Инсольт был лиадийским портом, и пряность должна была принести кораблю немалую прибыль. Джетри поспешил напомнить себе, что прибыль никогда нельзя считать гарантированной.
— Мы хорошо заработаем здесь на пряности, — говорил Пейтор, — и тогда капитан отведет нас на Кинаверал, чтобы провести капитальный ремонт сейчас, а не через два стандартных года.
Возможно, именно это известие подвигло Дика на печение пирога. Джетри сел прямее, вытирая ладони о грубую ткань рабочих брюк.
— Ремонт задержит нас на планете примерно на год, насколько мы можем судить. Капитану очень нужно поставить более мощные двигатели, а для торговли понадобятся два лишних грузовых контейнера, которые компенсируют затраты. — Он вдруг ухмыльнулся. — Три, если меня послушают.
Джетри вежливо улыбнулся, думая, что дядя не выглядит таким довольным, как полагалось бы, и гадая, какие у этой сделки могут быть минусы.
— Пока будет идти ремонт, мы решили — капитан и я, — что будет оптимально реструктурировать команду. И мы записали тебя старшим подмастерьем на «Золотоискатель».
Это было сказано так гладко, что Джетри сразу не уловил смысла услышанного.
— «Золотоискатель»? — недоуменно повторил он, усвоив только это, поскольку при последней встрече они с Маком Златом обменялись ударами, что Джетри причинило больше неудобств, чем Маку. Он так и не рассказал никому из своей команды всех подробностей, поскольку команда «Золотоискателя» приходилась кузенами его матери, а его мать не один раз подчеркивала, что чуть было не оказалась в экипаже того корабля, а не этого.
Джетри сел на самый край своего кресла, слыша, как последняя фраза проигрывается у него в ушах.
— Вы записали меня на «Золотоискатель»? — вопросил он. — На какой срок?
Этот вопрос прозвучал настолько громко, что его голос вырвался в коридор, но он не стал извиняться. Пейтор поднял руку.
— Спокойней, мальчик. На один рейс по шахтам. К тому времени, как они вернутся в порт, тебе исполнится двадцать: ты будешь совершеннолетним и сам сможешь найти себе место. — Он кивнул. — Будь полезным — мы ведь с тобой оба знаем, что ты на это способен — и ты сойдешь с «Золотоискателя» полноправным купцом с опытом за плечами…
— На три стандартных года?
У Джетри сорвался голос, но в кои-то веки он не съежился от стыда. Он был слишком занят мыслями о том, что переоборудованный космический рудовоз намного меньше «Рынка», что его исключительно мужской экипаж набит в каюты по шесть человек в каждой, а торгует исключительно провиантом и рудой, рудой и горнодобывающим оборудованием, кислородными баллонами и рудой…
— Руда, — сказал он, глядя на дядю. — Даже не необработанные драгоценные камни. Промышленное сырье. — Он набрал в грудь воздуха, понимая, что по нему видно, в каком он ужасе, и не обращая внимания даже на это. — Дядя Пейтор, я же учился! Если есть что-то еще, что я…
Пейтор снова поднял ладонь.
— Никакого отношения к твоей учебе. Ты делал реальные успехи. Скажу тебе — большие, чем ожидала капитан. Поначалу ты проявлял несколько больше интереса к лиадийской стороне торговли, чем я считал бы разумным, но ты всегда был похож на Эрина. Нет ничего плохого в изучении языка, и я скажу, что на лиадийцев ты должен произвести положительное впечатление. — Он покачал головой. — Конечно, ты еще не перестал расти, и потому ближе к ним.
Лиадийцы были низкорослыми и худыми — по земным меркам. Джетри не был таким коротышкой, как лиадийцы, но, как с горечью подумал он, ему по росту далеко до Мака Злата.
— Дело в том, — медленно сказал Пейтор, — что у нас нет места. — Для нас это тоже тяжело, Джетри. Будь наш корабль побольше, мы бы тебя оставили. Но ты — самый молодой, никто не имеет желания менять место и, ну… Мнение Корабля. Капитан это утвердила. Бен Злат говорит, что готов тебя взять. — Он со строгим видом откинулся на спинку кресла. — И руду тоже нужно изучать, подмастерье. Ничто не бывает таким простым, как кажется.
«Выбрасывают, — подумал Джетри. — Меня выбрасывают с корабля». Он решил, что ему было бы легче, если бы его просто изгнали, предоставив самому искать свой путь. Обговоренное место на «Золотоискателе» только добавляло к его изумлению ярость. Он открыл рот, собираясь протестовать дальше, но ему помешал сигнал терминала Пейтора.
Старший купец резко подался вперед и повернул рукоятку, принимая первые торговые сведения из порта Инсольта. Он посмотрел на Джетри.
— Изволь получить мне кэс с того шелка. Если пряность хорошо продастся, я дам разрешение на ключ Синдиката, о котором ты мечтал. Ты его заслужишь.
Это было знаком того, что разговор окончен. Джетри встал.
— Да, сэр, — произнес он настолько спокойно, насколько это позволил пересохший рот, и вышел из торгового офиса.
День 33-й
1118 год по Стандартному календарю
Порт Инсольта
Дом Текстиля
— Высший сорт, почтенный господин, — сказал Джетри, скромно опустив глаза, как подобает молодому человеку, разговаривающему с персоной родовитой и благородной.
Почтенный господин бин-Флора пошевелил плечами и отвернул край материи, хмуро разглядывая изнанку. Джетри стиснул зубы, подавляя желание добавить новые хвалы целлошелку, вручную сотканному на Джиндори.
«Не переусердствуй! — услышал он мысленный окрик дяди Пейтора. — Купец не суетится».
— Восемь торов за шесть штук, — заявил покупатель, набрасывая образчик ткани на валик.
Джетри тихо вздохнул и развел руками.
— Почтенный покупатель, конечно, настороженно относится к товару, который предлагает ему человек, на столько лет уступающий ему в мудрости. Я заверяю вас, что получил инструкции от старейшины моего корабля, который велел мне не соглашаться ни на чуточку меньше, чем два кэса.
— Два?
Плечи лиадийца снова пошевелились. Это не было пожатием, но выражало какие-то чувства. Иронию, как показалось Джетри. Или гнев.
— Ваш старейшина неверно вас инструктировал, юный господин. Возможно, это испытание. — Покупатель чуть склонил голову набок, словно задумавшись. — Я предложу вам лишнюю пару торов, — сказал он после длительной паузы, сглаживая звуки торгового языка. — Из снисхождения к усердию ученика.
«Неверный ход», — подумал про себя Джетри. Это не означало, что почтенный бин-Флора не был воплощением доброты — вполне возможно, он им был, но только в свободное время. Торговля — дело другое.
Джетри уважительно поклонился и столь же уважительно перевел взгляд на лицо покупателя.
— Сударь, я ценю вашу щедрость. Однако расстояние между десятью торами и двумя кэсами настолько огромно, что я не сомневаюсь: мой старейшина порекомендовал бы мне отказаться от сделки. Возможно, вы не заметили… — он поймал себя на грани оскорбления и плавно изменил курс, — освещение очень неудачное…
Передвинув рулон, он снова продемонстрировал тонкость ткани, драгоценные неровности переплетений, доказывающие ее ручное изготовление, восторженно заговорил о чистом малиновом тоне…
Покупатель поднял руку.
— Довольно. Один кэс. Последняя цена.
«Есть!» — подумал Джетри, с большим трудом сохраняя нейтральное выражение лица. Один кэс, как хотел дядя Пейтор. Оказалось, что это очень легко.
«Слишком легко?» — предположил он, глядя на гладкое лицо лиадийца и бесстрастные карие глаза. Возможно, тут есть шанс увеличить прибыль?
«Торговля — это изучение, — мысленно услышал он не раз говоренные слова дяди Пейтора. — Изучение товара и изучение рынка. Но как бы хорошо ты ни был готов, может случиться, что вчера приземлился корабль с тремя трюмами, набитыми тем, что ты везешь как предмет роскоши».
Но нет и такого закона, по которому почтенный покупатель бен-Флора не мог оказаться в этот портовый день с опасно малым запасом малинового целлошелка, решил Джетри. Он осторожно перевел дыхание — и принял решение.
— Конечно, — сказал он покупателю, бережно беря на руки образчик ткани, — я крайне огорчен тем, что мне приходится в данном случае прекращать переговоры. Кэс… Это щедро, уважаемый господин, но… увы! Мой старейшина будет огорчен: он очень тщательно инструктировал меня, что следует предложить всю партию вам первому и стараться идти навстречу… Но — один кэс, когда он говорил два? Я просто не могу — Ему показалось, что он уловил какое-то мимолетное выражение на краю бесстрастного лица лиадийца, искорку в самой глубине карих глаз, и прикусил губу, надеясь, что не сорвал сделку.
— Но я бы решился предложить… — сказал он, голосом слишком похожим на писк, — … мой старейшина так высоко о вас отзывался… Согласились бы вы поднять цену до кэса и шести?
— А! — Плечи господина бин-Флоры зашевелились, и на этот раз Джетри был уверен, что это движение выражает веселье. — Пусть будет один кэс и шесть торов.
Он поклонился, и Джетри ответил поклоном — неловким из-за рулона, который продолжал прижимать к груди.
— Договорились, — сказал он.
— Отлично, — отозвался покупатель. — Положите ткань, юный господин. Вы были правы в отношении цвета. Удивительно чистый. Если бы ваш старейшина проинструктировал вас держать цену не ниже четырех кэсов, это действительно было бы испытанием.
Джетри выпучил глаза, но тут же постарался снова разгладить лицо, сделав его таким же спокойным и невыразительным, как у покупателя.
Он мог бы и не делать этого усилия. Лиадиец снял с пояса кошель и сосредоточенно отсчитывал монеты. Он положил их на торговую стойку и отступил, прихватив с собой рулон с образцом ткани.
— Доставку можно осуществить на наш склад в течение двенадцати часов. — Он поклонился — гибко и без труда, несмотря на рулон ткани. — Будьте здоровы, юный господин. Хорошей торговли, благополучного взлета.
Джетри изобразил свой лучший поклон, который вышел совсем не таким красивым, как у покупателя.
— Спасибо вам, уважаемый господин. Хорошей торговли и хорошей прибыли.
— Надеюсь, — сказал покупатель и ушел.
Честно говоря, ему следовало бы идти из Дома Текстиля сразу на «Рынок» и отдать себя в распоряжение капитана.
Но он, скажем так, в тот момент еще не был готов говорить с капитаном Изой Гобелин — по стечению обстоятельств, собственной матерью — по вопросу о запланированной для него перемене места. Или, скажем, он возвращался после своей первой самостоятельной сделки, и ему нужно было время для того, чтобы обдумать все происшедшее. Что он и делал с простопивом в руке в пабе «Заземление», на углу стойки, который он себе облюбовал.
Сейчас он теребил фрактин, медленно водил по нему пальцем: почти всю его жизнь это движение помогало ему думать. Пусть капитан неоднократно говорила ему, что он слишком взрослый для подобных глупостей. Бывают и более противные привычки, и его манера играть с фрактином никого особо не раздражала.
А подумать ему было о чем.
Он зажал гладкий кремовый квадрат в ладони и сделал глоток терпкого местного напитка.
Например, покупатель бин-Флора: это следовало обмозговать. Известно, что лиадийцам в высшей степени присущ дух конкуренции — и, по его опыту, нежелание делиться сведениями. У Джетри недавно сложилась теория, что отсутствие предложения информации проистекало не из-за того, что земляне назвали бы вредностью, а из вежливости. Если он истолковал записи правильно, то предположение, будто собеседник чего-то не знает, он может счесть оскорблением.
Эта теория делала импровизированную лекцию достопочтенного господина бин-Флоры относительно должной цены алого целлошелка… интересной.
Джетри понемногу пил пиво, размышляя, оскорбили его или нет. Вопрос непростой, поскольку, судя по его собственным наблюдениям и библиотечным записям, старшему было вполне естественно наставлять младшего. Он сделал еще глоток пива, рассеянно хмурясь на расписание рейсов над баром. Рейсы без указания ключей, показаны были только название корабля, отлет, прибытие — и больше никаких сведений. Джетри вздохнул. Если виа хорошо пойдет, он когда-нибудь сможет получать прямой доступ к торговым сетям, просто вставив свой ключ в терминал для специальной информации. Конечно, к этому времени он будет летать на «Золотоискателе», так что ключ Синдиката ему вообще будет ни к чему…
— Еще кружку, малыш?
Голос барменши вторгся в его размышления. Джетри отставил стакан, с удивлением заметив, что он почти опустел. Вытащив из кармана земную монету, он положил ее на стойку.
— Простопиво, пожалуйста.
— Сейчас, — отозвалась она, передвигая монету со стойки к себе на ладонь. Ее бледно-голубые глаза обратились к следующему посетителю, и она расплылась в улыбке. — Привет, Сирдж! Не видела тебя чуть ли не портовый год.
Темноволосый мужчина в скромном костюме купца оперся локтями о стойку и улыбнулся.
— Так давно? — Он покачал головой, превращая улыбку в ухмылку. — Забываю о времени, когда есть дела.
Она рассмеялась.
— И что тебе?
— Франсеский эль? — спросил он с робкой надеждой.
— Сейчас, — ответила она.
Он ухмыльнулся и положил ей на ладонь пятерку.
— Сдача тебе — за то, что спасла мне жизнь.
Барменша снова рассмеялась и двинулась вдоль барной стойки, собирая по пути заказы и монеты. Джетри допил остатки пива. Когда он поставил стакан, то поймал на себе вопросительный взгляд знакомого барменши — Сирджа.
— Не хочу лезть не в свое дело, но я заметил, что вы смотрели на расписание — довольно внимательно. Вы, случайно, с «Аистом» дел не ведете?
Джетри моргнул, а потом улыбнулся и покачал головой.
— Я думал… о другом, — ответил он с осмотрительной правдивостью. — На самом деле я расписания даже не видел.
— Человек, чьи мысли заняты делами, — добродушно заметил Сирдж. — Ну, я решил на всякий случай спросить. Моя мама говаривала: «В беде ищешь товарищей». Спасибо, Нэнс.
Последние слова были обращены к барменше, поставившей перед ним высокий стакан, наполненный темной жидкостью.
— Не за что, — заверила она его, ставя перед Джетри пивной стакан. — Простопиво, купец.
— Спасибо, — пробормотал он, пытаясь понять, смеется ли она над ним или действительно сочла достаточно взрослым, чтобы быть настоящим купцом.
Он поднял кружку и бросил взгляд на расписание кораблей. Там действительно оказался «Аист» и значилось, что он улетел, зарегистрировав уточненный план полета.
— Дико не повезло, — уныло сказал сидящий рядом с ним мужчина. — Не могу винить их за то, что они улетели, получив срочный груз и обещание премии в порту доставки, но если бы они только отложили взлет еще на четверть часа!
Джетри почувствовал укол нездорового любопытства.
— Они… вас бросили, сударь?
Мужчина рассмеялся.
— Боги! Нет, ничего подобного! Мне обещано место на «Альционе» Рингфельдера в конце следующей портовой недели. Нет, речь шла о вступлении в долю. Я уже половину документов оформил, а потом глянул на панель в Торговом баре и увидел, что они уже взлетают.
Он сделал хороший глоток эля.
— Конечно, они послали сообщение мне на квартиру, но я был не на квартире, а составлял бумаги, как мы договорились. — Он вздохнул. — Ну, что с корабля упало, то пропало, так? — Он протянул худую мозолистую руку. — Сирдж Милтон, свободный торговец, черт подери мое невезение.
Джетри пожал протянутую руку.
— Джетри Гобелин, с «Рынка Гобелина».
— Рад. «Рынок» — надежный корабль. Эрин по-прежнему старший купец?
Джетри моргнул. Поскольку маршруты бывали самыми разными, все еще находились те, кто не слышал известия о смерти Эрина Гобелина. Этот человек казался недостаточно старым, чтобы быть сверстником его отца, но…
— Старший — Пейтор, — ровным голосом сказал он Сирджу Милтону. — Эрин умер десять стандартных лет назад.
— Печально слышать, — серьезно ответил мужчина. — Я был еще подмастерьем, но он произвел на меня очень хорошее впечатление. — Он отпил эля, и взгляд его опять вернулся к расписанию полетов. — Проклятие, — произнес он не совсем себе под нос, а потом коротко хохотнул и посмотрел на Джетри. — Пусть это будет вам уроком: сохраняй ликвидность. Казалось бы, мне уже следовало это знать!
Новый смешок.
Джетри сделал глоток пива.
— Но, — спросил он, хоть это было совершенно не его дело, — что случилось?
Секунду казалось, будто его собеседник не станет отвечать: он пил эль и хмуро смотрел на расписание. Но потом он взял себя в руки и адресовал Джетри быструю улыбку.
— Стечение обстоятельств. Сначала мне предложили принять участие в покупке… фьючерсов. — Он пожал плечами. — Конкретнее не могу, сами понимаете. Но гарантировали четырехкратную прибыль. Квартира у меня оплачена, в Торговом баре есть кредит, так что я всю свою наличность вложил в срочную сделку.
Джетри нахмурился. Четырехкратная прибыль на спекуляции? Это было возможным — в архивах корабля были рассказы о поразительных состояниях, которые изредка приобретались в портах, — но маловероятным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Мы хорошо заработаем здесь на пряности, — говорил Пейтор, — и тогда капитан отведет нас на Кинаверал, чтобы провести капитальный ремонт сейчас, а не через два стандартных года.
Возможно, именно это известие подвигло Дика на печение пирога. Джетри сел прямее, вытирая ладони о грубую ткань рабочих брюк.
— Ремонт задержит нас на планете примерно на год, насколько мы можем судить. Капитану очень нужно поставить более мощные двигатели, а для торговли понадобятся два лишних грузовых контейнера, которые компенсируют затраты. — Он вдруг ухмыльнулся. — Три, если меня послушают.
Джетри вежливо улыбнулся, думая, что дядя не выглядит таким довольным, как полагалось бы, и гадая, какие у этой сделки могут быть минусы.
— Пока будет идти ремонт, мы решили — капитан и я, — что будет оптимально реструктурировать команду. И мы записали тебя старшим подмастерьем на «Золотоискатель».
Это было сказано так гладко, что Джетри сразу не уловил смысла услышанного.
— «Золотоискатель»? — недоуменно повторил он, усвоив только это, поскольку при последней встрече они с Маком Златом обменялись ударами, что Джетри причинило больше неудобств, чем Маку. Он так и не рассказал никому из своей команды всех подробностей, поскольку команда «Золотоискателя» приходилась кузенами его матери, а его мать не один раз подчеркивала, что чуть было не оказалась в экипаже того корабля, а не этого.
Джетри сел на самый край своего кресла, слыша, как последняя фраза проигрывается у него в ушах.
— Вы записали меня на «Золотоискатель»? — вопросил он. — На какой срок?
Этот вопрос прозвучал настолько громко, что его голос вырвался в коридор, но он не стал извиняться. Пейтор поднял руку.
— Спокойней, мальчик. На один рейс по шахтам. К тому времени, как они вернутся в порт, тебе исполнится двадцать: ты будешь совершеннолетним и сам сможешь найти себе место. — Он кивнул. — Будь полезным — мы ведь с тобой оба знаем, что ты на это способен — и ты сойдешь с «Золотоискателя» полноправным купцом с опытом за плечами…
— На три стандартных года?
У Джетри сорвался голос, но в кои-то веки он не съежился от стыда. Он был слишком занят мыслями о том, что переоборудованный космический рудовоз намного меньше «Рынка», что его исключительно мужской экипаж набит в каюты по шесть человек в каждой, а торгует исключительно провиантом и рудой, рудой и горнодобывающим оборудованием, кислородными баллонами и рудой…
— Руда, — сказал он, глядя на дядю. — Даже не необработанные драгоценные камни. Промышленное сырье. — Он набрал в грудь воздуха, понимая, что по нему видно, в каком он ужасе, и не обращая внимания даже на это. — Дядя Пейтор, я же учился! Если есть что-то еще, что я…
Пейтор снова поднял ладонь.
— Никакого отношения к твоей учебе. Ты делал реальные успехи. Скажу тебе — большие, чем ожидала капитан. Поначалу ты проявлял несколько больше интереса к лиадийской стороне торговли, чем я считал бы разумным, но ты всегда был похож на Эрина. Нет ничего плохого в изучении языка, и я скажу, что на лиадийцев ты должен произвести положительное впечатление. — Он покачал головой. — Конечно, ты еще не перестал расти, и потому ближе к ним.
Лиадийцы были низкорослыми и худыми — по земным меркам. Джетри не был таким коротышкой, как лиадийцы, но, как с горечью подумал он, ему по росту далеко до Мака Злата.
— Дело в том, — медленно сказал Пейтор, — что у нас нет места. — Для нас это тоже тяжело, Джетри. Будь наш корабль побольше, мы бы тебя оставили. Но ты — самый молодой, никто не имеет желания менять место и, ну… Мнение Корабля. Капитан это утвердила. Бен Злат говорит, что готов тебя взять. — Он со строгим видом откинулся на спинку кресла. — И руду тоже нужно изучать, подмастерье. Ничто не бывает таким простым, как кажется.
«Выбрасывают, — подумал Джетри. — Меня выбрасывают с корабля». Он решил, что ему было бы легче, если бы его просто изгнали, предоставив самому искать свой путь. Обговоренное место на «Золотоискателе» только добавляло к его изумлению ярость. Он открыл рот, собираясь протестовать дальше, но ему помешал сигнал терминала Пейтора.
Старший купец резко подался вперед и повернул рукоятку, принимая первые торговые сведения из порта Инсольта. Он посмотрел на Джетри.
— Изволь получить мне кэс с того шелка. Если пряность хорошо продастся, я дам разрешение на ключ Синдиката, о котором ты мечтал. Ты его заслужишь.
Это было знаком того, что разговор окончен. Джетри встал.
— Да, сэр, — произнес он настолько спокойно, насколько это позволил пересохший рот, и вышел из торгового офиса.
День 33-й
1118 год по Стандартному календарю
Порт Инсольта
Дом Текстиля
— Высший сорт, почтенный господин, — сказал Джетри, скромно опустив глаза, как подобает молодому человеку, разговаривающему с персоной родовитой и благородной.
Почтенный господин бин-Флора пошевелил плечами и отвернул край материи, хмуро разглядывая изнанку. Джетри стиснул зубы, подавляя желание добавить новые хвалы целлошелку, вручную сотканному на Джиндори.
«Не переусердствуй! — услышал он мысленный окрик дяди Пейтора. — Купец не суетится».
— Восемь торов за шесть штук, — заявил покупатель, набрасывая образчик ткани на валик.
Джетри тихо вздохнул и развел руками.
— Почтенный покупатель, конечно, настороженно относится к товару, который предлагает ему человек, на столько лет уступающий ему в мудрости. Я заверяю вас, что получил инструкции от старейшины моего корабля, который велел мне не соглашаться ни на чуточку меньше, чем два кэса.
— Два?
Плечи лиадийца снова пошевелились. Это не было пожатием, но выражало какие-то чувства. Иронию, как показалось Джетри. Или гнев.
— Ваш старейшина неверно вас инструктировал, юный господин. Возможно, это испытание. — Покупатель чуть склонил голову набок, словно задумавшись. — Я предложу вам лишнюю пару торов, — сказал он после длительной паузы, сглаживая звуки торгового языка. — Из снисхождения к усердию ученика.
«Неверный ход», — подумал про себя Джетри. Это не означало, что почтенный бин-Флора не был воплощением доброты — вполне возможно, он им был, но только в свободное время. Торговля — дело другое.
Джетри уважительно поклонился и столь же уважительно перевел взгляд на лицо покупателя.
— Сударь, я ценю вашу щедрость. Однако расстояние между десятью торами и двумя кэсами настолько огромно, что я не сомневаюсь: мой старейшина порекомендовал бы мне отказаться от сделки. Возможно, вы не заметили… — он поймал себя на грани оскорбления и плавно изменил курс, — освещение очень неудачное…
Передвинув рулон, он снова продемонстрировал тонкость ткани, драгоценные неровности переплетений, доказывающие ее ручное изготовление, восторженно заговорил о чистом малиновом тоне…
Покупатель поднял руку.
— Довольно. Один кэс. Последняя цена.
«Есть!» — подумал Джетри, с большим трудом сохраняя нейтральное выражение лица. Один кэс, как хотел дядя Пейтор. Оказалось, что это очень легко.
«Слишком легко?» — предположил он, глядя на гладкое лицо лиадийца и бесстрастные карие глаза. Возможно, тут есть шанс увеличить прибыль?
«Торговля — это изучение, — мысленно услышал он не раз говоренные слова дяди Пейтора. — Изучение товара и изучение рынка. Но как бы хорошо ты ни был готов, может случиться, что вчера приземлился корабль с тремя трюмами, набитыми тем, что ты везешь как предмет роскоши».
Но нет и такого закона, по которому почтенный покупатель бен-Флора не мог оказаться в этот портовый день с опасно малым запасом малинового целлошелка, решил Джетри. Он осторожно перевел дыхание — и принял решение.
— Конечно, — сказал он покупателю, бережно беря на руки образчик ткани, — я крайне огорчен тем, что мне приходится в данном случае прекращать переговоры. Кэс… Это щедро, уважаемый господин, но… увы! Мой старейшина будет огорчен: он очень тщательно инструктировал меня, что следует предложить всю партию вам первому и стараться идти навстречу… Но — один кэс, когда он говорил два? Я просто не могу — Ему показалось, что он уловил какое-то мимолетное выражение на краю бесстрастного лица лиадийца, искорку в самой глубине карих глаз, и прикусил губу, надеясь, что не сорвал сделку.
— Но я бы решился предложить… — сказал он, голосом слишком похожим на писк, — … мой старейшина так высоко о вас отзывался… Согласились бы вы поднять цену до кэса и шести?
— А! — Плечи господина бин-Флоры зашевелились, и на этот раз Джетри был уверен, что это движение выражает веселье. — Пусть будет один кэс и шесть торов.
Он поклонился, и Джетри ответил поклоном — неловким из-за рулона, который продолжал прижимать к груди.
— Договорились, — сказал он.
— Отлично, — отозвался покупатель. — Положите ткань, юный господин. Вы были правы в отношении цвета. Удивительно чистый. Если бы ваш старейшина проинструктировал вас держать цену не ниже четырех кэсов, это действительно было бы испытанием.
Джетри выпучил глаза, но тут же постарался снова разгладить лицо, сделав его таким же спокойным и невыразительным, как у покупателя.
Он мог бы и не делать этого усилия. Лиадиец снял с пояса кошель и сосредоточенно отсчитывал монеты. Он положил их на торговую стойку и отступил, прихватив с собой рулон с образцом ткани.
— Доставку можно осуществить на наш склад в течение двенадцати часов. — Он поклонился — гибко и без труда, несмотря на рулон ткани. — Будьте здоровы, юный господин. Хорошей торговли, благополучного взлета.
Джетри изобразил свой лучший поклон, который вышел совсем не таким красивым, как у покупателя.
— Спасибо вам, уважаемый господин. Хорошей торговли и хорошей прибыли.
— Надеюсь, — сказал покупатель и ушел.
Честно говоря, ему следовало бы идти из Дома Текстиля сразу на «Рынок» и отдать себя в распоряжение капитана.
Но он, скажем так, в тот момент еще не был готов говорить с капитаном Изой Гобелин — по стечению обстоятельств, собственной матерью — по вопросу о запланированной для него перемене места. Или, скажем, он возвращался после своей первой самостоятельной сделки, и ему нужно было время для того, чтобы обдумать все происшедшее. Что он и делал с простопивом в руке в пабе «Заземление», на углу стойки, который он себе облюбовал.
Сейчас он теребил фрактин, медленно водил по нему пальцем: почти всю его жизнь это движение помогало ему думать. Пусть капитан неоднократно говорила ему, что он слишком взрослый для подобных глупостей. Бывают и более противные привычки, и его манера играть с фрактином никого особо не раздражала.
А подумать ему было о чем.
Он зажал гладкий кремовый квадрат в ладони и сделал глоток терпкого местного напитка.
Например, покупатель бин-Флора: это следовало обмозговать. Известно, что лиадийцам в высшей степени присущ дух конкуренции — и, по его опыту, нежелание делиться сведениями. У Джетри недавно сложилась теория, что отсутствие предложения информации проистекало не из-за того, что земляне назвали бы вредностью, а из вежливости. Если он истолковал записи правильно, то предположение, будто собеседник чего-то не знает, он может счесть оскорблением.
Эта теория делала импровизированную лекцию достопочтенного господина бин-Флоры относительно должной цены алого целлошелка… интересной.
Джетри понемногу пил пиво, размышляя, оскорбили его или нет. Вопрос непростой, поскольку, судя по его собственным наблюдениям и библиотечным записям, старшему было вполне естественно наставлять младшего. Он сделал еще глоток пива, рассеянно хмурясь на расписание рейсов над баром. Рейсы без указания ключей, показаны были только название корабля, отлет, прибытие — и больше никаких сведений. Джетри вздохнул. Если виа хорошо пойдет, он когда-нибудь сможет получать прямой доступ к торговым сетям, просто вставив свой ключ в терминал для специальной информации. Конечно, к этому времени он будет летать на «Золотоискателе», так что ключ Синдиката ему вообще будет ни к чему…
— Еще кружку, малыш?
Голос барменши вторгся в его размышления. Джетри отставил стакан, с удивлением заметив, что он почти опустел. Вытащив из кармана земную монету, он положил ее на стойку.
— Простопиво, пожалуйста.
— Сейчас, — отозвалась она, передвигая монету со стойки к себе на ладонь. Ее бледно-голубые глаза обратились к следующему посетителю, и она расплылась в улыбке. — Привет, Сирдж! Не видела тебя чуть ли не портовый год.
Темноволосый мужчина в скромном костюме купца оперся локтями о стойку и улыбнулся.
— Так давно? — Он покачал головой, превращая улыбку в ухмылку. — Забываю о времени, когда есть дела.
Она рассмеялась.
— И что тебе?
— Франсеский эль? — спросил он с робкой надеждой.
— Сейчас, — ответила она.
Он ухмыльнулся и положил ей на ладонь пятерку.
— Сдача тебе — за то, что спасла мне жизнь.
Барменша снова рассмеялась и двинулась вдоль барной стойки, собирая по пути заказы и монеты. Джетри допил остатки пива. Когда он поставил стакан, то поймал на себе вопросительный взгляд знакомого барменши — Сирджа.
— Не хочу лезть не в свое дело, но я заметил, что вы смотрели на расписание — довольно внимательно. Вы, случайно, с «Аистом» дел не ведете?
Джетри моргнул, а потом улыбнулся и покачал головой.
— Я думал… о другом, — ответил он с осмотрительной правдивостью. — На самом деле я расписания даже не видел.
— Человек, чьи мысли заняты делами, — добродушно заметил Сирдж. — Ну, я решил на всякий случай спросить. Моя мама говаривала: «В беде ищешь товарищей». Спасибо, Нэнс.
Последние слова были обращены к барменше, поставившей перед ним высокий стакан, наполненный темной жидкостью.
— Не за что, — заверила она его, ставя перед Джетри пивной стакан. — Простопиво, купец.
— Спасибо, — пробормотал он, пытаясь понять, смеется ли она над ним или действительно сочла достаточно взрослым, чтобы быть настоящим купцом.
Он поднял кружку и бросил взгляд на расписание кораблей. Там действительно оказался «Аист» и значилось, что он улетел, зарегистрировав уточненный план полета.
— Дико не повезло, — уныло сказал сидящий рядом с ним мужчина. — Не могу винить их за то, что они улетели, получив срочный груз и обещание премии в порту доставки, но если бы они только отложили взлет еще на четверть часа!
Джетри почувствовал укол нездорового любопытства.
— Они… вас бросили, сударь?
Мужчина рассмеялся.
— Боги! Нет, ничего подобного! Мне обещано место на «Альционе» Рингфельдера в конце следующей портовой недели. Нет, речь шла о вступлении в долю. Я уже половину документов оформил, а потом глянул на панель в Торговом баре и увидел, что они уже взлетают.
Он сделал хороший глоток эля.
— Конечно, они послали сообщение мне на квартиру, но я был не на квартире, а составлял бумаги, как мы договорились. — Он вздохнул. — Ну, что с корабля упало, то пропало, так? — Он протянул худую мозолистую руку. — Сирдж Милтон, свободный торговец, черт подери мое невезение.
Джетри пожал протянутую руку.
— Джетри Гобелин, с «Рынка Гобелина».
— Рад. «Рынок» — надежный корабль. Эрин по-прежнему старший купец?
Джетри моргнул. Поскольку маршруты бывали самыми разными, все еще находились те, кто не слышал известия о смерти Эрина Гобелина. Этот человек казался недостаточно старым, чтобы быть сверстником его отца, но…
— Старший — Пейтор, — ровным голосом сказал он Сирджу Милтону. — Эрин умер десять стандартных лет назад.
— Печально слышать, — серьезно ответил мужчина. — Я был еще подмастерьем, но он произвел на меня очень хорошее впечатление. — Он отпил эля, и взгляд его опять вернулся к расписанию полетов. — Проклятие, — произнес он не совсем себе под нос, а потом коротко хохотнул и посмотрел на Джетри. — Пусть это будет вам уроком: сохраняй ликвидность. Казалось бы, мне уже следовало это знать!
Новый смешок.
Джетри сделал глоток пива.
— Но, — спросил он, хоть это было совершенно не его дело, — что случилось?
Секунду казалось, будто его собеседник не станет отвечать: он пил эль и хмуро смотрел на расписание. Но потом он взял себя в руки и адресовал Джетри быструю улыбку.
— Стечение обстоятельств. Сначала мне предложили принять участие в покупке… фьючерсов. — Он пожал плечами. — Конкретнее не могу, сами понимаете. Но гарантировали четырехкратную прибыль. Квартира у меня оплачена, в Торговом баре есть кредит, так что я всю свою наличность вложил в срочную сделку.
Джетри нахмурился. Четырехкратная прибыль на спекуляции? Это было возможным — в архивах корабля были рассказы о поразительных состояниях, которые изредка приобретались в портах, — но маловероятным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49