В домино поиграем, чайку попьем. Авось и встану на ноги.
Январь 1935, 13. Воскресенье
Ну его к черту! Голову поднять не в состоянии. Прихожу к Сержантовым. Сидят, пьют чай с вареньем и с пастилой. Колбаса, масло. Выпивки ни малейшей. Дочка Катя на пианино играет "Забыть тебя, забыть весь мир...".
Только что вхожу - начинается паника. Зовут домработницу:
- Любка! Скорее! Петухов пришел. Сыпьте в "Гастроном", понимаете?
- Как не понять? Понимаю. Литровку, что ли? Или полторы?
- Товарищи, - говорю, - в чем дело? Зачем паника? Любочка, можете снять платок и никуда не ходить. Я совершенно ничего не пью. Бросил.
- Нет, нет! Что вы! Как можно? Раз вы привыкли... Мы, конечно, сами не пьем, у нас этого нету, но поскольку вы пьющий...
- Я непьющий.
- Ой, уморил! Ой, непьющий! А под прошлый выходной у Володиных, помните?
- Ничего я не помню. И не напоминайте. Что было, то было, а теперь баста!
- Хе-хе!.. Чудак человек! Чего стесняетесь? Быль молодцу не укор. Любка, скорей, а то закроют!
Приносит Любка водку, ставит передо мной на стол, и все смотрят на меня выжидающими глазами. Я сижу, чай прихлебываю - и ни-ни.
- Выпейте, Петухов! Не мучьте себя! Ведь хочется небось?
- Не хочется.
- Нет, хочется. По глазам видно. Небось еще после вчерашнего не опохмелился?
- Я вчера ничего не пил.
- Да будет вам! Вы ж известный... любитель этого. Каждый день пьете. Втянулись уже.
- Я не пью. Я не втянулся. Я не любитель. Я хочу тихого, культурного, трезвого общества. И вот я пришел к вам. А вы меня спаиваете. Небось сами не пьете?
- Чудак человек! Чего же вы волнуетесь? Ну-ну, действительно, не пьем. Так что же из этого? А вы пейте. Не смотрите на нас и пейте себе на здоровьечко.
- Не буду пить.
- Ай-ай-ай! Мы для вас специально работницу в лавку посылали, а вы не хотите выпить. Нехорошо! Тем более если бы вы были непьющий, а то ведь все знают, что пьющий... и даже очень... Смотрите, какая симпатичная бутылочка! Так на вас и глядит. Один стаканчик. Вот я вам наливаю. Видите, какая холодненькая. Ну, раз-раз - и огонь по телу.
- Вы настаиваете? - спрашиваю я мрачно.
- Господи! Конечно! - радостным хором восклицает трезвая семья Сержантовых. - Не только настаиваем, но даже, так сказать, умоляем. А то вы нас обидите.
А Катя перестает играть "Забыть тебя, забыть весь мир...", смотрит на меня ангельскими голубыми глазками и говорит, надув губки, красные, как ягодки:
- Ведь вы не хотите меня обидеть, Петухов?
- Ах, так! Хорошо! В таком случае за ваше здоровье. Ура!
Ну уж и надрался я у трезвых Сержантовых, будь они трижды прокляты! Что было, точно не помню, но, вероятно, нечто неописуемое, безобразное, потому что сам Сержантов со мной не разговаривает, а Катя вернула мне письма и попросила выбросить из головы всякие фантазии насчет нашего взаимного счастья: "Я, говорит, ни за что не пойду за алкоголика".
Ох, как голова трещит! Как болит сердце! Но я не сдаюсь. Спорт! Только спорт спасет меня. Буду ходить на каток.
Январь 1935, 23. Среда
Кончено. Не могу встать с постели. Что-то ужасное. Опять придется не идти на службу. Вероятно, меня скоро выгонят. Так мне и надо, пьянице!
Пошел вчера на каток. Какое упоение! Катаюсь я, правда, неважно. Но это не беда. Похожу месяц, другой - и научусь.
Покатался часа два, иду домой по улице. Впереди - две знакомые девушки с коньками в руках. Они меня не видят и разговаривают. Прислушиваюсь. Про меня.
- Видела на катке Петухова?
- Как же, как же! Пьян как зюзя! Ноги скользят, каждую минуту падает, нос красный, щеки красные, уши красные. И смешно и жалко.
- Ничего не поделаешь. Наследственный алкоголизм. Куда смотрят, интересно, его близкие, друзья, товарищи? Хоть бы повлияли на него.
- Ну уж, на такого не очень повлияешь. Думаешь, не влияли? Неисправимый тип. Рюмки равнодушно не может видеть. Пропащая душа.
Ах, так?
Я дошел до первой попавшейся пивной, и... что было! Что было! И... и дальше ничего не помню...
Ох, как мне гадко, как мне плохо!
Товарищи, друзья мои, добрые знакомые, общественность! Спасите меня, поддержите!
Ау-у-у-у-у!..
1935
ЗАПИСКИ ТОЛСТЯКА
Ноябрь
Поздравляю вас, товарищи: сегодня выяснилось, что я просто-напросто толстяк. Водевильный персонаж. Посмешище мальчишек. Объект тонких замечаний на задней площадке трамвая и в вестибюле метро. Мне уже давно намекали. Я не обращал внимания. Но сегодня...
О, сегодня произошло ужасное! Инвалид на бульваре равнодушно покопался в каких-то гирях и равнодушно протянул мне талончик с официальной цифрой моего веса. На кусочке серой бумаги очень разборчивыми каракулями было выведено: "84 кила 400 грамм".
- Виноват, - стараясь придать своему голосу как можно больше небрежности, сказал я. - Это сколько же выходит в переводе на пуды?
- В переводе на пуды?
Инвалид погрузился в вычисления. Результаты оказались ужасны.
- Вы имеете пять пудов одиннадцать фунтов.
Товарищи! Я имею пять пудов одиннадцать фунтов!
Вдумайтесь в это. Я, тот самый нежный я, над колыбелькой которого мама пела грустную песню о сереньком козлике, имевшем постоянное место жительства у некой бабушки, очень любившей вышеназванного козлика... Я, тот самый милый и ласковый я, который каких-нибудь тридцать - тридцать пять лет назад весил, от силы, два пуда... Я, который...
Эх, да что там говорить!
Пять пудов одиннадцать фунтов! Это же борец среднего веса. Иван Заикин. Ван Риль. Градополов. Шатаясь от горя, я отправился домой.
Навстречу мне шла шумная ватага школьников. Они вежливо пропустили меня, и одна крошечная гражданка с красным галстуком на шейке долго смотрела мне вслед широко открытыми, круглыми, совершенно шоколадными глазами.
- Ух, какой толстый дядька! - услышал я за собой детский голосок, полный завистливого уважения.
Я закрыл лицо руками.
Вечером того же дня, склонившись на плечо своего единственного друга, я горько жаловался на свою судьбу.
- Ты только вдумайся в это, - говорил я. - Даже если считать, что худо-бедно одиннадцать фунтов уйдет на пальто, костюм и башмаки, то все-таки останется пять пудов чистого веса! Ах, Юра, прошло золотое детство, прошло то время, когда я, тот самый нежный я, лежа в колыбельке...
Мой друг терпеливо выслушал про колыбельку, про маму, про козлика и про бабушку. Затем он сказал:
- Дорогой мой! Должен огорчить тебя: не только прошло детство, но также прошло и отрочество. Больше того - прошла молодость и зрелость. Не будем закрывать глаза. Скажем прямо: ты просто немолодой, отвратительно толстый мужчина, склонный к нудной сентиментальности.
- Но что же, что же мне делать?! - воскликнул я, ломая руки.
- Ходи побольше пешком. Поменьше кушай.
- "Ходи пешком! Поменьше кушай!" Легко сказать, когда Советская власть делает все, чтобы окончательно погубить меня! Она строит метро, она выпускает легковые автомобили, она наполняет города троллейбусами, автобусами и трамваями. Она открывает все новые и новые гастрономические магазины, рестораны, столовые, кафе. Хочешь не хочешь, а приходится ездить и жрать в то время, когда мне абсолютно необходимо ходить пешком и голодать.
- Займись спортом.
- Каким?
- Да каким хочешь. На коньках бегаешь?
- Не бегаю.
- Начни бегать.
- И похудею?
- Ого!
- Хорошо, я буду бегать на коньках. А что для этого надо сделать?
- Да ничего. Просто купи себе коньки, теплую фуфайку, перчатки, шарф, шерстяные носки, подожди, когда откроются катки, и валяй! Движение, свежий воздух, здоровое утомление... Не пройдет и двух месяцев, как ты сбросишь пуда полтора.
- Полтора пуда!! Ты меня воскрешаешь! Спасибо, Юрочка, бегу.
- Куда?
- Покупать.
Декабрь
Худеть так худеть!
Сегодня нанял на целый день такси. Ездил по магазинам. Уж если начинать бегать на коньках, то необходимо запастись всем необходимым. Чтоб не как-нибудь, тяп-ляп, а чтоб все как у настоящих людей. Пускай пижоны катаются кое-как, а мне надо кататься как следует. Не ради удовольствия. А ради пользы. Это надо понимать. Я человек организованный.
Купил себе:
1) пару коньков обыкновенных английских, специально для начинающих;
2) пару "гагенов", специально для более или менее умеющих кататься;
3) пару "норвежек", специально беговых;
4) пару чудесных специально фигурных, на которых при известной сноровке, говорят, можно писать на льду собственную фамилию и танцевать новые западные танцы;
5) дюжину шерстяных носков;
6) три фуфайки: одну серую, другую белую и третью такую очень миленькую, серовато-беловатую с красивым полуоткрытым-полузакрытым воротником;
7) два кашне, тоже очень красивые и теплые. (Научились у нас, черти, делать замечательные вещи, а еще все кричат: "Заграница! Заграница!")
Устал ездить адски. Денька два хорошенько отдохну, а уж потом и начну чесать!
Январь
Сегодня в первый раз отправился на каток. Вдруг по дороге - бац! вспомнил, что забыл купить перчатки. Экая дырявая голова! Хорош был бы я на катке без перчаток! И смех и грех. Велел шоферу поворачивать обратно. Завтра же поеду за перчатками.
Февраль
Перчаточки что надо. Три пары. Отдохну денька два - и как начну чесать!
Март
Ездил на каток "Динамо". Встретил по дороге Васю. Он мне сказал, что на "Динамо" катаются только пижоны. А если кто не пижон, а с серьезными намерениями, то надо в ЦДКА. Поехал в ЦДКА, а там, оказывается, нет буфета. То есть буфет есть, но главным образом морс и бутерброды, а чего-нибудь действительно существенного и не ищи. Хорошо, что велел шоферу дожидаться. Шофер посоветовал ехать в Парк культуры. Там, говорит, буфет хорош. Поехали. Буфет действительно ничего себе, но зато лед скользкий, ну его к черту! Еще морду разобьешь... Нет, пусть дураки катаются. Шофер советует заняться лыжами. Говорит, что можно похудеть пуда на два-три. А мне только этого и надо. Перехожу на лыжи. Решено.
Апрель
Действительно, лыжи куда легче. И гораздо дешевле. Можно в Сокольники и в Парк культуры. И туда и туда - на метро.
Целый день покупал лыжные принадлежности. Купил:
1) лыжи;
2) две специальные палки, на всякий случай;
3) две фуфайки, специальные;
4) три пары носков, спец.;
5) кашне, спец.;
6) две пары специальных перчаток;
7) дюжину специальных носков из очень толстой шерсти;
8) три спец. комбинезона: а) серый, б) белый, в) волосатый.
На днях начинаю ходить на лыжах.
Май
Снег растаял, черт его разбери! Так и не пришлось. Советуют заняться теннисом. Займусь.
Июнь
Ездил за ракетками, мячами, белыми брюками, туфлями и так далее. Устал ездить, как собака.
Июль
В теннис на "Динамо", говорят, играют только пижоны. А надо ездить на водную станцию заниматься гребным спортом. Говорят, шутя и играя можно сбросить пуда четыре - четыре с половиной. Хорошо бы! Покупаю лодку.
Август
Футбол! Только футбол!
Сентябрь
Только легкая атлетика!!!
Октябрь
Исключительно прыжки с парашютом!!
Ноябрь
Я гибну. Ни одни брюки не сходятся. Надя вышла замуж за Юру. Просит прощения, но говорит, что это выше ее сил. Говорит, когда похудею, может быть, вернется.
Господи! Почему все худые, один я - толстый?
Говорят, надо в Кисловодск. А где я возьму денег?
Декабрь
Ездил в метро в редакцию "Вечерки" давать объявление:
"Продаются по случаю: лыжи, лодка, брюки, фуфайки, ракетки, мячи, планеры, парашюты, пьексы, носки, шарфы, перчатки, галстуки, трусы, бутсы, футбольные мячи, велосипеды, мотоциклеты и вообще все для спорта в любом количестве, спортивным организациям и аэроклубам скидка".
Январь
Вот я и в Кисловодске. Ездил в замок Тамары. Дивные шашлыки! Между прочим, взвешивался на лечебных весах.
Знаете, сколько?
Эх, не будем лучше об этом говорить!..
Жизнь кончена.
1935
ПАРАДОКС
Молодой, но уже отчасти известный драматург принес директору пьесу. Директор взял манускрипт в руку и строго спросил:
- Вы в каких отношениях с Ромуальдом Федоровичем?
- В хороших.
- Прекрасно. Сколько?
- Чего сколько?
- Женских ролей сколько?
- Восемь.
- Маловато. Нам, в сущности, нужно штук одиннадцать. Ну, да как-нибудь. Все-таки лучше, чем две. Действий?
- Что действий?
- Действий сколько?
- Пять.
- Сделаем три. Чтоб кончалось в половине одиннадцатого. Музыки много?
- Вы меня не совсем поняли. Это драма.
- Ничего, мы сделаем весело. И с музыкой. Ромуальд Федорович как раз был у нас позавчера и спрашивал, почему это мы не ставим веселых пьес. Так что это вы не беспокойтесь. Студенты есть?
- Где?
- Ох, милый, какой же вы тугодум! Я спрашиваю: студенты у вас в комедии есть?
- Есть. Один. Не совсем студент, но вроде. Как раз собирается держать экзамен в строительный техникум.
- Это не важно. Комсомолец?
- Комсомолец.
- Хорошо. А девушки?
- Что девушки?
- Девушки - комсомолки?
- Одна комсомолка, а другая беспартийная.
- Так. Одна положительная и одна отрицательная. Ничего. Из метро никого нет?
- Нет.
- Жаль. И почему бы вам не сделать положительную девушку метростроевкой?
- К сожалению, нельзя. Она у меня уже вузовка.
- Простите за нескромный вопрос: какого вуза?
- Медичка. На доктора учится.
- Ага. Можно считать - почти член союза Всемедикосантруд?
- Пожалуй.
- Ну, это ничего себе, сносно. Военных нет?
- Есть один. Артиллерист.
- Академик?
- Нет. Строевой.
- А его нельзя сделать академиком?
- В сущности, конечно, можно, но...
- Тогда пусть лучше будет академиком. Ладно? Трамвайщиков нет?
- Нет.
- Строительных рабочих нет?
- Нет.
- Профессоров нет?
- Профессора есть.
- Сколько?
- Два.
- Положительный и отрицательный?
- Верно! Откуда вы догадались?
- Милый! Не зря деньги получаю. Симпатичная старушка, домашняя работница, найдется?.. Нету? Очень жаль. А соседка с флюсом?.. Тоже нет? Вы меня огорчаете. Что же у вас есть?
- Есть бывшая монашка. Делает стеганые одеяла.
- Пьет потихоньку водку?
- Откуда вы знаете?!
- Дорогой мой!! Ну-с, значит, так сказать, все. Будьте здоровы!
- Когда прикажете зайти? Недельки через две?
- Что вы! Приходите месяца через четыре.
- Через четыре месяца!!
- Ну да. Что вас удивляет?
- Через четыре месяца за ответом?
- Ох, дорогой мой, какой вы трудный человек! Не за ответом, а на общественный просмотр.
- А за ответом?
- Какой может быть ответ? Ответ обыкновенный: ваша пьеса принята, будет поставлена и пройдет двести сорок пять раз с аншлагами. Поздравляю вас!
- Вы ж еще ее не читали!
- И читать не желаю.
- Откуда ж вы знаете, что она пройдет с успехом?
- А я вам не говорил, что пройдет с успехом.
- Позвольте! Двести сорок пять раз с аншлагом...
- Вот именно. Тридцать пять вечерних абонементов, двадцать два утренних, пятьдесят проданных спектаклей для Пролетстуда, двадцать - для трамвайщиков, семнадцать - для бетонщиков, тридцать четыре - для Медикосантруда, пять - для Военной академии.
- Виноват, я вас перебью. А если бетонщики не захотят?
- Не захотят? Дитя!.. Плакать будут, а захотят. Ну, простите, мне надо еще в Центральную театральную кассу съездить, подписать договор на продажу двухсот спектаклей "Волки и пчелки".
- Разве у вас идут "Волки и пчелки"?
- Через два года поставим.
- А вдруг выйдет плохо?
- Ребенок! Там, где есть плановое распределение билетов, не бывает плохих спектаклей. Заметьте себе. Ну, пока!
Через два года молодой, но уже довольно известный драматург снял бобровую шубу и лихо вошел в кабинет директора театра.
- Получите новую пьесу. Ромуальд Федорович в восторге. Пятнадцать женских, десять мужских, двенадцать положительных, тринадцать отрицательных, пять метростроевцев, шесть трамвайщиков, семь бетонщиков, три профессора, масса забавных старушек, студенты, члены состоятельных профсоюзов, музыка, три действия... За триста спектаклей ручаюсь.
- Приходите через две недели.
- Неужели успеете?
- А почему ж нет? Пьеска небольшая. Пятьдесят страниц. В день по три странички...
- Я думал, вы уже хотите через две недели поставить.
- Что вы, милый! Прочитать сперва надо.
- Зачем же читать, когда и так все ясно? Ромуальду Федоровичу нравится...
- Ну, так пусть Ромуальд Федорович и ставит, если ему нравится. А мне надо, чтобы публике понравилось. А то мы прогорим!
- Зачем же публике чтобы нравилось? При чем здесь публика? И так пойдет. Профессоров пригонят, бетонщиков пригонят, Пролетстуд пригонят...
- Увы!
- Что увы?
- Увы!
- Вы меня пугаете. Что случилось?
- Только через кассу.
- Что через кассу?
- Билеты, дорогой мой, билеты.
- А если публика на мою пьесу не захочет покупать билетов?
- Вот в этом-то и штука.
- Как же быть?
- Писать пьесу, чтоб понравилась публике.
- Легко сказать!
- Вот именно - легко сказать.
- Гм... Вы меня просто убили. Так, значит, я зайду за ответом через две недели. А если пьеса будет... не совсем... так сказать, недостаточно... гм...
- Тогда не возьмем. Плохую пьесу не возьмем.
Драматург шел по улице и, криво улыбаясь, шептал:
- Подавай им хорошую пьесу! Ишь ты! "Плохую, говорят, не возьмем". Буквально какой-то парадокс! Кто бы поверил! И главное - когда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42