Четырнадцать л
ет назад под звуки этой же песни он встал и, сделав почти смертельное усил
ие, быстро ушел в зыбкую темноту городского парка, плавно переходящего в
тайгу…
Он резко надавил подушечкой большого пальца на острие золотого пера. Оно
глубоко вонзилось в кожу, но боли он не почувствовал. Кровь смешалась с че
рными чернилами.
Ц Достаточно, Ц глухо произнес он, стараясь унять дробь, которую отбива
ли зубы. Ц Вы свободны. Уйдите, я устал.
Когда они ушли, он быстро прошагал в крошечную каморку за сценой, где стоя
ли обломки пыльных декораций, оставшиеся от спектаклей пионерского дра
мкружка. Не зажигая света, он запер дверь изнутри и пробыл в пыльной темно
те, пахнущей старой масляной краской, почти полчаса.
Секретарша осторожно заглянула в пустой зал, увидела закрытую дверь кам
орки и удалилась на цыпочках. За ее шефом водилось много всяких страннос
тей.

* * *

В ритуальном зале Николо-Архангельского крематория раздавались громк
ие, надрывные всхлипы. Катя Синицына, бросившись к открытому гробу, целов
ала ледяные руки мужа.
Ц Митя! Митенька! Прости меня! Ц захлебываясь, кричала она.
Ц Пожалуйста, побыстрей, у нас следующая церемония на очереди, Ц досадл
иво поморщившись, обратилась к стоявшей рядом Ольге служащая крематори
я, эффектная рыжеволосая дама в идеальном черном костюме и белой блузке.

Из невидимых динамиков звучала органная фуга Баха. Ольга шагнула к Кате,
взяла ее за плечи, что-то зашептала на ухо и попыталась отвести от гроба. Д
вое молодых людей, друзей Мити, подошли к ней на помощь, но Катя не отпуска
ла мертвых пальцев мужа и продолжала громко рыдать.
Лена Полянская стояла рядом с восьмидесятилетней бабушкой покойного З
инаидой Лукиничной. До этой минуты старушка держалась на удивление муже
ственно. Но Катины рыдания ее доконали, она стала медленно, тяжело оседат
ь. Лена едва успела подхватить ее и тихо спросила:
Ц Зинаида Лукинична, что, сердце?
Ц Нет, деточка, Ц прошептала старушка в ответ, Ц просто голова кружитс
я.
Ольга попросила Лену приехать на похороны именно ради бабушки.
Ц Я буду с родителями, Ц объяснила она, Ц и жена наверняка истерику зак
атит. К тому же вся организационная сторона на мне. Ты уж прости, я знаю, тво
й Серега в Англию улетает, но, кроме тебя, я бабулю никому поручить не могу.
Мне страшно за нее, все-таки возраст. А ты на нее всегда действовала успок
аивающе.
Ц Дорогие родственники, Ц бросив взгляд на часы, произнесла ритуальна
я дама своим хорошо поставленным голосом, Ц кто еще хочет попрощаться с
покойным, подходите. Только, пожалуйста, побыстрей.
В приоткрытую дверь зала уже нетерпеливо заглядывали Родственники сле
дующего покойного. А за ними будут еще, и еще, и так с утра до вечера. Конвейе
р.
Эффектная рыжеволосая дама в черном пиджаке по десять раз в день произно
сит свой заученный текст, динамики врубаются, звучат Бах или Шопен. Автоб
усы ритуальной службы подъезжают, отъезжают, шоферы нетерпеливо топчут
ся у кабин, покуривают, сплевывают на землю сквозь зубы…
Лена вдруг подумала, что надо обладать каким-то особым душевным устройс
твом, чтобы работать со смертью, с ежедневным, ежечасным горем. Она предст
авила, как эта рыжеволосая ритуальная дама пьет утром свой чай или кофе, н
акладывает макияж, отправляется на работу, а вечером возвращается домой
. Интересно, обсуждает ли она со своей семьей, с мужем и детьми, свой рабочи
й день? Делится ли впечатлениями и остаются ли у нее вообще какие-либо впе
чатления от похоронного конвейера?
"Да что это я? Ц раздраженно одернула себя Лена. Ц Работа как работа. Кто-
то должен и этим заниматься, есть еще масса профессий, в которых человек в
ынужден постоянно сталкиваться со смертью и горем. Мой собственный муж т
о и дело выезжает на трупы. А есть еще судебные медики, врачи «Скорой», мог
ильщики на кладбищах и те, кто работает здесь, за черными шторами кремато
рия. Чем же эта элегантная дама с хорошо поставленными скорбными интонац
иями отличается от обычного человека? Возможно, тем, что постоянно должн
а играть, изображать скорбь лицом и голосом, произносить казенные состра
дательные фразы.
Сыщик и судебный медик расследуют убийства, врач «Скорой» пытается спас
ти, могильщик роет могилу, те, за шторами, следят за печью. А ритуальная дам
а просто стоит вот так с утра до вечера и изображает скорбь, торопит одних
, приглашает других…"
Ц Леночка, детка, помоги мне к нему подойти, Ц попросила Зинаида Лукини
чна.
Поддерживая старушку под локоть, Лена осторожно подвела ее к гробу. Зина
ида Лукинична погладила сморщенной рукой вьющиеся светлые волосы мерт
вого внука, поцеловала ледяной лоб, перекрестила.
Ц Граждане, время! Ц послышался за спиной голос ритуальной дамы.
Ц Еще немного, пожалуйста. Ц Ольга быстрым движением сунула ей в руку о
чередную купюру., .
Ц Мне что? Ц сказала дама уже мягче и тише. Ц Но там ведь люди ждут.
Лена никогда прежде не видела лиц самоубийц. Ее удивило что Митино лицо б
ыло спокойным и безмятежным, будто он просто уснул.
Ц Господи, прости его, Господи! Ц шептала Зинаида Лукинична. Ц Он не вед
ал, что творил… Внучек мой, Митенька, маленький мой, я попробую отмолить тв
ой грех, деточка моя, внучек мой… Митюша…
Лена обняла вздрагивающие плечи старушки. «Господи, ну я ведь тоже не жел
езная…» Ц подумала она. И тут взгляд ее упал на Митины руки, большие, силь
ные, с гибкими пальцами профессионального гитариста. На правой руке она
заметила несколько тонких царапин. Было похоже, что Митя поранился перед
самой смертью. Чем можно так поцарапаться? Чем-то тонким и острым… Иглой!

Вглядевшись внимательней, Лена заметила несколько точечных ранок, в угл
ублении между пальцами и на самой кисти. Да, это были следы иглы. Их замети
ли милиционеры и врачи, они сразу сказали Ольге: «Наркоман был ваш братец
…» Но почему следы иглы на правой руке? На левой ничего нет. Левшой Митя не
был, это Лена знала точно.
Ц Леночка, ты заедешь сейчас к нам, хотя бы на час? Ц спросила Зинаида Лук
инична, когда гроб уплыл за черные шторы.
«Нет! Ц хотела ответить Лена. Ц Я не могу, мой муж улетает сегодня ночью,
и дочку я не видела с раннего утра, и работы У меня навалом, и вообще, мне тяж
ело все это, я хочу домой как можно скорее».
Ц Конечно, Зинаида Лукинична, Ц сказала она вслух, Ц я заеду к вам помян
уть Митюшу. В доме Синицыных было много народу. Поминальным столом заним
ались какие-то родственницы. Стояла приглушенная суета. Рассаживаясь у
стола, старались потише двигать стулья, разговаривали вполголоса.
У Кати опять началась громкая истерика.
Ц Лен, отведи ее на лестницу, очень тебя прошу, Ц шепнула Ольга, Ц выйди
с ней покурить, пусть она там тихо уколется, а то сил нет слушать.
Лену покоробило это «пусть уколется». В конце концов, Катя мужа потеряла,
с которым прожила восемь лет, именно Кате пришлось вытаскивать его из пе
тли. Нельзя все ее эмоции приписывать только наркотикам.
Ц Вот ее сумка, Ц Ольга протянула Лене потертый кожаный мешочек на шнур
ке, Ц там все есть. Давай скорее! У Глеба уже ушки на макушке.
Действительно, тринадцатилетний Глеб, старший сын Ольги, уже стоял в две
рях и внимательно прислушивался к разговору.
Ц Мам, там Кате плохо совсем, может, врача вызвать?
Ц Обойдемся без врача! Ц отрезала Ольга. Ц Иди в комнату, не маячь!
Через две минуты Лена уже выводила рыдающую Катю под локотки на лестницу
. Когда входная дверь за ними закрылась, Лена достала пачку сигарет. Совсе
м непросто сказать почти незнакомой женщине: «Не мучайся, родная, уколис
ь, не стесняйся меня, я все знаю».
Катя с жадностью затянулась и тут только заметила висевшую у Лены на лок
те собственную сумку. Глаза у нее высохли и заблестели.
Ц Катюша, Ц мягко сказала Лена, Ц а ты не можешь еще немного потерпеть?

Вопрос прозвучал глупо: не время и не место отучать Катю от наркотиков, но
все-таки язык не поворачивался предложить человеку уколоться.
Ц Если тебе неприятно смотреть, можешь отвернуться, Ц произнесла Катя
и нервно облизнула губы. Ц Ты не волнуйся, я быстро.
Ц Ладно, валяй! Ц вздохнула Лена. Ц Только давай уж поднимемся, встанем
между этажами, к подоконнику, а то, мало ли, лифт подъедет, увидит кто-нибуд
ь.
Ц Ты, если хочешь, можешь здесь постоять, а я поднимусь, Ц предложила Кат
я.
Ц Да, пожалуй, так лучше.
Действительно, у Лены не было ни малейшего желания наблюдать, как она буд
ет колоться.
Катя умудрилась сделать это за считанные минуты, просто взлетела по ступ
енькам вверх и тут же вернулась Ц со спокойным, умиротворенным лицом. Да
же румянец заиграл на щеках.
Ц Еще сигаретку дашь? Ц спросила она.
Лена протянула пачку и заметила на маленькой, худенькой, похожей на птич
ью лапку Катиной кисти несколько тонких легких царапин. И точки были на в
ыпуклых синеватых венах… Только это левая рука.
Ц Катюша, скажи, пожалуйста, когда Митя успел руку поцарапать?
Ц Руку? Ц Катя непонимающе замигала. Ц Какую руку?,
Ц Какую именно, не помню, Ц соврала Лена, Ц просто заметила у него царап
ины на кисти.
Ц Ты думаешь, он кололся, как я, куда попало? Ц спросила Катя совершенно с
покойным голосом и выпустила струйку дыма в сторону лифта.
Ц Я ничего не думаю, просто спрашиваю, Ц пожала плечами Лена, Ц в общем-
то, теперь это уже не важно.
Ц Нет, Ц помотала стриженой годовой Катя, Ц это важно. Митя не кололся.
Никогда, ни разу в жизни. Он ненавидел наркотики. Это я во всем виновата, но
я ничего не могла поделать. Я довела его до этого, я не могла ребенка ему ро
дить, я
Требовала денег, а он терпел, он любил меня.
Лена испугалась: сейчас опять, несмотря на укол, начнется истерика. «Пора
мне домой, Ц грустно подумала она, Ц Сережа скоро с работы придет, забер
ет Лизоньку у Веры Федоровны, они меня будут ждать…»
Ц Катюша, а почему ты колешься не в вены локтевого сгиба, а в кисть? Ц спр
осила она вслух и тут же подумала: «Зачем я об этом спрашиваю? Какое это дл
я меня имеет значение? Просто любопытствую?»
Катя молча задрала вверх рукав свитерка и показала Лене локтевой сгиб Ц

Огромный, припухший, черный синяк в мелких крапинках подсохших коричнев
ых корочек. Лену вдруг словно кипятком окатила жалость к этой маленькой,
худющей, теперь совершенно одинокой, никому на свете не нужной девочке.
Родители Кати живут где-то то ли в Магадане, то ли в Хабаровске, они давно р
азвелись, отец спился, у матери новая семья, до Кати ей дела нет. Лена вспом
нила, как все это рассказывал ей Митя однажды, в каком-то давнем разговоре
… Она тогда радовалась за него, он прямо светился весь, рассказывая о свое
й жене Катюше. Он и правда очень ее любил.
Теперь эта несчастная наркоманка никому не нужна. Ольга, уж конечно, боль
ше с ней возиться не станет. Она делала это только ради Мити.
Ц С чего у тебя началось? Ц тихо спросила Лена.
Ц После третьего выкидыша, Ц спокойно сообщила Катя, Ц до этого я не то
что не кололась, но вообще Ц не пила и не курила. Мы с Митей очень хотели ре
бенка, ужасно хотели. Но не получалось. После третьего выкидыша мне сказа
ли:
Все, никогда не будет. Даже из пробирки, даже искусственно Ц не будет. Вот
тогда я и подсела на иглу. Знакомый помог, пожалел меня, предложил попробо
вать Ц чтоб сразу отрубиться и все забыть. Я думала, один раз сделаю Ц и в
се, только чтобы забыть…
Ц Забыла? Ц тихо спросила Лена.
Ц Ладно. Поговорили, хватит. Ц Катя махнула рукой. Ц Тебе все это по фиг
у, я тебе никто, и ты мне никто. С какой стати ты мне в душу лезешь? Я дрянь, нар
команка, а ты чистая, порядочная женщина, у тебя муж, ребенок. Пожалеть мен
я решила, посочувствовать? Лучше денег дай. Ольга теперь не даст. После пом
инок Ц коленкой под зад. Спасибо, если из квартиры не вышибет. Я бы на ее ме
сте точно вышибла. Это ведь она нам квартиру купила.
«Елки-палки! Хватит с меня! Ц подумала Лена. Ц Прямо достоевщина какая-т
о, в худшем смысле этого слова. То же мне, Смердяков со шприцем!»
Ц Ладно, пошли в квартиру, Ц сказала она и нажала кнопку звонка.
Дверь открыл младший сын Ольги, белокурый голубоглазый Гоша одиннадцат
и с половиной лет.

* * *

Поздно вечером в пустой и тихой квартире в Выхине Катя Синицына стояла п
од горячим душем в трусиках и футболке. Из глаз ее лились слезы и смешивал
ись с горячей водой. Она очень устала плакать, но остановиться не могла. То
лько теперь, вернувшись с поминок, она осознала, что произошло.
Мити больше нет, и жить ей незачем. Кому она теперь нужна? Запас наркотиков
кончится очень скоро, а денег, чтобы купить еще, она не достанет. Если Ольг
а не выгонит ее из квартиры, то можно попытаться сдать одну комнату или пр
одать эту квартиру и купить поменьше. А на разницу жить… Нет, не получится
! Квартира записана на Митю, Ольга наверняка как-нибудь подстраховалась,
не сможет Катя без ее согласия продать. Она теперь вообще никто, даже позв
онить некому, все друзья Ц Митькины, своих у нее не было никогда.
Почему-то ужасно захотелось позвонить хоть кому-нибудь, услышать собст
венное имя из телефонной трубки, иначе сейчас только в петлю, как Митька. Н
о это очень уж страшно, страшнее одиночества. Так хоть душа остается. Здес
ь помучаешься, а душа потом отдохнет.
С кем она недавно говорила про бессмертную душу? С кем-то хорошим, милым, д
обрым… Ну конечно! С Региной Валентиновной! Как же ей сразу в голову не при
шло?
Выключив воду. Катя стянула с себя мокрые трусики и майку, завернулась в б
ольшое махровое полотенце, прошлепала босыми влажными ногами на кухню, с
ела за стол, закурила, сняла телефонную трубку.
На секунду взгляд ее остановился на толстой газовой трубе, проходившей н
ад проемом кухонной двери, перед глазами опять возник Митя, .уже мертвый. С
ердце больно и гулко вздрогнуло, мотнув головой и зажмурив глаза, Катя от
огнала от себя это видение и набрала номер, который знала наизусть.
Послышался гудок, потом щелкнул определитель номера.
Трубку тут же взяли.
Ц Регина Валентиновна, простите, что я так поздно. Ц Ничего, Катюша, я не
спала. У тебя сегодня был очень тяжелый день, я ждала твоего звонка.
Ц Правда? Ц обрадовалась Катя. Ц Можно, мы сейчас немножко позанимаем
ся?
Ц Конечно, деточка. Нужно!
Закрыв глаза, Катя начала говорить в трубку каким-то странным, монотонны
м голосом:
Ц Мити больше нет. Я поняла это только сейчас, когда приехала с поминок и
осталась совсем одна. Мне страшно, потому что я одна. Ольга может меня выгн
ать из квартиры, нет денег, нет ничего, я даже попросила сегодня денег у Ол
ьгиной подруги. Мы вышли на лестницу покурить. Ольга специально так сдел
ала, она поняла, что мне надо уколоться, и послала эту Лену со мной на лестн
ицу.
Лена стала меня жалеть, спрашивать… Она даже спросила, не кололся ли Митя.
Как она могла такое подумать о нем? Она какие-то там царапины углядела у н
его на руке. Он лежал в гробу, а она царапины разглядывала.
Ц Лена Полянская? Ц осторожно спросил голос в трубке.
Ц Кажется, Полянская. Точно не помню.
Ц Тебе неприятно было с ней разговаривать?
Ц Неприятно. Я сказала, что, если она такая добрая и хочет меня пожалеть, п
усть лучше денег даст. А теперь стыдно. Я чувствую, скоро начну у всех прос
ить. Пока ампулы остались, но надолго не хватит. Я боюсь. Я не выдержу.
Ц Ты выдержишь, деточка, Ц голос в трубке был спокойным и ласковым, Ц пр
одолжай, пожалуйста.
Ц Потом было застолье, все в тумане, даже не помню, кто отвез меня домой. То
лько осадок остался, что я попросила денег у чужого, малознакомого челов
ека. Я больше всего боюсь, что начну просить. И еще Ц мне больно, когда дума
ют плохо о Мите. Я ведь знаю, точно знаю, он не кололся. А эта женщина углядел
а царапины у него на руке.
Она на похоронах все время с их бабкой была, за плечи ее держала, успокаива
ла. Бабка Ц камень, ни слезинки не уронила, и вообще, все они каменные. Никт
о по Митеньке не плакал, только я. Ольга думала, я истерю потому, что мне над
о уколоться. Она даже не понимает, как можно плакать по человеку, только и
забот у нее Ц чтобы драгоценные детки не заметили ничего, чтобы никто не
знал о том, что я колюсь.
У них всегда так, лишь бы внешне все было спокойно и прилично, а как на само
м деле, им наплевать. Я ведь тоже человек, я живая, а меня никто не пожалел. П
олянскую специально Ольга позвала, ее старуха любит… А меня никто теперь
не любит. У Полянской муж ночью в Англию улетает, я слышала разговор, и доч
ь у нее есть маленькая. Лизой зовут. У всех все есть, а у меня Ц ничего. Отцу
с матерью я давно не нужна, Митька бросил меня.
1 2 3 4 5 6 7 8