На его губах застыла вымученная улыбка.
Все тело болело, доспехи были в крови. Конь под ним не так давно принадлежал одному из его воинов, которому он больше никогда не понадобится.
Ему предстояло сразить с Радж Ахтеном в хитрости — игра, в которую ему сейчас меньше всего хотелось играть. Удача отвернулась от Боринсона. Большинство его воинов погибли. Он дорого заплатил за каждую маленькую одержанную ими победу. Его воины прикончили более двух тысяч нелюдей, выбили из седла множество солдат Лорда Волка, убили или вывели из строя немало Фрот великанов, и еще больше дюжины ужасных тварей сгорели в этом безумном огне. Дюжины легендарных «неодолимых» Радж Ахтена, погнавшись за людьми Боринсона, углубились в лес и сейчас были так нашпигованы стрелами, что их трупы больше походили на дикобразов.
И вес же, несмотря на тяжелые потери врага, это нельзя было назвать победой в чистом виде. Радж Ахтен, опасаясь засады, не стал преследовать врагов, а ведь Боринсон в какой-то степени рассчитывал именно на это, уверенный, что в лесу у его воинов будет несомненное преимущество.
Но, с другой стороны, это хорошо, что Лорд Волк опасался засады. Пусть думает, что в лесу скрывается много людей. Король Ордин нередко повторял, что перехитрить можно даже человека, наделенного множеством даров мудрости, потому что «Планы любого самого мудрого человека зависят от того, что ему известно».
Вот почему Боринсон прискакал к воротам замка Сильварреста и осадил коня перед рвом с водой. И вот почему он улыбался.
Один из солдат Радж Ахтена, стоя на закопченной стене, над разрушенными башенками у входа, три раза взмахнул копьем над головой, давая понять, что просьба Боринсона о перемирии принята, и взмахом руки указал на вход в замок. Подъемный мост был опущен, его цепи и механизм расплавились от жара. С одной стороны в нем образовалась огромная дыра, сквозь которую мог бы проехать всадник на коне.
Боринсон не двинулся с места — он не хотел разговаривать с Лордом Волком наедине — и прокричал;
— У меня нет настроения плавать, в таких-то доспехах. Радж Ахтен, у меня для тебя есть сообщение! Может, выйдешь ко мне? Или предпочитаешь отсиживаться за этими стенами?
Казалось безумием обвинять Лорда Волка в трусости, но Боринсон уже давным-давно решил для себя, что здравый смысл — не добродетель в мире, который сошел с ума.
По прошествии некоторого времени, не услышав ответа, Боринсон закричал снова:
— Радж Ахтен, там, на юге, тебя называют Лордом Волком, но мой господин говорит, что ты не волк, а попросту сукин сын. И поэтому имеешь не те склонности, которые обычно присущи мужчинам, а развлекаешься с собаками. Что скажешь?
Внезапно на стене возник Радж Ахтен, сияя, как солнце, с белыми совиными перьями, развевающимися вокруг черного шлема. Неуязвимый для оскорблений, он с высокомерным видом посмотрел вниз.
— Служи мне, — произнес он негромко, но так призывно, что на мгновение Боринсона охватило желание спрыгнуть с коня и преклонить колено.
Но поскольку ему тут же стало ясно, что все дело в Голосе, он оказался способен не поддаться ему. Капитаном охраны Ордина было не так-то просто управлять с помощью Голоса.
— Служить тебе, который все утро гавкал из-за этих стен, угрожая моему лорду? Ты, наверно, с ума сошел! — ответил Боринсон и сплюнул. — Боюсь, это невыгодно — служить тебе. Ты долго не протянешь.
— Ты заявил, что имеешь сообщение? — спросил Радж
Ахтен.
Боринсону показалось, что у Лорда Волка возникло сильное желание остановить этот поток оскорблений.
Боринсон подчеркнуто-внимательно повел взглядом вдоль стен замка. Там стояли наготове тысячи лучников и других защитников с пиками и мечами. А за их спинами на переходах толпились горожане, — точно любопытные мальчишки, жаждущие услышать его сообщение. Многие крестьяне, купцы и ремесленники готовы были сейчас защищать эти стены для Радж Ахтена с той же энергией, с какой прошлой ночью — для Сильварреста. Боринсон остро осознавал, что его сообщение предназначалось не столько Радж Ахтену, сколько этим солдатам и горожанам. Слова, предсказывающие бесславный конец, способны деморализовать одного-единственного предводителя, если высказаны ему наедине. То же самое сообщение, если его услышит вся армия, может совершить переворот в судьбе целого народа.
— Надо же! Твоя армия угодила в ловушку так далеко от дома, — сказал Боринсон, как бы себе под нос.
Тем не менее, он воспользовался собственным Голосом, — чтобы его могли услышать люди, стоящие даже на самых дальних стенах.
— Прекрасная армия, — ответил Радж Ахтен. — Достаточно хорошая, чтобы справиться с такими, как ты.
— Вообще-то, я собирался похвалить их, — тут же парировал Боринсон. — Твои люди умирали с честью этим утром в лесу. Они сражались почти так хорошо, как о них говорят.
Глаза Радж Ахтена вспыхнули — Боринсону удалось-таки разозлить его. Похоже, я понемногу учусь шутить, сказал он себе.
— Хватит об этом, — отрезал Радж Ахтен. — Твои люди тоже умирали с честью. Если у тебя есть желание затеять спор, чьи люди умирают достойнее, то я должен уступить пальму первенства тебе — учитывая, сколько их погибло сегодня. А теперь я хочу услышать твое сообщение. Или ты здесь только для того, чтобы испытывать мое терпение?
Подняв бровь, Боринсон пожал плечами.
— Мое сообщение таково: два дня назад король Менделлас Дракон Ордин захватил замок Лонгмот! — выждав некоторое время, пока до всех дойдет смысл сказанного, он добавил. — Насколько мне известно, там были твои люди, в задачу которых входило оборонять этот кусок скалы. Так вот, мне приказано передать, что они уничтожены все до последнего человека.
Эта новость потрясла защитников замка. Люди Радж Ахтена взволнованно переглядывались, пытаясь сообразить, как на нес реагировать.
— Лжешь, — ровным голосом произнес Радж Ахтен.
— Ты обвиняешь меня во лжи? — Боринсон в полной мере использовал дар собственного Голоса, постаравшись показать, что он охвачен праведным гневом. — А ведь тебе лучше всех известна правда. Прислушайся к своим собственным ощущениям. Этим утром, на рассвете, король Ордин убил всех, кто в Лонгмоте отдал тебе свои дары. Уверен, ты почувствовал этот миг возмездия. Ты не можешь отрицать это!
— А теперь я расскажу тебе, как все происходило. Наш поход начался три с половиной недели назад, сразу после того, как узнали, что ты покинул юг.
— Король Ордин тут же разослал сообщения во все уголки Рофехавана — чтобы поймать в силки какого-нибудь щенка Лорда Волка. Теперь, Радж Ахтен, петля уже на твоей шее, и совсем скоро ты начнешь задыхаться.
Тебя сгубила жадность!
Люди на стенах зашептались, переглядываясь в страхе, и Боринсон понимал, какой вопрос был у всех на устах.
— Тебя, наверно, интересует, каким образом милорд узнал, что ты собираешься напасть на Гередон? — Боринсон пожал плечами. — Моему лорду многое известно. О твоих планах ему сообщили шпионы, которые только вделают вид, что служат тебе. С трудом сдерживая улыбку, Боринсон бросил многозначительный взгляд на советников и чародеев, стоящих рядом с Радж Ахтеном, в особенности задержавшись на Хроно Лорда Волка, который выглядел высокомернее, чем когда-либо. Не исключено, что Радж Ахтен будет по прежнему доверять этим людям. Однако в чем Боринсон не сомневался, так это в том, что отныне все они не будут доверять друг другу.
Радж Ахтен усмехнулся в ответ на выпады Боринсона и нанес встречный удар, заставивший сердце Боринсона затрепетать от ужаса.
— Ну, я так понимаю, король Ордин послал тебя, чтобы разузнать что-нибудь о своем сыне. Не беспокойся, этот юноша здесь, дожидается, пока его выкупят. Что Ордин намерен предложить за него?
Боринсон глубоко вздохнул, в отчаянии глядя на стены замка. Ему было сказано предложить выкуп за друга, не называя его имени, — с тем, чтобы Радж Ахтен сам проговорился, кто именно находится у него в плену. Но Радж Ахтен разгадал этот замысел. Оставалось только надеяться, что слова, которые он готовился сейчас произнести, мягко говоря, разочаруют Лорда Волка.
— Мне было сказано не предлагать ничего, пока я собственными глазами не увижу принца. Радж Ахтен игриво улыбнулся.
— Если короля Ордина не интересует, что с его сыном, что же… Пусть так и будет. Кроме того, тебе может не понравиться то, что ты увидишь.
Боринсон задумался. Игра становилась все более сложной, слишком сложной, чем ему нравилось. Если бы Радж
Ахтен и в самом деле держал у себя принца Габорна как пленника, тогда у него не возникло бы никаких затруднений с тем, чтобы продемонстрировать его. Разве только он… убил принца.
С другой стороны, если принца у Раджа Ахтена нет, а Боринсон будет настаивать на том, чтобы увидеть его,
Лорд Волк поймет, что и Боринсону не известно, где сейчас находится Габорн.
До Боринсона дошло, хотя и с некоторым опозданием, что он в какой-то степени отошел от предписаний короля Ордина. Слегка перестарался, пытаясь перехитрить Радж Ахтена, давил слишком сильно. И это не пойдет его лорду на пользу. Продолжая в том же духе, он рискует поставить под удар всю свою миссию.
Покраснев от стыда, Боринсон развернул коня и поскакал прочь от замка. Он почти не сомневался, что Радж Ахтен не даст ему уйти. Лорда Волка должна волновать судьба его форсиблей, спрятанных в Лонгмоте. Он наверняка захочет выяснить, попали ли они в руки короля
Ордина и, если да, то сколько их будет предложено ему в качестве выкупа.
— Подожди! — закричал Радж Ахтен в спину Боринсону. Тот лишь оглянулся через плечо. — Что ты мне предложишь, если я покажу тебе принца?
Боринсон молчал — просто потому, что считал этот момент неподходящим для ответа — и продолжал скакать в том же направлении. И хотя позади у него было уже около сотни ярдов, он прекрасно понимал, что это маленькая стычка все еще может закончиться не так, как ему хотелось бы. Он находился в пределах досягаемости стрел, а на стенах стояли чародеи Радж Ахтена. Лорд
Волк не отпустит его, не попытавшись узнать то, что его интересовало.
И все же Боринсон снова и снова задавал себе один и тот же вопрос: если принц у Радж Ахтена, почему Лорд Волк не показывает его?
Повернув коня, он взглянул в темные глаза Радж Ахтена.
— Этой ночью Габорн в целости и сохранности добрался до нашего лагеря, — с дерзким видом солгал он. —
Боюсь, никакого выкупа не получится. Я пришел лишь для того, чтобы передать тебе это сообщение.
Радж. Ахтен остался все так же бесстрастен, но испуганные, недоумевающие и в то же время решительные лица его советников говорили лучше всяких слов. Боринсон почувствовал себя увереннее. По-видимому, он угадал, у Радж Ахтена принца не было. Он вспомнил, как по дороге сюда они наткнулись в лесу на разведчиков Лорда Волка. Один отряд его люди прикончили на месте, другой загнали подальше в чащу. Теперь становилось понятно, что они делали в лесу.
— Однако, — продолжал Боринсон, — Дом Сильварреста — старый и высоко ценимый союзник моего лорда. Я могу предложить тебе кое-что за королевскую семью — если ты отдашь их мне в целости и сохранности.
— Что? — спросил Радж Ахтен. И тут Боринсон отступил еще дальше от предписаний короля Ордина.
— Сотню форсиблей за каждого члена королевской семьи.
Радж Ахтен рассмеялся, презрительно и с явным облегчением. Здесь, На севере, где на протяжении последних десяти лет было так трудно с кровяным металлом, триста форсиблей представляли огромную ценность. Но для Радж Ахтена, который в одном Лонгмоте спрятал сорок тысяч форсиблей, это было ничто. Он больше не думал, что король Ордин захватил замок Лонгмот. Как раз на это и рассчитывал Боринсон.
— Хорошенько обдумай это предложение, прежде чем выражать мне свое презрение, — сказал он. Настало время всерьез помучить Лорда Волка. Боринсон уверенно продолжал. — Лорд Ордин захватил в Лонгмоте сорок тысяч форсиблей и за последние два дня полудюжине Способствующих пришлось немало потрудиться. Возможно, такому богатому человеку, как ты, утрата сорока тысяч форсиблей кажется сущей безделицей, но милорд не может позволить себе предложить больше за королевскую семью. Какой прок ему от людей, которые служат тебе как Посвященные? Сто форсиблей за каждого и ни одного сверх этого!
Заметив, как содрогнулись советники Радж Ахтена, услышав эту новость, Боринсон испытал чувство глубокого удовлетворения. Несмотря даже на то, что сам Лорд
Волк вынес удар стоически, лишь кровь медленно отхлынула от его лица.
— Лжешь, — сказал Радж Ахтен, не выказывая никаких признаков страха. — Принц не у вас. Так же, как и форсибли. И здесь нет никаких шпионов. Я понимаю, какую игру ты затеял, посланец, но меня на эту удочку не поймаешь. Ты просто… дразнишь меня.
Используя силу своего Голоса, Радж Ахтен старался таким образом поддержать своих людей. Но дело было уже сделано. По сравнению с горестной вестью, которую они услышали, опровержение Лорда Волка прозвучало несерьезно; чувствовалось, что больше ему просто нечего сказать.
И все же, и все же… Боринсоном овладел страх, что Радж Ахтен видит его насквозь. У него появилось очень неприятное ощущение тревоги.
Боринсон пришпорил коня и поскакал дальше по выжженной траве перед замком. Здесь и там, над землей все еще поднимались струйки дыма. Почувствовав, что оказался вне пределов досягаемости стрел, он обернулся и крикнул:
— Радж Ахтен, милорд приглашает тебя встретиться с ним в Лонгмоте, если ты, конечно, осмелишься. Возьми с собой всех дураков, которым жизнь надоела, — твои пять тысяч против пятидесяти короля Ордина! Он поклялся, что от них там не останется и четверти, а тебя он отхлещет, словно злобную шавку, кем ты и являешься!
Он вскинул руку, подавая сигнал, и в лесу дружно затрубили боевые рога — короткое стаккато, призывающее эскадроны строиться.
Король Ордин прихватил с собой в этот поход двести рогов, рассчитывая, что его люди дружно затрубят в них в тот момент, когда его сын добьется руки Иом.
Но в военное время такой рог был придан лишь каждой сотне, во главе которой стоял капитан. Радж Ахтену это было отлично известно, и Боринсону оставалось лишь надеяться, что тонкий слух Лорда Волка позволит ему подсчитать количество рогов.
Было бы совсем неплохо, если бы он пришел к выводу, что вместо восьмидесяти уцелевших, у Боринсона их восемь тысяч.
19. Дознание
Пока Боринсон скакал прочь, самый преданный советник Радж Ахтена, Д журим, сощурив глаза, наблюдал за своим господином. Лицо Радж Ахтена светилось удивительной красотой, даже казалось полупрозрачным. Словно это было не лицо человека, а свет мира. И выглядел он так, как будто ужасные новости ничуть не взволновали его.
Однако сам Джурим чувствовал, что трепещет. Да, его господин все отрицал, но советник понимал — что-то пошло не так. К сожалению, ему оставалось лишь ломать голову над этой загадкой, поскольку господин редко обсуждал с ним что-либо или просил совета.
На протяжении долгих лет эти северяне были как колючка в седалище его господина; снова и снова они подсылали к нему своих Рыцарей Справедливости, чтобы убивать его Посвященных. Даже родная сестра Радж Ахтена умерла у него на руках от удара, нанесенного одним из этих Рыцарей Справедливости. С годами ненависть Радж Ахтена к бледнокожим северянам все возрастала. И вот сейчас он, наконец, отобрал у них множество даров и строил планы, как лучше использовать этих людей. Сейчас у него по отношению к ним не осталось никаких человеческих чувств. Ни раскаяния, ни сострадания, ни сочувствия.
А теперь вот это.
Джурим буквально разрывался от охвативших его болезненных, противоречивых чувств. Ему хотелось броситься в Лонгмот и выяснить, правду ли сказал Боринсон. Хотелось выстрелить Боринсону в спину. Хотелось, чтобы проклятый посланец никогда не раскрывал рта. А тут еще это видение, о котором рассказывали Пламяплеты — какой-то неизвестный король, который может погубить Радж Ахтена. Король Ордин, надо полагать.
Вдобавок чародей Биннесман ускользнул из рук и теперь наверняка присоединится к врагу Радж Ахтена.
Д журим сжал кулаки, стараясь, чтобы остальные не заметили, как дрожат его руки. Прежде он полагал, что стереть с лица земли Дом Ордина будет легко. Теперь становилось ясно, что проблема эта гораздо сложнее.
В голове у его господина, Радж Ахтена, замыслов было не счесть — ни одна книга не вместила бы описание всего, что он задумал. Джурим лишь отчасти понимал их.
Согласно традиции, король Ордин непременно должен был отправиться сюда, в замок Сильварреста, на охоту, прихватив с собой сотни две человек. Однако, рассуждал Радж Ахтен, в этом году, поскольку принц стал уже взрослым молодым человеком, он, скорее всего, будет сопровождать отца. Дальше замысел был таков. Радж Ахтен осаждает замок Сильварреста с частью своих сил, узнав, что это произошло, король Ордин спешит на юг, и во время этого похода воины Радж Ахтена, затаившиеся на пути в Мистаррию, расправляются и с ним, и с его сыном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Все тело болело, доспехи были в крови. Конь под ним не так давно принадлежал одному из его воинов, которому он больше никогда не понадобится.
Ему предстояло сразить с Радж Ахтеном в хитрости — игра, в которую ему сейчас меньше всего хотелось играть. Удача отвернулась от Боринсона. Большинство его воинов погибли. Он дорого заплатил за каждую маленькую одержанную ими победу. Его воины прикончили более двух тысяч нелюдей, выбили из седла множество солдат Лорда Волка, убили или вывели из строя немало Фрот великанов, и еще больше дюжины ужасных тварей сгорели в этом безумном огне. Дюжины легендарных «неодолимых» Радж Ахтена, погнавшись за людьми Боринсона, углубились в лес и сейчас были так нашпигованы стрелами, что их трупы больше походили на дикобразов.
И вес же, несмотря на тяжелые потери врага, это нельзя было назвать победой в чистом виде. Радж Ахтен, опасаясь засады, не стал преследовать врагов, а ведь Боринсон в какой-то степени рассчитывал именно на это, уверенный, что в лесу у его воинов будет несомненное преимущество.
Но, с другой стороны, это хорошо, что Лорд Волк опасался засады. Пусть думает, что в лесу скрывается много людей. Король Ордин нередко повторял, что перехитрить можно даже человека, наделенного множеством даров мудрости, потому что «Планы любого самого мудрого человека зависят от того, что ему известно».
Вот почему Боринсон прискакал к воротам замка Сильварреста и осадил коня перед рвом с водой. И вот почему он улыбался.
Один из солдат Радж Ахтена, стоя на закопченной стене, над разрушенными башенками у входа, три раза взмахнул копьем над головой, давая понять, что просьба Боринсона о перемирии принята, и взмахом руки указал на вход в замок. Подъемный мост был опущен, его цепи и механизм расплавились от жара. С одной стороны в нем образовалась огромная дыра, сквозь которую мог бы проехать всадник на коне.
Боринсон не двинулся с места — он не хотел разговаривать с Лордом Волком наедине — и прокричал;
— У меня нет настроения плавать, в таких-то доспехах. Радж Ахтен, у меня для тебя есть сообщение! Может, выйдешь ко мне? Или предпочитаешь отсиживаться за этими стенами?
Казалось безумием обвинять Лорда Волка в трусости, но Боринсон уже давным-давно решил для себя, что здравый смысл — не добродетель в мире, который сошел с ума.
По прошествии некоторого времени, не услышав ответа, Боринсон закричал снова:
— Радж Ахтен, там, на юге, тебя называют Лордом Волком, но мой господин говорит, что ты не волк, а попросту сукин сын. И поэтому имеешь не те склонности, которые обычно присущи мужчинам, а развлекаешься с собаками. Что скажешь?
Внезапно на стене возник Радж Ахтен, сияя, как солнце, с белыми совиными перьями, развевающимися вокруг черного шлема. Неуязвимый для оскорблений, он с высокомерным видом посмотрел вниз.
— Служи мне, — произнес он негромко, но так призывно, что на мгновение Боринсона охватило желание спрыгнуть с коня и преклонить колено.
Но поскольку ему тут же стало ясно, что все дело в Голосе, он оказался способен не поддаться ему. Капитаном охраны Ордина было не так-то просто управлять с помощью Голоса.
— Служить тебе, который все утро гавкал из-за этих стен, угрожая моему лорду? Ты, наверно, с ума сошел! — ответил Боринсон и сплюнул. — Боюсь, это невыгодно — служить тебе. Ты долго не протянешь.
— Ты заявил, что имеешь сообщение? — спросил Радж
Ахтен.
Боринсону показалось, что у Лорда Волка возникло сильное желание остановить этот поток оскорблений.
Боринсон подчеркнуто-внимательно повел взглядом вдоль стен замка. Там стояли наготове тысячи лучников и других защитников с пиками и мечами. А за их спинами на переходах толпились горожане, — точно любопытные мальчишки, жаждущие услышать его сообщение. Многие крестьяне, купцы и ремесленники готовы были сейчас защищать эти стены для Радж Ахтена с той же энергией, с какой прошлой ночью — для Сильварреста. Боринсон остро осознавал, что его сообщение предназначалось не столько Радж Ахтену, сколько этим солдатам и горожанам. Слова, предсказывающие бесславный конец, способны деморализовать одного-единственного предводителя, если высказаны ему наедине. То же самое сообщение, если его услышит вся армия, может совершить переворот в судьбе целого народа.
— Надо же! Твоя армия угодила в ловушку так далеко от дома, — сказал Боринсон, как бы себе под нос.
Тем не менее, он воспользовался собственным Голосом, — чтобы его могли услышать люди, стоящие даже на самых дальних стенах.
— Прекрасная армия, — ответил Радж Ахтен. — Достаточно хорошая, чтобы справиться с такими, как ты.
— Вообще-то, я собирался похвалить их, — тут же парировал Боринсон. — Твои люди умирали с честью этим утром в лесу. Они сражались почти так хорошо, как о них говорят.
Глаза Радж Ахтена вспыхнули — Боринсону удалось-таки разозлить его. Похоже, я понемногу учусь шутить, сказал он себе.
— Хватит об этом, — отрезал Радж Ахтен. — Твои люди тоже умирали с честью. Если у тебя есть желание затеять спор, чьи люди умирают достойнее, то я должен уступить пальму первенства тебе — учитывая, сколько их погибло сегодня. А теперь я хочу услышать твое сообщение. Или ты здесь только для того, чтобы испытывать мое терпение?
Подняв бровь, Боринсон пожал плечами.
— Мое сообщение таково: два дня назад король Менделлас Дракон Ордин захватил замок Лонгмот! — выждав некоторое время, пока до всех дойдет смысл сказанного, он добавил. — Насколько мне известно, там были твои люди, в задачу которых входило оборонять этот кусок скалы. Так вот, мне приказано передать, что они уничтожены все до последнего человека.
Эта новость потрясла защитников замка. Люди Радж Ахтена взволнованно переглядывались, пытаясь сообразить, как на нес реагировать.
— Лжешь, — ровным голосом произнес Радж Ахтен.
— Ты обвиняешь меня во лжи? — Боринсон в полной мере использовал дар собственного Голоса, постаравшись показать, что он охвачен праведным гневом. — А ведь тебе лучше всех известна правда. Прислушайся к своим собственным ощущениям. Этим утром, на рассвете, король Ордин убил всех, кто в Лонгмоте отдал тебе свои дары. Уверен, ты почувствовал этот миг возмездия. Ты не можешь отрицать это!
— А теперь я расскажу тебе, как все происходило. Наш поход начался три с половиной недели назад, сразу после того, как узнали, что ты покинул юг.
— Король Ордин тут же разослал сообщения во все уголки Рофехавана — чтобы поймать в силки какого-нибудь щенка Лорда Волка. Теперь, Радж Ахтен, петля уже на твоей шее, и совсем скоро ты начнешь задыхаться.
Тебя сгубила жадность!
Люди на стенах зашептались, переглядываясь в страхе, и Боринсон понимал, какой вопрос был у всех на устах.
— Тебя, наверно, интересует, каким образом милорд узнал, что ты собираешься напасть на Гередон? — Боринсон пожал плечами. — Моему лорду многое известно. О твоих планах ему сообщили шпионы, которые только вделают вид, что служат тебе. С трудом сдерживая улыбку, Боринсон бросил многозначительный взгляд на советников и чародеев, стоящих рядом с Радж Ахтеном, в особенности задержавшись на Хроно Лорда Волка, который выглядел высокомернее, чем когда-либо. Не исключено, что Радж Ахтен будет по прежнему доверять этим людям. Однако в чем Боринсон не сомневался, так это в том, что отныне все они не будут доверять друг другу.
Радж Ахтен усмехнулся в ответ на выпады Боринсона и нанес встречный удар, заставивший сердце Боринсона затрепетать от ужаса.
— Ну, я так понимаю, король Ордин послал тебя, чтобы разузнать что-нибудь о своем сыне. Не беспокойся, этот юноша здесь, дожидается, пока его выкупят. Что Ордин намерен предложить за него?
Боринсон глубоко вздохнул, в отчаянии глядя на стены замка. Ему было сказано предложить выкуп за друга, не называя его имени, — с тем, чтобы Радж Ахтен сам проговорился, кто именно находится у него в плену. Но Радж Ахтен разгадал этот замысел. Оставалось только надеяться, что слова, которые он готовился сейчас произнести, мягко говоря, разочаруют Лорда Волка.
— Мне было сказано не предлагать ничего, пока я собственными глазами не увижу принца. Радж Ахтен игриво улыбнулся.
— Если короля Ордина не интересует, что с его сыном, что же… Пусть так и будет. Кроме того, тебе может не понравиться то, что ты увидишь.
Боринсон задумался. Игра становилась все более сложной, слишком сложной, чем ему нравилось. Если бы Радж
Ахтен и в самом деле держал у себя принца Габорна как пленника, тогда у него не возникло бы никаких затруднений с тем, чтобы продемонстрировать его. Разве только он… убил принца.
С другой стороны, если принца у Раджа Ахтена нет, а Боринсон будет настаивать на том, чтобы увидеть его,
Лорд Волк поймет, что и Боринсону не известно, где сейчас находится Габорн.
До Боринсона дошло, хотя и с некоторым опозданием, что он в какой-то степени отошел от предписаний короля Ордина. Слегка перестарался, пытаясь перехитрить Радж Ахтена, давил слишком сильно. И это не пойдет его лорду на пользу. Продолжая в том же духе, он рискует поставить под удар всю свою миссию.
Покраснев от стыда, Боринсон развернул коня и поскакал прочь от замка. Он почти не сомневался, что Радж Ахтен не даст ему уйти. Лорда Волка должна волновать судьба его форсиблей, спрятанных в Лонгмоте. Он наверняка захочет выяснить, попали ли они в руки короля
Ордина и, если да, то сколько их будет предложено ему в качестве выкупа.
— Подожди! — закричал Радж Ахтен в спину Боринсону. Тот лишь оглянулся через плечо. — Что ты мне предложишь, если я покажу тебе принца?
Боринсон молчал — просто потому, что считал этот момент неподходящим для ответа — и продолжал скакать в том же направлении. И хотя позади у него было уже около сотни ярдов, он прекрасно понимал, что это маленькая стычка все еще может закончиться не так, как ему хотелось бы. Он находился в пределах досягаемости стрел, а на стенах стояли чародеи Радж Ахтена. Лорд
Волк не отпустит его, не попытавшись узнать то, что его интересовало.
И все же Боринсон снова и снова задавал себе один и тот же вопрос: если принц у Радж Ахтена, почему Лорд Волк не показывает его?
Повернув коня, он взглянул в темные глаза Радж Ахтена.
— Этой ночью Габорн в целости и сохранности добрался до нашего лагеря, — с дерзким видом солгал он. —
Боюсь, никакого выкупа не получится. Я пришел лишь для того, чтобы передать тебе это сообщение.
Радж. Ахтен остался все так же бесстрастен, но испуганные, недоумевающие и в то же время решительные лица его советников говорили лучше всяких слов. Боринсон почувствовал себя увереннее. По-видимому, он угадал, у Радж Ахтена принца не было. Он вспомнил, как по дороге сюда они наткнулись в лесу на разведчиков Лорда Волка. Один отряд его люди прикончили на месте, другой загнали подальше в чащу. Теперь становилось понятно, что они делали в лесу.
— Однако, — продолжал Боринсон, — Дом Сильварреста — старый и высоко ценимый союзник моего лорда. Я могу предложить тебе кое-что за королевскую семью — если ты отдашь их мне в целости и сохранности.
— Что? — спросил Радж Ахтен. И тут Боринсон отступил еще дальше от предписаний короля Ордина.
— Сотню форсиблей за каждого члена королевской семьи.
Радж Ахтен рассмеялся, презрительно и с явным облегчением. Здесь, На севере, где на протяжении последних десяти лет было так трудно с кровяным металлом, триста форсиблей представляли огромную ценность. Но для Радж Ахтена, который в одном Лонгмоте спрятал сорок тысяч форсиблей, это было ничто. Он больше не думал, что король Ордин захватил замок Лонгмот. Как раз на это и рассчитывал Боринсон.
— Хорошенько обдумай это предложение, прежде чем выражать мне свое презрение, — сказал он. Настало время всерьез помучить Лорда Волка. Боринсон уверенно продолжал. — Лорд Ордин захватил в Лонгмоте сорок тысяч форсиблей и за последние два дня полудюжине Способствующих пришлось немало потрудиться. Возможно, такому богатому человеку, как ты, утрата сорока тысяч форсиблей кажется сущей безделицей, но милорд не может позволить себе предложить больше за королевскую семью. Какой прок ему от людей, которые служат тебе как Посвященные? Сто форсиблей за каждого и ни одного сверх этого!
Заметив, как содрогнулись советники Радж Ахтена, услышав эту новость, Боринсон испытал чувство глубокого удовлетворения. Несмотря даже на то, что сам Лорд
Волк вынес удар стоически, лишь кровь медленно отхлынула от его лица.
— Лжешь, — сказал Радж Ахтен, не выказывая никаких признаков страха. — Принц не у вас. Так же, как и форсибли. И здесь нет никаких шпионов. Я понимаю, какую игру ты затеял, посланец, но меня на эту удочку не поймаешь. Ты просто… дразнишь меня.
Используя силу своего Голоса, Радж Ахтен старался таким образом поддержать своих людей. Но дело было уже сделано. По сравнению с горестной вестью, которую они услышали, опровержение Лорда Волка прозвучало несерьезно; чувствовалось, что больше ему просто нечего сказать.
И все же, и все же… Боринсоном овладел страх, что Радж Ахтен видит его насквозь. У него появилось очень неприятное ощущение тревоги.
Боринсон пришпорил коня и поскакал дальше по выжженной траве перед замком. Здесь и там, над землей все еще поднимались струйки дыма. Почувствовав, что оказался вне пределов досягаемости стрел, он обернулся и крикнул:
— Радж Ахтен, милорд приглашает тебя встретиться с ним в Лонгмоте, если ты, конечно, осмелишься. Возьми с собой всех дураков, которым жизнь надоела, — твои пять тысяч против пятидесяти короля Ордина! Он поклялся, что от них там не останется и четверти, а тебя он отхлещет, словно злобную шавку, кем ты и являешься!
Он вскинул руку, подавая сигнал, и в лесу дружно затрубили боевые рога — короткое стаккато, призывающее эскадроны строиться.
Король Ордин прихватил с собой в этот поход двести рогов, рассчитывая, что его люди дружно затрубят в них в тот момент, когда его сын добьется руки Иом.
Но в военное время такой рог был придан лишь каждой сотне, во главе которой стоял капитан. Радж Ахтену это было отлично известно, и Боринсону оставалось лишь надеяться, что тонкий слух Лорда Волка позволит ему подсчитать количество рогов.
Было бы совсем неплохо, если бы он пришел к выводу, что вместо восьмидесяти уцелевших, у Боринсона их восемь тысяч.
19. Дознание
Пока Боринсон скакал прочь, самый преданный советник Радж Ахтена, Д журим, сощурив глаза, наблюдал за своим господином. Лицо Радж Ахтена светилось удивительной красотой, даже казалось полупрозрачным. Словно это было не лицо человека, а свет мира. И выглядел он так, как будто ужасные новости ничуть не взволновали его.
Однако сам Джурим чувствовал, что трепещет. Да, его господин все отрицал, но советник понимал — что-то пошло не так. К сожалению, ему оставалось лишь ломать голову над этой загадкой, поскольку господин редко обсуждал с ним что-либо или просил совета.
На протяжении долгих лет эти северяне были как колючка в седалище его господина; снова и снова они подсылали к нему своих Рыцарей Справедливости, чтобы убивать его Посвященных. Даже родная сестра Радж Ахтена умерла у него на руках от удара, нанесенного одним из этих Рыцарей Справедливости. С годами ненависть Радж Ахтена к бледнокожим северянам все возрастала. И вот сейчас он, наконец, отобрал у них множество даров и строил планы, как лучше использовать этих людей. Сейчас у него по отношению к ним не осталось никаких человеческих чувств. Ни раскаяния, ни сострадания, ни сочувствия.
А теперь вот это.
Джурим буквально разрывался от охвативших его болезненных, противоречивых чувств. Ему хотелось броситься в Лонгмот и выяснить, правду ли сказал Боринсон. Хотелось выстрелить Боринсону в спину. Хотелось, чтобы проклятый посланец никогда не раскрывал рта. А тут еще это видение, о котором рассказывали Пламяплеты — какой-то неизвестный король, который может погубить Радж Ахтена. Король Ордин, надо полагать.
Вдобавок чародей Биннесман ускользнул из рук и теперь наверняка присоединится к врагу Радж Ахтена.
Д журим сжал кулаки, стараясь, чтобы остальные не заметили, как дрожат его руки. Прежде он полагал, что стереть с лица земли Дом Ордина будет легко. Теперь становилось ясно, что проблема эта гораздо сложнее.
В голове у его господина, Радж Ахтена, замыслов было не счесть — ни одна книга не вместила бы описание всего, что он задумал. Джурим лишь отчасти понимал их.
Согласно традиции, король Ордин непременно должен был отправиться сюда, в замок Сильварреста, на охоту, прихватив с собой сотни две человек. Однако, рассуждал Радж Ахтен, в этом году, поскольку принц стал уже взрослым молодым человеком, он, скорее всего, будет сопровождать отца. Дальше замысел был таков. Радж Ахтен осаждает замок Сильварреста с частью своих сил, узнав, что это произошло, король Ордин спешит на юг, и во время этого похода воины Радж Ахтена, затаившиеся на пути в Мистаррию, расправляются и с ним, и с его сыном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70