К этому моменту, если се расчеты верны, Радж Ахтен со своей армией уже в Лонгмоте. Даже если они с Габорном немедленно развернутся и поскачут обратно, в Лонгмот им уже не попасть. А ведь основные силы Лорда Волка еще только на подходе.
Гроверман собирался послать добавочное подкрепление в Лонгмот «до наступления сумерек». Нет, это слишком поздно. И все же это было невыносимо — просто сидеть здесь сложа руки и ждать, пока в Лонгмоте идет битва. У нее мелькнула мысль… Она напряженно выпрямилась в седле, когда идея обрела конкретную форму.
— Герцог Гроверман, — спросила она, — много ли у вас на данный момент щитов?
— Десять тысяч мужчин, готовых сражаться, — ответил Гроверман. — Но это всего лишь простые люди, которым раздали оружие. Все самые лучшие рыцари отправились в Лонгмот.
— Не людей — щитов. Сколько у вас сейчас щитов?
— Я… Может, я и наскребу тысяч двенадцать, если очищу арсеналы всех ближайших поместий.
— Займитесь этим, — сказала она. — Соберите также копья, доспехи и коней, сколько сможете. Всех женщин, мужчин и детей старше девяти, способных сидеть в седле. И весь рогатый скот, который есть у вас в загонах. Пусть беженцы сделают из своих одеял что-то вроде знамен, прикрепив их к шестам, на которые разломают ограду загонов. Да, не забудьте прихватить все боевые рога, которые сможете найти. И действуйте быстро. Мы должны выступить в путь не позже, чем через два часа.
— В Лонгмот и впрямь прибудет огромная армия, такая, что даже Радж Ахтен затрепещет!
46. Проклятие
Холодное, серое небо над Лонгмотом налилось тьмой, точно среди облаков внезапно возникла некая противоположность молнии. Охваченные багровым пламенем, составляющим их единственное одеяние, три уцелевших Пламяплета Радж Ахтена сейчас предстали во всем своем боевом великолепии. Стоя позади сваленных в груду камней — жалкая защита, которую соорудил еще какой-то крестьянин — они швыряли в замок Лонгмот один огненный шар за другим. Тянули руки к небу, захватывали солнечный свет — на мгновение все небо заливала мгла — и скатывали сияющие пряди в тугие комки света и жара, сияющие, точно крошечные солнца.
Толку от их усилий, по правде говоря, получалось немного. В древние камни замка Лонгмот Охранители Земли веками вплетали свои заклинания. Огненные шары, пущенные руками Пламяплетов, летели к замку, увеличиваясь в размерах — по мере их удаления Пламяплетам становилось все труднее концентрировать свою мощь. В конце концов, огромные мерцающие шары расплющивались о зубчатую стену, не причиняя ей существенного вреда.
И все же совсем бесплодными труды Пламяплетов счесть было нельзя. Они отогнали воинов Ордина от края зубчатой стены, заставив их спрятаться, а один из Пламяплетов первым же броском угодил в баллисту, и артиллеристам Ордина пришлось оттащить баллисты и катапульты в башни.
В данный момент атака вступила в относительно спокойную фазу — Пламяплеты без особого эффекта швыряли свои огненные шары, практически впустую расходуя силы, великаны загружали в катапульты такие камни, которые смогли бы перелететь через стену замка.
Временами, когда огненный шар попадал в стену чуть пониже навесных бойниц, объятые пламенем исчадия ада посылали вверх по прорезанным в бойницах щелям волны жара — туда, где укрывались лучники. Пламяплеты издавали торжествующий вопль, когда какой-нибудь солдат чувствовал остроту зубов их господина. Кроме того, заготовленные лучниками связки стрел вспыхивали, точно растопка.
Некоторые воины и великаны Радж Ахтена собирали топливо и стаскивали его в одно место. Обычно Пламяплетам хватало энергии солнечного света, но сегодня небо затянули тучи, и у Пламяплетов дела шли не слишком хорошо. Будь у них более близкий и ни от чего не зависящий источник энергии, их шары получались бы если не больше, то плотнее и смогли бы проскочить сквозь щели, предназначенные для лучников.
Великаны валили на холмах могучие дубы и складывали из них перед замком в огромную груду, напоминающую темный венец, сплетенный из шипастых ветвей. Когда костер запылает, и Пламяплеты смогут черпать энергию из его огня, их мощь заметно возрастет.
Спустя полчаса после отъезда Биннесмана, с западной стороны процокал копытами верховой. Он пронесся через весь лагерь и спрыгнул на землю у ног Радж Ахтена.
А, подумал Радж Ахтен, армия Виштимну, наконец-то, появилась. В том состоянии, в котором находился Лорд Волк, с его возросшим метаболизмом, ему казалось, что этот человек никогда не заговорит. К счастью, гонец не стал дожидаться разрешения.
— Прошу прощения, Ваше Величество, — сказал он, склонив голову. Глаза у него расширились от страха, — но у меня срочные новости. Я стоял на карауле около Опасного Провала. Должен сообщить, что к Провалу прискакал всадник и разрушил мост. Просто указал на него пальцем, произнес проклятие, и мост рухнул.
— Что? — недоуменно воскликнул Радж Ахтен. Неужели таким образом Охранитель Земли стремился отрезать от Радж Ахтена силы, идущие ему на подмогу? Чародей заявил, что в этом сражении не намерен присоединяться ни к одной из сторон, и Радж Ахтен поверил ему. Но теперь выходило, что чародей явно замышлял что-то.
— Мост разрушен. Пересечь Провал невозможно, — доложил дозорный.
Солдат Радж Ахтена обучали докладывать лишь о том, что они видели собственными глазами, не приукрашивая и не вдаваясь в ненужные подробности.
— Есть какие-нибудь признаки появления Виштимну?
— Нет, Ваше Сиятельство. Я не заметил ничего — ни высланных вперед разведчиков, ни облаков пыли на дороге. В лесу тоже тихо.
Радж Ахтен задумался. Тот факт, что дозорный не видел никаких признаков армии Виштимну, еще не означал, что она не идет. Чародей не зря разрушил мост — значит, знал, что они тут появятся. Но ничего у него не выйдет, просто Виштимну прибудет попозже. Вместе с армией ехали громоздкие телеги с продовольствием, одеждой и оружием; этих запасов хватит на долгую кампанию, хватит до конца зимы. Телеги, конечно, не смогут перебраться через . Провал, и Виштимну придется идти в обход, сделать крюк длиной в сто с лишним или двести миль.
Это приведет к задержке на четыре, а может, и на пять-шесть дней. Даже легкая на подъем кавалерия не сможет добраться до Лонгмота сегодня.
Не такая уж большая беда, этот разрушенный мост. Вот разве что… чародею было известно, что по лесу пробирается еще какая-то армия, и он решил отрезать Радж Ахтену путь к бегству.
А ведь Джурим, внезапно осознал Лорд Волк, сбежал всего несколько часов назад. Может, он сейчас занимается тем, что сам сооружает для Радж Ахтена какую-то ловушку?
Лорд Волк понял, что ему нужно делать. В двух с половиной милях к северу от Лонгмота, на уединенной вершине, на выдающемся над обрывом мысе, стояла древняя обсерватория; самая высокая точка на много миль в округе. Обсерватория была видна и отсюда — круглая башня с плоской крышей, сложенная из кроваво-красного камня. Ее называли Очами Тор Ломана.
Оттуда дальновидны герцога наблюдали за местностью на много лиг вокруг. У Радж Ахтена там никого не было. Его дозорные и дальновидны сейчас следили за дорогами, уходящими на север, юг, запад, восток, и возможности обзора у них были невелики. Кто знает? Может быть, как раз сейчас один из них скачет сюда с каким-нибудь новым недобрым известием.
— Продолжайте атаковать! — обратился Радж Ахтен к своим солдатам. — И разожгите для них погребальный костер!
Он круто повернулся и помчался по зеленым полям Лонгмота со всей скоростью, которую мог развить без опасности для жизни.
47. Очи Тор Ломана
Стоя на стене замка, Ордин видел, как к Радж Ахтену прискакал гонец и что-то сообщил ему, взволнованно жестикулируя. Тут же между замком и Лордом Волком плечом к плечу встали несколько великанов, чтобы помешать Ордину видеть.
Ордин не сводил взгляда с Лорда Волка, надеясь, что тот, в конце концов, попытается захватить замок. У него для этого имелось все, что нужно — и люди, и псы, и великаны, и лестницы. И маги. Однако Радж Ахтен продолжал тянуть время.
И все же, когда появился гонец, Ордин разволновался. Судя по поведению посланца, новости оказались скверными для Радж Ахтена. Тягостные раздумья, однако, продолжались совсем недолго.
Потом Радж Ахтен бросился бежать. Он мчался по полям, перепрыгивал через ограды. Ордин принялся считать секунды, пытаясь вычислить скорость Лорда Волка. Сто десять или, может быть, сто двадцать миль в час. Это когда он бежал по прямой, на поворотах чуть-чуть медленнее. И мчался он на север, туда, где стояла древняя обсерватория.
Если это все, на что ты способен, я побью тебя, возликовал Ордин. Он бросил взгляд в сторону своих людей, которые расположились на всех переходах.
По всей длине стены за се зубцами прятались молодые люди, дожидаясь очередного сверхъестественного «залпа» Пламяплетов. Через отверстия в навесных бойницах поднимались струи огня и жара, и каждый четвертый или пятый раз молодые люди издавали крик, точно их обожгло. У некоторых юношей это получалось очень впечатляюще. Как раз сейчас один из них вскочил и, прижимая к себе кожаный жилет, принялся с силой бить по нему, а потом упал, изображая, что он убит. Десятью минутами раньше он снял жилет и подсунул его поближе к щели, чтобы тот загорелся.
Многие парни, глядя на его ужимки, с трудом сдерживали смех. Но это были не просто шалости — они преследовали свою цель. Пока Радж Ахтен верил, что его тактика наносит ущерб замку, он будет держаться ее.
Ордин быстро прикинул свои шансы. Если он догонит Радж Ахтена, то сможет сразиться с ним один на один.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал Ордин. Один из стоящих рядом капитанов проводил взглядом удаляющуюся фигуру Радж Ахтена. По его лицу было видно, что он и сам страстно желал расправиться с ним.
— Да не оставят вас Силы! — капитан хлопнул Ордина по спине.
— И ты, и я, и Сильварреста — мы все с наступлением сумерек будем охотиться в Даннвуде, — сказал Ордин. — Не бойся.
Подавая сигнал, Ордин подул в рог, издав глубокий, низкий звук. Подъемный мост тут же опустили. Ордин почувствовал невероятный прилив энергии, почерпнутой у тех, кто вместе с ним входил в «змеиное кольцо».
Внезапно воздух сгустился до консистенции сиропа. Ордин обладал сейчас мощью двенадцати человек и метаболизмом шестидесяти, и, чтобы дышать, ему нужно было прикладывать значительные усилия.
Король бросился вперед. Из оружия он взял с собой лишь щит и тонкий полумеч, достаточно острый, чтобы им можно было отрубить Радж Ахтену голову. Он учел предупреждение Габорна о том, что Лорда Волка можно убить, лишь обезглавив его.
Он сбежал со стены, прыгая по ступенькам и удивляясь тому, какую невероятную инерцию придал ему первоначальный толчок. Инерция была настолько велика, что, поворачивая за угол, он уклонился с курса.
Как только он добежал до ворот, его люди тут же начали поднимать мост, как им и было приказано. Он пронесся по слегка наклонной поверхности, совершил прыжок в сорок футов через ров и, приземлившись, побежал вдогонку за Радж Ахтеном.
Давление воздуха о щит было ужасающим. Пробежав несколько ярдов, Ордин бросил его, пронесся по улицам мимо обуглившихся домов и свернул на боковую дорогу, ведущую в поля.
Трава, омытая ночным дождем, выглядела удивительно зеленой, и повсюду среди нее были разбросаны венчики осенних цветов.
Ордин бежал по полям и, подобно Радж Ахтену, перепрыгивая через насыпи, буквально летел по воздуху.
Ему приходилось читать о людях, владевших большим количеством даров метаболизма. Он знал, что эти полеты в воздухе таят в себе некоторую опасность, поскольку, приземлившись и чувствуя, что скорость у него немного возросла, он оказывался вынужден тут же заработать ногами, чтобы амортизировать удар о землю.
Он свернул. Ему было известно, что научиться при этом наклоняться, — едва ли не самый трудный аспект бега при высоком метаболизме.
Многим людям с трудом давался также легкий покачивающийся аллюр, необходимый при таком беге. Им хотелось двигаться быстрее, сильно отталкиваясь ногами, как это делают обычные люди во время старта, но те, кто поступал так, ломали ноги. Тело не успевало за ногами, его инерция была слишком велика.
Все эти принципы Ордин понимал достаточно хорошо.
Но необходимость наклоняться при повороте под определенном углом ощущалась как нечто противоестественное. Разогнавшись как следует, Ордин обнаружил, что пытается повернуть, не меняя положения тела. Возникало ощущение, что он захвачен какой-то странной силой. Инерция удерживала его на линии движения, а когда он наступил на грязевое пятно, то с превеликим трудом удержался на ногах и едва не врезался в дерево рядом с тропой.
Теперь он понимал, что Радж Ахтен не просто так держал скорость в пределах ста миль в час. Бежать быстрее было опасно.
И все же Ордин увеличил скорость — ведь и сама его жизнь, и жизни всех его людей зависели от этого. Он понесся вверх по склону Тор Ломана, среди белоствольных осин, под их золотыми листьями.
Забравшись повыше, он оглянулся назад, на испещренную пятнами солнечного света лощину, и увидел огромного оленя-самца, с рогами, размах которых был больше широко раскинутых рук человека. Испугавшись, животное грациозно подпрыгнуло, пролетев по воздуху несколько футов.
Я запросто мог бы догнать этого оленя, подумал Ордин и заторопился дальше, увидев краем глаза, как зверь побежал в сторону ручья.
Ордин взбирался все выше и выше, туда, где на скалистом, узком утесе росли сосны. И заметил металлический блеск над головой в том месте, где Радж Ахтен углубился в лес.
Радж Ахтен понял, что его преследуют, услышав позвякивание металлических колец кольчуги. Оглянулся. И увидел Ордина, который мчался за ним по тропе.
Он даже представить себе не мог человека, способного бежать так быстро, чтобы догнать его. Пришлось удвоить скорость. Сейчас тропа пролегала между темных сосен, а в конце ее сиял луч солнца, похожий на копье. Еще дальше виднелось здание из красного песчаника — Очи Тор Ломана.
Радж Ахтен понял, что бежать бесполезно. Ордин был уже близко и мчался с большей скоростью.
— Я догнал тебя! — победоносно закричал Ордин всего в сотне ярдов позади.
Радж Ахтен решил использовать против Ордина его собственную скорость. Взобрался на небольшое возвышение и прыгнул. Почувствовал резкую боль в правой ноге, точно сломал малую берцовую кость.
Какая разница? Спустя считанные секунды он будет здоров.
Поднявшись, Радж Ахтен вытащил из-за пояса топорик и швырнул его туда, где, по его понятиям, должен был находиться Ордин.
К его удивлению, тот теперь двигался медленнее. И все же суммарная скорость соприкосновения Ордина и топорика должны была составить что-то около двухсот миль в час, но прицел пришелся выше.
Ордин ловко нырнул под летящий топорик.
Радж Ахтен полез вверх. Исцеление в сломанной ноге, конечно, уже началось, но все же это было только начало. Он сделал еще один прыжок и на этот раз сломал большую берцовую кость. Попытался сгруппироваться, чтобы приземлиться как можно мягче, перенеся тяжесть тела на здоровую ногу и плечи, но как раз в этот момент Ордин бросился на него, яростно размахивая коротким мечом. Учитывая возросший метаболизм Ордина, Радж Ахтен не мог успеть уклониться от нападения.
Он лишь откинулся на спину. Первый удар Ордина пришелся на горло. Во все стороны брызнула алая кровь, послышалось металлическое звяканье, когда стальное лезвие задело кость.
Увидев ужасную рану на горле Радж Ахтена, его красивые глаза, расширившиеся от ужаса, король Ордин возликовал.
Однако прямо на глазах рана начала затягиваться, на коже не осталось даже рубца. Этот человек владел столькими дарами жизнестойкости, что уже не казался больше человеком.
Сумма Всех Людей, со страхом подумал Ордин, вот что это за создание. Он присвоил себе жизнестойкость стольких людей, что уже не был простым смертным, не мог умереть. Радж Ахтен превратился в Силу, подстать стихиям или Лордам Времени.
Подобный случай уже был описан в хрониках. Именно это произошло с Дэйланом Молотом шестнадцать веков назад, и именно это подвигло его удалиться в пустыню, чтобы страдать в тишине и одиночестве. Бессмертие стало для него тяжкой ношей. Его Посвященные умерли, но это ничего не изменило. Он не мог умереть из-за происшедшей с ним трансформации. Дары, которые он получил с помощью форсиблей, впечатались в его плоть навечно — как проклятье.
У Ордина была отличная память, и в его сознании всплыли слова, которые он прочел, когда был еще молод и изучал фрагменты хроник, написанных одним из далеких предков:
«Дейлан слишком глубоко любил своих близких, и жизнь стала для него тяжкой ношей. Люди, с которыми он дружил, женщина, которую он любил — все они увядали и умирали, точно розы, которым отпущено одно-единственное лето.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70