мои часики, серьги и колечки Заи, цепочка Маруси... Их украла во время карнавала Лена?
- Думаю, да, - кивнул полковник, потом встал, пошел к двери, но по дороге обернулся и припечатал:
- Бабы - суки!
Все посетители кафе с любопытством уставились на меня, но мне было так плохо, что я даже не сумела достойно отреагировать на хамское, совершенно не свойственное для Дегтярева заявление.
К сожалению, я не могу сообщить ничего радостного. Правда, Лена поправилась и ее препроводили в СИЗО, где, естественно, на разных этажах уже проводили время Майя и Вениамин.
Следствие в самом разгаре. Троица бодро рассказывает о том, как решила завладеть полумиллионом долларов. В целом их показания совпадают. Но вот в деталях наблюдаются сильные расхождения. Майя уверяет, что Лена-Милена первой предложила присвоить гигантскую сумму и подбила Хвостовых, слабохарактерных и мягких, на преступление. Госпожа Гладышева, рыдая, утверждает обратное. Будто Майя вызвала ее на встречу и сказала: "Будешь помогать нам - получишь деньги. В противном случае расскажу Олегу кое-что, в частности про Ростислава Приходько".
- Я сопротивлялась как могла, - плакала Лена, - но они меня заставили.
Никак не могут преступники решить, кто добыл ампулу циклополамина. Вениамин бьет себя кулаком в грудь и кричит, что лекарство приволокла Лена. А жена Олега столь же решительно утверждает обратное.
- Циклополамин вручил Хвостов, у него такого полно, и Олег не первый, кому Веня делал уколы.
Негодяи настроены решительно бороться за сокращение срока заключения, поэтому старательно топят друг друга, рассказывая подробности. Хвостов сообщил, что Лена отравила Федора и убила Николая. Гладышева отрицает все, крича:
- Мыльников обпился технического спирта, при чем тут я? Николая самого понесло на стройку. Десятки рабочих падают с мостков! Может, это я всех скинула? Лучше проверьте Вениамина, хотите, расскажу о его делишках? Он связан с бандитами...
И так далее.
Когда Дегтярев, приехав домой, в очередной раз принялся рассказывать, как идет следствие, Зайка, зажав уши, заявила:
- Прекрати, пожалуйста! Такое ощущение, что в дерьме искупалась! Меня не интересуют детали, я знаю главное: на Олега напала Ленка, и перед этим ужасным открытием меркнет все остальное.
Я промолчала, но, честно говоря, была целиком и полностью солидарна с Ольгой. Мне тоже неинтересно, кто и где добыл циклополамин, хватит того, что известно: шприц в мужа, чтобы заполучить чужие деньги, воткнула Ленка, женщина, кото рую Гладышев любил, та, кого я считала своей подругой, милая, приветливая, улыбающаяся, талантливая журналистка престижного журнала и примерная мать.
Кстати, теперь мне понятно, что Лена никогда не любила Алешу, скорей всего, она родила сына для того, чтобы "привязать" к себе мужа. В СИЗО Гладышева ни разу не поинтересовалась судьбой мальчика.
Олега мы вернули домой. Ошарашенный мужик походил по квартире, потрогал вещи, поиграл с Алешкой. Видно было, что он изумлен, но и только. Гладышев ничего не вспомнил и знакомился со всеми нами заново. Аркашка устроил Олега в клинику, и пару месяцев его упорно лечили. Его физическое состояние хорошее, но и только. Врачи лишь разводят руками.
- Иногда память возвращается, - успокаивают они нас. - На фоне стресса, например. Надо ждать.
Мы ждем, но пока безрезультатно. Меня радует одно: Олег забыл Ленку и не страдает из-за ее предательства. Гладышев в общем счастлив. Его тело, в отличие от мозга, сохранило память, и жалостливый Гарик Сизов вновь взял Олега к себе. Иногда я заглядываю к Сизову и вздрагиваю, видя, как легко и ловко Олежка кружит в вальсе очередную модельку, которую следует обучать танцу. В такой момент мне кажется, что он стал прежним. Но вот музыка стихает. Гладышев подходит ко мне и говорит:
- Здравствуйте, то есть здравствуй! Как дела?
И я понимаю, что он воспринимает меня как недавнюю знакомую, а не как Дашку Васильеву, рядом с которой прошло детство.
Полмиллиона долларов вернулись к Сизову, но тот не слишком рад, потому что начались проблемы с налоговой инспекцией.
Алешу мы отправили во Францию, к нашим друзьям Анри и Мари-Роз Гранж. У них есть все, включая замок на Луаре, но детей Господь не послал. По документам Олег является отцом Алеши, и проблем с выездом у мальчика не оказалось. Гладышев подписал все нужные бумаги, и Мари-Роз увезла ребенка. Гранжи не смогут его пока усыновить, но Лена, скорей всего, долгие годы проведет на зоне, а Олег относится к малышу прохладно, поэтому Алеше лучше будет во Франции у Гранжей. Я не знаю, как сложится его дальнейшая судьба и, честно говоря, не хочу ничего загадывать.
Генка уехал в Америку. Мы не стали поднимать шум из-за денег, просто вернули двести тысяч в банк.
Бедный Генри еще долго бегал по дому, тряся ноутбуком и спотыкаясь о кучи мусора. Но ситуация достигла кульминации в начале марта. Утром я, Зайка, Кеша, Дегтярев и орнитолог пили чай на кухне: столовая и гостиная все еще лежали в руинах. Генри мрачно болтал ложкой в чашке, и вид у него был такой несчастный, что мне стало жаль бедного ученого. Вот дурачок, ясно же, что никакого оранжевого гуся тут нет! Надо постараться осторожно внедрить в его сознание эту мысль и отправить мужика домой. Честно говоря, птицевед всем нам надоел.
Не успела я сконцентрироваться на этой разумной мысли, как из коридора послышалось:
- Га-га-га...
Генри подскочил и опрокинул хлебницу.
Дверь на кухню распахнулась - и появился... огромный, важный, невероятно толстый гусь с оперением пронзительно-апельсинового цвета. За ним шла улыбающаяся Машка.
- Это кто? - попятился Генри.
Я чуть не свалилась со стула. Бог мой, птичка существует на самом деле! А какая здоровенная! Где же она пряталась до сих пор? Точно не в доме подобного монстра трудно не заметить.
- Блин! - подскочил Кешка.
- Ох и не фига себе, - по-детски разинул рот Дегтярев.
- Мама! - взвизгнула Зайка. - Я его боюсь, небось кусается!
- Гуси щиплются, - поправила Маня.
- От этого сообщения стало приятней, - скороговоркой произнесла Зайка и быстренько спряталась за мою спину, - защипать можно и до смерти.
- Нет, он мирный, - засмеялась Маня.
- Это кто? - недоумевал Генри.
- Как кто? - начала злиться Машка. - Не видишь разве? Оранжевый гусь, оранжевее не бывает. Забирай его в свой Юм.
- Но это не он! - завопил Генри. - У оранжевого гуся серое оперение!
Маня выпучила глаза.
- Ты не путаешь? Оранжевый гусь - серый? Ну не бред? Тогда почему его зовут оранжевым?
- Из-за клюва, - пояснил орнитолог, разглядывая гигантское водоплавающее, нагло расхаживающее по кухне. - Он у него колера апельсина. А это самый обычный гусак, вот только отчего перья такие? Скажите мне, отчего?
Качая головой, он принялся изучать птичку. Зайка, Кеша и Дегтярев молча следили за Генри. Я же пригляделась к Мане, заметила у нее на руках странные желтые пятна...
Значит...
- Это что? - вдруг самым невменяемым голосом завопил Генри. - Что это?!
Не успели мы вздрогнуть, как сумасшедший орнитолог встал на четвереньки и, ухватив Маню за щиколотку, поднял ее правую ногу вверх. Чтобы не упасть, девочка уцепилась за буфет. Я испугалась. Очевидно, появление странного водоплавающего добило ученого и он окончательно съехал с катушек.
- Это что?! - вопил Генри, пытаясь сорвать с Машкиной ноги надетый на щиколотку оригинальный ярко-желтый браслет. - А?!
- Украшение, - пискнула Маня, - для красоты.
- Где взяла?
- Аля Вронская подарила. Она его мне в Париже отдала, ее папа там...
- А у нее откуда?
- Из Египта привезли, мне в подарок. Да что случилось?
- Немедленно, слышишь, сейчас же отведи меня к этой Але! - завизжал Генри. - Сию минуту, быстро, бегом...
- Может, объяснишь, в чем дело? - осторожно поинтересовался Кеша.
Генри, красный и потный, воскликнул:
- Знаете, что у нее на ноге?
- Браслет, - хором ответили мы.
- Нет! - заорал орнитолог, делаясь темно-синим. - Нет! Это - радиомаяк оранжевого гуся, сигнал от которого поступает на мой ноутбук!
Я прикусила губу. Так вот почему гусик совершал перелеты из Египта в Париж, потом в Москву, затем поселился в Ложкино и принялся мотаться в Дегтярный переулок. Там расположена школа, куда ходит Маруська.
Через час мы знали все. Отец Али Вронской, заядлый охотник, купил тур на сафари и случайно подстрелил оранжевого гуся. Трофей был доставлен в гостиницу, Але отдали симпатичный браслетик, невесть зачем сидевший у основания жирной шеи птицы. Алечка подарила сувенир Мане, а Машка не долго думая нацепила украшение себе на ногу, страшно обрадовавшись презенту. Браслет выглядел более чем оригинально, ярко-желтый, из непонятного материала, к тому же в сумерках он начинал светиться, одним словом, классный прибамбас, как раз во вкусе подростков, - ни у кого в школе не было подобного. Когда Генри, в которого Аркадий влил полбутылки коньяка, повели в спальню, я тихо спросила у Маруси:
- Чем ты его выкрасила? И где взяла?
Маня горестно вздохнула.
- На Птичьем рынке. Кто же знал, что оранжевый гусь на самом деле серый? Мы с Кирюшкой все утро его обрабатывали, купили L'Oreal, цвет "яркий апельсин". Ванну тете Кате испачкали, Кирюха сейчас ее оттирает! Думала, Генри увидит гуся, обрадуется и уедет домой. Знаешь, как гусь орал, когда мы его красили! И в такси по дороге в Ложкино так шипел, что водитель с меня двойную плату взял.
Я посмотрела на мирно сидящую у посудомойки жирную птичку. Да уж, настрадалась, бедная, и что с ней делать дальше? Ох, представляю, что мне скажет Катюша Когтева! Сначала Кирюшка приволок щенка с помойки, потом дети изуродовали краской ванну...
Не успела я сообразить, что же сказать Катьке, как раздался звонок. Я схватила трубку.
- Немедленно приезжай ко мне! - заорала Когтева. - Сию секунду! Срочно!
Я понеслась к "Пежо". Вот ведь беда! Мы с Катькой дружим много лет, ходили в один класс и никогда, ни разу в жизни не поссорились. И вот теперь, похоже, добрым отношениям пришел конец. Катюха, которая по шесть раз на дню моет полы, естественно, не стерпела грязи от щенка. Да еще перепачканная ванна!
По дороге я зарулила в магазин и купила целый пакет чистящих средств: жидких, абразивных, пастообразных... Когда Катюха открыла дверь, я выставила вперед бутылочку и бодро сообщила:
- Тетя Ася приехала! "Комет-гель" справится с тем, что другим не под силу!
- Придурочная тетя Ася таскается по гостям с отбеливателем, - нервно отреагировала Катька. - Зачем мне "Комет"?
- Я сейчас отмою ванну, ты извини...
- Да плевать на все, у меня проблема, - отмахнулась Когтева.
Я осторожно сняла туфли, не понимая, что происходит. Обычно, завидя гостей, Катюха принимается командовать: "Ботинки ставь сюда, на тряпку! Осторожней, не натряси грязь. Дашка, немедленно иди на лоджию и почисти брюки, на них собачья шерсть. Потом вымой руки! Ужасно, как ты живешь с животными, они же линяют. Стой, пол подотру!"
К слову сказать, я совершенно не обижаюсь на Катюху. У меня тоже имеются кое-какие привычки, раздражающие друзей, надо уметь не замечать чужие недостатки, только тогда дружба будет крепкой. Катюху заклинило на чистых полах, по-моему, это явный невроз, но переделывать Когтеву я не собираюсь, я люблю ее такой, какая она есть.
Но сейчас Катюха удивила. Она не дала мне помыть руки и не отправила трястись на лоджию. Нет, подруга потащила в гостиную и ткнула пальцем на диван.
- Он умирает, сделай что-нибудь, я не переживу!
На бежевом велюре лежал черный щенок. Тут и там на диване виднелись клочки собачьей шерсти.
- Он ничего не ест, - всхлипнула Катюха, - мой Ричик.
- Как его зовут?
- Ричард, Ричик, Ричи, Ричулик...
Услыхав свое имя, щенок, кряхтя, слез с дивана, сел возле телевизора...
- Вот, - закричала Катюха, - понос!
- Он напачкал на паркет, - засуетилась я.
- Да плевать на паркет, - взвилась Когтева, - что с моим ребенком?
Я сначала потеряла дар речи, глядя, как Катюха обнимает щенка и целует его в морду. "Плевать на паркет"?! Впрочем, процесс превращения человека в собачника происходит, как правило, стихийно.
- Дай ему фуразолидон, - пришла я в себя. - Ты его просто перекормила. Что он ел вчера?
- Геркулесовую кашу с мясом, специально на рынок бегала за телятиной, принялась перечислять Катька, - творог, сушки, еще крабовые палочки и чипсы, Ричик их просто обожает! Да, мой сладенький? Ну ложись на диванчик!
Я только диву давалась. Еще месяц назад на этот диван не пускали Кирюшку в джинсах, прежде чем сесть на велюр, мальчик был должен переодеться в "домашнее". Но теперь, похоже, Катюху не раздражают клочья шерсти.
- Посади его на диету, а лучше сутки вообще не давай есть. И учти, бутербродами с икрой не следует потчевать щенка.
- Мы ему только осетрину горячего копчения дали, - на полном серьезе заявила Катька. - А он не умрет с голоду?
Ричик не умер с голоду и превратился в лохматого веселого пса неизвестной породы. В доме он исполняет роль любимого ребенка, ему прощают все.
Генри улетел в Америку, прихватив с собой браслет. Гусь остался у нас, живет в гараже и чувствует себя прекрасно. Иногда мы разыгрываем знакомых, приводим его в комнату и говорим, что владеем уникальной, страшно дорогой птицей.
- Порода такая, - частит Маня, - южнофранцузский оранжевый гусак, их в мире всего четыре особи.
Самое смешное, что некоторые нам верят. Как-то раз заявились корреспонденты из журнала, и фото крашеного гусака украсило обложку.
Ремонт принял хронический характер, гостиная и столовая в разгроме. К Диме и Паше мы привыкли как к родным, и рабочие нас больше не раздражают. Что еще? Ах да!
Краска, которой Маруська обработала в свое время перья гуся, оказалась невероятно стойкой. Она не поблекла со временем и не смылась водой. Наш гусик по-прежнему ярко-оранжевый, просто ходячий пернатый апельсин. Я теперь пытаюсь красить волосы только краской L'Oreal, но, очевидно, мои пряди - не перья, и с них мигом стекает вся красота.
В мае я собираюсь в Париж. Обязательно выдеру у гуся парочку перьев из хвоста и отвезу специалистам на фирму L'Oreal - может, изучение гусиной "шубы" поможет в создании новых суперкрасок для волос.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23