
Луна поднялась над горной вершиной, когда он наконец отвернулся от окна и отправился в спальню. Шел он на цыпочках, словно пол был выложен стеклянными плитками.
День 140-й
1118 год по Стандартному календарю
Дом Клана Тарниа
Ириквэй
— Скажите, юный Джетри, — спросила Стафели Маарилекс, — каким вы находите вид из северного крыла?
Он замер, не донеся чай до рта, и устремил на спросившую пристальный взгляд поверх чашки. Она ответила на его взгляд со столь лишенным всякого выражения лицом, что такое отсутствие можно было бы назвать особым выражением. Отведя взгляд, поскольку лиадийцы считали, что слишком долго рассматривать чье-то лицо невежливо, он сделал глоток чая и осторожно поставил чашку на блюдце.
— Я нахожу вид поразительным, сударыня, — ответил он и с гордостью услышал, что его голос остался ровным.
— Мне приятно слышать, что вы так говорите. Сделайте мне честь и поделитесь мыслями относительно наших лун.
Лун? Он постарался спрятать изумление, но решил, что это у него совершенно не получилось.
— Я видел всего одну луну, сударыня, — бледно-голубую, встающую из-за горы.
— Да? — Она замерла, держа рукой чашку, а потом выбросила свободную руку чуть вверх и в сторону, быстро пошевелив пальцами. — Вы должны извинить старческую рассеянность. Конечно, в эту шестидневку у нас однолунная фаза! Но ничего — скоро вы будете иметь удовольствие наблюдать, как по небесам скользят все три. Больше того, я попрошу Рен Лара устроить экскурсию для всех детей дома — в более поздний период вашего пребывания, когда ночи станут теплее. Я уверена, что вы найдете это весьма занимательным. По местному преданию, удача приходит к тем, кто спит под полными лунами.
Он наклонил голову, как того требовала вежливость, и пообещал себе позже обдумать — или обговорить с близняшками — идею специальной экскурсии для того, чтобы смотреть на луны. Возможно, решил он, что Тарниа владеет обсерваторией или оптическим телескопом для…
— Есть некие вопросы личного характера, которые нам нужно обсудить, — объявила леди Маарилекс, прервав его раздумья. — Прошу прощения, если мои вопросы покажутся бесцеремонными. Заверяю вас, что не стала бы спрашивать об этих вещах без необходимости.
— Да, сударыня, — сказал он, выпрямляясь на своем кресле.
Он говорил в торговой модальности, получив на то разрешение дамы. Она говорила в модальности, которая не была торговой, но оставалась вполне понятной, если он слушал внимательно.
— Нам нужно знать определенные вещи. Ваша семья, например. Норн говорит мне, что земляне не образуют Дома и Кланы, что, должна сказать, кажется мне очень странным. Однако я полагаю, что у вас существует какой-то другой метод отслеживать происхождение.
Она наклонила голову.
— Так просветите меня, юный Джетри. Кто вы?
Он позволил себе подумать над ответом несколько секунд, подняв чашку для неспешного глотка, чтобы не показаться невоспитанным.
— Я из главной ветви Гобелинов, — медленно ответил он. — С торгового корабля «Рынок Гобелина».
— Ясно.
Она подняла чашку — как решил Джетри, тоже выгадывая время. Эта мысль не показалась ему особенно успокаивающей.
— Можно ли мне узнать подробнее, юный Джетри? — сказала она, ставя чашку обратно и, казалось, сосредоточив почти все внимание на выборе плода из вазы в центре стола. — Несмотря на усилия Норн, я прискорбно плохо знакома с законами космических кораблей.
— Да, сударыня, — сказал он, с досадой слыша, как сорвался у него голос на втором слове. — Моя мать — Иза, капитан. Моим отцом был Эрин, старший купец. Мои старшие брат и сестра — Крис, старпом, и Сейли, старший администратор. Сейчас старшим купцом стал брат моей матери, которого взяли на борт, когда погиб мой отец. — Он набрал побольше воздуха и решительно встретился с ней взглядом, решив послать в глубокий космос все правила вежливости. — Гобелины были космолетчиками с тех пор, как появились космические корабля. Мой отец, Эрин Томас, как его звали до женитьбы, был из рода ученых и исследователей. До того, как стать старшим купцом, он был уполномоченным Синдиката.
Он не рассчитывал на то, что она это оценит — поймет, как это надо ценить, — и потому удивился, когда она торжественно наклонила голову и негромко сказала:
— Достойное происхождение, Джетри Гобелин. Но, конечно, иначе и быть не могло.
Возможно, это была простая вежливость — в конце концов не могла же она критиковать выбор приемного сына, сделанный мастером вен-Деелин, — но его это все равно согрело.
— Мне хотелось бы, — мягко сказала она, — узнать ваш возраст.
— Семнадцать стандартных лет, сударыня.
— Хорошо. А ваш день именования?
Он заморгал — а потом вспомнил, что лиадийцы отмечают день, в который ребенку дали имя, — что, судя по рассказам Вил Тора, может быть сделано как в первые секунды после рождения, так и по прошествии вплоть до дюжины дней. Он чуть наклонил голову.
— День второй тринадцатого, сударыня.
— Чудесно! Мы будем иметь удовольствие ввести вас в ваш восемнадцатый год. Дом почтет это за честь.
Джетри не очень-то понимал, почему это должно быть особой честью, особенно если учесть, что о его дне рождения, как правило, забывали. Когда он был маленьким, Сейли следила, чтобы у него на обед в этот день было какое-нибудь любимое блюдо, а от Криса он получал какой-нибудь маленький подарок: запись, книги или какую-то диковину, попавшуюся ему во время торговли. В его четырнадцатый день рождения на обед ничего особо вкусного не было, хотя этот день отметил Крис, подаривший ему взрослый набор гаечных ключей, который Джетри до сих пор носил на поясе. После этого — ну, он был уже слишком взрослым, чтобы мечтать о лакомствах и безделушках. Он неуверенно наклонил голову:
— Я благодарен, но Дому нет нужды трудиться ради меня.
Леди Маарилекс выгнула бровь.
— Норн права. Чересчур сильная впечатлительность. Выслушайте меня, Джетри Гобелин: Дом трудится ради вас потому, что Дом ожидает от себя именно этого. Ваша задача — стараться быть достойным нашей заботы. Я говорю понятно?
Он сглотнул слюну и опустил взгляд в свою чашку.
— Да, сударыня.
— Хорошо. А теперь поднимите лицо, как подобает смелому молодому человеку, каким я вас и считаю, и расскажите мне, как вам случилось познакомиться с Норн.
Из всех вопросов, которые он ожидал от нее услышать, это был самый последний. Мастер вен-Деелин должна была рассказать ей…
— Прошу прощения, юный Джетри. — Резкий старческий голос прервал ход его мыслей. — Могу я рассчитывать, что вы осчастливите меня своим ответом в самое ближайшее время?
Это было достаточно похоже на интонации мастера тел-Ондора, чтобы заставить его стремительно выпрямиться. Глядя ей в глаза, он глубоко вздохнул и начал свой рассказ.
— Мы встретились в порту Инсольта, который расположен в районе, называемом дальними пределами. Мастер вен-Деелин зовет его Краем. Мне встретился… человек, у которого была сделка с четырехкратной прибылью, гарантированной карточкой мастера-купца…
День 140-й
1118 год по Стандартному календарю
Кинаверал
— Сейли Гобелин?
Мужчина говорил очень быстро, и голос его был ей незнаком — как и лицо, на которое она обернулась, не сбавляя шага, поскольку уже почти опаздывала на запланированную инспекцию, а ей было известно по опыту, что начальник дока не будет ждать ни секунды дольше назначенного часа. Неудачный выбор времени со стороны космолетчика, который упрямо следовал за ней, хотя его лицо покраснело и намокло от пота.
— Мы не могли бы поговорить? — пропыхтел он, когда Сейли еще немного ускорила шаг.
— Если вы способны одновременно говорить и идти, то могли бы, — ответила она, не испытывая к нему особой жалости. — Я опаздываю на встречу и не могу останавливаться.
— А мы не могли бы встретиться, когда вы закончите дела? — спросил он. — Я уполномочен сделать предложение о покупке фрактинов.
Он уполномочен сделать предложение? Можно подумать, фрактины — это нечто редкое и дорогое, а не барахло, которого всюду полно. Сейли вздохнула, решив, что этот тип — псих или шутник. Кто именно из этих двух — не важно.
— Извините, — сказала она, двигаясь с максимальной скоростью, — фрактинов нет.
— Мы предложим хорошие деньги, — настаивал он. — Я уполномочен покупать за высокую цену.
— Это вам не поможет, если нам нечего продавать.
Калитка уже была в пределах видимости. Будь она проклята, если не придет точно вовремя.
— Постойте!
— Нет у меня времени стоять! — огрызнулась она, тоже порядком запыхавшись. — И фрактинов у нас нет.
В этот момент она оказалась под куполом, и ее тело перекрыло луч следящего устройства.
— А не могу я поговорить с вашим купцом? — громко спросил мужчина у нее за спиной.
Сейли вздохнула. Псих.
— Конечно! — крикнула она через плечо, пока калитка открывалась. — Поговорите с нашим купцом!
День 140-й
1118 год по Стандартному календарю
Ириквэй
Лестница вверх, лестница вниз, лестница вверх, лестница вниз. Парадная лестница, черная лестница. И еще потайные лестницы. Не говоря уже о коридорах — общих, личных и почти забытых. К тому моменту, когда они снова спустились на первый этаж и осмотрели большую кухню и малую, Джетри мечтал о двух часах хорошего сна.
После завтрака леди Маарилекс поручила его заботам близнецов, приказав им обеспечить ему «полное» знакомство с домом. По мнению Джетри, они истолковали слово «полное» чересчур буквально. Зачем ему было знать, где найти чулан дворецкого или комнаты Пан Дира — Пан Диром звали того кузена, который отбыл на Лиад учиться, а господин пел-Саба, дворецкий, одарил всех троих одинаково кислым взглядом, пока близняшки отдавали дань вежливости, а Джетри делал поклон знакомства.
«И кто бы мог подумать, что внутри одного строения окажется так много лестниц, — думал Джетри, с пыхтением следуя за своими экскурсоводами. — Кто бы мог подумать, что там может быть столько коридоров, в которые выходит так много комнат?»
Близняшки шли впереди, шагах в шести, танцующей походкой. Едва касаясь пола ногами в мягкой обуви, они по очереди оборачивались что-нибудь ему сказать, причем ни одна не потрудилась запыхаться.
— Экскурсия почти завершена, Джетри! — объявила Мейча, энергично поворачиваясь к нему. — Этот коридор заканчивается лестницей — очень короткой лестницей, даю вам слово! А в конце лестницы будет дверь, а по другую сторону двери…
— Находится сад! — радостно воскликнула Миандра. — Кухарка обещала нам чудесный холодный полдник, так что вы сможете восстановить силы перед тем, как пойти на винный завод.
Ноги Джетри остановились так внезапно, что он чуть не упал ничком. Одна из близняшек пробормотала себе под нос нечто отрывистое и неприятное, а потом обе повернулись и подошли к нему.
— Это, — сказала Миандра, которая, судя по ограниченному опыту Джетри, была более серьезной, — очень милый сад.
— Со всех сторон окруженный стеной, — добавила Мейча.
— Он открыт? — сумел спросить Джетри и почему-то почувствовал гордость из-за того, что его голос не сорвался на этом вопросе.
— Открыт?
Она нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду, но Миандра сумела ухватить смысл.
— Небу? Конечно, он под открытым небом. Сады, знаешь ли, всегда открыты.
— Мы рассчитывали предложить тебе приятный отдых перед дневными трудами, — сказала Мейча. — Это наш любимый сад.
Джетри сделал вдох, а потом еще один, стараясь сосредоточиться. Пен Рел клялся тремя торжественными клятвами в том, что сосредоточенность и правильное дыхание станут для него естественными, после должной тренировки. «Если дело и дальше пойдет так, — с раздражением подумал Джетри, — я натренируюсь и перетренируюсь еще до конца этой вахты».
— Гораздо лучше, — похвалила его Миандра, словно он сказал что-то удачное.
— Гнев — это мощный инструмент, — добавила Мейча, словно это все объясняло и исправляло.
Она протянула руку и сжала его кисть, и пальцы у нее оказались неожиданно сильными.
— Пойдем, Джетри, право. Даю тебе слово, только несколько шагов, а потом ты сможешь отдохнуть, освежиться и хмуриться на нас, сколько тебе вздумается…
— Пока мы будем развлекать тебя историями о Рен Ларе и его возлюбленных лозах, и поделимся с тобой нашим…
— Громадным…
— Печальным…
— Опытом.
Он переводил взгляд с одной близняшки на другую и, кажется, увидел в уголках их глаз веселые искорки.
— Рен Лар сильно нагружает команду? — небрежно спросил он, вспоминая мужчину с тихим голосом и мечтательным взглядом, которого видел накануне вечером за главной трапезой.
— Рен Лар живет ради винограда, — серьезно сказала Мейча. — Пан Дир клятвенно уверял нас, что у него был брачный контракт с виноградной лозой, причем ребенок — это Пет Рик — отошел нашему Дому, чтобы виноградники никогда ни в чем не знали нужды.
Это прозвучало так похоже на Хат, начинающую рассказ, что ему даже захотелось громко засмеяться. Но он только улыбнулся и повел плечом.
— Пан Дир вас разыгрывал, я думаю.
— Я тоже так думаю, — решительно сказала Миандра. — А еще я думаю, что я проголодалась, а нас ждет полдник.
— И что время идет, — поддержала ее сестра. Она потянула Джетри за руку. — Идем, сын вен-Деелин. Только невоспитанный гость заставит голодать детей Дома.
У него не было выхода. Поклявшись не поднимать головы и смотреть только к себе в тарелку, Джетри потащился за Мейчи на буксире, как баржа.
В общем, если подвести итог, то благодаря деревьям это все было терпимо. Они были высокие, эти деревья — старые, по словам Миандры. Даже старше тети Стафели. И их раскидистые ветви разбивали небо на вполне приемлемые куски, если космолетчик поднимал взгляд слишком быстро или слишком высоко.
«Чудесный холодный» полдник был накрыт на столе в центре сада. Там оказалась обещанная ему стена, заросшая цветущими вьюнками и лианами.
— Лето все еще впереди, — сказала Миандра, когда они поднялись на помост и подвинули себе стулья. — Сейчас еще не все цветы распустились. В разгар сезона за цветами вообще ничего не видно, и воздух полон их аромата.
Близнецы ели с энергичным изяществом, и Джетри чувствовал себя рядом с ними неуклюжим и слишком громоздким, но почти сразу забыл об этом, изумленный трапезой.
Любого блюда он охотно съел бы еще, хотя несколько лакомств ему особенно понравились. Он спрашивал у близняшек название каждого, вызвав их явное одобрение.
— Первым делом выучи названия того, что тебе нравится, — сказала Мейча. — Чтобы выучить названия менее приятных вещей, времени будет сколько угодно.
В конце концов все трое наелись. Миандра налила всем еще виноградного сока и откинулась на спинку стула.
— Значит, — сказал Джетри, стараясь следить взглядом за обеими, — Рен Лар — человек недобрый?
— Никогда такого не думай! — это заявила Мейча. — Рен Лар способен на огромную доброту.
— Большая часть которой, — продолжила Миандра, — уделяется его лозам и винам, а потом еще немного — его наследнику.
— Тетя Стафели там тоже фигурирует, по-моему. Но — да, Рен Лар главным образом заботится о лозах, что хорошо для Дома, поскольку вино — это наше богатство. С чем и связана трагическая история.
— Но это, — сказала Миандра, отпивая соку, — была наша вина.
— Мы не знали своих сил, — откликнулась Мейча, словно это было оправданием или объяснением.
— Тем не менее мы знали, что что-то может случиться, и наш выбор объекта оказался…
— Неуместным.
— Чрезвычайно.
Джетри посмотрел на них поверх края бокала.
— Вы собираетесь рассказать мне, что случилось, — спросил он, словно был старше, хотя у него и было неприятное подозрение, что это не так, что бы ни говорило стандартное исчисление, — или намерены разговаривать друг с другом всю вахту?
Они рассмеялись.
— Он хочет услышать всю историю, без глупостей! — воскликнула Мейча. — Расскажи ее за нас обеих, сестра.
— Ну что ж.
Миандра повела плечами и села прямо, поставив бокал на стол.
— Прими во внимание: это случилось в начале прошлого года. Я говорю о планетном годе, а не стандартном.
Джетри наклонил голову, показывая, что принял это во внимание.
— Так. Прошло на несколько недель сезона больше, чем сейчас, и мы — с остальными членами дома, способными работать секаторами — находились на винограднике, подрезая лозы.
— Что скучно в лучшем случае, — вставила Мейча, — и отвратительно в худшем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Небо оказалось темно-синим и было усеяно осколками льдисто-белого цвета размером с кулак. Бледно-голубая луна вставала, бросая тени на плечи гор. Еще дальше и гораздо ниже находилась россыпь огней — город, как решил Джетри. Он вспомнил, что надо вздохнуть, а потом вздохнул еще раз, глядя с высоты на ночь.
Луна поднялась над горной вершиной, когда он наконец отвернулся от окна и отправился в спальню. Шел он на цыпочках, словно пол был выложен стеклянными плитками.
День 140-й
1118 год по Стандартному календарю
Дом Клана Тарниа
Ириквэй
— Скажите, юный Джетри, — спросила Стафели Маарилекс, — каким вы находите вид из северного крыла?
Он замер, не донеся чай до рта, и устремил на спросившую пристальный взгляд поверх чашки. Она ответила на его взгляд со столь лишенным всякого выражения лицом, что такое отсутствие можно было бы назвать особым выражением. Отведя взгляд, поскольку лиадийцы считали, что слишком долго рассматривать чье-то лицо невежливо, он сделал глоток чая и осторожно поставил чашку на блюдце.
— Я нахожу вид поразительным, сударыня, — ответил он и с гордостью услышал, что его голос остался ровным.
— Мне приятно слышать, что вы так говорите. Сделайте мне честь и поделитесь мыслями относительно наших лун.
Лун? Он постарался спрятать изумление, но решил, что это у него совершенно не получилось.
— Я видел всего одну луну, сударыня, — бледно-голубую, встающую из-за горы.
— Да? — Она замерла, держа рукой чашку, а потом выбросила свободную руку чуть вверх и в сторону, быстро пошевелив пальцами. — Вы должны извинить старческую рассеянность. Конечно, в эту шестидневку у нас однолунная фаза! Но ничего — скоро вы будете иметь удовольствие наблюдать, как по небесам скользят все три. Больше того, я попрошу Рен Лара устроить экскурсию для всех детей дома — в более поздний период вашего пребывания, когда ночи станут теплее. Я уверена, что вы найдете это весьма занимательным. По местному преданию, удача приходит к тем, кто спит под полными лунами.
Он наклонил голову, как того требовала вежливость, и пообещал себе позже обдумать — или обговорить с близняшками — идею специальной экскурсии для того, чтобы смотреть на луны. Возможно, решил он, что Тарниа владеет обсерваторией или оптическим телескопом для…
— Есть некие вопросы личного характера, которые нам нужно обсудить, — объявила леди Маарилекс, прервав его раздумья. — Прошу прощения, если мои вопросы покажутся бесцеремонными. Заверяю вас, что не стала бы спрашивать об этих вещах без необходимости.
— Да, сударыня, — сказал он, выпрямляясь на своем кресле.
Он говорил в торговой модальности, получив на то разрешение дамы. Она говорила в модальности, которая не была торговой, но оставалась вполне понятной, если он слушал внимательно.
— Нам нужно знать определенные вещи. Ваша семья, например. Норн говорит мне, что земляне не образуют Дома и Кланы, что, должна сказать, кажется мне очень странным. Однако я полагаю, что у вас существует какой-то другой метод отслеживать происхождение.
Она наклонила голову.
— Так просветите меня, юный Джетри. Кто вы?
Он позволил себе подумать над ответом несколько секунд, подняв чашку для неспешного глотка, чтобы не показаться невоспитанным.
— Я из главной ветви Гобелинов, — медленно ответил он. — С торгового корабля «Рынок Гобелина».
— Ясно.
Она подняла чашку — как решил Джетри, тоже выгадывая время. Эта мысль не показалась ему особенно успокаивающей.
— Можно ли мне узнать подробнее, юный Джетри? — сказала она, ставя чашку обратно и, казалось, сосредоточив почти все внимание на выборе плода из вазы в центре стола. — Несмотря на усилия Норн, я прискорбно плохо знакома с законами космических кораблей.
— Да, сударыня, — сказал он, с досадой слыша, как сорвался у него голос на втором слове. — Моя мать — Иза, капитан. Моим отцом был Эрин, старший купец. Мои старшие брат и сестра — Крис, старпом, и Сейли, старший администратор. Сейчас старшим купцом стал брат моей матери, которого взяли на борт, когда погиб мой отец. — Он набрал побольше воздуха и решительно встретился с ней взглядом, решив послать в глубокий космос все правила вежливости. — Гобелины были космолетчиками с тех пор, как появились космические корабля. Мой отец, Эрин Томас, как его звали до женитьбы, был из рода ученых и исследователей. До того, как стать старшим купцом, он был уполномоченным Синдиката.
Он не рассчитывал на то, что она это оценит — поймет, как это надо ценить, — и потому удивился, когда она торжественно наклонила голову и негромко сказала:
— Достойное происхождение, Джетри Гобелин. Но, конечно, иначе и быть не могло.
Возможно, это была простая вежливость — в конце концов не могла же она критиковать выбор приемного сына, сделанный мастером вен-Деелин, — но его это все равно согрело.
— Мне хотелось бы, — мягко сказала она, — узнать ваш возраст.
— Семнадцать стандартных лет, сударыня.
— Хорошо. А ваш день именования?
Он заморгал — а потом вспомнил, что лиадийцы отмечают день, в который ребенку дали имя, — что, судя по рассказам Вил Тора, может быть сделано как в первые секунды после рождения, так и по прошествии вплоть до дюжины дней. Он чуть наклонил голову.
— День второй тринадцатого, сударыня.
— Чудесно! Мы будем иметь удовольствие ввести вас в ваш восемнадцатый год. Дом почтет это за честь.
Джетри не очень-то понимал, почему это должно быть особой честью, особенно если учесть, что о его дне рождения, как правило, забывали. Когда он был маленьким, Сейли следила, чтобы у него на обед в этот день было какое-нибудь любимое блюдо, а от Криса он получал какой-нибудь маленький подарок: запись, книги или какую-то диковину, попавшуюся ему во время торговли. В его четырнадцатый день рождения на обед ничего особо вкусного не было, хотя этот день отметил Крис, подаривший ему взрослый набор гаечных ключей, который Джетри до сих пор носил на поясе. После этого — ну, он был уже слишком взрослым, чтобы мечтать о лакомствах и безделушках. Он неуверенно наклонил голову:
— Я благодарен, но Дому нет нужды трудиться ради меня.
Леди Маарилекс выгнула бровь.
— Норн права. Чересчур сильная впечатлительность. Выслушайте меня, Джетри Гобелин: Дом трудится ради вас потому, что Дом ожидает от себя именно этого. Ваша задача — стараться быть достойным нашей заботы. Я говорю понятно?
Он сглотнул слюну и опустил взгляд в свою чашку.
— Да, сударыня.
— Хорошо. А теперь поднимите лицо, как подобает смелому молодому человеку, каким я вас и считаю, и расскажите мне, как вам случилось познакомиться с Норн.
Из всех вопросов, которые он ожидал от нее услышать, это был самый последний. Мастер вен-Деелин должна была рассказать ей…
— Прошу прощения, юный Джетри. — Резкий старческий голос прервал ход его мыслей. — Могу я рассчитывать, что вы осчастливите меня своим ответом в самое ближайшее время?
Это было достаточно похоже на интонации мастера тел-Ондора, чтобы заставить его стремительно выпрямиться. Глядя ей в глаза, он глубоко вздохнул и начал свой рассказ.
— Мы встретились в порту Инсольта, который расположен в районе, называемом дальними пределами. Мастер вен-Деелин зовет его Краем. Мне встретился… человек, у которого была сделка с четырехкратной прибылью, гарантированной карточкой мастера-купца…
День 140-й
1118 год по Стандартному календарю
Кинаверал
— Сейли Гобелин?
Мужчина говорил очень быстро, и голос его был ей незнаком — как и лицо, на которое она обернулась, не сбавляя шага, поскольку уже почти опаздывала на запланированную инспекцию, а ей было известно по опыту, что начальник дока не будет ждать ни секунды дольше назначенного часа. Неудачный выбор времени со стороны космолетчика, который упрямо следовал за ней, хотя его лицо покраснело и намокло от пота.
— Мы не могли бы поговорить? — пропыхтел он, когда Сейли еще немного ускорила шаг.
— Если вы способны одновременно говорить и идти, то могли бы, — ответила она, не испытывая к нему особой жалости. — Я опаздываю на встречу и не могу останавливаться.
— А мы не могли бы встретиться, когда вы закончите дела? — спросил он. — Я уполномочен сделать предложение о покупке фрактинов.
Он уполномочен сделать предложение? Можно подумать, фрактины — это нечто редкое и дорогое, а не барахло, которого всюду полно. Сейли вздохнула, решив, что этот тип — псих или шутник. Кто именно из этих двух — не важно.
— Извините, — сказала она, двигаясь с максимальной скоростью, — фрактинов нет.
— Мы предложим хорошие деньги, — настаивал он. — Я уполномочен покупать за высокую цену.
— Это вам не поможет, если нам нечего продавать.
Калитка уже была в пределах видимости. Будь она проклята, если не придет точно вовремя.
— Постойте!
— Нет у меня времени стоять! — огрызнулась она, тоже порядком запыхавшись. — И фрактинов у нас нет.
В этот момент она оказалась под куполом, и ее тело перекрыло луч следящего устройства.
— А не могу я поговорить с вашим купцом? — громко спросил мужчина у нее за спиной.
Сейли вздохнула. Псих.
— Конечно! — крикнула она через плечо, пока калитка открывалась. — Поговорите с нашим купцом!
День 140-й
1118 год по Стандартному календарю
Ириквэй
Лестница вверх, лестница вниз, лестница вверх, лестница вниз. Парадная лестница, черная лестница. И еще потайные лестницы. Не говоря уже о коридорах — общих, личных и почти забытых. К тому моменту, когда они снова спустились на первый этаж и осмотрели большую кухню и малую, Джетри мечтал о двух часах хорошего сна.
После завтрака леди Маарилекс поручила его заботам близнецов, приказав им обеспечить ему «полное» знакомство с домом. По мнению Джетри, они истолковали слово «полное» чересчур буквально. Зачем ему было знать, где найти чулан дворецкого или комнаты Пан Дира — Пан Диром звали того кузена, который отбыл на Лиад учиться, а господин пел-Саба, дворецкий, одарил всех троих одинаково кислым взглядом, пока близняшки отдавали дань вежливости, а Джетри делал поклон знакомства.
«И кто бы мог подумать, что внутри одного строения окажется так много лестниц, — думал Джетри, с пыхтением следуя за своими экскурсоводами. — Кто бы мог подумать, что там может быть столько коридоров, в которые выходит так много комнат?»
Близняшки шли впереди, шагах в шести, танцующей походкой. Едва касаясь пола ногами в мягкой обуви, они по очереди оборачивались что-нибудь ему сказать, причем ни одна не потрудилась запыхаться.
— Экскурсия почти завершена, Джетри! — объявила Мейча, энергично поворачиваясь к нему. — Этот коридор заканчивается лестницей — очень короткой лестницей, даю вам слово! А в конце лестницы будет дверь, а по другую сторону двери…
— Находится сад! — радостно воскликнула Миандра. — Кухарка обещала нам чудесный холодный полдник, так что вы сможете восстановить силы перед тем, как пойти на винный завод.
Ноги Джетри остановились так внезапно, что он чуть не упал ничком. Одна из близняшек пробормотала себе под нос нечто отрывистое и неприятное, а потом обе повернулись и подошли к нему.
— Это, — сказала Миандра, которая, судя по ограниченному опыту Джетри, была более серьезной, — очень милый сад.
— Со всех сторон окруженный стеной, — добавила Мейча.
— Он открыт? — сумел спросить Джетри и почему-то почувствовал гордость из-за того, что его голос не сорвался на этом вопросе.
— Открыт?
Она нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду, но Миандра сумела ухватить смысл.
— Небу? Конечно, он под открытым небом. Сады, знаешь ли, всегда открыты.
— Мы рассчитывали предложить тебе приятный отдых перед дневными трудами, — сказала Мейча. — Это наш любимый сад.
Джетри сделал вдох, а потом еще один, стараясь сосредоточиться. Пен Рел клялся тремя торжественными клятвами в том, что сосредоточенность и правильное дыхание станут для него естественными, после должной тренировки. «Если дело и дальше пойдет так, — с раздражением подумал Джетри, — я натренируюсь и перетренируюсь еще до конца этой вахты».
— Гораздо лучше, — похвалила его Миандра, словно он сказал что-то удачное.
— Гнев — это мощный инструмент, — добавила Мейча, словно это все объясняло и исправляло.
Она протянула руку и сжала его кисть, и пальцы у нее оказались неожиданно сильными.
— Пойдем, Джетри, право. Даю тебе слово, только несколько шагов, а потом ты сможешь отдохнуть, освежиться и хмуриться на нас, сколько тебе вздумается…
— Пока мы будем развлекать тебя историями о Рен Ларе и его возлюбленных лозах, и поделимся с тобой нашим…
— Громадным…
— Печальным…
— Опытом.
Он переводил взгляд с одной близняшки на другую и, кажется, увидел в уголках их глаз веселые искорки.
— Рен Лар сильно нагружает команду? — небрежно спросил он, вспоминая мужчину с тихим голосом и мечтательным взглядом, которого видел накануне вечером за главной трапезой.
— Рен Лар живет ради винограда, — серьезно сказала Мейча. — Пан Дир клятвенно уверял нас, что у него был брачный контракт с виноградной лозой, причем ребенок — это Пет Рик — отошел нашему Дому, чтобы виноградники никогда ни в чем не знали нужды.
Это прозвучало так похоже на Хат, начинающую рассказ, что ему даже захотелось громко засмеяться. Но он только улыбнулся и повел плечом.
— Пан Дир вас разыгрывал, я думаю.
— Я тоже так думаю, — решительно сказала Миандра. — А еще я думаю, что я проголодалась, а нас ждет полдник.
— И что время идет, — поддержала ее сестра. Она потянула Джетри за руку. — Идем, сын вен-Деелин. Только невоспитанный гость заставит голодать детей Дома.
У него не было выхода. Поклявшись не поднимать головы и смотреть только к себе в тарелку, Джетри потащился за Мейчи на буксире, как баржа.
В общем, если подвести итог, то благодаря деревьям это все было терпимо. Они были высокие, эти деревья — старые, по словам Миандры. Даже старше тети Стафели. И их раскидистые ветви разбивали небо на вполне приемлемые куски, если космолетчик поднимал взгляд слишком быстро или слишком высоко.
«Чудесный холодный» полдник был накрыт на столе в центре сада. Там оказалась обещанная ему стена, заросшая цветущими вьюнками и лианами.
— Лето все еще впереди, — сказала Миандра, когда они поднялись на помост и подвинули себе стулья. — Сейчас еще не все цветы распустились. В разгар сезона за цветами вообще ничего не видно, и воздух полон их аромата.
Близнецы ели с энергичным изяществом, и Джетри чувствовал себя рядом с ними неуклюжим и слишком громоздким, но почти сразу забыл об этом, изумленный трапезой.
Любого блюда он охотно съел бы еще, хотя несколько лакомств ему особенно понравились. Он спрашивал у близняшек название каждого, вызвав их явное одобрение.
— Первым делом выучи названия того, что тебе нравится, — сказала Мейча. — Чтобы выучить названия менее приятных вещей, времени будет сколько угодно.
В конце концов все трое наелись. Миандра налила всем еще виноградного сока и откинулась на спинку стула.
— Значит, — сказал Джетри, стараясь следить взглядом за обеими, — Рен Лар — человек недобрый?
— Никогда такого не думай! — это заявила Мейча. — Рен Лар способен на огромную доброту.
— Большая часть которой, — продолжила Миандра, — уделяется его лозам и винам, а потом еще немного — его наследнику.
— Тетя Стафели там тоже фигурирует, по-моему. Но — да, Рен Лар главным образом заботится о лозах, что хорошо для Дома, поскольку вино — это наше богатство. С чем и связана трагическая история.
— Но это, — сказала Миандра, отпивая соку, — была наша вина.
— Мы не знали своих сил, — откликнулась Мейча, словно это было оправданием или объяснением.
— Тем не менее мы знали, что что-то может случиться, и наш выбор объекта оказался…
— Неуместным.
— Чрезвычайно.
Джетри посмотрел на них поверх края бокала.
— Вы собираетесь рассказать мне, что случилось, — спросил он, словно был старше, хотя у него и было неприятное подозрение, что это не так, что бы ни говорило стандартное исчисление, — или намерены разговаривать друг с другом всю вахту?
Они рассмеялись.
— Он хочет услышать всю историю, без глупостей! — воскликнула Мейча. — Расскажи ее за нас обеих, сестра.
— Ну что ж.
Миандра повела плечами и села прямо, поставив бокал на стол.
— Прими во внимание: это случилось в начале прошлого года. Я говорю о планетном годе, а не стандартном.
Джетри наклонил голову, показывая, что принял это во внимание.
— Так. Прошло на несколько недель сезона больше, чем сейчас, и мы — с остальными членами дома, способными работать секаторами — находились на винограднике, подрезая лозы.
— Что скучно в лучшем случае, — вставила Мейча, — и отвратительно в худшем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49