Клиенты уступили. Сначала их годовая выплата равнялась двум тысячам долларов. Но когда они начали богатеть, стали возрастать и аппетиты отца Павелика. В общей сложности получались миллионы. Деньги предназначались не только для него. Каждый цент отдавался церкви на поддержку веры. Благодаря силе, которую ему давали деньги, и таланту бюрократических интриг Павелик смог обрести сторонников в Ватикане. Другие члены курии, которым стало известно о его деятельности во время войны, поняли, что они также должны поддерживать его, так как он угрожал, что в случае, если не получит повышения, поставит церковь в затруднительное положение, связав ее со своей помощью нацистским военным преступникам. Здесь Павелик тоже рисковал. Он был настолько верен церкви, что никогда бы не допустил скандала вокруг нее, но его враги не знали об этом и вместе со, сторонниками содействовали его повышению. К тридцати пяти годам он стал кардиналом и младшим членом кардинальской коллегии. Через пять лет — старшим членом и одним из тех, кто отвечал за финансы церкви.
Все это Сол, Дрю и Арлен узнали от отца Дуссэлта. Объяснения священника были бессвязными. Они сами пытались прояснить картину. Покончив с вопросами, касавшимися личности Павелика, они занялись Дуссэлтом и узнали, что он, будучи членом Братства в качестве помощника кардинала Павелика, был переведен в Ватикан, и вскоре у него появились подозрения об источниках фондов кардинала. Пользуясь возможностями Братства, Дуссэлт открыл секрет кардинала. Возмущенный участием кардинала в истреблении евреев и тем, как он манипулировал церковью, отец Дуссэлт решил положить конец этой несправедливости.
27
Сол наклонился ближе к Дуссэлту. Дрю и Арлен узнали почти все, что им было надо. Теперь наступила его очередь. Где Эрика и ее отец? То, что сказал священник о нацистах и евреях, убедило Сола в том, что он близок к раскрытию этой тайны.
— Что вы сделали с тем, что узнали? Как вы искали справедливости?
— Рассказал евреям.
— Каким? Кому вы сказали?
— Моссаду.
— Кому в Моссаде?
— Эфраиму Авидану.
Сол оцепенел. Дрю и Арлен удивленно посмотрели на него. Конечно, подумал Сол, они не знают о домике в Альпах, где мы были с Эрикой. Они не знают о дневнике.
— Почему вы выбрали его? — спросил Сол.
— Он был в лагере… Нужен был человек, который будет действовать.
Сол понял. В последние годы в Израиле все меньше усилий тратили на поиски военных преступников, давая понять всему миру, что они выше своих врагов и не используют их методы. Политика заменила месть законом. Но отец Дуссэлт был нетерпелив. Благодаря источникам Братства, он нашел оперативника Моссада, который ненавидел нацистов за то, что они преследовали его семью, его самого и его народ, который мог решиться на открытую борьбу.
— Но кардинал Павелик узнал о том, что вы сделали? — спросила Арлен.
— Угрожал мне. Пришлось застрелить. Тело Павелика было сожжено, как и тела многих его жертв, — благоразумный и достойный способ уничтожения останков кардинала.
— Это вы убили отца Виктора? — спросил Дрю. Сол попытался было выяснить, кто это такой, но Дрю жестом остановил его.
— Да.
— Потому что он подозревал вас в убийстве кардинала?
— Нет.
— Тогда почему вы его убили? — спросил Дрю.
— Он узнал о том, что я хочу разрушить Братство.
Открылась еще одна сторона. Священник не принимал воинственную философию ордена, к которому принадлежал, он был убежден, что Господу нужны служители, радеющие за мир, а не воины.
Он чувствовал, что обязан очистить церковь от коррупции Павелика и вырезать раковую опухоль — Братство — из ее тела, для чего он, когда имел такую возможность, всегда срывал операции ордена. Отец Виктор, следователь Братства, стал слишком подозрителен, и его пришлось застрелить во время ночной встречи в садах Ватикана. Пистолет был с глушителем, и тем не менее выстрел услышал патруль и поднял тревогу. Отцу Дуссэлту пришлось бежать, прежде чем он смог избавиться от тела. Это объясняло, почему при встрече с Дрю он отдал предпочтение ножу.
Сол терял терпение. Священник уходил от того, что ему хотелось узнать.
— Вам знакомо имя Йозеф Берн штейн?
— Нет.
— Моя жена следила за вами в саду. Кто-нибудь был там с вами, вас кто-нибудь прикрывал? Вы знаете, почему она исчезла?
— Нет.
Сол потер виски и посмотрел на часы.
— До возвращения Галлахера осталось только двадцать минут, — сказал он Арлен и Дрю. — Этого недостаточно. Как мне узнать… Резко зазвонил телефон. Сол удивленно вздрогнул:
— Если это Галлахер…
— Возможно, он позвонил в свой номер, — предположила Арлен, — никто не подошел, и он решил позвонить сюда.
— Может быть, — сказал Сол. — Но я не думаю, что Галлахер стал бы пользоваться телефоном. Он бы поднялся сам. Кроме того, еще не кончилось мое время. Он обещал мне полных два часа.
— Может, у него появились какие-нибудь опасения, и он передумал, — сказал Дрю.
Телефон продолжал звонить.
— Может, это не Галлахер, — размышлял вслух Сол. — А может, это…
Он не назвал имени, но, когда подбежал к телефону, он думал только об Эрике.
— Алло.
— Сол Грисман? — говорил мужчина. Голос был тонкий, с металлическими нотками, будто о брусок затачивали нож.
— Да.
— Вы, наверное, очень расстроены по поводу своей жены. Не удивляйтесь. Она у нас.
— У нас? Кто, черт… — Дрю и Арлен встали.
— Вы, конечно же, не думаете, что мы назовем свои имена, — сказал мужчина. — Все, что вам надо знать, это то, что она у нас и она в безопасности.
— Как я могу верить? Дайте мне переговорить с ней, — потребовал Сол.
— К сожалению, это невозможно. В данный момент ее со мной нет, и даже если бы и была, она под действием успокоительного. Но вы можете увидеть ее.
— Как?
— На самом деле, — сказал мужчина, — вы можете получить ее, если пойдете на определенные условия. Мы хотим организовать обмен. Ваша жена — на священника. Священник, я надеюсь, у вас. В противном случае эта беседа не имеет смысла.
— Да, священник у меня.
— Мы бы хотели быть в этом уверены. Не стоит основывать нашу сделку на обмане. Если вы не честны, это может очень плохо отразить на вашей жене.
— Я же сказал, он у меня!
— В шесть часов вечера приведите его в Колизей. За час до закатав руины будут еще полны народа. Смешайтесь с туристами. Посадите священника в центре северной террасы. Я узнаю его с помощью бинокля с противоположной стороны. Сделайте так, чтобы он был мобилен — в разумных пределах, разумеется. Он должен идти сам, но нежелательно, чтобы он был в состоянии поставить меня в трудное положение. Когда я буду уверен в том, что вы привели священника, на южной террасе, напротив вас, я посажу вашу жену. Прихватите бинокль, чтобы убедиться, что она в удовлетворительном состоянии. Когда каждый из нас увидит то, что хочет; рядом с вашей женой один турист поставит синюю дорожную сумку и уйдет. Это сигнал к началу обмена. Вы пойдете к жене по правой стороне арены. Я пойду по кругу слева. Таким образом, мы избежим неприятного столкновения. Перед тем как уйти из Колизея с женой, подождите пять минут. Я не хотел бы в спешке выводить оттуда священника.
Сол так крепко сжимал трубку в руке, что ему казалось, она вот-вот треснет.
— Договорились, в шесть часов.
— Есть еще одно условие. Сол покрылся испариной.
— Допрашивая вашу жену, — сказал мужчина, — я узнал, что раньше она была оперативником Моссада. Они участвуют в вашем деле? Что бы вы ни говорили, я должен быть уверен. Это крайне необходимо, от этого зависит жизнь вашей жены — при обмене с вами никого не должно быть. Это касается и мужчины с женщиной, одетых как священник и монахиня, которые были в садах Ватикана прошлой ночью. Мы знаем, как они выглядят. Если мы увидим их, если мы заметим хотя бы намек на слежку, любую попытку вмешаться — ваша жена умрет. Даже после ухода со священником, если я почувствую, что за мной следят, я смогу организовать смерть вашей жене.
Сол подумал о снайпере в Колизее, который по рации поддерживает связь с этим человеком. Но он не был готов к тактике, которую описал мужчина.
— Под пиджак вашей жены я спрячу взрывчатку. Бомба имеет радио-детонатор, спусковой электронный крючок будет у меня в кармане. Пока я буду находиться в радиусе одной мили от нее, вы не сможете снять с нее бомбу. Она будет в металлическом ремне, который устроен так, что любая попытка снять его — с помощью плоскогубцев, например, — разорвет вашу жену на части. Детонатор дезактивизируется, только когда я буду на расстоянии больше мили, и тогда ремень можно будет снять без риска для жизни.
У Сола мурашки пробежали по коже.
— Кажется, вы все предусмотрели.
— Поэтому я до сих пор жив. В шесть часов. Не старайся быть умнее. Просто делай, что тебе сказали. — Раздались гудки, мужчина положил трубку.
Сол пытался унять дрожь в голосе, пересказывая разговор Дрю и Арлен.
Дрю молча оценивал информацию. Наконец он заговорил:
— Сейчас двадцать минут первого. У нас есть только пять минут на то, чтобы до появления Галлахера отнести священника к нему в номер. Потом вы еще можете какое-то время допрашивать его. Но если необходимо, чтобы он сам шел из Колизея, лучше перестать давать ему амитал натрия.
— Это при условии, что Галлахер согласится отдать священника.
— Ты думаешь, он может не согласиться? — удивленно спросила Арлен.
— Галлахер хочет узнать о Братстве как можно больше. Ему не очень понравится моя сделка. Предположим, он решит послать в Колизей команду наблюдения. Предположим, он решит, что угроза взорвать Эрику — ложь, и, следовательно, он может после обмена забрать священника обратно. Я не могу позволить, чтобы жизнь Эрики зависела от чьих-нибудь уловок. И еще — предполагалось, что я не буду забирать священника из номера. Как я объясню Галлахеру этот телефонный звонок? Мне придется сказать ему, что я привел его сюда, чтобы вы помогли допросить его. Он узнает о вас.
Дрю посмотрел на Арлен. Она кивнула.
— Скажи Галлахеру, — произнес Дрю. — Твоя жена важнее. Сол почувствовал, как теплая волна разливается по телу. Его голос срывался от избытка чувств:
— Я знаю, как много это для вас значит, и ценю ваш жест. Правда. Мне не высказать этого.
— Это не просто жест, — произнес Дрю.
— Но даже если я расскажу о вас Галлахеру, это не решит проблему. Я не могу рассчитывать на него в этой сделке. Я не хочу, чтобы в Колизее были его люди, я могу гарантировать, что их там не будет, только если…
— Если не скажешь ему? — спросил Дрю.
— Мы украдем священника. — Дрю мгновенно приступил к делу — так, будто они с Солом многий годы были партнерами.
— Арлен, проверь коридор. Убедись, что там нет Галлахера. Мы с Солом спустим священника по пожарной лестнице. Возьми машину. Жди нас на улице.
— Но вас увидят, когда вы будете выводить его из отеля!
— Мы изобразим, что ему срочно нужна помощь. Уйдем так быстро, что никто не успеет спросить нас, в чем дело.
28
Сосулька смотрел на лежащую без сознания женщину на кровати и размышлял о поведении Сета. Автоматический выбор убийства без достаточных на то причин — это признак отсутствия контроля. Это непрофессионально. Это не… “Он любит это, — думал Сосулька, — вот что меня беспокоит. Этот блеск у него в глазах, как будто он…”
Секс? Это заставило Сосульку вспомнить о ситуации, близкой к драке, когда он пытался не дать Сету изнасиловать женщину. Применение силы и наркотиков допустимо во время допроса. Но насиловать просто ради собственного удовольствия — Сосульке это было противно. Допрашиваемый имеет право на то, чтобы ему не причиняли бесполезную боль, чтобы с ним не обращались, как с вещью.
“Думай об отце, — говорил себе Сосулька. — Больше ничего не имеет значения… ни женщина, ни твои принципы”. Он не мог не заметить сходства между их с Сетом конфликтом и враждой между их отцами. Все начинается сначала?
Сосулька услышал стук в дверь и резко встал. Он посмотрел в глазок и, увидев Сета, открыл дверь. Сосулька почувствовал беспокойство от блеска в его глазах и от того, что он принес.
Блеск уменьшился, когда Сет посмотрел на кровать.
— Ты одел ее.
— Она дрожала.
— Дрожала? — Глаза Сета вновь заблестели. — Раз уж ты так заботишься о ней, думаю, ты будешь рад узнать, что она нас покидает.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда ты допрашивал ее, она сказала имя мужа и адрес, где он остановился, — произнес Сет. Сосулька кивнул. Сет положил пакет на бюро.
— Я позвонил ее мужу.
— Что?
— Я договорился обменять ее на священника. — Сет открыл пакет и достал взрывчатку с радио-детонатором и трансмиттером. Еще там были батарейки, провода, железный пояс, приваренный к металлической коробке, и замок.
— Черт возьми, где ты это взял?
— У меня есть связники здесь, в Риме. — Сет положил взрывчатку и детонатор в металлическую коробку и передал Сосульке свой разговор с мужем женщины.
У Сосульки от удивления раскрылся рот. Понятно, почему Сет не сказал ему, куда идет. Он бы никогда не согласился с его планом.
— Это слишком рискованно. Несмотря на обещания мужа, там может оказаться команда наблюдателей.
— А бомба? Если муж любит ее, он послушает меня. — Сет достал капсюль из кармана пиджака и присоединил его к детонатору с помощью провода. Взяв оставшийся провод, он присоединил один его конец к металлическому ремню, а второй — к детонатору. — Когда я вставлю батарейки в детонатор и застегну ремень, получится замкнутая электрическая цепь. Если кто-нибудь вздумает открыть коробку с детонатором, произойдет разрыв цепи. Переключатель детонатора подключит другой блок батареек и автоматически взорвет бомбу. То же самое произойдет, если кто-нибудь расстегнет ремень. Конечно, есть еще один способ взорвать бомбу — используя это, — он показал на радиоконтролируемый трансмиттер.
Сосулька с ненавистью смотрел на Сета, его сбивало с толку противоречие между нынешними объяснениями Сета и тем, что он сказал мужу женщины.
— Когда ты будешь на расстоянии больше мили, бомба дезактивизируется?
Ни в коем случае.
Но ты сказал ее мужу…
Я солгал. — Сет застегнул ремень на талии у женщины, установил два блока батареек в детонатор и закрыл его. Он улыбнулся. — Единственный способ снять с нее эту штуковину — взорвать эту сучку. Как тебе это нравится, друг мой?

Критическая масса
1
Торонто, Канада.
Полседьмого утра. Солнце только что взошло. Уставший Йозеф Бернштейн попросил таксиста высадить его у следующего угла. Он приехал в самый заброшенный район столицы. Вдоль улицы стояли подлежащие в ближайшем будущем сносу двухэтажные дома. Бернштейн заплатил таксисту и дал ему на чай — не много и не мало — так, чтобы это ему не запомнилось. Когда такси исчезло из виду, Бернштейн проверил ресурсы своего организма, пройдя один квартал на юг и два на восток. Он чувствовал себя как самый ветхий из окружающих его домов. В некоторых из них горел свет, но на улице он никого не встретил, лишь бродячая собака трепала пластиковое мусорное ведро. В середине последнего квартала он свернул на потрескавшуюся бетонную дорожку, которая вела к перекосившейся террасе. Пустая банка из-под пива справа у верхней ступеньки означала, что все в порядке. Он постучал три раза, шевельнулась занавеска, и дверь открыли.
Бернштейн вошел в дом, Эфраим Авидан быстро запер дверь и только потом спрятал “беретту” в кобуру.
— Никаких проблем?
— Все идет по расписанию. Как другие?
— Наверху, спят. Мы по очереди дежурим по двое.
— Нет, я имел в виду других, — сказал Бернштейн. — С ними есть какие-нибудь проблемы?
— Хорошо подчиняются приказам, — Авидан горько улыбнулся. — Успокоительное в их еде этому способствует.
— Хочу посмотреть на них.
— Видимо, твой желудок крепче моего. Мне они так противны, что я стараюсь видеть их как можно меньше.
— Хочу напомнить о себе.
— Как пожелаешь. — Авидан провел Йозефа по узкому коридорчику в мрачную кухню, линолеум там отходил от пола. Он три раза постучал в фанерную дверь, открыл ее и отступил назад.
Бернштейн посмотрел вниз, куда вели бетонные ступени. При слабом освещении он увидел высокого бородатого мужчину семидесяти лет в толстом пуловере с “береттой” в руке, как и Авидан. Узнав Берн штейна, он опустил пистолет.
Спустившись вниз, Йозеф обнял его. Давид Гехмер был одним из самых надежных и страдающих дольше других членов группы. Последние четыре месяца он и Гедеон Левин без возражений выполняли утомительную и неприятную работу тюремщиков. Одного за другим со всего мира привозили пленников — теперь уже одиннадцать — и запирали их в подвале этого полуразрушенного дома в Торонто. Вчера другие члены группы, выполнив свои задания, тоже съехались, и теперь спали на втором этаже.
Бернштейн осмотрел большой подвал. Окна были заколочены. На равном расстоянии друг от друга с потолка свисали три лампочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37