Мичэм выглядел удивленным.
— Полисмены?
— Детективы, — пояснил Фредерик. — Интересуются, не приходил ли к вам человек по имени Мэтью Питтман. Он путешествует с женщиной и... — Взгляд Фредерика остановился на Питтмане и Джилл.
Мичэм нахмурился.
— Куда ведет этот выход? — Питтман вскочил с кресла и прошел к двери в дальней стене. Единственной, не считая той, через которую они вошли и которую Питтман не мог использовать: там стоял Фредерик и к тому же в любую минуту мог появиться детектив. Джилл следовала за ним. Он слышал ее шаги.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Мичэм.
Питтман уже успел распахнуть дверь и бежал по узкому коридору.
— Стойте! — кричал Мичэм.
Питтман пробежал мимо кухни, заметив через открытую дверь повара во всем белом, который от изумления открыл рот. Не останавливаясь, Питтман промчался дальше по коридору бок о бок с Джилл.
Они достигли застекленной двери, через которую был виден мощенный булыжником двор.
Питтман распахнул ее, и сердце упало. Мрачный двор отделяли от улицы высокие металлические ворота, еще более высокая стена и перестроенный в гараж каретный сарай.
«Нам ни за что отсюда не выбраться!»
В отчаянии он остановился и оглянулся. В дальнем конце коридора возник Фредерик. В дверях кухни стоял повар. Чей-то тяжелый топот доносился из вестибюля особняка.
Справа от них лестница вела на верхний этаж. Питтман неожиданно понял, что не все пути к спасению отрезаны. Он побежал наверх, волоча за собой Джилл. На площадке лестница сделала поворот, и Питтман, ускорив движение, оказался в небольшом зале на втором этаже.
В зал выходило множество дверей, и все они были закрыты. Питтман вздрогнул, когда одна из них распахнулась.
На пороге появилась престарелая леди Мичэм.
— Почему такой шум? Я едва слышу телевизор.
Питтман успокаивающе поднял руку.
— Миссис Мичэм, в вашей спальне есть замок?
— Разумеется, есть. Разве бывают спальни без замков? Неужели вы думаете, что мне нравится, когда ко мне врываются вот так, как вы! Что вам здесь надо?
— Благодарю. — Питтман вбежал в спальню и втащил за собой Джилл, которая совершенно не понимала, что он задумал.
— Сюда нельзя, — заявила миссис Мичэм.
Питтман захлопнул дверь и защелкнул замок. В углу хорошо обставленной комнаты с кружевными занавесками на окнах и с кроватью под балдахином стоял телевизор, из него доносилась музыка, которая почти заглушала стук кулачков миссис Мичэм в дверь.
Джилл посмотрела на Питтмана.
— Ну, и что дальше?
И тут же все поняла, когда Питтман подбежал к окну. Прямо под ним находилась двускатная крыша гаража. Питтман открыл окно и приказал:
— Вперед!
По непонятной причине Джилл не тронулась с места.
— В чем дело?
Джилл направилась к дверям, обернулась и взглянула на Питтмана.
— К окну! — кричал Питтман.
Джилл двинулась к окну, сбрасывая на ходу туфли.
— Стоило только раз надеть юбку...
Подол разорвался сразу, как только она подняла ногу и полезла в окно. Стук в дверь становился все громче. За ней раздавались сердитые мужские голоса. Дверь дернулась, кто-то снаружи навалился на нее плечом.
Морщась от боли в поврежденных ребрах, Питтман протиснулся вслед за Джилл в окно, стараясь удержаться на гребне двускатной крыши. В это время из спальни донесся треск. Джилл добралась до конца крыши и спрыгнула, но не на землю, а на что-то, едва заметное в наступающих сумерках, что явно вело к соседнему дому.
Питтман достиг края крыши и увидел, что Джилл спрыгнула на гребень окружающей двор стены, примерно в фут шириной, которая тянулась налево вдоль всех домов до конца квартала. Слыша позади себя крики, Питтман спустился на стену и двинулся вслед за Джилл. В груди все горело.
Теперь Питтмана тоже не было видно из окна. Стараясь изо всех сил сохранить равновесие на неширокой стене, он торопился за Джилл, которая, зажав в одной руке туфли, а в другой сумочку, босиком балансировала на крыше соседнего каретного сарая, тоже перестроенного в гараж.
Из-под ноги девушки выскользнула черепица и с шумом разбилась о булыжник внизу. Джилл повалилась на бок и начала сползать вниз. Питтман успел поймать ее за руку. Она выронила туфли, которые упали во двор и теперь валялись среди осколков черепицы.
Питтман потащил Джилл дальше через крышу к стене, но неожиданно замер. Продолжения стены за этим гаражом не было. Только здания. Внизу, у дверей гаража, стоял красный «ягуар».
Питтман спрыгнул на крышу машины, почувствовав, как она прогнулась под ним. Джилл соскочила вслед за ним и чуть не поскользнулась, настолько хорошо был отполирован автомобиль. Питтман подхватил ее, а затем, держа за руки, осторожно спустил вниз на булыжную мостовую и сам прыгнул следом.
Владелец «ягуара», видимо, собирался уехать, и ворота, ведущие на свободу, оказались распахнутыми. Промчавшись по подъездной аллее, беглецы выскочили на тускло освещенную узкую улицу за углом дома Мичэма.
Лишь три стоявших у тротуара машины отделяли их от верного серого «дастера».
— Веди. — Джилл бросила ему ключи от зажигания и завозилась где-то на полу у заднего сиденья.
Питтман, отъезжая от тротуара, слышал шум за спинкой водительского кресла.
— Джилл, что ты там делаешь?
— Стаскиваю эту треклятую юбку и залезаю в джинсы. Юбка лопнула сзади по шву до самого пояса. А я не желаю демонстрировать в участке нижнее белье, если меня арестуют.
И столько смущения было в ее голосе, что Питтман не смог удержаться от смеха, хотя был напуган и едва дышал.
— С юбками покончено. И с туфлями тоже, — заявила Джилл. — Какая есть, такая есть. И плевать мне на все. Ведь мы только и делаем что бежим. Теперь кроссовки, свитер и джинсы. Остальное к чертям. И как это полиция нас достала у Мичэма? Кто мог?..
Питтман мрачно смотрел прямо перед собой. — Да. И мне это совсем не нравится. Кто же мог настучать?
— Погоди! Дай подумать... Это было известно одному человеку — тому, которому я звонила.
— Ассоциация выпускников?
— Да. Видимо, он звякнул моему папочке, хотел содрать с него кругленькую сумму за оказанную дочери услугу.
— Скорее всего, так оно и было. Отцу известно, что ты в розыске. И, пообщавшись по телефону с этим типом, он сразу же позвонил в полицию и направил копов по нужному адресу.
— Надо быть более осторожными.
Питтман медленно и спокойно, чтобы не вызвать подозрений, свернул на Чарльз-стрит. Зажег фары в одно время с остальными машинами.
— Именно, — сказал Питтман. — Более осторожными. Кстати, что ты там задумала?
— Ничего я не задумала. Просто натягивала джинсы. Я же сказала!
— Да нет. Там, в доме. В спальне. Мне показалось, ты хотела остаться.
Джилл ничего не ответила.
— Только не уверяй, что я ошибся, — произнес Питтман. — Была у тебя такая мысль?
— Мелькнула на какое-то мгновение, — после некоторого колебания ответила Джилл. — Я старалась внушить себе, что не могу вечно находиться в бегах. Что полиции я не нужна. Что меня хотят убить люди Миллгейта. Значит, надо остаться, объяснить полицейским, почему я скрываюсь, а заодно убедить их в твоей невиновности.
— Да, конечно. Держу пари, в участке просто лопнули бы от смеха. — Питтман вполне понимал мотивы Джилл, но ожесточился при мысли о том, что она могла бросить его.
— Почему же не осталась, а побежала за мной?
— Вспомнила, как семь лет назад ты угодил в тюрьму после того, как попытался взять интервью у Миллгейта. Ты сам мне об этом рассказывал.
— Было дело. Ко мне подсадили двоих парней, явно работавших на него, и они сделали из меня котлету.
— А охранники что?
— Не очень спешили. Никак не могли допить свой кофе. Ясно, что их купили.
Неужели Джилл способна покинуть его? Эта мысль ранила сердце.
— Значит, ты пошла за мной из чувства самосохранения? Верх взял здравый смысл?
— Вовсе нет, — ответила Джилл.
— Боялась за свою жизнь?
— Ничего похожего. Моя безопасность тут ни при чем.
— Но тогда?..
— Я беспокоилась о тебе. Боялась оставить тебя одного в беде.
— Брось. Я и один прекрасно справился бы.
— Ты даже не понимаешь, насколько ты уязвим.
— Еще как понимаю, особенно в тот момент, когда в меня стреляют.
— Эмоционально уязвим. В прошлую среду ты, как известно, собирался стреляться.
— Я не нуждаюсь в напоминании. Кстати, этот выстрел избавил бы многих людей от больших неприятностей.
Джилл перелезла через спинку на пассажирское сиденье.
— Этими словами ты лишь подтвердил мою мысль. Без поддержки ты не смог бы сопротивляться. Мне не приходилось встречать существа более одинокого. Ты давно сдался бы, не будь рядом человека, о котором надо заботиться.
У Питтмана похолодело в груди. Не в силах что-нибудь сказать, он миновал Бостон Коммон и проехал по Коламбус-авеню, в точности повторяя прежний маршрут, но в обратном направлении.
— Я не оставила тебя просто потому, что не захотела.
Наконец Питтман заговорил:
— Надо сказать, что за пару секунд ты многое успела продумать.
— Я и раньше об этом думала, — возразила Джилл. — Кроме того, хочется знать, уживемся ли мы, когда жизнь войдет в нормальную колею.
— Если войдет, — с ударением произнес Питтман и добавил: — Если жизнь когда-нибудь станет нормальной и мы выскочим живыми из этой истории.
— У меня появились какие-то новые ощущения, — сказала Джилл. — Особенно когда ты представил меня в качестве жены...
— Что же это за ощущения?
— Мне понравилось.
Изумленный, он не нашел нужных слов и лишь слегка коснулся ее руки.
У Питтмана перехватило дыхание. Он выехал из ряда и остановился у тротуара, когда услышал резкий звук клаксона. Он внимательно смотрел на Джилл, на ее подвижное овальное лицо, длинные шелковистые волосы цвета спелой кукурузы. Ее сапфировые глаза поблескивали в свете фар проходящих мимо машин.
Питтман наклонился и тихо поцеловал девушку, затрепетав от нежного прикосновения ее губ. Когда же Джилл обвила его шею руками, им овладело совершенно непередаваемое чувство. Поцелуй длился бесконечно. Джилл чуть приоткрыла губы, и он до конца впитал в себя их сладость.
Наконец Питтман вырвался из водоворота охвативших его чувств и, задыхаясь, откинулся на спинку сиденья. Не сводя глаз с девушки, он прошептал:
— Я никогда не испытывал ничего подобного.
— Тебе еще многое предстоит испытать, чтобы восполнить пробел.
Питтман снова поцеловал ее, пораженный вспыхнувшей в нем страстью.
Весь дрожа, он оторвался от Джилл.
— Мое сердце бьется так сильно...
— Знаю, — ответила Джилл. — А у меня кружится голова.
Взревел клаксон проезжавшей мимо машины. Питтман посмотрел в боковое стекло. Оказывается, он остановился в зоне, где стоянка запрещена.
— Меньше всего нам сейчас нужен штраф за нарушение правил.
Он отъехал от тротуара.
На углу следующей улицы Питтман заметил полицейскую машину, и теперь изо всех сил старался держать постоянную скорость, глядя прямо перед собой. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он увидел в зеркальце заднего вида, что патрульный автомобиль двинулся не за ними, а свернул на боковую улицу.
Питтман немного расслабил лежавшие на руле руки, подумав, что страх, который он сейчас испытал, куда сильнее обычного.
5
— Куда мы теперь направляемся?
Питтман молча покачал головой. Потоки света от встречных машин на скоростной дороге слепили его. Несколько минут он молчал, пытаясь осмыслить столь резкую перемену в характере их отношений, догадываясь, что мысли Джилл заняты тем же.
— Мы покидаем Бостон, — ответил он наконец. — Но куда ехать дальше, совершенно не представляю. Нам многое удалось узнать. Но ничего конкретного. Ни за что не поверю, что люди Миллгейта хотят нас убить лишь за то, что мы узнали о его прошлом в Академии Гроллье.
— Допустим, он не поддался домогательствам...
— Но все косвенные данные указывают...
— Нет, я хочу лишь сказать, что он не противился домогательствам Клайна, — пояснила Джилл. — И теперь люди Миллгейта опасаются за его репутацию.
— Думаешь, только это?
— Миллгейт сообщил тебе что-то о Гроллье, и за это его убили. А теперь хотят любыми средствами помешать тебе. И мне тоже, потому что полагают, и не без основания, что ты мне все рассказал.
— Убить Миллгейта, чтобы защитить его же репутацию? Я просто не могу... Нет, за этим стоит нечто большее, — возразил Питтман. — Не думаю, что мы до конца все выяснили. Не исключено, что остальные «Большие советники» пытаются защитить свою собственную репутацию. Не хотят, чтобы дела Академии всплыли наружу.
— Но что, собственно, произошло? И как мы можем это доказать? — спросила Джилл. — Я уже ничего не соображаю от голода, и если сейчас же не подкреплюсь...
Посмотрев вперед, она показала на грузовик, свернувший со скоростной полосы и остановившийся на залитой ярким светом натриевых ламп асфальтированной площадке.
— У меня тоже урчит в животе, — заявил Питтман и свернул с шоссе на площадку для отдыха, с заправочной станцией и закусочной. На всякий случай он поставил машину подальше от целого ряда девятиосных монстров.
Они вылезли из машины, и Питтман обнял девушку.
— Что же нам делать? — спросила она, положив голову ему на плечо. — Где искать ответы?
— Сейчас мы устали. — Питтман поцеловал ее и погладил по волосам. — Прежде всего следует подкрепиться, а затем найти место для отдыха.
Взявшись за руки, они направились в сторону ярко освещенного входа в закусочную. На площадку то и дело въезжали машины. Питтман устало взглянул на остановившийся перед ними микроавтобус. Окно со стороны водителя было опущено. Радиоприемник в кабине работал, диктор сообщал новости.
— Я психую безо всяких на то причин, — заявил Питтман. — Все встречные кажутся мне подозрительными.
Проходя мимо автобуса, он постарался оказаться между Джилл и машиной. Мордастый водитель что-то громко обсуждал со своим пассажиром, но звук радио перекрывал его голос.
— Боже мой. — Питтман повернулся к микроавтобусу.
— Что случилось?
— Новости. Радио. Ты не слышала?
— Нет.
— Энтони Ллойд. Один из «Больших советников». Он мертв.
6
Потрясенные этой новостью, Питтман и Джилл побежали к своему «дастеру». Питтман сел на водительское место и принялся переключать станции, но в эфире звучали какие-то викторины, музыка в стиле кантри, реклама. И Питтман не переставал чертыхаться.
— Должна же быть где-то передача новостей, — бормотал он себе под нос.
Питтман запустил двигатель, опасаясь, что включенный приемник ослабит автомобильный аккумулятор. Через десять минут началась ежечасная передача новостей.
«Энтони Ллойд, бывший постоянным представителем США в ООН, послом в бывшем СССР и в Великобритании, являвшийся в прошлом госсекретарем и министром обороны, скончался сегодня вечером в своем доме поблизости от Вашингтона, — торжественно-печально сообщил диктор. — Один из членов легендарной группы, состоящей из пяти дипломатов, он влиял на ход мировых событий со времен второй мировой войны вплоть до сегодняшнего времени. Коллеги частенько величали Ллойда „Большим советником“. Нынешний госсекретарь Харольд Фикс заявил: „Энтони Ллойд оказывал огромное влияние на американскую внешнюю политику в течение последних пятидесяти лет. Нам всегда будет не хватать его мудрых советов“. Причина смерти окончательно не установлена, но ходят слухи, что Ллойд (ему не так давно исполнилось восемьдесят лет) скончался от инсульта, вызванного переживаниями, связанными с недавним убийством его коллеги на протяжении многих лет Джонатана Миллгейта, также входившего в пятерку „Больших советников“. Власти продолжают розыск бывшего репортера Мэтью Питтмана, который, как утверждают, повинен в смерти Миллгейта».
Диктор перешел к другим темам. Питтман выключил радио и в наступившей тишине продолжал смотреть на приборную доску автомобиля.
— Умер от инсульта? — переспросила Джилл.
— Или тоже убит? Просто чудо, что на сей раз они не обвинили в убийстве меня.
— В некотором смысле они сделали это, — заметила Джилл. — Заявили, что первая смерть повлекла за собой следующую.
— Скончался от переживаний. — Питтман в задумчивости покусывал губы. Затем посмотрел на Джилл и добавил: — Или от угрызений совести? А может, от страха? Вероятно, в свое время произошло что-то, затрагивающее их всех. Похоже, «Большие советники» не настолько неуязвимы, как все считают.
— Куда ты гнешь?
— Придется поесть в дороге, не останавливаясь, и спать по очереди. Предстоит долгий путь.
7
Не было еще семи часов, когда Питтман, в полумраке раннего утра, запарковал машину около пристойного вида жилого дома на Парк-Слоп в Бруклине. Поток транспорта все время увеличивался. Мимо торопливой походкой шли на работу люди.
— Надеюсь, она не ушла. Иначе мы рискуем просидеть здесь весь день, полагая, что леди все еще дома.
Чтобы не терять времени, Питтман решил побриться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36